Текст книги "Мальчик как я"
Автор книги: Nikto Neko
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Название Мальчик-как-я
Автор Тёмная сторона Силы
Пейринг МайкрофтШерлок, ДжонШерлок, ДжимШерлок, ОМПШерлок
Жанр АУ, ангст, кейс, фантастика, мистика
Рейтинг NC-21
Предупреждения много крови, инцест (но не с Майкрофтом), даб-кон, смерть персонажа,параллельные миры, странная логика повествования и заумная теория
Написано на Шерлок-фест по заявке кинк 13.26 ДжонШерлок, АУ. В нашем мире Джон погиб. Джон был единственным человеком, которого любил Шерлок, но дальше поцелуев и обьятьев у них не зашло. Шерлок продолжает жить также, как жил до Джона. А в это время из параллельной вселенной попадает в наш мир другой Джон Ватсон. Внешность и характер у них совпадают, за исключением, что он люто ненавидит Шерлока Холмса своего мира, так как тот Шерлок безжалостный убийца, убивший жену и ребенка Джона. Как сложатся их отношения на усмотрение автора. Желательно рейтинг, Джон сверху, а у Шерлока первый раз и Джон не очень нежный с Шерлоком и даже не знает, что Шерлок девственник.
Шерлок стоял над ямой, готовой поглотить самое дорогое, то единственное, что у него было в мире. Он заглянул в чёрный, зовущий провал, вдохнул острый запах свежей земли, потом медленно обвёл глазами собравшихся. Кто ты, кто Покажись! Джон спокойно последовал за своим убийцей, Джон дал себя связать и, возможно, без жалоб принял первую боль, не сразу поняв, что всё пошло не так. В его крови не нашли никаких препаратов. Это был кто-то очень близкий, кто-то, кому Джон безрассудно доверял, от кого мог вытерпеть почти что угодно. Кто-то, из-за кого Джона сегодня хоронили в закрытом гробу.
Взгляд Шерлока столкнулся с таким же ищущим взглядом Донован. «Виновен», – выносила она безмолвный вердикт. Да, он был виновен. В том, что опоздал. Не более, но и не менее. Шерлок обнаружил тело. Ему хватило профессиональной выдержки проверить пульс на шее, вызвать полицию и заняться осмотром места происшествия, хотя больше всего хотелось обхватить холодное, окровавленное нечто, раньше бывшее лучшим в мире человеком, и завыть от бессилия. Возможно, не будь возмездия, люди бы легче преступали черту. Но ещё никогда и никого оно не возвращало к жизни.
– Скажи что-нибудь, – подтолкнул Шерлока Майкрофт.
– Теперь уже поздно, – детектив отвернулся. Виновен.
В результате посмертные похвалы, фальшивые или правдивые, Джону расточали другие. Шерлок из-за плеча Майкрофта старался угадать, кто же, кто. Бросил горсть земли, перемазав руки, ещё один глупый обычай. Позволил брату провести себя мимо пышущей ненавистью Гарри Уотсон, усадить в машину и отвезти на Бейкер-стрит. На поминках Шерлоку делать было нечего.
На месте преступления были отпечатки пальцев, принадлежавшие Шерлоку и Джону, а следы третьего мужчины слишком походили на следы Шерлока, словно он, убив друга, переобулся и переоделся, спрятал орудие преступления, а потом спокойно принялся звонить. Алиби у Шерлока не было, потому что не было безотлучного верного Джона, но Майкрофт кое-как вызволил брата под подписку о невыезде и добыл ему материалы дела, услал куда-то миссис Хадсон. Всё это проходило под аккомпанемент истерик Шерлока и визгов скрипки. В конце концов детектив остался один на Бейкер-стрит, мучительно размышляя и терзая инструмент.
Ноги сами принесли Джона сюда, к этому проклятому дому. Бейкер-стрит, 221б. Трупы в подвале, части тел в холодильнике. Тревогу забил домохозяин, мистер Хадсон. Неуловимым маньяком-расчленителем оказался некто Шерлок Холмс, наркоман без определённых занятий, урод из какого-то благородного семейства, родственник шишки в правительстве. Такого наверняка бы отмазали, но он предпочёл взять в заложники соседа по квартире, профессора-физика Мориарти, и скрыться с ним в неизвестном направлении. Оба как будто растворились.
Джон впервые увидел этот дом в новостях, а потом каждую ночь видел в кошмарах, после того, как инспектор Лестрейд вызвал его на опознание. Пропавшие жена и сын Джона обнаружились в подвале чёртова дома, а рядом с ними – «журнал исследований», в который маньяк заносил результаты своих жутких многодневных экспериментов. Анализы, пробы, видеозаписи… Не менее пятидесяти человек. Наверху, вперемешку с продуктами, на полке холодильника валялись изъятые у жертв органы. Сосед искренне считал, что Холмс берёт их в морге, бог знает, за кого он себя выдавал, Мориарти даже врезал оскорбившему его друга полицейскому. А когда обоих сковали вместе, было уже поздно.
Разумеется, никто не пускал Джона на место преступления, но уже в который раз он оказывался под окнами опечатанного строения. Впрочем, сегодня печати на дверях почему-то не было, на втором этаже светились окна, и в одном из них маячила худая фигура со скрипкой. Что за чёрт Уотсон рванул дверную ручку, и адские звуки хлынули на него. Музыкант был явно безумен, эти хрипы, визги, вопли и стоны больше походили на крики душ, терзаемых в преисподней. Нет, в подвале. В тёмном подвале, отделённом от шумной улицы стенкой всего лишь в один кирпич. Посреди развороченной гостиной стоял Шерлок Холмс собственной персоной, босой и растрёпанный, в домашнем халате, извлекая из скрипки такие звуки, словно живьём потрошил её деревянное тело.
Джон видел, что эти изящные руки, эти ловкие пальцы сотворили с его близкими. Он и раньше думал, что любой кары, предусмотренной законом, будет недостаточно для этой твари, для этой мерзости, которая, как ни в чём ни бывало, разыгрывает на скрипочке в доме, где замучила полсотни человек!!!
Доктор поудобнее перехватил трость и двинулся на врага.
Мистеру Хадсону было не по себе. Кресло под ним словно куда-то проваливалось, и сидящий напротив джентльмен казался огромным и опасным.
– От меня прятаться бесполезно, мистер Хадсон, – жутковато улыбнулся хозяин роскошного кабинета. – Но если мы договоримся, я сумею спрятать вас так, что никакая полиция, никакие враги не смогут вас достать. Итак, что вы можете мне предложить
– Ключ, – торопливо забормотал Хадсон. – Ключ от всех дверей. Абсолютную свободу. Вы… вы знаете, он страшный человек. Он… он давал мне иногда пользоваться материалами, а в тот вечер я стоял в дверях гостиной, они трахались, так вкусно трахались, и он говорит «Ну что, Хадсон, хотел бы ты проделать с моим мальчиком все эти сладкие штуки Нет, Хадсон, он не для тебя, ты уже староват для такой аппетитной попки».
Глаза мужчины подёрнулись мутью удовольствия. Незнакомец, сидевший напротив, брезгливо поморщился.
– «Завидуешь, Хадсон Хочешь стукнуть на нас полиции Хоть к папе римскому беги, я теперь свободен. Весь мир принадлежит мне, нет, не ваш затхлый мирок, комнатка за кухней, по-настоящему весь. У меня есть ключ от всех дверей».
– И где он, этот ключ
– Шерлок. Он и есть ключ.
Хозяин кабинета нажал кнопку на коммуникаторе.
– Какие будут распоряжения, мистер Холмс
– Холмс Холмс!
– Ликвидировать.
– Джон… – Шерлок хотел ущипнуть себя за руку, но обнаружил, что обе руки привязаны к ножкам кухонного стола. Плечом он чувствовал вмятину на столешнице, след одного из опытов. Скосив глаза, детектив заметил неровный круг жёлтого цвета от помятой в ходе испытаний лампы. Тот прыгал и расплывался, в голове до сих пор грохотало от удара тростью, неудачные попытки сфокусировать взгляд на предметах вызвали только боль. – Что происходит
– Угадай.
– Видимо, я всё-таки добрался до кокаина или сорвался в очередной раз, потому что происходящее является наложением на реальность галлюцинации, производной от сожаления по поводу твоей смерти, размышлений о способе убийства и эротических фантазий на твой счёт, перемешавшихся в моей голове.
Джона замутило. Этот Холмс был куда хуже, чем он думал. Почти срывая с петель дверцы, Уотсон обшарил кухонные шкафчики. Заглянул в холодильник, отпрянул. Прохромал в гостиную.
– Другие версии будут
– Галлюциноген в воздухе, – быстро заговорил Шерлок, кося на собственные инструменты, которые Уотсон раскладывал на чистом полотенце около мойки. – Проект H.O.U.N.D.-два Характеры повреждений говорят о человеке примерно моего роста. Тот, кому доверяют… А я вижу тебя, – тело Холмса била дрожь, но голос оставался ровен. – Ты без противогаза, следовательно, существует антидот…
– Ещё
– Результаты анализов – подделка. Мориарти что-то сделал с тобой. Шантаж Вряд ли. Гипноз, промывка мозгов Джон Хэмиш Уотсон! Так, это определённо не трансовое состояние…
– Улыбнись, тебя снимает камера. Мы начинаем наш небольшой эксперимент под кодовым названием «Возмездие». С чего ты предпочтёшь начать, с медицинского исследования твоих внутренностей или с твоих эротических фантазий, дрянь Хотя не обещаю быть нежным. Я не читал твой журнал, я не знаю, что ты первым делом сотворил с моей женой, с моим сыном. Надеюсь, мне хватит силы воли не убить тебя слишком быстро, подонок. Ты, я, инструменты. Ни полиции, ни твоему всесильному братцу не придёт в голову заглянуть сюда до утра.
– С женой О мой худший кошмар, – Шерлока колошматило так, что стол дрожал и постукивал ножками по полу. – Скажи мне, Джон, кто из нас сошёл с ума
– Ты, – Джон с улыбкой наклонился к его лицу. – Определённо.
– Ты точно не Джон, – вдруг заявил Шерлок. – Ты пахнешь иначе.
– Вот тут ты ошибаешься. Я как раз Джон Хэмиш Уотсон, доктор медицины. У меня есть соответствующие документы.
Он выудил из кармана паспорт гражданина Британского Трансатлантического Союза.
– О! – сказал Шерлок. – О! Это кое-что бы объяснило. Необычная обувь, свежая пыльца вымерших растений. Это даже объяснило бы, почему надрезы сделаны моей рукой, когда я сам находился здесь, на Бейкер-стрит! – теперь он почти кричал.
– Да потому что ты и был здесь, сволочь! – Джон не выдержал и ударил в ненавистное лицо, разбивая нос, разбивая губы, заставляя Холмса удариться затылком о стол. – Полсотни живых людей! Ты резал их прямо здесь, ты забивал холодильник их органами, что ты ещё делал, псих Любовался на них Дрочил Готовил на завтрак
Джон уже забыл о камере, закрыв объектив спиной, забыл об инструментах, работая попросту, собственными кулаками, и очнулся, когда чьи-то крепкие руки разжали его пальцы, стиснувшие горло Холмса.
– Не стоило так опрометчиво сбрасывать меня со счетов, мистер… эээ…
– Уотсон.
– Да. Надеюсь, у вас хватит ума не сопротивляться моим людям. Давайте побеседуем спокойно.
– Можете передать мистеру Шерринфорду Холмсу, что, убив меня, он ничего не добьётся. У тех пятидесяти с лишним тоже есть родственники. А тебе, сволочь, я желаю сдохнуть в муках. Прости меня, Мэри, хоть на пять минут, а я до него добрался, – Джон поднял глаза, но вместо неба увидел только потолок в странных пятнах.
– Простите, кто такой Шерринфорд Холмс – с мерзкой полуулыбкой поинтересовался джентльмен с зонтиком, командовавший громилами, которые держали Джона.
– Человек, пославший вас, брат этого чудовища.
– Я брат этого чудовища, Майкрофт.
– Инспектор Лестрейд сказал только про одного, видимо, берёг мои нервы. Столько мерзавцев на один маленький мир…
– Меня вообще кто-нибудь собирается отвязывать – подало голос само чудовище.
Тот, кто назвался Майкрофтом, подал знак, один из громил подошёл к столу и завозился с верёвками. На несколько секунд второй отвлёкся на него, и этого хватило Джону, чтобы сделать сумасшедший рывок, пересечь комнату и выскочить в окно. Тот громила, что стоял ближе, прыгнул за ним, второй рванул по лестнице.
– Вот идиоты, – прогнусавил младший Холмс.
Майкрофт поднялся, взял с полотенца один из скальпелей и перерезал верёвки. Потом методично, как в детстве, принялся обрабатывать ушибы брата.
Минут десять спустя они сидели на диване, мистер Британское правительство одной рукой управлялся с попискивающим телефоном, а другой осторожно ерошил кудри Шерлока, уткнувшегося ему разбитым носом в грудь.
– Это не мой Джон, понимаешь, – пробубнил Шерлок куда-то в мокрую рубашку. – Но, тем не менее, это Джон. Не могу же я потерять его дважды…
Майкрофт удержал брата, когда вошла Антея. Процокала каблучками по кафелю кухни и подобрала верёвки, инструменты, камеру, паспорт в синей обложке с золотым корабликом…
Инспектор Лестрейд, как обычно, засиделся на службе допоздна.
– Я занят! – рявкнул он на вломившихся в кабинет без стука, потом поднял голову от бумаг. – Боже, помоги мне.
На пороге стояла совершенно перепуганная Донован, а рядом с ней чудесно воскресший Джон Уотсон с наскоро перевязанной платком рукой.
– Это срочно, инспектор, – прохрипел он, тяжело дыша. – Это касается Шерлока Холмса. Он сей час на Бейкер-стрит. Если мы не остановим этого маньяка…
Лестрейд взглядом приказал Салли закрыть дверь.
– Да
– Его братья с ним в сговоре. Шерринфорд и этот второй, про которого вы не рассказывали, Майкрофт, кажется
Брови инспектора дёрнулись вверх, но он сдержался.
– Вы опасаетесь за свою жизнь
– Не то слово.
На лице Салли проступило выражение торжества. «Я же вам говорила!»
– Как вам удалось сбежать от них
– Через окно, – Джон тяжело опустился на стул.
– Где они вас держали
– Салли, погоди. Он ранен, вымотан. Думаю, стоит сперва перевезти его в надёжное место и оказать надлежащую помощь, – притормозил помощницу Лестрейд. – Идёмте, Джон.
(не наш Лондон)
– Джим, милый, – Молли набрала номер IT-отдела. – По-моему, поправки, которые ты на днях внёс в программу, не пошли ей на пользу.
– Что случилось, Молли, солнышко – проворковал в трубку Джим.
– У нас задвоение результатов. Материалы 12-654-232 и 12-654-248, при анализе выдаёт одинаковый результат, Мэри Уотсон, левый безымянный.
– Молли, дорогая, программа сама ничего не выдумывает, возможно, ты ошиблась при вводе данных. Вот, смотри, у тебя здесь одинаковые отпечатки пальца, ещё бы. Даже я знаю, что так не бывает.
– О господи. Прости, наверно, так и есть, придётся всё перепроверить. Андерсон вчера целый мешок этих пальцев приволок, знаешь, по делу Холмса.
– Да – в голосе Джима что-то поменялось.
– Прости, не слушай, я опять забываю, как на нормальных людей действуют подобные разговоры. Ладно, пойду перепроверю.
– Опять в работе до ночи, увлечённая моя А наш сегодняшний поход в театр
– Джим, у меня сегодня ничего столь срочного, разумеется, всё в силе.
– Тогда до вечера
– До вечера, милый.
– У нас ещё одно тело с характерными повреждениями. Ты знаешь, – сказала Салли, – если ты сам не отправишься к прокурору, я сделаю это за тебя, Лестрейд. Холмс должен сидеть в тюрьме.
– Какие у нас есть доказательства
– Джон Уотсон – вот главное доказательство. Что он говорит
– По-моему, – Лестрейд пожал плечами, – Джон ещё не оправился от шока. Он твердит, что Шерлок наверняка убил Мориарти, который слишком много знал.
– Я всегда подозревала, что Холмс запугал парня. Наговорил на него лишнего и…
– Салли, но Джон утверждает, что Шерлок замучил его жену и сына!
– Я ничего не слышала про семью Мориарти.
– Речь идёт о семье Джона. Я навёл справки, некая Мэри Морстен действительно пропала без вести пару месяцев назад. Она никогда не была замужем, никогда не имела детей и около пятнадцати лет не видела Джона Уотсона. Я покажу его знакомому психиатру, неофициально, я бы до последнего не хотел подставлять Джона. Я ни в чём не уверен, я вынужден скрывать сведения от своих лучших аналитиков, у меня скоро паранойя разовьётся. Чёрт, – инспектор нажал кнопку не вовремя раззвонившегося телефона. – Лестрейд слушает. Час от часу не легче. Салли, пропали дети какого-то дипломата. Я вызываю Шерлока, и ради этих детей держи себя, пожалуйста, в руках.
Салли ненавидела психа, ненавидела, как он тянет перед загнанным Лестрейдом своё «я тебе нуууужен», однако кивнула.
(не наш Лондон)
– Знаешь, Джимми-бой, сделай это прямо сейчас. По-моему, девчонка начала слишком много для тебя значить.
– Брось. Я только твой. Хочешь, докажу это
– Докажи. Вот телефон.
– А как же материалы Это ведь ты, ты притащил их сюда, не спросясь, ты не напомнил мне убрать их вовремя, и теперь придётся тащиться на это дурацкое свидание, чтобы не дать ей время разобраться.
– Ерунда. Я уведу всё прямо из-под её носа, – острые зубы впились в нижнюю губу Джима, длинные пальцы расстегнули молнию. – Я не верю в твою моногамность ни секунды, но сегодня хочу тебя только для себя. Останься, и я докажу, что она слепа, как крот, чтобы развлечь тебя.
– М… Молли… Я не смогу прийти сегодня. Мы планировали маленький отпуск на море, помнишь С… сегодня подкинули ох… одну работку, я с… смогу покупать тебе мороженое каждый день… Ис… извини, – очень трудно разговаривать, когда твой член обхватывают губами, а когда он становится достаточно твёрдым и влажным, медленно опускаются сверху.
– Несчастное слепое существо. Маленький белый лабораторный крот. Запомни, Джимми-бой, никогда и ни с кем тебе не будет так интересно, как со мною. Тем более с моей морально ущербной копией.
Инспектор Лестрейд стоял посреди заброшенной электростанции. Перед ним, опираясь на зонтик, перекатывался с носков на пятки Майкрофт Холмс. Грегу невольно вспомнился возбуждённо скачущий Шерлок. Всё-таки в братьях было очень много общего. Та же склонность к драматическим эффектам, например.
– Я пригласил вас сюда для неофициальной беседы, – начал Майкрофт.
Запугивание и подкуп. Кнут и пряник. Классика жанра. За долгие годы Лестрейду уже начало приедаться это однообразие. И кажется, Майкрофту Холмсу он уже однажды давал понять, что этот номер не…
– К сожалению, будучи занят делами государственной важности, я упустил часть… более мелких событий. Мне кажется, вы обладаете достаточной полнотой информации, чтобы ответить на интересующие меня вопросы.
– Куда уж неофициальнее.
– Вы присутствовали при задержании моего брата.
– Сержант Донован добилась его повторного ареста. Он отвлёк полицейских, знаете, такой резкий звук по громкой связи, взял в заложники констебля, к которому был прикован, с его же пистолетом. За углом перескочил забор, надел парня за манжету на заборный прут, как рыбу на крючок. Тот говорит «Ну что, псих, сам себя поймал» Шерлок ему «Вроде того», – и выстрелил. Парень в себя пришёл на том же месте, цепочка перебита, ну, он слез кое-как с забора и назад пошёл.
– Как по-вашему, куда мог направиться Шерлок
– Вам виднее.
– А Джон
– По моим сведениям, Джон в последний раз направился на кладбище, – неприветливо буркнул Лестрейд.
– Видите ли, Грегори, – хищно улыбнулся Майкрофт. – Я говорю не об этом Джоне, а о том, который несколько дней назад вошёл в здание Скотланд-Ярда. Вам, возможно, показалось, что он несколько не в себе. Вас сбила с толку мысль, что к его мнимой смерти и ряду жестоких убийств действительно причастен мой брат, а кое-кто за эту версию даже с радостью ухватился. Вас, наверно, не смутили ни его походка, ни флотский ремень, ни глубоко въевшееся обручальное кольцо на пальце.
– А вас смутили.
– Я даже озаботился проверкой его личности. Отпечатки пальцев, кожа, кровь на стекле, он вам рассказывал, как выпрыгнул в окно Результаты настолько впечатляющие, что пришлось срочно эксгумировать труп, я боялся, что его выкрадут, как только станет известно о появлении вашего нового знакомца. Слава богу, нас не опередили. И знаете что, инспектор, скажу вам только потому, что до сих пор считаю, вы на нашей стороне полная идентичность. Группа крови, ДНК, отпечатки пальцев совпадают идеально.
– С чем
– Друг с другом. Вам часто приходилось встречать людей с одинаковыми отпечатками пальцев Кроме того, в мои руки попало его удостоверение личности. Подлинное, что удивительно. Ряд использованных при его изготовлении технологий нашей науке неизвестны. Ваш Джон Хэмиш Уотсон – гражданин иного государства.
– России – догадался Лестрейд.
– Ещё более иного,– загадочно улыбнулся Майкрофт. – Отсутствующего на известных мне картах. Возможно, Там наука продвинулась достаточно далеко для столь точного копирования живых организмов. Где вы его прячете
– Я…– Лестрейд почувствовал, что у него в горле пересохло. – Загородный дом моих родителей. Но… но он сбежал.
– То-то мы его там не застали. Как вы думаете, кого он отправился искать – прищурился Майкрофт. – Остаётся только дождаться, когда плотность идиотов в определённой точке дойдёт до предела и грянет взрыв.
Лестрейд тогда ещё понадеялся про себя, что Майкрофт выражается фигурально.
Джона снова потянуло на Бейкер-стрит в первый же день заточения.
Ночью, как приехали, Лестрейд обработал мелкие порезы, налил гостю стакан виски, и тот провалился в сон, как в омут. Утром, проснувшись, Джон уткнулся взглядом в карту, и карта настолько его смутила, что он побежал по дому в поисках прочих источников информации.
Что-то определённо не так было с миром. Или с Джоном.
Что-то не так было в непривычных обводах холодильника, в шрифте пожелтевших газет, скопившихся в углу. И определённо не так – в старых учебниках истории и географии, обнаруженных на полке бывшей детской, где он ночевал. Британия была конституционной монархией, в разное время растерявшей колонии. Джон почувствовал себя осиротевшим. «Кто из нас сошёл с ума, Джон» – вспомнился ему вчерашний вопрос Холмса.
Плюнув на безопасность, Джон выбрался из дома. При свете дня нечто фальшивое чудилось ему в цвете неба, в траве и листьях, в запахе ветра и шуме моторов, как будто у мира сбилась настройка. Герб на здании почты, упаковка некоторых продуктов – всё было другим. Однако банкомат, почти такой же, как дома, за исключением царапающих глаз невнятных мелочей, исправно принял карточку и выдал деньги – почти как настоящие. Джон купил булочку – на вкус почти как дома – и свежую газету. Устроившись на лавочке возле клумбы и памятника участникам Второй мировой (Джон уже не был так уверен, между кем и кем она была), он изучил «Таймс» от набранного непривычным шрифтом заголовка до мелких буковок выходных данных. Ни одна подделка, думал он, не может быть столь подробна. Можно изготовить поддельную газету или книгу, даже мебель, нельзя подделать целый мир. Джон ущипнул себя за руку, боль была вполне правдоподобной, да и полученная накануне царапина едва затянулась. Его не опаивали, не запирали, намерено или как будто бы случайно, не лишали возможности вернуться в Лондон. Бред… был бы слишком подобным для бреда. Даже если у этого бреда было основание. Дома Джон перерывал всю информацию по Холмсу, и на каком-то «жёлтом» сайте наткнулся на полуфантастическую статью. Мориарти, обманутый сосед Холмса, будучи серьёзным учёным, пописывал фантастические рассказы о параллельных мирах. Автор статьи выстраивал целую запутанную теорию, как и почему профессор мог спастись в одной из этих вселенных. «Каждый раз, делая выбор, мы создаём новый мир, и миров этих бесконечное множество», – приводилась цитата якобы из самого Мориарти. А сейчас теория начинала приобретать реальные черты. Вот почему вчера автобус свернул не на ту улицу, и пришлось топать полквартала пешком. Вот почему Холмс оказался дома. Вот почему он в таком странном контексте упомянул Мориарти. Это был не тот мир, не тот Холмс и не тот Мориарти. Возможно, Джон обидел хорошего человека, а возможно и нет, не зря же ему полицейские сразу поверили. Но, неизвестно каким образом оказавшись Здесь, он вряд ли когда-нибудь вернётся Туда, вряд ли встанет на могиле Мэри и Артура со словами «Я отомстил за вас».
В этот раз дом на Бейкер-стрит встретил Джона тишиной. Кажется, хозяева были выше того, чтобы запирать двери. Доктор прокрался в гостиную, прислушался, потом плюнул и зажёг свет. И очень вовремя, потому что пол был усеян чем попало, вещи и книги лежали там, где нашли своё место. Из общего бардака взгляд выхватил скрипку и смешную шляпу, валявшиеся в кресле. Тёмные обои производили гнетущее впечатление. Кое-где они были в следах пуль. С камина скалился череп, со стены ещё парочка, компанию им составлял расстрелянный жёлтый смайлик. Про химическую лабораторию на кухне и части тел в холодильнике Джон помнил ещё с прошлого раза. Позади раздался какой-то шорох, и доктор резко обернулся.
Прямо поверх обоев было наклеено множество бумажек, газетные вырезки, фотографии, вычерчены схемы. В самом центре паутины находилась пришпиленная кинжалом фотография профессора Мориарти. На других были самые разные люди, от представителей высшего света до жутких уголовных типов, иногда на одной картинке те и другие вместе. А ещё трупы, трупы, при виде которых даже бывшего военврача замутило. Особенно когда под одним обнаружилась подпись «Джон Уотсон». И довольно свежая дата, ещё недели не прошло. Так вот за кого принял его Холмс Джону захотелось присесть.
Он едва не раздавил скрипку, потому что его неотвратимо потянуло именно на это, заваленное барахлом кресло, стоявшее вполоборота к камину. Что-то царапало внутри. Хотя как можно найти отличия между виденным на фото и видеозаписях с тем, что сейчас видишь перед собой, пытаясь понять обитавших здесь людей.
Здешний Холмс сотрудничал с полицией, возможно, чтобы покрывать собственные тёмные делишки, а может быть, и нет. Потому что Джон успел разузнать про вражду с местным Мориарти и странный суд, ещё больше запутавший всю историю. Может быть, Здесь Холмс действовал тоньше, а может быть, в силу природного равновесия, гений и злодейство поменялись местами. У доктора начала болеть голова.
Он отправился на кухню, там точно была аптечка. Заглянул в комнату за кухней, там обнаружилась чистая и как будто нежилая спальня. В его мире эту комнату занимал Мориарти, а Холмс жил наверху. Здесь выше этажом обитал Другой Уотсон. Наверно, он не хромал.
Джон замер на пороге в недоумении. Он половину жизни отдал морю, а здесь морем и не пахло. Спартанская обстановка, минимум вещей, идеальная чистота, разве что за неделю осела пыль. На тумбочке две фотографии женщина, похожая на маму Джона, и группа полевых офицеров в южной форме, среди которых доктор с ужасом узнал себя. Брошенный на стуле полосатый халат как раз подходил ему по росту. Но на кровати, смятой, в пику всей остальной аккуратности, был отпечаток длинного тела, как будто кто-то спал поверх покрывала в обнимку с подушкой, оставив на наволочке странные пятна. Джон подошёл поближе и заметил бумажный уголок, торчащий из-под подушки.
«Первое фото в ваш семейный альбом. МХ»
Уотсон перевернул фотографию и похолодел. Если уж и в качестве трупа он себя признал, то вполоборота мог это сделать и подавно. Они обнимались с Холмсом на том самом продавленном диване внизу, в гостиной, отчаянно, вцепившись друг в друга, как он обнимался с Мэри, вернувшись из чёртова учебного похода, в котором его авианосец едва не пошёл ко дну, столкнувшись со своей же подводной лодкой. Вспомнилось «заядлый холостяк» из газетной статьи, так покоробившее…
За спиной скрипнула дверь. В проёме стоял Холмс, требовательно протягивая руку.
– Я позабыл кое-что. Отдай те, пожалуйста. Мистер…
Тонкое умное лицо, холодные светлые глаза. Губы чуть подрагивают. Знает Здесь в газетах писали, что он цепляется к каждой мелочи. Как он неудачно стоит, в проходе, здесь прыгать из окна высоковато. Джон, сделав несколько мелких шажков, пересёк комнату по дуге, лицом к Холмсу, протянул ему фотографию, и тут же ударил другой рукой. Реакция у мужчины оказалась что надо, здесь он явно не был полудохлым торчком. После короткой схватки на краю лестницы, столкнув Холмса вниз, Джон прорвался и, перескочив через перила, чтобы срезать путь, выбежал на улицу.
– Стой! Вернись! Берегись Мориарти! – донеслось ему вслед.
Привалившись к стене в каком-то переулке, Джон пытался выровнять дыхание. Нога пульсировала болью, отвлекая от какой-то смутной мысли. Что-то в этой драке было не так.
(не наш Лондон)
– Что ещё за… – инспектор Лестрейд откинулся в кресле и потёр уставшие глаза. – Она меня преследует.
«Она» в данном случае означало работу.
Грег едва вырвался домой после двухдневного разбора полётов Генри Найта, устроившего пальбу в «Теско» и потратившего последний патрон на себя. Парень жил рядом с военной исследовательской базой, светился в новостях, в его крови обнаружили неизвестный наркотик, так что в неприятности кроме Ярда были втянуты дартмурские полицейские и военные.
Наконец после вкусного ужина Лестрейд улёгся под тёплый бок жены.
– Кстати, – сказала та сонно, – тебя письмо дожидается.
Грег протянул руку к тумбочке, вскрыл конверт без обратного адреса. Это был отчёт от Молли, вернее, не совсем отчёт, а некий обзор с рядом неприятных выводов.
«Якобы неполадка в работе программы… не ожидал от меня такой дотошности и поменял местами два образца… идентичные отпечатки… генетический анализ ряда прочих образцов показал и ещё может показать…»
Голова у Лестрейда уже не соображала, и он решил подумать об этом завтра.
(не наш Лондон)
– Нет, ну ты представляешь, – горячилась разрумянившаяся после вина Молли, в очередной раз хлопая Джима по руке. – Кто-то, имеющий доступ к нашей базе, сливает информацию на сторону. Я читала в интернете, на этого Холмса заводили похожее дело, но брат его вытащил.
– Что за мир, – вздохнул Джим, подливая ей ещё и обнимая за плечи. – Подробности дела, которое ведёшь, узнаёшь из газет, а не от коллег, и в то же время кто-то ворует информацию у тебя из-под носа.
– Джим, – Молли взглянула ему в глаза. – Мне пока больше не с кем поделиться своими опасениями. Они такие… нечёткие. Похоже на разыгравшуюся фантазию. Могу я на тебя опереться Ты мне веришь Ты так много значишь для меня, и если ты сейчас…
– А ты мне веришь – переспросил Джим, не отводя глаз. – Молли, ты пришла по адресу. Я тоже не просто так появился на этой работе. Послушай, если бы я оказался совсем не тем человеком, кем меня привыкли считать окружающие, ты помогла бы мне Раз уж я значу для тебя так много.
– Да, – Молли замерла, почти не дыша.
– Тогда идём со мною.
Джим привёл её в свою небольшую квартирку, усадил на кухне и принялся колдовать над чаем.
– Великолепно, – раздался из коридора глубокий мужской голос, и хлопнула входная дверь. – У нас теперь столько пальцев, что я могу сделать из них тебе великолепное ожерелье, – голос становился то тише, то громче, пока его обладатель выпутывался из пальто и шарфа, стягивал через голову свитер, заглядывал в комнату, разыскивая Джима. – Ты будешь моим великим солнцеподобным вождём, ты выйдешь ко мне, обнажённый молодой полубог, украшенный лишь шрамами и боевыми трофеями, и возьмёшь меня, как добычу, прямо… О, привет, девочка. Ты первая или вторая
(не наш Лондон)
Утро не принесло радости Лестрейду. Выспаться не удалось, ещё одно тело обнаружилось в заколоченном особняке на Лористон-Гарден, женщину в розовом костюме буквально порезали на ремешки. Пришлось ни свет, ни заря тащиться туда, словно других инспекторов в Ярде не осталось. Хмурый спросонья Андерсон после необходимых процедур отправил тело в Бартс, потом Лестрейд полдня разбирался с родственниками расстрелянных Найтом покупателей, и где-то после обеда решил позвонить Молли. Заодно и спросить про странное письмо.
