Текст книги "Правонарушители"
Автор книги: Николай Якубенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
Ко всему прочему, Мишаня был просто хорошим человеком, что было удивительно для человека на подобной должности. Мишаня предпочитал обманывать органы государственной власти, а не людей, с которыми работал.
Его коллега – Павел Петрович был упитанным, рано поседевшим человеком. Больше всего его выделяли хитрющие глаза и раскованная манера общения. С виду ему можно было дать 50, а то и 60 лет. Каково же было удивление Ильи, когда он узнал, что ему всего 40 лет с небольшим хвостиком. Еще больше его удивила биография Павла Петровича.
Кадровый военный, с распадом СССР он, никому не нужный, оказался на Кавказе. Средств к существованию у него не было совершенно, что делать дальше – непонятно. Когда ему предложили воевать в Нагорном Карабахе на стороне независимого Азербайджана за очень приличное вознаграждение, он не долго сомневался. А что делать? Так он стал наемником. Специальность артиллериста и готовность рисковать жизнью за деньги сделали его очень востребованным! На какое-то время.
– Илюха, хочешь загадку?
– Дурацкую? В смысле, веселую?
– Очень простая загадка. Никакого дурацкого стеба и всего подобного, что сейчас модно.
– Тогда давайте.
Павел Петрович сваял из своего лица необходимую маску, полную загадки и тайны, и начал говорить.
– Есть что-то такое, чем больше из него берешь, тем больше его становится.
– В смысле?
– В простом смысле. Ты из него берешь, а оно от этого только больше становится.
Илья призадумался. Зная Павла Петровича, этим «нечто» могло быть что угодно. От таежных охотников, до метеоритов в космосе.
– Павел Петрович, это наверняка что-то не материальное. Понятие. Термин какой-то?
– Почему ты так решил?
– У всего, что можно «потрогать руками» есть законы – если от буханки хлеба отщипнуть кусочек, булки станет меньше, но никак не больше. Второе начало термодинамики!
– В этом есть своя правда. Но то, про что я говорю, совершенно материально. Почти каждый день ты проходишь мимо этого.
– Я вижу это почти каждый день?
– Да.
– Я могу, например, встать на это?
– Легко!
– И если я возьму себе часть этого, его все равно станет больше?
– Верно.
Илья призадумался, пытаясь найти в своей голове эту загадочную субстанцию. Бесполезно.
– Павел Петрович, это какое-то понятие, наподобие разума. Чем больше из него берешь – думаешь, тем умнее становишься. Другого ответа я не вижу.
– Очень жаль, что не видишь. Не хочешь видеть. Привык не замечать самые простые, банальные вещи. Илья, это самая обычная яма!
Павел Петрович ухмыльнулся и посмотрел на свои часы.
– Что-то засиделись мы с тобой. Пошли уже.
Длинный стол с выпивкой и закуской заполнял почти четверть комнаты. У стен ютились обычнее «смертные» сотрудники. На почетном месте разместился именинник с самыми уважаемыми гостями. Все, как на подбор, уважаемые гости были в форме и с погонами.
С первых дней в «Карате», Илья уяснил для себя простую истину: если у тебя нет погон и табельного оружия – сидеть тебе в уголке и слушать разговоры «настоящих» людей. В принципе, эта роль его устраивала – сделать карьеру в этой шарашкиной конторе ему не светило и совершенно не хотелось. Но зарплата была довольно приличной, коллектив приятен, а работа совершенно ненапряжная – пока Илью все устраивало и сидеть, подперев спиной стену, он был готов еще какое-то время.
– За Федора Михайловича! – прогремел внушительный голос мужчины с майорскими погонами.
– За Федора Михайлович! – дружно ответили ему остальные.
Илье на какое то мгновение показалось, что за столом собрались исключительно обладатели суровых голосов с лужеными глотками – настолько слаженно и громко они произносили тосты. Остальных почти не было слышно.
Домой Илья вернулся заполночь. Он и раньше был не в восторге от подобных «праздников», но этот вечер превзошел все предыдущие. Половина участников корпаратива напилась в хлам, после чего директор скомандовал «в сауну». Женщины дружно вспомнили о мужьях, парнях и детях, ожидающих их дома с нетерпеньем. Мужики из простых работников фирмы, по большей части, призыву директора не вняли и по-тихому ушли с праздника. Илья был в их числе. В сауну поехал только директор с уважаемыми гостями – обладателями командных голосов и красивых погон. И пара их «шестерок» из обычных сотрудников фирмы.
Все произошло так, как должно было произойти.
С трудом перемещая непослушные конечности, Илья разделся и направился в кровать, когда услышал знакомую мелодию своего телефона.
– «Какого черта!», – на самой границе сна и бодрствования подумал Илья.
Принятие решения: брать или не брать телефон, заняло пять минут. Все это время телефон надрывался, пытаясь достучаться до своего хозяина, который все это время пытался заснуть. В конце концов, Илье надоело все это и он, превозмогая себя, взял трубку.
– Здарова Илюха!
– И тебе привет, добрый человек. Артур, какого черта ты звонишь полпервого ночи?
– Вообще-то уже полтретьего. Ну да ладно… Дело есть. На концерт пойдешь?
– Какой концерт?! Ты с ума сошел?
– Успокойся. Это Рок-Удар. Я сам хотел на него пойти, даже билет успел взять, но начальство в срочную командировку посылает. Сволочи!
– Сочувствую.
– Поставишь пива – твой билет. Идет?
– Не идет. Другого ищи. Или сдай билет.
– Дружище, ты не понимаешь своего счастья. Выступают: «Железный презерватив», «Инстинкт бензопилы», «Белоснежка на электрическом стуле» и даже «Улыбка металлурга»!
– «Улыбка металлурга»? Разве такое бывает? – удивление на секунду освободило сознание Ильи от выпитого алкоголя.
– Еще как бывает! Из Челябинска группа! Короче, завтра днем буду у тебя и завезу билеты. Проставишься потом. Все, до встречи.
После этого мозг Ильи подал в отставку.
За полчаса до начала концерта Илья уже стоял у входа в клуб. Разномастная толпа вокруг него ударными темпами накачивалась алкоголем, курила и возбужденно галдела в предвкушении развлечения. Кого здесь только не было! Металлисты, хипаны, панки, скины, готы, даже парочка эмо решила отойти от своих невеселых мыслей и развеяться наконец-то… Компании похожих людей перемешивались друг с другом, редкие одиночки в этой толчеи просто тонули.
Илья стоял в стороне и с любопытством разглядывал людей вокруг себя. По его оценкам, здесь собралось человек сто пятьдесят – двести. Может и больше – подобные оценки всегда тяжело давались Илье, он мог легко ошибиться в несколько раз. Знакомых лиц вокруг себя он не видел, это его печалило. В таком месте намного приятней отдыхать в компании приятелей – раздолбаев, чтобы отрываться с ними по-полной, и в случае конфликта лишние кулаки никогда не помешают. Всякое возможно.
Вообще, разные «неприятности» на свое мягкое место, найти здесь можно очень и очень легко. При желании и вмешательстве его величества случая. Но, по мнению Ильи, на концерт какой ни будь «Касты» публика собирается гораздо более отмороженная. К тому же, Илья был далеко не пай-мальчиком…
Наконец, двери заведения заскрипели и открылись. На пятачок перед входом вышла пара плечистых охранников, почти сразу на них стала наседать целая толпа из самых нетерпеливых посетителей. Илья критически посмотрел на все это безобразие и вломился в толпу, с трудом ворочая плечами и перебирая ногами – он уже прождал у входа в клуб больше получаса, торчать здесь еще столько же, было выше его сил.
К охранникам подошло подкрепление – очень вовремя. Вместе они с трудом противостояли натиску толпы, умудряясь одновременно проверять билеты и запускать людей внутрь заведения.
На концерты, подобные этому, люди ходят не только ради того, чтобы насладиться талантом выступающих музыкантов и их великолепной музыкой. Творцы, что заставляют сердца стучать в такт их музыке и создатели волшебных образов в нашем воображении, не обижайтесь – вы можете выступать откровенно фигово. Но публике, собравшейся на подобном концерте, будет на это глубоко начхать – здесь гораздо важнее атмосфера, громкость и эстетика. И компания единомышленников!
На сцене может выступать супер рок-идол, но если в зале собрались гопники вперемешку с блондинками, нормального концерта не получится. Кто будет звенеть цепями, выписывать в воздухе замысловатые узоры длинным хаером? Как соберется группа единомышленников, чтобы с удовольствием потолкаться и послэмить на площадке перед сценой?
Для человека, увлекающегося песнями Стаса Михайлова и группы «Блестящие», происходящее в этом клубе должно было казаться форменным безумием. На пяточке перед разогревающимися музыкантами уже собралось человек десять панков, прыгающих друг другу на плечи и танцующих ламбаду. Они знали, с какой целью пришли в это место и не тратили понапрасну время.
– «Вот придурки», – ласково подумал Илья и улыбнулся. Ему уже начинало здесь нравиться.
В закутке помещения стояли столы, за которыми разместилась компания солидных мужиков, по виду – байкеры. Остальные посетители стояли чуть поодаль от сцены и вдоль стен.
Илья сидел рядом с баром и попивал пиво – глушить его литрами, как это делали остальные, он считал совершенно бессмысленным занятием. Ведь стоит только «вломиться» в толпу танцующих, как алкоголь выйдет вместе с потом за пять минут. В том, что так и будет, Илья ни секунды не сомневался. Но пока он с любопытством осматривал все вокруг.
Подобные концерты всегда что-то большее, чем просто возможность послушать хорошую музыку. Это еще и своеобразные «смотрины». Скины выскребают из своей головы последние случайно выросшие волосины, металюги полируют все блестящие поверхности своего «прикида», панки «ставят» гребни (любыми веществами. Вообще любыми), и красят их во все цвета радуги. Или наоборот – выставляют напоказ покрытые многолетним слоем грязи косухи, и джинсы, на скорую руку выстиранные в ближайшей луже. Все очень колоритное и интересное. Зрение радуются!
– «Внимание, сегодня показывается коллекция кайфовой шмотки „весна-лето 2014“», – подумал Илья. – «Огромная просьба людям в галстуках и полированных туфлях валить отсюда нафиг!».
Сам Илья косухи не имел, длинными волосами и килограммом железа на одежде похвастаться тоже не мог. На нем были простые синие джинсы, черная футболка безо всяких надписей и старые кроссовки. Но лишним на этом празднике жизни он не был.
Музыканты закончили разогреваться, и толпа у сцены увеличилась в размерах, словно попкорн в микроволновке. Мимо Ильи прошла группа молодых панков с ирокезами, сантиметров в 20 высотой, окрашенных синим, зеленым, красным и еще чем-то ультрафиолетовым. В «обычной» жизни гребень спадает вниз почти незаметной прядью волос и часто прикрывается кепкой от недружественных взглядов обывателей. Но только не сейчас. Сейчас все наружу! Случайный ханжа пусть отвернется в сторону и пусть он будет осыпан презрением.
Взгляд Ильи намертво зацепился за группу готов, словно его там гвоздями прибили. Мужская половина готического сообщества, по мнению Ильи, сильно страдала от недостатка мужественности. Конечно, были среди них персонажи, достойные уважения и даже восхищения! Но таких было совсем не много…
А вот готы женского пола Илью всегда завораживали. Откровенно пялиться на них он мог практически бесконечно. Магия? Черт возьми, наряды невест графа Дракулы были шикарны и мгновенно поднимали температуру тела Ильи градусов на десять. Или двадцать. А может и на все сто!
Илья с трудом оторвал глаза от небольшой, стройной девушки в черном корсете и отхлебнул сразу половину кружки пива – чтобы охладиться.
Он давно удивлялся, насколько сильно эстетика меняет человека. Казалось бы, нацепил чувак или чувиха на себя пару «неформатных» шмоток – что тут такого? Ан нет. Все гораздо сложнее!
Стоит парню отпустить длинные волосы, как окружающие начинают разглядывать его, словно чудище лесное, дикое. И старушки, и бомжи, и дети, и солидные мужики, даже симпатичные девушки в соблазняющих платьях изо дня в день провожают его неодобрительным взглядом, будто говоря: «Не стыдно тебе? Чего вырядился, как клоун? Волосы отрастил, как девочка… Вокруг приличные люди ходят, а ты кто такой?». Первое время наш парень смущается своей непохожести и нацеленных на него острых взглядов – привык быть «нормальным», «обычным», а тут вдруг такая подстава…
Но время проходит и, к своему удивлению, новоявленный «неформал» начинает понимать, что мнение окружающих его не очень то и заботит. Он привыкает не обращать внимание на окружающих. Понимает, что он сам для себя единица самоценная, самостоятельная, а всем окружающим его людям угодить попросту невозможно. И не нужно. Ему – точно не нужно.
Потом собственная «непохожесть» начинает нравиться. У некоторых это превращается в что-то слишком уж замороченное, наподобие: «Есть мы, и есть они. Чужаки. Между нами стена на все времена, все обыватели – быдло».
Это один из механизмов, когда эстетика, внешний вид человека, становится поводом противопоставления себя обществу. «Быдлу», как многие подобные персонажи любят говорить. Хотя, на самом деле, многие такие «неформалы» кроме эстетики и музыкальных пристрастий ничем другим от этого самого «быдла» не отличаются.
Еще есть механизм «соответствия эстетики». Сложно представить себе девушку готической наружности, прилюдно ржущей, как лошадь, пьющей дешевый портвейн с горла и посылающей всех в одно не очень комфортное место. В глазах обывателя панки делают это постоянно и только тем живут – еще один штамп. Поэтому девушка, примерившая на себя образ готичной дамы, избранницы графа Дракулы, все-таки старается соответствовать ему и не опускается до откровенной пошлости. Потому что это очень приятно, а простым «обывателем» можно и в «обычной» жизни побыть.
Нормальный человек с соседней улицы, очутись он сейчас на месте Ильи, пришел бы в ужас от бушующей вокруг него стихии хаоса. Полуголые люди, обливающиеся потом, прыгают друг на друга, толкаются, со всех сторон раздаются крики, ругань. Освещения не хватало, толком рассмотреть происходящее вокруг было невозможно.
Группа скинов человек в десять образовала «клин» из семи-десяти бритых голов и стала прорываться к сцене. Кто-то уже успел устать от такого марафона, и, тяжело дыша, отходил подальше от толпы. Веселье вошло в активную фазу.
Если бы в этот момент рядом с Ильей стоял товарищ Фугас, он бы заявил, что сборище вокруг него – маргинально по своей природе и абсолютно не революционно. Собравшиеся здесь люди ничего не хотят менять. Их все устраивает. Потому что легче эпатировать людей, закрытых в пространстве работа-дом, работа-дом. Людей, у которых нет свободного времени и возможностей сделать свою жизнь более яркой и разнообразной. На их фоне даже самая бледная канарейка может расхаживать экзотическим попугаем.
В ответ на это Илья сказал бы, что эстетика гораздо важнее сочинений радикальных теоретиков и тонны макулатуры агитационных листовок. Взять, к примеру, обычную, «правильную» учительницу в провинциальном городе, которая взахлеб перечитывает Тургенева и с трудом откладывает на образование своего единственного сына. Будет ли такая «правильная» учительница принимать участие в забастовке, если ей зарплату понизят? Вот еще! Чтобы она, такая вся из себя тургеневская и романтичная, приняла участие в забастовке (которую обязательно разгонят брутальные ОМОНовцы с дубинками, похожими на резиновые пенисы. Ужас как страшно!)? Чтобы такое произошло, небо должно соединиться с землей.
Потому что не хватает обывателю раскрепощенности. Неоткуда этой раскрепощенности взяться в их скучной и монотонной жизни. Даже пьянка не спасает.
Возьмем другой пример. Учительница, которая в своей бурной молодости красилась во все цвета радуги, имела косуху, «тоннели» в ушах и разнообразные связи половые – стесняться будет гораздо меньше. Это уж точно! Такая «продвинутая» училка сама пойдет организовывать забастовку и коллегам своим мозги вправит, ибо нечего сопли жевать и плакаться друг другу в жилетку. Дело нужно делать! Никто вместо нас его не сделает!
Илья допивал уже третий стакан пива, растекаясь мыслями по обстановке вокруг. Желание выходить на танцпол и «зажигать» у него все еще не проснулось. Неожиданно, чья-то рука коснулась его плеча.
– Здарова Илюха! Какими судьбами здесь оказался?
– Здарова Славик. Ты как?
– Зашибись!
Славик был долговязым чуваком с длинными распущенными волосами цвета соломы, выцветшей джинсовой куртке и потрепанными джинсами. Его руки украшали многочисленные «фенечки» и разные непонятные штуковины, на шее болталась здоровенная ракушка, покрытая непонятными знаками – зачем она там висит, и что это вообще? Этот вопрос мучил Илью уже давно, спросить об этом Славика он как-то стеснялся.
Славик был хиппи. От обоих своих дырявых носков до макушки он впитал в себя дух марихуаны, костров в лесу и песен под гитару. История знакомства Ильи со Славиком была очень забавна.
То была суббота. Илья с друзьями пил пиво недалеко от своего дома, когда у него зазвонил телефон и неизвестный, но очень приятный женский голос сообщил, что они знают друг друга чуть ли не с пеленок и можно ли у него сегодня переночевать. Еще неизвестный голос уточнил, что ее зовут Инга и она из Питера. Это решило вопрос.
Илья рассказал Инге, как ей лучше добраться до его берлоги (благо в это время его «предки» гостили у родственников) и в назначенное время подошел к своему подъезду. Нисколько не удивившись, он обнаружил совершенно незнакомого ему волосатого парня хипповской наружности и такую же хипповую девушку.
После недолгих разбирательств стало понятно, что ничего не понятно.
В затертой записной книжке Инги действительно значился Илья и его номер телефона. Было понятно, что он с Ингой уже встречался раньше и они даже обменивались телефонами. Но как и когда? Ведь она даже не жила в Краснодаре! Ни Илья, ни Инга ничего не понимали. «Тот» Илья, про которого думала Инга, торговал разными фенечками на Арбате и на «этого» Илью не был похож совершенно. Ехать в другое место странной парочке было не куда и Илья поступил хорошо – пригласил их переночевать к себе.
Илья не опасался, что случайные знакомые зарежут его ночью. С хипарями он уже пересекался, народ это доброжелательный, к немотивированной агрессии не склонный. И вообще, хипанам он симпатизировал. В их среде «вписки» были в порядке вещей, предоставив ночлег, Илья не сделал ничего выдающегося.
Инга оказалась девушкой очень симпатичной, интересной и своенравной. Она много рассказывала про Питер и местную тусовку. Оказалось, что в Краснодар она ездит регулярно – здесь у нее было много друзей. Со Славиком Илья очень хорошо поговорил «о высоком» и вообще отлично провели время. Утром они расстались если не друзьями, то очень хорошими знакомыми.
На следующий день они пересеклись в парке «Солнечный остров», пили пиво, играли на гитаре и снова ночевали у Ильи. В тот момент Илье в голову замечательная идея занятья сексом с Ингой – она не была девушкой Славика и вообще, демонстрировала свободный образ жизни. К обоюдному удовольствию Инги и Ильи, все прошло хорошо. Славик был в курсе этого и был не против. Так они и познакомились.
Через день Инга уехала обратно в Питер и больше Илья ее не видел. Со Славиком же он пересекался от случая к случаю.
– Здарова Илюха, рад тебя видеть. Ты редко на «сейшны» ходишь, как здесь оказался? – Славик наклонился к самому уху Ильи и почти кричал в него – музыка вокруг была очень громкая.
– Билет на халяву достался, чего не сходить?
– Понятно. Посидишь с нами за компанию? – Славик указал рукой в самый темный угол зала, где людей было меньше всего.
– Пошли. С кем отдыхаешь?
– Нормальные чуваки, сейчас познакомишься.
Илья взял в баре еще стакан пива и пошел за Славиком.
В самом углу зала, вдалеке от грохочущей музыки и редкого света, сидели друзья Славика. Их стол украшала гирлянда одноразовых стаканов, большей частью пустых, какие-то упаковки с чипсами, сухариками… Три длинноволосых парня расслабленно сидели на стульях и вслушивались в музыку, ведя неспешный разговор между собой. Славик пододвинул недостающий стул и представил Илью.
– Знакомьтесь чуваки. Это Илья.
Последовало формальное рукопожатие, сидящие за столом парни стали лениво разглядывать нового знакомого.
– Бобер.
– Жаренный.
– Аслан.
Последний Илью заинтересовал. Кавказцы редко увлекались разными субкультурами – сказывался патриархальный уклад жизни, семейственность, традиции, условности и прочее и прочее. Но те из них, кто решался отрастить волосы и водить дружбу с разными «подозрительными» личностями, были настоящими оторвами. В этом Илья убеждался много раз. Тех, чьи семьи долгие годы жили в среде, далекой от традиционной «горской» традиции, это правило не касалось.
Не успел Илья предложить тост за знакомство, как Славик решил представить его «как полагается».
– Илья – самый настоящий анархист!
– «Блин!», – скривился Илья, словно ему килограмм лимонной кислоты в рот запихали. Подобных «рекомендаций» он терпеть не мог. Это в просвещенной Европе под анархистами понимали творческих, свободомыслящих людей. Где ни будь в Париже назваться анархистом было все равно, что у нас «вольнодумцем» или «человеком творческим, очень-очень раскрепощенным». Илью это бы вполне устроило.
Но Краснодар – не Париж, а пространство бывшего СССР мало чем походит на Францию. В России анархистами называют стаи отморозков, которые пьют в подъездах портвейн, мочатся в лифтах и мечтают захватить вино-водочный завод хотя бы на недельку. Очень хорошая рекомендация!
Бобер, Жаренный и Аслан с любопытством посмотрели на Илью, словно пытаясь разглядеть перевязи пулеметных лент и связки гранат у него на груди.
– «Они ждут, что я сейчас предложу им экспроприировать весь алкоголь в клубе и идти насиловать монашек извращенным способом», – неожиданно подумалось Илье.
– Илья, а это как? Типа Батько Махно и все такое?
– Чуваки, я не хочу грузиться. Давайте просто отдыхать?
– Конечно, отдыхаем.
– Тогда, выпьем за знакомство!
Пять стаканов, до краев наполненных хмельным напитком, встретились в воздухе и их содержимое стало стремительно уменьшаться. Только тогда Илья заметил, что его новые знакомые и сам Славик уже прилично накурены марихуаной. Не «в хлам», но очень прилично. Громкая музыка их раздражала. Общались между собой они на грани слышимости, все их движения были замедленны, а закуска улетала, как элементарные частицы в черную дыру.
У кого-то изъяли «траву», кто-то недавно приехал из Москвы, Ставрополя, Ростова на Дону, Питера. Другие наоборот – уехали колесить по стране стопом или как-то по-другому. Новости, сплетни, планы. Отдельное место в разговорах занимали поездки на природу – в горы и на море. Долина очарования, Чилипси, неимоверное количество «Лысых» гор, места стоянок, маршруты и впечатления от поездок и многое другое.
Постепенно разговор перешел к теме Большого Утриша (это такое место рядом с Новороссийском, довольно популярное в определенных кругах). Утриш любили многие, и его было за что любить. Что-то среднее между комунной у моря и летним лагерем, десятки лет сюда съезжалось множество людей со всего СССР. Целые поколения людей отдыхали под солнцем Утриша!
Увы, в ближайшем будущем всему этому должен был придти конец. Заповедное место с реликтовыми растениями и теплым морем приглянулось чиновникам. В скором времени территория Большого Утриша должна была застроиться престижными виллами и особняками. Все это несказанно огорчало собеседников Ильи.
– Илья, есть предложение – организовать митинг в защиту Утриша, – очень серьезно сказал Славик.
– Прекрасно! Прям так вчетвером и пойдете?
– Зачем вчетвером? Все, кто с Утришем хоть немного был связан – недовольны. А таких очень много.
– И что?
– Ты же, вроде как, специалист по таким вопросам. Что скажешь?
Илья ухмыльнулся. Подобная слава ему, конечно, льстила. Но веселила гораздо больше.
– Славик, чего ты хочешь?
– Хочу, чтобы богатенькие дяди строили особняки в другом месте, а Утриш в покое оставили.
– Это все?
– Вроде все.
Илья скорчил задумчивую физиономию и, не долго думая, дал свой ответ.
– Славик, пойми меня правильно. У нас разные цели. Сам по себе лозунг: «Сохраним Утриш», хорош и лично мне очень нравится. Но для меня этого мало! Слишком ограниченно. Никто на этом митинге не поддержит речевку: «Выше, выше черный флаг – государство главный враг». Все только пальцем у виска покрутят и психом ненормальным меня посчитают.
Но главное здесь в том, что это – ваше дело. Вы – самые настоящие «жители» Большого Утриша, его искренние защитники, вам и делать «дело». Советом поможем. Когда мероприятие будет – поучаствуем, обеспечим безопасность, по возможности. Но не больше.
Славик, ты на самом деле считаешь, что придет «добрый дядя» и вместо тебя все сделает? Так может случиться, это правда. Но этот дядя будет использовать протестующих – тебя и твоих товарищей, как «информационный повод» для решения своих задач. И совсем не факт, что он реально будет помогать делу сохранения Утриша.
Славик при этих слова заметно погрустнел.
– Илья, может все-таки обратиться за помощью?
– Ну, думай. КПРФ и разные нацисты, надеюсь, не катят?
– Ну уж нет!
– Про «Самую главную партию» – забудь, они на зарплате у чиновников, которые себе на Утрише дачи строить собираются. Толку от них не будет никакого. Есть еще либеральные правозащитники разной степени вредности. Но подводных камней с ними – выше крыши.
Прежде всего – помни, для них вы «электорат», «ресурс», управляя которым они могут «срубить бабла». Большой Утриш, как традиционное место отдыха «дикарей» на Черном море им совершенно не интересен. Главная и единственная настоящая цель подавляющего большинства благотворительных организаций – выбить гранты (деньги) из спонсоров и увести их налево. Кроме тех случаев, когда благотворительный фонд с самого начал открывается для отмывания «левых» денег крупной корпорации или государственного учреждения.
Редкие и почти уже вымершие «независимые» благотворительные организации стремятся за счет подобных «акций» заполучить максимальное количество сторонников, чтобы за счет них сесть на зарплату власти, т. е. фактически – продать их. Для этой цели им нужны люди, которые буду ходить под их флагами и всячески их продвигать. Чем больше людей – тем лучше. Будут ли это защитники Утриша или кришнаиты – им абсолютно все равно.
Маленьким и самым «голодным» благотворительным организациям проще за деньги нанять несколько «активистов», чтобы они раздавали листовки с разными смешными лозунгами, наподобие «расизм – плохо» (кстати, некоторые нацисты коллекционируют подобную макулатуру шутки ради). Они даже могут организовать концерт, или соревнование спортивное, формально посвященное какой-то глобальной проблеме, вроде борьбы со СПИДом. Но реальная польза для общества от этих акций их абсолютно не волнует. Потому что у них совсем другие цели.
Поддерживать протест в защиту Утриша таким организациям не хочется, потому что это испортит их отношения с властью. Как бы не кичились они своей «оппозиционностью», с властью никто из них не хочет ругаться. Это относится и к большим, раскрученным организациям либерального и нео-либерального толка. Само их существование зависит от финансовых ресурсов, контролируемых властью.
И все же, они могут вам помочь, даже денег подкинуть на аренду аппаратуры, полиграфию и многое другое. Чтобы показать видимость действия своему «электорату». Но вам это нужно?
– А здесь в чем прикол? – задумчиво спросил Славик.
– Под вывеской какой нибудь партии «Новая Россия», защита Утриша превратится в акцию политической партии «Новая Россия», а не в настоящую борьбу за Утриш. Понимаешь?
– Почему? Если помогать будет реальная политическая партия, авторитетная, с влиянием…
– Славик, ты головой думаешь? Что я перед этим тебе говорил? Никто из них по-настоящему бороться за Утриш не будет! Политическая партия поможет вам провести митинг под своими флагами, сделает репортаж об этом, а потом, без вас, договорится обо всем с заинтересованными чиновниками.
Своим согласием на управление протестом, управление защитой Утриша, вы дадите им возможность этот протест остановить. А как ты думал? Это бизнес. А политика – самый выгодный бизнес. [1]1
1. Конечно, есть замечательные люди и в организациях либерального толка. К примеру – «Экологическая Вахта по Северному Кавказу» с Андреем Рудомахой. Это настоящие экологи, занимаются реальными делами. Наверняка, есть и другие. Но это случайная капля меда в море нечистот.
[Закрыть](1)
– Илюха, по твоим словам выходит, что проще «забить» на все! – сказал Славик и разочарованно взялся за стакан с пивом.
– Славик, власть боится только одного – что однажды ее приказы перестанут выполнять и чиновники станут обычным людьми, такими как ты или я. Это могут сделать только люди. Самые обыкновенные люди. А совсем не партии или «общественные благотворительные организации».
Поэтому они боятся людей. Боятся даже намека на то, что люди выйдут из под их контроля. Если хотите добиться чего-то реального – забудьте про партии и прочих проходимцев. Сами организуйте «мероприятие». Становитесь «правонарушителями».
– Сложно это.
– А как ты хотел? Запросто только у кроликов в период половой зрелости.
Славик и его друзья принялись по-заговорчески друг с другом переговариваться.
– Илья, мы встретимся?
– Легко. Мой телефон у тебя есть. Но запомни – не называй меня анархистом. Никогда и никому. Хорошо?
– Без проблем чувак.
Постепенно беседа стала совсем уж вялой, «ни о чем». Чувствовалось, что Славику с друзьями нужно о многом поговорить, но делать это в присутствии Ильи они не хотят. В конце концов, пиво было выпито, а танцпол манил своей энергией и раскрепощенностью.
– Ладно чуваки, я ворвусь в «слэм». Компанию составите?
– Что-то настроения нет, – ответил ему Бобер.
– Как хотите.
Илья попрощался и уже развернулся, когда Славик неожиданно позвал его.
– Илюха, хотя бы в этом году ты на КСП поедешь?
– А когда оно начнется?
– Весеннее уже прошло. А летнее через две недели начнется.
– В Змеином ущелье? Рядом с Анапой?
– Точно! Еще помнишь, даже странно…
– Я не знаю, как дела сложатся. Давай созвонимся?
– Ну давай. Только кажется мне, что ты в очередной раз «забьешь» на это кайфовое мероприятие. Оторваться хочешь? Реально оторваться?
– Конечно хочу!
– Тогда не «тормози». Поехали! Я приглашаю.
– Славик, давай созвонимся, хорошо?
– Хорошо.
Илья подошел к сцене, под свет пляшущих фонарей. Всего в метре от него разгоряченная толпа поймала кураж и ходила паровозиком, приглашая окружающих присоединиться. В это время группа скинов оккупировала пятачок рядом со сценой и пыталась помогать музыкантам играть «правильно», чему охрана отчаянно сопротивлялась, но до резиновых дубинок дело пока не дошло. Остальные уже успели устать от происходящего и равномерно распределились по залу.
Ходить паровозиком или «врываться в слэм», никакого желания у Ильи не было. После разговора со Славиком и его друзьями, его потянула на лирику и откровенность. Лучше всего было совместить это в одном флаконе. Доверяясь своему чутью, он стал искать в зале приглянувшуюся ему девушку в готическом прикиде и он не особо удивился, обнаружив ее у стойки бара.
