Текст книги "Когда утихла буря"

Автор книги: Николай Томан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Орест Викентьевич вел себя все это время крайне возбужденно. Оставив книги на полу, он подошел к беседовавшим и пытался даже посоветовать что-то, но Савельев отнесся к энтомологу с нескрываемым пренебрежением. Тот обиделся и, припадая на подагрическую ногу, ушел, позабыв свои книги.

На радиостанцию Савельев пошел вместе с Крыловым.

– Нужно связаться с районом, Леша,-сказал он радисту и сел на табуретку перед радиостанцией, стоявшей на столе.

Радист щелкнул контактами переключателя и монотонно стал выкрикивать позывные районного центра:

– Волга, Волга! Я Кама, я Кама!.. Перехожу на прием.

Он выключил микрофон, но из репродуктора слышались лишь мерный шум генерации да легкое потрескивание электрических разрядов. И снова радист принимался неутомимо выкрикивать:

– Волга, Волга!..

Не дождавшись, когда он свяжется с районным центром, Крылов ушел к себе, попросив сообщить, когда связь наладится.

Радист пришел минут через десять.

– Ну и ветряга! – сказал он, шумно отдуваясь. – С ног валит.

– А с районом связались? – спросил Крылов.

– Связался наконец, да толку от этого мало. – Почему же?

– Телефонная линия, оказывается, повреждена на большом расстоянии. Радист привел в порядок взъерошенную ветром рыжую шевелюру. – Район тоже никакой связи с колхозом "Победа" не имеет. Разговаривая, они не заметили, как вошел Савельев. – Не везет, – сказал он. – Завхоз все еще не вернулся. А ведь время не терпит. – Да, – подтвердил метеоролог, – дорога каждая минута.

– У меня мысль одна мелькнула, – помолчав немного, сказал Савельев. – У объездчика нашего мотоцикл есть. Не послать ли нам его на этом мотоцикле к Галине Сергеевне? Машина, правда, очень легкая, но Юсупов смелый человек и не испугается поехать в такую бурю.

– Да я сам поеду, в крайнем случае! – решительно заявил Крылов. Вызывайте Юсупова поскорее. Савельев вернулся только через четверть часа. Вид у него был расстроенный.

– Словно сквозь землю этот Юсупов провалился, – сказал агроном, вытирая потный лоб. – И мотоцикла нет. Прямо чудеса какие-то. Главное, только что из объезда вернулся. И ехать-то ему вроде некуда.

Крылов схватил фуражку, стал туже затягивать ремень. Он готов был идти пешком, хотя и понимал, что опоздает. Но тут вдруг зазвонил телефон. Василий даже вздрогнул от неожиданности.

– Алло, слушаю вас!.. – крикнул он в трубку охрипшим от волнения голосом. Узнав голос Сугробовой, он закричал еще громче: – Галина Сергеевна? Откуда вы?.. Из "Победы"?.. Да, да, я вам должен сообщить важную новость! Что?.. Уже знаете? Откуда?..

От Ореста Викентьевича? На чем же он приехал?.. На мотоцикле объездчика в такую бурю?.. Ну так что же, что Юсупов хороший водитель, все равно для Шмелева это подвиг. Не считал его способным на это. Очень рад, что ошибся!.. Что? Не слышу!.. Скоро начнете газовую атаку? Желаю успеха!

– Так-так,-улыбнулся Савельев, как только Крылов положил трубку на рычажки телефонного аппарата. – Вот ведь на что может вдохновить любовь даже такого человека, как Шмелев.

– Любовь?-удивился Василий.

– Самая настоящая. Давно уже не равнодушен наш Орест Викентьевич к Галине Сергеевне.

– Почему же тогда Галина Сергеевна всегда так резко с ним разговаривает?-недоуменно проговорил Василий.

– А потому, дорогой мой, что она знает о его чувствах и это ее раздражает.

Майор Дубравин посещает Птицына

Несколько дней спустя, когда от вредоносных насекомых не осталось в степи и следа, у центрального здания опорного пункта Птицына остановилась легковая машина.

Из нее вышел высокий человек средних лет, в белом костюме.

– Иван Ильич!-обрадованно воскликнул Михаил Александрович Птицын, поспешив навстречу Дубравину.-Давненько вы у меня не были. Заходите, пожалуйста.

– Нет, нет,-запротестовал приезжий, – жилище ваше я еще посещу. Прежде хочу взглянуть на ваши чудеса. Я ведь не был у вас почти год.

И они пошли осматривать сады, виноградники и бахчи опорного пункта.

Иван Ильич подробно расспрашивал о каждом новом дереве и искренне восхищался хозяйством Птицына, хотя бывал у него ежегодно.

Михаилу Александровичу было особенно приятно слышать слова одобрения от этого человека, который, как он знал, был не очень-то щедр на похвалы. Но когда майор, как бы невзначай, обмолвился о нашествии вредителей, Михаил Александрович вдруг помрачнел и заметил:

– По чьим-то планам паразиты, кажется, должны были смести с лица земли все это. – Он кивнул головой в сторону сада и полей и сердито сдвинул мохнатые брови.

– Вы, значит, полагаете, что появление Aphidodea не было случайностью?-осторожно спросил Иван Ильич.

– Полагаю... Но пойдемте в мою комнату. Думается мне, что вы неспроста завели этот разговор.

Когда они вошли в комнату Птицына, Иван Ильич Дубравин сел на предложенный стул, закурил и произнес негромко:

– Да, я неспроста завел этот разговор. Скажите откровенно, не показался ли вам странным визит иностранных гостей, посетивших вас в прошлом году?

О том, как просчитался Бергофф

– Не буду, Иван Ильич, хвалиться своей проницательностью,-ответил Птицын,-но меня действительно озадачил этот визит Бергоффа. Секретарь его, Гарри Бендж, вовсе не был похож на ученого... Помнится, я тогда же высказал свои подозрения вашему помощнику, товарищу Глебову. Мы с ним после отъезда иностранцев случайно тут встретились...

– Случайно ли?-усмехнулся Дубравин. Михаил Александрович взглянул на майора, рассмеялся и поспешно ответил:

– Не сомневаюсь теперь, Иван Ильич, что не случайно. По-видимому, Гарри Бендж вызвал подозрения не у одного меня.

– Этот субъект давно уже у нас на примете,-заметил майор Дубравин и спросил Птицына: – А не видите ли вы связи между визитом Эрла Бергоффа в Советский Союз и недавними событиями в здешних степях.

– Связь какая-то есть, пожалуй. Доказать только не так-то просто.

– Доказательства эти есть у нас, – сказал Дубравин.-Вот прочтите-ка статейку.

С этими словами он подал Птицыну газету "Голос землевладельца", в которой обращала на себя внимание статья, отчеркнутая красным карандашом.

Михаил Александрович прочел:

"По сообщению нашего специального корреспондента, в графстве Блэкшип во время сильного урагана какая-то страшная повальная болезнь поразила посевы пшеницы на огромном пространстве. Погибли не только колосья, но и стебли растений. Это усилило опустошительное действие урагана, так как высушенную засухой почву, лишившуюся защиты растительного покрова, ураган легко поднял на воздух и засыпал ею поля и посевы соседнего штата.

Картина бедствия, по отзывам старожилов, лишь по своим масштабам уступала страшному опустошению, причиненному "черной бурей" этому же штату в 1935 году.

Как и в те дни, останавливались в пути поезда, застревали автомобили на шоссейных дорогах. Прекратилось движение даже на улицах некоторых городов. В Блэкшипе были закрыты школы, не работали магазины и конторы.

Профессор Эрл Бергофф, проживающий в Блэкшипе, к которому обратился наш корреспондент за разъяснением причины бедствия, объяснил его действием неподвластных человеку стихийных разрушительных сил природы. Однако при всем нашем уважении к маститому ученому мы склонны видеть разгадку блэкшипской "черной бури" в рассказе Билли Смита, фермера, поставляющего свежие овощи в лабораторию Чарльза Бергоффа, сына профессора Эрла Бергоффа.

По словам Билли Смита, в лаборатории Чарльза Бергоффа выводился какой-то совершенно новый вид насекомых типа "G. D.".

Насекомые эти, как Билли случайно узнал от служащих лаборатории, обладали исключительной плодовитостью и вредоносностью. По мнению Билли, они были выпущены во время урагана на волю и погубили все посевы, лишив этим почву защиты от ветра. Он уверяет даже, что сам видел в тот день разбитые стеклянные ящики вивариев, в которых раньше находились насекомые.

Пожалуй, Билли Смит под влиянием раздражения за причиненный его ферме ущерб сгустил краски, обвиняя Чарльза Бергоффа в злонамеренных действиях. Но вполне возможно, что во время бури виварии с опасными насекомыми были повреждены случайно. Насекомые же, находившиеся в них, вырвавшись на волю, могли, конечно, опустошить поля.

К предположению этому склоняет нас и то обстоятельство, что Чарльз Бергофф, не отрицая существования насекомых типа "G. D.", не только не сообщил о них никаких подробностей, но наотрез отказался объяснить значение этих таинственных инициалов. Однако один из лаборантов Чарльза, которого наш корреспондент угостил сногсшибающим коктейлем в городском баре, по секрету сообщил ему, что инициалы "G.D." расшифровываются как начальные буквы слов "Green Death" ("Зеленая смерть")".

– Ну, что вы на это скажете, Михаил Александрович? – спросил Дубравин, когда Птицын прочел заметку.

– Все ясно, – ответил Михаил Александрович, возвращая газету. – Странная разновидность тлей, появившихся у нас, – это, по-видимому, и есть "Джи-Ди", или "Зеленая смерть". – Помолчав, он добавил возмущенно:-Тоже "научное" достижение!.. Небось целая лаборатория на эту пакость работала.-На лице старого агролесомелиоратора отразилось презрение.

– Да, наука у них часто служит темным целям, – заметил Дубравин, глубоко затянувшись догорающей папиросой.-И не случайно, конечно, пробирки "Джи-Ди" попали в грязные руки Гарри Бенджа. Гарри Бендж, правда теперь уже под другой фамилией, совершает "развлекательную поездку" по нашей области. Надеюсь, однако, вы не удивитесь, что он так часто меняет фамилии и почему из всех живописных уголков Советского Союза выбрал именно нашу зону полупустынь?.. Дубравин бросил папиросу в пепельницу, усмехнулся и продолжал: – Известно нам кое-что и о похождениях мистера Бенджа в наших краях. В областном центре он увлекся вдруг рыбной ловлей. Однако это увлечение у него тотчас же прошло, как только он узнал, что ожидается длительная ветреная погода. Получив такие сведения, Бендж поспешил в гостиницу и заявил администратору, что ему нужно срочно вылететь самолетом в Саратов. Но так как он будто бы боится качки, то просит навести справку о погоде в областном метеорологическом бюро. А когда бюро подтвердило, что ожидается ветер, Бендж заявил, что не собирается рисковать, и заказал билет на поезд. "Обязательно на вечерний", – настаивал он. И несмотря на отсутствие мест в мягком вагоне, вопреки пристрастию к комфорту, согласился ехать в жестком. Вам понятно, Михаил Александрович, почему Бендж так торопился пересечь наши степи, узнав, что ночью ожидается сильный ветер?

Дубравин умолк, пытливо поглядывая на Птицына.

– Когда он выехал в Саратов? – спросил Михаил Александрович.

– Двадцать первого скорым номер пятьдесят девять.

– Все очаги паразитов, насколько мне известно, – заметил Птицын,-были обнаружены вдоль линии железной дороги. И это было утром двадцать второго числа. Совпадение тут явно не случайное... А расчет их был, конечно, таков, продолжал Михаил Александрович, немного успокоившись: – повторить у нас тот эксперимент, который был проделан на полях Блэкшипского графства.

Иван Ильич Дубравин, с явным удовольствием слушавший Птицына, тоже подошел к окну и стал рядом с Михаилом Александровичем.

– Эффект, на который рассчитывал Бергофф, – продолжал Птицын, – не удался, потому что, осуществляя планы преобразования природы, мы производим не только внешние, но и глубокие качественные изменения нашей земли!..

Михаил Александрович Птицын сел на подоконник и невольно залюбовался садами и посевами, обрамленными зелеными рамками лесопосадок, будто увидел их впервые. Смягчились в вечернем свете глубокие морщины на лице старого агролесомелиоратора, вспыхнула в лучах заходящего солнца копна его все еще непокорных волос, и показалось от этого, будто исчезла вдруг седина и он стал снова молодым и светловолосым.

1950