355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Николай Томан » Вынужденная посадка » Текст книги (страница 2)
Вынужденная посадка
  • Текст добавлен: 14 сентября 2016, 22:30

Текст книги "Вынужденная посадка"


Автор книги: Николай Томан



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

3. ПЛАН КОМАНДИРА БРИГАДЫ

Командир инженерной бригады полковник Ковалев, веселый, жизнерадостный человек, был в приподнятом настроении. Даже всегда тщательно выглаженная гимнастерка его казалась сегодня какой-то особенно праздничной, будто полковник на парад собрался.

– Ну, начальник штаба, все, кажется, идет, как надо, – оживленно говорил он майору Ратникову, и свежее, гладко выбритое лицо его сияло счастьем. – Командование окончательно утвердило наш план форсирования водной преграды. Разрешите поздравить вас с этим фактом.

Он звонко хлопнул ладонью по протянутой руке майора и крепко пожал ее.

– Только бы теперь до конца сохранить все в тайне, – заметил осторожный майор Ратников, считавший в глубине души, что торжество командира бригады преждевременно.

Но полковник теперь уже больше не сомневался в успехе. Волновался он лишь до тех пор, пока командование обсуждало тщательно разработанный им и его штабом план форсирования реки. Эти томительные дни ожидания были нестерпимы для него, ибо он всем сердцем верил в то дело, осуществить которое ему предстояло. То, что предложил он командованию, не было только эффектным трюком, основанном на риске. Нет, тут все было гораздо надежнее, так как решение полковника Ковалева вытекало из глубокого понимания им оперативной задачи и сложившейся на фронте обстановки, а главное, основывалось на несокрушимой вере его в своих саперов, боевой выучкой которых он занимался изо дня в день. Конечно, в успехе операции важно было все: и скрытность подготовки, и внезапность действий, и дезориентация крага. Все это и предусматривалось планом полковника Ковалева, но главным он все-таки считал высокое искусство, отвагу и преданность родине своих саперов.

Понимал полковник и осторожность своего начальника штаба и объяснял ее не только свойствами характера майора Ратникова. Осторожность тут была просто необходима, и он очень ценил майора за умение предусмотреть десятки возможных случайностей, могущих возникнуть в ходе осуществления боевой задачи. В этом умении предвидеть возможные неприятности он тоже усматривал значительную долю успеха.

Не раз уже выверял полковник Ковалев все элементы разработанного им плана, но сейчас ему захотелось еще раз все взвесить. И не столько для себя, может быть, сколько для того, чтобы устранить последние сомнения в душе майора Ратникова. Хорошо зная характер своего начальника штаба, Ковалев догадывался о возможности таких сомнений.

Пройдясь несколько раз по просторной землянке, полковник остановился возле карты, разостланной на столе, и энергично провел пальцем по изгибам реки, вдоль которой проходила линия фронта.

– По всему видно, – сказал он, – как нервничают гитлеровцы, пытаясь определить, где же решимся мы перебросить свои войска на тот берег. С точки зрения инженерных наставлений по преодолению водных преград, наиболее вероятные места для форсирования реки вот здесь, конечно.

Полковник быстро начертил ногтем воображаемые линии в разных местах поперек реки и продолжал:

– Тут и лес неподалеку, и берега реки подходящие, и дороги в хорошем состоянии. Есть и площадки, удобные для подвоза инженерного имущества. Тут и табельные переправочные средства, тяжелые понтонные парки, к примеру, легко использовать. Словом, с точки зрения немецких военных педантов, форсировать реку мы будем именно в этих пунктах.

Полковник снова пересек ногтем в нескольких местах голубую ленту реки и, подняв руку, еще раз с чувством опустил ее на новый участок.

– А мы однако ж форсируем ее вот здесь! – воскликнул он и повернул к майору Ратникову разгоряченное лицо с весело блестевшими глазами. – Да, да именно здесь, в самом, казалось бы, неподходящем месте. Могут ли допустить немцы, что мы форсируем реку именно здесь?

– Вне всяких сомнений, мысль такая не придет им в голову, – ответил начальник штаба. – Нужно только не дать им ни малейшего повода к догадке.

– Что же может послужить им догадкой? – удивился полковник. – Все, что мы затеяли, никак не вяжется с общепризнанными вариантами и нормами. Враг ведь знает о нашем тяжелом понтонном парке. Я специально приказал продемонстрировать его фашистской авиационной разведке. Когда гитлеровский разведывательный «фокке-вульф» был обнаружен в воздухе, наши машины с понтонным парком вышли из лесочка и на виду у него продефилировали в район ложной переправы.

– Ну, на эту удочку они могут и не пойти, – усомнился майор Ратников.

– Согласен. Они могут не поверить в ложную переправу, но ведь в то, что нами подтянут тяжелый понтонный парк, поверят?

– В существование парка нельзя будет не поверить, раз его обнаружила авиаразведка.

– А раз они знают о наличии у нас парка, допустят ли, что мы его не используем? – хитро прищурясь, спросил полковник.

– Вряд ли.

– А раз так, значит и нашу переправу будут предполагать именно в тех местах, где возможно использование такого парка. Мы же наметили форсировать реку в таком месте, где тяжелый понтонный парк немыслимо использовать. Но ведь мы и не собираемся его использовать. Мы будем наводить здесь деревянные мосты на рамных опорах.

Ковалев долго задумчиво смотрел на карту, пытаясь представить, как ляжет через реку будущий мост, намеченный на карте пока только несколькими скупыми линиями. И ему нетрудно было вообразить себе это. Мост, о котором шла речь, был ведь уже готов, только соорудили его пока довольно далеко от переднего края фронта, на пологом овраге, сходном по профилю с профилем реки, которую предстояло форсировать. Саперы полковника Ковалева уже несколько дней тренировались на скоростной сборке этого моста.

Оторвавшись, наконец, от карты, Ковалев заметил Ратникову:

– Вы, кажется, собирались пригласить к себе американского сержанта?

– Так точно, товарищ полковник, если вы разрешите.

– Пожалуйста. Мне самому любопытно узнать, с какой целью он пожаловал к нам.

Майор Ратников взял трубку с телефонного аппарата и связался с Батюшкиным, а спустя минут пять в дверь постучался кто-то.

– Войдите! – крикнул полковник.

Через порог перешагнул младший писарь Дымов, плотно прикрывая за собой дверь.

– Товарищ полковник, – обратился он к Ковалеву, – разрешите доложить майору.

– Докладывайте.

– Ну, что, привели? – не ожидая доклада, торопливо спросил Ратников.

– Так точно, привел, товарищ майор, – ответил Дымов и добавил, покосившись на дверь и понизив голос: – Хочу доложить, товарищ майор: подозрительная личность этот американец.

– Почему такое заключение сделали? – удивился Ратников.

– Ведет себя странно. Всю дорогу вопросы мне разные задавал. Да и русским языком он, видимо, не плохо владеет, а прикидывается, будто не особенно в нем силен. Так что вы учтите это.

– Ладно, учтем, товарищ Дымов, – улыбнулся Ратников, – а о чем же он расспрашивал вас?

– О разном. Все больше обстановкой интересовался. Не в лоб, конечно, но я ведь тоже понимаю, что к чему, и так ему отвечал, что он не понял ничего. За дурачка, видно, меня принял. Разозлился даже. Балбесом обозвал. Стерпел я, конечно, для пользы дела.

Ковалев с Ратниковым, улыбаясь, переглянулись.

– А с кем же вы этого американца там оставили? – спросил полковник, кивнув на дверь.

– Ефрейтор Серегин за ним присматривает.

– Пригласите сюда американского сержанта, товарищ Дымов, – распорядился командир бригады.

– Слушаюсь! – ответил младший писарь и, приложив руку к пилотке, четко повернулся кругом.

– Отличная строевая выправка у вашего Дымова, да и смекалист, видно, – заметил Ковалев. – Что же вы его на писарской работе держите?

– Почерк у него еще лучше, чем выправка, товарищ полковник, – улыбнулся майор Ратников. – А смекалка и на писарской работе нужна.

Высокий сержант Гэмп, низко пригнувшись, переступил порог. Улыбаясь во весь рот, он шел, держа руку у пилотки.

– Сержант Джордж Гэмп, сэр, – представился он, останавливаясь в трех шагах от полковника. – Радист с «Боинга Би-сэвентин».

– Слушаю вас, господин сержант, – сказал полковник. – Чем могу быть полезным?

– Наша «фортрис» потерпела би хэд ту форс лэнд... аварию, – продолжал Гэмп. – Рация би аут ов экшн... как это по-русски?.. Вышла из строя, не работает. Наш командир просит хэлп... оказать помощь.

– В чем именно?

– Разрешить воспользоваться вашей рацией, – ответил Гэмп и с тревогой, как показалось майору Ратникову, посмотрел в глаза полковнику.

– С кем вы собираетесь связаться по радио? – спросил полковник.

– С нашим аэродромом на вашей территории.

– С какой целью?

– Спросить указаний у команд ов э форс... у командования нашей группы.

Полковник неспеша стал набивать трубку, предложил табак Гэмпу.

– О, тэньк ю, сэр! Спасибо! Я курю только сигареты. Прошу попробовать, сэр.

Он вытащил пачку в пестрой обертке и протянул полковнику.

– Благодарю вас, сержант. Я курю только наш советский табак. Ну-с, а что касается рации, то я вам дам ответ минут через пятнадцать. Мне нужно выяснить, не будет ли она занята сегодня. Товарищ Дымов, проводите господина сержанта в соседнюю землянку.

– Положение замысловатое, – задумчиво произнес Ковалев, когда американец вышел. – Утром, как только села в нашем расположении «летающая крепость», мы с подполковником Сидоровым из контрразведки тотчас же выехали к месту ее посадки. Вид у этой «крепости» действительно сильно потрепанный. Мы предложили американцам помощь в ремонте, но командир «летающей крепости», капитан Крокер, кажется, вежливо поблагодарил и отказался. Об одном только попросил он – оказать содействие его радисту, если ему не удастся связаться со своим аэродромом. Радиостанция на самолете оказалась поврежденной при посадке, но радист тогда еще надеялся поправить ее. Ничего не вышло, видимо. А может быть, и специально подстроено все это, чтобы проникнуть к нам в штаб.

– А что контрразведчики по этому поводу думают? – спросил Ратников.

– Подполковнику Сидорову явно не нравится все это. Подозрения вызывает то обстоятельство, что гитлеровцы почти не вели огня, когда такая махина, как «летающая крепость», перелетала через линию фронта и приземлялась на нашей территории.

– Что же нам делать, однако? – недоумевал майор Ратников. – Ведь сейчас, накануне наступления, запрещена работа рации на передачу. К тому же, кто знает, что этот радист собирается передать. С другой стороны, не можем же мы сообщить американцу, что готовимся к наступлению и поэтому не можем работать по радио на передачу. Положеньице, однако...

Полковник не успел ответить Ратникову, так как в это время раздался телефонный звонок, и Ковалев поспешно снял трубку.

– У вас гость, кажется? – услышал он голос подполковника Сидорова и догадался, что речь идет об американском сержанте.

– Угадали, Сергей Сергеевич, – ответил полковник.

– Что он хочет?

– Помните просьбу его хозяина?

– Хочет, значит, связаться со своим начальством с помощью наших средств?

– Так точно. Не знаю, как тут быть...

– Разрешайте...

– Но вы ведь знаете, каково положение?..

– Знаю, – ответил Сидоров. – У нас есть основания полагать, что просьба эта – лишь повод, чтобы попасть к вам в гости. У них и свои средства связи в порядке. Так что разрешайте, смотрите только в оба.

Полковник положил трубку на крышку аппарата.

– Контрразведчики полагают, что американцам можно разрешить воспользоваться нашей рацией, – сказал он майору Ратникову. – Никаких секретных передач они, видимо, не собираются вести с ее помощью.

– Я тоже так думаю, товарищ полковник, – заметил Ратников. – Уж очень грубая была бы работа. А как повод проникнуть к нам в штаб – предлог подходящий.

– Нужно будет только хорошенько присматривать за этим сержантом, – сказал полковник, – чтобы припереть его к стенке с фактами в руках, в случае если он попытается шпионить у нас. Есть что-нибудь секретное в землянке, в которой помещается рация?

– Никак нет, товарищ полковник. У нас там нет ни одной секретной бумажки.

– Ну, в таком случае, захватите с собой американского радиста и пусть он связывается по нашему радио со своим начальством. Потребуйте только у него кодовую таблицу, чтобы лично проверить текст его шифрограммы. Разговор открытым текстом не разрешайте. Вы ведь, кажется, свободно владеете английским?

– Так точно, товарищ полковник.

– Действуйте!

4. ПО ТУ СТОРОНУ ФРОНТА

Генерал-полковник Отто фон Геслинг нервничал. Зная вспыльчивый характер генерала, начальник его разведки, полковник Пауль Краух, старался ни в чем не противоречить ему.

– Где же, черт побери, ваш американский коллега, полковник? – уже в который раз спрашивал сегодня генерал Геслинг.

– Как я уже докладывал вам, господин генерал, он должен связаться со мной сегодня ночью, – спокойно отвечал Пауль Краух.

– А не слишком ли вы надеетесь на этих дельцов из Управления стратегических служб? – брезгливо поморщился генерал. – Ведь почти все руководство этой службы – сплошные торгаши.

– Да, конечно, – согласился полковник, – там много людей из деловых кругов, но во главе Управления стратегических служб стоят такие опытные разведчики, как Уильям Доновен и Аллен Даллес.

Генерал криво усмехнулся, нервно дернув раненым плечом.

– С мистером Уильямом Доновеном, – заметил он, – не имею чести быть знакомым, а о Даллесе слыхал кое-что. Думается мне, что и он не столько разведчик, сколько, так называемый, деловой человек. Я ведь помню его, когда он со своим небезызвестным братом Джоном Фостером Даллесом держал собственную адвокатскую контору и вел дела не только с американскими, но и с немецкими промышленниками.

– В Управлении стратегических служб есть и наши люди, господин генерал, – осторожно заметил полковник Краух.

– Любопытно, кто же это? – прищурился Геслинг.

– Пауль Шеффер, например.

– Позвольте? – наморщил лоб генерал, припоминая что-то. – Это не тот ли самый журналист, который попал в очень грязную историю и был арестован американцами после нападения японцев на Пирл Харбор?

– Тот самый, господин генерал. Он уцелел лишь благодаря вмешательству наших американских друзей и теперь не без успеха подвизается в Управлении стратегических служб.

Генерал встал из-за стола и долго ходил по своему кабинету, раздумывая о чем-то.

– А не кажется ли вам, полковник, что американцы затевают что-то против фюрера? – спросил он, наконец, но так как полковник медлил с ответом, пояснил: – Не против Германии, а лично против фюрера.

– Не думаю, господин генерал, – уклончиво ответил Краух, хотя ему было известно, что после сталинградской катастрофы руководитель гестапо Гиммлер и глава управления разведки и контрразведки третьего контрразведывательного отдела главного штаба вооруженных сил Германии адмирал Канарис упорно ищут возможности спастись от краха, к которому вел их фюрер.

Совсем недавно из достоверных источников Пауль Краух узнал, что через сотрудника гестапо Хетля Даллес установил прямую связь с заместителем Гиммлера Кальтенбруннером. Другим посредником в этих переговорах был американский шпион граф Потоцкий. При их содействии велись переговоры о сепаратном соглашении Соединенных Штатов и Англии с Германией. И Гиммлер, и Канарис, и даже Пауль Краух хорошо понимали, что Аллен Даллес рассчитывает этим соглашением открыть двери англо-американским войскам и остановить продвижение Советской Армии в Германию, да и вообще в Центральную и Юго-Восточную Европу.

Генерал Геслинг, все еще продолжавший ходить по кабинету, остановился вдруг перед Краухом и спросил:

– А вы не знаете, случайно, полковник, некоего Гизевиуса?

– Никак нет, господин генерал, – не задумываясь, ответил полковник, хотя он хорошо знал этого Гизевиуса – офицера немецкой контрразведки и личного друга адмирала Канариса. Знал также Краух, что Гизевиус был агентом для связи руководителя Управления стратегических служб Аллена Даллеса с руководителями заговора против Гитлера.

«Похоже, что старику известно кое-что...» – невольно подумал Краух.

Геслинг же знал об этом заговоре не «кое-что», а довольно много. Ему было известно, например, что еще в 1942 году трое старых немецких социал-демократов Мирендорф, Хаубах и Хэнк, встретившись в одном баварском городке, обсудили возможность покушения на Гитлера. Однако они тут же задали себе вопрос: «Что же будет после Гитлера?». Американские и английские войска тогда не могли еще вторгнуться на континент, а Советский Союз имел на нем крупные вооруженные силы. Опасность захвата Германии советскими войсками устрашила заговорщиков.

Но дело не замерло на этом. Вскоре генералу Геслингу стало известно, что в заговоре приняли участие даже многие крупные нацисты, как, например, бывший гитлеровский министр иностранных дел фон Нейрат, министр Дорпмюллер и гаулейтер Гамбурга Куфман. Однако нацистская администрация мало привлекала Геслинга. Он больше был связан с военными кругами и хотя, будучи человеком осторожным, активно не примыкал к заговорщикам, но рассчитывал поддержать их в случае, если заговор удастся. От родственника же своего, генерала Ганса Шнейделя, начальника штаба фельдмаршала Роммеля, тоже принимавшего участие в заговоре, Геслинг знал, что генералы: фон Штюльпнагель, фон Швеппенбург, фон Шверин и вице-адмирал Руге тоже были за удаление Гитлера. Дело в общем, по мнению Геслинга, было организовано достаточно солидно.

В глубоком раздумье долго еще ходил генерал Геслинг по кабинету, то и дело нервно проводя рукой по жесткому бобрику седых волос.

Усевшись, наконец, за стол, он спросил полковника Крауха:

– Так вы, значит, полагаете, что американцы не подведут нас и сообщат о месте переправы русских?

– Ни минуты не сомневаюсь в этом, господин генерал, – уверенно ответил Краух.

– Вчера наша авиаразведка донесла мне, что обнаружила тяжелый понтонный парк русских на марше, – продолжал генерал, склонившись над картой и поблескивая стеклами пенсне. – Но мне кажется это уж очень подозрительным. Русские ведь мастера маскировки, а судя по аэрофотоснимкам, автоколонна с понтонным парком почти не была замаскирована. Что вы об этом скажете, полковник?

– Трудно пока сказать что-нибудь, – ответил Краух.

Генерал нахмурился и вспылил:

– Почему, черт возьми! Разве не ясно, что понтонный парк мог демонстрироваться специально для нас? А это значит, что русские и не думают им пользоваться. Вот и выходит, что пункты возможных переправ русских, намеченные нами из расчета использования ими понтонного парка, нужно зачеркнуть. Почему же вы сами, чёрт побери, не смогли сообразить этого? Или совсем уже разучились думать, всецело положившись на американцев?

«Старик уж очень не в духе сегодня», – подумал Пауль Краух и вслух произнес:

– Я не настолько опытен в военно-инженерном деле, как вы, господин генерал. Мне не под силу такая догадка.

Генералу, считавшему себя знатоком военно-инженерного искусства, пришлись по душе льстивые слова полковника, и он смягчил свой гнев.

– Да, чёрт возьми, – проговорил он уже без раздражения, – я кое-что смыслю в этом деле. А вы, полковник, не очень-то полагайтесь на янки, усильте-ка лучше наблюдение за рекой.

5. ДЖОРДЖ ГЭМП ИНТЕРЕСУЕТСЯ ЧЕРНОВИКАМИ

Сержант Гэмп долго выкрикивал позывные, прежде чем связался с радиостанцией своего аэродрома. А когда стал передавать шифрограмму, майор Ратников тщательно сверял произносимые им цифры с цифровым текстом копии шифровки. Донесение Гэмпа принял командир эскадрильи майор Кэттл, который в ответной шифрограмме приказал продолжать ремонт и быть на приеме. Через два часа он обещал сообщить, кто и когда выедет на место аварии с летучкой скорой технической помощи.

Во время этого разговора по радио старший сержант Батюшкин сидел за одним из столиков, перелистывая какую-то папку с документами хозяйственной части, сержант Мгеладзе за соседним столиком «поднимал» цветными карандашами дороги на топографической карте. Человек, знавший, что они обычно работают в другом помещении, очень удивился бы, увидев их за такими занятиями в землянке Чуенко. Со стороны создавалось впечатление, что землянка эта представляет одно из штабных помещений, хотя на самом деле ни штабные офицеры, ни писаря никогда здесь не работали.

– О кэй, мистер Чуенко! – весело воскликнул Гэмп, выключая приемник. – Вери уэл! Превосходная рация. Парфекшн! Слышимость такая, как будто я в этой дагаут... как это будет по-русски? – спросил американец, обводя глазами землянку.

– По нашему цэ будэ зэмлянка, – усмехнулся Чуенко.

– О да, правильно! Землянка! – подхватил Гэмп. – Как будто я со своим командиром в этой землянке разговаривал. Такая хорошая слышимость.

Повернувшись к майору Ратникову, американец добавил:

– Благодарю вас, сэр. Приказ моего командира теперь выполнен. Разрешите через два часа прийти за дальнейшим распоряжением майора Кэттл?

– Не возражаю, приходите, – ответил Ратников.

– Благодарю вас, сэр!

– Товарищ Дымов, проводите господина сержанта, – приказал Ратников.

– О, ноу, сэр! – замахал руками американец. – Не надо! Я сам знаю дорогу. Гуд бай, сэр!

Майор Ратников вышел почти вслед за Гэмпом, сделав знак старшему сержанту Батюшкину. Батюшкин еле заметно кивнул ему в ответ и, поднявшись из-за стола, стал прислушиваться к разговору Мгеладзе и Чуенко.

– Скажи, пожалуйста, Петро, твоя рация очень масляная? – спрашивал чертежник у радиста.

– Та що цэ, трактор, чи шо? – удивился Чуенко.

– А ты не злись, пожалуйста, Петро, я не зря тебя спрашиваю. Американец, как только кончил передачу, сразу бумажку с полу поднял и руки вытер, будто выпачкал их о твою рацию.

– Мабуть, гыдует? – с обидой произнес радист.

– Не понимаю, что значит «гыдует»? – заметил Мгеладзе.

– «Гыдуваты» значит – брезгать, – объяснил Чуенко. – Придется на русский переходить, раз ты украинского не понимаешь.

– Ну, что ты такой обидчивый стал, Петро, – удивленно пожал плечами Мгеладзе. – Говори себе на здоровье по-украински, мне украинский язык очень нравится, а слова этого я действительно не знал.

– Ты говоришь, Мгеладзе, что видел, как американец бумажку с пола поднимал, чтобы руки вытереть? – вмешался в разговор Батюшкин.

– Який паныч, – фыркнул Чуенко. – Руки вин замарав об мою рацию.

– Да, постой ты, Петро! – сердито махнул рукой на радиста старший сержант.

Повернувшись к Мгеладзе, он спросил:

– А ты не заметил, бросил американец эту бумажку или, может быть, в карман положил?

– Что вы говорите такое, товарищ старший сержант?! – воскликнул Мгеладзе. – Как мог я ему разрешить в карман ее спрятать? Да я его сразу бы за руку схватил. Он ведь об эту бумажку руки только вытер и снова на пол ее бросил. Да вот она!

Мгеладзе нагнулся и поднял с пола скомканную бумажку. Батюшкин взял ее и торопливо расправил на ладони. На помятом листе была изображена схема понтонного моста.

– А может быть, он еще и другую какую-нибудь поднял? – допытывался старший сержант.

– Больше не поднимал как будто.

– Ну, а ты, Петро, ничего не заметил? – обратился Батюшкин к радисту.

– Не заметил что-то... – неуверенно проговорил Чуенко.

– Где ему было заметить, – засмеялся Мгеладзе. – Он свою технику американцу демонстрировал, боялся, что союзник ее забракует.

– Та брось ты шуткуваты... – смутился Чуенко, который действительно очень волновался за свою рацию. В том, что она не подведет, он не сомневался конечно, но ему хотелось, чтобы она показала «высокий класс».

Не слушая оправданий радиста, Батюшкин подобрал с пола остальные бумажки, на которых тоже были черновые наброски общих схем и отдельных деталей мостов и паромов из имущества тяжелых понтонных парков. Сложив все это в папку, он молча вышел из землянки радиста и направился к начальнику штаба.

– Ну, как?! – оживленно спросил его майор Ратников, как только старший сержант показался в дверях.

– Похоже, что клюнуло, товарищ майор, – довольно усмехнулся Батюшкин, кладя на стол начальника штаба папку с подобранными на полу землянки Чуенко бумажками.

– Не знаю, все ли удалось ему посмотреть, а вот эта побывала у него в руках, – продолжал старший сержант, доставая из папки помятый листок со схемой понтонного моста.

Майор взял у Батюшкина схему, посмотрел на нее и сказал в раздумье:

– А жаль, что он не захватил с собой этой бумажки...

– Видно, опытный, каналья, – понимающе заметил Батюшкин. – Улик избегает.

Майор Ратников задумчиво походил по землянке, размышляя вслух:

– Да, жалко... Но ничего, мы все равно припрем его к стене. А бумажка эта еще, может быть, сослужит нам службу...

Остановившись перед столом своего помощника, он распорядился:

– Созвонитесь с подполковником Сидоровым из хозяйства Егорова, товарищ капитан.

– А вы, – повернулся он к старшему сержанту, – работайте весь день сегодня у Чуенко. Только ничего секретного с собой не берите.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю