355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Николай Стариков » 1917. Разгадка "русской" революции » Текст книги (страница 8)
1917. Разгадка "русской" революции
  • Текст добавлен: 31 октября 2016, 01:01

Текст книги "1917. Разгадка "русской" революции"


Автор книги: Николай Стариков


Жанры:

   

Публицистика

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 4
Почему германское командование не знало, что у него есть шпион по фамилии Ульянов

Между нашими представителями и представителями Антанты по различным поводам неоднократно устанавливался контакт…

Граф Чернин, министр иностранных дел Австро-Венгрии

Поспевать за ленинской мыслью, задача неблагодарная. Его скорость принятия решений не всем по зубам. Не многие обладали и его интуицией. Только вот в начале 1917 года она его подвела. 9 января, в Швейцарии, делая «Доклад о революции 1905 года», он сказал: «Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции. Но я могу, думается мне, высказать с большой уверенностью надежду, что молодежь, которая работает так прекрасно в социалистическом движении Швейцарии и всего мира, что она будет иметь счастье не только бороться, но и победить в грядущей пролетарской революции».[130]130
  Ленин. В. И. Сочинения. ГИПЛ, 1949. Т. 23. С. 246.


[Закрыть]
Иными словами, вам, дорогие товарищи, до светлого будущего дожить, а мне, старику, и надеяться не надо. И вдруг – Февраль! Революция! Как снег на голову. На первый взгляд странно, но объяснимо. Все мы люди, и Владимир Ильич тоже не исключение. Следовательно, и он может ошибаться, несмотря на всю свою гениальность. К тому же Ленин уже с 1900 года почти безвылазно жил за границей в эмиграции и оторвался от нашей действительности. Русскую жизнь знал по письмам товарищей и статьям зарубежной прессы. Вот и просмотрел революционный момент будущий вождь мирового пролетариата. Но упрекать Владимира Ильича в политической близорукости будет неправильно. Февраль был плодом «союзного» заговора, в который Ленин не был посвящен. И в том нет его вины – каждый винтик страшной машины разрушения России знал только ему необходимую информацию. Когда требовалось его участие, невидимые закулисные силы выталкивали такого человека на поверхность политической жизни, когда он становился не нужен – быстро отодвигали в сторону. Для Февраля Ленин и его партия не были необходимы, «союзные» спецслужбы успешно организовали рабочие волнения и солдатский бунт, обойдясь без их помощи.

После бурной череды съездов РСДРП и эсеров во время первой русской революции 1905–1907 годов наступило резкое затишье. Революционные элементы, их лидеры находились «на консервации», спокойно проживая на территории Западной Европы. Они устраивали небольшие конференции, ругали друг друга почем зря в своих малотиражных газетах и ждали своего часа. И казалось, он наступил – началась Первая мировая война. Но их надежда быстро рассеялась: большинство революционеров поддержали свои правительства и стали патриотами, хотя бы на период вооруженного конфликта. Так было и с большинством русских смутьянов. Например, глава эсеровских боевиков Борис Савинков решительно требовал прекращения всякой антигосударственной деятельности на период войны. Тот, кто в такой момент борется с царем и с самодержавием, считал он, борется против России.

Ленин же в самом начале Первой мировой войны совершенно правильно понял, что именно эта страшная бойня дает единственный шанс на осуществление социалистической революции. Поэтому глава большевиков и выдвинул лозунг поражения царизма в войне. Логика ленинская понятна, одно только получалось не по Ленину: текущая ситуация в России никакой революцией и не пахла. После серии военных неудач русская армия готовилась эту войну успешно заканчивать. Поэтому и говорил Владимир Ильич в своем швейцарском докладе о революции как о далекой-далекой перспективе.

Но тут неожиданно случился Февраль. И Ленин моментально сориентировался. Практически сразу по прочтении свежих швейцарских газет. Уже 3 (16) марта, то есть в день отречения великого князя Михаила от престола, он пишет Александре Коллонтай: «Дорогая А. М.! Сейчас получили вторые правительственные телеграммы о революции 1 (14).III в Питере. Неделя кровавых битв рабочих и Милюков+Гучков+Керенский у власти! … Премило! Посмотрим, как-то партия народной свободы… даст народу свободу, хлеб, мир…»[131]131
  Старилов Н. Хроники революции; http://www.russiantext.com/russian_library/2/starilov/revolution.htm


[Закрыть]

Получив ошеломляющие новости, гениальная ленинская голова стала искать варианты решения одной проблемы – как попасть в Россию из далекой Женевы. Задача эта не так проста, как кажется на первый взгляд. Кругом ведь полыхают фронты мировой войны. Маленькую Швейцарию со всех сторон окружают Франция, Италия, Германия и Австро-Венгрия, сцепившиеся в смертельной схватке. Отсюда и вариантов пути несколько. Точнее, всего два: можно ехать через страну – участницу Антанты или через территорию их противников. Логично выбрать первый вариант, ведь если последовать второму, то можно нарваться на крупные неприятности: по международным законам гражданина вражеской державы должны интернировать, то есть посадить за колючую проволоку, до конца конфликта. Прекрасно знает это и Ленин. Поэтому второй вариант, поездку через Австрию или Германию (то есть противников России), Ленин поначалу даже не рассматривает.

Он думает об оптимальном пути только через страны Антанты, воевавшие на стороне России, начинает прощупывать почву только в этом направлении. Инесса Арманд 5 (18) марта получает следующую телеграмму: «Дорогой друг!.. Мечтаем все о поездке… Я бы очень хотел дать Вам поручение в Англии узнать тихонечко и верно, мог ли бы я проехать. Жму руку. Ваш В. У.»[132]132
  Старилов Н. Хроники революции; http://www.russiantext.com/russian_library/2/starilov/revolution.htm


[Закрыть]

Спасибо министру юстиции А. Ф. Керенскому – амнистия! Тот, кто призывал к поражению своей страны, может спокойно ехать на родину. Только вот как? Со свойственной ему кипучей энергией Ленин перебирает все возможные варианты. Даже самые экзотические и невероятные. Но только в направлении «через Антанту»!

Между 2 (15) и 6 (19) марта 1917 года Ленин телеграфирует своему соратнику Ганецкому (Фюрстенбергу) в Стокгольм. Этот товарищ сидит у Ильича на «финансовых потоках» и осуществляет связь с иностранными спонсорами большевиков. Вскоре Ганецкий получает по почте книгу, в ее переплете находится ленинское письмо: «Ждать больше нельзя, тщетны все надежды на легальный приезд. Необходимо во что бы то ни стало немедленно выбраться в Россию, и единственный план – следующий: найдите шведа, похожего на меня. Но я не знаю шведского языка, поэтому швед должен быть глухонемым. Посылаю вам на всякий случай мою фотографию».[133]133
  Ганецкий Я. Возвращение товарища Ленина // Пролетарская революция. Январь. 1924. № 1.


[Закрыть]

Но Ленин не был бы Лениным, если бы зондировал только одну возможность. 6 марта он пишет В. А. Карпинскому:

«Дорогой Вяч. Ал.! Я всячески обдумываю способ поездки. Абсолютный секрет – следующее. Прошу ответить мне тотчас и, пожалуй, лучше экспрессом (авось партию не разорим на десяток лишних экспрессов), чтобы спокойнее быть, что никто не прочел письма. Возьмите на свое имя бумаги на проезд во Францию и Англию, а я проеду по ним через Англию (и Голландию) в Россию. Я могу одеть парик. Фотография будет снята с меня уже в парике, и в Берн в консульство я явлюсь с Вашими бумагами уже в парике. Вы тогда должны скрыться из Женевы минимум на несколько недель (до телеграммы от меня из Скандинавии): на это время Вы должны запрятаться архисурьезно в горах, где за пансион мы за Вас заплатим, разумеется. Если согласны, начните немедленно подготовку самым энергичным (и самым тайным) образом, а мне черкните тотчас во всяком случае. Ваш Ленин. Обдумайте все практические шаги в связи с этим и пишите подробно. Пишу Вам, ибо уверен, что между нами все останется в секрете абсолютном».[134]134
  Старилов Н. Хроники революции; http://www.russiantext.com/russian_library/2/starilov/revolution.htm


[Закрыть]

Стоп. На минутку остановимся и переведем дух. Проезд Ленина в революционный Петроград всегда был окутан тайной. Советская историография писала просто: «приехал». Как и откуда – раскрывать подробности коммунистические историки считали явно излишним. Современные авторы, обвиняющие Владимира Ильича в шпионаже в пользу Германии, наоборот, в подробностях расписывают его появление. История в их изложении получается простая и незатейливая: взял Ленин немецкие деньги, вот через Германию и поехал. И никто не объясняет, почему Владимир Ильич сразу не поступил самым простым и логичным путем – не связался со своими германскими кураторами и не озадачил их проблемой собственной доставки в Россию. Зачем он пытается проехать через страны Антанты? Что за странная просьба к Инессе Арманд почву «прощупать» не в Берлине, а в Лондоне? Неужели забыл Владимир Ильич, что он является германским шпионом? Или он этого… просто не знает?

Что, казалось бы, проще – выйди на связь со своими немецкими друзьями. Не сам, конечно, а через посредников, да на родину попросись. В немецких же интересах всю теплую ленинскую компанию туда как можно скорее доставить. Времечко-то идет, и каждый день пушки на Восточном фронте стреляют, и солдатики немецкие гибнут сотнями! А еще совместно с «союзниками» готовит русский Генштаб очередное наступление, и неизвестно, выдержит ли его натиск германский фронт. Ждать-то немцам нечего – время работает против них. Но что-то тихо в ленинской квартире. Не стучит почтальон, не приходит никаких известий с германской стороны. Похоже, что и они забыли о существовании в списках их агентуры человека по фамилии Ульянов.

Или тоже не знают?

Молчат немцы. А Ленин продолжает думать и искать, словно только ему одному важно оказаться в России, а для немецких генералов это вещь малозначимая и третьестепенная. Впервые упоминание Германии как варианта транспортировки появляется в телеграмме Ильича уже упомянутому В. А. Карпинскому 7 (20) марта (то есть на четвертый день поиска вариантов). Тут мы впервые находим свидетельство того, что Ленин начинает продумывать не только путь через Англию, но и возможный свой проезд через Германию. Он рассматривает все варианты и предложения. Интересную мысль выдвигает глава меньшевиков Мартов. Это в учебниках истории большевикам с меньшевиками не по пути. В реальной жизни все революционные деятели жили рядышком в Швейцарии, вместе подписали документы знаменитой конференции в Циммервальде, вместе решали свои транспортные проблемы. Они даже дружили. Уже позднее, во время красного террора, Ленин лично принесет меньшевику Мартову домой два билета на уходящий за границу поезд и посоветует побыстрее на него садиться. Суть предложения Мартова вполне понятна из текста телеграммы: нейтральные деятели попросят германцев пропустить русских революционеров на родину. И снова все события происходят при полном информационном вакууме с немецкой стороны. Судя по телеграмме Владимира Ильича, автором этой идеи является глава меньшевиков Мартов, а вовсе не германский Генштаб. Итак, Ленин пишет Карпинскому:

«План Мартова хорош: за него надо хлопотать, только мы (и Вы) не можем делать этого прямо. Нас заподозрят. Надо, чтобы, кроме Мартова, беспартийные русские и патриоты-русские обратились к швейцарским министрам (и влиятельным людям, адвокатам и т. п., что и в Женеве можно сделать) с просьбой поговорить об этом с послом германского правительства в Берне. Мы ни прямо, ни косвенно участвовать не можем; наше участие испортит все. Но план сам по себе очень хорош и очень верен».[135]135
  Ленин. В. И. Сочинения. ГИПЛ, 1949. Т. 36. С. 381.


[Закрыть]

Ленин много пишет и снова и снова пытается решить свою проблему. Отправляются телеграммы, прощупываются контакты. Через неделю после первого послания Ильич посылает своему сердечному другу Инессе Арманд очередную весточку. Сначала он оценивает ситуацию в России, но нас больше интересует вторая часть послания: «…В Россию, должно быть, не попадем! Англия не пустит. Через Германию не выходит».

Опять наблюдаем мы непонятную картину. Основным Ильич рассматривает именно «английский» путь, поэтому указывает его первым. «Германский» вариант второстепенный и запасной. Тут впору и раздаться возгласу удивления. Вот представьте себе ситуацию: Владимир Ильич уже давно заключил сделку с дьяволом, то есть с германским Генштабом, взял деньги на революцию. Пообещал развалить Россию, вывести ее из войны. И вот когда момент для этих действий настал, он не знает, как ему добраться до места событий. Сидит горемыка, голову ломает. Придумывает варианты, словно в плохом детективе: то «по-тихому» через Англию, то в парике с чужими документами через Францию. Готов даже глухонемым шведом прикинуться, лишь бы проехать в Петроград. И только перебрав всю эту шпионскую атрибутику, Ленин решает попробовать проехать через Германию. Щупает почву и с горечью констатирует Инессе Арманд – «не выходит».

Вдумайтесь в это: Владимир Ильич не может договориться со своими «сообщниками» немцами о проезде через их территорию! Наверное, просто нет мест в поездах. И пограничники немецкие больно бдительны: как русский паспорт Ленина увидят, так его сразу в кутузку упрячут. А правительство Германии и ее Генеральный штаб ничего сделать с этим не могут. Нет никакой управы на немецких пограничников. Плачут германские разведчики и со слезами смотрят, как гибнет родной фатерлянд в непосильной мировой войне. Рыдают, но Ильича с товарищами в Россию забросить не могут.

Смешно? Но именно так и получается, если принять версию о давнишней договоренности немцев с большевиками. Если считать, что они вместе планомерно готовили план проезда революционеров в пломбированном вагоне. Немецкие спецслужбы, естественно, работали на развал и поражение своего противника – России. К примеру, активно велась работа среди военнопленных. Для немцев основными объектами в ней были российские солдаты нерусских национальностей. Немцы пытались формировать военные единицы из поляков, австрийцы создали «Союз Визволения Украины». Продавшие свою Родину получали усиленный паек. Однако результат был ничтожен: из 2,5 миллиона пленных в украинский легион вступило всего две тысячи бойцов. Справедливости ради заметим, что такая подрывная пропаганда велась всеми воюющими сторонами. Преследуя те же пропагандистские цели, Россия в пику немцам объявила одной из главных целей Первой мировой войны освобождение славянских народов от австро-венгерского и германского порабощения. В результате солдаты этих национальностей массово сдавались в плен, и русское командование формировало из них боевые части, намного превзойдя на этом поприще своих австрийских коллег.

Субсидировали германцы и революционные партии, призывавшие к поражению своей страны. Ничего в том удивительного нет.

Удивляться надо не тому, что немцы забросили Ленина и его товарищей в Россию, а тому, что они никак не хотели этого делать!

Или даже об этом не думали. Именно это и приводило в отчаяние Ильича. Через Антанту нельзя, через Германию «не выходит». Круг замкнулся.

А теперь серьезно. Очень серьезно, если учесть, что результатом ленинских катаний на немецком поезде стал распад России, Гражданская война и миллионы вдов и сирот на просторах нашей страны. Ленин всегда был человеком жестким, прагматичным и лишенным ненужных сантиментов. Характерен эпизод, происшедший, по рассказу Чернова, в 1911 году все в той же Швейцарии. Сидя с Лениным в ресторане за кружкой пива, он спросил: «Владимир Ильич, да приди вы к власти, вы на следующий день меньшевиков вешать станете?»

– Первого меньшевика мы повесим после последнего эсера, – прищурился и засмеялся вождь мирового пролетариата. Именно такой человек и нужен был для реализации последней части плана уничтожения Российской империи. И его до поры до времени держали в резерве. Он спокойно проживал в сытой Швейцарии, писал статьи и мечтал о далекой социалистической революции. И вот теперь драгоценное время идет, а путь проезда на родину Ленин еще не нашел. Он нервничает.

Телеграмма Я. С. Ганецкому, 17 (30) марта: «Ваш план неприемлем. Англия никогда меня не пропустит, скорее интернирует. Милюков надует. Единственная надежда – пошлите кого-нибудь в Петроград, добейтесь через Совет рабочих депутатов обмена на интернированных немцев. Телеграфируйте. Ульянов».[136]136
  Ленин В. И. Сочинения. ГИПЛ, 1949. Т. 36. С. 387.


[Закрыть]

Так ли все просто в связях Владимира Ильича с германской разведкой? Ведь Ганецкий, по словам современных историков, это как раз и есть посредник между большевистской верхушкой и немецким правительством. Через него ведутся переговоры, через него отрабатываются каналы и направления денежных потоков от германцев Ильичу.

И вот этот посредник, судя по ленинскому ответу, ехать предлагает ему через Англию, а не Германию! Неужели в немецкой разведке все дружно и разом сошли с ума?

Давайте поразмышляем. На момент неожиданно свершившейся Февральской революции договоренности Ленина и немцев если и были, то весьма туманные. Иначе сложностей с его доставкой в Россию не было бы. Берлин и большевики просто начали бы выполнять давно обговоренные действия. А раз сам Ильич своей проблемой лично занимается на уровне плохонького боевика с париком да усами фальшивыми, значит, не готовы были германцы к такому повороту событий в России. Не ожидали они успешного Февральского переворота, не ждали вообще никакой революции.

Потому что сами свержение русского правительства не готовили. Это наилучшее доказательство того, что Февраль готовили именно «союзники». Это именно их агентура вывела рабочих, а затем и солдат на улицы Петрограда, а английский и французский послы курировали его проведение в Петрограде. Все произошло неожиданно для большевиков и для германцев. Никаких планов на такой случай не имелось. Отсюда и легкая растерянность.

Владимир Ильич мечется в поисках пути домой. Так и хочется спросить: а где же немцы? Что они тянут? Они думают, обсуждают. Работают, одним словом. 10 (23) марта германский статс-секретарь Циммерман телеграфировал своему руководству, что, согласно донесению посла в Швейцарии, «ведущие русские революционеры» хотели бы возвратиться в Россию через немецкую территорию.[137]137
  Бьеркегрен Х. Скандинавский транзит. М.: Омега, 2004. С. 318.


[Закрыть]
Он пишет, что это соответствует интересам Германии, и высказывается за выдачу разрешения. В Берлине его не слушают – через два дня после этого, 12 (25) марта, Ленин как раз пишет Инессе Арманд, что «через Германию не выходит». Значит, попытка контакта была, и был именно отрицательный ответ, иначе Ленин так не говорил бы. Немцы не просто думают, они Ильичу отказали!

А нам все пытаются рассказать о коварных германских разведчиках, блестяще спланировавших и осуществивших разрушение России. Хороши разведчики: по всем имеющимся документам становится понятно, что инициатором проезда через территорию Германии была именно ленинская сторона. Немцы просто дали свое согласие. Причем не сразу, а предварительно подумав. И даже сначала Ленину отказав!

Интересно, почему же они полностью поменяли свою позицию через несколько дней? Сначала считали ненужным и невыгодным для себя разрешить Ленину и его товарищам проехать через свою территорию, а потом вдруг дали согласие. Значит, произошло нечто такое, что повлияло на железную германскую логику. Однако историческая наука молчит как рыба и ничего нам не сообщает о причинах таких судьбоносных изменений.

Дав отказ между 10 (23) и 12 (25) марта, немцы продолжают анализировать поступающую информацию. 17 (30) марта 1917 года начальник берлинской секции политического отдела Генерального штаба Германии в своем докладе в МИД написал: «Доверенное лицо по эту сторону границы, которое по здешнему поручению было несколько дней в Цюрихе и 29.3.17 вернулось назад, сообщает, что большая часть живущих в Цюрихе русских желает возвратиться в Россию…»[138]138
  Арутюнов А. Ленин. Личностная и политическая биография. М.: Вече, 2002. Т. 1. С. 95.


[Закрыть]

В тот же самый день тон ленинской телеграммы к Ганецкому близок к панике. Он пишет, что «единственная надежда» послать кого-нибудь в Петроград и фактически обменять Ленина и его сторонников на интернированных в России немцев. Значит, согласия германских властей на проезд у Ленина все еще нет, а отказ есть.

Прошло уже четырнадцать дней с момента получения Лениным информации о революции, а путь на родину еще не найден. Две недели немцам не приходит в голову направить их «шпиона» Ленина в Россию! С 3 (16) по 17 (30) марта – это две недели сплошной импровизации Ильича. Позднее Крупская рассказывала, что от отчаяния у него даже родилась идея лететь в Россию на самолете…

Беспокоился Ильич напрасно. В детальном плане для каждого элемента находится нужное время и место его появления. Именно тогда он и сможет сыграть отводимую ему роль. Время Ленина наступало после свержения монархии, после разочарования Временным правительством, после хаоса и анархии, которые оно должно посеять. Вот тогда он и нужен. Беспощадный, фанатичный и целеустремленный, который не остановится ни перед чем.

17 (30) марта все меняется радикально. Сначала настроение Ленина, а потом и отношение к его планам со стороны германского руководства. Это несложно заметить, просто прочитав еще раз ленинские телеграммы:

• 12 (25) марта Инессе Арманд: «В Россию, должно быть, не попадем! Англия не пустит. Через Германию не выходит».

• 17 (30) марта Ганецкому: «Англия никогда меня не пропустит, скорее интернирует… Единственная надежда – пошлите кого-нибудь в Петроград, добейтесь через Совет рабочих депутатов обмена на интернированных немцев».

• 18 (31) марта Гримму (лидеру швейцарской социал-демократической партии, посреднику, которого русские революционеры просили еще переговорить с немцами): «Наша партия решила безоговорочно принять предложение о проезде русских эмигрантов через Германию и тотчас же организовать эту поездку. Мы рассчитываем уже сейчас более чем на десять участников поездки. Мы абсолютно не можем отвечать за дальнейшее промедление, решительно протестуем против него и едем одни. Убедительно просим немедленно договориться и, если возможно, завтра же сообщить нам решение. С благодарностью, Ленин».[139]139
  Ленин В. И. Сочинения. ГИПЛ, 1957. Т. 36. С. 389.


[Закрыть]

Сначала отчаяние и упадок сил слышатся в ленинских строках, но начиная с 18 (30) марта энергия вновь бьет из его текста!

19 марта (1 апреля) Ленин вновь пишет любимой Инессе Арманд. Но каков тон его письма! Ленина не узнать: «Вы скажете, может быть, что немцы не дадут вагона. Давайте пари держать, что дадут!»[140]140
  Арутюнов А. Ленин. Личностная и политическая биография. М.: Вече, 2002. Т. 1. С. 94.


[Закрыть]

В этот же день Ленин присутствует на совещании, на котором член Комитета по возвращению русских политических эмигрантов поляк Сергей Багоцкий не просто делает доклад, а сообщает о ходе переговоров с посредником и обосновывает план проезда эмигрантов через Германию.[141]141
  Ленин очень активно общался с Багоцким во время своего пребывания в Австро-Венгрии и Щвейцарии. По словам шведского исследователя Ханса Бьеркегрена, в шведском архиве Министерства иностранных дел есть документы, свидетельствующие о странном интересе, проявленном английской разведкой к этому польскому «патриоту». Революционерам надо было мягко подкидывать идеи и подталкивать их к новым попыткам получить разрешение от немцев, которые уже дали отказ. Возможно, что истинным «отцом» идеи Мартова вновь обратиться к немцам был именно Багоцкий (Бьеркегрен Х. Скандинавский транзит. М.: Омега, 2004. С. 315).


[Закрыть]

Что-то невероятное произошло либо 17 (30) марта вечером, либо 18 (31) марта утром и полностью перевернуло ситуацию. Но на первые попытки добиться разрешения Германии на проезд ответ, как мы помним, пришел отрицательный. Теперь – положительный. Нас не должно смущать слово «предложение» в телеграмме Ленина Гримму. Это не немецкое предложение, это германский ответ на ленинский зондаж. Можно проехать? Проезжайте! Инициаторы «пломбированного вагона», перевернувшего ход мировой истории, – не немцы, вот что очень важно отметить и запомнить.

Несговорчивых германских тугодумов словно подменили. Ленин не просто надеется, что все получится, – он готов держать пари. Он точно знает, что немцы согласятся в любом случае. Потому что им сделали предложение, от которого они не могут отказаться.

Вот только кто? Точной фамилии мы, вероятно, не узнаем никогда. Но из какой разведки был этот господин, вполне можем догадаться…

В этой книге есть только один факт, который нельзя документально подтвердить. Это встречи немецких разведчиков со своими британскими коллегами. Но эти встречи должны были быть обязательно. Тогда все остальные факты плавно встают на свои места. Получают объяснения все прошлые и дальнейшие странности и чудеса…

…В марте в Швейцарии еще прохладно. Вроде и солнце светит, и травка уже зеленеет, однако в городах зябко. В горах там и вовсе снег. Советник германского посла в Швейцарии граф фон Шульц эту страну вообще не любил. Пустая она какая-то, даром что половина населения говорит на неплохом немецком языке. Конечно, наречие весьма сильное, но такая особенность языка чувствуется и в самом рейхе. Наследие феодальной раздробленности, говорят лингвисты. А говоря по-простому, не всякий немец с ходу может понять соотечественника из другой части страны.

Фон Шульц приподнял тяжелую запотевшую кружку и отхлебнул пива. Ждать оставалось совсем немного. Те, кого он ждал, должны были появиться через полторы минуты. Кто они такие, фон Шульц мог только догадываться. Своих будущих собеседников он никогда не видел, не знал их имен, должностей. Словом, ничего. Кроме того, что один из них называет себя корреспондентом маленькой американской газеты «Лос-Анджелес Трибюн». Да и вообще в том, что такая газета существует в реальности, граф фон Шульц сильно сомневался. Потому что на самом деле его самого звали барон Вильгельм фон Браун, и он, кадровый военный разведчик, использовал дипломатическое прикрытие и чужое имя для маскировки. Этого же следовало ожидать и от другой стороны…

А вот разговор обещал быть интересным. Неделю назад в Министерство иностранных дел Германии поступила секретная корреспонденция от американцев. Янки сообщали, что уполномочены британским правительством организовать встречу, на которой будут озвучены важные предложения. В качестве места предлагалась Швейцария, время было обозначено двухнедельным промежутком. Это обычный дипломатический этикет. Воюющие стороны не могут напрямую общаться друг с другом, поэтому всегда нужен посредник. Например, нейтральные американцы.

Фон Шульц снова сделал глоток. Нейтралитет американцев был только ширмой. Причем весьма дырявой и трухлявой. Вопрос их вступления в войну был вопросом ближайшего будущего. Так думал сам фон Шульц, не питали иллюзий и в Берлине. Тем удивительнее было это приглашение из американского Госдепа.

Ответ германцев был стандартным: они согласны встретиться в указанные сроки. В качестве контактного лица был указан он – советник посольства в Берне граф фон Шульц. Ответное послание американцев сообщало, что с ним выйдет на связь господин, который представится как корреспондент газеты «Лос-Анджелес Трибюн». Вчера он позвонил в посольство и назначил встречу в огромной, но, несмотря на это, уютной пивной.

– Добрый день, господин Шульц, – пробасил высокий и тощий человек в дорогом твидовом костюме. И, не дожидаясь ответа, опустился на скамью рядом с немцем. – Позвольте представиться: корреспондент газеты «Лос-Анджелес Трибюн».

Немец молча кивнул головой и с явным удивлением взирал на второго пришедшего.

– Разрешите представить, – улыбнулся американец. – Это мой спутник, господин Смит. Он представляет одну заинтересованную державу.

Было чему удивиться: Смит оказался индусом! Невысокого роста, с легкой сединой и большими умными глазами. Намек понятный и однозначный – Индия принадлежит Великобритании, следовательно, второй пришедший представляет именно ее.

«Неплохо придумано, – подумал фон Шульц, – с индуса какой спрос?! В случае разоблачения алиби у английского правительства стопроцентное: какой-то представитель вечно мятежной провинции встретился с германским дипломатом исключительно по своей инициативе. И наболтал всякой чуши».

– Здравствуйте, – сухо поздоровался немец. Фон Шульц несколько раз участвовал в подобных встречах и знал, что особенных церемоний при них не соблюдается. Разговор идет предельно циничный и откровенный. Чего не бывает никогда – так это грубости. Ведь обе стороны одинаково заинтересованы в таких секретных неформальных контактах. Поэтому граф демонстративно продолжал потягивать пиво, не спуская с пришедших глаз. Инициатива разговора принадлежала им – вот пускай и начинают.

Первым заговорил американец.

– Вообще-то я пиво не люблю, – сказал он, широко улыбнувшись. – Но в этом местечке оно просто необыкновенное.

– У нас в Германии это национальный напиток. Дарю тему для очередной статьи в «Лос-Анджелес Трибюн».

– Спасибо, – усмехнулся американец. – Знаете, фон Шульц, в последнее время столько дел, что статьи писать просто некогда. Вот сегодня собирался написать одну, но вместо этого я здесь, с вами.

– Какая потеря для ваших читателей! – с притворным сочувствием покачал головой немец.

В начале беседы идет прощупывание друг друга. Лучше всего отделываться общими фразами и набраться терпения. Особенно когда даже примерно не знаешь, о чем пойдет речь.

Во время этого обмена колкостями индус спокойно смотрел на немца и даже успел сделать заказ подошедшей официантке.

– Господин Шульц, – наконец заговорил он. – Я думаю, что мы можем начать разговор и сразу перейти к делу.

Немецкий дипломат лишь кивнул головой.

– Наши страны воюют уже почти три года, – продолжил индус. – Путь к миру затруднен реками крови и миллионами погибших…

«Неужели англичане предложат закончить войну?» – мелькнуло в голове фон Шульца, но, словно услышав его, британец резко перешел к сути.

По мере того как британец говорил, удивление Шульца возрастало. Он многое повидал на своем веку, но такого даже не мог себе представить. Это и вправду было предложение мира, перемирия. Но… но очень особенное.

– Мы хотим помочь вам сильно потрепать Россию, – сказал индус. – Сейчас она находится в ослабленном состоянии, скоро ослабнет еще больше. Мы не будем препятствовать, если вы подвергнете русских разгрому. Более того, мы даже готовы помочь вам в этом. Я бы даже назвал это неким временным союзом с конкретной целью.

– Бойся данайцев, дары приносящих, – процедил сквозь зубы фон Шульц. – Меня смущают предложения о союзе, преподнесенные страной, с которой воюет моя Родина.

– Назовите это как хотите. Как вам больше нравится. Сути дела это не меняет, – жестко возразил индус.

– Если вы так хотите мира, не лучше ли вместо содействия разгрому ваших друзей начать переговоры о мире? Сколько человеческих жизней будет спасено.

– Господин Шульц, – включился в разговор американец. – Оставьте лозунги и красивые слова нам, журналистам. Не оставляйте же нас в конце концов без куска хлеба.

– Я не уполномочен сделать предложение о начале мирных переговоров, – твердо выговорил британец. – Моя миссия несколько другая. Я предлагаю вам разгромить Россию и вывести ее из игры. Для этого мы готовы оказать некоторую помощь. В ответ потребуем нечто и от вас.

Фон Шульц снова отхлебнул пива. Пожалуй, пора было выяснять мельчайшие подробности. И он спросил, а британец ответил. Новое правительство России контролируется союзниками. Его шаги прогнозируемы и определяемы. Уже сейчас началось активное разложение русской армии под влиянием агитации. Скоро оно невероятно возрастет. Для этого необходимо направить в Россию группу революционеров – талантливых пропагандистов и обильно снабдить их деньгами. Денег должно быть очень много, эти революционеры будут самой богатой группировкой, и их деньги смогут сделать то, что будет неподвластно их агитации. Эти люди проверенные и толковые и к тому же хорошо известные немецким спецслужбам. Они уже пытались прощупать путь домой через Великобританию, но им сразу дали понять, что это невозможно.

– Потом они обратились к вам, уважаемый господин Шульц. И получили еще один отказ. Теперь они в состоянии, близком к отчаянию. Но в наших с вами силах снова придать им уверенности и динамизма. Для этого вы должны согласиться переправить их в Россию через свою территорию.

Сказав это, индус достал из кармана костюма большие золотые часы, раскрыл их и громко захлопнул.

– Три часа назад они снова вышли на контакт с посредником. И ждут вашего решения.

– Прежде чем его принять, хотелось бы выслушать вас до конца, – усмехнулся немец.

– Разумеется. Пропаганда и агитация наших с вами революционеров быстро сделают свое дело. Мешать им не будут – это мы можем гарантировать. Военный удар, нанесенный по ослабленной внутренними неурядицами русской армии, принесет вам победу, – улыбнулся англичанин. – Мы же в свою очередь дадим его спокойно наносить. Заключим что-то вроде неофициального перемирия. Пока вы лупите русских, наши войска с места не сдвинутся. Но и вы на этот период воздержитесь от активных действий на Западном фронте. В крупном масштабе. Мелкие стычки, конечно, не в счет.

– А поставки вооружений? – спросил фон Шульц.

– Вы же понимаете, что полностью прекратить их мы не сможем. Но уверяю вас, – улыбнулся британский разведчик, – у нас в Англии тоже хватает бардака и неразберихи. Особенно в наших поставках русским. В ближайшее время путаницы станет значительно больше. Мы сделаем все, что в наших силах.

– А мы сделаем все, что в наших, – снова вступил американец. – Вы получите кредиты и сможете смело рисковать ими, щедро снабжая революционеров. Хотя и риска никакого нет. Мы же знаем, насколько вы стеснены в деньгах, и предлагаем вполне надежное дело.

При этих словах во взгляде немца на секунду блеснула ненависть, но он быстро подавил вспышку. Похоже, ребята отлично подготовились к встрече. На большинство его вопросов они отвечали раньше, чем он успевал их задать. Конечно, к предложению противника всегда надо относиться с большой осторожностью. Но тут все выглядело гладко и красиво. Немцам предлагалось забросить в Россию группу пораженцев-агитаторов. Необходимые деньги давали американцы, англичане обеспечивали невмешательство русского правительства и собственный «нейтралитет».

Оставался один, самый главный вопрос.

– Почему я должен вам верить? – спросил фон Шульц и внимательно посмотрел на своих собеседников. – Может быть, вы просто провоцируете германское правительство. Потом, – он кивнул в сторону «корреспондента», – в вашей газете выйдет огромная статья о том, на какие гнусности могут пойти кровожадные гунны после того, как у них не получается в честной борьбе разгромить страны Антанты.

– Можете не верить. Но наше предложение – это хотя бы минимальный шанс на успешный выход из войны, – серьезно сказал индус. – Без разгрома России у вас нет даже призрачной возможности избежать полного краха. А он, этот крах, теперь неминуем.

– Почему же именно теперь? – попытался съехидничать немец.

– Потому что примерно через пару недель войну Германской империи объявят Соединенные Штаты, – усмехнулся индус. – Это решенный вопрос.

– Вы посмотрите на наше предложение следующим образом, – выпустил клубы дыма американец. – Раз уж вы так спешите закончить войну, то это ближайший путь к ее окончанию. Выход России из игры, а именно это является конечной целью всей операции, коренным образом меняет соотношение сил. Ваши австрийцы и болгары воспрянут духом, а мое правительство может предпочесть лишь номинальное участие в войне. Нам же тоже надо пролить хоть немножко крови, чтобы потом на равных участвовать в переделе мира. В такой ситуации Антанта может услышать германские призывы к миру.

– Звучит заманчиво, – снова глотнул пива фон Шульц. – Но мне нужны реальные доказательства серьезности ваших намерений. Мы должны быть уверены, что вы не ударите нам в спину, если основная масса германских войск навалится на Россию.

– Наши намерения самые серьезные. И вот доказательство этого.

Индус полез в карман и выложил на стол бесцветный, ничем не примечательный конверт.

– Это план нашего весеннего наступления, – сказал он и внимательно посмотрел в глаза немца…

17 (30) – 18 (31) марта 1917 года – ключевой день в русской истории. Именно в этот день германские власти вслух выразили свое согласие отправить Ленина в Россию. Решили принять предложение, сделанное им англичанами. Разумеется, первым об этом узнали английские переговорщики. А вот точную дату, когда радостную новость передали Ленину, мы можем вычислить с большой точностью. Это вечер 18 (31) марта – утро 19 марта (1 апреля). Как? Очень просто – для успешного проезда Ленина нужно, чтобы не только немцы согласились пропустить «пломбированный» вагон, но и Ильич согласился в него сесть. А любой, кто возьмет в руки собрание сочинения Ленина, сможет лично убедиться: 15 (28) марта он говорил, что таким образом в Россию не поедет.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю