Текст книги "Нейросеть"

Автор книги: Николай Трой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Неожиданно я вспомнил:

– Ты сказала, что я для кого-то объект фапа…

– Чего?

Я замялся, ругаться перед девушкой не хотелось. Вот до чего меня Кира довела, совсем огрубел.

– Что я для кого-то объект поклонения и подражания. Кто это?

Алиса замялась, пару минут подбирала слова. Наконец сказала со значением:

– Люди, которым весьма небезразлична судьба страны.

Я постарался удержать на лице маску спокойствия, хотя меня едва не вывернуло от запредельного количества пафоса. Господи, опять революционеры?!

– Наверное, – сказал я, – эти люди в самом низу, раз думают о такой фигне?

– Почему ты так думаешь? – Алиса явственно напряглась.

– Думать о судьбе страны из-за того, что одна корпорация пожирает другую? Да брось! Есть два варианта: или это политика, или это фанатики. Я не вижу проблемы. Наоборот, виртуальность помогла человечеству не скатиться в каменный век.

На лицо Алисы наползла туча. Я поймал себя на мысли, что она стала от этого лишь сексуальней.

– Это раньше компьютерные игры были откровением, – глухо уронила она. – Игры развивали фантазию, будоражили молодежь, а некоторые даже развивали мышление. Потом игры превратились в способ заработать по-быстрому и много.

– Ты к чему?

– Сейчас осталась только одна Игра. Виртуальность. Созданная лишь для того, чтобы убивать само желание жить. Созданная, чтобы закрыть рилайф от человечества… Те, кто уходят в виртуальность, в ней остаются уже навсегда.

У меня мороз прошел по коже. Подобные мысли меня посещают довольно часто, особенно когда вижу, что Сеть наполняют заменителями реальности: общением, бизнесом, отдыхом, сексом и развлечениями. Но думаю я о таком лишь в периоды обострения депрессии. Может быть, у девочки тоже проблемы с чипом виртуальности?

– Всегда остается выбор, – проговорил я с осторожностью. – Нельзя решать за человека, быть ему в Сети или нет.

– Какой может быть выбор у зависимых?

– Зависимость не начинается сама по себе. Даже наркоманам нужна не одна доза.

– Вот и виртуальность заманивает, «Нью Хоуп» делает все, чтобы люди посещали ненастоящий мир.

– Ты забываешь о вольных поселениях, фермерах. Там и не слышали о Сети.

– А ты забываешь, о проекте «кибер-сеть», – парировала Алиса. – Виртуальность проведут по всем обжитым территориям.

– Это бизнес, – покачал головой я. – Всего лишь бизнес. Ничего больше.

– Это геноцид! – воскликнула Алиса. На нас стали оборачиваться. – Они сделают так, чтобы люди полностью зависели от виртуальности.

– Даже если это не бред, в чем я сомневаюсь, то причем здесь я?

– Ты можешь помочь нам. В твоих силах противостоять системе.

Мне диалог стал напоминать разговор в психушке. Я уже пожалел, что пришел сюда. А еще не верил, что, когда Сеть только создали, было много фанатиков, мешающих ее распространению.

– Ты ведь говорила, что на меня идет охота? Как я помогу? Да и нет у меня желания ввязываться в бредовые авантюры, в которые я даже не верю.

– Ты откажешь в помощи другим людям? – с надрывом прошептала она. – У тебя же есть силы! И возможность есть! Почему?!

Я пожал плечами, лихорадочно раздумывая, как бы завершить неприятный разговор.

– Люди все неблагодарные сволочи, а я – мизантроп. Не хочу наполнять водой решето. Как говорится, не в коня корм…

Ее лицо перекосила гримаса отвращения.

– Ты… чудовище!

– О да, люблю неформальные отношения, – осклабился я, переводя ее эмоции в другую плоскость. Лучше уж пусть злится на мои дебильные выходки, чем продолжает уговаривать. – Всегда должно быть место для грубости…

– Ты отвратительная скотина. Ты мерзок!

– Эй, женщина, полегче!

– Полегче? – Кулаки Алисы сжались. – Мы говорим о жизнях тысяч людей, а ты предлагаешь компромиссы?

– Если человек идет на компромисс, – парировал я, – это значит, что он интеллектуально повзрослел.

– Это значит, – отчеканила Алиса, – что он – трус!

Ее глаза вспыхнули, я даже дыхание задержал, готовясь к взрыву, но Алиса сдержалась. Пару минут ее глаза метали молнии, потом она сказала со вздохом:

– Прости меня… я не должна была на тебя давить.

– Да ладно, я сам виноват. Понимаешь, есть у меня одна знакомая грубиянка, так она настолько сурова, что у нее все пальцы средние. Вот я и набрался от нее, теперь сам хамлю.

Алиса кивнула, я видел, что в глубине ее глаз все еще тлеет огонек, разбуженный моим отказом. Она вздохнула:

– Я понимаю, Сэйт. У каждого должен быть выбор. Только… где же мы в итоге окажемся?

Я пожал плечами:

– Там же, где и всегда: или построим новый мир, или в пропасти…

Она не ответила, беззвучно болтая ложечкой в чашке. А я добавил беспечно:

– Но, согласись, в том, чтобы катиться в пропасть, есть свое декадентское очарование, да?

Она посмотрела с сомнением, а я добавил:

– А еще можно свалиться в пропасть и там уже построить новый мир.

Она улыбнулась! Ну наконец-то! А то я уже совсем пожалел, что пришел, думал, купился на типичные фанатские бредни.

«Впрочем, – шепнул голосок в голове, – выбора у тебя не было. Ты сейчас в такой ситуации, которую обычно иначе называют седалищным термином. Так что прийти был обязан…»

Я поднялся.

– Приятно было повидать тебя еще раз, Алиса. Я рад, что у тебя все хорошо, но мне нужно идти.

– Подожди еще минутку. – Она тоже поднялась, успела быстрей меня черкнуть подпись на листочке счета. – Я хочу тебе кое-что показать.

– Что? – Я насторожился.

– Сам увидишь, – улыбнулась она загадочно и направилась к выходу.

Выставочный центр по-прежнему полон народа, даже как будто людей стало еще больше. От каждого стенда летят голоса рекламщиков, пользователи то и дело исчезают в подпространстве. Голографические дельфины под куполом исчезли, вместо них теперь красочные картины космоса, кометы, взрывы сверхновых.

Мы прошли мимо выставочного уголка с портативными деками для мобильного подключения к виртуальности. Я хотел было остановиться, всегда был падок на подобную продукцию, но Алиса уже ушла вперед. Пришлось догонять, не без некоторого удовольствия наблюдая за очень женственной походкой. В глубоком вырезе платья белеет нежная кожа, ложбинка на спине вызывает желание погладить, поцеловать…

– Вот, здесь нас никто не услышит.

– Что?

Мы остановились у неприметной двери с надписью «Посторонним вход воспрещен», тонкие изящные пальчики Алисы легли на ручку.

– Пойдем, – подмигнула она и шагнула в темноту.

«Внимание! – шепнул компьютер. – Подкладочная реальность…»

Легкий и прохладный порыв ветра окатил, будто морской волной. Я ощутил запах костра из еловых веток, томные ароматы диких цветов.

– Красиво?

Мы оказались на широком горном плато. Под ногами шелковистый ковер трав, по краям гор теряются в вечерней темноте кусты и сосны, оттуда доносится цвирканье сверчков и уханье филина. Я задрал голову, с удовольствием рассматривая чистое звездное небо.

– Красиво, – согласился я. – А что это?

– Подпространство для отдыха, – сказала Алиса. Встряхнула головой, черные волосы красиво улеглись на плечах. – Сюда никто не войдет, допуск есть только у меня. Остаточная прерогатива бывшего директора, когда наша продукция еще здесь выставлялась.

Алиса шагнула к костру, нагнулась, в ее руках оказалась длинная палка, которой она поворошила дрова в огне. В ночное небо с хрустом выстрелило облако вишневых искр. Я усмехнулся.

– Что? – не поворачиваясь, спросила Алиса.

– Забавно наблюдать за девушкой в коктейльном платье, подбрасывающей дрова в костер.

Она рассмеялась, я снова ощутил глубокую симпатию. Красивый у нее смех.

– Это ты рисовала? Всю эту красоту.

Она обернулась, в глазах плясали веселые искры:

– Нет, но по моим эскизам.

Такая реакция меня порадовала, обычно люди не любят говорить о виртуальности обыденными и точными словами вроде «рисовал» или «моделировал». Обычно все объясняется романтичным и бессмысленным: «создал».

Где-то у подножия красиво завыл волк, я заслушался. Интересно, это простые звуки или тут и животные есть?

Сзади неслышно подошла Алиса, обняла с нежностью. Я обернулся, ее глаза мне показались глубже ночного неба.

– Меня всегда влекло к сильным мужчинам, – прошептала она внезапно охрипшим голосом. – А ты – сильный.

Я попытался нащупать застежки на ее платье, она легко высвободилась из моих объятий.

– Я сама.

С легким шорохом черная ткань опала к ногам Алисы, я задержал дыхание при виде ее обнаженного тела. Волна сладких и будоражащих запахов напрочь выбила из головы мысли, оставив лишь то, что в поле зрения – женщина.

В следующий миг мы уже целовались, ее пальчики ловко расстегнули ширинку, я скинул куртку и джинсы. Прикосновение ее тела, в особенности приятно затвердевших сосков на крупной груди, заставляло дрожать от возбуждения. У меня голова закружилась от резкого отлива крови, в ушах гулко застучало.

Не переставая целоваться, мы окунулись в пучину мягкой травы, Алиса забралась на меня сверху. Я услышал ее протяжный и напряженный вздох, когда я вошел.

Вокруг была идеальная красота идеальной ночи и природы, но я смотрел лишь в темные и глубокие глаза Алисы…

4

Потом мы долго лежали, вслушиваясь в нарисованную жизнь ночных гор. Говорить не хотелось, вместо этого мы целовались, страстно, будто вскоре должны были расстаться навсегда. Сразу появлялось желание, и опять все начиналось сначала. Мне казалось, что Алиса каждый раз отдает себя без остатка, ее оргазм напоминал атомный взрыв, выжигающий даже меня, но через минуту она опровергала мои догадки новым, еще более ярким порывом.

В тишине несмело ухнул филин. Алиса пододвинулась ближе, я поразился тому, насколько горячо ее тело, прямо обжигает. В голове была приятная пустота, а теле – кремовая расслабленность. На миг в сердце кольнула печаль, что такие замечательные мгновения жизни ушли. Возможно, больше никогда и не повторятся…

Наконец я поднялся. Костер почти погас, белесый дым от вишневых углей истаивал в фальшивом небе.

– Ты куда? – спросила Алиса. Мне почудилась в ее голосе печаль.

– Мне пора, прости.

Перед глазами у меня полыхал сработавший таймер, безжалостно напоминающий о реальной жизни.

– Будь осторожен, Сэйт.

Я кивнул. Потом решил, что в темноте меня не видно, попрощался:

– Я постараюсь. Спасибо, что предупредила.

– Береги себя…

* * *

– Виртуальная сессия завершена. Идет сохранение параметров.

Я закрыл глаза, чтобы не видеть ослепительную белизну на экранах виртуального шлема. Кожа еще хранила обжигающие поцелуи Алисы, а сердце только-только начинало замедлять бой.

Со вздохом я стащил шлем, отложил на подставку. В комнате все тот же порядком надоевший бедлам: диван с грудой постельного белья, переполненная пепельница с воронкой пепла вокруг, пустая кружка с черным ободком кофе на стенках; на столе, среди хитросплетений проводов, груда старого «железа», что никак не соберусь выбросить. За окном осточертевшая капель по жестяному подоконнику. Дождливые сумерки быстро превращаются в ночь.

– Перезагрузка, – буркнул я. – Запланировать новую сессию.

– Точка доступа?

– Адская Долина. Личность номер три – «Сид Вишес».

– Дополнительные каналы?

– По обычным требованиям.

– Принято. Начинаю перезагрузку.

С приятной дрожью заработали сервомоторы, поднимая спинку виртуального кресла в положение «сидя». Экраны на столе мигнули, по их темным поверхностям с пикающим звуком поползли строчки программ и тестирования, стилизованные под люминофор. Не без некоторого мазохистского удовольствия я смотрел на ряды команд-ответов, включающие в себя все «красивости» виртуальной жизни. Вон те одиннадцать строчек, похожие на уравнение шизоидного математика, всего лишь идентификация ID-матрицы. Именно так я выгляжу для системы. Не человеком, не красивой картинкой, а набором цифр.

Нет в виртуальности ошеломляющей красоты, нет сказочного мира. Все обман. Только электрические сигналы между кремниевыми и биологическими процессорами, прямые и мгновенные, как смерть.

Я сходил в туалет, потом в душ – виртуальное слияние с Алисой даром не прошло.

Стоя под пахнущими химией струями воды, я подумал о своей неприязни к Сети. Что это? Странное раздражение, что все вокруг ненастоящее, возникло недавно и без видимых причин. Меня бесит все: людские привычки, не меняющиеся в виртуальности, психоделические миры с поддельной физикой и, наконец, сама виртуальность.

Ведь мне раньше нравилась Сеть, ее жизнь. Почему теперь все изменилось? Почему я слишком болезненно переживаю эту бутафорию?

Пикнул таймер, показывая, что в последнее время расходую слишком много очищенной воды. Я покосился на счетчик, сумма там действительно набежала немаленькая.

Пришлось наспех мыться, стараясь перебить запах химикатов ароматами гелей для душа. У двери уже печально вздыхает Макс, то и дело встает, снова ложится.

– Я не забыл, – усмехнулся я, обтираясь полотенцем. – Сейчас пойдем.

Пес тут же вскочил, глаза радостные, как у ребенка, стал скакать, изображая горного козла. Пока я одевался, он пытался мне помочь, то кусая джинсы, что так медленно надеваются, то прыгал и норовил попасть языком в лицо, подбадривая. Спокойным и деловитым, как боец перед заданием, стал, только когда я нацепил ему ошейник. Теперь он, говорил весь его вид, публичная персона. Не нужно никаких нежностей, он идет на улицу, где у него своя территория, видимая по меткам запахов только животным, там постоянно идет противостояние.

В подъезде едва тихо капает по бетону, от осенних дождей протекает крыша. Я вслушался: соседи, по-видимому, дома, еле-еле слышны голоса и шаги.

На улице не стал даже спускаться с крыльца, настолько мерзкая погода. Я закурил, приглядывая за Максом из-под козырька. Пес рыжей молнией носился по привычному маршруту, тоже недовольный погодой. И вроде бы брезгливо обегал лужи, а вернулся грязный, будто год на улице жил!

– Свинья, – обличил я.

Макс даже ухом не повел. А в ванной, когда мылся, выдирал с нетерпением лапы из моих рук, мол, сколько можно мыть?!

На кухне меня ждало разочарование. Если Максового корма еще на пару недель хватит, то для меня не нашлось ничего. Даже гадостный синтезированный кофе закончился!

– Компьютер, – позвал я хмуро, когда вошел в кабинет, – напомни, что нужно в магазин зайти.

– Дата и время?

– Завтра утром. Скажем… эмм… в десять утра.

– Принято.

Я уселся в кресло, повозился, устраиваясь. На двух из трех экранов уже шла загрузка виртуальной сессии.

– Работоспособность?

– Сто пять процентов. Требуется увеличить мощность процессора, добавить ресурсов…

– Заткнись.

Пару секунд компьютер обиженно молчал, потом наябедничал:

– Не оплачены счета за электричество и очищенную воду.

– Напомни завтра.

– В вашем почтовом ящике ожидают три непрочитанных письма.

Теперь уже молчал я. После замечательного отдыха в горах, пусть и нарисованных, горячего душа и прогулки на свежем воздухе окунаться в набившие оскомину проблемы не хотелось. Наверняка Вуду-Z пишет…

– Открыть, – вздохнул я.

Когда на экране расцвела панорама почтового агента, моя догадка подтвердилась. Два письма из трех от Вуду-Z. Первое – на самой грани правил приличия; второе – с неприкрытыми угрозами, что долго не отвечаю и не держу в курсе.

– Все нормально, чернозадый, – процедил я. – Не паникуй, кораблик тонет.

Зато третье письмо меня по-настоящему обрадовало. Дикарь сообщил, что работа над антивирусом закончена, можно забирать!

– За-амечательно!

– Команда не распознана!

– И не распознаешь, болван. Соединяй с Адской Долиной.

– Вы уверены? Данная Сеть не принадлежит к…

– Заткнись…

Перед включением мозгового чипа я успел осознать, что спинка виртуального кресла стала опускаться, будто я спиной обрушивался в пропасть…

* * *

Темнота продолжалась непривычно долго. Неприятное чувство, будто муха залипла в ловушке, в вязком, бесконечно черном болоте. Только с поправкой на то, что муха в этой ситуации – я.

Потом меня наполнил уже знакомый цифровой скрип, отдаленно напоминающий звук модемного соединения или пропущенный через примочку диджея крик падающего в бездну человека.

Вспышка.

«Внимание! Функции системы ограничены! Сервер запрашивает личные данные».

Свет пронизывает мое бесплотное «я». Меня нет, я часть системы. Электронный импульс в ожидании ответа.

«Обмен данными завершен. В доступе отказано. Система функционирует в ограниченном пространстве. В дополнительном канале отказано администратором. Загрузка дополнительных данных запрещена. Прервать сеанс?»

Ничего себе! Впервые Адская Долина оградилась подпространством. Это уже не демонстративные мальчики и девочки с оружием, это настоящий блокпост. И никто не пройдет…

«Не прерывать сессию, – прошептал я. – Загрузку вирусного оружия отменить, канал… тоже отмени. Подключайся еще раз».

«Принято».

Ощущение падения, темнота. Желудок рванулся к горлу. Снова вспышка и цифровой стон.

Порыв ветра швырнул в лицо морось, пахнущую гарью и бензином. Я машинально зажмурился, когда окружающий мир налетел на меня со скоростью мчащегося поезда.

«Регистрация завершена. Вы в системе неофициальной Сети „Адская Долина“. Загрузка личности завершена».

Я вздохнул, привыкая к ощущению тела. Мой взгляд скользнул по знакомому пустырю, где меня выбросило и в прошлый раз. С черного неба, затянутого фиолетово-сизыми тучами, срываются маслянистые капли. Попади в реальности под такой дождь, мигом облысеешь.

Пустырь выглядит не менее мрачно: обломки кирпичей, ржавеющая арматура, слизкие от дождя голые ветви кустарника. Впереди, метрах в двухстах, вспыхивают бирюзовые молнии электротока на проволочной изгороди.

Урбанистическая техногенная осень…

Я поежился, поднял воротник кожаной куртки и зашагал к городу.

На пропускном пункте-баррикаде меня встретили мрачными взглядами вооруженные люди. Я помахал рукой, но никто не ответил. Лица напряжены, пальцы на спусковых крючках. Война у них, что ли?..

«Внимание, идет сканирование профиля. Попытка внедрения в систему шпионского маркера! Программа заблокирована».

И все, никаких пояснений, извинений. Наемники сразу утратили ко мне интерес, вернувшись к наблюдению за периметром.

Когда отошел метров на пятьдесят, достал сигареты и закурил. Было не по себе от такого приема. Не то чтобы Адская Долина была моим любимым местом, но и к ее обитателям я никогда враждебных чувств не испытывал. Наоборот, здесь работает уйма спецов, каких нигде не сыщешь. Хакерское сообщество четко, быстро и качественно выполнит любой заказ. А что не смогут, так переправят к торговцам краденым на Тортуге, там уж точно все есть. Привык я к этому городку. И потому видеть его проблемы было неприятно.

«Невезуха, – пронеслось у меня в голове, – все к одному. И у меня проблемы, и здесь… чертов апокалипсис…»

Через полчаса ходьбы я остановился у стальной двери подъезда обшарпанной трехэтажки. Палец раздавил кнопочку звонка на домофоне. Динамики с хрипом ожили:

– Кого там принесло?

– Привет, Дикарь. – Я раздавил окурок о край урны и помахал рукой. – Это Сид.

– Пароль?

Ну блин, конспиратор, сейчас я тебя проучу! Я ляпнул с раздражением:

– Ну как там у вас в Америке?

– Скукотища – охренеть можно… заходи.

Динамики замолчали, и дверь со щелчком открылась. А я, как дурак, застыл на пороге с открытым ртом.

Ничего себе! Вот уж не ожидал, что Дикарь в подробностях знает историю Сида и Нэнси! Эту фразу произнес экспрессивный панк во время гастролей в Америке, когда разговаривал с Нэнси по телефону, и она вошла в анналы рок-истории… вот так Дикарь…

Личную охранную систему Дикаря прошел без приключений, хотя новых тестов и файерволлов прибавилось, и двери лифта с мягким шуршанием распахнулись.

– Приветствую, – кивнул хозяин чердака.

– Хой.

Дикарь, в привычном джинсовом комбинезоне, шагнул навстречу, протягивая руку.

– Рад видеть живым и невредимым.

– А что так? Вроде бы войны еще нет, – заметил я, отвечая на рукопожатие. – Или уже успели трупы с улиц поубирать?

– Войны пока нет, но уже стреляют, – загадочно отозвался он.

Дикарь с тщательностью запер дверь, навесил цепочки, замки выкрутил на все обороты. Я почти увидел, как в цифровом мире виртуальности каждое его действие отражается электрическим импульсом и программы, уловив сигнал, тут же обрушивают непробиваемые стены антивирусов.

Он обернулся, я прочел надпись на белой футболке без рукавов: «MnZZZaHTpomw. Я упиваюсь ненавистью к вам!».

– Добрый ты, – усмехнулся я.

– Это у меня настроение такое, – в тон мне осклабился Дикарь. – А вообще я добрый. И позитивный. Даже очень.

Я только сейчас сообразил, что футболки Дикаря – хитрая программка для моделирования одежды на ID-матрицах. Похоже, что хакер и впрямь не соврал, футболки меняются под его настроение.

– Ну чего стал? – прикрикнул Дикарь. – Или пива не хочешь?

– Ты что? – испугался я. – Давай, неси, много!

– Много не получишь, – буркнул он, направляясь к барной стойке. Уже из холодильника я услышал: – Знаю я вас, панков, напьетесь, так вообще как животные.

Я подтвердил искренне:

– Хой.

– То-то же…

Вкусно пшикнуло, звякнула о барную стойку жестяная крышечка. Дикарь обернулся, я принял запотевшую бутылку темного пива. Хотел было отхлебнуть по привычке, но засмотрелся, как пьет хакер. Тот облизнулся, наведя меня на мысли о его пивном алкоголизме, потом запрокинул бутылку. Кадык заходил мощно, я услышал громкие глотки, в его бутылке мерными рывками уменьшилось количество жидкости.

– Фффуу! – фыркнул Дикарь и вытер ладонью рот.

Под его осуждающим взглядом я демонстративно отхлебнул немного.

– Эх, молодежь… учишь вас пить, учишь…

– Так что происходит? – напомнил я. – В вашем милом городишке?

– Что у тебя за ссора была с теми ребятами, когда ты ко мне в прошлый раз приходил? – спросил Дикарь, игнорируя мой вопрос.

Я пожал плечами, сказал честно:

– Не поверишь, но я их даже не знаю. Вышел от тебя, заметил хвост. А спустя пару минут они без предупреждения набросились… все…

Он смотрел испытывающе, я воскликнул:

– Да я сам не знаю, в чем дело. Может, перепутали с кем?

– Кто его знает, – отвел взгляд Дикарь, поправляя на шее ожерелье из флэшек. – Сейчас у нас такое делается…

– Расскажи.

Вместо ответа он подхватил пару бутылок, прошел в гостиную. Диван скрипнул с напряжением, когда Дикарь обрушился всей тушей. Я прошел следом, рассматривая лианы проводов, кичливо свисающих из-под пластиковых панелей потолка. На всех мониторах, я насчитал их одиннадцать по всему чердаку, шел рекламный ролик о пользе стимуляторов и наркотиков. Там в подробностях рассказывали о том, что препараты укорачивают жизнь, повышают изнашиваемость органов и нервной системы. Приятный голос диктора сообщил, что если у людей нет денег, то умереть во сне от химии – лучший способ. Только, добавлял он, не забудьте завещать ваши органы государственным клиникам. Венчал все лозунг: «Освободим планету от бесполезных существ!»

Определенно, у наших рекламщиков есть чувство юмора…

– Слышал последние новости? – отвлек меня Дикарь.

– Просвети.

– Название «кибер-сеть» тебе о чем-нибудь говорит?

Все-таки виртуальность – большая деревня. Или просто «кибер-сеть» действительно глобальное явление, раз о нем говорят все, даже такие люди, как Дикарь, не разменивающиеся по мелочам.

Я произнес невозмутимо:

– Новый проект «Нью Хоуп»? Слышал кое-что. Предположительно это будет новым поколением виртуальности.

Дикарь вскинул глаза, скользнул по мне внимательным взглядом. Я выдержал невозмутимую морду лица с трудом – уел-таки хакера!

– А ты непрост, Сид, – заметил он. – Откуда дровишки?

– Ворона на хвосте принесла.

– Сорока, – машинально поправил он. – Так откуда знаешь?

Подумав, я все-таки ответил, хоть вопрос и был слишком бестактным. Естественно, бестактным с точки зрения Сети.

– Одна сорока рассказала, которую кинули ребята из «Нью Хоуп».

– А, тогда понятно. Корпорация многих опрокинула, и еще больше всплыло кверху брюшком… Что еще ты слышал?

М-да, нашел с кем тягаться. Конечно же, что хакер будет знать побольше моего. Пришлось мне развести руками. Дикарь самодовольно улыбнулся:

– Негусто.

– Я работаю, – попытался оправдаться я. – Мне некогда сплетни собирать.

– Так то сплетни, а это – наше будущее. – Дикарь назидательно поднял палец. – Не путай бит с байтом.

– Хой.

– Сам иди туда.

Я отхлебнул пива, спросил мрачно:

– Ну? Так и будешь ломаться? Рассказывай.

Но он не произнес ни слова, пока не прикончил бутылку. Как положено по его мнению, двумя глотками. Крякнув, он распечатал новую, уже смакуя, отхлебнул.

– Я, в принципе, тоже не много знаю. Люди говорят, что это и вправду станет новым поколением виртуальности. К сожалению, каких-нибудь проектных подробностей выяснить пока не удалось. Но вот то, что удалось, заставляет побеспокоиться. Да, брат, даже нас, свободных детей виртуальности, заставляет.

Новая пауза, я терпеливо молчу.

– Слышал я, что будет новая форма ID-матриц. Точнее их совсем не будет.

– То есть?

– Пес его знает. Вроде бы штука в «кибер-сети» будет напрямую считывать волны мозговой активности.

Я присвистнул.

– Ага, туго придется Сетевому Дьяволу.

– А что еще ты слышал? – спросил я, игнорируя реплику про Сэйта.

– Слышал, что будут менять все чип-паспорта.

Я удивился:

– Почему?

– Точно не знаю, – пожал плечами Дикарь. – Официальная версия звучит так: старые имплантаты слишком опасны для населения. Будто хакеры подобрали к ним ключи, и теперь нет гарантии безопасности.

– Это они о «дублях»?

– Ага.

– Спохватились.

– Не в этом дело, – усмехнулся Дикарь. – Обычная деза из разряда социальной инженерии.

– Чего?

– Того, – добродушно огрызнулся он. – Социальная инженерия – метод управления биомассой, народом. Сейчас они распространяют слухи, что «дубли» убивают, что в старой Сети теперь небезопасно. И тут же запускают новый проект – «киберсеть», с новыми имплантатами. Вот тебе готовая и дешевая реклама по привлечению пользователей, да еще и откат получат от нейрохирургов. В клиниках столько работы появится: старые гаджеты – изъять, новые – поставить. Это ведь все бросятся менять имплантаты, ведь – опасно.

Я только головой покачал.

– Ты-то откуда это знаешь?

– Сорока на хвосте принесла, – мстительно осклабился Дикарь, но все-таки снизошел: – Приходилось мне раньше сталкиваться с подобными методами работы.

Я мысленно присвистнул. Не удивлюсь, если Дикарь раньше пахал на правительство. Вот так хакер у меня!

Где-то за окнами чердака заорали, пьяные голоса изо всех сил пытались горланить слаженно. Я узнал в новом гимне свободных грабителей сетевых пространств старую песенку про сундук мертвеца, как бывает с ламерскими переделками анекдотов под новую реальность.

Мысли отвлеклись от песни, снова припомнилась работа.

– Слушай, – начал я медленно, – а ты никогда не слышал о людях, которых свели с ума компьютерными вирусами?

Дикарь взглянул искоса:

– Да они постоянно сходят. Весь мир свихнулся.

– Нет, я серьезно. Может быть, было в твоей практике такое, что человек сходил с ума из-за вируса в чипе?

– В чип-паспорте? – Дикарь поднял бровь. Задумчиво поскреб голову, безжалостно теребя дреды из проводов. – Ну брат… сплошь и рядом от этого проклятого чипа депрессия, но вирусы и сумасшествие… нет, такого не слышал. А что, кто-то уже свихнулся?

– Черт его знает, – пробормотал я. – Есть у меня один знакомый…

– Посоветуй ему, чтобы валил из Сети. Тем более что тут такое намечается. Ох и будет же заварушка… Ждет нас, брат, не волна, а настоящее цунами самоубийств.

Я нахмурился:

– Отчего?

Дикарь хмыкнул, отставил ополовиненную бутылку пива на подлокотник дивана. Из кармана джинсового комбинезона появилась жестяная коробочка сигарилл. Я отказался от предложения, закурил свои сигареты.

Дикарь выпустил ароматную струю в потолок, спросил глухо:

– Ты никогда не задумывался, почему ID-матрицы называют Душой, причем непременно с большой буквы?

Пожав плечами, я предположил:

– Мне все равно, я атеист.

– Панк, – проворчал он. – А другие люди ведь не атеисты, так?.. Ладно, вопрос религии опустим, а то забредем неизвестно куда… Значит, не религия, тогда что, деньги? Люди годами зарабатывали на ID-матрицу, получали свое место в Сети, начинали там новую жизнь. Потому, брат, и называют набор данных «Душой», это сейчас у нас самое дорогое.

– И?..

– И эту Душу теперь хотят у нас забрать, и отнюдь не Сетевой Дьявол…

Дикарь покачал головой, а у меня появилось гнетущее чувство. Странно, при мысли о Душах по нервам будто тупая бритва скребет…

– Вот и в Адской Долине началась заварушка, – мрачно уронил Дикарь. – В официальной Сети Дьявола ловят, всех подключили, а нас, Сид, просто хотят уничтожить. Тех, кто хочет, к себе рабами переманивают, чтоб были клонами в офисах корпорации. А кого не получается переманить – в расход. Причем не смотрят, кому принадлежат серверы Вольных Территорий. Хотят убить всю Сеть. Чтобы кроме новой «кибер-системы» больше не было виртуальности…

– Но это же…

– Да, – огрызнулся он, – против всех правил и законов! «Нью Хоуп» насрать на законы. У нас уже шестерых завалили, прямо здесь. «Дублями», одного за другим!

Сказать было нечего. На фоне глобальной проблемы виртуальности мои неприятности с потерей способностей выглядят просто детскими обидами. Кстати, может, я теряю способности как раз из-за перемен? Вдруг уже начались технические и софтовые обновления?

Определенно, если подумать, так ничего в мире не происходит просто так. Я получаю заказ с громаднейшим гонораром, что просто идеально вписывается в мои тайные планы на переезд. Тут начинаются проблемы с моими дьявольскими штучками, что тоже подталкивает меня к тому, чтобы все бросить и свалить на Вольные Территории. А еще оказывается, что вскорости вообще не будет привычной Сети. Не будет Душ, и никому не будет дела до Сетевого призрака… черт возьми, и вправду все к одному. Похоже, что у меня и нет иного выхода, кроме как забрать деньги и по-тихому исчезнуть…

Дикарь спросил ехидно:

– О чем задумался?

– Да так, – поморщился я, – о делах наших грешных.

– Ого, какие слова знаешь. Ты же атеист?

– Ну фраза просто красивая…

– А… – Дикарь поднялся, позвал: – Ладно, брат, пойдем, я тебе заказ вручать буду.

Я раздавил окурок в пепельнице, направился за Дикарем к его огромному столу, что больше напоминает гипертрофированный пульт сетевого оператора на заводе.

Ревниво оглядываясь, чтоб я не подсматривал, Дикарь набрал на клавиатуре свой пароль, будто пару глав из «Войны и мира» по памяти переписывал. Я промолчал, все-таки не стоит шутить над профессиональной деформацией. Хакеры себе многотысячные пароли шифруют, а Сетевые Дьяволы о роли виртуальности задумываются. Все мы гребаные психи.

– Вот. – Дикарь вынул из порта съемный жесткий диск, протянул мне. – Потести.

– Что там?

– Самообучающийся антивирус. Как и было заказано – лучшая защита в Сети.