Текст книги "Русский Робинзон"

Автор книги: Николай Сибиряков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Глава 6. В которой все окровавлены и Айен использует магию холода

– Дан, ты же лекарь! Про твои успехи в этом искусстве знают все деревенские. Есть же какое-нибудь средство, чтобы она не видела снов? Невозможно терпеть, чтоб некто во снах Госпожи устраивал бесчинства, – сердился Амелис, прихватывая лекаря за ворот, – да как это вообще! Я негодую.

Айен сделалась растрёпанной вместо Дана. Тот тихо вздыхая, мягко убирал руки блондина от своей шеи, следил за ним взглядом и снова убирал его руки, поправляя изысканные аз-тарханские кружева.

Леди ерошила свои волосы, сомневаясь пуще прежнего.

Да, человек, который пугает, лакей в чёрном цилиндре, капитан корабля с призраками – это страшно, но не только неприятности случаются с нею во снах. Есть друзья, есть парень, который… который лучший друг, будто обнимающий душу при каждой встрече. И есть так похожий на него, Амелиса, Стражник.

Больно укусив себя за нижнюю губу и сжав кулаки, Ай выкрикнула:

– Я там летаю между прочим, и тот парень помогает мне, он, другой, очень похожий на тебя!

Амелис остановился, лицо его пошло красными пятнами, он опустил лекаря на землю и возмутился:

– Но это не я! Ты хочешь во снах встречаться с ним?

Ветер разнёс их слова в разные стороны. Растерянный Дан застыл, перестав поправлять кружева. Его больше не трясли, как тряпичную куклу, и то хорошо. Происходящее можно было отнести к «сценам ревности», так что лекарь вспомнил, где лежат успокоительные травы, и ради отвлечения, принялся представлять, сколько каждой осталось в граммах, попутно вычисляя, на сколько кружек хватит сборного отвара, и сколько свежих трав желательно бы добыть в ближайшие дни.

Айен повернулась к нему, мол, если поеду с Амелисом, то удушу его кровавыми тряпками. Сохраним жизнь молодому человеку. Возьмем Айен на борт своего коня, раз уж Зефирка, её сахарную мать, решила попутешествовать сквозь время.

К ужасу Амелиса Дан нажал на пару рычажков и седло его расширилось, ровно для того, чтобы с его худосочной задницей уместилась впритык пышная попа Айен. Так же вниз свесились дополнительные стремена.

«Да какого лешего», – подумал Амелис, прищурив и скосив глаза на неожиданного соперника, – «Ну как можно всё рассчитать, да предугадать, что пригодится такой девайс. Точно отличник. Могли бы дружить».

Конечно, блондин планировал отдать своего коня девушке, а сам бежать рядом, ну чем не дикий мустанг, но видя, что лекарь не собирается идти пешком, а настроение Ай «демоническое», решил просто помолчать.

На чёрном коне парень с девушкой сидели неприлично близко. Дан ощущал спиной биение сердца спутницы. Амелис выглядел так, словно сейчас произойдет возгорание, но определенно держал себя в руках. Леди имеет право трогать, кого захочет. А кто не согласен, познакомиться с его же кулаком.

Айен обняла Дана, чтобы крепче держаться. Солнце запуталось лучами в его волосах. Размеренно шли кони. Сизая дымка опускалась в долину. Три цвета, лишь три цвета: песчаный жёлтый, мутно-голубой, изумрудно-зелёный. Определённо, у художника этого пейзажа хороший вкус.

«Дан словно натянутая стрела. А пахнет приятно, какими-то травами», – Девушка прижалась к нему, чтобы вдохнуть аромат поближе.

– Знаешь, – зашептала она ему возле уха, – я часто во снах в детстве бывала птичкой. Ощущать поток ветра на ворсинках перьев так приятно. Наклон вправо, влево, выше, в небо, далеко, пока хватает сил. Потом вниз, до тёплого потока, и парить, забыв обо всём на свете, не зная, кто ты, лишь поток и мир-мгновенье. В таком сне я жила в долине Глициний, где воспитывали травников. Один мальчишка всё время опаздывал или не хотел идти на уроки. Он приходил первым, но стоял возле белой огромной арки и смотрел на глицинии. Ему иногда удавалось спрятаться в пышном цветении, когда он вместе с портфелем влезал в потайные места лианы, где обычно любила сидеть и я. Он меня не замечал, ведь я же маленькая птичка. Интересно, почему мальчик не хотел учиться?

Айен задремала, руки её больше не держались за грудь Дана, поэтому она не ощутила, как бешено забилось его сердце. Пришлось остановиться. Двум лошадкам троих далеко не увезти. Для ночлега ещё рано, поэтому пусть это будет просто передышка.

*****

– Насколько ты сильная?

– Достаточно.

– Ты сможешь руководить всеми этими оболтусами?

– Смогу.

– Опыт в командных работах?

– Группа Освобождения Пленённых Душ, Плавучий Причал. Межлокационный Госпиталь, работа с выжившими. Обнаружение глубоко-спящих сноходцев, работа в паре, вербовка.

– Протяните руки ладонями вверх. Сейчас я произнесу код, который всё равно не запомните. Вы поступаете на службу в …

Шум заполнил голову, воспоминание о диалоге прервалось. Ася открыла глаза. «Море волнуется раз… Море волнуется два… Море волнуется три… Морская фигура на месте замри!»

Чьи-то руки обняли её. Тепло.

– Гляди, Ася! Это они! Реально они! Русалы плывут к нам! Только чур не заигрывай с ними, а то миссию завалим.

– Вот дурачок. Миссия есть миссия. А заигрывать я и с тобой могу.

Смех. И приятная щекотка где-то внутри, оттого, что сейчас будет интересная работа. Говорят, что Русалы, прекрасные мужчины с рыбьими хвостами, плавают среди Сно-Миров, потому что видят мир совсем иначе, как один сплошной океан. Их не берёт глубина, они не погибают в Водах Тьмы, они могут называть своей явью любую существующую локацию. Но где их настоящая родина?

– Ася, о чём ты думаешь? Забыла, я же читаю твои мысли. Уверяю, что Русалов отметали икрой другие русалы. Потом тебе сказку расскажу. Как закончим.

*****

Голос из белой дымки лёгким шёпотом щекотал ухо.

– Ты сильна? Сильна? Ася… Насколько ты сильна?

*****

Поезд. Вагон полон людей, шумно. На станциях заходят и выходят. Ася в берете и клетчатом пальто, глядит в окно на перрон, словно ждёт кого-то.

– Ась, а если я не справлюсь, меня убьют, закроют доступ, ты найдёшь меня? Ты же знаешь мои пароли. Найдешь?

– Конечно.

– Он не придёт. Хватит его ждать. У него другие задания. К тому же мы с тобой работаем вдвоём. Ты хочешь большую команду? Пффф…

– Локс, прекрати. Может это и неплохая идея. Мы сработаемся, я уверена.

*****

Амелис уже собирался раскладывать палатку, как ветер резко изменился и принес топот копыт и выкрики. Из-за странного ландшафта холмов, Дан не смог распознать приближение врагов.

Отряд Лорда нагнал их. Битвы не избежать.

– Госпожа Айен, – простите, я вынужден вас разбудить, – Дан встряхнул леди за плечо, – прошу вас, держитесь возле меня, сейчас будет сражение.

Девушка несколько мгновений не могла понять, сон это или уже нет. Амэ больно дёрнул её за волосы.

– Не сомневайся. Явь.

Таков был уговор. Амелис ей иногда снился, но лишь в приятных эпизодах, так что, сделав больно своей леди, он на все сто процентов убедит её в реальности происходящего.

Солдаты Серого Легиона Лорда стреляли без предупреждения. Дан метнул иглы, прицеливаясь лишь для того, чтобы обезвредить человека. Давал клятву лекарей, не убивать. Поэтому лишал человека только одного глаза, а если брался за лук, то стрелял в руки и ноги.

Амелис же ворвался в тучу легионеров и рубил без сожалений, защищая жизнь, обороняясь насмерть.

Айен вынула из ножен свой меч. Она всю жизнь тренировалась с друзьями на равных, и сейчас не собиралась прятаться за спиной лекаря.

«Насколько я сильна?»

Звон клинков, выкрики, обрывки вдохов.

«Сосредоточься».

Словно танцуя, Айен и Дан, спиной друг к другу кружились, стрелы свистели мимо, казалось, что в воздухе остаются полосы – следы от них. Капюшон упал с головы девы и её волосы цвета снега касались худого лица лучника.

– Слишком много. Их слишком много…

– Легион выпустил железных волков!

Дан только слышал о них. Что эти звери создавались в восточной части страны, в отделениях лордских лабораторий под названием «Д51{Z}». Про них всё было настолько засекречено, что работники просто никогда не возвращались домой, их семьям выплачивали здоровенные откупные, и тайна оставалась тайной.

Прекрасно обученные рвать плоть два волка вцепились в Амелиса.

В какой-то момент Айен показалось, что она слышит только своё дыхание, а весь шум битвы больше не существует. Рука Амелиса опала плетью, другой рукой он свернул шею волку, отрывая его от своего бока вместе с куском плоти.

Дан пропустил удар, закрывая собой Айен, которая бросилась к Амелису.

Лучший сын маминой подруги продолжал бой с несколькими стрелами, торчащими из его тела.

«Насколько я сильна?»

«Почему они нападают только на Амелиса?»

Хладнокровие леди весьма пошатнулось, стоило ей осознать, что она и двое её парней не справляются с Серым Легионом. Невозможность узнать, кто же спрашивал её во сне, кто задавал вопросы, на кого конкретно она работала, вселяла неуверенность в настоящем.

«Я слаба».

Теперь Айен не слышала и своего дыхания. Вдруг она чётко, как в чёрно-белом кино увидела всё, что произойдет сейчас. Как Дан сделает шаг и стрела вонзится ему в горло. Но стрела исчезла в серо-голубой дымке временного портала.

Предвидение захватило леди.

Она словно танцевала посреди боя. Знала, когда подпрыгнуть и ладонью подтолкнуть стрелу, чтобы она прошла выше головы Амелиса.

Знала, когда нужно отвернуться, и лошадь врага встала на дыбы от внезапного появления её, смеющейся. Эйфория окутала разум, время вырвалось на свободу из Айен и желало говорить с миром.

Она двигалась, как богиня, зная каждое мимолетное событие на этом поле боя, отметая стрелы движением пальца, меняя траектории движения людей и коней.

Парящий цветок вишни (откуда он тут взялся?), попавший в ураган битвы, был направлен к щеке Амелиса, словно поцелуй, горящая щепка от разлетевшегося дерева не попала в лицо Дана, а была сметена в сторону магическим воздушным потоком из рук Айен. Огонь вихрем в глазах лекаря отражался от битвы, он был удивлен, увидев, что Айен защищает его: изменила направление горящей щепки. Отражение пламени растаяло в его глазах.

Легко и страшно. Как во сне. Ей казалось, что крики бойцов застывают ледяными буквами, оставаясь висеть в воздухе, пока не собьёшь их на землю. Зачем, зачем, зачем они ранят её дорогих людей??

Она закричала. Из её рта и ладоней посыпались ледяные незабудки, замораживая пространство вокруг и покрывая льдом нападавших.

Волосы Ай стали синими.

Дан застыл, Амелис зажал рукой окровавленный бок. Они стояли напротив друг друга, не понимая ещё, что происходит, но зная, что осталось лишь дышать. Воздух, словно иней на стекле, расцвёл тонкими иголками снега.

Айен была так расстроена, так потеряна, что не могла остановить магию, льющуюся из неё. Она возвышалась над полем боя, устрашающая и прекрасная, раскинув руки, исторгая холод и снежные незабудки.

Иней полз цветами по лицам Дана и Амелиса.

Амэ был уже без сознания.

Лекарь собрал последние силы и с рычанием стал медленно двигаться к Айен.

«Я был неосторожен, – мрачно констатировал он своё состояние, фиксируя отсутствие паники, – Рядом с НЕЙ я пренебрёг безопасностью группы в целом, это паршиво».

Иглы снега резали его, добавляя крови на итак израненное тело, но он всё же дошёл. Её лицо уже было льдом, застывшие слёзы в яростных глазах делали взгляд пугающим.

Он обнял эту страшную колдунью. Айен вздрогнула, стало вдруг тепло, и она не сразу поняла, что это от горячей крови Дана.

Иглы остановили свой рост, лёд на теле Айен растаял.

Так и стояли они: девушка с синими волосами и обнимающий её парень со стрелами в спине, согревающий её страх своей тёплой кровью.

В какой-то миг Айен перестала исторгать незабудки и стужу, и Дан смог отнести её и Амелиса к лошадям. Здоровой рукой блондин всё ещё сжимал меч, покрывшийся льдом вместе с рукой. Парня пришлось бережно привязать к лошади, Айен посадить впереди себя.

Дан надеялся, что он наблюдал магию льда, которая сможет держаться минимум двое суток, поэтому, пока есть время, нужно уйти далеко.

Но следовало бы перевязать раны. Особенно беспокоил Амелис.

Кони шли очень медленно, повинуясь единственному человеку, что остался в сознании.

«Это не шум крови в моих венах. Это шум реки. Остановимся».

«Рука мечника скорее всего сломана. А вот бок, к счастью, был откушен совсем чуть-чуть, порваны мышцы. Кость оказалась сломана ещё и в области ключицы».

Лёд на теле Амелиса Дан разбивать даже не планировал.

«Это задержит потерю крови».

Единственный, кто получил перевязку возле этой реки – был он сам.

Ведь должен кто-то дотащить Госпожу и её мечника в дом лесника. Лекарь точно знал, где они могут спрятаться на время и залечить раны.

Айен открыла глаза. Стрелы из себя Дан вынимать не стал, а засыпал раны снаружи каким-то порошком.

– Чудиль-трава. – Тихо сказал лекарь, – Нам нужно двигаться тайными тропами, лошади не пройдут там.

Девушка прислонилась к стволу дерева. Вокруг всё казалось таким сине-мрачным, слишком чётким. В голове больше не было ни вопросов, ни тумана. Время затаилось.

Река не глубокая, но холодная ли она?

«Надо идти вперёд». Бесцветные мысли звучали чужим голосом, побуждая к действиям. «Я словно механическая железная птица. Мне надо идти за человеком».

Айен шла за Даном, нёсшим Амелиса на руках, и не чувствовала ни тепла ни холода. И некому было убедить её в реальности происходящего.

За рекой начинался бурелом. Айен помахала рукой лошадкам: «Уходите, уходите!»

Без амуниции и седоков животные тупо смотрели вслед людям.

Через какое-то время Дан остановился, расправил самодельные «сани» и уместил в них Амелиса. Прислонился к сосне лбом.

Вдох, выдох.

«Стрелы не задели сердца, но вынимать их будет сложно. Надо только дойти».

К Айен возвращались чувства, её бил озноб.

«Как много у него ран… Это же я его так, иглами льда… Я могу помочь».

На лекаре не было живого места. Несколько стрел от Серого Легиона доставляли ужасное неудобство, но множественные глубокие порезы от магии, с застрявшими целыми и обломанными ледяными иглами, сильно кровоточили, видимо оттого, что не вся кожа была покрыта льдом.

Руки девы засветились.

Дан успел схватить её за запястье и направить его вверх.

– Нельзя! Вы много сил использовали! Я справлюсь сам!

Что это такое в его глазах? Не бешенство, нет. Страх за неё? Забота?

Что же …

Кровь тёмной струйкой вытекла изо рта Дана.

Золотое волшебство перешло по руке госпожи Айен на руку лекаря и свет магии исцеления проник в каждую ранку на его лице.

«Надо прекратить телесный контакт. Почему всегда надо тогда, когда почти невозможно», – мысли Дана обрели ясность, он отшатнулся от леди.

– Хватит.

Глава 7. В которой Амелису рассказывают страшный стишок, и в которой мы узнаём, как распалась команда

Лекарь двигался так ловко, словно в его спине не торчали стрелы. За ним привидением шла Айен, шатаясь, спотыкаясь и падая. После применения магии её всегда одолевала ужасная слабость, но сейчас нужно было идти, ради Амелиса, доверившись сыну маминой подруги.

В этих дебрях жил дедушка Виктор. Лесник, преподаватель из школы травников. Он давно вышел на пенсию, и лишь его любимые ученики знали про нынешнее обиталище.

Дан открыл дверь, втащил внутрь Амелиса. Леди остановилась у входа. Ноги отказывались двигаться… и этот дом… так похож на избу из давнего сна. Воспоминания итак не радовали линейностью по времени, а сейчас и вовсе, обрывки памяти зависали в голове комьями тумана, путая, тревожа сильными эмоциями.

Когда-то, едва уснув, она ощутила ПРИЗЫВ. Кто-то ждал её в этом, заранее оговоренном месте. Она летела сюда через лес, её личную родную локацию сна. Там всегда ночь и всегда зима.

«Минуточку. У меня есть ЛИЧНАЯ ЛОКАЦИЯ СНА».

Темно, идёт снег, можно залетать на верхушки высоченных елей, стоять на них босыми ногами, кружиться вместе со снегом, укрываясь светлой шерстяной шалью. Смеяться. Любить быть одной тут. А потом спускаться. Снег по колени. Рукой смахивать холод с пушистых рукавов елей и танцевать меж них, а волки… волки охраняли её, знали её. Они с ней заодно.

А потом приходить в эту избу. Айен всегда видела свет в окошке. Дверь низкая, нужно наклониться, чтобы войти. Поставить ноги на цветной круглый коврик, связанный вручную. На миг перед глазами мелькнули руки, держащие крючок и толстые нитки, ползущие из чана.

«Ты сама будешь вязать?»

«Конечно! Не покупать же то, что я хочу сделать. К тому же я честно стырила его футболки, и хочу ЭТО сделать до того, как он вспомнит о них».

А потом пройти по циновке-дорожке до печки, распустить волосы и сидеть, глядя через свечу на снег за окном. Кого-то ждать. Так хотелось, чтобы он пришёл скорее! Сердце колотилось, когда открывалась дверь, но в этот момент Айен всегда просыпалась и уже придумывала, додрёмывала себе, что приходит Амелис.

Но сейчас не зима, а изба эта существует в реальности. Айен ударилась головой о стену, в надежде проснуться.

В избе затихла возня, и в дверном проёме появилась смешная голова деда с острой бородкой и усами.

– Что ж ты так убиваешься, ты ж так не убьёшься. Заходи в избу, Госпожа.

Айен ощутила тошноту и, наклонившись, ватными ногами вошла в избу. Запахи знакомых трав. Вербена! Тонкий аромат лугового василька. Мята. Ещё что-то такое знакомое, но ускользающее.

Словно во сне, леди поставила ноги на круглый коврик ручной вязки, медленно направилась к печке по знакомой траектории. Шум в ушах. Благословенная темнота.

Очнулась Айен на полу, оказывается, когда она упала, никто к ней не бросился, ибо сначала дед и Дан занимались замороженным мечником, лежащим на носилках, скрюченным во льду, а потом самим Даном, вынимая ему стрелы, вытаскивая их обломки спереди, проталкивая древко вперёд. Зрелище было ужасным.

Пальцы лесника светились, делая прозрачным тело парня, потом дед толкал стрелу насквозь, чтобы нанести как можно меньше повреждений наконечником. Такую технику использовали лекари-маги, поразительно, что этот талантливый лесник с такими ценными навыками, живёт в глуши с волками, а не в одном из замков для магов лорда.

Дан морщился, жевал какую-то длинную травину и молчал. «Возможно, свечение от пальцев не только показывает кости и мышцы, но и обезболивает. Иначе, это невозможно было бы вынести», – подумалось Айен.

– Подойди, Госпожа, подай тряпок с печи и таз возьми. Будем этого ежа латать. Терпи, да, глубоко, так будет проще всего.

Айен всё ещё чувствовала себя неважно, но принесла то, что просил Виктор.

Дед продолжал, протирая раны:

– Гляди-ка, Соник потерял свои иглы.

Ну как можно было сравнить человека со стрелами в спине с ёжиком из сказок, блин?

Смутно припомнилось, что кто-то рассказывал ей несколько историй про супер быстрого Ёжика синего цвета и его розоволосую подругу. Там ещё был лис с двумя хвостами, который мог использовать их для полёта. Забавная история. На самом деле, главным героем был неудачник – богатый учёный, владеющий мастерскими по изготовлению железных существ-убийц. Сказку посчитали политической и запретили. Поговаривали, что сам старик Лорд сжёг текст сказки в своём камине.

Дан закашлялся, это вернуло Айен в реальность.

Амелису, как оказалось, разбили лёд только в местах ран, чтобы обработать и начать лечение. В остальных местах лёд таял медленно.

– Креоника! – восхищённо бормотал дед, – Давно такого не видел. Ну ты даёшь, Госпожа. Суеты-то навела сколько! Гляди, как лёд твой крепко держится.

– Как его убрать?

– Рукой коснись.

Айен дотронулась до заледенелых волос Амелиса, и они стали мягчеть. На пол потекла вода. Парень ещё никогда не был в таком плачевном состоянии, жалость затопила сердце девушки, но плакать ей всё равно бы не дали.

– А теперь бери другой таз, сухие тряпки и трогай этих мужиков где хошь! – довольно улыбаясь, дед перекочевал к Дану с иглой в руке, – Где твои крылья, которые нравились мне? Пришьём назад? Или пониже, будешь поп с крыльями.

Айен покраснела бы, если бы не ситуация. А так, выходит, чего стыдиться, всего лишь расколдовывает своё же. Можно даже поплакать с досады, а что, прекрасный лёд получился!

Она трогала Амелиса в местах обледенения и холод развеивался. В конце концов, на пол упал меч из его руки.

Дед оторвался от зашивания ран на спине Дана и прильнул ухом к груди Амелиса.

– Гляди-ка, дышит. Огонь – парень. Кладёте вы его, значит, в сани, а они ему – как раз! Госпожа, ну-ка, подержи вот тут.

Дед передал рукам Айен полотенца, которые прижимал к груди Дана, и вышел за дверь.

Девушка подняла глаза на раненого и встретилась с горящим жёлтым взглядом, в груди становилось то тепло, то холодно, сумбурно. Непонятно, тревожно и приятно одновременно.

Он зашевелился и хотел убрать её руки от себя.

– Не надо, дева Айен. Я сам справлюсь.

Именно за это его «я сам», его считали смотрящим свысока на всех. Что он вроде как сделает всё лучше других. Полотенца пропитались кровью насквозь.

– Я смогу вылечить, я уже делала это.

Руки Ай засветились, но Дан с рычанием одернул её:

– Хватит тратить силу на меня!

В это мгновенье запястье хрустнуло и боль пронзила её тело.

Дед влез в избу через окно жопой вперёд, затаскивая душистый букет лесных цветов.

*****

Айен забинтовали запястье.

– Ну одна-то рука у тебя целая! Давай Госпожа, смекай, у парня полтела во льду. Этого тоже надо пощупать.

И правда, нижняя часть Дана была покрыта коркой льда, и, как известно, этот лёд или через два дня растает, или от прикосновения создательницы – сразу.

Дан:

– Не надо, само пройдёт.

Айен протянула руку к бёдрам Дана. Его глаза округлились и полыхнули неподдельным янтарным страхом.

Ай отвела глаза в сторону, чтобы не смущать лекаря.

В избе была слышна хлопотная возня деда, он что-то ронял, гремел посудой, ворча себе под нос, но мы-то расслышали:

– … Да что там той задницы, тьфу, боже милостивый, куриное крыло и то мясистей будет.

И вот, когда Айен, щупая рукой, продвигалась дальше и дальше, растапливая лёд, лежащий на носилках Амелис резко распахнул глаза.

Он был не вкурсе ситуации и просто увидел, как Айен трогает Дана в совершенно неприемлемых для воспитанной девы местах.

Дед Виктор на заднем плане разочарованно:

– Да что ж всё не вовремя так! А ну-ка лежать, герой. Только на спине лежи. На бок не ложись. Тебе что, сказок в детстве не читали: придет серенький волчок и укусит за бочок. Вона, какой волчище тебе бочину покусал, железный! – дед придвинулся к Амелису и зашептал, – узнаешь его при очной встрече, а?

Блондин, переводя глаза на Виктора, так же шёпотом ответил:

– Я его запомнил. И шею своротил.

– Уважуха, хороший мальчик, – состроил дед хитрую мину, и, видимо, чтобы разрядить обстановку, проскрипел погромче, – Ну что там, пощупенцы! Закончили сеанс пальчиковый гимнастики? Тогда пора заканчивать с мальчишками и деву продиагностировать, дед эмэртэ к вашим услугам.

Виктор лихо замотал Дана в бинт, предварительно высыпав на его раны тонны порошков из мисок.

Лекарь удалился переодеваться за печку, а Амелисом занялся дед. Теперь все они выглядели как семья – в одинаковых светло-серых потёртых шмотках.

Вставать блондину не разрешили, Виктор сказал, что мышцам нужен полный покой, чтобы «получить апгрейд».

Амелис не понял, что получить, но на всякий случай согласился, вдруг пригодится.

Леди сидела на полу, счастливая и обессиленная. В какой-то момент она ощутила руки Дана на своей спине, он уложил её на циновку, дед водил руками вдоль её тела и беспрестанно страдальчески охал.

Как в тумане до неё донёсся разговор:

– У неё столько внутренних травм! Да как это возможно-то? Когда она колдует, тело её ломается. Хрясь, и пополам! Нельзя давать выплескивать силу, пока она не получила своего защитного амулета!

– Да с ней разве сладишь. Ты же знаешь, она такая своевольная…

Смешной Дан… ну как дедушка может знать… они же только что познакомились.

– Ээй, мачо, да ничего позорного мы с твоей Леди не делаем, только полечим чуток. Лягай взад. Стишок-то дальше знаешь? А потом придёт медведь и откусит тела треть, ручку унесёт лиса, зайка высосет глаза… да, да, рука-то уже похерилась, береги глаза, Сеня!

Туман заволакивал её сознание, Айен казалось, что она снова видит Жанин и мальчишек, что они ждут её где-то там, за сонным стеклом.

Зачем Локс предал их… нет. Нет! Только не эти воспоминания, они слишком болезненные.

*****

Как Локс предал их.

Там, среди холмов и деревянных домиков на сваях, в ночном воздухе пахло рекой. Тиной, сыростью, прохладой. Не все ребята могли переключать ощущения кожи в сложных локациях, поэтому маленький Серж и Мальвина кутались в шали и длинные шарфы, наколдованные Молчаливым Андриком.

Весельчак Жорик увлекся специальным чиханием и всегда носил с собой в сон зубочистку, которой щекотал себе ноздри, чихал и смеялся без удержу.

Но сейчас был слишком важный момент, и на зубочистку он только изредка бросал влюблённые взгляды.

Айен сосредоточилась и передала план действий всем бессловесно и одновременно.

Перед каждым заданием они обнимались вместе, кучей. Объятия Локса были крепки, как всегда, Серж начинал хныкать, Молчаливый Андрик изрекал: «Хм…».

И всё начиналось.

Они уже были мастерами летать сквозь стены. Каждый знал свою роль. Нужно было проникнуть в поезд, найти вагон со сноходцем, отвлечь сторожа и выкрасть чемодан.

Что было в чемодане – никто не ведал. Такие вещи знал только Учитель.

А Учителю доверяли и боялись его расстроить.

Когда обнаружили нужный вагон, Серж принялся за отвлечение. Если не маленький зарёванный мальчик, то кто?

Жанин сторожила пространство от внезапных вторжений случайных спящих.

Локс, как самый шустрый, должен был забрать чемодан.

Но вот он не сделал этого. Он схватил сторожа за щёки и закричал:

– Просыпайся! Береги свои сокровища!

И нужный человек исчез из локации с ценной вещью.

Локс сел на пол. Серж перестал реветь. Айен в ужасе проявилась перед ними.

– Зачем! Зачем ты так сделал?

– Я хочу быть свободным. Мы все должны быть свободными. Я не буду больше рабом Учителей.

Глаза его сверкнули из-под длинной челки.

– Ты поймешь потом. Уходи от них. Я уверен, что ты тоже уйдёшь. Вспомнишь ЕГО и тоже уйдешь. Прощай, Ася.

И исчез, словно проснулся.

Горячие слёзы потекли из глаз Айен. Поезд мчался в бесконечной локации, созданной специально для любителя поездов, чтобы он катался каждый сон.

И чтобы попался.

Впервые Айен поставила под сомнение слова Учителей. Потому что она давала клятву верить своей команде на все сто, двести, все-числа-на-свете процентов.

Серж снова заревел. Мальвина, узнав, что произошло, стала вторым голосом.

Молчаливый Андрик сжал руку потрясённому лидеру, которую знал как Асю.

Спустя время из вагона исчезли все, кроме неё.

Локация была замкнута, можно было кататься в поезде вечно или бродить по ночному побережью, усыпанному дряхлыми деревянными домиками.

Айен не могла унять ужас от потери друга и не хотела просыпаться.

Доверие к Локсу было исключительным. Он всегда был рядом, всегда готов был поддержать её, такой ироничный, но очень добрый, с улыбкой из-под слегка вьющихся волос, вечно падающих на лицо.

Но однажды, спустя много ночей, в музыке рельс и колес, кто-то взял Айен за плечи. Обнял за спину.

– Пойдём, – шептал он, – прошу тебя, пойдём. Его не вернуть.

Ай не видела его, но лёд был растоплен, она зарыдала в голос.

Ночной поезд нёсся в пустоту ещё некоторую вечность подряд.

*****

Командных работ больше не было, как и снов, Айен страдала бессонницей, полгода могла отключаться только с сильными снотворными. Амелис тщательно скрывал правду о проблемах Айен и регулярно добывал нужные лекарства в соседней деревне.

Но однажды… всё-таки приснился сон.

Память в нём была слегка затуманена Учителями, и Ай понимала, что будет помнить не всех, и не до конца. Но главное заключалось в другом. Она их всё равно почувствует.

Её команда – это команда лучших эмпатов. Они чуяли друг друга сердцем.

Леди получила приглашение в Локацию Совещаний.

Это очень редкое место. Айен понимала, что это прощание. С ними. Их распускают, и она больше никогда не встретится с ними во снах. Учителя всегда были очень строги (даже жестоки) и разрушали команды, если там происходило предательство или невыполнение задания.

Но досаду Айен отложила на потом. Сейчас она снова увидит их, и душа ликовала.

Бункер выглядел как маленький кинотеатр. Но сегодня «кина не будет».

У входа сидели Учителя, Ай смутно узнала одну женщину, а остальные не показались знакомыми.

На неё налетела Жанин. Она так красива! Огромные чёрные глаза, очень короткая стрижка, маленькое чёрное платье.

Мальвина и Серж катались на качели в саду бункера, Айен пойдет к ним позже.

Рядом оказался неизвестный парень, а душа кричала: это друг, друг, друг! Это Жорик! Зачем Учителя меняют им облики и стирают часть памяти, это так злило сейчас!

Они обнялись. Весельчак смахнул слезы.

Он говорил, то ли словами, то ли душой: «Тебя так давно не было. Как хорошо, что ты есть. Куда ты пропала? Знаешь, я пишу теперь стихи».

Он достал листок с какими-то чёрточками. Во снах так трудно понять написанное! А тут было ещё и перешифровано Учителями.

Но был другой способ.

Можно отключить разум и ПОЧУВСТВОВАТЬ о чём написано.

Айен закрыла глаза, провела рукой над листком. Чёрточки превратились в рисунки. Дыхание захватило от невероятной красоты.

«Сколько поэзии! Я задыхаюсь от восхищения! Меня переполняют чувства от такой великолепной поэтики!»

Вдруг эмоциональная волна накрыла бункер. Все поняли, что идет Он. Не Локс. Кто-то другой. Ждавший_Асю_так_долго_из_жизни_в_жизнь_тысячелетиями_искал_её_мучительно_долго.

Когда не можешь УЗНАТЬ, потому что Учителя туманят твою память, то эмоции, которые человек не хочет скрывать, расскажут о чувствах всё и ещё немного сверху.

Дверь распахнулась, свет улицы ворвался во тьму бункера. Он подошёл и обнял Ай. Всплеск эмоций захлестнул от узнавания. Она не могла вспомнить ни одно из его имён.

Его сердце пело, кричало: «Я дождался тебя! Почему ты так долго не приходила, я искал тебя».

«Я размышляла».

Дешифровка Учителей всё искажала. То, что она хотела ответить, это «Я не могла. Меня не пускали». Словно плохие переводчики с другого языка, Учителя меняли смыслы слов, но не могли задушить эмоции эмпатов, дождавшихся встречи.

– Я готов воевать и умирать бесконечно количество жизней, чтобы мы смогли отыскать наших детей.

Наверное он хотел сказать «Я сделаю всё, чтобы мы снова были все вместе», но искажения смыслов – конёк Учителей.

*****

Свет ослепил, и Айен проснулась в своей постели дома, захлёбываясь от рыданий. Амелис, сидевший у стен её дома, мгновенно впрыгнул в окно и обнял, впитывая слёзы в прохладную ночь.

Как давно был этот сон… С тех пор во снах она не могла узнать душой своих дорогих друзей. Только лишь ощутить начало УЗНАВАНИЯ, но возможно, окажись они рядом, она смогла бы. Всё-таки лучшая команда эмпатов когда-то выучила наизусть эмоциональные облики друг друга.