Текст книги "Второй шанс (СИ)"

Автор книги: Николай Евдокимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

***

Командующий и его заместитель сидели в ритуальном зале Верхней Догмы и играли в шоги. Старый полковник любил эту игру и пристрастил к ней своего ученика. Однако, если в партии обычно доминировал Козо, то разговор целиком принадлежал Гендо. Ход профессора, и Икари раздраженно дернул щекой: он ненавидел проигрывать, даже если это дружеская партия в шоги.

–Скажи, Коз, твоя интуиция ничего тебе не говорит? Мне кажется мы что-то упускаем.

–Ева слишком сильна, Икари. Пробуждение произошло, но Берсерка мы, похоже, не увидим.

–В свитках сказано лишь о том, что ярость Вестника Человечества сокрушит Вестника Воды. Пока все верно.

–Пророчества туманны, Икари. Хотя пока придраться не к чему, ты прав. Третье Дитя превзошло первых двух.Следи за сыном, если кто и может изменить наше будущее, то только он.

– Третье Дитя уже сблизился с Рей. Ловушка захлопнулась, осталось подождать, пока он заглотит наживку поглубже.

–Что с SEELE? Как ты планируешь объяснить Лоренцу и остальным поведение Евы-01?

–Берсерк. Иуда не должен знать правду. Предавший Бога, предаст и нас.

–Ты прав. Мне все-же сложно поверить,что Они существуют. Это...

–Это лишь стимул работать лучше для нас. Показатель того, что наше знание неполно, а трактовка текстов искажена.

– Ты прав, как всегда. Я откланяюсь, Гендо, у меня через час встреча с премьером.

– Помню, идите, учитель.

–Никогда не бы не подумал, что ты все еще помнишь, кто привел тебя в большой мир. – С легким сарказмом пробурчал Фуюцуки, спускаясь из Верхней догмы в приемную. Гендо лишь усмехнулся в сложенные замком руки.

***

Разнообразные обследования и тесты продолжались почти до самого вечера. Рицко оказалась отмороженным маньяком от науки, меня почти разобрали по клеточкам, но к счастью, собрали обратно.К концу дня мы даже перешли на ты, периодически подкалывая друг друга. За Мисато она дулась на меня, но обещала подумать, как нас помирить. Я показал несколько трюков своей силой, Грань, принявшую форму одноручного меча, Акаги изучала минут двадцать, поразившись моему контролю над своими способностями. Если бы не многочисленные анализы крови, от которых мои руки стали походить на конечности наркомана со стажем, заборы мочи и весьма болезненные для меня УЗИ, которые очень плохо влияли на мои способности, можно было бы считать, что я отлично провел время. А еще, Рицко оказалась большой любительницей кошек.

Предаваясь воспоминаниям, я неспешно брел среди заброшенных домов к себе в квартиру. Рюкзак с продуктами оттягивал плечо, в другой руке я нес коробку с набором посуды и сковородой. Плеер висел на поясе, а новые наушники, купленные по дороге домой, звучали просто великолепно: я смог поймать Аобу и одолжить у него несколько кассет с нормальной музыкой, вместо унылого нытья, которое обычно крутил Синдзи.Закатное солнце чертило гротескно длинную тень от моей фигуры на розовом асфальте. Зайдя в черный проем подъезда и поднявшись на четыре этажа по лестнице, я зашел в свою квартиру. Она была пуста. Коробка с книгами, лежащая возле комода исчезла тоже. Заглянув в соседнюю дверь, увидел Рей, увлеченно читающую что-то из коробки. В разум закралось подспудное ощущение того, что я не учел чего-то важного."Да и фиг с ним, – подумал я, – займусь чем-то более полезным. Нужно еду приготовить, Рей наверняка съела всю пиццу и лимонад выпила." Закончив столь глубокомысленное размышление, пошел разбирать сумки. Вдруг дверь открылась и в квартиру зашла Аянами. Спрашиваю, сбрасывая очищенную от кожуры картофелину в миску с водой:

– Рей, что-то случилось?

– Я прочла материалы. которые ты дал мне. Логику поведения в моей ситуации я усвоила. – С этими словами прохладная, едва ощутимая ладонь легла мне на плечо.Так вот откуда мое предчувствие: в коробке, кроме нескольких романов, учебников, тетрадей и нот, которые не влезли в чехол от виолончели, был хентай. Много, томиков этак 10. Я даже боюсь прогнозировать, в какую безумную смесь может вылиться Рей, принципиально лишенная морали и знаний о человеческом обществе, и откровенных извращений вроде " Моих Развратных Сестричек" или чего-то в этом роде. Я надеялся, что проблема решится сама собой, но, похоже, только усугубил ее течение. Хотя, и мне пора определится, чего я хочу.

–Все нормально, Аянами, ты мне тоже нравишься. – Мы в ответе за тех, кого приручили. Так уж вышло, что я своим интересом приручил Рей. Меня поражает ее умение засмотреться на что-то, анализируя малейшее изменение состояния предмета или явления. Так и сейчас, она молча стояла, смотря на меня и изучая малейшие изменения во мне. Ненавижу, когда меня изучают так пристально. Едва сдерживаюсь, чтобы не ударить по ее открытому разуму.

–Рей, что такое? – Подхожу ближе стараясь сгладить неловкость ситуации. Вдруг ее тоненькая ручка с нечеловеческой силой обнимает меня. Ее губы тонкие, искусанные и горячие. Нежно целую их, переставая сдерживать себя и сомневаться. Огромный рубиновый глаз смотрит в упор расширенным от страсти зрачком.Она такая робкая, неуверенность в каждом движении и в каждой мысли.Минута, другая, Рей не дышит, потеряв себя в водовороте чувств. Пытаюсь вырваться из ее объятий, но сил не хватает даже чтобы отстранится. Выдыхаю ей в рот, девочка конвульсивно вдыхает и начинает дышать. Посылаю мысль:" Дыши носом, или отпусти меня. Ты нужна мне, живи." Мои руки блуждают по ее бедрам, животу, груди, массируя, возбуждая и даря наслаждение. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем Рей слегка отстранилась от меня и вскрикнула, выгибаясь в оргазме. Мы как-то перебрались в ее квартиру и оказались на ее кровати. Повсюду ее запах, терпкий, с привкусом крови, лекарств и желания. Девушка постепенно затихает, засыпая. Не знаю, что будет дальше, не знаю, куда и к чему все это приведет, ясно одно – намечается очень большой переполох.

Рицко тупо смотрела на экран, транслирующий картинку из квартиры Первого Дитя. То, что она увидела не могло существовать, потому что не могло существовать никогда. Это ведь невозможно. Невозможно, что Рей сама проявляла инициативу а не исполняла приказ. Но реальности, похоже, было плевать на теории и предположения. Выронив сигарету, ученая решила просто плюнуть на этих Икари, клонов, призраков прошлого. а поехать домой и немного расслабится, благо все необходимое для этого у нее уже было. Но червячок внутри не давал ей покоя: ей было неприятно. что опять выбирают не ее. Набрав номер такси, девушка заказала машину к лифтам. Сегодня впервые за очень долгое время у нее будет действительно хороший вечер. Командующий сидел в своем рабочем кабинете в Верхней Догме и просматривал отчет о состоянии Первого Евангелиона, как вдруг Лифт загудел, и из стены вышел невзрачный человек, одетый в повседневную форму НЕРВа. Положив на стол флеш-карту, человек сказал:" Это срочно." И вышел, не сказав больше ни слова. Аккуратно подцепив белоснежной перчаткой маленький кусочек кремния, Гендо вставил его в гнездо считывателя. Над столом развернулся голографический экран, показывая двух людей, наслаждающихся друг-другом. Сцепив зубы, мужчина досмотрел до конца, после чего свернул экран."Юй, как ты могла, ты второй раз выбираешь сына. – Тяжелый голос эхом отразился от стен огромного пустого помещения. – Жаль, но мне придется действовать жестко. Цель слишком важна." Главным оружием Икари Гендо был его мозг, и его лезвие всегда было острым. Нажав кнопку коммуникатора, он сказал в микрофон:" Вызовите ко мне полковника Фуюцуки и начальника второго отдела, капитана Тоширо. Да, это срочно." Отпустив кнопку, Главнокомандующий лишь зло усмехнулся в сложенные замком руки и пробормотал:"Все только начинается."

Глава 5.Затишье перед бурей.

Пробуждение было резким: что-то попало в нос и вызывало неудержимое желание чихнуть. Левую руку я не чувствовал совсем, а на плече лежало что-то увесистое. Открыв глаза, увидел занимательную картину: Аянами перебралась на мое плечо и сейчас тихо сопела, периодически вздрагивая и прижимаясь ко мне. Высвободив из-под одеяла правую руку и попытался аккуратно достать волосину, что столь неистово чесалась в носу. Задания было провалено, и после нескольких попыток сдержаться, я громогласно чихнул. Девушка дернулась чуть сильнее и открыла глаз, второй был надежно скрыт повязкой: – С добрым утром, Синдзи. – В голосе легкий оттенок нежности. Для нее это огромный прогресс. – И тебе доброго утра, Аянами, как самочувствие? – Функциональность правого глаза, грудной клетки и правой руки нарушены. Болевой синдром в пределах допустимого при таких повреждениях. – – Рад, что все в порядке. Я очень волновался, чтобы ты вчера себе ничего не повредила. – В ответ девушка неумело и сильно меня обнимает. Сколько же силы в этом маленьком теле? Левая рука ужасно затекла: стоило Аянами пошевелиться, как будто тысячи иголок разом вонзились в конечность, я едва успел сдержать стон. Отключив нервные окончания, принялся растирать поврежденную руку, чтобы она побыстрее восстановилась. Рей отпускает меня и пристально наблюдает за моими манипуляциями, пытаясь уловить их смысл. Не дожидаясь вопроса, отвечаю:"Я восстанавливаю кровообращение в руке." Девушка лишь молча кивнула. "И как с ней быть? – Подумал я, – ведь она почти ничего не знает и мыслит совершенно иначе.У неё даже логика мышления другая." Вздохнув, встаю и иду мыть руки. Наскоро позавтракав лапшой пока Аянами моется, я подготовил все для перевязки. Процедура проходила как и в прошлый раз, однако регенерация была поразительна: мелкие ссадины уже почти зажили, а гематома стала заметно меньше. И если позавчера кроме жалости тело не вызывало других чувств ничего, то сегодня я понял Синдзи из мультика, который от такого зрелища потерял не только дар речи, а и равновесие. Стройное тело, нежная и шелковистая кожа, белая как алебастр. Под кожей едва видны тоненькие прожилки вен, маленькая упругая грудь с аккуратными сосками, узкая талия и ни грамма лишнего жира. Впечатление портили несколько маленьких шрамов, но их почти не было видно. Поспешил закончить перевязку побыстрее, чтобы ничего не натворить и потерял концентрацию: обезболивание мигом слетело, а девушка тихонько застонала от боли. Этот тихий сдавленный всхлип мгновенно отрезвил меня, напомнив что у нас не эротические игры, а перевязка. Завязывая бинт на бедре, спрашиваю: – Рей, у тебя на сегодня какие планы? Просто у тебя мало одежды, да и нам в квартиры нужно кое-что докупить. -В 14-00 у меня плановое обследование у доктора Акаги. Я не испытываю недостатка в одежде. – Сказала девушка с оттенком удивления, доставая из комода очередной комплект школьной формы. – Аянами, кроме этого, нужна еще одежда. В обществе не принято ходить в школьной форме никуда, кроме учебных заведений. – Как ей объяснить, что одежда нужна не только для того, чтобы прикрывать тело от холода, и потому что так ходят другие? – Разве планируется посещение заведений, требующих определенный дресс-код? – Рей, я просто хочу, чтобы у тебя было больше красивых вещей, думаю, что в ресторан в школьной форме идти несколько неуместно. – Девушка постояла минуту и начала одеваться. Кажется теперь молчание будет гораздо длиннее: как же я устал отвечать на вопросы. Надеюсь, что постепенно перманентный фейспалм у меня прекратится. Замечаю, что ей сложно застегивать блузку: – Давай я застегну пуговицы, тебе ведь сложно. – Хорошо. – Милее зрелища, чем растерянная Рей в застегнутой на две пуговицы блузке, я еще не видел. На бесстрастном лице большие растерянные красные глаза, разлохмаченные мокрые синие волосы в полнейшем беспорядке, и криво застегнутая на блузка от школьной формы. Полнейшая милота. Застегнув все пуговицы, иду одеваться сам. Сегодня будет длинный день... В Токио-3 сегодня было достаточно пусто: мало кто хотел жить в городе, который был готов подвергнуться разрушению в любую секунду. Оказывается, Рей никогда не выходила в город. Она даже не знала маршрутов, кроме как из школы домой, и из дома в НЕРВ. Люди с удивлением косились на девушку. Равнодушных не было – либо умиление, либо неприятие. Аянами слегка боязливо прижималась ко мне, удивленная таким вниманием к своей персоне. Внешность девушки сыграла с нами злую шутку не только на улице – нам пришлось облазить весь город, прежде чем мы смогли подобрать что-то пристойное из одежды. Проблема состояла в том, что волосы Аянами совершенно непередаваемого сине-серебристого цвета, и консультанты просто сбивались с ног, пытаясь подобрать адекватную цветовую гамму. В конце концов, в каком-то заштатном магазинчике мы смогли найти несколько подходящих вещей: синее платье, расшитое металлическими нитями, пару новых блузок и теплый махровый халат, в котором не холодно после душа. Рей очень устала от толпы, и чтобы немного отдохнуть от суеты и людей, я предложил ей посидеть в кафе-мороженном, находящимся на первом этаже магазина. Наверняка это будет что-то новенькое для моей спутницы. Внутри заведения было уютно: маленькие столики на двоих, стулья с мягкими спинками и пастельного цвета стены. Компания молодых студентов составила несколько столиков в углу помещения и наслаждалась подаваемым лакомством. За холодильником, выполненным в форме прозрачной барной стойкой молодой парень европейской наружности. Однако на японском он говорил почти без акцента. Заказав две порции фисташкового мороженого, возвращаюсь к занятому мной ранее столику. Взяв ложкой немного вкусностей, прошу девушку открыть рот, после чего отправляю туда мороженку. Девочка послушно глотает вкусняшку, и спрашивает: – Что это? – Фисташковое мороженое. Тебе понравилось? – Да, это приятно. – Взяв чайную ложку, она начинает быстро есть сладость. – Не простудись, оно холодное. – Я не подвержена инфекционным заболеваниям. – Постоянно забываю об этой ее особенности. Вдруг наши телефоны зазвонили.Наконец-то в бой! Беру трубку: – Алло.Да, это Икари Синдзи. – Сообщите ваше местоположение. Доктор Акаги вызывает для проведения имитационного синхротеста. – Жаль. Но то-же интересно, что это будет за тест. Сообщаю адрес кафешки, предварительно спросив его у бармена, и получаю ответ:" Будем через семь минут, ожидайте." Рей ушла в себя, наверное анализирует происходящее. Интересно, к каким выводам она придет сегодня? Ехали мы недолго – минут пять. Нас с Рей разделили сразу, рассадив по разным машинам, а в Геофронте я ее уже не видел. В раздевалке возле ангара, куда меня привели, стояла и краснела низенькая и слегка полноватая девушка. Представившись Майей Ибуки, она стесняясь, протянула мне сине-белое нечто, похожее на мечту фетишистки: контактный комбинезон, так вот ты какой. На это обтягивающее чудо возле сердца крепились две пластины, помеченные красными крестами. Девушка ушла, а я принялся раздеваться. Надевалось это недоразумение неожиданно легко, а после нажатия кнопки на запястье очень плотно обтянуло тело. Нацепив нейроконтакты на голову, крикнул, что я готов. Охранник, стоявший за дверью, провел меня к капсуле. Вообще, отмокание в LCL для меня – крайне бесполезное занятие, ведь в контакт с людьми я вхожу и без всякого оборудования. Контактный комбинезон абсолютно не защищал тело от холода, ноги чувствовали малейшую неровность рифленого металлического пола. Поднявшись по лестнице, забрался в капсулу и откинулся на мягкий ложемент. Бронированная створка закрылась, отрезая меня от окружающего мира. Внутренне пространство начало потихоньку заполняться жидкостью. В голове размеренно текли мысли вперемешку с докладами мостика. Потихоньку синхронизация размывала границы сознания, сплетая меня и евангелион. Но это был не здоровый и полный сил Первый, а искалеченный огрызок: у него отсутствовали левая рука полностью, правая кисть и обе ноги, а глаза заменены устройствами, которые эмулировали сигналы в нервные стволы. Ощущать себя искалеченным огрызком было отвратительно, а никаких заданий мне не давали на эту синхронизацию, потому оставалось только два часа бессмысленно отмокать в крови ангела. Каждый вдох из-за LCL был медленный и плавный, минимум раздражителей, за исключением боли того евангелиона, к которому я подключен, но ее легко игнорировать, ведь он – это не я. Закрыв глаза, погружаюсь в воспоминания того, кем я был до смерти... Лица своих родителей я помню отчетливо, такими, какими они были в последний наш общий ужин. А потом им позвонили, сказали что им нужно срочно явиться в лабораторию, они сели в авто, а на следующее утро я уже ехал на опознание двух искореженных и обгоревших кусков мяса. Описывать то, что я тогда чувствовал – бессмысленно. Мне было 14, а потому в детдом принудительно отправить меня не могли. Старшие родственники были против брака моих родителей, а потому меня не приняли. Продав нашу трехкомнатную квартиру, купил маленькую гостинку, устроился в магазин электроники подсобником и продолжил учебу в школе. Друзей особо у меня не было, и потому я решил начать развивать себя. Еще с самого раннего детства я открыл в себе способность ощущать то, что чувствуют другие люди, и оставшись один, я начал развивать это в себе. И к девятнадцати годам я стал сильнее, чем многие из тех, кого я знал и у кого учился. И тут, когда я был на втором курсе в университете, грянула война. Одна из тех бесполезных войн, которые ведутся из-за денег и для того, чтобы власть имущих запомнили после их смерти. В один осенний день всех студентов нашего факультета собрали на стадионе и сообщили что нас призывают на фронт. И погнали с помощью дубинок маршем к поездам. Когда мы прибыли на передовую, была уже ночь. Нас покормили каким-то варевом и выдали каждому по старенькому Ак-47, пролежавшего в смазке лет 60 и по 4 рожка патронов, помнящих мою прабабушку. Хотя везде кричали о том, что армия обеспечена по высшему разряду. Спали мы уже в блиндажах. Свой первый бой я помню смутно – кто-то кричал, все бежали вперед, периодически запинаясь о коряги и трупы тех, кому не повезло. Очнулся я весь в крови с окопе, избивая треснувшим прикладом труп врага. Вокруг везде были разбросаны ошметки тел, а дождевая вода на дне окопа была перемешана с кровью. Сослуживцы рассказывали, что я ворвался в траншею, и когда кончились патроны, просто порвал голыми руками несколько человек, однако сам я ничего не помнил. Когда меня впервые отпустили на неделю в отпуск, я узнал что мою девушку изнасиловали и избили пьяные солдаты, которых расквартировали на первом этаже общежития. Я был с ней рядом, когда она умирала в реанимации. А этим уродам ничего за это не было. Блогеры пытались раздуть это в скандал, но введенное военное положение не особо располагает к свободе слова. Я тогда чуть с ума не сошел от постоянных интервью, прессинга военных и нескольких попыток отправить меня вслед за ней. Но человек – живучая тварь, а потому я смог это пережить, а потом были еще три года войны – сплошной ужас, безумие и грязь. Слухи о моей отмороженности ходили по всему батальону. Несколько раз наша часть уходила на пополнение личного состава, я несколько раз был ранен, но мои способности помогали мне выжить и выполнить задачу даже в самых адских мясорубках. Свой смысл жизни и основу своей личности я нашел в битвах, упиваясь кровью врагов. Однако в обычной жизни я мало отличался от других: старался шутить, смеялся со всеми и всячески поддерживал имидж своего парня. Однако я ненавидел их – тупых, пустых и истощенных. Весь их смех – не более чем маска. На войне люди выгорают, и ничег окроме ненависти и пустоты у них не остается. А потом была та злосчастная зачистка хрущевки, в которой я какой-то враг пробил мой щит ножом. Противника я тогда убил, рану заштопали, но мое тело начало умирать. Медленно начали отказывать мышцы на ногах: я слабел с каждым днем. На всякую хитрую попу найдется и клизма винтом – нашлась она и на меня. Естественно, после такого меня комиссовали, и я остался один в разрушенной войной стране. Почти два года я пытался найти способ спастись, все мои умения оказались тщетны, а знания – мусор. Когда накатывала хандра – просто включал аниме, и часами пялился в экран, забивая время. Нашел я и ту дрянь, которая меня убивала – если появились симптомы, то спасти тебя ничего не могло. Так я начал искать способ сохранить себя после смерти, и нашел.Когда я уже совсем отчаялся, то перечитывая один из старых текстов нашел ритуал, который совершали смертельно раненые в бою воины. Сначала я счел его бредом, и чуть было не повесился.Но утопающий хватается и за соломинку – я решился.Потом была долгая подготовка, осложненная тем, что ноги отказали совсем, а руки не могли удержать ничего, что было бы тяжелее книги, без помощи телекинеза.Однако я справился со всеми условностями, напился в стельку, сжег все ценное, что у меня оставалось и после того, как опохмелился, на следующий день я проткнул свое сердце. Однако то-ли я что-то не учел, то-ли воин из меня был не очень, но получилось не совсем так, как должно было. Но когда я увидел Рей в бинтах – это было слишком для меня. И после всего, что произошло за несколько последних дней, она стала важна мне. И я постараюсь ее защитить, как умею. Радует одно – способности Синдзи гораздо сильнее тех, которые были у меня в прошлом теле. И потому, если не перегорю во время тренировок, то перспективы огромны.По связи мне сообщили о прекращении синхротеста, и уровень LCL пошел на убыль. Спазм прокатывается по мышцам и меня рвет противной розовой жижей вперемешку с остатками лапши и мороженого. Это больно. Воздух кажется долгожданным сладостным спасением. Встаю и бреду в душ, стараясь добраться туда как можно быстрее – ощущение подсыхающей корки на коже отвратительно. Скидываю с себя комбинезон и залажу под теплые струи воды. Разворошенные мысли постепенно возвращаются к своему неспешному течению, а теплая вода смывает неприятные ощущения от крови Лилит на коже. На границе восприятия появляется комок неуверенности и смущения. Выключаю воду, одеваюсь и выхожу из раздевалки. Вечно смущенная ассистентка Акаги передает мне папку и сообщает что с завтрашнего дня я учусь в средней школе 707,в классе 2-А, а эту папку я должен передать директору лично в руки. Спросив про Аянами, узнаю что ей предстоят долгие процедуры и раньше чем в шесть вечера ее не отпустят. Мысленно обругав Акаги за то , что вечно придумает повод порыться в наших организмах, иду на вход к остановке монорельса: минимум три часа в моем распоряжении. Нужно докупить домой электронику и постельное белье. Сначала консультант в магазине электроники отнесся ко мне крайне скептично, но вызванный менеджер и фамилия в пропуске НЕРВа его просто перекосили – кто такой Икари в Токио-3 знали очень хорошо. А потому все перепроверили по двадцать раз, запаковали и пообещали доставить к моему приезду домой. Закупившись еще продуктами, я купил себе два добротных ножа – без них ощущал себя голым. Нагруженный сумками я вызвал такси и расслабленно откинулся на сиденье – предстояло самое приятное. Квартиры очень изменились, став гораздо более обжитыми. На моем диване сидели четверо мужиков в зеленых и курили. Все было распаковано, собрано и протерто от пыли. Проводив работяг и накинув каждому по небольшой плате за качественную работу, я протер линолеум и поставил варится картошку и яйца на "мимозу". Длинный и мягкий ворс ковра приятно ласкал уставшие за день ступни. Пока все варилось, я нарезал салат из зеленых помидоров, огурцов, капусты и оливок.Едва все успел – я заканчивал сервировку стола, как Рей зашла в квартиру. Открыв дверь, она замерла на пороге, и удивленно смотрела на изменившийся интерьер. Я закончил расставлять блюда с нарезкой сыра, подошел к недоуменно замершей девочке и аккуратно посадил ее за стол, чтобы не причинить боль, после чего протер спиртовой салфеткой ее руки, подал ложку и насыпал картофельного пюре в тарелки.Наконец придя в себя, Аянами спросила:"Синдзи, что случилось? Я не могу проанализировать происходящее. У меня недостаточно данных. Все происходящее похоже на ритуал свидания, но он подразумевает ужин в ресторане, и не подразумевает смену интерьера в квартире девушки, обычно происходящую при ремонте." Обожаю ее вопросы – они настолько абсурдны в своей логичности.Кажется, мне опять придется туго. Вздохнув, рассказываю все, что происходило со мной за день, пока Рей пробует мою еду и таскает сырную нарезку. Аянами слушает молча, иногда переспрашивая некоторые моменты, которые ей были непонятны. Когда я закончил свой рассказ и в смешанных чувствах откинулся на спинку стула, девушка немного промолчала и сказала:" Я согласна." Ответ Рей ввел меня в еще больший ступор. "На что ты согласна?"– ее логика меня убьет.Странно посмотрев на меня, она сказала:" Я согласна быть с тобой, пока твоя смерть не разлучит нас." Она сидит, чуть наклонив голову вправо и пристально смотрит на меня, пытаясь понять мою реакцию. Смысл фразы дошел до меня не сразу, ведь никто никогда не говорил мне таких слов. Судорожно пытаюсь вдохнуть, непослушными пальцами расстегивая ставший тесным воротник рубашки. Воздух врывается в легкие и я рывком прихожу в себя. Аянами стоит, наклонившись надомной и недоуменно смотрит на меня. Ее маленькая ручка нервно подрагивает. Тихий голос:" Я не соответствую твоим критериям спутницы жизни? Какие-то условия не соблюдены?" Стараюсь как можно нежнее взять ее руки в свои: – Все хорошо, просто обычно женщины не говорят так открыто. Ты отлично подходишь мне. Обычно общество порицает открытое проявление чувств. – Это не эффективно. – Садится ко мне на колени и целует.Нежно, неуверенно, боясь сделать что-то не так. Успокаивающе глажу ее, чувствуя как ее страх сменяется бурей эмоций. Аккуратно отстраняю ее и начинаю есть. Пюре остыло а "мимоза" нагрелась, но после всего произошедшего мне было наплевать на вкус. Смотрю на девушку, машинально запихивая еду в рот. Рей встает и уходит куда-то.Несколько минут и слышен шум воды – Аянами пошла в душ. Мне то-же следует помыться после готовки. Дверь я никогда не закрывал, ведь ночью я сплю чутко, а защита на двери, выведенная моей кровью всегда предупредит меня о нежеланных гостях, и внушит страх тому, кто хочет мне зла. Помывшись, вышел из ванной и лег на разложенный диван. Не помню, когда успел разложить его и заправить. Закрыв глаза, устало откинулся на подушку. Тихий скрип дверных петель, два шлепка босых ног по линолеуму и шелест ковра. Тонкое тело скользит под одеяло, с легким стуком задевая гипсом за быльце. Поймав в объятия, нежно притягиваю к себе, стараясь не повредить ребра. В ней от силы килограмм сорок. Поцелуй перетекает в ласки, запах пьянит а каждый вдох огнем разливается по телу, устремляясь в пах. Аккуратно переворачиваю ее на спину и постепенно продвигаясь к самым нежным частям. Едва развитые маленькие губки, запах пьянит, сводя с ума. Понимаю, что если мы сейчас продолжим, то повредим Рей только начавшие заживать ребра. А потому усилием воли отстраняюсь от желанного цветка и стараюсь снизить градус страстей. Переворачиваюсь на спину и получаю еще один нечитаемый взгляд. Девушка опирается здоровой рукой мне в грудь и смотря прямо в глаза говорит:" Не волнуйся, Синдзи, мое состояние не помешает твоему удовольствию" И опускается к животу. От ее поцелуя меня будто пробивает током, еще поцелуй, неловкий, неумелый. Взяв член в руку, она продолжает целовать его. Наслаждение подавляет сознание, заполняя разум страстью и желанием. Пик, я не могу сдерживаться, и кричу что-то бессвязное. А потом маленькая ручка обнимает меня, и не в силах удержать сознание, я проваливаюсь в пучину сна.

Глава 6."Жертвы и жрецы"

Писк будильника ворвался в голову внезапно, вырывая из сна и развеивая блаженное ощущение дремоты. Чертова школа, мало мне ее в прошлой жизни было! Ненавижу толпы детей, злые, галдящие, завистливые и лживые.Однако это суровая реальность. и от нее никуда не денешься. А раз вчера был такой приятный вечер у меня, то пора отплатить взаимностью и устроить девушке хорошее утро. Если бы не моя привычка усиливать ощущения во время физической близости, то мне было бы очень сложно. Девушка возбуждалась легко, но вот доставить ей действительно сильное удовольствие оказалось весьма проблематично.Однако через несколько минут ее крик наслаждения эхом пронесся по пустым коридорам здания. Свободный от повязки глаз постепенно приобретает осмысленное выражение – Аянами постепенно приходит в себя. Вылезать из-под одеяла не хотелось совершенно, но это было необходимо. Рей зевнула и сказала: -С добрым утром, Синдзи. -И тебя, Рей. Сегодня наш больничный закончился, давай собираться. – Холодная вода сбивает последние остатки сонливости. Девушка, шлепая босыми ногами по кафелю, ушла на кухню, а я продолжаю тупо смотреть на свое отражение в зеркале. Все слишком хорошо, слишком гладко. Или я чего-то не понял в поведении Гендо, или он готовит какую-то масштабную провокацию. Поведение Аянами выбивается из его плана, меня он контролировать не способен, а потому я для него – враг. Что делать – не имею ни малейшего понятия. А что-то делать надо – и вариантов тут несколько: или искать союзников, недовольных поведением Командующего и бороться, или сворачивать свою активность, неспешно дожидаясь Комплементации. Но зачем мне престол Бога, если его не с кем будет делить? Да и сам механизм этого масштабного ритуала мне не понятен до конца. Это в мультике было всеобщее счастье и обретение полноты, но мультик и реальность отличаются слишком сильно. А потому полагаться на столь "надежный" источник я не буду. Эх, залезть бы к Гендо в голову... Но это вряд-ли возможно. Если у этого тела такие сильные врожденные способности, то его отец вряд-ли так прост, а потому ни к чему хорошему это не приведет. Ладно, нужно встряхнутся – умываюсь повторно холодной водой и иду на кухню к Аянами. Девушка сидит за столом и ест вчерашний салат. Заварив нам чай, я разогрел себе пюре с сыром. Поев и почистив зубы, пошел собираться в школу. Мне предстояло учится в том-же классе, что и Рей. Девушка числилась в нем уже семестр, изредка появляясь на занятиях. Рюкзак оттягивал плечи, а портфель Рей – правую руку, сама девушка идет слева, как и положено по этикету. Внешность моей спутницы как магнит притягивала внимание – множество неодобрительных, негодующих и умиленных взглядов. Даже я от такого количества внимания чувствовал себя не в своей тарелке, что уж говорить про девочку – она закрылась и шла молча, напряженная до предела. А потому мне остается только продолжить свои размышления о будущем. Пока нет Аски, меня вряд-ли убьют, скорее всего будут шантажировать через Рей, или просто ее убьют, стерев память. Она стала очень близка мне, но ее смерть не необратима, однако восстановление памяти гораздо более сложное задание.Надеюсь, что защитить девушку от всего этого ужаса будет в моих силах. Более экстремальные меры, вроде физических пыток, вряд-ли применят – их понимание механизмов синхронизации далеко от истины, а потому слишком ломать мою психику они поостерегутся – пилот им все-таки нужен. От этого и будем отталкиваться. Мои невеселые мысли были прерваны тихим голосом Рей:"Мы пришли." Прощаюсь с девушкой, и иду в сторону кабинета директора. Постучав, вхожу и здороваюсь и ожидаю, пока тучный японец прочтет все, что сказано в папке. Перевернув последний листок, мужчина поднимает глаза и спрашивает: -Я должен знать что-то, кроме занесенного в эту папку? -Нет, кроме того, что моя посещаемость будет нерегулярной в связи с тренировками. -Позволю себе еще один нескромный вопрос,юноша. Ваша фамилия Икари, вы однофамилец Командующего? -Нет, сын. – Лицо искажается в раболепной улыбке. Ненавижу всю эту иерархическую схему, но она великолепно работает. -Особые пожелания будут? -Определите в класс, в котором учится Аянами Рей. – Решаю перестраховаться на случай, если вдруг что-то не так понял. -Уже сделано. Вам на второй этаж и в кабинет 21. Это 2-А класс. Поспешите, урок скоро начнется. – Однако эта система имеет и свои плюсы – вряд-ли в любой другой стране к обычному школьнику директор обращался как к начальнику. Аккуратно закрыв дверь директорской, глянул на часы в холле и неспешно пошел наверх по лестнице. Найдя нужный класс, оперся на стену и стал ждать учителя. Низенький и сухой старичок со старомодным кожаным портфелем появился точно в 9-00. Заметив меня он сказал:"А, это ты новенький? Директор Мацуда сообщил о тебе.Проходи, будем знакомится" Прохожу в класс вслед за ним, слушаю приветствие, которое ведет низенькая и бойкая девочка, вся в веснушках и с двумя косичками – наверное староста класса. Пока утихает шум, пишу на доске свое имя и представляюсь:"Меня зовут Икари Синдзи. Я извращенец, чернокнижник и сволочь. Позаботьтесь обо мне." Что прекрасно в Японии: можно соблюдая формальный этикет, творить подчас самые безумные вещи, не нарушая де-юре, но бесчинствуя де-факто. Под дружный гогот класса, провожаемый неодобрительным взглядом учителя, я нахожу свободное место за Аянами и иду туда. Жаль, что мы сидим за партами – одиночками, можно было бы забить на урок и просто наслаждаться друг-другом. Проходя мимо Рей, касаюсь ее плеча рукой. Девушка ловит мою руку, немного задерживает в ладони, прижимает к щеке и отпускает. Смех в классе будто выключили, а учитель молчит, но его неодобрение ощутимо уже физически. Сажусь, включаю школьный ноутбук и подключаюсь к локалке класса. Чат взрывается сообщениями:основная тема – наши с Рей взаимоотношения и причина моего перевода в класс. Игнорирую все, пытаясь понять тихое бормотание преподавателя, но непрерывный стук клавиш и писк оповещений забивает все. После мучительного урока и более ста проигнорированных сообщений наступает не менее отвратительная перемена. Сразу после звонка галдящая толпа затапливает наши с Аянами парты. Девочки лезут вперед, задают вопросы, толкаются, пытаясь занять место поближе. Едва сдерживаюсь, чтобы не ударить им всем по мозгам. Вдруг Рей тихо говорит:" Если вас интересует, насколько мы близки с Синдзи – то мы живем вместе." Класс настиг шок, в очередной раз за день. Надеюсь, их мозги смогут его пережить. Вдруг толпа заволновалась и через нее проломился высокий бугай гоповатой наружности, с лицом, не обезображенным интеллектом. За ним в образовавшуюся пустоту втиснулся тощий тип в очках и с камерой, похожий на крысу. Громила останавливается возле моей парты и берет меня за грудки: – Слыш, новенький, пошли, побазарить надо. – Чего тебе надо, жертва лишней хромосомы? – Мне папа сказал, что из-за тебя погибла моя сестра! Это ведь ты пилотировал того бешеного робота! – Парень, я тебя впервые вижу. И если тебе не нужны проблемы, то просто отвали от меня. – Лицо гопника искажает гримаса ярости, а мозги пытаются переварить то, что он услышал. Вдруг девичий визг ворвался в уши, а пацан инстинктивно пригнул голову:"Судзухара!!! Ты что творишь, мало того, что на уроки не ходишь, так еще и новенького задираешь!!" Гопник отпустил мою рубашку и повернулся к той самой девочке с косичками:" Слыш, староста, он и эта красноглазая пилоты того огромного робота. И они убили мою сестру! Я этого так не оставлю." После этого он повернулся ко мне и сказал:"Я знаю, где вы живете, так что мы еще встретимся." После чего развернулся и ушел. Чудак с камерой тихонько шепнул мне на ухо:"Папа Тодзи работает в НЕРВ, а потому он много знает. Судзухара очень зол на тебя, и я бы на твоем месте свалил подальше." После чего этот крыса-кун растворяется в толпе.Класс, шокированный в третий раз, просто разбрелся кучками по помещению.Пару раз я замечал этого хрена с камерой, который метался от одной группки к другой и что-то им рассказывал. То, что Гендо слил меня этим кретинам стало для меня неприятной неожиданностью.Была ли мертвая девочка, или ее сделали уже потом – мне это уже не важно. Гопники в Японии – не то что в странах бывшего СССР. Если в СНГ это просто уличная шпана из опустившихся людей, то в Японии – обычно члены группировок под крылом крупных корпораций: они обычно хорошо организованы, имеют отличную крышу и представляют немалую угрозу для того, кто перешел им дорогу. Логично, что подобные личности есть и у НЕРВа. Хреновый расклад получается, хотя уличные абреки – это не полиция и не армия, а потому все не так плохо. Уроки заканчиваются в половину третьего. Помогаю Рей собрать портфель, одеваю рюкзак на спину и мы выходим из класса. Путь домой ничем не отличается от пути в школу, только людей на улицах города было гораздо меньше – большинство усердно трудились. Проходя пустынный сквер недалеко от дома, я заметил компанию из шести человек, собравшуюся возле одной из скамеек. Трое сидели на лавочке, еще три человека стояли рядом, пили пиво и неспешно о чем-то говорили.Вдруг один из сидящих показал на нас пальцем и ощущение, идущее от них, изменилось: кажется, это за нами. Совершенно некстати, что я оставил ножи дома – сейчас они бы мне пригодились, но что есть, то есть. Шепнул Рей:"Если что прячься за дерево и беги к людям." Она лишь кивнула – хорошо, когда не задают лишних вопросов.Потихоньку начинаю формировать щит, и тут слышу очень характерный звук загоняемых в магазин дробовика патронов. Резко все становится очень плохо. Ясно одно – мне нужно перебить этих бугаев пока не умру, бегать наперегонки с шестью амбалами с дробовиком наперевес – дохлый номер.Рей столько не выдержит со сломанными ребрами. Сильно толкаю девушку за первое попавшееся дерево, прикрывая ее щитом, и кричу:"Беги!!" Выстрел,заряд дроби влетает в щит, пара дробин попадают мне в руку, но это не страшно. Девушка в безопасности, а потому пора немного потанцевать! Разворачиваюсь, падая и уходя в кувырок, дробь пролетает над моим правым плечом. Осталось четыре выстрела и метров тридцать дистанции. Восприятие уже разогнано до предела, мышцы звенят, а картинка выцвела, став черно-белой. Шаг вперед и влево, выстрел, осыпь краем цепляет щит, ускоряюсь, почти бегу. Шаг вправо, корпус влево, шаг влево, корпус вправо, осыпь пролетает левее, опять частично цепляя щит.Сердце пропускает удар, но я все-еще способен сражаться. Один из врагов бросает в меня нож, перехватываю его в полете, инерция закручивает меня вокруг оси, пригибаюсь и заряд пролетает выше, не цепляя щит. Нож отправлен в нападающего с дробовиком, он успевает выстрелить, заряд дроби проламывает щит и бьет в грудь, но теряет почти всю энергию и только царапает кожу. Стрелок заваливается назад с ножом в горле, до противников метра четыре. Перед глазами начинают плясать черные точки – верный признак того, что силы на исходе. Остается только молиться, чтобы их хватило. Пропускаю боккен над собой, подшаг, и энергетический удар пробивает печень противника, вырывая солидный комок плоти из спины мужчины. Ладонь будет ныть еще неделю, но это небольшая цена. Меняю направление движения, схватившись за ремень еще стоящего на ногах трупа, уворачиваясь от удара битой. Ловлю взгляд третьего и останавливаю его сердце. Пропускаю удар ножом, и чтобы не умереть, жертвую левой рукой. Лезвие скользит по костям, боль затапливает сознание. Нападающий с ножом отводит руку для второго удара, ловлю его взгляд, и его труп падает на асфальт. Могучий удар в поясницу швыряет меня вперед,выдергиваю нож из мертвых пальцев и бросаю его назад, туда, откуда пришелся удар. Нечеловеческий вой известил, что я попал. Едва понимая, де нахожусь, встаю на подрагивающие ноги и оборачиваюсь. Щуплый высокий японец зажимает рану в паху, из которой сильными толчками рвется наружу яркая кровь, он уже труп. А шестой, чем-то неуловимо похожий на гопника из школы, смотрит на меня, заряжая дробовик. На последних остатках воли вламываюсь в его разум, посылая единственный приказ:"Умри!" И мужчина с остекленевшими глазами направляет дробовик на свой подбородок и нажимает на спуск. С облегчением падаю на колени, боль затапливает разум, и я падаю во тьму. Очнулся я уже в капсуле Евы-01. LCL щипала раны а в голове звенело. Тело переполняла дурная энергия, печень болела, а во рту горечь смешивалась с кровавым вкусом контактной жидкости. Судя по всему меня накачали боевыми стимуляторами – та еще гадость. Один раз в прошлой жизни мне доводилось пробовать подобную дрянь: все, что могло болеть, болело потом еще неделю. Попробовав пошевелится, понял что привязан к ложементу. Вдруг голоэкран связи ожил, проецируя на LCL вид кабинета Командующего, и его хозяина, сидящего за столом. Лицо спрятано за зеркальными очками, руки в белоснежных перчатках сложены в замок перед лицом. По его мимике ничего понять не представляется возможным, а отсутствие прямой видимости сводит к нулю мои возможности эмпатии. Фуюцуки стоит за ним с подчеркнуто безучастным выражением лица: кажется, он не шибко доволен происходящим. Ровный, довольный до омерзения голос Командующего говорит:"Икари Синдзи, вы обвиняетесь в убийстве шести сотрудников второго отдела военно-исследовательского института НЕРВ, находящихся при исполнении, попытке дезертирства и государственной измене. Я сожалею, что поспособствовал рождению на свет столь недостойного члена общества. Сейчас ты незаменим, а потому приговор военного трибунала будет приведен в исполнение тогда, когда вопрос нападения Ангелов будет окончательно решен. Сейчас ты поднимешься наверх и убьешь Ангела, а потом будешь помещен в изолятор до следующего боя. И если ты хочешь еще хоть раз увидеть Аянами Рей – не делай глупостей." После его слов молот синхронизации ударил по измученному разуму. После прослушивания краткого предбоевого инструктажа, меня в Еве-01 катапультировали на поверхность. Из оружия – опять только прог-нож в плечевом пилоне. Ангел был отвратительным – огромное летающее фиолетовое дилдо с множеством маленьких, постоянно шевелящихся ножек на животе и двумя толстыми и длинными светящимися тентаклями. Сие чудо довольно бодро летело на меня, разнося здания в хлам своими хлыстами, и абсолютно игнорируя огонь батарей стационарной обороны города.Абсолютно нелепая и бессмысленная летающая хуйня. Бросаюсь на него, создавая максимально плотные щиты на запястьях. Щупальца бессильно бьют по темно-оранжевым восьмиугольникам, сотканным из моей воли и энергии Евы, я ускоряюсь еще сильнее и вгоняю прог-нож в ядро этой хрени. Щупальца несколько раз раскаленными бичами проходятся по спине, но это уже агония. С противником, сражающимся таким оружием, тактика боя только одна – быть как можно ближе к нему. Туша заваливается на бок, я разворачиваюсь и иду назад к катапульте, откидываюсь на стартовый стол и разрываю синхронизацию. Когда я выхожу, меня встречают два отделения штурмовиков в полной броне и с автоматами – сопротивляться бесполезно, будь я даже здоров, полон сил, в своем теле и обвешан амулетами как новогодняя елка гирляндами. Покорно даю защелкнуть на себе наручники и понуро следую к месту своего заключения. То, что Гендо настолько сволочь я предсказать не мог. Ясно одно, то, что я проиграл по всем статьям. И если буду дергаться – то мне хана. Рей Аянами убьют и сотрут память, и даже если мы сможем сбежать, это будет агония. Которая продлится до того момента, пока они не поймут что 50BMG я не в состоянии остановить никогда и ни при каких обстоятельствах. Воображение рисовало нереальные схемы, мозг пытался что-то просчитать, но сейчас мне было ясно одно – если мне не поможет кто-то извне, то все мои планы пойдут прахом. А пока мне нужно отдохнуть как следует. Седой, но не потерявший военную выправку мужчина стоял и смотрел на огромное человекоподобное существо, распятое на кресте, и прибитое к нему гигантским копьем странной формы. У существа было огромное рыхлое тело, очертаниями подобное человеческому, но ниже пояса были не гигантские ноги, а множество обычных человеческих конечностей. По этим, относительно крохотным ногам периодически пробегали конвульсии, во время которых из ран существа начинала струится розоватая жидкость, стекая в огромный бассейн. За спиной седого на каталке лежала обнаженная синеволосая девочка с одно рукой в гипсе, привязанная к кровати ремнями. Возле каталки стоял человек в щегольском мундире, очках хамелеонах, держащий в руке, одетой в белую шелковую перчатку Глок-17. Полковник Фуюцуки не оборачиваясь сказал: – Тебе не кажется, Гендо, что ты зашел слишком далеко? Душа Юй в Еве-01, так может пусть все так и будет? Я стар, Икари, и ты с каждым годом не становишься моложе. Мы оба знаем, что смерть – не конец существования, и что за чертой каждый получит, что он заслужил. Если ты боишься смерти – слейся с Евой-01, и будешь вечно жив в вашем с Юй мире. Ничья жизнь не стоит того, что ты делаешь. Это же твой сын, твои люди, даже Аянами можно назвать твоей дочерью... -Козо, ты смотришь на все слишком однобоко. Мне не нужна Юй – мне нужно кое-что более ценное. Престол Бога – истинная цель. А Богу не нужен никто, он полноценен, и не нуждается ни в чем. Я знаю твою маленькую тайну, старый учитель – Юй я отдам тебе. Ради того, кто столько сделал для меня, я могу пожертвовать столь малым. – Щелчок затвора, девочка что-то шепчет одними губами, закрыв глаза. Выстрел гулко отдается в огромном зале, а волосы цвета неба окрашиваются кровью. Пара конвульсий и тело затихает.Старый седой человек лишь судорожно сжимает руки, холодно кланяется, и уходит, стараясь не смотреть на обнаженное мертвое тело. Слизнув капельку крови с белоснежной перчатки, Главнокомандующий Икари Гендо снимает с пояса рацию внутренней связи и говорит:" Рицко, спустись в Комнату Воскрешения, и подготовь оборудование для стирания памяти. Что? Да, для полного стирания. Язык и письмо? Она быстро учится." Положив трубку, мужчина расстегивает ремни, сталкивает тело девочки в бассейн, где оно начинает исчезать, и толкая каталку перед собой, уходит прочь.