Текст книги "Победитель"
Автор книги: Николай Романов
Жанры:
Космическая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
После обеда Осетр дал команду руководству делегации начинать готовиться к отлету.
А еще через полтора часа к нему в гости пожаловал глава Адмиралтейства.
– Ваше императорское величество, – сказал он, – я готов доложить вам об исследованиях, которые мы уже успели провести на «Дуайте Эйзенхауре! – Адмирал достал из нагрудного кармана кителя коробочку и открыл ее.
Там лежал бледно-голубой кристалл.
– Вот здесь отчет о сделанном и результаты в письменном виде.
– Отлично, Евгений Павлович! Отчет я просмотрю потом. Но у меня есть срочный интерес… Разобрались специалисты, почему мерканские линкоры поперли напролом, раскрыв себя перед атакой?
– Да, ваше императорское величество. Им попросту не хватило энергетического обеспечения. У них имелся один из двух вариантов: либо оставаться невидимыми для наших кораблей, либо атаковать без защиты. Судя по всему, на линкорах стояли недавно разработанные защитные установки, которые смонтировали на бортах в пожарном порядке, намеренно пойдя на нарушение энергетического баланса. Именно поэтому не только фрагербритцы не могли их обнаружить, но и наши сканеры.
«Ситуация, похоже, та же, что у нас, – подумал Осетр. – Когда мы в пожарном порядке устанавливали на «Георгий-Победоносец» первый усовершенствованный образец «улитки» Комарова, Только нам повезло. У нас с энергетикой все оказалось в порядке. Да-а, теперь вот Бедросо приходится торопиться при подготовке к войне. Слишком долго почивали на лаврах. Разбаловались, голубчики… И слава богу, что у них пока нет кораблей с достаточным энергозапасом. Но они очень скоро появятся!»
– Защитная установка с борта мерканского линкора уже демонтирована и будет переправлена на Новый Кронштадт. Думаю, наши специалисты сумеют разобраться в ее конструкции, и мы сможем наладить производство, если потребуется. Правда, придется кардинально менять схему энергообеспечения бортов, а это потребует времени.
«Время, время, опять время! – подумал Осетр. – Нет у нас его! К тому же, это всего лишь даст нам возможность стать невидимыми для мерканских сканеров. А в результате будут воевать между собой невидимки…»
Однако возражать против изучения новой мерканской защиты он не стал.
Кто знает, может в результате удастся создать свою, но с меньшим энергопотреблением!
– Хорошо, пусть наши специалисты изучают мерканские достижения в защите. Но ждать, пока они создадут собственную, мы не можем. Надо начинать войну немедленно, пока нас невидимки не могут атаковать в массовом количестве и хорошо энерговооруженные. Полагаю, они только приступают к перевооружению своих кораблей, и не нужно давать им на этот процесс время.
Друцкий-Соколинский кивнул:
– Да, Адмиралтейство тоже полагает, что у них нет кораблей с достаточным для этой защиты энергобалансом. Иначе мы столкнулись бы с ними уже тут.
– А что вы собираетесь делать с захваченным линкором?
– Линкор по-прежнему изучается вдоль и поперек, а после окончания работы будет перегнан на Новый Кронштадт. С фрагербритцами этот вопрос уже решен. Они на «Эйзенхауэр» не претендуют, поскольку это не их добыча.
«Они бы, может, и хотели бы претендовать, – подумал Осетр, – да только в нынешней ситуации Отто не станет с нами ссориться».
– Думаю, надо немедленно перегонять линкор к нам. – Осетр закрыл коробочку с кристаллом и переправил ее в свой карман. – И все остальные работы производить уже на Новом Кронштадте. Там техническая база мощнее. Не везти же наших ведущих специалистов кораблестроения сюда!
– Согласен, ваше императорское величество. Мы уже думали об этом. Полагаю, «Кассиопея» пойдет домой под прикрытием «Петра Великого». А Яаскеляйнен пусть занимается сопровождением «Эйзенхауэра». Так получится быстрее всего. Иначе нужно согласовывать с хозяевами доступ в систему других наших кораблей. Сомневаюсь, что в ближайшее время мерканцы рискнут посылать сюда дополнительные силы. Сначала им надо разобраться – что произошло с их линкорами?
– Добро, Евгений Павлович… Мне вот что еще интересно… Почему мерканцы не отдали главному ИскИну команду на самоуничтожение корабля?
– Мы уже думали на эту тему. Тут два варианта. Либо они просто и не предполагали, что экипаж может в мгновение ока лишиться жизни, а сам корабль уцелеет. Откуда им знать, что у нас есть такое оружие?.. Либо ИскИны мерканцев при насильственном переносе попросту сбрендили и отказались выполнять заложенную программу. К сожалению, тут у нас нет специалистов достаточного уровня, чтобы разобраться в этом вопросе окончательно. Но на Кронштадте разберутся.
Глава тридцатаяНочью Осетру приснился очередной вещий сон.
Он находился на странной планете, на которой не было ничего, кроме гор и песка. Над песчаной пустыней висело багровое небо, похожее на залитую кровью простыню. От пейзажа шла такая тревога, что судорожно заспотыкалось сердце.
Как ни странно, Осетр был без скафандра, но похоже это средство личной защиты ему и не требовалось, потому что он, оказывается, не дышал.
Потом багрец в небе заволновался, забурлил, закрутился десятками водоворотов. Образовались многочисленные воронки, стремительно понеслись вниз, потянулись к Осетру, окутали его багровой полумглой, в которой не было ничего, кроме все той же тревоги.
А когда полумгла рассосалась, оказалось, что вокруг знакомое помещение.
Очень знакомое.
Номер двенадцать двадцать девять в пансионате «Ласточкино гнездо» на курортной планете Дивноморье. Штаб-квартира заговорщиков, собирающихся свергнуть Владислава Второго и посадить на его место, на росский трон, своего ставленника, юного Остромира Приданникова.
Присутствовал тут Железный Генерал… вернее, тогда еще Железный Полковник. И сам Осетр. Он полулежал на диване.
А Засекин-Сонцев нависал над ним, как скала над горным потоком. По всей видимости, только что произнес фразу «Магеллановы Облака – достойные спутники нашей Галактики».
Юный Остромир Приданников лежал на диване. А повзрослевший Остромир Романов наблюдал за действом сверху.
Сейчас Железный Полковник начнет вкручивать своему подчиненному насчет исторической роли, для которой он, Остромир, предназначен. Что-нибудь типа «Сынок, ты должен понимать, мы не в игрушки играем, за тобой стоят очень серьезные люди, и они ждут от тебя соответствующих ситуации поступков…»
А подчиненный изо всех сил станет изображать готовность к внушению, готовясь, в свою очередь, нанести начальнику ответный ментальный удар. И тому будет некуда деться…
Однако Всеволод Андреевич произнес совсем другую фразу.
Никаких «Сынок, ты должен…»
– Имеющий глаза да увидит, – сказал он.
И смотрящий сверху «сынок» увидел.
Стремительно надвигающуюся со всех сторон тьму…
* * *
Проснувшись, Осетр не знал, что и думать.
О чем его предупреждал увиденный сон? О том, что впереди смерть? Так это для любого человека неизбежная перспектива… Что он снова вернется на Дивноморье? Ну, это запросто! Только сначала надо с Орденом разобраться…
В конце концов, как уже бывало, он решил голову не ломать.
Рано или поздно разберемся…
После завтрака все члены делегации перебрались на «Кассиопею».
Трупы великого князя Владимира и Найдена Барбышева уже находились в холодильниках медицинского отсека – император распорядился похоронить их дома, в родную землицу.
Трофейная защитная установка была погружена на борт «Петра Великого», и росские корабли отправились в обратный путь.
Глава тридцать перваяНесмотря на полный успех завершившейся миссии, Осетр все ж таки был недоволен.
Причем чувство недовольства касалось не работы подчиненных, а именно его самого.
Да, столь желанный договор о дружбе и взаимной помощи с фрагербритцами подписан, и ничто теперь уже не мешает начинать войну… Да, наглый противник, рассчитывающий, со своими новыми техническими корабельными установками, на полную безнаказанность, весьма больно получил по хищной носопырине… Да, удалось даже захватить вражеский линкор, и мы теперь будем иметь почти полное представление о боевых возможностях мерканцев в грядущих междуфлотских сражениях… Закрытыми от нашей информированности остаются только орбитальные крепости.
Но, признаемся себе откровенно, изменив первоначальное решение отправиться в путь на обычном транссистемнике, ты, император, откровенно спраздновал труса.
Как грубовато выражаются «росомахи», стравил вакуум…
А ведь теперь совершенно понятно, что риск был совсем не столь велик, как показалось.
Капитан Яаскеляйнен, лети император на гражданском судне, еще бы круче держал уши топориком и точно так же не допустил, чтобы атакующие линкоры причинили вред транссистемнику.
Агрессора ждали бы те же самые последствия – отдать богу душу в принудительном прыжке…
Зато бы росский император всей Галактике показал, что не боится этих драных сайентологов! Конечно, таким выбором транспортного средства он бы ничуть не удивил халифа Анвара Третьего, который из личного опыта прекрасно знал, на какие выходки способен Остромир Первый.
Зато и синцы, и бразильянцы, и бенгальцы оценили бы его уверенность в выучке экипажей и в техническом вооружении своих кораблей. И тоже бы призадумались о своем будущем!
Сила солому ломит!
А главное, росский император продемонстрировал бы свою железобетонную уверенность главному противнику – этой твари Вершителю Бедросо.
И тот бы наверняка уже травил вакуум в ожидании неизбежной войны. А враг, празднующий труса, – наполовину побежденный враг.
Это знали все воины во все времена – с Древности до наших дней. И храбрецы всегда использовали сей фактор, одерживая победы, казалось бы, милостью божьей, а на самом деле собственной смелостью.
Мы же тут, будем откровенны с самим собой, слегка подкачали и кое-что упустили…
Вот так-то!
Впрочем, эта была лишь одна причина для недовольства собой и отнюдь не главная.
Главная же заключалась в том, что он опять потерял близких людей.
Цепочка смертей, начавшаяся на Крестах с Матвея-Чингачгука, не прерывалась, тянулась из прошлого в будущее, и с этим ничего нельзя было поделать.
Да, конечно, дядя, великий князь Владимир, самостоятельно выбрал свою судьбу. Никто его за плечи не хватал да на линию огня не тянул…
Видно, слишком глубоко сидела в дядиной душе вина за мятежные шашни с адмиралом Барятинским и слишком сильно он хотел ее искупить, если с готовностью шагнул под пулю наемного убийцы. И не имеет никакого значения, что он прикрыл своим телом вовсе не императора, а императорского дублера – дядя-то умирал с полным осознанием, что ценой своей смерти спасает племянника, безопасность которого гораздо важнее для империи, чем его, великого князя Владимира, жизнь.
А вот что касается Найдена…
Тут уж, братец ты мой, деваться некуда! Хочешь не хочешь, а придется признаваться, что именно ты, скотина такая, подставил его вместо себя.
Парню ж просто деваться было некуда! Предложения императора не обсуждаются и не отвергаются!
Это, видите ли, его работа!
А что он мог еще тебе, своему правителю, сказать?!
Простите, ваше императорское величество, боюсь, я не справлюсь?
Да он бы это даже самому себе никогда не сказал! Ибо «росомаха»!
Но ведь ты-то, предлагая обмен личинами, прекрасно понимал, что Найден – давно уже не действующий «росомаха», что он чуть ли не с утра до вечера сидит за секретарским столом, что все ваши тренировки – просто видимость активной работы, они не способны подменить собой реальные боевые контакты, и парень постепенно терял «росомашью» квалификацию. В том числе, и присущее членам РОСОГБАК предчувствие опасности.
А в результате и случилось то, что случилось! И теперь не остается ничего, кроме как признать, что руки твои в крови друга.
А посему – черт с ним, с пафосом! – ты просто обязан довести до конца то, за что Найден положил свою жизнь.
И дай бог, если эти цепочки смертей на самом деле обеспечивают твою везучесть, если с ними действительно связана рука судьбы, прикрывающей тебя своей заботливой сенью – год от года, раз за разом, смерть за смертью… И дай бог – черт с ним, с пафосом! – чтобы ты оказался достоин памяти погибших за тебя, занявших твое место в перекрестии вражеского прицела, пошедших за тобой с надеждой и верой в конечную победу…
И не дай тебе бог еще раз стравить вакуум!
Он вдруг подумал о том, что последнее время почти забыл «росомаший» сленг.
Никто давно уже не слышал от него и про отвинченные у берета уши и про непрочищенные дюзы.
А может быть, ты и сам уже перестал быть «росомахой»!
Ведь не только Найден не почувствовал опасности, отправляясь в эту драную ванную там, во дворце Виндзоров.
Ты тоже ее не почувствовал, хотя мономолекулярная нить была насторожена именно и только на тебя!
В общем, ржавый болт тебе в котловину, помни о погибших и делай выводы на будущее, император хренов!
И тогда, может быть, на Страшном суде зачтется. Господь наш милостив, и не за такие прегрешения прощал…
С такими мыслями Осетр и улегся в койку-релаксатор на борту «Кассиопеи».
Глава тридцать втораяНа Новый Санкт-Петербург вернулись без помпезных встреч, почетных караулов и разудалых маршей, хотя в другое время результаты вояжа стали бы настоящим праздником. Но сейчас в Росской империи был объявлен трехдневный траур.
Как и всегда, когда уходил из жизни член правящей династии.
Пока после выхода из гипера добирались до «Алой звезды», Осетр составил себе перечень срочных действий на ближайшие дни. И, оказавшись в родном дворце, немедленно взялся воплощать его в жизнь.
Адмиралтейство и министерство обороны получили приказ немедленно заняться разработкой окончательного плана боевых действий и срочным согласованием его с союзниками.
Графу Федору Философовичу Олсуфьеву, министру средств массовой информации, было поручено усилить подготовку общественного мнения к грядущей войне.
Оставался еще один нерешенный вопрос. И с ним требовалось разобраться немедленно.
Может, за это время что-то изменилось?..
Осетр связался по закрытому каналу с графом Охлябининым и попросил того прислать во дворец лучшего щупача.
А потом вызвал по браслету начальника дворцовой охраны полковника Пименова.
– Макар Семенович! У нас в подвалах, помнится, содержится предполагаемый мерканский агент, проходящий по делу «Матушка».
– Есть такой, ваше императорское величество.
– Как он?
– Сидит, ваше императорское величество. – Полковник усмехнулся. – Ест, пьет и спит. Чтоб я так жил! Как на курорте…
Юмор тюремщика, ржавый болт ему в котловину!
– Я хочу его допросить. Из МИБа скоро должен прилететь щупач. Сопроводите его к арестованному. Пусть еще раз попытается снять блок.
– Хорошо, ваше императорское величество. Как только щупач появится, приказ будет выполнен.
Осетр прервал связь.
* * *
Когда он спустился в подземные казематы, в коридоре его встретили охранник и щупач из МИБа.
Щупач выглядел откровенно расстроенным.
– Ваше императорское величество! Блок у арестованного мне по-прежнему снять не под силу.
М-да-а-а, увы, ничего не изменилось… Но ведь что-то предпринимать надо!
– Послушайте, – сказал Осетр. – Успокойтесь. Вы никогда не пробовали замедлить срабатывание блока? Мне совершенно не требуется, чтобы арестованный остался жить. Мне нужно, чтобы он не умер, пока не ответит на один-два вопроса.
У щупача округлились глаза.
– Это невозможно, ваше императорское величество. Методики такого замедления попросту не существует. Я регулярно знакомлюсь с новыми исследованиями в нашей области знаний и никогда не слышал о подобном.
«Ну что ж, – подумал Осетр. – Если этот не сумел снять блок, не снимет уже никто».
Он уже хотел было вернуться к себе, как вдруг к нему явилась идея: а может, стоит проверить, не вернулись ли к нему хоть какие-то из былых возможностей?
В конце концов, не зря же приснился ему на Вайсбурге очередной вещий сон. Вдруг да и прокатит?..
– Хорошо, вы свободны.
Расстроенный щупач ушел.
А Осетр приказал охраннику немедленно вызвать к арестованному тюремного медика.
Когда врач примчался на зов, император пожелал посмотреть на арестованного. Охранник сопроводил их в камеру.
Арестант все еще лежал на тюремной койке.
Физиономия у него цвела от удовольствия.
– Что, господа? Вы тоже будете демонстрировать мне блестящие шарики?
– Не будем, не будем… Хватит вас развлекать! Не в пансионате отдыха находитесь! – Осетр повернулся к охраннику. – Отведите его в допросную. Сейчас мы с ним побеседуем!
Криво улыбающегося арестанта вывели из камеры.
– Мы последуем за ним, и вы сделаете ему укол суперпентотала, – сказал Осетр доктору.
– Но, ваше императорское величество, он ведь тут же дуба даст! – удивился тот.
– Даст он дуба или не даст, это не ваши проблемы! – отрезал Осетр. – Выполняйте указание!
Они отправились следом за арестантом и охранником.
Когда вошли в допросную, узник уже сидел упакованным на табурет-оковы. Он продолжал криво улыбаться.
– Черта с два что вы от меня узнаете, господа россы! Вопрошалка у вас еще не выросла!
– А мы посмотрим, господин мерканец, не выросла ли у вас, случаем, отвечалка. Может, и нашей коротенькой вопрошалки хватит, чтобы достать куда надо. – Осетр кивнул охраннику. – Вы пока свободны.
Тот исчез за входной дверью.
Осетр повернулся к врачу:
– Приступайте!
Тот достал из чемоданчика шприц-тюбик, воткнул арестанту в шею, нажал.
– Готово, ваше императорское величество!
– Вы тоже свободны!
Доктор последовал за охранником.
Осетр перенес через стол стул, на котором тут обычно сидел следователь, и поставил перед арестованным.
Суперпентотал уже вовсю действовал.
Кривая ухмылка на физиономии узника превратилась в маску равнодушия. А потом – в готовность отвечать.
Осетр с внутренней дрожью скомандовал себе: «Магеллановы Облака – достойные спутники нашей Галактики».
И малость ошалел от радости – потому что пошло-поехало.
Знакомая молния прошила мозг – от надшейной ямки сзади до макушки. Стены допросной заколебались и умчались прочь. Неотвратимо начал меняться и арестант. Краски тела и одежды поблекли, мгновение-другое, и он стал стеклянно-прозрачным. А затем посерел, словно наполнился туманной дымкой.
Там, где находилась голова узника, туманную дымку перечеркивала знакомая четкая тонкая полоса.
Угольно-черная.
А у Осетра тут же отросли туманные руки.
– Кто такой агент по кличке Матушка?
– Это я, – пояснил арестованный.
– Что можете рассказать о сути операции, которой занимались?
Мерканец содрогнулся, голова его свесилась набок.
Только оковы не позволили ему свалиться с табурета.
Однако глаза его начали стекленеть. И очень знакомая черная полоска в туманной голове принялась неуклонно расширяться, заполняя собой весь объем.
Осетр протянул туманную руку, прорвался внутрь серой фигуры, сжал расширяющуюся черную полоску, выдрал ее из чужого тумана, смял одним движением, потом скатал в шарик и зажал в кулаке.
Взгляд мерканца вышел из бесконечности. Он шевельнулся, поднял голову, увидел перед собой допрашивающего.
– Так что вы можете рассказать о сути операции, в которой вам пришлось участвовать?
– Мне было поручено…
Арестант вновь содрогнулся и поник головой.
Черный шарик вырвался из руки Осетра и вернулся назад, в туманную голову. Начал расти и пухнуть.
Осетр повторил движение, вновь выволок черноту на свет божий и попытался сжать обеими туманными руками…
Дьявол, сил не хватало! Сейчас мерканский агент окончательно вырубится, и пиши пропало!
И тут откуда-то из-за спины Осетра протянулась еще одна рука, третья, крупная настолько, что накрыла обе руки императора, и сжала крепко-крепко – и туманные конечности, и черноту между ними.
Разбираться, кто помогает, было некогда – чернота билась и рвалась наружу.
Арестант поднял голову и посмотрел на Осетра.
– Что вы можете сказать о сути операции, в которой пришлось участвовать?
– Мне было поручено дискредитировать вашу сестру Ольгу в ваших глазах.
– То есть агент Матушка – не моя сестра?
– Нет.
– А кто тогда передавал вам информацию?
Третья туманная рука разжала кулак и растаяла.
Чернота словно ждала этого момента – резко рванулась и вновь устремилась в туманную голову арестанта.
Тот еще раз содрогнулся, и через мгновение все было кончено.
А еще через мгновение исчезла туманная реальность, вокруг проявились стены допросной.
Осетр встал со стула, подошел к столу и коснулся пальцем сенсора вызова.
Когда охранник появился в кабинете, император сказал:
– Вызывайте персонал морга!
– Слушаюсь, ваше императорское величество!
Осетр вышел из допросной и двинулся по коридору к лифту.
Конечно, его бы прежде всего должен был интересовать вопрос – откуда к нему пришла помощь в виде третьей туманной руки.
Но в данный момент Осетру было глубоко наплевать на это.
Главное, что больше у него не осталось никаких оснований подозревать Ольгу в предательстве.
