Текст книги "Ветхий Завет. Курс лекций. Часть I"
Автор книги: Николай Протоиерей (Соколов)
Жанры:
Религия
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 36 страниц)
Ветхий Завет не может удовлетворить нашу любознательность как историков. Хотя в Библии мы читаем о многих фактах и событиях, мы не можем сказать, что это исторически документировано в том или ином столетии. Возьмем для примера книгу Судей. Там много известных нам образов – образы Самсона, Иеффая, Гедеона и других судей Израилевых. Хотя о них говорится поочередно, в действительности события развивались подчас не совсем так, а параллельно друг другу или не в той последовательности, в какой это описывается в Библии. Иными словами, здесь нет точной хроники, да эту цель и не преследует Библия. Книги Библии дают нам факты жизни мира, которые связывают человека и Бога. Однако мы можем утверждать, что несмотря на такую особенность изложения событий истории (и даже, может быть, благодаря ей), история Израиля, история всего человечества наполняется в Библии четким религиозным смыслом. Грех, который запятнал собою весь человеческий род, проявляется по мере развития общества, в таких социальных аспектах, как убийство, угнетение, осквернение, различные политические раздоры и т. д. Господь находит нужным вмешаться в этот процесс и постепенно избирает группу людей, на которых возлагается долг пронести через века светоч веры в Единого Бога, сохранить надежду на прощение и прославление человека в Боге.
Таким образом, библейская история, каким бы ни было ее литературное выражение, является некой объективной рамкой, в которую вставляется Божественное откровение о наших отношениях с Богом, о нашем нравственном поведении, о нашем предназначении и будущей жизни (имеется в виду книга Откровения).
Возьмем такую сторону, как ветхозаветная нравственность. У вас будет возможность в свое время прослушать Великий Покаянный канон Андрея Критского. В значительной степени он построен на Ветхом Завете и посвящен ветхозаветным событиям. Что же представляет собой нравственность ветхозаветного человека? Прп. Андрей Критский так говорит: «Ветхого Завета вся приведох ти, душе, к подобию, подражай праведных боголюбивыя деяния, избегни же паки лукавых грехов». То есть, эта книга правдива, она говорит нам о том, что было, что нам нужно и чего следует избегать. А сама нравственность ветхозаветная еще очень и очень далека от идеала.
Религия и нравственность Ветхого Завета постоянно открыты, устремлены к совершенствованию, предел которого – вне Ветхого Завета. Да и есть ли предел нравственному совершенствованию?
Все мы христиане, над нами было совершено великое таинство Крещения. В чине оглашения читается специальная молитва, чтобы от человека отошло все темное, связанное с миром зла, темной силы: «Избави его от духа прелести». Прелесть – это и есть то чувство, когда мы считаем, что достигли совершенства:«Вот какой я стал хороший, я уже всего достиг». Если у вас появилось такое чувство, бегите от него скорее. Потому что нет предела духовному, нравственному совершенству. Великие святые считали себя великими грешниками и всегда молились: {18} «Господи, прости мои грехи!» И не было предела их покаянию, их слезам. Так и Ветхий Завет беспределен в своем стремлении к совершенству. Но по сути своей он очень далеко от нас отстоит. Поэтому есть вещи, которые совершенно неприемлемы для нас с вами. Господь не осудит людей, живших в ту эпоху, но нам с вами так поступать нельзя – мы новозаветные люди, совершенно другого духа люди. И если прощено будет тем людям их многоженство, их многообразное лукавство и многое другое, то для нас с вами это уже недопустимо.
В истории человечества все религиозные системы предстают в конечном счете как нечто завершенное. Религия Израиля в каждый момент своей истории являет собой новую ступень восхождения. Она постоянно развивается и ценна как раз тем, что всегда позволяет сделать еще один шаг наверх. Помните «лествицу»? Это понятие полностью приложимо к этой книге. Более того: в то время как ветхозаветная религия предстает перед нами в постоянном восходящем движении, история других религий часто являет нам, напротив, картину прогрессирующего разложения и упадка. Религиозные чувства человека постоянно уводятся в сторону тремя силами, которые мы наблюдаем в различных религиях. Прежде всего это магия – притязания человека поставить себе на службу оккультные силы. Иными словами, реальная вера в существование темной силы, которую можно поставить себе на службу.
В нас с вами заложены громадные силы, огромный потенциал жизненной энергии, духовной и физической. Многие религиозные конфессии стараются развить ту или иную сторону этого потенциала (скажем, восточные единоборства). Все это заложено в человеке, но, к сожалению, заглушено грехом, а подчас уведено в сторону и используется не по назначению. И не случайно многие восточные религиозные направления предполагают внутреннее и внешнее соблюдение особых нравственных правил. Без этого невозможно никакое движение в религиозной жизни. Там люди соблюдают посты и молятся до изнурения, но там цель другая подчинить себе свою природу и через нее действовать на окружающий мир. Мы же просим Бога послать милость на наше сердце:
«Милости хочу, а не жертвы»
. Это совсем другое направление.
Первое, что уводит человека от истинного Бога, это магия, способность подчинить себе сверхъестественные силы путем использования определенных формул и обрядов. Магия есть форма утилитаризма, которая выражается не в молитве, а в принуждении. Таким образом, перед нами антипод религии – антирелигия. Ведь религия – это связь человека с Богом. А здесь наоборот: отторжение от Бога, обращение к оккультным силам.
Второе – стремление превратить религию в племенной или национальный обычай. Часто то или иное религиозное движение сводится к обрядовым формам, которыми дорожат просто как общественным достоянием. Все сводится к обрядности, заключается в сугубо мирские национальные рамки. К сожалению, эта опасность угрожает всем национальным религиям.
Третье – стремление отделить религиозную жизнь от нравственной обязанности. Эта опасность как ветхозаветного, так и нашего времени. Это одна из самых популярных форм вырождения религии в наше время. То есть я верующий, я все признаю, но нравственность моя оставляет желать лучшего. Есть такое выражение: «И бесы веруют и трепещут». Но бесы хотя бы трепещут, а человек и этого не делает. В этом аспекте проявляется ослабленное чувство греха, что приводит к тому, что религия лишается самого существенного компонента благоговения и покаяния перед Богом.
Итак: магия, племенное или национальное обособление и отделение религиозной жизни от нравственной основы. Это три опасности, угрожающие религии.
Если мы обратимся к религии Израиля, то увидим, что это религия особая. Как говорит Ветхий Завет, это плод откровения Божиего. На фоне общего искажения религиозного духа религиозное движение Израиля предстает перед нами как исключительное вмешательство Божьего Промысла в жизнь человека.
Представим себе, что перед нами большая полноводная река. Обычно на своем пути она захватывает какие-то деревья, ветки. И вот мы с вами стоим на стремнине и наблюдаем, как все это куда-то движется, уходя вдаль к горизонту. И вдруг возникает какая-то точка, которая идет против течения. Это движение против общего упадка религиозного духа, способность плыть против течения – есть вмешательство Бога в историю человека, его религиозной жизни.
К сожалению, кроме религии Израиля почти ни одна религия не оказывала действенного сопротивления общему падению религиозного чувства. Подчас религии, окружающие Израиль, были религиями окаменелости, неподвижности. И вдруг в маленьком племени бедуинов, рождается монотеистическая идея – идея Единого Бога. Через несколько веков это племя становится небольшим народом и продолжает держаться той же идеи. Появляется у него и свой закон, основанный на той же идее, появляется и место культа. В конце концов он входит в общение с другими народами, одухотворяя их и давая им возможность присоединиться к себе. В конце концов приходит и награда: {19} на землю приходит Мессия Христос. Он приходит как Лицо, Которое ожидалось с радостью многими поколениями, и несет с Собой благодать искупления, радость любви. И Израилю остается только принять Его. Но лишь малая частица Израиля Его принимает. Это «малое стадо» идет на завоевание всего мира, о чем говорит вторая часть Библии – Новый Завет.
Итак, мы видим, что в историю человека вмешивается Господь. Говорит Господь – это Божественное откровение. Библия – это откровение Божие, если говорить целиком о книге как таковой. Во-вторых, это вызов для человека. Если мы с вами прочитаем Библию и останемся прежними, то это не будет иметь смысла. Нельзя прочесть тот или иной отрывок из Св. Писания, чтобы просто, скажем, сдать его на экзамене. Мы не для этого изучаем Библию – она должна быть вызовом для нас с вами. Мы должны через нее пересмотреть себя, увидеть себя ветхого человека. Должны уметь его отбросить, победить его в себе и идти путем человека Нового Завета. В-третьих, Библия фундамент нашей веры. Как сказал один богослов, чтобы понять Библию, в нее нужно сначала поверить.
Перед нами особое собрание книг, называемое Библией. Автор Библии – Бог, но орудие Его – человек. Именно под именами людей мы цитируем большинство книг Ветхого и Нового Завета: книги пророков Исаии и Иезекииля, Иеремии, книга Самуила, Евангелие от Матфея и т. д. Слово Божие, сказанное через человека. Где же где та грань, которая стоит в Библии между Божеским и человеческим? Где слово Бога и слово человека? Что, к примеру, написано пророком как исторический факт, а что внушено ему свыше? Это озарение, а это – кто-то пересказал свои впечатления. Ни одна страница Библии не может в чистом виде являть собой откровение.
Вспомним первые пять веков, когда пришло на землю Слово Божие – Христос воплотился. Сколько пришлось употребить времени и сил, чтобы зафиксировать догматически Боговоплощение? Была долгая борьба с христологическими ересями. Точно так же и догмат о Богооткровенности Библии не сразу сложился, должно было пройти определенное количество времени – века, чтобы остался чистый кристалл, о котором можно сказать: это – то, что осталось нам в наследие. Поэтому чтобы правильно понимать то, что нам дает Библия, и видеть в ней и слово Божие, и слово человеческое, нам необходимо знать ту среду, в которой родилась Библия, – мир Древнего Востока. Именно там появились первые строки, входящие ныне в Библию. Среда эта – культурный мир Востока, отличающийся от греко-римского мира. Другие понятия, другие образы, другие сравнения.
Например, царь на Востоке являет образ Божества и разделяет Его непроницаемую ясность, Его сверхчеловечность, Его бесстрастность. Царь должен обязательно превосходить всех и вся. Может быть, вы помните из курса школьной истории, как изображались древнеегипетские цари. Рабы маленькие, а цари большие. Даже визуально это показывалось, то же – в текстах. Древние писатели использовали особые художественные формы, которые уже ушли в небытие. Сейчас люди так не пишут и не излагают так свои мысли. Однако мы не сможем понять до конца, что они хотели нам сказать, если не постараемся вникнуть в их внутренний мир. Нам помогает в этом прежде всего археология. Поэтому, все книги по библейской археологии, которые вам попадаются, старайтесь приобрести. Это «Ур халдейский» и многие другие книги, позднее я постараюсь дать вам список таких изданий, с которыми вам необходимо ознакомиться. Там будут и богословские и светские книги. Все они помогут нам правильно понять мир, в котором рождалась Библия. С каждым новым археологическим или историческим открытием Библия оказывается нам все ближе и мы глубже вникаем в те события, о которых в ней говорится.
Какие литературные формы использовались в библейском изложении?
Это были лирика, эпос, драма, хроника, описания природы и т. д. Это не обязательно совпадает с современным понятием о том или ином жанре. Мы любой библейский жанр приноравливаем к себе, чтобы легче было его усвоить. Когда мы разбираем тот или иной стих Библии, для нас прежде всего важно понять, что хотел сказать писатель, а не просто в каком жанре он пишет. Что хотел сказать, какую мысль нес автор? Иначе говоря, для нас важно прежде всего содержание.
Между внешней формой и внутренней действительностью, присущей книге, есть связь, т. к. автор обязательно старается выделить ту или иную мысль красной нитью. Скажем, книга Судей. На протяжении всей книги звучит рефрен:
«В те дни не было царя у Израиля и каждый делал то, что ему казалось справедливым»
(Суд. 21:25). На современном языке это можно обозначить одним словом – анархия. Подобный лейтмотив присутствует почти в каждой книге, только нужно его увидеть. И тогда будет очень легко вспомнить содержание той или иной книги Библии и употребить это для себя с благодатной целью.
Всегда нужно помнить то, что
«Бог многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне»
(Евр 1:1). Он всегда говорил {20} о Своих деяниях, пользуясь языком и опытом человека, основываясь на его возможностях.
Каким же образом в библейской литературе выражалась духовная реальность, присутствующая в жизни? Если бегло пролистать библейские страницы, можно увидеть, как о самых серьезных религиозных вопросах говорится языком образным, поэтическим и философским.
«Десница Твоя, Господи, сразила врага. Ты послал гнев Твой, и он опалил их как солому; от дуновения Твоего расступились воды. Ты дунул духом Твоим и покрыл их морем»
(Псалмы).
«И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем. И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю, ибо Я раскаялся, что создал их»
(Быт 6:6–7).
«И обонял Господь приятное благоухание и сказал Господь в сердце Своем: не буду больше проклинать человека и землю за человеков, потому что помышление сердца человеческого – зло от юности его»
(Быт 8:21).
Вот перед нами Господь – невидимый, непостижимый, трансцендентный, Которого запрещено изображать, Которого, как сказано, не видело око человеческое. «Раскаялся Господь»,«восскорбел Господь», «сказал Господь», «пошел Господь», «обонял Господь»… Перед нами – образ человека. Чтобы изобразить Бога, ветхозаветный писатель изображает человека со всем, что ему присуще. Это Бог не просто отвлеченный, находящийся вне мира, а Бог Живой:
«Я Бог Авраама, Бог Исаака и Иакова, не Бог мертвых, но Бог живых»
. И Сам Он рисуется как живой, живущий среди людей. Паскаль говорил, что Бог Авраама, Исаака и Иакова не есть Бог философов, а Бог живой, присутствующий в мире, личный, совершенно иной по отношению к человеку, с которым Он вступает в личные отношения, вмешиваясь в ход истории. Бог проявляет Себя в истории и оказывается значительно более личностным, чем Бог, Который проявляется в природе, с которой часто Его путают. («Природа есть Бог», – это характерно для семитских религий). Чтобы понять Бога, авторы Библии вносят в нее понятие человека – то, что мы называем антропотеизмом (чувства человека и его поведение усваиваются природе Бога). С другой стороны, у Израиля не должно быть никаких иллюзий. Бог не таков, как люди, Он абсолютно другой. В рассказах о явлении Божества авторы ограничиваются упоминанием о весьма обобщенных и неясных очертаниях, всегда избегая непосредственного описания Бога, Его облика. Если я кого-то встретил, я могу его описать: он такой-то и такой-то. В Ветхом, да и в Новом Завете такого описания Бога нет. Но сказано просто: «Бог стоял над жертвенником». Исайя видит Его восседающим на высоком престоле. Его внешность характеризуется наличием бескрайних риз, заполняющих портики храма (Ис 6:1). Иезекииль говорит о Нем просто как о подобии человека (I), преображенного огненным сиянием, походящим на радугу (Иез 1:26–28).
То есть образ Божий постепенно складывается в понятии Израиля. Если мы вспомним первые книги, то там Господь был с человеком лицом к лицу, он видел Его, образ Его был запечатлен в сердце человека. Затем происходит страшный, трагический разрыв человека с Богом. Адам пытается скрыться от Бога, ибо образ Бога искажен грехом. Но когда мы будем разбирать книгу Бытия, то будем говорить о том, что Господь не оставляет человека. И постепенно, по крупицам образ Бога на протяжении всей истории Ветхого Завета восстанавливается, складывается, как из отдельных кусочков мозаики. У Иезекииля Господь уже имеет вид человека. А ведь раньше так не было. Как видел Его Моисей? Куст горящий, Неопалимая Купина. Илии Он являлся в тишине, в тихом дуновении ветра. Не было Лика.
И вот, наконец, Он принимает черты Сына Человеческого, восстанавливает в сердце человека Свой образ, тем самым приближая человека к Богу. Этот образ Божий, возможность его восстановления в человеке и показывает нам Библия, в частности Ветхий Завет. Постепенное восстановление образа Божиего, утерянного после грехопадения. Поэтому Бог и приобретает черты человека.
Однако не забудем, что сказано Израилю:
«Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель»
(Исх 20:3–5). Итак, во-первых: Ветхий Завет – это педагог, который постепенно ведет нас к познанию тех образов, тех событий, которые заставляют нас правильно мыслить о Боге и о человеке.
Второе: Ветхий Завет пользуется терминологией простого человека. В нем мы не найдем каких-то сложных для понимания высказываний, потому что все, что в нем есть, приспособлено для восприятия простым человеком, в массе своей грубым и необразованным. Простой народный язык давал лучшие результаты, чем научная терминология.
Какие приемы и жанры использует ветхозаветный писатель, говоря о истории Израиля и окружающих его народов, вводя нас в систему образов Ветхого Завета? Прежде всего мы должны понять, что все книги Ветхого Завета прошли определенную редакцию, ни одна не дошла до нас в том виде, как была написана первым автором. Мысль, идея сохранены, но дошли они до нас в сильно отредактированном виде. {21} Пример такого рассказа, драматизированного из-за отсутствия в еврейском языке косвенной речи (Суд. 1:3):
«По смерти Иисуса вопрошали сыны Израилевы Господа, говоря: кто из нас прежде пойдет на Хананеев – воевать с ними? И сказал Господь: Иуда пойдет; вот, Я предаю землю в руки его. Иуда же сказал Симеону, брату своему: войди со мною в жребий мой, и будем воевать с Хананеями; и я войду с тобою в твой жребий. И пошел с ним Симеон»
.
Если учесть, что Иуда и Симеон здесь – не два человека, а два племени, становится ясно, что все, что сопутствует диалогу, приведенному в книге Судей, можно было сказать такой современной фразой: колено Иудино предложило колену Симеонову заключить военный союз против хананеев. Вот и все. А здесь драматизированный рассказ, совершенно другой образ. Еще пример, из книги Иова, который показывает нам, как реальность невидимого мира может быть объективизирована и передана, описана (Иов, 1:6–12):
«И был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господа; между ними пришел и сатана. И сказал Господь сатане: от куда ты пришел? И отвечал сатана Господу и сказал: я ходил по земле и обошел ее. И сказал Господь сатане: обратил ли ты внимание твое на раба Моего Иова? ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла. И отвечал сатана Господу и сказал: разве даром богобоязнен Иов? Не ты ли кругом оградил его и дом его и все, что у него? Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле; но простри руку Твою и коснись всего, что у него, – благословит ли он Тебя? И сказал Господь сатане: вот, все, что у него, в руке твоей; только на него не простирай руки твоей. И отошел сатана от лица Господня»
. Кто мог это зреть? Комментатор Ветхого Завета Фома Аквинский говорит так: в этом тексте прежде всего – мысль автора о том, что Господь проявляет Свою заботу о делах человека и управляет нами. Эта мысль заключена в таком драматизированном диалоге сатаны с Богом. Все расписано, как в сценарии: кто и что сказал. Но разве нуждается Бог в таком диалоге с сатаной?
Еще пример (3 Цар 22:19–22):
«Я видел Господа, сидящего на престоле Своем, и все воинство небесное стояло при Нем, по правую и по левую руку Его; и сказал Господь: кто склонил бы Ахава, чтобы он пошел и пал в Рамофе Галаадском? И один говорил так, другой говорил иначе; и выступил один дух, стал пред лицем Господа и сказал: я склоню его. И сказал ему Господь: чем? Он сказал: я выйду и сделаюсь духом лживым в устах всех пророков его. Господь сказал: ты склонишь его и сделаешь это; пойди сделай так»
.
Здесь темный дух лжи и нечестия выведен для того, чтобы показать, что Господь повелевает духам благим и допускает до искушения духа злого.
Я был у одного человека в его келье. Это был очень благочестивый человек. У него под стеклом на столе была написана такая фраза: «От Меня это было». То есть все, что происходит в жизни человека, случается только по Промыслу Божиему, в том числе и несчастья, беды, скорби. Не случайно русские люди говорили в таких случаях: «Посетил нас Господь». Не темный дух, не диавол – Господь. Бог допускает несчастье в жизни человека, чтобы проверить его мужество, его веру, что мы видим в книге Иова.
Существует так называемая проблема синтетического повествования. Иногда то или иное повествование дается в сокращенном виде, а иногда в развернутом. Мы часто видим такие примеры и в Ветхом, и в Новом Завете. Скажем, рассказ о сотнике, который просил за своего слугу. В одном случае, у евангелиста Матфея, он занимает всего четыре строки, а евангелист Лука уделяет этому нее событию половину главы. Можно сказать, что апостол Матфей рассказывает эпизод сокращенно, а апостол Лука отражает событие во всей его полноте. И таких сокращений и расширений, называемых синтетическими, очень много и в Ветхом, и в Новом Завете. Другое явление – параллелизм. Для того чтобы существовала симметрия в рассказе, чтобы не было каких-то сторон, чрезмерно выпячивающихся или, наоборот, пропадающих, необходимы по крайней мере два элемента, симметричные по отношению друг к другу. У семитов, которые писали и редактировали книги Библии, было принято: рассекать явление на две половины. Эта симметрия событий называется параллелизмом.
«Море видело и побежало; Иордан обратился вспять; Горы скакали как овны и холмы как агнцы»
;
«Пред лицем Господа трепещи, земля; Пред лицем Бога Иаковлева, превращающего скалу в озеро воды и камень в источник вод»
(Пс 114:3–4; 7–8).
Иногда симметрия имеется между двумя двустишиями или даже более длинными строфами.
«Если Господь не созиждет дома, напрасно трудится строящий его; если Господь не сохранит города, напрасно бодрствует страж»
(Пс 126:1).
В Библии часто употребляется повторы. Примеры – почти в каждой книге, когда одно и то же событие повторяется много раз: пошел дождь, разлились реки, подули ветры, а потом опять все повторяется. Это делалось для того, чтобы заострить внимание читателя.
Такие принципы – расширения, симметрии и повтора – мы находим в беседе Иосифа с братьями, в благословении Иакова, {22} других моментах, особенно когда имели место две книги, две редакции одного и того же события, и нужно было их сопоставить. В таком случае делался повтор.
Еще один прием ветхозаветного письма – число, которое играет особую роль. Число употребляется нашими современниками как фактор объективной точности. Для нас важно, что мы число имеем как число. Для человека древнего было не так. Для Древнего Востока число имеет значение как элемент симметрии или гармонии, но не как число в чистом виде. Вместе с параллелизмом число используется и в поэзии, и в прозе как художественный фактор.
Особый образный язык Библии – одна из характерных черт восточного письма. Истина являлась в приукрашенном, изысканном наряде, и такая форма помогала привлечь внимание читателя. Иногда это излагалось в виде загадки, иногда – в виде притчи. Вот пример из совсем как будто повседневной жизни:
«Тогда послал Амасия послов к Иоасу, царю Израильскому, сыну Иоахаза, сын Ииуева, сказать: выйди, повидаемся лично. И послал Иоас, царь Израильский, к Амасии, царю Иудейскому, сказать: терн, который на Ливане, послал к кедру, который на Ливане же, сказать: «отдай дочь свою в жену сыну моему. Но прошли дикие звери, что на Ливане, и истоптали этот терн»
(4 Цар 14:8–9).
Если упростить этот отрывок, то получится примерно следующее: Амасия посылает для объявления войны, а царь Израильский в превосходстве отвечает ему: как ты осмеливаешься равняться со мной? Вот и все. А в какую поэтичную форму это облечено!
Часто Библия говорит намеками, полунамеками – это вообще стиль Востока. Мне приходилось общаться с восточными людьми, бывать у них в семьях. Когда слушаешь рассказ такого человека, зачастую непонятно, правду он говорит или что-то придумывает? Полунамек, полуправда – это образный язык, присущий натуре людей Востока. Пример из книги Судей – история с Самсоном:
«Из ядущего вышло ядомое, и из сильного вышло сладкое»
(Суд. 14:14). Загадка такая. А это труп льва, в котором пчелы свили гнездо и отложили мед, который потом ел Самсон. И когда эта загадку отгадали, Самсон сказал:
«Если бы вы не орали на моей телице, то не отгадали бы моей загадки»
(Суд. 14:18), то есть если бы вы не привлекли мою жену к отгадке, вы бы ничего не отгадали. Известно, что аллегория помогает нам понять то, что не было бы понятным, будучи изложено простым языком. Часто у пророков встречается аллегорический образ брака, где народ израильский олицетворяется с супругой Яхве, а Бог Яхве – с женихом Израиля. Аллегория в отношении двух царей – Иоахаза и Иехонии, изображенных в образах двух львят. Образ двух царей образ львов.
Другая форма аллегории – история в форме притчи. Об этом, я думаю, много не нужно говорить. Притчи вы все знаете: притча о блудном сыне, притчи о Царствии Божием и т. д. Есть притчи и ветхозаветные. Например, разговор пророка Нафана с Давидом:
«И послал Господь Нафана к Давиду, и тот пришел к нему и сказал ему: в одном городе были два человека, один богатый, а другой бедный…»
. (2 Цар 12:1) Только когда он преподнес ему все в образе притчи, Давида озарило: ах, вот это я. А до этого он убивал, прелюбодействовал и как будто погасил все в сердце, все было нормально. А вот тут притча побудила его к раскаянию. Еще один момент: изложение исторического факта под видом другого исторического факта. Пример (Иез 28:12–16):
«Ты печать совершенства, полнота мудрости и венец красоты. Ты находился в Едеме в саду Божием; твои одежды были украшены всякими драгоценными камнями; рубин, топаз и алмаз, хризолит, оникс, яспис, сапфир, карбункул и изумруд и золото, все, искусно усаженное у тебя в гнездышках и нанизанное на тебе, приготовлено было в день сотворения твоего. Ты был помазанным херувимом, чтобы осенять, и Я поставил тебя на то; ты был на святой горе Божией, ходил среди огнистых камней. Ты совершен был в путях твоих со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония… Я низвергнул тебя, как нечистого, с горы Божией, изгнал тебя, херувим осеняющий, из среды огнистых камней»
.
Содержание этого отрывка наводит на мысль о том, что речь идет об Адаме, но, может быть, и об отпадении Денницы. Однако на самом деле пророк Божий Иезекииль ведет здесь речь о царе Тирском перед тем, как Тир был осажден Навуходоносором. Грех царя Тирского описан как аналогичный греху Адама. То есть пророк берет историю грехопадения Адама и излагает ее красочно, образно, одновременно описывая и грех Тирского царя. В этой аналогии пророк дает нам возможность видеть падение царя Тирского при помощи деталей, имеющих отношение к Адаму или к Ангелу.
В Ветхом и Новом Завете часто используется символ. Символ – это действие или предмет, которые призваны означать нечто другое. Скажем, звезда. Для нас с вами она символизирует Вифлеемское рождение Христа Спасителя. А что означает треугольник – Всевидящее око? Единство Бога в Трех Лицах. Такие примеры мы можем найти и в Библии. Допустим, древо жизни, древо познания добра и зла – все это символы, которые даны нам, чтобы лучше понять тот или иной предмет. Еще один аспект, есть рассказы, которые имеют лишь видимость исторической действительности, которых на {23} самом деле, может быть, и не было, но которые внесены писателем как нравоучительные. Как повествование о каком-то событии, которое где-то с кем-то произошло, но точно исторически не подтверждено. Это книга Товита, некоторые отрывки из книги пророка Ионы. Особенно это касается книги Иудифи, потому что ее фабула включает персонажи, географические названия, обычаи, нравы, но при этом не соблюдается даже самая примитивная последовательность. Современные экзегеты говорят, что автор книги Иудифи в своем рассказе сводит воедино ситуации, реально отстоящие одна от другой на несколько веков. То есть нам это дано для нашего вразумления и нравоучения.
Кратко скажу о литературе, необходимой для подготовки к сдаче экзамена и к написанию письменных работ.
Прежде всего у вас должна быть Библия – желательно Синодального издания 1896 г., которое неоднократно у нас переиздавалось. Это стандартное издание, содержащее все книги – и канонические, и неканонические. Желательно, чтобы тексты, которые мы будем использовать, читались вами и на русском, и на славянском языках для более глубокого проникновения в их содержание. Можно пользоваться и Библией других изданий. Не пренебрегайте и богослужебной литературой. В частности, рекомендую вам Триодь постную, т. к. там очень много текстов, связанных с Ветхим Заветом (то, что мы называем паремиями). Затем – произведениях свв. отцов: св. Василия Великого (беседы на Псалмы, Творения, части 1 и 2); св. Григорий Нисский, св. Иоанн Златоуст, св. Кирилл Александрийский («Толкование на пророка Исаию», творения, часть 8). Различные издания «Творений святых отцов».
Н. Бердяев «Смысл истории» (Париж, 1923), «О назначении человека», или «Опыт парадоксальной этики» (Париж, 1931). Эта книга сейчас переиздается. Труды о. Александра Меня, в частности «Сын человеческий», «Магизм и единобожие», «О пророках».
