Текст книги "Fatality (Фаталити)"

Автор книги: Николай Некрасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Мы с другом, естественно, разразились громким хохотом. Наш смех донёсся до основной толпы, те обернулись и, увидев печальное крушение, единодушно взорвались раскатом гоготания и хихиканья. Часть ребят стали подходить к нам, остальные продолжили восхождение. Мы с другом, преодолевая спазмы хохота, подошли к пострадавшим. Девчонки старались встать, но им явно что-то мешало, и это был алкоголь. Среди кустов полыни, ровно в том месте, куда они упали головами, рос репейник. Все волосы были запутаны в колючках. Поднимая подружек, мы снова рассмеялись, увидев огромный комок из репьёв и волос у той, которая стала причиной падения.

Им же было не до смеха. У бедняжки потрезвее дело оказалось не так плохо. Она самостоятельно аккуратно выцепила колючки из локонов. Вторая после падения совсем расслабилась и на ногах почти не держалась. Совместными усилиями мы попытались выдёргивать репьи из её копны, но всё как-то не выходило. Было решено не светится по среди улицы и вернутся на исходную, за магазин. Там ребята продолжили веселье. Я и подружка принялись приводить девушку в порядок, усадив её к стене. Вскоре после тщетных попыток вернуть её в чувства, подруга отправилась на поиски воды, но из веселящейся толпы уже не вернулась. В опьянении многие чувства притупляются или перекрываются другими эмоциями, поэтому про нас совершенно забыли. А может просто решили, что в данный момент их интересы не совпадают с интересами этой особы и потому навязываться не стоит, а стоит оставить её в покое.

Мне не казалось это разумным. Я сел рядом, стал потихоньку распутывать колтуны, хотя их можно было только выстригать. И пока мучил скальпированием пьяную одноклассницу, задумался. Ведь мы практически тащили «бездыханное» тело по оживлённой улице, нам попадались на встречу прохожие, и ни один нас не остановил, не поинтересовался происходящим. Неужели мы не создали им моральных неудобств, и совесть их хоть слегка не потрепалась? Взрослые часто брезгливо смотрят на подобные нелицеприятные картины в своих дворах и парках. При этом вспоминают свою молодость и утверждают себе, что в наши годы таковыми не были. Да. Я верю. Были скромные, воспитанные, ответственные и отзывчивые. В своё время они не прошли бы мимо даже алкаша лежащего в луже, подняли, привели в чувства, ещё чем помогли. Только что же случилось теперь? Что в их глазах мы видим? Лишь презрение и брезгливость. А мы такие, откуда тогда взялись? Мы такими же взрослыми воспитаны. Теми, кто раньше бы помог, а сейчас лишь судят. А кого судить? Нас потерянных и развращённых или тех, кто для нас построил этот мир и создал те условия? Вот в чём вопрос…

В раздумьях я не заметил, откуда рядом появился Майкл – парень из параллельного «В» класса. Настоящего имени я не знал, а до этого вечера и погоняло его тоже. Он был из тех пацанчиков, которые страх окружающих к себе путают с уважением. Во всём его виде: во взгляде, манерах, разговоре чувствовалась неприязнь к людям не его блатного круга. И потому, если судьба свела с таким персонажем вести светскую беседу, то следует тщательно подбирать слова. Иначе можно попасть в щекотливую ситуацию. Для пущей эмоциональной окраски стоило бы здесь применить их характерный жаргонный сленг, но не стану. Мне такие люди также симпатичны, как я им.

Сейчас он сидел рядом с нами и внимательно рассматривал. Я делал вид, что внимания на него не обратил, хотя это было трудно. Встречаться с ним взглядом, а завязывать разговор тем более не очень хотелось. Я откровенно опасался и надеялся, что он свалит восвояси подальше. Всё это время я продолжал тормошить подругу. Майкл спросил меня, кто это. Я напрягся, не ожидая интереса от него. Я не знал какой смысл вложен в этот вопрос. Не понимал ли он, что передним девушка, хотя первичные половые признаки были на лицо. Не узнал ли он лицо, которое ни однократно встречал в школе. Да и народу у нас не много учится, чтобы вдруг кого-то не узнать в лицо. Наконец может его интересовало имя, хотя что дать знание имени в такой ситуации? К пример, я бы ответил:

– О, это же Галя!

– А, Галя, ну тогда конечно ей надо нашатырчику нюхнуть – сказал бы он и протянул случайно завалявшийся пузырёк.

Я решил полагаться на этот вариант и быть последовательным и тактичным. Сказал, что эта девчонка моя одноклассница и назвал её имя. Вопросов быть не должно, думал я. Прошла минута, может меньше и будто дежавю. Майкл как бы не расслышал моих слов, с каким-то упором в голосе переспросил: «Кто это?». Я смутился. Расстояние между нами было не больше полуметра, шум и галдёж веселящихся ребят не мог заглушать моих слов. Он точно всё слышал, но для чего повторяет? Я снова чётко произнёс всё ранее сказанное на тон громче и на секунду поднял глаза, чтобы понять, почему мысль не дошла в первый раз. Теперь ясно. Он тоже в этот пятничный вечер не был прозрачен, как стекло. Только мутно его сознание было не от алкоголя, он баловался другими средствами. Снова прошла минута – время обработки информации в его мозгу. И последовало более интригующее продолжение. Не приятный дознаватель спросил: «Какая такая одноклассница?». Интересно, какой нужен ответ, чтоб удовлетворить любознательность собеседника? Ответ – моя одноклассница – вряд ли подойдёт, так как меня он тоже, кажется, не узнаёт. Какие будут варианты? Эта самая,.. пьяная,.. квадратная… По имени он её не знает, может по фамилии признает. Я произнес её фамилию , на что услышал многозначительное мычание осознания, хотя по лицу можно было понять, что всё равно не понял, но вопросов пока нет. Ещё минута и снова тот же вопрос: «А кто это?». И как быть? Как объяснить человеку существование другого человека, причастность его к учебному процессу, различие по половому признаку, определение его имени и фамилии другими словами. И я нашёл решение. Каждый русский человек, встречаясь с непобедимой тупостью, находит это решение единственно правильным. Тот самый фаталист, про которого я с упоением читал, во мне решил: «Если уж так суждено, то так тому и быть».

Я посмотрел прямо в глаза опасного собеседника и послал его дальше некуда. Как истинный христианин, я конечно должен был сдержать свой пыл и сказать, мол: « иди с миром брат мой…» А нет. Я указал конкретное направление и тонные координаты. Это было явно опрометчивое действие, за которым должны последовать незамедлительные последствия. Я был готов отстаивать свою точку зрения в кулачном бою. Но собеседник будто всё тут же понял, сказал: «Окей» – и быстро скрылся с глаз. Не успев напугаться собственной дерзости, я возгордился своим фатализмом. Как оказывается легко обыграть свою судьбу. Если тебе суждено пройти определённый путь, то ты его пройдёшь не зависимо от своих действий. Этим можно пользоваться и рисковать. Можно совершать какие-то поступки, которые раньше считал, могут нарушить твою судьбу. Если твоя смерть в яйце, то от меча ты не погибнешь.

Но радовался я не долго. Героиня сей басни пришла в себя. Её стошнило, и я некоторое время отпаивал страдалицу минералкой. Уже давно стемнело, и все друзья разбрелись кто куда. Я устал и решил проводить девушку до дома. Только мы вывернули из-за магазина, на встречу вышел Майкл. Он остановил меня вопросом:

– Ты куда меня послал?

– Не важно, – ответил я, не намереваясь разбираться с ним теперь.

– Нет. Ты стой, – с заметной взвинченностью сказал Майкл. – Ты меня посла?

– Извини, не сдержался, – отворачиваясь от него к пошатывающейся подруге, произнёс я.

– Чё ты сказал?

– Извини… – я попытался идти дальше, но соперник вцепился мне в руку.

– Ты чё чмо?

Я промолчал и снова шагнул вперёд.

– Я не понял, ты чмо што ли?

– Да считай как хочешь. – ответил я машинально, лишь бы он отстал. Для меня сейчас было главное довести подругу домой. А доказывать этому индивиду то, что он не прав, да ещё по его понятиям, я не собирался. В его глазах я и без того был ничтожен, а пытаться это исправить не было смысла. Погоды это не изменит.

После моих слов, он быстро нас догнал, дёрнул меня за рукав, и я получил локтем между глаз. Я тут же забыл про одноклассницу, и как она добралась домой не в курсе. Я краем глаза заметил, что ребята, стоявшие у соседнего дома, резко двинулись сюда. Секунду я надеялся, что это мои товарищи, и что всё ещё можно решить мирно, разговором. Но в следующий миг понял, что это его братки бегут, и деваться мне некуда. Налетели разом, били чем и куда попало. Я падал и снова вставал, пытаясь отбрыкиваться. Инстинктивно отскакивал в сторону, а не назад, чтобы не зажали где-нибудь у стены. Выскочил на дорогу и заметил мотоцикл, летящий на меня. Водитель ударом ноги в грудь снова сбил меня с ног. И с снова серия пенальти со всех сторон.

Сейчас думаю, что же всё таки за колдовское зелье – этот алкоголь. Ведь в тот момент я не чувствовал боли. Только первый удар, который внёс коррективы в строение моего носа, был пронзительно болезненным. Не столько сила, приложенная ко мне, сколько резкая жгучая боль повалила меня на землю. Остальные удары были абсолютно не чувствительны. Алкоголь глушил ощущения. Время будто замедляло ход и я мог даже подумать о посторонних вещах. Инстинкт самосохранения тоже затерялся где-то в мозгу. Удар в лицо, по рёбрам, в грудь. Кровь в носу и во рту придавали новизну ощущений, а не осознание опасности. Вот какая-то задержка между ударами и я встаю на ноги. Почему алкоголь действует так. Реакция и сноровка подводят. Увернуться от нападения или ответить не выходить, а когда тебя начинают щадить – зелье в жилах поднимает с колен, требуя продолжения. Ах, ты ещё встаёшь? И следует новая атака.

Только на утро я почувствовал, на сколько болезненны были удары. Глаз заплыл, губы разбиты и опухли, нос сломан, рёбра болят, по всему телу синяки и ссадины. Но большей травмой была душевная. То что вчера предало мне смелости послать неприятеля, то что потом глушило мою боль и героически поднимало снова и снова с земли, сегодня добивает меня. Если бы не алкоголь, то этого и не произошло. А теперь стыд и презрение к себе самому и перед родителями не позволяют встать с постели. Фаталист из меня не вышел. Герой Лермонтова выходил из своих сражений с судьбой победителем. Я же плюнул против ветра и теперь и от того, что судьба мне вернула. Что ж выходит, так мне было суждено или я так глупо и безответственно сам собственными руками прописал сценарий событий, которые стали для меня судьбоносными.

И снова Fatality. Я повержен на этот раз. Но и из этой истории я вынес урок. Теперь я не тратил слов на урегулирование конфликтов. Я бил первым, даже без видимой причины и, не разбирая, кто стоит передо мной равный или верзила. И среди знакомых стал считаться слегка не адекватным, и потому многие старались не расстраивать меня.

В американских молодёжных комедиях, в такой плачевный момент обычно герой вдруг получал неожиданное уважение и признание общественности. Какой-то наставник, как миссия указывал правильный путь, который приведёт к успеху и победе над всеми каверзами и причудами судьбы. И приободрённый герой с новой силой, полный решимости и рвения бросается в пучину страстей. И в итоге девушка, которая его не замечала до сего момента, наконец, обращает на него внимание и начинает проявлять интерес. Но потому-то эти комедии и называют тупыми. Они оторваны от реальной жизни и придуманы такими же ботаниками, как их герой. В реалии на всех неудачников наставников не напасёшься и зачастую приободряющих слов не кому. Так и со мной ни чего подобного не случилось. Я отлежался дома пока с рожи не сошли заплывы и зелень синяков. С огромным стыдом и унижением в душе я вернулся в школу, где одноклассники лишь посмеялись над моими приключениями. Да и для той девчонки, с которой провозился весь вечер, я героем не стал. Я был разочарован и отстранился от друзей. Разочаровался в людях окружающих меня, но не в себе. Я знал, что прав, а они этого не понимают. Интерес в общении с этими людьми угас. Называть друзьями я их уже не мог. Хотя судить тоже не мог. Судить за то, что тебя не понимают или не слышат? Это я считал слабостью. Многие в детстве не умели выслушать друга, в юности не научились выразить поддержку в нужный момент, и в своей взрослой жизни заботятся только о своём благополучии. Глядишь на таких людей, как они увлечены своими проблемами, и поражаешься, как они зациклены на негативе вокруг только одних себя. Их личные неурядицы настолько первостепенны, что только ими они и живут, а чужие неприятности их смешат. От таких часто слышишь: «Геморрой, косяк, спиногрызы, денег нет, все сволочи, козлы и уроды, как всё достало, поубивать их мало…» Даже лучшие подруги при встрече выслушивают друг друга только для того, чтобы потом излить свою более печальную историю. И зачастую они, не осознавая в чём корень всех проблем, дают советы, результаты которых становятся обратными желаемым. Парень с девушкой поругались, а подружка советует: «Ты сделай так-то и скажи вот это, и он сам за тобой бегать будет». В результате парень крестится вспоминая, что учудила его благоверная, и благодарит судьбу, что вовремя развела с умолишенной истеричкой.

В конце концов подобные мысли об общем приземлённом развитии отстранили меня от моего класса. Я принял решение, что впредь буду говорить, что думаю без лукавств и украшений действительности. Это породило разногласие, конфликты и разрыв всяческих связей.

Round 3

После девятого класса я поступил в колледж. Там у меня появились новые друзья, новые увлечения, новая жизнь. Это отразилось и на жизни повседневной. Я стал занимать более активные позиции в отношениях. Стремился стать центром внимания и показать себя с лучшей выгодной стороны, а не отсиживаться на лавочке запасных.

С открытием новых горизонтов перед людьми встаёт не гласный выбор. В новом кругу людей, в новой обстановке ни кто тебя прежнего не знает и не ведает о твоих тараканах. Всегда есть выбор остаться прежним или раскрыть в себе характеристики не свойственные. Перестроиться, адаптироваться или кардинально сменить имидж. Ты стоишь на перепутье, и впереди стоит камень судьбы, на котором начертано: «Направо пойдёшь – богатым будешь, налево пойдёшь – любовь свою встретишь, а прямо пойдёшь – козлёночком станешь». Только вот не задача. Буквы толи грязью придорожной замазаны, толи на языке древнем. В целом понятно направление, а вот что конкретно имели в виду? И снова кто-то на русское «авось» надеется и полагается на судьбу, а кто-то осознано выбирает путь и шагает уверенно в даль. Кто тут прав не разобрать, пока всего пути не пройдёшь. Судьба каждого человека ставит на таком перепутье. Как правило, люди в этот период находятся в состоянии, когда один жизненный этап закончен и не тяготит последствиями, а на пороге новая жизнь с чистого листа, и, кажется, все дороги для тебя открыты. Мы чётко осознаём, что именно сейчас можно выбрать направление и именно это место, этот день станут отправной точкой. Будь то выпускник школы перед выбором, где и на кого учиться, учиться ли вообще или пойти работать или отправится на поиски лучшей доли. Будь то человек получивший развод, решающий пуститься во все тяжкие, взяться за ум, наконец, и исправить ошибки или уйти в монастырь. Будь то счастливчик, выигравший миллион дорогих денег, готовый и горы свернуть и пустить шальное богатство по ветру и стать меценатом для страждущих. Все в этот миг осознают, что либо они живут как жили, либо придётся в себе что-то менять. Одни меняются в лучшую сторону, другие поступаются некоторыми принципами и убеждениями. И жизнь течёт в новое русло.

Я не исключение и также стоял на распутье судьбы и решал, кем быть, каким персонажем этой игры продолжить сражение. У меня уже имелся некоторый опыт и навыки, которые казались полезными. Я сносно разбирался в людях, особенно в не очень хороших, легко входил в доверие, мог правдоподобно врать в глаза, мог просчитать поведение собеседника и играть на струнках души. А это не сходилось с образом пай-мальчика, маменькиного сынка, которым я был до сего момента. Для окончательной мутации личности оставалось найти тренировочный плацдарм. И в вскоре я его нашёл.

В моём дворе жила девчонка, с которой мы с малолетства дружили. Во дворе дружили, а в школе как бы даже и не пересекались. Она училась в параллельном «А» классе. Но теперь школа позади и с лёгкой руки подружки я быстро влился в её компанию. Вечерами она с подружками встречалась у нас во дворе, здесь на лавочке они проводили некоторое время, а потом отправлялись в детский сад, где собиралась вся компания. Мне приглянулась одна из подружек, и было решено идти на контакт. Но так просто подойти я ещё стеснялся и опасался нового поражения. Ведь помидоры прежней любви завяли вот только только. Нужно действовать иначе, создать другой образ в замен прежнего, чтобы заинтересовать девчонок, и они сами заговорили со мной. А там в процессе беседы будет ясно, кто проще и раскованней ведёт разговор – менее заинтересована и старается больше вытянуть информации для своих подруг. Напротив та девушка, которой я буду более интересен – будет стараться не выдать этого, больше молчать и делать вид равнодушный. Это не аксиома конечно, но по моему опыту на этот момент так часто бывало.

Итак, как только барышни появлялись на горизонте, я собирал вокруг себя всю детвору двора и начинал не принуждёно с ними играть, нарочито подчёркивая воспитательный статус. Мужчина с ребёнком всегда привлекает внимание. А тут ребятни семь человек и мальчиков и девочек. Кто-то начинает ссориться – разнимешь, рассудишь по справедливости, помиришь. Кто-то упадёт – поднимешь, отряхнёшь, пожалеешь. Обязательно кого-то научишь мяч пинать в ворота, велик починить, на дорогу не выбегать, шнурки завязывать и тому подобное.

Девчонки тем временем проходят в подъезд, позвать подружку, потом возвращаются и усаживаются на лавке в ожидании, когда та выйдет. О своём о девичьем шушукаются, смотрят на наши с ребятами заботы и умилённо хихикают. Я не обращаю на них ни какого внимания до тех пор, пока не появится наша общая знакомая. Детвора постепенно разбегается по домам, и я беру баскетбольный мяч и начинаю заколачивать трёхочковые в кольцо. Когда выходит нарядная соседка, происходят ритуальные целовашки-обнимашки, а затем она здоровается и со мной. После очередного результативного броска я как бы из вежливости подхожу поздороваться и получаю дозу комплиментов в свой адрес. Какой я заботливый и внимательный с детьми и к тому же спортивный парень. Я естественно отшучиваюсь, перевожу стрелки на соседку, мол вот кто настоящий воспитатель этих сорванцов. Девчонки интересуются, почему я не собираюсь куда-нибудь по гулять. На что снова шучу, что время ещё детское, я так рано не гуляю и это они уже должны идти «баиньки». Ещё пару фраз и пока остроумие не иссякло, откланиваюсь и продолжаю красиво закладывать мяч в корзину. Барышни через минуту прощаются со мной и удаляются со сцены. Выдыхаю, расслабляюсь. Спектакль окончен.

Всего три подобных представления понадобилось, чтобы меня позвали с собой. Я вежливо отказался, ссылаясь на большую занятость и другие планы. Понимая, что внимания и заинтересованности к своей персоне я добился, сделал следующий шаг. Три очередных вечера моей задачей было не попадаться им на глаза вообще. Интриги навести. Пришло время проверить, сработала ли уловка. На четвёртый вечер интриган нафуфырился и отправился на променад. Задача дойти до места, где собирается их тусовка, и пройти мимо, как бы не замечая их и не привлекая внимание. По замыслу хоть одна из подружек, заметив меня, должна окликнуть, подойти поинтересоваться, куда я пропал.

Иду, насвистывая что-то себе под нос, смотрю строго себе под ноги. Вдруг не доходя до нужного места метров тридцать, меня останавливает чей-то голос и явно не тот, которого я ожидаю. Поднимаю голову. На остановке через дорогу стоят три пацана и мой одноклассник бывший. Он-то и зовёт меня подойти поговорить. Посмотрел вперёд. Там как раз стоит толпа, а в ней те, ради кого я сюда припёрся. Они достаточно близко, чтобы увидеть меня и узнать, но ещё далеко, чтоб подозвать и дать мне повод не идти на остановку к пацанчикам. А у меня с этими товарищами были тёрки из-за моей прямоты в выражениях на счёт одноклассника. Я был откровенно не в восторге от нариков и гопников, с которыми мой друг связался, и не скрывал этого в беседе с его девушкой. К тому же я назвал её дурой, если она не видит, к чему приведут отношения с ним. И именно сейчас надо было ему нарисоваться. Я не хотел привлекать к себе внимание, но сейчас кажется, это не удастся. Деваться некуда, нужно отвечать за слова.

Подхожу. Сначала происходит бытовой разговор. Как дела? Чем живёшь? Где учишься? Будто искренне интересуемся новостями в жизни друг друга. Дружки его скромно в сторонке стоят, семки лузгают, в носу ковыряют. Постепенно он переходит к главной теме:

– Вот тут такие слухи до меня доходят не приятные.

Я понимаю, что ситуация щекотливая. Если начнётся потасовка, то на глазах у многочисленной публики, что при условии не равности сторон будет для меня не выгодно. Вступится за меня вряд ли кто-то решит, а быть битым перед толпой не радует.

– Да? – как бы удивлённо говорю. – И с коих пор ты веришь в слухи?

Надеюсь свести доводы к нулю, но замечаю, что ребятки с семками оживились, искоса поглядывают, болтать меж собой перестали. Они явно настроены довести дело до конца.

– Так я не верю, каждому слову. Потому и спрашиваю у тебя, – натянуто, как бы извиняясь протянул товарищ. В целом он парень не плохой и с мозгами. Мы дружили раньше и на секции ходили и уроки прогуливали вместе. Но пагубное влияние нового соседа его поставило перед тем самым камнем на распутье. И он выбрал дорогу «козлёночка», которому говорят: «Не пей из этой лужи – козлёночком станешь».

– А ты спроси в открытую без намёков. Я тебе отвечу честно, – для подстраховки добавляю. – А то подзываешь меня, как на разборке.

Он смутился от моей провокации. Но его гопнички, услышав про разборку, медленно подошли ему за спину и уставились на меня. Ну думаю: «Если удастся, то ещё и красиво уйду, чтоб толпа видела». Ведь с братками они наверняка определили ход действий, но сейчас он нарушался, так как глаза в глаза он не мог мне что-то предъявить. Я был морально выше него и давил на дружеские отношения.

– Пойдем, отойдём… – предложил он. Ему явно было не удобно разговаривать при посторонних ушах. Э нет. Сейчас с глаз долой скроемся, братки долго ждать не станут, за нами пойдут. Одно неверное слово и там меня скорее уработают.

– Ты для этого меня здесь с этими пасёшь? Куда отойдём? О чём поговорим? Есть что спросить – спрашивай.

Тут подключился маленький злодей из его бригады. Он был более подкован в беседах в подворотне и начал мне предъявлять. Обстановочка раскалялась, но мне нужно было приболтать товарища, потому как без его личных претензий им пока нет причин ко мне придраться. А если вступать со всеми в полемику причины быстро появятся.

– С тобой сейчас я не разговаривал, – заметил выскочке и обратился к стоящему передо мной. – Он за тебя говорить будет или вопрос только между тобой и мной?

– Ну хорошо, тогда ответь правда то, что мне сказали?

– А я не знаю, что тебе сказали. А если и правда, то что?

Последние слова я уже говорил громко во всеуслышание. Демонстративно разводил руки. Делал всё, чтоб со стороны, казалось как я бодро держусь и не чувствую себя жертвой в этой ситуации. После последнего вопроса снова дружки подключились к перепалке. Один из них что-то не литературное произнёс про то, что я говорю много лишнего. И меня понесло. Я уже не задумывался о последствиях.

– Ты мне будешь указывать, что и где говорить? – кричал я через плечо собеседника. – А ты чё встреваешь? Тебя вообще тебя это не касается. – рявкнул на другого.

– Ты щас договоришься, и он будет при делах. – вставил третий, на что я ответил.

-Ты здесь самый храбрый? Драться хочешь? Давай! Только один на один, а то накинулись как трусы сворой.

Постепенно мы сходились как петухи на боях. Чуть ли не нос к носу, выпятив грудь и таращась из-под лобья. Тот, кто затеял этот диспут, пытался вставить хоть слово, но ни я ни его дружки не дали такой возможности.

– Хватит, тихо! – резко прервал он. – Скажи, что ты ей сказал? Правда то, что ты ей сказал?

Всё. Точно не отвертеться.

– То, что я ей сказал – это что я думаю о тебе. Какой ты был, какой ты стал. И это моё мнение, – буквально на одном дыхании выпалил я. – Ты сейчас хочешь меня переубедить, что ты не становишься наркоманом похожим на этого?.. – я указал на мелкого за его спиной. Тот было кинулся в мою сторону, но я резко оттолкнул его, а товарищ показал ему жестом, чтоб тот успокоился.

– А зачем ты ей об этом говорил? Тебя просил кто?

– А я и не говорил конкретно про тебя. Я сказал, что она допускает огромную ошибку, будучи с тобой.

– Какая разница. Тебе какая разница?

– Мне? Да мне жалко девчонку. Тратит себя на того, кому на всё насрать. Связался с этим упырём и радуешься…

На этих словах упырь не выдержал и снова кинулся. В голове мелькнуло: «Блин, а ведь уже почти разрулил». Мы с ним сцепились, и я начал прикидывать шансы. Но тут вдруг к остановке подошли ребята, с которыми я был немного знаком. Они были чуть старше и не любили этот квартет гопников. Ребята расцепили наши крепкие объятия, вежливо поздоровались, усмехаясь, спросили, в чём проблема. Мелкий змеёныш прошипел, что нет проблем. Старшой из моих спасителей намекнул им о возникновении трудностей у них, если те не скроются. И гоп-компания быстренько ретировалась.

Я поблагодарил пацанов, но отшутился, будто они помешали мне, отработать пару приёмов. Настроения уже не было, хотя ситуация сложилась наилучшим образом. Я хотел отправиться домой, но меня снова окликнули. Соседка шла от магазина и позвала меня. Я подошёл и мы разговорились. Она предложила присоединиться к её компании. Там сегодня праздновали что-то и все весело и громко галдели. Я решил что это отличный шанс познакомиться с девчонками поближе. Но раз на то пошло, нужно придерживаться прежнего плана. Чтобы выяснить заинтересовал ли я их, я ещё некоторое время поломался, мол мне некогда. И тут обе подружки подскакали к нам и слово за слово утянули меня ко всем.

Со старыми друзьями и связями всё было кончено, а в новой компании меня быстро приняли без возражений. Но конечно я чувствовал, что не как родного. Некоторые долгое время испытывали, ставя в неудобное положение каверзными вопросами. Пара ребят относилась со скрытым пренебрежением. То поздороваются со мной последним, то перебьют на полслова, то посмотрят с высока, когда к ним обратишься, то скажут что-нибудь язвительное. А в целом все отнеслись дружественно, скажем нормально для нового человека. Ну и я старался не ударить в грязь лицом. На шутки не обижался и пытался не показаться клоуном, издёвки и провокационные словечки пропускал мимо ушей, чтоб не было поводов для конфликтов. Пытался участвовать во всех общих разговорах про кино, машины, музыку, про каких-то людей со стороны. Но держался в стороне, когда кто-то заводил личные беседы и не пытался навязываться тем, кто явно не желал общения со мной.

О как я изменился. Я теперь принадлежал к элите и богеме. Здесь собрались люди в основном тонкого вкуса, сведающие во многих аспектах жизни, которые мне были до того времени не интересны. Девушки всё в подробностях знали о моде и стиле. Часто обсуждали новинки в кино и литературе. Казалось знали толк в винах и прочих дамских напитках. В общем казались мне этакими светскими львицами сельского масштаба. Ребята легко общались на те же темы и часто заводили разговоры о разных стилях в музыке, которые были далеки от классики и попсы. Также рассказывали про тачки, как положено мужикам, во всех тонкостях, как будто изучали их с пелёнок.

Я по началу не мог поддерживать беседу. Мне нечего было сказать, но постепенно я вник, что один человек сведущ в музыке, другой в движках, третий в шмотках, четвёртый в кулинарии и так далее. А остальные с умным видом поддакивают знатоку и изредка приплетают историю, которую где-то до того слышали. Благо журналов, радио и телевидения всегда хватало с подобными историями. Я начал слушать всё что где происходит, как и почему что-то получается. Смотрел новости, читал все журналы, слушал радио и болтовню людей, где бы ни находился. В общем впитывал информацию, как губка. Слушал самую прогрессивную музыку, читал рецензии на фильмы, отслеживал новинки в автомобилестроении и спорте. Учился оценивать какие-то вещи в жизни. Понимать, что ценно и вечно, а что приходящее и потому малозначительно. И, исходя из этих критериев, старался судить, где стоящая вещь, а где ширпотреб.

Нового человека всегда встречают по одёжке. Первое мнение складывается из твоего внешнего вида: как и во что ты одет, как и что та говоришь, каковы твои манеры и чувство юмора, в частном случае куришь ли ты и выпиваешь ли. Конечно, существуют исключительные случаи, когда мнение о ком-то формируется и без визуального анализа. Молва идёт впереди тебя и на тебя заранее уже повешен определённый ярлык. Как правило, одно слово делает одного ботаником, другого быдлом, третьего бабником и так далее. Но лишь потом после некоторого общения у каждого появляется собственное суждение о человеке. Мы встречаем парня по рассказам скромного, честного и душевного, а на деле оказывается, что он замкнутый эгоист, но умеет играть на гитаре…

Так и меня встретили где-то по одёжке (я кстати начал прилично одеваться, в трениках по улице не рассекал), где-то по словам подружки соседки. Приняли, приветили и стали присматриваться. Ждали когда же я раскроюсь. Девушки ждали чего-то своего. Кто сумеет разгадать вечную загадку человечества: «Чего хочет женщина?». Ребята ждали чего-то более конкретного. Выпада на провокацию, демонстрации силы характера или наоборот слабину. В детстве проверки на вшивость были по проще. Сигануть откуда-нибудь повыше или в тёмном подвале просидеть минут десять. Не струсил – мужик! Здесь же всё не много сложнее и не предсказуемо. Поэтому я особо не торопился раскрываться, к тому же пока не ясно в каком направлении.

Но ждать долго, не пришлось. Судьба сама подвернула мне пиковую ситуацию, где пришлось продемонстрировать нутро. Предыстория такова. Как говорилось ранее, мне приглянулась подружка соседки. Я скромно и аккуратно пытался ухаживать, оказывать знаки внимания не заметно для остальных: то руку подам при необходимости, то сумку или куртку подержу, то одуванчик какой-нибудь сорву. В общем всё так скромно и невинно, чтоб и приятно было и в глаза не бросалось. Другие парни ей особо интереса не выказывали. Будто у неё есть парень, о котором она иногда заикалась. Будто он был несколько старше нас и потому конкурировать ни кто не собирался. А я в очередной раз пропустил эту информацию мимо ушей. Что значит где-то, когда она тута?