Текст книги "История русской философии"
Автор книги: Николай Лосский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 35 страниц)
Глава V. РУССКИЕ ПОЗИТИВИСТЫ
1. П. Л. ЛАВРОВ, Г. Н. ВЫРУБОВ, Е. В, де РОБЕРТИ
Французский позитивизм Конта и английский позитивизм Джона Стюарта Милля и Герберта Спенсера нашли в России многих приверженцев. Влиятельным представителем этого направления был П. Л. Лавров.
Петр Лаврович Лавров (1823–1900) был. профессором математики в Артиллерийской академии. В 1866 г. Лавров был уволен со службы и выслан в Вологодскую губернию за связи с революционными кругами. В 1870 г. он бежал из ссылки и поселился в Париже. Философские взгляды Лаврова сформировались под влиянием Конта, Д. С. Милля, Спенсера и Фейербаха. По мнению, Лаврова, только факты, данные в опыте, могут быть объектами научного исследования. Наука предполагает реальное существование предметов, познаваемых посредством нормальной деятельности наших органов чувств, и причинную связь между ними. Философия есть творчество, критически объединяющее все отрасли знания в одно единое целое. Лавров назвал свою философию антропологизмом, потому что для нее центральным вопросом является вопрос о сущности человека. Лавров был убежден, что человеку присуще врожденное стремление к удовольствию. Однако культурный человек испытывает удовольствие от нравственных поступков и таким образом составляет представление о достоинстве личности. Лавров был детерминистом, хотя и утверждал, что рождение сознания приводит к возникновению особого рода реальности личности, рассматривающей себя свободной и разумной. Понятие свободной воли представляет собою идеализацию человеческой природы, необходимую для развития человеческого общества. Прогресс – это развитие сознания и критической мысли в каждой личности, а также рост социальной солидарности. Социальная справедливость будет достиг нута посредством социалистической революции. Наличие русской деревенской общины, возможность осуществления в ее рамках совместного возделывания земли и общего пользования продуктами труда вселяли в Лаврова надежду, что именно русский народ первым совершит социальную революцию [70]70
Основные работы Лаврова: Исторические письма (под псевдонимом Миртов), Опыт истории мысли (не окончена), Избранные сочинения, Петроград, 1918–1920.
[Закрыть].
Г. Н. Вырубов (1843–1913) и Е. В. де Роберти (1843–1915) также являлись позитивистами и писали главным образом на французском языке. Большую часть жизни они провели во Франции. В 1867 г. Вырубов совместно с Литтре редактировал журнал «Philosophiе positive» («Позитивная философия»).
2. Н. К. МИХАЙЛОВСКИЙ
Николай Константинович Михайловский (1843–1904) – публицист, критик и популяризатор научных теорий – оказал на русскую общественную мысль не меньшее влияние, чем Лавров.
В течение ряда лет он редактировал «Русское богатство» – журнал «народников», которые впоследствии образовали партию социалистов-революционеров. О задачах своей литературной деятельности Михайловский, говорил:
«Всякий раз, как мне приходит в голову слово «правда», я не могу не восхищаться его поразительною внутреннею красотой. Такого слова нет, кажется, ни в одном европейском языке. Кажется, только по-русски истина и справедливость называются одним и тем же словом и как бы сливаются в одно великое целое».
«Безбоязненно смотреть в глаза действительности и ее отражению – правде-истине, правде объективной, и в то же время охранять и правду-справедливость, правду субъективную– такова задача всей моей жизни» [71]71
Н. К. Михаиловский. Полное собрание сочинений, т. I, предисловие к третьему изданию, стр V. 3 Там же, стр. 347.
[Закрыть].
Под объективной истиной Михайловский понимал учение о механистической причинности в природе. По его мнению, объективный метод исследования в социологии себя не оправдывает. Человек как разумное существо несет с собой новую силу. Он «…«весьма редко удовлетворяется комбинацией ощущений и впечатлений, получаемых им от процессов и результатов естественного хода вещей».
Человек пытается изменить действительность в соответствии со своими целями и идеалами. Такая деятельность человека подлежит нравственной оценке. Категории нравственности, однако» субъективны, и поэтому в социологии следует пользоваться не только объективным методом, но и субъективным (причем последнее слово принадлежит субъективному методу) [72]72
См. Н, К. Михайловский. Полное собрание сочинений, т. I, стр. 164.
[Закрыть]. Михайловский не был сторонником концепции свободной воли и не отрицал закономерности исторического развития. Он дает личности следующий совет:
«Делай историю, двигай ее в направлении своего идеала, ибо в этом-то и состоит повиновение законам историю» [73]73
Там же, стр. 69.
[Закрыть].
Идеал Михайловского – это всецело и всесторонне развитая личность. Общество должно состоять из таких индивидуумов, которые способны к взаимопониманию, взаимоуважению и общим усилиям ради достижения счастья.
Определяя условия общественного развития на его пути к идеалу, Михайловский говорит о типе и степени развития. Под типом развития он понимал сумму различных способностей индивидуума. По его мнению, индивидуум, пользующийся почти исключительно одной способностью, доводит ее до высокой степени совершенства, но вce другие его способности подвергаются атрофированию. Таким образом, общий тип развития индивидуума понижается [74]74
Там же, стр. 492.
[Закрыть]. Опираясь на эту концепцию, Михайловский выступает против теории эволюции Спенсера и подвергает критике взгляды этого философа на общество как единый организм.
Опираясь на выводы зоолога Бэра, Михайловский указывает, что организм развивается, растет и совершенствуется посредством физиологического разделения труда, и, таким образом, источником исключительной сложности организма является дифференциация органов и тканей. Каждый орган выполняет в совершенстве какую-либо особую функцию, полезную для всего организма, который благодаря этому процессу развития становится все более сложной индивидуальной сущностью.
Спенсер считал, что общество развивается благодаря разделению труда и специализации его членов. Михайловский оспаривает такое утверждение и указывает, что специализация приводит к регрессу личности. Степень развития, достигаемая личностью в результате развития какой-либо одной способности за счет других, может быть очень высока, но тип развития этой личности, тем не менее, понижается. В подобном процессе развития общество «старается подчинить и. разбить личность». Оно превращает человека из отдельной личности в свой собственный орган. Узкие специалисты перестают понимать внутреннюю жизнь представителей других специальностей. Таков источник равнодушия, даже враждебности и, наконец, утери счастья. Стремясь избежать таких нежелательных последствий, «личность, повинуясь тому же закону развития, борется или, по крайней мере, должна бороться за свою индивидуальность, за самостоятельность и разносторонность своего я» (478).
Таким образом, то, что означает прогресс в жизни организма, является регрессом в жизни общества.
Прогресс, говорил Михайловский, – это «постепенное приближение к целостности неделимых…», наиболее возможному и многостороннему разделению труда между органами тела и в то же время «постепенное приближение» к наименее возможному разделению труда между людьми [75]75
См. Н. К. Михайловский. Полное собрание сочинений, стр, 166.
[Закрыть].
Михайловский критиковал дарвинистов. Дарвинисты, говорил он, переносят на человеческое общество законы борьбы за существование, но как приспособление к окружающей среде, так и естественный отбор не представляют человеческих идеалов.
«Наоборот, приспособляй к себе условия окружающей тебя жизни, не дави неприспособленных, ибо в борьбе, подборе и полезных приспособлениях заключается гибель и твоя, и твоего общества» [76]76
Там же, стр. 308.
[Закрыть].
Михайловский поставил перед собой задачу создания такой теории, в «которой правда-истина и правда-справедливость являлись бы рука об руку, одна другую пополняя» (V). Эта цель была для него весьма заманчивой.
Однако он был позитивистом и в силу этого отрицал возможность метафизики. Именно позитивистские взгляды Михайловского помешали ему дать ясное и последовательное разрешение этой проблемы.
Если бы Михайловский и создал такую теорию познания, то он, несомненно, как и Киреевский, пришел бы к мысли о том, что правда-истина и правда-справедливость (дополняющие одна другую) могут раскрыться только цельному человеку, способному использовать все многообразие опыта, т. е. не только чувственный опыт, но и опыт совести, эстетическое чувство и религиозно-мистическую интуицию.
3. К. Д. КАВЕЛИН, М. М. ТРОИЦКИЙ, Н. И. KAPEEB, Н.М. КОРКУНОВ
Константин Дмитриевич Кавелин (1818–1885) вдохновлялся возвышенными идеалами. Однако, как и Михайловский, он не смог их обосновать теоретически. Кавелин был ученым, знатоком русской истории, юристом, публицистом и философом.
Находясь на государственной службе, он отказывался от всех почетных званий и орденов. В юности Кавелин увлекался философией Гегеля. Но, занявшись изысканиями в области истории, он высоко оценил научный метод и вплотную подошел к позитивизму. В своих философских работах Кавелин не занимался метафизикой. Им написаны две философские работы: «Проблемы психологии» (1872) и «Проблемы этики» (1885) [77]77
К. Д. Кавелин, Собрание сочинений, т. III, стр. 934.
[Закрыть].
Выступая как против материализма, так и против метафизического идеализма, Кавелин сделал попытку доказать относительную самостоятельность умственной жизни. Сознание и мышление, говорил он, создают идеальный мир, выводят человека из «тесного круга индивидуальности» и поднимают его «до степени общего, коллективного продукта умственной деятельности людей. Свобода мыслей и действий является органическим свойством человеческой натуры» Он считал, что попытки объяснить свободу воли до сих пор были неудовлетворительными. Он не создал какой-либо теории связи материальной природы с психическими явлениями. Сеченов, материалист и физиолог, написал в ответ пространную статью «Кому и как разрабатывать психологию». Эта статья содержала сокрушительную критику кавелинских «Проблем психологии».
Сеченов пришел к выводу, что все научные исследования основываются на анализе фактов. Однако, указывал он, психика должна быть исключена из сферы научного анализа, который применим только к физиологическим процессам, лежащим в основе психических явлений.
Отсюда следует, что психология должна быть областью деятельности физиологов, а не психологов. Кавелин выступил с пространным ответом на эту статью Сеченова. Их диспут был опубликован в «Вестнике Европы» в 1872–1874 гг. [78]78
См. К. Д. Кавелин, Избранные сочинения, 1899.
[Закрыть].
Славянофил Ю. Ф. Самарин подверг тщательной критике работу Кавелина «Проблемы психологии» с точки зрения прямо противоположной точке зрения Сеченова. Он указал, что Кавелин не смог доказать относительную самостоятельность духовной жизни и сделал множество уступок материализму своим преувеличением значения физических процессов для деятельности разума [79]79
См. «Вестник Европы», 1875 г.
[Закрыть].
М. М. Троицкий (1835–1899) – профессор Московского университета, был создателем законченной психологической системы в духе ассоционизма. Он подверг острой критике философию Канта и послекантианский немецкий метафизический идеализм [80]80
М. Troitsky, Science, of the Spirit (Наука о духе); German, Psychology in the Present Century, vols. 2 (Немецкая психология, XIX в., в 2 томах).
[Закрыть].
Н. И. Кареев (1850–1931) был профессором европейской истории Петербургского университета. Занимаясь проблемами философии истории, Кареев защищал теорию преобладающей роли личности в истории [81]81
Н. Кареев, Общие вопросы философии истории, в 3 томах, 1883, 1890; Историко-философские и социологические этюды, 1895.
[Закрыть].
Профессор юриспруденции Н. М. Коркунов в своей работе «Общая теория юриспруденции» высказал оригинальную и ценную мысль о внепространственной форме психических процессов. Следовательно, хотя тела людей и разделены в пространстве, психические процессы индивидуумов взаимосвязаны. Такая взаимозависимость, утверждает Коркунов, обусловливает возможность общественной жизни.
Глава VI. ВЫРОЖДЕНИЕ СЛАВЯНОФИЛЬСТВА
Н. Я. ДАНИЛЕВСКИЙ
Н. Я. Данилевский (1822–1885) родился в семье генерала. В 1842 г. он окончил Царскосельский лицей. Проявляя большой интерес к естественным наукам, Данилевский был вольнослушателем на естественном факультете Петербургского университета в 1843–1847 гг. и выдержал экзамен на степень магистра ботаники. Увлекшись идеями Фурье, Данилевский примкнул к революционной группе Петрашев-ского и за принадлежность к этой группе просидел сто дней в Петропавловской крепости. Следствием доказано, что Данилевский трактовал учение Фурье не как революционное, а как чисто экономическое. Получив свободу, Данилевский, однако, был выслан из Петербурга, Его заставили работать в качестве чиновника сначала в канцелярии вологодского губернатора, а затем при губернаторе Самары. Начиная с 1853 г. русское правительство неоднократно направляло Данилевского в командировки для изучения состояния рыболовства на Волге и в Каспийском море, а также в районе Белого моря и на севере России. В 1869 г. в обозрении «Заря» появляются первые главы его работы «Россия и Европа», вышедшей впоследствии отдельной книгой. В 1895 г. Н. Н. Страхов, поклонник Данилевского, опубликовал пятое издание этой книги с предисловием, посвященным жизни и деятельности последнего.
Данилевского считают эпигоном славянофильства, которое в то время уже вступило в период упадка. Он был одним из наиболее типичных представителей панславизма. В книге «Россия и Европа» Данилевский подробно развивает теорию «культурно-исторических типов» человечества (до него эта теория развивалась немецким историком Рюкертом, а после Данилевского стала темой работ Шпенглера). По мнению Данилевского, общечеловеческой цивилизации нет и быть не может. Существуют лишь различные культурно-исторические типы цивилизации, такие, как египетский, китайский, ассиро-вавилоно-финикийский, еврейский, греческий, римский. В современной истории Данилевский более всего уделяет внимания германо-романским и славянским типам, последний из которых только еще начинает оформляться. Основы цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются цивилизации другого типа. Временами возможны лишь отдельные случаи выживания чуждых цивилизаций, и то в ограниченной форме (это касается второстепенных черт цивилизации).
Период роста культурно-исторического типа неопределенен. В то же время период его цветения и плодоношения краток. Последний период исчерпывает раз и навсегда жизненные силы культурно-исторического типа (гл. V). «Человечество», по мнению Данилевского, представляет абстрактное понятие, не живое единое целое. «Человечество и народ (нация, племя) относятся друг к другу, как родовое понятие к видовому [82]82
Н. Я. Данилевский, Россия и Европа, СПБ. 1888, стр. 125.
[Закрыть]. Человечество – это абстрактное и тощее понятие, а народ – конкретная и существующая действительность. Значение культурно-исторических типов состоит в том, что каждый из них выражает идею человека по-своему, а эти идеи, взятые как целое, составляют нечто всечеловеческое. Господство одного культурно-исторического типа, распространенное на весь мир, означало бы постепенную деградацию.
В наши дни, по мнению Данилевского, пришло время для развития славянской расы в самобытный культурно-исторический тип.
Оригинальная черта этого типа состоит в следующем. Многие культурно-исторические типы имеют только одну основу (так, еврейская культура – религиозную основу, греческая – художественную, тогда как Рим развил высокую политическую культуру). Германо-романский тип имеет двойную основу и отличается политической культурой, носящей научный и индустриальный характер. Славянский же тип будет первым полным четырехосновным культурно-историческим типом: 1) религиозным, 2) научным, творческим в искусстве, технологическим, индустриальным, 3) политическим, 4) экономическим и общинным (гл. XVII).
Данилевский утверждает, что в процессе дальнейшего развития европейской истории Австро-Венгрия распадется. На ее месте возникнет всеславянская федерация, которая будет включать в себя и другие расовые образования: Грецию, Румынию и Венгрию (гл. XIII).
Восточная проблема будет разрешена в результате борьбы между романо-германским и славянским миром. Столицей всеславянского союза станет Константинополь.
На первых страницах своей книги особое внимание Данилевский уделяет враждебному отношению Западной Европы к России. Он опровергает мнение о том, что Россия является ненасытным завоевателем, и показывает, что она никогда не совершила ни национального убийства, ни национального увечья (гл. I и II).
Достоевский с большим интересом начал чтение этой работы Данилевского, печатавшейся еще на страницах «Зари». Однако его постигло горькое разочарование, когда он обнаружил, что Данилевский отрицает факт существования единства человечества и общечеловеческих идеалов. Как мы увидим в дальнейшем, Соловьев резко критиковал Данилевского за отрицание принципа христианского универсализма.
Последние дни своей жизни Данилевский посвятил работе над трудом, в котором он опровергал дарвинизм. Этот труд остался незавершенным (в 1885 г. вышел в свет первый том в двух частях, и посмертно в 1889 г. была напечатана одна глава второго тома). Данилевский представлял эту работу в Академию наук на конкурс, однако ему не присудили премию. В Академии считали, что его книга является собранием уже известных в Европе антидарвинистских теорий. По мнению академиков, Данилевский только развил эти теории и проиллюстрировал их новыми примерами. Данилевский понимал эволюцию как следствие «органической, преследующей цель тенденции», которая руководствуется «разумной причиной». Понятие и термин – «преследующая цель тенденция» (Zielstrebigkeit) – были введены в философию и биологию знаменитым зоологом Карлом фон Бэром, С этим ученым Данилевский находился в дружеских отношениях.
Данилевскому принадлежит следующий афоризм о красоте: «Бог пожелал создать красоту и для этого создал материю» [83]83
Н. Я. Данилевский, Россия и Европа, СПБ, 1888, стр. XXVIII.
[Закрыть].
2. И. Н. СТРАХОВ, К. Н. ЛЕОНТЬЕВ
Н. Н. Страхов (1828–1896) изучал естествознание. В 1857 г. он представил диссертацию на соискание ученой степени магистра зоологии. Однако Страхов отказался от преподавательской деятельности и стал писателем. К его основным работам относятся различные философские очерки, литературно-критические статьи и исследования о философских основах естествознания по отношению к философии1
Гегеля. В книге «Мир как целое» Страхов доказывает, что мир представляет собою «гармоническое и органическое целое». Все в мире взаимосвязано, взаимно подчинено и составляет «иерархию существ и явлений». Мир, говорит Страхов, – это организм, в котором все члены «служат друг другу и составляют одно целое». Человек – центр этого организма. Страхов был страстным борцом за подъем духовной культуры, упадок которой можно было видеть как на Западе, так и в России. Причину упадка Страхов видел во вредоносном влиянии материализма, позитивизма и нигилизма.
Страхов доказывал, что коренная ошибка этих движений заключается в отрицании высших сфер бытия и тенденции к низведению их к самым низшим категориям природы [84]84
Основные работы Н. Н. Страхова: Метод естественных наук, 1865; Мир как целое, 1872; Борьба с Западом в нашей литературе, в 3 томах, 1882, 1883, 1896; Об основных понятиях психологии и физиологии, 1886; О вечных истинах, 1887; Из истории литературного нигилизма, 1892; о Страхове см. Чижевский, Гегель в России, стр. 266–283.
[Закрыть].
Публицист и писатель К. Н. Леонтьев (1831–1891) не принадлежал к славянофилам. Тем не менее ему было суждено стать выразителем идей вырождающегося славянофильства. В. Соловьев дал хорошее критическое изложение взглядов Леонтьева.
Книга Бердяева «К. Леонтьев» (G. Bles, London, 1940) является также надежным источником [85]85
К. Леонтьев, Собрание сочинений, в 8 томах.
[Закрыть].
Глава VII. ПРЕДШЕСТВЕННИКИ ВЛАДИМИРА СОЛОВЬЕВА
I. П. Д. ЮРКЕВИЧ, В. Д. КУДРЯВЦЕВ
Памфил Данилович Юркевич (1827–1874) был профессором философии Московского университета с 1863 по 1874 г. За вечно изменяющимися явлениями природы, воспринимаемыми нашими органами чувств, Юркевич пытался (в духе платонизма) обнаружить неизменную идею объекта. Согласно его учению, в этой идее мышление и бытие тождественны. Истина обнаруживается не только мышлением, но и «сердцем», так как обнаружение истины связано с религиозными и нравственными стремлениями человека, В. этом процессе восхождения к истине знание сочетается с верой, которая представляет более мощный фактор, чем просто эмпирическое содержание мышления. Без любви, говорил Юркевич, нельзя познать Бога; высочайшая ступень восхождения к абсолютному, т. е. Богу, является уже мистическим созерцанием. То, что может существовать, становится действительным через посредство того, что должно быть, а именно через цель платоновской идеи добра.
В ответ на статью Чернышевского «Антропологический принцип в философии» Юркевич подверг материализм основательной критике. Эта критика вызвала враждебные отклики тогдашней «прогрессивной прессы», поднявшей кампанию клеветы против Юркевича. В книге «Гегель в России» Чижевский пишет о Юркевиче: «Выдержанный и в то же время эффективный критицизм Юркевича по отношению к материализму (таким же образом он критиковал и «идеализм») встречал со стороны противников не доводы, а угрозы и нарекания. Самым сильным оружием врагов Юркевича была клевета. Так, например, они нашли в работах последнего несколько строк о том, что интеллектуальные моменты не могут играть достаточно активной роли в воспитании… Жизнь требует более существенных основ и действенных методов, чем абстрактные концепции науки, таких, как человеческое достоинство, образованность». Здесь Юркевич, несомненно, имел в виду прежде всего религиозную веру и уже во вторую очередь – чувство. Сторонники просвещения увидели в этих строках Юркевича доводы в защиту телесных наказаний. Желчная печать не упускала ни одного случая, и нападки на ненавистного мыслителя продолжались непрерывно. Юркевича уподобляли даже экскрементам Диогена. С 1859 по 1862 г. Юркевич опубликовал восемь философских работ, а с 1862 по 1874 г. (год смерти Юркевича) написал только одну книгу» (253) [86]86
Цитата из книги Чижевского «Гегель в России» дается в переводе с англ. яз.
[Закрыть]. Юркевич был учителем Соловьева. В своих работах Соловьев давал ему высокую оценку как человеку и философу [87]87
См. В. Соловьев, Три характеристики, стр. VIII. Работы Юркевича: Сердце и его значение в духовной жизни человека, «Труды», Киев, Духовная семинария, I860; Идея, «Журнал министерства народного просвещения», I860; Разум по учению Платона и опыт по учению Канта. «Московские университетские известия», 1885. Названия работ Юркевича переведены с англ. яз. – Прим. ред.
[Закрыть].
Виктор Дмитриевич Кудрявцев (1828–1892) был профессором философии в Московской духовной академии. Еще во время учебы в академии Кудрявцев проявил исключительные способности и получил именную стипендию митрополита Платона. Эта стипендия давала Кудрявцеву право на вторую фамилию Платонов в дополнение к первой. В своей работе «Религия, ее сущность и происхождение» Кудрявцев-Платонов объясняет веру в Бога и происхождение религии непосредственным воздействием Бога на дух человека, а также религиозным опытом, являющимся следствием этого воздействия. В устройстве мира, заявляет он, духовное глубоко отличается от материального, тем не менее то и другое тесно взаимосвязаны. Попытки объяснить устройство мира посредством дуалистической философии оказались неудовлетворительными. Они ведут к тому, что один из указанных типов бытия ставится впереди другого. Результатом этого является материализм или идеализм. Мы должны найти третий принцип, который объединит дух и материю. Этим принципом является абсолютно совершенное существо – Бог, который сотворил мир так, что материя служит в качестве основания для проявления духа.
Целью этого мирового процесса является непрерывное приближение к абсолютному совершенству. Кудрявцев-Платонов назвал свою теорию трансцендентальным монизмом.
Кудрявцев-Платонов полагал, что объяснение тесной связи совершенно различных психических и физических процессов следует искать в третьем типе бытия. Мысль о третьем типе бытия, стоящем над двумя процессами и их объединяющем, представляет особую ценность. Однако вся история философской мысли свидетельствует о том, что такую проблему невозможно решить без упоминания имени Бога. Обратимся, например, к пантеизму Спинозы, который, как и все пантеистические учения, не является логически обоснованным. Обратимся также к различным формам окказионализма и учению Лейбница о предустановленной гармонии. Связь между физическим и телесным процессом (например, в жизни человека) является настолько тесной, что мы должны открыть третий принцип, стоящий над этими двумя процессами и их объединяющий в самой структуре человеческого организма [88]88
Кудрявцев-Платонов, Избранные сочинения, издание Духовной академии, в 3 томах, 1892–1894.
[Закрыть].
2. Н. Ф. ФЕДОРОВ
Особое место в развитии христианской философии принадлежит Николаю Федоровичу Федорову (1828–1903), Оригинальные идеи Федорова еще мало известны, хотя в свое время и произвели большое впечатление на В. Соловьева, Достоевского и Толстого.
Жизнь Федорова заслуживает всестороннего изучения, ибо это был, несомненно, праведник и неканонизированный святой.
Н. Ф. Федоров – незаконный сын князя П. И. Гагарина, родился в 1828 г. Образование Федоров получил в одесском лицее Ришелье, а затем преподавал историю и географию в провинциальных городах. В течение многих лет Федоров был библиотекарем Румянцевской библиотеки в Москве. Страстный библиограф и любитель книг, Федоров знал на память все имеющиеся в библиотеке книги и их место, Федоров обладал громадной эрудицией во всех областях знаний. Читателям различных профессий Федоров обычно выдавал наряду с книгами, которые они требовали, другие пособия, в которых они всегда находили ценный совет и хорошую информацию. Каждый, кто сталкивался с Федоровым, поражался точности и многообразию его знаний. В начале 90-х годов Румянцевскую библиотеку посетила группа инженеров, отъезжавшая в Сибирь для проведения изыскательских работ на трассе Сибирской железной дороги. Федоров сразу же предложил им описание Сибири, о котором они ранее никогда не слышали.
Взглянув на проект железной дороги, он обнаружил на карте две ошибки: в одном случае была неправильно указана высота горы, а в другом – был совершенно упущен довольно важный ручей. По словам инженеров, возвратившихся из Сибири двумя годами позже, Федоров оказался вполне прав. Подобные истории о Федорове могли бы рассказать многие историки, юристы, филологи, физики, техники и представители других профессий [89]89
См. Н. Ф. Федоров, Философия общего дела, с биографическим очерком Остромирова, Харбин, 1928.
[Закрыть].
Федоров жил напряженной духовной жизнью. Он всецело посвятил себя служению обществу и свел до минимума свои материальные потребности. Он занимал крошечную комнату и спал не более четырех или пяти часов в сутки на непокрытом горбатом сундуке, подкладывая под голову вместо подушки что-нибудь твердое.
Его пища состояла из чая с черствыми булочками, сыра или соленой рыбы. Часто месяцами Федоров не употреблял горячую пищу. Деньги были для него помехой. Получая незначительное жалованье (менее 400 руб. в год), он отказывался от всякого повышения его.
Значительную часть жалованья Федоров ежемесячно раздавал своим «стипендиатам». Он не хотел владеть каким-либо имуществом и никогда не имел даже теплого пальто.
Федоров считал славу и популярность проявлениями бесстыдства. Его статьи печатались под псевдонимом. Большую часть из них он не публиковал совсем. Некоторые сочинения Федорова были опубликованы только после смерти его друзьями В. Кожевниковым и Н. Петерсоном. Сборник, вышедший в количестве 480 экземпляров, носит название «Философия общего дела». Кожевников и Петерсон разослали эту книгу по библиотекам и научным обществам, а остающиеся экземпляры были распределены бесплатно среди желающих. В 1928 г. эта книга была переиздана последователями Федорова в Харбине.
Федоров не хотел фотографироваться или оставить свой портрет. В этом еще раз проявилась его скромность. Чтобы запечатлеть образ Федорова, друзьям пришлось прибегнуть к хитрости. Известный художник Пастернак постоянно посещал Румянцевскую библиотеку и, обложив себя книгами, принимал вид читающего. Время от времени он бросал взгляд на Федорова и рисовал его портрет (там же, XVIII).
Несмотря на свою аскетическую жизнь, Федоров обладал превосходным здоровьем. Он заболел только тогда, когда по настоянию друзей отказался от своих привычек. Федоров никогда не носил шубу и всегда ходил пешком. Однако в 1903 г. в жестокий декабрьский мороз друзья уговорили его надеть шубу и поехать в экипаже. Федоров заболел воспалением легких и скончался.
Все знакомые Федорова питали к нему величайшее уважение и проявляли большой интерес к его идеям. В. Соловьев писал Федорову: «Ваш план является шагом вперед, сделанным человеческим умом на пути к Христу». Толстой обычно говорил, что по образу своей жизни Федоров был истинным христианином: «Он очень беден, он все отдает, а всегда весел и кроток».
Сын Толстого, Илья Львович, вспоминая о взаимоотношениях своего отца с Федоровым, говорил, что у Федорова были удивительно живые, проницательные и умные глаза. Они, казалось, излучали добро и светились почти детской наивностью. Илья Львович также говорил, что он представлял себе святых как раз такими, каким был Федоров. По словам Ильи Львовича, во время спора его отец всегда нервничал и легко терял самообладание, однако он всегда слушал Федорова с особенным вниманием и никогда не позволял себе обычной раздражительности.
Федоров резко критиковал отрицательное отношение Толстого к высшим культурным ценностям, науке и искусству. Однажды, когда Толстой пришел в библиотеку, Федоров начал показывать ему ее книжные сокровища. «Как много люди пишут глупостей, – заметил Толстой. – Все это следовало бы сжечь». Федоров вспылил: «Я видел за свою жизнь многих глупцов, но таких, как вы, еще не видел».
Федоров связывает свое учение с христианством, в частности с православием как религией, которая придает особую ценность идее воскресения (пасха) и вечности жизни. Долг человека – достижение сверхнравственности, осуществление синтеза теоретического и практического разума и становление разумом всеобщего. Посредством знания и деятельности человек должен превратить все слепые и часто враждебные ему силы природы в орудия и органы человечества. Установив господство над природой, человечество победит смерть. Более того, человечество может и должно поставить перед собой задачу воскрешения всех своих прародителей. Будучи многим в едином, подобно триединству Бога Отца, Сына и Святого Духа, человечество достигнет такой «неделимости», которая сделает невозможным любое разрушение, любую изоляцию, т. е. смерть.
Причина недоброжелательного, враждебного отношения людей и народов друг к другу, по мнению Федорова, кроется в том, что каждый человек под давлением грозных и смертоносных сил природы становится одержимым стремлением к самосохранению. Вследствие этого самомнения силы человека разобщены и поэтому недостаточны для разрешения великой проблемы господства над природой. К тому же эти силы в некоторой степени действительно направлены на борьбу человека с человеком и нации с нацией. Общественный строй, возникающий на базе эгоизма, Федоров определяет как зооморфический. Этот строй зиждется на отделении сознающих и направляющих органов от исполнительных. Отсюда вытекают различия между классом и социальным положением. Вследствие противоречия между мыслью и действием каста ученых, погруженная в чистое созерцание, приходит к ложному учению о мире и ложной ориентации в научной деятельности. Созерцающий ученый объявляет мир своим представлением. Он занят изучением только того, что есть, взятым в отрыве от того, чему следовало бы быть (12). Такой ученый не интересуется конечной целью жизни. Он не занимается исследованием причин враждебного отношения людей друг к другу и т. д. Фальшивое учение, заключающееся в том, что мир является нашим представлением, приводит к фальшивой практике (например, морфиномании как средству личного разрешения космической проблемы путем превращения неприятных представлений в приятные при помощи наркотиков или гипнотизму как средству «вызывания чар» вместо воспитания воли и ума человека (14). Великие научные открытия и изобретения (например, взрывы) используются в таком обществе главным образом для взаимной борьбы, а не в целях достижения общего блага).
