Текст книги "Бессмертный (СИ)"

Автор книги: Николай Слимпер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

– Ой-ей-ей! Он в отрубе. – Киборг пощупал пульс. – Скорее всего потеря крови, у него в плече дыра сквозная. Будь он сантиметров на пять-семь повыше, уже копыта бы отбросил. И в маленьком росте есть свои плюсы.

Сам Иолай не был коротышкой, но ростом он все же и сам не вышел. Скорее всего, это побочный эффект от кибернетизации, ведь роботизированные части не растут.

– Ты тоже что ли ранена? – обратился он к девушке. Помимо того, что ее платье было изорвано, оно еще было испачкано в крови, словно на нее вылили целое ведерко, того и гляди начнет всех вокруг телекинезом расшвыривать.

– Это не моя кровь, – ответила она тихо, словно боясь, что кто-то сочтет это за хвастовство. – Хотя, думая, у меня есть пара царапин.

Иолай тут же принялся расспрашивать ее где болит.

– Думаю, нам придется развести костер, – сказал Верон, выходя из машины. – Заодно и обдумаем наше положение.

Особо обдумывать было нечего, но каждый наверняка имел свое мнение на этот счет.

– А чем разводить-то? У нас даже веточек нет, не то, что дров нормальных.

– Зато у нас есть одежда и машины, вроде как из горящего материала, – объяснил я Человеку, который, по-видимому, впервые оказался в таком положении. – Сейчас все устроим.

– Думаешь, нам хватит этого на всю ночь? И я не собираюсь сжигать свою одежду, – запротестовала девушка, сложив руки на груди, словно готовясь защищаться, если я насильно начну сдирать ее с нее.

– Ну, во-первых, ночь долго не продлится. Солнце большое, а планета маленькая, так что часов через пять-шесть наступит утро; продержимся. А во-вторых, всю одежду сжигать не надо, хватит и мужских пиджаков для розжига. Тебе еще учиться и учиться, – добавил я менторским тоном.

В темноте не видно, но, думаю, она покраснела, хотя виду не подала, даже голос не дрогнул:

– А кто меня учить будет, ты, что ли?

– Может, и я.

Девушка молча отвернулась и хмыкнула.

Примерно через час огонь горел во всю. Сначала вытащили (а точнее – вырвали) из одной машины все сиденья, потом скомкали пиджаки и запихнули под кучу. Иолай, будучи киборгом, выдал искру и разжег огонь. Один пиджак оставили, чтобы подсунуть под голову Костуну, которого уложили перед костром; Иолай сказал, что рана не так уж и серьезно, но в нашем положении она может привести к летальному исходу. Дым, конечно, вонял пластмассой, но это давало повод думать, что звери будут обходить нашу вонючую компанию за километр. Сами мы сели против ветра, поставив машины напротив друг друга боком, чтоб удобно было сидеть и общаться.

Первым заговорил Верон:

– Итак, что мы имеем? Мы посреди пустынной планеты, на которой, вероятно, полно огромных хищных животных, а оружия у нас мало. Всего трое из нас способны сражаться, от остальных пользы практически никакой.

Деликатности ему не занимать. Девушка хотела что-то сказать, но Верон не дал ей высказаться:

– Еще у нас есть раненый, который, скорее всего, не переживет эту ночь. Планета заброшена...

– С чего вы взяли? – все же вставила свое слово девушка.

– С чего? – поднял брови франт. – А разве не ясно?

– Я... хотела бы услышать ваши доводы.

Женщины не любят признавать, что чего-то не знают. Они вообще не любят признавать хоть что-то, если это принижает их в глазах других.

– Мои доводы? Они очевидны. Это пустыня. Если бы планета была заселена, то тут были хотя бы какие-нибудь указатели, не говоря ужу о монстрах, от которых давно бы избавились. Еще тут есть людоеды, живущие на бывшей базе терраформаторов. Что еще нужно?

– Терраформаторов?

– Ну нельзя же быть такой невеждой, – вздохнул Верон.

– Нет, я знаю, что такой терраформирование. – Девушка старалась не показывать свои чувства, и ее голос, казалось, ускорял понижение температуры. – Просто хочу понять, что тут произошло и кто те Люди.

– Хорошо, я объясню. Эту планету когда-то хотели терраформировать, то есть сделать ее пригодной для жизни. Судя по той конструкции, что была на базе, терраформирование было давно, так как это устаревшая модель, не использующаяся уже лет эдак пятьдесят, а еще, очевидно, процесс прошел не удачно, на что и указывает разрушенная база. Она, вероятно, просто взорвалась из-за чрезмерной нагрузки. Вам понятно?

Девушка все еще дулась и явно не получала удовольствия от разговора, но любопытство все же пересиливало гордыню, что было необычно для представителей ее расы.

– Да, но кто же были те Люди? – спросила она.

– Вот этого я не знаю. Возможно, это те, кто работал на базе, а может даже их потомки. Дети уж точно. Или они упали так же, как и мы. Есть вероятность, что у этой планеты слишком большая силы притяжения или, возможно, здесь существуют гравитационные аномалии, на это указывает множество обломков, собранных в кучи теми Людьми. Не вижу причин наведываться на эту планету по собственному желанию.

Верон явно чувствовал себя в своей тарелке, говоря все это. Вначале он показался довольно несловоохотливым, но это, скорее всего, из-за того, что к нему не часто прислушиваются, а тут слушатели нашлись, и он решил восполнить то время, что провел в молчании, тем более, что говорил он по делу.

– Ясно, – кивнула девушка.

– И что нам делать? Тут даже горячей воды нет, – подала голос старушка из-за спины, ежась от холода под шалью.

– Честно сказать, я не знаю. Мы не сможем выбраться с планеты самостоятельно.

Помолчали. Пауза затянулась минут на пять, за которые звезд на небе как будто стало больше, но все они были довольно тусклыми. По звездам можно было узнать, в какой части галактики мы находимся, но это не имело смысла, потому что маршрут лайнера и так все знали. Хотя не все знали, что частично он проходит по местам, где практически никого не бывает. Планета, на которой мы находились, даже не была включена в программу экскурсии, ибо не представляла из себя ничего примечательного.

– Можно собрать какой-нибудь радиопередатчик и передавать сигнал SOS в космос, – предложил я.

– Это вариант, – согласился Верон, – но у нас нет необходимых приборов.

– У нас есть киборг.

– Кто?! – воскликнула девушка. – Всегда мечтала заменить себе какую-нибудь часть тела на роботизированную!

– Это я, – поднял руку Иолай. – Поверь мне, киборгом быть не так уж круто. Прямо сейчас, например, у меня совсем мало энергии. Солнце скрылось за горизонт, а других источников энергии я тут не вижу. Могу, конечно, высосать ее из машин, но тогда мы останемся без средств передвижения, а ждать, когда утреннее солнце вновь их зарядит, может быть опасно. Вдруг придется уматывать от аборигенов или зверей.

Девушка немного приуныла.

– Что касается радиоприемника, – Иолай повернулся ко мне, – то тут тоже есть проблема. Для начала я должен иметь хотя бы пятьдесят процентов заряда энергии и, как и сказал Верон, нам нужна аппаратура, чтобы я мог усилить сигнал и послать его в космос более направленно.

– У тех ребят было несколько куч этой аппаратуры. Если там и нет того, что нам необходимо, то я могу легко собрать нужный прибор.

– Прибор собрать я тоже могу, – кивнул Иолай, – но у меня совсем нет желания возвращаться в тот гадюшник.

– А есть другие варианты?

Иолай, да и все остальные, задумался. Часто бывает так, что приходиться идти туда, куда тебе совсем не хочется, и делать вещи, которые ты ненавидишь. Обычно это называется работой. А иногда от этого зависит твоя жизнь или жизнь других.

– Мы можем либо вернуться, но на этот раз готовые ко всему, либо бродить по всей пустыне, в надежде найти более... цивилизованную цивилизацию. Но если здесь такие и были, то они давно отсюда смылись. Или превратились в дикарей.

Все снова призадумались.

– Подождите! – вскинулась девушка. – Но ведь там же радиация! Тот корабль...

– Она права, – согласился Иолай. – Обычным людям там делать нечего. Пусть эффект сразу и не проявится, но через годы облучения может дать о себе знать.

Мне ли не знать. На родной планете я видел тысячи и тысячи Людей, которые подверглись радиации. Даже не знаю хуже: чума или лучевая болезнь. По крайне мере, второе не передается от человека к человеку.

– Значит, придется пойти только тебе, – сказал Верон киборгу. – На тебя радиация повлияет меньше всего, тем более вряд ли ее там сильно много.

– Эх, опять всю работу на меня скидывают, – посетовал Иолай.

Укол совести был не таким уж и острым. У киборгов вместо крови течет олейхор, который может медленно выводить радиацию, если, конечно, она не превышает критической величины. Да, Иолай некоторое время будет чувствовать себя довольно погано, но это все равно не повод разболтать всем о моем бессмертии.

– Надо поспать, – решил Верон чуть позже, когда мы обсудили несколько насущных проблем. Старики пожаловались на голод, на что Верон посоветовал им сходить на ночную охоту. Аппетит у лысых толстосумов тут же пропал.

– Вот это верно! – поднял указательный палец вверх Иолай. – Утро вечера мудреней. Надо только сначала проверить раненого. Я бы сам сходил, но не хочу тратить энергию.

– Я проверю, – сказала девушка.

– Если бережешь энергию, не надо так активно жестикулировать, – пожурил киборга черноглазый.

– Не самый лучший телохранитель, да? – беззлобно улыбнулся я франту.

– Мы не раз выбирались из самых серьезных переделок вместе, – серьезно ответил Верон, – так что не надо неуместных шуток.

– Извините, если кого-то обидел. – Я усмиряюще поднял руки. – Не хотел.

Черноглазый не ответил. Существуют Люди, для которых некоторые пустяковые вещи кажутся чересчур важными и серьезными. Некоторые зацикливаются настолько, что со временем перестают замечать поистине существенные проблемы, что им в конечном счете аукается.

Дабы не создавать неловкости, я тоже подошел к костру.

– Живой? – спросил я без всякого интереса.

– Дышит, – ответила девушка.

– Ясно.

Мы вернулись к машинам.

– Кстати, – обратился я к девушке, когда мы расселись по местам, – ты откуда вылезла?

– Вылезла? – фыркнула она. – Как грубо.

– А как я должен сказать? Ты выскочила, как черт из табакерки! Белое платье все в грязи, крови и рваное...

– Я про твою зеленую тряпку вообще молчу.

– ... на голове кавардак, лицо чем-то заляпано.

– Где? – Девушка начала судорожно оттирать с лица невидимою ей грязь. Один из примеров зацикливания на пустяковых вещах, которые по большей части присущ лишь женщинам..

– Да вон, под глазом, – подсказал я, пока она себе кожу не содрала.

– А сразу не мог сказать? Сижу тут, как кикимора... пустынная.

Она и правда была похожа на кикимору: одежда разорвана, волосы как солома, черная солома, а руки еще грязнее лица. Несмотря на все это, такой вид придавал ей какую-то очаровательную аутентичность.

– Сразу – это когда? Когда мы уматывали от аборигенов и ядерного взрыва или когда так стемнело, что на расстоянии вытянутой руки ничего не видно?

– Ладно-ладно, я поняла: не было времени. Теперь все? – Девушка закончила оттираться.

– Еще вот тут немного. – Я показал пальцем на лоб.

Девушка почему-то резко отстранилась.

– Ты чего? – удивился я.

– Я думала, ты сейчас слюнями своими оттирать соберешься.

– С чего бы это? – усмехнулся я.

– Да кто тебя знает, – пробубнила она, оттирая лоб.

– Меня знают все, кому нужно, а вот насчет тебя не знаю, извини за тавтологию. Может, уже наконец скажешь свои имя?

Она немного замялась, словно решая, достоин ли я такой чести.

– Скажу: Мара.

– Мара? – поднял я брови. – Просто Мара?

– А что такого?

– Да нет, ничего. Если ты Мара, тогда я Хорс.

– А если я скажу, что не Мара, у тебя тоже имя сменится?

– Так что с тобой случилось? – ушел я от ответа. – Почему тебя не было вместе со всеми в лагере? Что ты вообще все это время делала?

– Что делала? Да ничего особенного. Когда я приземлилась, то дверца почему-то не открывалась...

– Она и не должна открываться, – перебил Мару Иолай, который, по идеи, должен был спать, как и все остальные. – В начале, по крайней мере. Там специальная программа стоит, которая не дает двери открыться еще десять минут после приземления. Нас так и поймали – просто обмотали «гробики» стальными тросами, чтобы мы дверцу открыть не смогли, потом прицепили к машинам и отвезли в лагерь, а там уже народу было слишком много с оружием, так что отбиваться не решились.

Верон с Иолаем, как и лысые старики, не спали, но не из-за того, что наша болтовня им мешала, а потому что просто не хотелось. Так бывает, когда день насыщенней, чем предполагал с утра. Организм и разум не могут переварить все так быстро, чтобы еще и на поспать время оставить. Для меня этот день тоже отличался от большинства остальных в моей жизни, но я совру, если скажу, что этот день самый яркий из всех, что я пережил.

– Дурацкая все же система, – пробурчал я, вспоминая, как мне пришлось поднапрячься, чтобы свалить с лайнера.

– Так вот, – продолжила Мара ровным голосом. – Когда дверца не открылась, я кое-как достала пистолет...

– Вакуган, – машинально поправил я девушку. Да, он тоже считался пистолетом из-за формы, но все же был чем-то бо́льшим, чем простая пукалка.

– ...и собрала его. Благо, когда шлюпка приземлилась, пистолет зашвырнуло как раз под руку. А потом я прострелила окошко в соседнем месте, где было пусто, так как летела я одна.

– Не стоит благодарности, – самодовольно ухмыльнулся я, но девушка не отреагировала.

– Оконце разбилось, но дверь все равно оставалась запертой. Тогда я рискнула и несколько раз выстрелила в то место, где у обычных дверей должна была быть защелка. И это сработало, саркофаг открылся. Потом я встала, огляделась, увидела вдалеке горы и вспомнила, что... Хорс говорил идти к самой высокой точке.

– Не стоит благодарности, – повторил я, но девушка снова никак не отреагировала. Я приуныл. Пусть я спас ее не от дракона, но и она не бедная принцесса, хотя замашками иногда походила на королеву.

– Я побежала к горам. И когда бежала, то оглянулась и увидела, как с неба летит еще одна шлюпка. Сначала я хотела побежать туда, но потом подумала, что там может быть какой-нибудь Костун. – Девушка с отвращением на лице взглянула на тело возле костра. – Поэтому я решила бежать дальше. Там-то на меня и напал эта... ящерица. Прям из-под земли выпрыгнула, в прямом смысле. – Он а вздрогнула, может от воспоминаний о звере, а может из-за холода, ночь обещала быть противоположной дню. – Он бросился прямо на меня, оттого и платье рваное. Я запаниковала и выстрелила в него наверно раз двадцать, пока не поняла, что он уже сдох. Пока я вылезла из-под его туши, платье еще и в крови испачкалось. В общем, когда я добежала и взобралась повыше, то увидела Людей. Хоть они и выглядели мирно, но я решила не рисковать, поэтому оставалась на месте.

– Разумно.

– А потом увидела то, о чем говорил... э-э...

– Иолай, – подсказал киборг.

– Да, Иолай. В этот лагерь въехало несколько машин с саркофагами, привязанными сзади. Скорее всего машины выехали, как только приземлилась моя шлюпка, но на пути к горам я их не видела. В общем, они привезли все «гробы», один из которых был пустой – это мой, – а другой вообще с оторванной дверцей. Когда саркофаги открыли, я не увидела только полицейского, который должен был быть там. Даже обрадовалась немного, он был не лучше Костуна. Потом аборигены открыли шлюпки и сразу убили телохранителей, но не всех. – Девушка посмотрела на Иолай.

– Повезло, – улыбнулся тот.

Если кому и повезло, то этим самым аборигеном. Киборга не так-то просто убить, если не знать как. Если бы они сделали хоть выстрел, Иолай точно бы устроил настоящую бойню.

– У них забрали все оружие, – продолжила Мара, – а потом унесли куда-то за разбитую железную башню. Не знаю, что они сделали с ними потом. Я еще некоторое время наблюдала за этими дикарями, прячась от дозора и гадая, что делать. Я уже собиралась обойти лагерь с другой стороны, чтобы добраться до тюрьмы, но тут заметила, как несколько Человек побежали куда-то правее от меня с подобием носилок, а потом увидела, как они несут Хорса. Кстати, почему ты был голым.

– Жарко было, – сразу ответил я.

– И ты решил раздеться догола?

– Я много чего хотел, но завершить начатое мне не дали, – меня поймали, – уклончиво объяснил я.

Вообще, не так уж я чего-то и хотел, я даже не успел решить, какой из мной придуманных планов мне реализовать, так что мне, можно сказать, даже повезло, что меня поймали, так как я мог попросту уйти и бродить по всей пустыне, отбиваясь от диких животных, а в это время моих новых знакомых поджаривали бы на вертеле людоеды. Хотя, получается, что это им повезло, а не мне. Если подумать, они могли справиться и без меня, просто жертв было бы больше.

– Ладно, не важно, – оставила расспросы девушка. – Короче, я решила не отходить от первоначального плана, поэтому пошла вокруг, чтобы добраться до здания, где держали пленных. И будучи уже у края, где круг гор разрывается, я услышала выстрелы и решила, что лучше будет переждать и подобрать лучший момент, чтобы перебежать дорогу незамеченной.

– Зачем, если мы уже выбрались из клетки? – удивился я.

– Я не знала, что это вы. Я думала, это аборигены так развлекаются, паля в воздух или вроде того. Или вас уже убили. Поэтому решила идти дальше, чтобы убедиться, потому что с моего места не было видно, кто и где стреляет.

– Логично. Идти туда, где стреляют, чтобы убедиться, что нас укокошили.

– А потом я услышала громкий звук позади, – проигнорировала Мара мою колкость, хотя и взглянула на меня с укором. Ей. видимо, больше хотелось дорассказать свою историю, чем пререкаться со мной по пустякам. – Я увидела падающий лайнер, – продолжала она. – Я даже сначала не поверила своим глазам, думала, у меня солнечный удар. Я чуть не пропустила, как вы выехали, так засмотрелась. Слава богу я рассмотрела в одной из машин ту лысую старуху и выбежали на дорогу, ну а дальше вы все сами знаете.

Девушке повезло, что «та лысая старуха», как и ее муженек, уже посапывала во сне, а то получила бы в ответ тираду о том, какая она благородная, особенно будучи лысой, и не волосатым потаскухам выказывать ей свое пренебрежение.

– А как вы убежали? – помолчав, поинтересовалась девушка.

– Бегом, – ответил я.

– Смешно. Ладно, вы как хотите, а я спать, – сказала девушка и поудобнее устроилась в жестком кресле машины, обнимая себя руками, чтобы не замерзнуть. Все пиджаки, кроме того, что был подложен под голову Костуна, были использованы для розжига костра, поэтому предложить ей было особо нечего. Мое пончо она вряд ли бы взяла, тем более, что тогда бы я остался гол как сокол. Жилеты Верона и Иолая тоже не особо могли помочь в борьбе с холодом.

– Нам надо назначить дозор, – предложил Верон, – а то мало ли кто решит напасть.

– Я подежурю, – отозвался я.

– Я сменю тебя через пару часов.

– Не сто́ит. Я могу не спать пару дней вообще.

Я, естественно, приуменьшил, дабы не возникало лишних вопросов, хотя Верон давно присматривается ко мне, пытаясь на чем-то подловить. Мне даже показалось, что он заметил дырку от пули у меня в накидке сзади, куда стрельнул тот абориген, но ничего не сказал.

– Как скажешь, – пожал плечами черноглазый и поудобней устроился на задних сиденьях. Иолай был на передних.

Только сейчас я задумался о саркофагах. Если разбитых и без Людей было два, то почему тот рыжий спросил лишь об одном? И при чем не о том, где дверцу полностью оторвало, а о втором, в котором летела Мара и в котором лишь было разбито окно. Подумал, что тот, кто летал в шлюпке с оторванной дверцей, по-любому не выжил, а потому и переключился на вторую, где всего лишь не было стекла? Скорее всего, а иначе он задал бы резонный вопрос: как ты выжил? А если бы Мара не выбралась из шлюпки, то что тогда? Тогда бы была одна пустая искореженная шлюпка и живой я. Это бы дало массу пищи для размышления. Меня могли посадить в отдельную клетку, а то и вообще к тем зверям, чтобы проверить живучесть. Повезло, можно сказать.

Хотя, если подумать, те аборигены не знали о существовании еще одного человека – девушки, – но зато о ней знали другие из нашей компании. После рассказа девушки у особо умных должен был возникнуть этот вопрос. Что мне ответить, если меня спросят, как я выбрался с корабля? Полетел на другой шлюпке? Но она же практически уничтожена, даже дверцу оторвало. Что ж, я умею импровизировать, что-нибудь да придумаю.

Ночь, как я и предвидел, была довольно скоротечной. Во время дежурства я несколько раз подходил к Костуну и пинал его. В ответ слышалось кряхтение, при чем с каждым новым пинком, кряхтение становилось более энергичное – поправляется, живучий толстяк. Когда небо начало слегка проясняться, костер уже не горел, хотя в воздухе продолжал витать едкий запах пластмассы. Помимо грязи, белый костюм Костуна был запачкан черной сажей. Было удивительно, как он не задохнулся во сне.

На востоке (или где здесь встает солнце?) начали появляться первые лучи Красного Гиганта, когда я услышал со стороны восхода необычные для этих мест звуки. Сначала я не особо обратил на них внимание, – это могли быть какие-нибудь неизвестные мне звери, пробегающие мимо, зачем Людей зря тревожить? Но звуки становились все громче, и они явно были не животного происхождения.

– Кажется, у нас гости, – послышалось сзади.

– У тебя чуткий слух, – сказал я, не оборачиваясь.

Верон, наверно, проснулся, как только услышал первые звуки, а может почувствовал мои колебания. Я мало знал о черноглазом, кроме того, что он явно не простой парень, и не только из-за цвет глаз. Еще вчера вечером, когда мы решили разжечь костер, я заметил в его белом пиджаке дырку от пули в районе плеча, но он ее специально порвал чуть сильнее, из-за чего казалось, будто костюм просто порвался, о что-то зацепившись. Но меня не проведешь. Когда он снял пиджак, чтобы разжечь костер, то также незаметно порвал и рубашку. Не один я скрываю тайну, но у меня есть преимущество, – его я знаю. Если бы он спросил о дырке у меня на спине, я бы не остался в долгу, поэтому получалось, что мы сохраняем наши тайны, пока не пытаемся разузнать о них друг у друга.

– Как и у тебя, – ответил Верон, доставая оставшийся пистолет. – Эй, Иолай. – Черноглазый потряс друга-телохранителя за плечо.

– Я не сплю! Я не сплю! – дернулся Иолай, разлепляя глаза и быстро озираясь по сторонам.

– Сколько у тебя энергии?

– Почти пятьдесят процентов. А что?

– У нас гости.

Иолай схватил дробовик и громко матюгнулся. От этого проснулись и все остальные.

– Что будем делать? Отстреливаться? – поинтересовался Иолай.

– Лучше поберечь патроны. Уезжаем.

– А Костун? – спросила девушка, разлепляя сонные глаза. Она быстро сориентировалась и сразу поняла, что происходит. Она энергично потирала руки, заледеневшие за ночь.

– А что происходит? – недовольно спросила старушка. – Еще ночь на дворе.

– Не у всех, – грубо ответила ей девушка.

– Заводите машины, я принесу Костуна... если он еще жив.

– Жив, жив, – кивнул я.

Мара недовольно поморщилась. Не то, чтобы она желала ему смерти, но горевать точно бы не стала, как и все мы.

– Странно, что они только сейчас зашевелились. Наш костерчик, наверно, на километры вокруг был виден, особенно в темноте.

– Может, потому и не решились нападать, что темноты боялись, зверей, а может найти не могли: мы далеко уехали.

– Все может быть. Еще они могли вернуться в лагерь за подкреплением.

Верон быстро и легко перенес толстяка на заднее сиденье машины и сел за руль, рядом с Иолаем. Я сел за руль второй машины, рядом с Марой. Позади недовольно пыхтели лысые старики. И мы рванули с места, поднимая тучу пыли и песка. Я оглянулся и увидел лишь слепящий восход солнца.

– А еще они могли специально дождаться солнца, чтобы спрятаться в его свете, – крикнул я.

– Думаешь, они настолько умны? – усмешливо подняла брови Мара.

– Да черт их разберет. Режебородый задавал мне довольно разумные вопросы, я даже удивился, а спустя пару часов они уже начали палить в воздух, словно чокнутые макаки. Может у них интеллект от времени суток зависит? – усмехнулся я.

– Если так, то это очень плохо. Сейчас утро, они могут быть вообще гениями.

Вряд ли это было так. Пусть машины на солнечных батареях и не издавали громких звуков, но в пустыне даже этого было достаточно, чтобы их услышать. Они могли оставить машины и остаток пути пробежать, тогда бы мне было труднее их засечь. Возможно, они и не собирались скрываться, уверенные, что и так нас догонят. Это не было лишено смысла, потому что эти дикари в пустыне, как рыбы в воде, когда как никто из нас не знал даже названия планеты, не говоря уже об ее географии. Прямо сейчас мы могли мчаться прямиком в ловушку.

– А куда мы едем? – крикнул я Верону. Вряд ли он знал больше меня, но две головы лучше, чем одна.

– Подальше, – ответил чуть хриплым голосом сидящий ближе Иолай.

– Так нам не подальше, а поближе надо! Забыли вчерашний план?

– Так это был план? Я думал, просто предложение.

– Есть другое?

Иолай задумался, посмотрел на Верона. Тот немного помолчал и отрицательно мотнул головой. Одна голова хорошо, но иногда и три не достаточно.

– Не, нету, – подтвердил в слух киборг.

– Надо провести разведку, – громко предложил Верон. Он не отрывал взгляда от дороги, если так можно назвать километры песка. Что странно, здесь почти не было барханов, лишь изредка земля шла волнами, словно ее кто-то встряхнул. Было невозможно узнать, была ли планета такой до неудачного терраформирования или стала таковой уже после. Возможно, когда-то здесь выселись целые леса, но если так, от этого не осталось и следа.

– Разведку?

– Кто-то должен остаться и дождаться преследователей. Посмотреть, сколько там Людей. Мы можем с ними разделаться, забрать машины и оружие. Думаю, для вторжения нам это может очень пригодиться.

– Согласен, – сразу же ответил я. Иногда я атаковал целые города в одиночку и без оружия, и, скажу вам, это довольно утомительно.

– Не согласна, – тихо подала голос девушка, но ее все все равно все услышали и удивленно на нее уставились. Даже Верон, до этого сосредоточенно вглядывавшийся вдаль, повернул голову.

– Почему? – недоуменно спросил я.

– Смотрите сами. – Она указала куда-то правее.

И все увидели. Увидели толпу (стадо? стаю?) огромных зверей, несущихся наперерез нашему незамысловатому маршруту. Это были те самый гиеноподобные животные, каких держали в клетке аборигены. Я и Иолай выругались так, как это умеют только люди.

– Думаю, разведка отменяется.

Я быстро развернул машину, раскидывая по всему салону пассажиров, и помчался обратно к восходу солнца и поднятой нами пыли. Почти романтика. Верон сделал то же самое. Наши машины не то, чтобы были медленными, мы, скорее всего, легко могли уехать от зверей, но каковы шансы, что их не будет и в другой стороне? Да и преследователи явно не собирались отставать. Убегать от тех и от других, рискуя нарваться на третьих – вариант не из лучших. Поэтому был один наиболее разумный вариант. Враг моего врага – мой друг. А если этот враг и не собирается с нами дружить, то что делать? Ответ очевиден: стравить первого со вторым. И тогда у тебя, в худшем случае, останется лишь один враг, который, к тому же, будет ослаблен.

Мы были профессионалами: я и Верон, а потому нам не надо было сговариваться и объясняться, что делать. Мы просто знали, что наиболее верно в данной ситуации, а потому развернулись, заранее этого не обговорив и не предупредив. Развернулись и ринулись прямо на врага. Но не бездумно, как казалось со стороны, а понимая, что делаем.

Мы развернулись и ехали назад медленнее, чем только что, но не потому, что хотели оттянуть неизбежное, а потому что ждали. Ждали зверей. Как мы и предполагали, не в меру умные звери, разглядев наш маневр, тут же сменили направление, бросившись прямиком за нами. А чтобы «встреча лучших друзей» прошла как по маслу, мы сбавили скорость, в надежде, что достигнем наших противников впереди в тот момент, когда противники позади уже будут на расстоянии броска. Это было рискованно, но выхода у нас не было. И риск оправдался.

На нас ехало не меньше дюжины машин, – наверно, весь оставшийся автопарк аборигенов, – крепко же мы им насолили. А сзади бежало примерно две дюжины когтистых и зубастых существ. Единственное, что омрачало, – неистовые крики лысых толстосумов, которые не понимали, что мы задумали, но им это явно очень не нравилось.

По нам начали стрелять в тот момент, когда мы приблизились достаточно близко, чтобы можно было разглядеть лица аборигенов, и тогда мы сделали простой, но действенный маневр: стрельнув пару раз для антуражу, мы разъехались в разные стороны от группы машин, оставив охотников и добычу наедине друг с другом. Кто из них кто – решайте сами.

Аборигены, не ожидавшие такого поворота, резко дали по тормозам, зарываясь в песок. Эта ошибка и стала для них роковой.

Гиеноподобные звери подотряда кошко-псовых (черт их разберет) со всего хода влетели в ряды аборигенов, не забыв при этом изящно прыгнуть и вцепиться зубастыми пастями им в глотки. Сила челюстей зверей была таковой, что они легко сминали черепа Людей. Даже странно, что дикари не попытались их приручить для охоты. А может и пытались, сажая их в клетки и съедая самых неподатливых. Это и не важно, так как эти звери теперь пожирали их, словно легкую добычу, и даже автоматные очереди и выстрелы дробовиков не пугали монстров, а на место одного дикого животного приходило другое, не менее свирепое. А может даже и более, ведь оно не просто убивало, а мстило за павшего товарища.

Как ни странно, пара автомобилей смогла развернуться и попыталась умчаться подальше от бойни, но мы тоже не сидели сложа руки, – ждали, когда из куча-малы кто-нибудь выскачет, поэтому пассажиры обеих машин оказались под нашим обстрелом. Все шло по плану, кроме того, что зверей оставалось больше, чем мы рассчитывали. Это пугало, ведь только что они разделались с десятком машин, забитыми вооруженными под завязку Людьми, а у нас их всего две, плюс три с половиной боевые единицы. Мы думали, что нам придется воевать с разъяренными зверями, но все оказалось еще хуже. Звери резко остановились, капая кровью из зубастых пастей, устремили взгляды куда-то в небо позади нас и резко подорвались, уматывая от нас еще быстрее, чем за нами мчались. Мы синхронно развернулись, всматриваясь туда, куда только что смотрели «собачки».

С неба спускался объект, резко контрастирующий на краснеющем небе. Объект был в виде черного, почти не отражающего света диска, диаметром метров двадцать. Это был корабль патруля, космической полиции, если угодно. Плавно опустившись к земле, из нижней части диска появилось несколько «ног», которые также плавно вынырнули из корпуса «тарелки», будто корабль был сделан из легко подстраивающегося жидкого металла. Опустившись на землю, корабль замер, словно чего-то ожидая.