Текст книги "100 великих событий ХХ века"

Автор книги: Николай Непомнящий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 45 страниц)

1927
Перелет через Атлантику Чарльза Линдберга*

Странный маленький самолетик медленно полз над Атлантическим океаном из Нью-Йорка на восток. Переднее стекло пилотской кабины закрывали канистры с бензином; чтобы посмотреть вперед, пилот открывал боковое стекло и выглядывал из окошка. Впрочем, выглядывал он редко: знал, что над всем простором океана нет ни одного другого аэроплана. «Точка невозврата» осталась позади, мотор монотонно гудел, и пилот Чарльз Линдберг мог подумать о приятном: за первый перелет через Атлантику был назначен приз – не 2000 долларов, как когда-то Фарману, пролетевшему один километр по кругу, и не 1000 фунтов, как Блерио за перелет через Ла-Манш, а 25 000 долларов!

Можно было с благодарностью вспомнить спонсоров из далекой американской глубинки – город Сент-Луис, штат Миссури; это они купили самолет для броска через океан и дали моноплану гордое имя «Дух Сент-Луиса». Чтоб не заснуть на вторые сутки в воздухе, можно было помечтать и о грядущей славе, тем более что ничего примечательного в первые двадцать пять лет жизни у летчика не было: любил технику, с закрытыми глазами разбирал и собирал дробовик, поступил на инженерный факультет провинциального университета, учился плохо, со второго курса пришлось уйти, был мотогонщиком, поступил в летную школу, там оказался первым в выпуске. Существовал случайными заработками, выполняя в «воздушном цирке» фигуры высшего пилотажа, потом получил постоянную работу – возил авиапочту из Сент-Луиса в Чикаго, и вот – на него сделали ставку.

^{Летчик Чарльз Линдберг}

Сначала под крылом зазеленела Ирландия, через полтора часа позади остался Шербур, порт на севере Франции. Мелькнула неожиданная мысль про «Голубую Ленту Атлантики» – ежегодную премию за самый быстрый круиз между Европой и Америкой: кто теперь будет за нее сражаться? Круиз длится больше недели, победители гонки сокращают это время на минуты, а воздушный путь в пять-шесть раз быстрее водного.

Когда «Дух Сент-Луиса» миновал Шербур, газетчики на улицах французской столицы выкрикивали: «Париж затаил дыхание – возможно, успех близок!» Толпы парижан ринулись в аэропорт Ле-Бурже, на улицах, над которыми снижался моноплан, стоял гул оваций. Первопроходец приземлился через тридцать три с половиной часа после вылета из Нью-Йорка; триста тысяч встречавших – это был триумф!

В один день – 21 мая 1927 г. – Линдберг стал всенародным героем по обе стороны Атлантики, зримым символом Америки, как Эдисон или Форд, или, казалось, еще ярче. Их известность формировалась долго и постепенно, а на Линдберга слава обрушилась мгновенно. Он стал узнаваемой фигурой, и не требовалась подпись на плакате, где молодой красавец на фоне аэроплана соединял руки старушки Европы и юной Америки.

Дома первого трансатлантического пилота ждали «Медаль Почета» от конгресса США, чин полковника и более ста тысяч писем с брачными предложениями. Вышла книга «Чарльз Линдберг: Американская Мечта», а вскоре и его книга с коротким названием «Мы». Влюбленный в технику автор ощущал себя частью двуединого существа – он сам и его самолет. Чувства безграничной мощи человека, соединенного с мотором, были в те годы на слуху.

Новый образ американского «супермена» привлек тысячи подражателей. Чудо века, авиация манила сочетанием спорта и зрелища, расчета и бизнеса. В небо стремились и безымянные любители, и создатели следующих поколений самолетов. Один из них, молодой инженер лесопильной фабрики Боинг, пытался сменить профессию и поступить в школу пилотов, но получил отказ – врачам не понравился его вестибулярный аппарат. Оставаясь на земле, летчик-неудачник продолжал мечтать о небе и стал авиаконструктором и менеджером – так начиналась фирма Boeing.

Прошло два года после первого перелета Нью-Йорк – Париж. По поручению компании Pan American «пилот № 1» прокладывал новые коммерческие воздушные трассы. Герой Атлантики женился на Анне Моро, дочери посла США в Мексике; жена сопровождала его как второй пилот и штурман; у них появился первенец, тоже названный Чарльзом. Жизнь входила в спокойное русло, но после былого триумфа такая жизнь и такая работа казались рутиной.

Разовый избранник судьбы, Линдберг болезненно замечал постепенное пресыщение публики интересом к нему – сенсации долго не живут.

Однажды к Линдбергу пришла беда: его двухлетний сын был похищен из дома и через три месяца найден убитым. После долгих поисков похититель был найден; суд длился полтора года, тщеславный похититель говорил, что специально выбрал жертву в знаменитой семье. Трагедия всколыхнула Америку, убийцу отправили на электрический стул. Линдберг, знакомый лишь с элитой Америки, столкнулся теперь с полицией и судом, с жадными адвокатами и назойливыми журналистами, с уродливым отражением своей известности. Этот поворот в жизни породил у него первое разочарование в обществе, любимцем которого он себя считал.

Вскоре после берлинской Олимпиады Линдберг, весьма интересующийся расовыми теориями, переезжает в Германию. Министерство пропаганды не жалеет похвал гостю: и к эталону сверхчеловека он близок, и взгляды – арийские, и корни – от викингов (дед – выходец из Швеции). Гость в свою очередь громко восхищается успехами рейха в авиации, искусстве и воспитании «аристократов тела и духа». Награжденный нацистским орденом, он возвращается домой в 1939 г., в канун мировой войны, и вновь возникает вопрос: что делать? Покинуть сцену трудно, а новых заметных ролей нет, хотя, готовясь к захвату Европы, нацисты заблаговременно создали из своих сторонников в Америке сотни общественных организаций на все вкусы. Все эти лиги и союзы разжигают ненависть к правительству Рузвельта, крикливо требуют невмешательства США в войну за границей. Кавалер американской медали и нацистского ордена Линдберг – желанный оратор на таких сборищах.

Когда заполыхала мировая война, берлинские кукловоды начали объединять всю эту смесь в фашистскую партию. Шел поиск главаря, и, как сказали бы сегодня, «агент влияния» Линдберг был на виду.

После нападения японцев на Пёрл-Харбор некоторые активисты попали за решетку. Самого Линдберга эта чаша миновала, но еще за несколько месяцев до Пёрл-Харбора он был лишен полковничьего звания «за недостойное поведение».

Безработного оратора приютила компания «Форд мотор», владелец которой Форд имел «особые отношения» с Гитлером. Побыв три года консультантом компании, Линдберг пытался поучаствовать в войне против Германии как доброволец американской армии. На фронт в Европе его не взяли, может быть, вспомнили прошлое, и он занял редкостную должность «гражданского наблюдателя» в военно-морской авиации США на Тихом океане.

Исключенный из клана военных летчиков, Линдберг оставался для некоторых кумиром их юности. Один из таких поклонников, Пол Тиббетс, чувствовал странное сходство со своим кумиром: это он ранним утром 6 августа 1945 г. вел свой бомбардировщик с атомной бомбой к Хиросиме.

Спустя четверть века после знаменитого перелета Линдберг пишет книгу «Дух Сент-Луиса». Напоминая вновь о начале своей карьеры, автор как бы молчаливо просит читателя стереть из памяти образ предвоенного нацистского агитатора. Книга символизирует взлет Америки, автор получает литературную Пулитцеровскую премию в номинации «биография».

На седьмом десятке Линдберг начинает новый виток своей общественной жизни: его беспокоит сохранение мировой экосистемы, он – защитник редких животных, одногорбых верблюдов и голубых китов.

В конце жизни он издает книгу «Военные дневники Чарльза Линдберга» о своем участии в войне с Японией, тем самым вновь перечеркивая позорную полосу своей жизни.

В одном из залов Смитсоновского музея Вашингтона висит под потолком маленький аэроплан «Дух Сент-Луиса», а возле экспоната – стенд с датой «21 мая 1927 г.». История запомнила только этот день в начале жизненного пути молодого Линдберга, умалчивая о последующих сорока семи годах его жизни.

1928
Исчезновение Руаля Амундсена

Будучи полярным исследователем, Амундсен проявлял должный интерес к авиации. Когда в 1922 г. был установлен мировой рекорд продолжительности полета (машина конструкции Юнкерса) в 27 часов, у Амундсена появилась идея авиаперелета через Арктику. При финансовой поддержке американского миллионера Линкольна Элсуорта Амундсен покупает два крупных гидросамолета, способных взлетать с воды и со льда.

21 мая 1925 г. экспедиция отправилась со Шпицбергена на Аляску. Но следующим утром бак одного из самолетов дал течь, с двигателем другого также случились неполадки. Оба самолета приземлились на лед в 150 километрах от полюса. После осмотра выяснилось, что только один из них пригоден для полета. Ремонтом самолета и расчисткой взлетной полосы участники экспедиции занимались 24 дня. Аэроплан был перегружен, но на последних остатках топлива долетел до одного из островов Шпицбергена, когда экспедицию уже считали погибшей.

^{Руаль Амундсен}

Амундсен вновь был героем, и ему был оказан восторженный прием по возвращении в Осло.

Убежденный в том, что самолет не подходит пока для трансполярных перелетов, Амундсен думал о возможности перелета с континента на континент на дирижабле. В 1925 г. Амундсен познакомился с итальянским конструктором дирижаблей полковником Умберто Нобиле и предложил ему реализовать идею трансарктического перелета. При финансовой поддержке американца Л. Элсуорта был куплен дирижабль конструкции Нобиле, длиной 106 м, объемом 18 500 мі, с тремя двигателями по 250 л. с., получивший имя «Норвегия» («Norge»). Нобиле был приглашен в качестве первого пилота. Команда была сформирована из итальянцев и норвежцев.

8 мая 1926 г. к Северному полюсу стартовали американцы Беннетт Флойд и Ричард Бэрд на самолете, получившем название «Жозефина Форд», вероятно, в честь жены Форда, финансировавшего экспедицию. Через 15 часов они благополучно вернулись, совершив полет до полюса и обратно.

В 9 часов 55 минут 11 мая 1926 г., в тихую ясную погоду, «Норвегия» взяла курс из Кингсбея на Шпицбергене на север, к полюсу. На борту находились 16 человек. Через 15 часов 30 минут полета, в 1 час 20 минут 12 мая 1926 г., дирижабль был над Северным полюсом. Ликующие люди сбросили на Северный полюс норвежский, американский и итальянский флаги, затем дирижабль сделал круг и взял курс к берегам Аляски.

После семидесятидвухчасового бессонного перелета, в тумане, временами едва не касаясь земли, Умберто Нобиле сумел точно посадить спроектированную им гигантскую машину в местечке под названием Теллер. Это стало огромным успехом в области воздухоплавания. Возвращение путешественников было триумфальным. 12 июля 1926 г. Амундсен и его спутники прибыли пароходом в Норвегию, в Берген.

Однако для Амундсена триумф был горьким. В глазах всего мира имя Нобиле затмило имя норвежца, который, будучи организатором и начальником экспедиции, в сущности, летел всего лишь как пассажир.

Вернувшись в свой дом под Осло, великий путешественник зажил угрюмым отшельником, все больше и больше замыкаясь в себе. Он никогда не был женат и привык жить по-спартански. Он продал все ордена, почетные награды и открыто поссорился со многими бывшими соратниками. Фритьоф Нансен в 1927 г. писал одному из своих друзей: «У меня складывается впечатление, что Амундсен окончательно утратил душевное равновесие и не вполне отвечает за свои поступки».

Главным врагом Амундсена стал Умберто Нобиле, которого он называл «заносчивым, ребячливым, эгоистичным выскочкой», «нелепым офицером», «человеком дикой, полутропической расы».

Нобиле, ставший при Муссолини генералом, в 1928 г. задумал повторить перелет над Арктикой на новом дирижабле «Италия» – на этот раз в роли руководителя экспедиции. 23 мая он стартовал со Шпицбергена и достиг полюса в запланированное время. Однако на обратном пути радиосвязь с ним прервалась: из-за обледенения внешней оболочки дирижабль прижался к земле и разбился в ледяной пустыне, девять уцелевших аэронавтов были выброшены на дрейфующий лед.

На спасение экспедиции Нобиле устремились моряки и летчики Италии, Норвегии, Советского Союза, Финляндии, Франции, Швеции. Поспешил на помощь и Амундсен. 18 июня 1928 г. он вылетел на гидросамолете «Латам-47» с французским экипажем из г. Тромсе на севере Норвегии и направился к Шпицбергену. Через два часа, когда самолет находился в районе острова Медвежьего в Баренцевом море, радист сообщил, что полет проходит в густом тумане, и запросил радиопеленг. Вскоре после этого связь оборвалась. Что произошло, остается загадкой, поскольку самолет Амундсена (или то, что от него осталось) до сих пор не найден.

Амундсену было тогда 56 лет. Умберто Нобиле и семерых уцелевших его спутников обнаружили через пять дней после исчезновения Руаля Амундсена…

Одному итальянскому журналисту, который спрашивал, что же его так очаровывает в полярных областях, Амундсен ответил: «Ах, если бы вам когда-нибудь довелось увидеть своими глазами, как там чудесно, – там я хотел бы умереть».

Он первым достиг Южного полюса и первым совершил перелет из Европы в Америку (Шпицберген – Аляска); он первым на яхте «Йоа» с севера обошел Америку и первым проследовал вдоль всего побережья Северного Ледовитого океана, после того как на судне «Мод» в 1918–1920 гг. обогнул с севера Европу и Азию.

1928
Открытие пенициллина*

Открытие Флемингом пенициллина в 1928 г. явилось результатом стечения ряда почти невероятных обстоятельств. В отличие от своих аккуратных коллег, очищавших чашки с бактериальными культурами после окончания работы, Флеминг по неряшливости не выбрасывал культуры по 2–3 недели, пока его лабораторный стол не оказывался загроможденным 40 или 50 чашками. Тогда он принимался за уборку, просматривал культуры одну за другой, чтобы не пропустить что-нибудь интересное. В одной из чашек он обнаружил плесень, которая относилась к очень редкому виду Penicillium. Открытие пенициллина, а затем других антибиотиков, произвело настоящую революцию в лечении инфекционных болезней. В 1944 г. Флеминг был возведен в рыцарское достоинство.

В наше время невозможно представить ни одной домашней аптечки без наличия в ней каких-либо антибиотиков, которые, как правило, остаются после проведенного курса лечения домочадцев. Что же такое антибиотики?

На этот вопрос можно ответить так: это специфические химические вещества, которые вырабатываются микроорганизмами и способны даже в небольших количествах оказывать избирательное токсическое действие на болезнетворные бактерии и микроорганизмы, остановить их размножение или даже привести к гибели.

^{Английский ученый Александр Флеминг}

С уверенностью можно сказать, что открыл антибиотики английский ученый Александр Флеминг. Хотя руку к этому приложили и многие другие выдающиеся ученые. В 1929 г. был впервые выделен грибок пенициллиум нотатум, уничтожавший опасные для человека стрептококки. Позднее производство этого антибиотика было поставлено на поток, что оказало неоценимую услугу человечеству.

В феврале 1941 г. с помощью пенициллина врачи попытались спасти мужчину, умиравшего в госпитале от сепсиса. В 1942 г. антибиотик спас жизнь очень многим, в том числе летчикам, получившим ранения в боях под Лондоном. Промышленный выпуск пенициллина начался в Америке в 1943 г.

Таким образом, медики получили прекрасное средство, способное бороться с гнойными и инфекционными заболеваниями, воспалением легких и туберкулезом, отитом и гайморитом, абсцессом и флегмоной.

На первых порах антибиотики очень добросовестно справлялись со своей ролью. Сферой их применения были бактериальное заражение жизненно важных органов, быстро прогрессирующие инфекции, с которыми иммунная система не в состоянии справиться сама. Они по-прежнему незаменимы при туберкулезе, ангине, пневмонии, сепсисе. Для предотвращения инфекционных заражений их часто назначают после хирургических операций (даже после удаления зуба). Только с помощью антибиотиков лечатся микоплазменная инфекция, хламидиоз и некоторые другие инфекционные заболевания мочеполовой системы.

У лечения антибиотиками есть и обратная сторона: возбудители инфекционных заболеваний постепенно приобретают резистентность (устойчивость) к антибиотику как результат огромной генетической пластичности микроорганизмов.

Другой немаловажный фактор снижения эффективности применения антибиотиков – неистребимая тяга людей к самолечению, при котором мы сами себе назначаем неправильные дозы лекарств или ограничиваемся их кратковременным (1–2 дня) приемом. К тому же каждый вид бактерий имеет свою чувствительность к антибиотикам. Если, например, пенициллин помог вылечить пневмонию, то это совершенно не значит, что им можно лечить любые инфекции.

Далеко не простой оказалась ситуация с применением антибиотиков. Они зачастую «бьют по площадям», не разбирая, где свой, а где чужой. В случае приема внутрь антибиотики подавляют не только болезнетворную, патогенную, но и полезную микрофлору пищеварительного тракта.

Особенно длительный прием лекарств приводит к нарушению равновесия в организме человека, что влечет за собой ослабление иммунитета и активное размножение вредных грибков.

Болезнетворные микробы на редкость живучи, поэтому очень часто антибиотик не может полностью уничтожить врага: остаются наиболее устойчивые, которые затем мутируют и приспосабливаются к новым условиям, в том числе и к данному антибиотику. Здесь уже вступает в силу закон природы: на каждое действие должно иметься противодействие. Чем больше новых антибиотиков создает человек, тем больше появляется болезнетворных микроорганизмов, способных им противостоять.

По данным американских ученых, проводивших исследования в госпиталях США, от неизвестных инфекционных болезней, против которых не смогли помочь никакие антибиотики, в 1992 г. скончались более 13 тысяч пациентов.

Ежегодно человечество тратит огромные средства на разработку и производство новых, довольно дорогих лекарств, но природа посылает все новые и новые армии микроорганизмов, которые противостоят этим препаратам. Процесс борьбы кажется нескончаемым, пока не будет сделано открытие, позволяющее перевести вопрос взаимодействия болезнетворных микробов и антибиотиков в другую плоскость. Возможно, проблема будет решена в рамках мер по укреплению иммунитета человека, изрядно снизившегося в результате химического загрязнения окружающей среды. В любом случае, проблема эта – комплексная, и решить ее невозможно без общего оздоровления образа жизни.

Следует помнить, что антибиотики не всесильны. Они практически не действуют в случае вирусной инфекции. Так, например, большинство простуд и ОРЗ имеют именно вирусную природу, и применять антибиотики в этом случае бесполезно. Не справляются они и с грибками рода кандида, с глистами, амебами и лямблиями.

Основной принцип медицины и девиз любого врача – «не навреди!». Прописывая антибиотик, врач всегда руководствуется возрастом и общим состоянием пациента, наличием сопутствующих заболеваний. Эффективность воздействия антибиотика зависит и от длительности употребления лекарства. Если курс сократить, то возникают новые устойчивые штаммы бактерий, и в дальнейшем его надо заменять на другой. Если же, наоборот, слишком долго принимать антибиотик, то могут развиться дисбактериоз кишечника и аллергия. Поэтому вместе с антибиотиком назначают и антигистаминные препараты (например, нистатин). Аллергические реакции обычно нейтрализуются супрастином, тавегилом и другими антиаллергическими средствами.

Побочные эффекты от приема антибиотиков не ограничиваются аллергией и расстройством желудка. Лекарства могут вызывать тошноту, рвоту, а у женщин – рост грибковой флоры во влагалище. Они подавляют полезные микроорганизмы, формирующие местный иммунитет.

Беременным принимать антибиотики (особенно последней, новой волны) можно исключительно по настоятельной рекомендации врача, и только в очень серьезных случаях, когда возможная польза от лекарства больше, чем возможный вред. Это связано с тем, что антибиотики оказывают негативное влияние на развитие плода. Наиболее опасным периодом является первая половина беременности (особенно до седьмой недели, когда плацента только формируется, и ребенок практически ничем не защищен от отрицательного воздействия медикаментов).

Применение чужеродных белковых веществ (а таковыми и являются антибиотики для нашего организма) всегда чревато. Поэтому практическая медицина начинает обращать свой взор в сторону противомикробных средств не животного и не растительного происхождения, но обладающих не менее эффективным действием. Речь идет о минеральных веществах. В давние времена, когда еще не было антибиотиков, медицина использовала для борьбы с различными инфекционными заболеваниями и поражениями ртуть, теллур, бор, хром и другие весьма небезопасные минеральные вещества. Правда, микробы ухитрились вырабатывать устойчивость и к ним. Но среди химических элементов нашлись такие, которые по праву могут быть отнесены к несгибаемым и неутомимым борцам с инфекцией. Это йод и серебро. Йод как антисептик знают с незапамятных времен, и позиции свои он не сдает.

Медицинское применение серебра известно с глубокой древности. Его антимикробное действие было открыто в конце XIX века, но более громко заговорили о серебре как о дезинфицирующем средстве в последние десятилетия. Так, например, если антибиотики убивают незначительное количество болезнетворных бактерий, то серебро действует против 650 микроорганизмов, в том числе вирусов и грибков. Ученые показали, что при одинаковых концентрациях антибактериальное действие «серебряной воды» в 1750 раз сильнее подобного действия карболовой кислоты и в 3,5 раза сильнее, чем действие сулемы и хлорной извести.