Текст книги "Хетты. Неизвестная империя Малой Азии"

Автор книги: Николай Непомнящий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Подобное положение значительно осложняло отношения невестки с вдовствующей царицей. Некоторые из сохранившихся клинописных текстов доносят до нас подробные отчеты о дрязгах в царском семействе. Мы уже упоминали о подобных конфликтах между Мурсили II и царицей-таваннанной, между Хаттусили I и его сестрой-таваннанной.

Привилегированное положение царицы является, несомненно, пережитком прошлого. Из текста некоторых «каппадокийских табличек» явствует, что в XIX веке до нашей эры в городах-государствах Анатолии царствовали одновременно два соправителя – царь и царица. Подобная система организации власти частично сохранялась вплоть до падения Хеттского царства.

Самой выдающейся правительницей в истории хеттов, очевидно, была Пудухепа, жена Хаттусили III. He случайно следующий правитель Хеттского царства, Тудхалия IV, указывая свою генеалогию, называет и свою мать – Пудухепу. Ни одна таваннанна не пользовалась таким влиянием, как она. Она постоянно упоминается вместе с мужем в государственных документах и сама переписывается с царицей Египта. У нее даже есть своя официальная печать.

5. «В этой местности так много богов…»

Еще один пример терпимости хеттов к другим народам и культурам хорошо известен. Мы мимоходом упоминали его. Хетты были людьми очень религиозными и почитали множество богов. За ними закрепилось название «Народ тысячи богов», данное им удивленными археологами.

Расселившись по Анатолии, хетты не принуждали местное население отказаться от почитаемых им богов. Они сохраняли здешние святилища и культы; они даже не «хеттизировали» местных богов – в отличие от римлян, которые переняли у греков Зевса, Ареса, Афродиту, Гермеса и других богов, но переименовали их в Юпитера, Марса, Венеру, Меркурия.

Хетты одинаково уважительно относились к своим и чужим богам. У них наблюдался «духовный федерализм», метко заметил немецкий историк Антон Моортгат. Многих своих богов хетты заимствовали у других народов – прежде всего хаттов и хурритов. Так, один из главных хеттских богов – бог Грозы Тешуб, насылавший на землю бури и дожди,– был хурритским богом. Даже в эпоху Новохеттского царства хетты молились богам на их «родных» языках. Мы, например, не знаем хеттские имена некоторых богов.

Сейчас подобную духовную открытость мы наблюдаем, пожалуй, лишь среди приверженцев индуизма – древнейшей религии, созданной индоевропейскими народами. Вот что пишет об этой религии российский историк Е.Ю. Ванина: «Индуизм развивался особым путем. Он вбирал в себя культы многих народов и племен, не отталкивал их, не уничтожал, а впитывал… Чтобы ярче представить себе отличие индийской от других культур, попробуйте вообразить, что христианство, приходя на смену религии древних греков или славян, не разрушало языческие храмы, не топило идолов в Днепре, а объявило Зевса или Перуна детьми Бога-отца. Трудно представить подобное, а ведь в Индии произошло именно это».

Золотые статуэтки хеттских богов и демонов. XV / XIII вв. до н.э.

Но именно такой была и хеттская религия, созданная в далекой древности одним из индоевропейских народов. Со временем хеттские боги, словно удельные князья, стали править отдельными городами и областями. Так, свои боги Грозы были в городах Уда, Циппаланда, Нерик и других. Кроме того, все заметнее становилось «разделение труда» среди хеттских богов. Появились боги, отвечавшие отдельно за гром, молнию, дождь и т.д.

Хеттский бог в образе воина. Рельеф Царских ворот Хаттусы. XIIIв.дон.э.

Пантеон хеттов пополняли также их цари. Ведь хетты, подобно другим народам древности, обожествляли своих царей после смерти. По-видимому, лишь царь Тудхалия IV первым из хеттских царей стал считать себя богом при жизни. Воплощениями богов были для хеттов также реки и источники, горы и скалы.

Хетты почти не делали попыток установить иерархию среди той «тысячи богов», которым поклонялись. Большинство клинописных табличек, найденных при раскопках Хаттусы, содержат различные религиозные тексты. Однако, изучив их, ученые так и не сумели расставить хеттских богов по ранжиру– «построить упорядоченный пантеон» (О. Герни). Мы можем выделить лишь некоторые важнейшие фигуры хеттского пантеона, например, отметить особое отношение хеттов к богу Грозы и богине Солнца Аринны. Вообще же в хеттских документах, например в заключительных статьях государственных договоров, совершенно бессвязно перечисляются самые разные боги независимо от их происхождения и функций; главные божества упоминаются вперемешку с местными богами. В договоре о мире, заключенном Рамсесом II с Хаттусили III, в свидетели взяты «тысяча богов из богов и богинь страны хеттов».

Похоже, хеттам было важно почитать всех до единого богов. Не случайно их главное торжество – праздник весны – длилось 38 дней, ведь царь как верховный жрец обязан был почтить на этом празднике всех хеттских богов. Предполагается, что во время праздника он переезжал из одной части страны в другую, чтобы оказать почести всем местным богам. По замечанию В.Г. Ардзинбы, своими поездками по стране «царь имитировал «движение» солнца по небосклону и воспроизводил «рождение» нового сезона (смену одного времени года другим)».

Шествие богов.Рельеф на стене святилища Язылыкая. 1275 – 1250 гг. до н.э.

Но сколько все-таки богов было у хеттов? Стоит ли доверять расхожей фразе «народ тысячи богов»? В лучшем случае, пишет Маргарита Римшнайдер, ученые могут насчитать несколько сотен богов. Больше, пожалуй, у хеттов и не было. Да и из известных нам божеств большинство представляют собой местные разновидности одних и тех же богов. Во многих городах и областях Хеттского царства общехеттские боги почитались под особыми именами. Сами верующие наверняка сознавали, что это обман, что «их» бог тот же самый, что у жителей соседнего города, но все равно сознание тешила мысль, что хотя бы по имени это «их» бог и ничей другой.

И все же двух хеттских богов стоит выделить особо. Во-первых, «царица страны Хатти, царица Неба и Земли, владычица царей и цариц страны Хатти» – богиня Солнца Аринны. Это местная, про-тохеттская (хаттская) богиня. Мы не знаем ее хеттского имени, а только хаттское: Вуресуму. Она даже могущественнее бога Грозы. Это указывает на ее древнейшее происхождение. Поклонение ей зародилось еще в эпоху матриархата. Именно к ней хеттские цари обращались прежде всего, когда на страну обрушивались бедствия. Центром ее культа был город Аринна (археологи пока не нашли его); из Хаттусы добраться в этот город можно было за день.

Однако богиня Солнца Аринны вовсе не супруга бога Солнца, как можно было бы ожидать. Ее муж– бог Грозы, «царь Небес, господин страны Хатти». Мы опять же не знаем его подлинного хеттского имени. Чаще всего его называли хурритским именем Тешуб. Он пользовался особым уважением в стране хеттов, ведь здесь часто случались бури и грозы. Во многих хеттских городах существовал его культ.

Всмотримся внимательно в бога Грозы. Остроконечная шапка, напоминающая «фригийский колпак», закрывает затылок и щеки бога. С задней стороны шапки свисает лента, доходящая до локтя.

Бог облачен в короткую, подпоясанную юбку. За поясом у него меч; в правой руке – топор и символическая молния. Носки обуви высоко загнуты. Подобные изображения бога Грозы встречались не раз при раскопках хеттских городов. Порой его изображали также в колеснице, в которую были впряжены два быка.

У богини Солнца Аринны и бога Грозы был сын Телепину, покровитель урожая. Когда он удаляется («исчезает»), в стране наступает засуха и голод. Очевидно, Телепину был богом плодородия. В одном из хеттских текстов о нем сказано: «Он боронит и пашет, он орошает поля и растит колос». Ученые сравнивают его с такими древневосточными богами, как Адонис, Осирис, Аттис.

В святилище Язылыкая изображен другой сын бога Грозы – от хурритской богини Хепат, которую, впрочем, уже во времена Хаттусили III отождествили с богиней Солнца Аринны. Этого сына звали Шаррума (Шарма), но мы не знаем, чем он занимался.

К божествам, отвечавшим за природные феномены, относились бог Солнца (одновременно он был богом Неба и подземного мира, в котором пребывал в темное время суток, богом правды и справедливости) и бог Луны, почитаемый в Северной Сирии и Верхней Месопотамии. Оба они были тоже хаттского происхождения.

Хетты почитали также знаменитую вавилонскую богиню Иштар (хурриты называли ее Сауска). Она считалась сестрой Тешуба и была богиней войны и любви. Ее изображали в виде крылатой богини, стоящей на льве. Царь Хаттусили III считал ее своей покровительницей.

Люди мнили себя слугами и рабами богов. Относиться к богам следовало также, как рабы относятся к своим господам. «Разве сущность людей и богов разнится? Нет. Их сущность точно такая же, – сказано в одном из хеттских текстов. – Когда слуга стоит перед своим господином, он вымыт и одет в чистые одежды. И он дает ему (господину. – Авт.) либо есть, либо пить. И он, господин, ест и пьет, и доволен в душе своей, и благосклонен к нему. Если же он, слуга, небрежен и невнимателен, то отношение к нему меняется».

Как видите, боги мыслились чем-то вроде людей, только бессмертных. Лишь в некоторых областях Хеттского царства все еще поклонялись богам в образе животных, да и то эти божества были второстепенными. Все основные боги хеттского пантеона имели человеческий облик. Они ощущали голод и жажду, трудились, болели и даже… умирали, – правда, не навсегда, ведь они же были бессмертными. Боги выглядели как люди и так же одевались. Подобно людям, боги испытывали те же страсти и желания. «Что желают люди и боги, все едино, – сказано в одном из хеттских текстов, – чего не хотят, тоже едино». Впрочем, в отличие от людей, боги были всемогущи, достигали невероятных размеров и могли пребывать сразу в нескольких местах кряду. Иногда боги пускались в странствия или засыпали, и тогда все мольбы людей о помощи, возносимые к ним, оказывались тщетными.

Служители храмов – домов, где обитают божества, – заботились о богах, то есть ежедневно приготавливали им еду и питье, дарили одежду и украшения, омывали и умащивали их изображения, развлекали их танцами и музыкой. Жрецам помогали светские люди. Чтобы насытить богов, сановники и богачи приносили им мясо и хлеб, а бедняки подавали хотя бы кашу. Лишь сытые боги выполняли желания людей. Недаром хеттская мудрость гласила: «Сердитого человека поите пивом досыта». Тогда «гнев его пропадет».

Пользуясь слабостями богов, например чувством голода, от которого им никуда не деться, хетты готовы были даже шантажировать своих небесных повелителей, грозили им, что откажутся поить и кормить их, если они, бездельники, не помогут. Так, царь Мурсили в своей «Молитве во время чумы» не только каялся перед богом, но и торговался с ним – просил оставить в живых хотя бы священников, чтобы было кому заботиться о богах: «И те немногие жрецы, приносящие в жертву хлеб, и жрецы, совершающие жертвенные возлияния, что еще остались в живых, пусть у меня больше не умирают!»

После того как боги утолили свой голод, священники, их жены, слуги и рабы – и никто, кроме них! – могли вкусить «остаток» пищи.

Подобная практика наверняка побуждала некоторых бедняков избирать себе поприще священника.

Очевидно, боги, как и священники, помогавшие им, любили пиво, ведь в списках даров, принесенных богам, непременно значатся, наряду с пшеницей, овцами и культовыми предметами, также бочки пива.

Пивом и вином гасили костер, на котором сжигали тело покойного царя. Это напоминает троянскую традицию тушения погребального костра, упомянутую Гомером: «Багряным вином оросивши пространство все, где огонь разливался пылающий» («Илиада», сцена похорон Гектора).

Если же богам что-то не нравилось, то, разгневавшись, они могли покинуть святилище и возвратить их туда удавалось только с помощью очистительных ритуалов, молитв и обильных даров.

Хетты молились лишь главным богам своего пантеона. Очевидно, тексты молитв составляли наиболее сведущие жрецы и писцы. Нередко они брали за образец вавилонские молитвы.

Молитвы принято произносить в трудную минуту. По молитвам хеттов можно восстанавливать некоторые роковые эпизоды их переменчивой истории. Так, «Молитва Мурсили во время чумы» была сложена, когда в его стране разразился жестокий мор.

Позднее царь Муваталли переносит столицу из Хаттусы в Южную Анатолию – в Тархунтассу. Перед этим он взывает к сонму богов и особенно к южно-анатолийскому (лувийскому) богу Грозы – Тархунту. Оливер Герни предлагал отождествить его с этрусским Тархоном (от имени этого бога происходит известное царское имя этрусков – Тарквиний).

6. Обряды

Волю богов хетты старались узнать заранее. Искусство гадания было возведено у них в настоящую науку. Хеттские жрецы самым подробным образом опрашивали богов, что было удивительно даже для древневосточного мира. Этот опрос помогал понять, благоприятно или нет складываются обстоятельства. Жрец буквально анкетировал божество, задавая ему вопросы такого рода: «Если случится то-то и то-то, это будет к лучшему или худшему». Всякий раз, получив ответ, жрец уточнял сказанное и задавал еще более конкретный вопрос. Божество, по мнению хеттов, могло отвечать лишь «Да» (благоприятное знамение) или «Нет» (неблагоприятное знамение), поэтому жрецы составляли обширный перечень вопросов, чтобы понять, возмущен ли бог данным поступком, согласен ли он с происходящим и что думаете будущем. В конце концов, жрецы получали единственно возможный ответ.

Сфинксы, охранявшие Ворота сфинксов Хаттусы. XIII в. до н.э

Нередко, приступая к гаданию, жрец оценивал возможный исход. Если оценка совпадала с итогом гадания, значит, боги благословляли вершащееся событие. Как и в современных научных экспериментах, полученный результат перепроверялся. Гадали поочередно по полету птиц, по виду внутренностей жертвенного животного, а также по старинной хеттской традиции – бросали жребий. Последнее было уделом женщин-ворожей, которых называли «старыми женщинами». Чем чаще предсказание сбывалось, тем вероятнее было событие. Гадание позволяло выбрать верный маршрут похода, изобличить врагов царя и их тайные замыслы, распутать придворные интриги, узнать, довольны ли боги церемониями, устраиваемыми в их честь.

Вот пример расспросов:

«Если Солнце (то есть царь – Авт.) во время пребывания в Нерике или на пути домой не заболеет, пусть результаты гадания по шкуре жертвенного животного будут благоприятными». Результат: «Неблагоприятный».

«Если болезнь, которой суждено заболеть Солнцу, поразит его, пока он находится в Нерике, пусть знаки, поданные полетом птиц, будут неблагоприятными». Результат: «Неблагоприятный».

«Когда вопрос оракулу задаст старая женщина, пусть результат будет неблагоприятным». Результат: «Неблагоприятный».

«Если болезнь поразит Солнце лишь в Нерике, но он не останется там, пусть знаки, поданные полетом птиц, будут сперва благоприятными, затем неблагоприятными». Результат: «Сперва знаки, поданные полетом птиц, были неблагоприятными, затем благоприятными».

«Когда вопрос оракулу задаст старая женщина, пусть результат будет благоприятным». Результат: «Благоприятный».

«Поскольку знаки, поданные полетом птиц, опровергли предсказанное, значит, о бог, ты повелеваешь, чтобы Солнце продолжал болеть, прибыв сюда? Тогда пусть знаки, поданные полетом птиц, будут неблагоприятными». Результат: «Неблагоприятный».

Этот обстоятельный разговор с богом напоминает, скорее, протокол дознания. Возможно, впоследствии подобный документ использовался и как оправдательный. Ведь если бы все вышло наперекор гаданию, жрецы могли ответить на обвинение: «Смотрите, вот таблички. Мы ничего не упустили в расспросах. Вины нашей нет».

Впрочем, в случае войны подобные расспросы могли привести к неудаче – промедлению. Поэтому хеттские цари запрещали своим военачальникам заниматься гаданиями там, где требовалось действовать решительно.

Голова хеттского сфинкса

Частое обращение к гадалкам могло раздражать и в мирное время. Так, Хаттусили I возмущался тем, что его жена постоянно расспрашивает колдуний-старух, и в своем завещании наставлял ее: «Да не скажет о тебе царь и да не скажут о тебе сыны дворца так: «Смотри! Она всегда спрашивает жриц – Старых Женщин».

Нередко хетты прибегали к «профилактике» зла. Немного колдовства, и ни один злой дух не мог проникнуть в дом! Сохранилось, например, описание обряда, помогавшего отогнать зло от царской семьи: «Лепят собачку из сала и ставят ее на порог дома, и она (старая женщина. – Авт.) говорит следующее: «Быть тебе маленькой собачкой при столе царской четы! Как днем ты не пускаешь посторонних людей во двор, так и ночью не впускай злую силу».

Или другой способ: «Берут из могилы глину, лепят из нее комок и прижимают его к царской чете и всем частям дома. Она (старая женщина. – Авт.) говорит следующее: «Пусть эта глина из могилы справится со всеми злыми силами, что боги ниспослали этому дому и сладить с которым дом и человек не в силах. Пусть она вернет злую силу в могилу, где темная земля с ней справится».

Затем она кладет комок глины на подставку и делает другой комок из муки и прижимает его к царской чете, а также к дому. Но говорит следующее: «Как человеку, корове, и овце, и всякому животному жизнь спасает зерно, так пусть это зерно спасет царскую чету и дом от злой силы».

Птице-люди. Рельеф из Каркемиша. Высота  – 123,5 см. Традиционный стиль. 1050 —850 гг. до н.э.

Разумеется, защититься от злых духов пытались не только цари, но и простые хетты. Для этого они совершали определенные обряды, стремясь, например, побороть болезнь или оградить

себя от неприятностей. Вот, например, лувийско-хеттский ритуал Туннави – ритуал очищения, проводимый, «если человек– мужчина или женщина – в нечистом окажутся… или у женщины долго умирают дети, или у нее долго бывают выкидыши… или человек у себя нечистое заметит». При описании этого ритуала подробно перечислены все необходимые животные: овцы, поросята и собаки, пол которых должен совпадать с полом жертвователя. Последний должен облачиться в определенную одежду черного цвета и заткнуть себе уши.

Ночью старая женщина Туннави идет к реке и, стремясь задобрить богиню Подземного мира, жертвует ей хлеб и напитки, бросая их в реку. Затем из глины, взятой со дна реки, она лепит две человеческие фигурки, двенадцать языков, двух волов и две дверные петли, которые выставляет на берегу реки вместе с другими культовыми предметами, например шерстью и крыльями орла.

Утром на берег выходит человек (мужчина или женщина), который должен пройти обряд очищения. На него набрасывают шерстяную ткань разного цвета. Затем старая женщина показывает ему животных и глиняные фигурки, произнося соответствующие магические формулы, чтобы нечистота перешла от человека на животных или предметы. Произнеся заклинания, она омывает руки вином. Затем повторяет заклинания, держа в руках камни, а после этого омывает руки водой. В третий раз она произносит заклинания, взяв в руки еловые шишки. Потом снимает шерстяные ткани с очищаемого и говорит соответствующие заклинания над каждой частью его тела, освобождая их от нечистоты. В завершение церемонии очищаемый купается в реке, чтобы смыть с себя внешнюю нечистоту, а в это время старая женщина скребет глиняные фигурки, снимая с них новую нечистоту или избавляя их от гнева богов и духов мертвых людей.

Подобным образом восстанавливали, например, и мир в семье. Описание этого обряда занимает свыше ста строк. У этого и других популярных хеттских обрядов есть одна общая черта: всю вину, все беды и напасти, одолевающие человека, стараются перенести либо на какой-то предмет, заменяющий его, либо на животное («козла отпущения»), либо на некоего человека.

Так, если во время войны хеттские солдаты начинали болеть, то проводилась особая церемония, помогавшая изгнать моровую болезнь и наслать ее на врагов. Вот как описывается этот ритуал: «Они приводят осла и гонят его в сторону вражеской страны и говорят так: «Ты, о Ярри (этот бог отвечал за эпидемии. – Авт.), наслал зло на эту страну и на ее лагерь; но пусть этот осел заберет это зло и перенесет его в страну врага».

7. Двадцать тысяч текстов Хаттусы

В последние три десятилетия чтение хеттских текстов стало обычным делом. Удалось прочесть уже более 20 тысяч клинописных табличек, найденных в одной лишь Хаттусе. Это стало подлинным открытием хеттской цивилизации. Еще несколько тысяч табличек отыскали при проведении раскопок в трех других хеттских городах Анатолии. Очевидно, в ближайшие годы количество находок значительно увеличится. История Хеттского царства воскресает для нас, возникая из тьмы забвения.

Еще недавно эта история была абсолютно забыта. Теперь мы не только знаем перипетии хеттской политической жизни, но и подробно осведомлены о повседневной жизни хеттов.

Так, мы знаем цены на скот и украшения. Мы знаем, что градоначальник хеттского города был обязан следить за тем, чтобы ворота были заперты и никто не разводил открытый огонь. Мы знаем, что жрец, «ежели он возлежал ночью на ложе со своей женой», на следующее утро был обязан пройти очистительную церемонию. Мы знаем, что предметы, приносимые в жертву богам, хетты должны были передавать жрецу или его домочадцам, дабы те сами распорядились ими, причем жертвенные дары категорически запрещалось продавать. Мы знаем порядок проведения религиозных праздников (а они исчислялись десятками). Мы знаем многочисленные заклятия и молитвы, текст которых позволяет проанализировать психологию хеттов. Мы знаем способы лечения болезней, названия кушаний и напитков, методы приручения лошадей. Мы могли бы даже командовать царской гвардией: нам известно, где и какие караулы выставляются во дворце, кто сопровождает царя, когда он покидает дворец. Мы знаем даже, что должен делать часовой, если, охраняя царя, почувствует, что его желудок переполнен.

Эти и многие другие подробности обыденной жизни хеттов стали известны ученым благодаря клинописным табличкам. Архивы, обнаруживаемые при раскопках древних городов, бывают порой настолько обширны, что сегодня мы знаем о некоторых периодах истории древнего Востока больше, чем о некоторых периодах средневековой истории Европы (!).

Количество клинописных документов очень велико. Связано это с тем, что способность читать и писать была куда более широко распространена среди городских культур древнего Востока, чем в средневековой Европе, где грамотны были в основном лица духовного звания.

Быть может, никогда – вплоть до новейшей истории человечества – люди не любили так много писать по самым разным поводам, как в бронзовом веке; никогда не изобретали столько алфавитных систем; никогда не составляли столько библиотек. Похоже, мы отыскали пока лишь малую часть из написанного тогда. Сколько еще клинописных кладов таит этот «великий архив» бронзового века, раскинувшийся на всей территории от Северной Турции до Палестины и Ирака?

Конечно, популярность грамоты на древнем Востоке была связана еще и с тем, что для письма использовался очень дешевый и доступный материал – глина. Высушенные или обожженные таблички с клинописным текстом пережили тысячелетия. Ненужные таблички можно было использовать при строительстве и ремонте домов. Процарапанные на них знаки, к счастью для ученых, сохранялись.

Иероглифическая надпись из Каркемиша. Высота – 777 см. Ассирийский стиль. Вторая половина VIII в. до н.э.

Впрочем, клинопись на глиняных табличках, по мнению ряда исследователей, была для хеттов второстепенным видом письма. Чаще всего хетты писали кисточкой и тушью на деревянных дощечках, на которые натягивали грунтованное полотно. Именно на таком полотне удобно было писать иероглифами. Хеттская иероглифика – это, несомненно, изобретение самих хеттов, хотя ее создатели вряд ли не учитывали опыт египтян.

Писать хетты учились с детства. Известно изображение хеттского царевича, который держит в правой руке кисть, а в левой тетрадь и баночку с тушью. Тетрадь сшита из деревянных дощечек и закрывается с помощью кнопочной застежки. Подобные дощечки рассылали в виде писем. Кроме того, писали послания на свинцовых пластинках, которые сворачивали затем в трубку. Процарапанные буквы легко можно было разгладить, а потом вновь использовать пластинку для письма. Государственные договоры гравировали на табличках из драгоценных металлов. По всей видимости, хетты использовали для письма и рисования самые разные материалы, но любимым оставалось дерево. Поэтому мы почти не располагаем хеттскими текстами, написанными иероглифами. Большинство известных нам хеттских иероглифических надписей относится к I тысячелетию до нашей эры – к эпохе сирийских княжеств. Они оставлены в основном на базальте. От Хеттской империи сохранились лишь отдельные имена, написанные иероглифами, хотя еще полвека назад Оливер Герни предположил, что иероглифический хеттский язык использовался «для всех административных записей, ведшихся в Хеттском царстве».

Неровные, сбивчивые, «подгулявшие» надписи хеттов с первого взгляда отличаются от египетских и даже ассирийских надписей– строгих, подтянутых, будто собравшихся на парад. Хетты писали бустрофедоном – доходили до конца строки и поворачивали в обратную сторону (также поначалу писали греки, населявшие побережье Ионии – области в Малой Азии). Если слова не умещались в строке, та порой выбегала за край таблички, наползала на боковую грань или, если рядом был рисунок, на него. Столь же мало хетты заботились о выравнивании строк. У египтян такого не встретишь; они тщательно соразмеряли текст с местом, оставленным для надписи. Хетты, похоже, не придавали значения внешней красивости. Они спешили сообщить, и смысл сообщения был для них важнее украшающих его атрибутов. Подчас они даже искажали форму написания букв. Их почерк был индивидуален. Вдобавок они прибегали к неожиданным сокращениям, что окончательно сбивает с толку.

Они, например, могли вместо нескольких знаков, составляющих хеттское слово, написать один значок – соответствующее шумерское слово. Многие повседневные хеттские слова, например «женщина», «овца», «медь», при письме всегда заменялись их иностранными обозначениями – аккадскими или шумерскими, и мы даже не знаем, как они произносились по-хеттски. Использование подобных символов было сродни стенографированию; оно ускоряло запись текста. Предполагалось, что читатель, встретив этот значок, автоматически заменит его соответствующим словом («Мой Age – 20 лет» – вот хеттская манера письма). Недаром хеттологам требуется немалый опыт, чтобы правильно читать хеттские надписи.

Говоря о любви хеттов к письменности, нельзя не воздать хвалу их царям. Они были настоящими меценатами. Именно они финансировали деятельность писцов и ученых, выделяли средства на их обучение, длившееся много лет, и выплачивали им пожизненное жалованье, хотя никаких материальных выгод те вроде бы не могли принести хеттскому обществу. Ведь им чаще всего приходилось переписывать научные тексты (например исторические хроники) или литературные произведения.

Так, знаменитая «Поэма о Гильгамеше» «публиковалась» вХат-тусе, по меньшей мере, на трех языках: хеттском, аккадском и хур-ритском, причем в хеттской версии та часть поэмы, где действие разворачивалось в Уруке (Месопотамия), была сокращена, зато эпизод, происходивший на территории хурритов, заметно расширен. Поэма, сказали бы мы, адаптирована в угоду местным читателям.

В хеттских библиотеках бытовало немало переводных текстов. Хеттские книгочеи не были провинциалами; они охотно штудировали и переводили чужеземные сочинения. Переводы иностранных текстов выполнены, насколько нам известно, очень близко к подлиннику. Между хеттами и их соседями установился оживленный культурный обмен; страны обменивались в том числе врачами, учеными, скульпторами. Хеттские цари непрестанно переписывались с правителями других ведущих держав того времени, даже приглашали их обменяться визитами.

«Гильгамеш». Рельеф из Каркемиша. Высота  – 128,5 см. Традиционный стиль. 1050 —850 гг. до н.э.

При дворе Хаттусы воспитывались и чужеземные принцы, например из Аххиявы. Они обучались чтению и письму, проведению различных богослужебных церемоний, а также искусству управления колесницей.

Наличие обширной библиотеки в Хаттусе свидетельствует о том, какое большое значение хетты придавали образованию. Читая царские указы хеттов, нельзя не помнить, что они составлены блестяще образованными людьми.

Заметим, что в хеттском обществе писцы считались одними из самых уважаемых людей. Их профессия передавалась по наследству. Во времена Новохеттского царства подобных династий было в Хаттусе не очень много. Среди писцов встречались люди с хеттскими и лувийскими именами (как правило, писцы указывали в табличке свое имя).

Сейчас филологи хорошо представляют себе эволюцию хеттского языка. По характеру клинописи они могут датировать найденный текст с точностью до полувека, даже не вникая в его содержание.

Хетты использовали слоговое письмо. Это еще один пример их гибкости и внимания к чужим идеям. Они усвоили «очень непрактичную клинопись вавилонян, – полемично замечает Ева Канцик-Киршбаум,– и трансформировали ее так, что та стала основой слогового хеттского письма. Сами вавилоняне никогда до этого не додумались».

Рядовой хеттский писец знал от 300 до 500 клинописных символов, многие из которых– в зависимости от контекста– имели три-четыре, а то и больше значений. Как правило, писцы владели не только своим родным, но также аккадским и шумерским языками, а поскольку при письме на этих языках использовались те же самые символы, то человек, читающий текст, должен был сперва сообразить, на каком языке его следует читать. (Точно также, глядя на латиницу, человек, не знающий иностранных языков, может лишь гадать, какой словарь взять: «немецко-русский» или «шведско-русский»).

Подобный феномен был порожден историей развития клинописи (как и в современной Европе – историей алфавита). Первоначально она появилась в Шумере. Потом жители Вавилона приспособили клинопись к своему аккадскому языку, относящемуся к числу семитских языков, и превратили ее в слоговое письмо. Оно довольно точно передавало звучание текста. Это новшество позволило использовать клинописные символы и для передачи такого далекого от аккадского языка, как хеттский.

Каждый знак хеттского письма читается как слог, состоящий либо из гласной и согласной, либо из согласной и гласной, либо из согласной, гласной и согласной. Подобное письмо хорошо приспособлено к семитскому языку, где не встречаются скопления согласных, но в хеттском языке данные группы звуков обычны. Потому, используя в этих случаях слоговые символы, хетты при чтении надписи игнорировали содержавшуюся в таких слогах гласную и произносили только согласную.