Текст книги "Америка, Австралия и Океания"
Автор книги: Николай Непомнящий
Соавторы: Кэтрин Лангло-Паркер,Фридрих Ратцель,Диего де Ланда
Жанр:
Мифы. Легенды. Эпос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц)
Теперь мы назовем имя отца Хун-Ахпу и Шбаланке. Полумрак скрывает его голову, и в полумраке находится все то, что сообщается и повествуется о рождении Хун-Ахпу и Шбаланке. Мы расскажем только лишь половину ее, только часть того, что рассказывается об их предках.
Вот повествование (о них); вот имена: Хун-Хун-Ахпу (и Вукуб-Хун-Ахпу) [33]33
буквально «один хун-ахпу» и «семь хун-ахпу». Имена этих героев представляют собой названия двух дней в календаре киче. Месяц древних киче состоял из двадцати дней (названия их – имош, ик, акбаль, кат, кан, камей, кех, канель, тох, ци, бац, э, ах, балам, цикин, ахмак, нох, тихаш, каок, хун-ахпу). Племена майя до испанского завоевания обозначали день года путем соединения цифрового коэффициента (от 1 до 13) и названия дня. Благодаря этому получался непрерывный ряд из 260 дней; сочетание числа и дня могло повториться лишь через данный промежуток времени. Этот период в 260 дней составлял у киче ритуальный год; существовал обычай, по которому рожденный в тот или иной день ребенок получал название этого дня как свое имя. Этим и объясняются встречающиеся далее имена действующих лиц, совпадающие с названиями дней.
[Закрыть], как назывались они. Родителями их были Шпий-акок и Шмукане. В ночи были рождены [34]34
т. е. до того, как были созданы солнце и луна.
[Закрыть]ими, Шпийакоком и Шмукане. Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу.
И вот Хун-Хун-Ахпу породил двух детей, и это были сыновья: первый носил имя Хун-Бац, а второй – Хун-Чоуэн [35]35
Хун-Бац– «одна обезьяна» – одиннадцатый день календаря киче; Хун-Чоуэн – «одна обезьяна» – одиннадцатый день в календаре юкатанских майя.
[Закрыть].
Мать этих двух сыновей именовалась Шбакийало [36]36
«из связанных костей».
[Закрыть]; так называлась жена Хун-Хун-Ахпу. Что же касается другого сына, Вукуб-Хун-Ахпу, то он не имел жены; он был одинок.
По природе своей эти два сына были очень мудрыми, и великим было их звание; они были предсказателями здесь, на земле, и дела и привычки их были прекрасны.
Хун-Бац и Хун-Чоуэн, сыновья Хун-Хун-Ахпу, имели навыки и способности ко всему. Они были флейтистами, певцами, стрелками из выдувной трубки, художниками, скульпторами, ювелирами, серебряных дел мастерами [37]37
Ah chuen– на языке майя обозначает «ремесленник».
[Закрыть]– всем этим были Хун-Бац и Хун-Чоуэн.
И вот Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу не занимались ничем, кроме игры в кости [38]38
Индейцы майя играли в мяч, а также, используя бобы, в игру вроде костей.
[Закрыть]и мяч в течение целого дня, а когда они сходились все четверо вместе для игры в мяч, то одна пара играла против другой.
И Вок [39]39
сокол, посланник богов.
[Закрыть], посланник Хуракана, посланник Чипи-Какулха и Раша-Какулха, приходил туда, чтобы наблюдать их (игру). Не далека для этого Вока ни поверхность земли, ни преисподняя Шибальбы. В одно мгновение он может унестись на небо и быть около Хуракана.
(Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу) пребывали еще здесь, на земле, когда умерла мать Хун-Баца и Хун-Чоуэна.
И вот, когда они играли в мяч, на дороге, которая вела в Шибальбу, они были услышаны владыками Шибальбы [40]40
Chi‑Xibalba– буквально: «место ужаса». Киче верили, что Шибальба – подземная область, населенная врагами человека, царство богов смерти.
[Закрыть]Хун-Каме и Вукуб-Каме [41]41
Хун-Каме– «один мертвый» и Вукуб-Каме– «семь мертвых» – дни календаря киче.
[Закрыть]
«Что это такое? Что происходит там, на земле? Кто эти, что заставляют дрожать землю и вызывают столько смятения? Подите и позовите их! Пусть они придут играть в мяч сюда! Здесь мы победим их! Эти (создания) уже более не почитают нас! У них нет более ни почтения, ни уважения к нашему положению, и они даже занимаются своими причудами над нашими головами», – восклицали все владыки Шибальбы.
Тогда они, все вместе, собрались на совет. Те, которые назывались Хун-Каме и Вукуб-Каме, были высшими судьями. Всем владыкам были назначены свои обязанности, и каждому из них Хун-Каме и Вукуб-Каме дали свою, соответствующую ему власть.
Там были Шикирипат и Кучумакик, владыки с такими именами [42]42
Имя первого обозначает «летающая корзина», имя второго – «собранная кровь».
[Закрыть]. Они были те двое, которые причиняют кровотечение у людей.
Там были другие, назывались они Ах-Альпух и Ах-Алькана, тоже владыки [43]43
Ahalpuh – «тот, кто причиняет нарывы». У современных как-чикелей это слово обозначает венерическую болезнь.
[Закрыть]. И их делом было заставлять людей пухнуть, чтобы из их ног изливался гной, и окрашивать их лица в желтый цвет, что называется чуканаль [44]44
Chuganal– род желтухи.
[Закрыть]. Вот над чем владычествовали Ах-Альпух и Ах-Алькана.
Там были также владыка Чамиабак и владыка Чамиахолом, жезлоносцы Шибальбы, чьи посохи были из чистой кости [45]45
Chamiabac– «тот, кто носит костяной жезл». Chamia‑holom – «тот, кто носит жезл с черепом». И тот и другой жезл – символы смерти. Ahchami– «человек с жезлом» (жезл или палка – символ власти) – люди, поддерживающие общественное спокойствие в городе-государстве.
[Закрыть]. Их делом было заставлять людей чахнуть, пока от них не оставалось ничего, кроме черепа и костей, и тогда они умирали, потому что живот у них приклеивался к позвоночнику. Вот что было делом Чамиабака и Чамиахолома, как именовались эти владыки.
Там были также владыка Ах-Альмес и владыка Ах-Альтокоб; их делом было приносить людям несчастья, когда те находились перед своим домом или позади него, – так, чтобы их нашли израненными, распростертыми, с лицом, уткнувшимся в землю, мертвыми. Вот над чем владычествовали Ах-Альмес и Ах-Альтокоб, как именовались эти (владыки) [46]46
Ahalmez– «тот, кто делает нечистоты». Ahaltocob– «тот, кто причиняет несчастья».
[Закрыть].
Там были, наконец, владыки по имени Шик и Патан [47]47
Xic– «сокол». Patan– кожаная лента, носимая индейцами на голове; к ней прикрепляется носимая на спине ноша.
[Закрыть]. Их делом было заставлять людей умирать на дороге – то, что называется внезапной смертью, – заставляя кровь устремиться к их горлу, пока они не умирали, изрыгая кровь. Делом каждого из этих владык было наброситься на них, сжать их горло и сердце, чтобы хлынула у них горлом кровь во время пути. Вот над чем владычествовали Шик и Патан.
И вот собрались они на совет и решили совместно, что должно преследовать и мучить Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу, чтобы сделать их уступчивыми. Но в действительности то, чего домогались владыки Шибальбы, было другим. Снаряжения для игры в мяч Хун-Хун-Ахпу и Вукуба-Хун-Ахпу – их наколенников из кожи, нашейников, перчаток, головных уборов и масок, – всего того, что было игральными принадлежностями Хун-Хун-Ахпу и Вукуба-Хун-Ахпу, – (вот чего добивались они).
Теперь мы расскажем об их путешествии в Шибальбу и как они оставили после себя двух сыновей Хун-Хун-Ахпу: Хун-Баца и (Хун) – Чоуэна, мать которых была уже мертва. А в конце мы расскажем и о том, как Хун-Бац и Хун-Чоуэн были побеждены Хун-Ахпу и Шбаланке.
Тотчас по повелению Хуна-Каме и Вукуба-Каме (перед ними) предстали посланные.
– Отправляйтесь, мужи совета, – сказали они. – Идите и позовите Хун-Хун-Ахпу и Вукуба-Хун-Ахпу. Скажите им: «Идемте с нами. Владыки говорят, что они должны прийти. Они должны прийти сюда поиграть с нами в мяч, чтобы сделать нас счастливыми, так как мы поистине изумлены ими».
Поэтому они должны прийти к нам, – сказали владыки. – И пусть они принесут с собой свое снаряжение для игры [48]48
Так как при игре в мяч игрок мог получить в пылу игры увечья (мяч из каучука был очень тяжелым), то перед игрой он надевал наколенники, защищавшие ноги и часть бедер, нашейник (несколько специальных колец), перчатки, головной убор наподобие шлема, маску
[Закрыть], их нашейники, их перчатки, и пусть также они принесут и свой каучуковый мяч, – говорили владыки. – Скажите им, чтобы они пришли как возможно скорей! – Так повелели они своим посланцам.
«Небесная сова»
А эти посланные были совы: Чаби-Тукур, Хуракан-Тукур, Какиш-Тукур и Холом-Тукур [49]49
Послы Шибальбы носили имена: «Сова-стрелы», «Одноногая сова», «Сова-арара» и «Сова-голова».
[Закрыть]. Таковы были имена посланников Шибальбы.
Чаби-Тукур был быстр, как стрела, Хуракан-Тукур имел только одну ногу, но у него были крылья; Какиш-Тукур имел красную спину и крылья, а у Холом-Тукура имелась только голова, ног не было, но имелись крылья.
Эти четыре посланных имели достоинство ах-попа-чиха [50]50
Ах-поп-ачиха– «благородный муж ах-попа» – почетное звание в раннерабовладельческом обществе киче.
[Закрыть]. Оставя Шибальбу, они быстро прибыли, принеся свое послание в то здание, где Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу играли в мяч, в здание для игры в мяч, которое называлось Ним-Шоб-Карчах. Совы-посланники направились прямо в здание для игры в мяч и передали свое поручение точно так, как оно было дано им Хун-Каме, Вукубом-Каме, Ах-Альпухом, Ах-Альканой, Чамиабаком, Чамиахоломом, Шикирипатом, Кучумакиком, Ах-Альмесом, Ах-Альтокобом, Шиком и Патаном, как назывались те владыки, которые послали поручение с совами.
– Действительно ли владыки Хун-Каме и Вукуб-Каме сказали, что мы должны идти с вами?
– Они определенно сказали так, и мы будем сопровождать вас. «Пусть принесут они с собой все их снаряжение для игры», – сказали владыки.
– Хорошо! – сказали (юноши). – Подождите нас, мы только сходим проститься с нашей матерью.
И вот они направились прямо домой и сказали своей матери, потому что отец их был уже мертв:
– Мы уходим, мать наша, но уходим только на время. Посланники владык пришли, чтобы взять нас. «Они должны прийти как возможно скорей», – сказали (владыки); так передали нам их посланцы. Мы оставим здесь наш каучуковый мяч в качестве заложника, добавили (братья).
И они немедленно пошли и повесили его в углублении крыши дома, там, где находилась ниша. «Мы возвратимся и будем потом играть», – сказали они.
И, подойдя к Хун-Бацу и Хун-Чоуэну, они сказали им: «Играйте на прекрасной флейте и пойте прекрасно, занимайтесь живописью и резьбой по камню, согревайте наш дом и согревайте сердце вашей бабушки!»
Когда они прощались со своей матерью, Шмукане очень огорчилась и горько заплакала. «Не печалься, мы уходим, но мы еще не умерли», – сказали Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу, когда они покидали ее.
Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу отправились немедленно, и посланные шествовали впереди них по дороге. И вот они начали спускаться по дороге в Шибальбу по очень крутым ступеням. Они спускались вниз до тех пор, пока не подошли к берегу постоянно изменявшейся реки, быстро текущей между двумя склонами узкого ущелья, называвшимися Нусиван-куль и Кусиван, и переправились через нее. Затем они пересекли местность с очень изменчивой рекой, которая текла среди колючих тыквенных деревьев. Там было очень много тыквенных деревьев, но они прошли между ними, не причинив себе вреда.
Затем они подошли к берегу другой реки, реки из крови, и пересекли ее, но не пили из нее воды, они только перебрались на другой берег, и поэтому они не были побеждены. А затем они подошли к другой реке, реке целиком из гноя; но она не принесла им вреда; они прошли снова беспрепятственно.
(Братья) двинулись дальше, пока они не пришли на место, где соединялись четыре дороги, и здесь, на этом перекрестке четырех дорог, они были настигнуты судьбой.
Одна из этих четырех дорог была красная, другая – черная, третья – белая и последняя – желтая. И черная дорога сказала им: «Меня, меня должны вы избрать, потому что я – дорога владыки», – так сказала дорога.
И в этом месте они были уже побеждены. Они приняли эту дорогу, дорогу к Шибальбе, и когда (братья) прибыли на место совета владык Шибальбы, они уже потеряли в игре.
И вот, первыми, кого они увидели там, были сидящие деревянные куклы, изготовленные обитателями Шибальбы. (Братья) приветствовали их первыми: «Привет, Хун-Каме!» – сказали они деревянной кукле. «Привет, Вукуб-Каме!» – сказали они другому деревянному изображению. Но те не отвечали. Немедленно владыки Шибальбы разразились хохотом, и все другие владыки начали громко смеяться, потому что они смотрели на Хун-Хун-Ахпу и Вукуба-Хун-Ахпу как на уже обессиленных, как на уже побежденных. Вот почему они продолжали смеяться.
Тогда Хун-Каме и Вукуб-Каме заговорили. «Хорошо, – сказали они, – вот вы прибыли. На завтра приготовьте маску, ваши нашейники и перчатки», – прибавили они.
«Подойдите и сядьте на нашу скамью», – сказали они. Но скамья, которую они предложили (братьям), была из раскаленного камня, и когда они сели на нее, то они обожглись. Они начали извиваться на скамье, но не находили себе никакого облегчения. Конечно, они вскочили со скамьи, но седалища их были обожжены.
Владыки Шибальбы снова разразились хохотом; они умирали от смеха; они корчились от боли в своих сердцах, в своей крови и в своих костях, причиненной им смехом. Так смеялись все владыки Шибальбы.
«Теперь идите к этому дому, – сказали они, – там вы получите ваши смолистые лучины и ваши сигары и там вы будете спать».
Немедленно прибыли они в «Дом мрака». Внутри него была только тьма. А пока они были там, владыки Шибальбы обсуждали, что они должны предпринять.
«Давайте принесем их в жертву завтра, пусть они умрут быстро-быстро, так, чтобы мы могли пользоваться их игральным снаряжением при игре в мяч», – говорили владыки Шибальбы друг другу.
А лучинами у них были липкие от крови каменные ножи; они назывались «сакиток» – так называлась сосна Шибальбы. Обоюдоострой была и их игра в мяч; каждое мгновение их кости могли быть расчленены; роковой могла быть для них игра в мяч с владыками Шибальбы.
Итак, Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу вошли в «Дом мрака». Там им были даны их смолистые лучины, единственная зажженная лучина, которую Хун-Каме и Вукуб-Каме послали им, вместе с зажженной сигарой для каждого, которые послали им владыки. Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу сидели в темноте, совершенно скорчившись, когда вошел (посланец) с лучинами и сигарами. Лучины ярко осветили помещение, когда он передавал (слова владык):
«Каждый из вас имеет горящую лучину и сигару; приходите на заре и принесите их обратно. Вы не должны сжигать их, но вы должны возвратить их целыми, в том же виде, что и сейчас, – вот что поручили сказать мне владыки».
Так было сказано им. И этим (братья) были побеждены. Они сожгли лучины, и они также искурили сигары, которые были даны им.
Многие места испытаний имелись в Шибальбе; и испытания были многих видов.
Первое – это «Дом мрака», Кекума-Ха, в котором была только непроглядная тьма.
Второе было Шушулим-Ха, так он именовался; дом, где каждый дрожал, в котором было невозможно холодно. Ледяной невыносимый ветер дул внутри.
Третье было «Дом ягуаров», Балами-Ха, как его называли, в котором не имелось ничего, кроме ягуаров, которые толпились, теснились друг к другу от отчаяния, рычали и щелкали зубами. Ягуары были заперты в этом доме.
Цоци-Ха, «Домом летучих мышей», называлось четвертое помещение для испытаний. Внутри этого дома не было ничего, кроме летучих мышей, которые пищали, кричали и летали везде и всюду. Летучие мыши были заперты внутри и не могли вылететь наружу.
Пятое называлось Чайим-Ха, «Дом ножей», в котором были только сверкающие заостренные ножи, предназначенные то к покою, то к уничтожению (всего находящегося) здесь, в этом доме.
В Шибальбе было много мест для испытаний, но Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу не входили туда. Мы должны были только упомянуть здесь названия этих домов для испытаний.
Когда Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу появились перед Хун-Каме и Вукуб-Каме, эти им сказали: «Где же мои сигары? Где моя смолистая лучина, которая была дана вам на прошлую ночь?»
– Они все кончились, владыка!
– Хорошо. Сегодня будет концом ваших дней. Теперь вы умрете. Вы будете уничтожены, мы разорвем вас на куски, и здесь будут спрятаны ваши лица. Вас принесут в жертву! – сказали Хун-Каме и Вукуб-Каме.
Они немедленно принесли (братьев) в жертву и погребли их; они были погребены в месте, называемом Пукбаль-Чах. Перед их погребением (владыки Шибальбы) отрезали голову Хун-Хун-Ахпу и похоронили лишь тело старшего брата вместе с младшим братом.
«Возьмите его голову и поместите ее на дереве, находящемся около дороги», – сказали Хун-Каме и Вукуб-Каме. И когда туда пришли и поместили голову Хун-Хун-Ахпу посреди ветвей дерева, оно, никогда раньше не приносившее плодов, внезапно покрылось плодами.
И это тыквенное дерево – так оно зовется – и есть то самое, которое мы теперь называем головой Хун-Хун-Ахпу.
С изумлением смотрели Хун-Каме и Вукуб-Каме на плоды этого дерева. Круглые плоды виднелись повсюду, но Хун-Каме и Вукуб-Каме не могли распознать, где голова Хун-Хун-Ахпу; она была совершенно подобна другим плодам тыквенного дерева. Так это казалось всем обитателям Шибальбы, когда они пришли посмотреть на него вблизи.
Они единодушно решили из‑за того, что произошло, когда они поместили среди его ветвей голову Хун-Хун-Ахпу, что дерево это – волшебное. И владыки Шибальбы сказали:
«Пусть никто не смеет срывать эти плоды! Пусть никто не смеет подходить близко и садиться под этим деревом!» – сказали они. Так владыки Шибальбы решили держать в стороне (от дерева) всякого.
Голову Хун-Хун-Ахпу более уже нельзя было узнать, потому что она стала по виду совершенно подобной плоду тыквенного дерева. Тем не менее об этом говорилось очень много, и одна девушка услышала этот чудесный рассказ. Теперь мы расскажем о ее прибытии (к этому дереву).
Вот рассказ о девушке, дочери владыки по имени Кучумакик.
До этой девушки, дочери владыки, также дошел рассказ об этом. Имя отца было Кучумакик, а имя девушки – Шкик [51]51
Слово «шкик» может значить «кровь женщины» или «малая кровь, кровинка».
[Закрыть]. Когда она услышала рассказ о плодах на дереве, который постоянно рассказывал ее отец, она, слушая это, была очень изумлена.
«Почему я не могу пойти посмотреть на это дерево, о котором они столько говорят, – воскликнула девушка. – Я уверена, что плоды, разговоры о которых я (постоянно) слышу, должны быть очень вкусными».
И вот (девушка) пошла совершенно одна и приблизилась к подножию дерева, росшего в Пукбаль-Чах.
– Ах, – воскликнула она, – что это за плоды, растущие на этом дереве? Разве не удивительно видеть, как это покрыто плодами? Разве не вкусны эти плоды? Неужели я умру, неужели я погибну, если сорву один-единственный из этих плодов? – сказала девушка.
Тогда череп, находившийся среди ветвей дерева, заговорил и сказал:
– Что ты хочешь от (дерева)? Эти круглые предметы, покрывающие ветви дерева, всего лишь черепа. – Так говорила голова Хун-Хун-Ахпу, обращаясь к девушке. – Ты, может быть, хочешь их? – добавила она.
– Да, я хочу их! – ответила девушка.
– Хорошо, – сказал череп. – Протяни ладонь своей правой руки сюда! Посмотрим!
– Пусть будет! – сказала девушка, выдвигая свою руку и протягивая ее прямо к черепу.
В этот момент череп выронил несколько капель слюны прямо в девичью ладонь. Она быстро и внимательно посмотрела на свою руку, но слюны, упавшей из черепа, на ее ладони уже не было.
– В моей слюне и влаге я дал тебе потомство, – сказал голос из дерева. – Теперь моя голова не нужна больше ни для чего; она только лишь череп без плоти. Таковы и головы великих владык, ибо только плоть есть то, что дает им приятный вид. И когда они умирают, люди пугаются при виде их костей. Такова же природа их сыновей, которая подобна влаге и слюне; их жизненная сущность, будь то сын владыки, сын мудреца или оратора. Они не теряют своей сущности, когда отходят, но завещают ее. Образ владыки, почтенного мудреца или оратора не должен исчезнуть или быть искоренен; он остается в тех дочерях и сыновьях, которых он порождает. Так должно быть! То же самое я сделал с тобой. Поднимись же на поверхность земли; ты не умрешь. Верь словам моим. Да будет это так! – сказала голова Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу.
И все то, что они сделали вместе, было воистину совершено по повелению Хуракана, Чипи-Какулха и Раша-Какулха.
После этого девушка возвратилась прямо домой, и много забот легло на нее. Она немедленно зачала сыновей в своем теле силою только слюны. Вот каким образом были порождены Хун-Ахпу и Шбаланке.
Итак, девушка возвратилась домой, и после того, как прошло шесть месяцев, ее отец, именовавшийся Кучумакик, заметил ее положение. И тогда девушка вспомнила (слова, сказанные ей головой Хун-Хун-Ахпу), потому что даже ее отец увидел, что она ожидает потомства.
И тогда все владыки и Хун-Каме и Вукуб-Каме собрались на совет с Кучумакиком.
– Моя дочь действительно ждет ребенка, владыки, она беременна из‑за чистого распутства, – воскликнул Кучумакик, когда он появился перед владыками.
– Хорошо, – сказали они, – вырви признание из ее рта, и если она откажется говорить, накажи ее. Пусть она будет уведена далеко отсюда и принесена в жертву.
– Хорошо, почтенные владыки, – ответил он.
И тогда спросил Кучумакик у своей дочери:
– От кого эти дети, которых ты носишь в чреве, дочь моя?
А она ответила:
– У меня нет ребенка, почтенный отец мой, потому что я не знала еще лица мужчины.
– Хорошо, – сказал он, – так ты, значит, действительно блудница. Возьмите ее и принесите ее в жертву, почтенные мужи, принесите мне ее сердце в тыквенной чаше; в этот же день оно должно трепетать в руках владык, – приказал он совам.
Четыре посланца взяли тыкву и отправились в путь, неся юную девушку на своих плечах. Они взяли с собой также и сверкающий каменный нож, предназначенный для ее заклания.
И она сказала им:
– Нет, не может быть, чтобы вы убили меня, о вестники, ведь то, что я ношу в чреве своем, – это не от бесчестия, а оно зародилось, когда я пошла подивиться на голову Хун-Хун-Ахпу, ту, что в Пукбаль-Чах. Вот поэтому вы не должны приносить меня в жертву, о вестники! – сказала девушка, обращаясь к ним.
– А что мы положим вместо твоего сердца? Так приказал нам твой отец: «Принесите ее сердце; владыки будут вертеть его так и сяк; им будет любопытно (смотреть) на него; они будут смотреть все вместе, как оно будет гореть. Итак, принесите ее сердце в чаше возможно быстрее, ее сердце, лежащее на дне чаши». Может быть, он не говорил так нам? Но что положим мы тогда в тыквенную чашу? Мы тоже хотим, чтобы ты не умерла, – сказали посланцы.
– Хорошо, но мое сердце не принадлежит им. Ни дом ваш не должен находиться здесь, ни вы не должны быть принуждаемы ими силой, чтобы убивать людей. Наступит время, воистину, когда действительные распутники будут в ваших руках, а в моих руках Хун-Каме и Вукуб-Каме. Им должна принадлежать только кровь и только череп [52]52
В подлиннике – непереводимая игра слов. Девушка намекает, что владыкам подземного царства, символом которых являются кровь и черепа, вместо ее сердца достанутся сок и листья «дерева крови».
[Закрыть]; вот что будет отдано им. Никогда мое сердце не будет сожжено перед ними. Да будет так! Соберите то, что даст вам это дерево, – сказала девушка.
Красный сок, хлынувший из дерева, полился в чашу; и тотчас же он загустел и из него образовался комок; он блестел и имел форму сердца. Дерево дало сок, подобный крови, имевший вид настоящей крови. Тогда кровь, или, лучше сказать, кровь красного дерева, сгустилась и образовала очень широкий блестящий слой внутри чаши, подобный свернувшейся крови. Так это дерево стало прославленным из‑за девушки; оно называлось раньше «красное дерево кошенили» [53]53
Вероятно, американское драконовое дерево.
[Закрыть], но (с той поры) оно получило имя «дерево крови», потому что сок его называется кровью.
– Вы будете теперь очень любимы, и все, что есть на земле, будет принадлежать вам, – сказала девушка совам.
– Хорошо, девушка. Итак, мы сейчас исполним приказанное (нам, а затем) укажем тебе дорогу туда, наверх, ты же продолжай свой путь как можно быстрей. Мы же пойдем и предъявим это изображение, эту замену вместо твоего сердца, владыкам, – сказали вестники.
Когда они появились перед владыками, все ожидали их с нетерпением.
– Кончили ли вы? – спросил Хун-Каме.
– Все кончено, владыки мои. Вот здесь, на дне чаши, находится ее сердце.
– Хорошо! Давайте посмотрим! – воскликнул Хун-Каме. И, схватив его кончиками своих пальцев, он поднял сердце; оболочка разорвалась, и заструилась блестящая кровь, ярко-красного цвета.
– Разожгите огонь и положите его на уголья, – приказал Хун-Каме. Как только они бросили его на огонь, обитатели Шибальбы начали принюхиваться и пододвинулись ближе к нему. Им очень нравилось благоухание, исходившее от сердца.
А в то время, пока они сидели и пристально смотрели на (огонь), совы скрылись и показали девушке путь, и она радовалась, что поднимается из подземных глубин на поверхность земли. Совы же, указав ей путь, возвратились назад.
Так владыки Шибальбы были побеждены девушкой, они все были поражены слепотой.
