Текст книги "Венская сказка"

Автор книги: Николай Дмитриев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Ах, фрау Карличек, жандармерия только приветствует нежные чувства, и если бы не этот огромный револьвер, то, я надеюсь…

– Но не забывайте, герр Вендель, – фрау Карличек совсем по-молодому стрельнула глазами. – Признаться, я не боюсь никаких револьверов, и если наша мужественная жандармерия обратит на это внимание, то все может быть…

– Вне всякого сомнения, обратит, фрау Карличек! – жандарм щелкнул каблуками и с восторгом принялся целовать сразу обе руки привлекательной хозяйки пансиона. – Только немного позднее, а сейчас я должен идти, служба, но, поскольку сегодня исключительный случай, один жандарм останется у вас до утра.

– О, конечно, конечно, герр Вендель! – с деланным восторгом согласилась хозяйка. – Так, по крайней мере, я смогу спать спокойно…

* * *

Тереза больше часа ворочалась в кровати. И хотя за окном благоухал сад, а с Дуная доносилось свежее дыхание реки, сон к ней так и не шел. Стоило ей закрыть глаза, как она снова оказывалась в том самом кафе, снова гремел выстрел, и Ян снова прыгал в экипаж…

В конце концов окончательно убедившись, что уснуть не удастся, девушка уставилась в потолок, и именно в этот момент из сада долетел шорох. Еще какой-то момент Тереза лежала молча, проверяя, не почудилось ли ей это, а потом отбросила легкое одеяло и только подскочила к балконной двери, как сразу увидела Яна, который осторожно перелезал через балюстраду.

– Это вы! – Тереза ухватилась левой рукой за косяк и, прикрывая правой открытый ворот ночной сорочки, облегченно вздохнула. – Ну, наконец-то…

– Извините меня… – Тешевский перевел дух. – Но в холле сидит жандарм, и потому я…

– Ой! – спохватилась Тереза. – Он же мог услышать!

Девушка выскользнула из комнаты, на цыпочках перебежала коридор и, перегнувшись через перила лестницы, принялась высматривать, чем занят жандарм, оставленный дежурить в холле. Доблестный страж порядка откровенно храпел, развалившись в кресле и забросив чуть ли не на середину ковра каблуки начищенных до блеска сапог.

Тереза облегченно вздохнула и, возвратившись в комнату, старательно заперла дверь.

– Все в порядке! Он ничего не заметил. Но учтите, они здесь ожидают именно вас…

Тешевский, молча наблюдавший, как Тереза задергивала штору и вздувала свечу, неожиданно сморщился.

– Вот черт…

– Вам больно? – внезапно догадалась девушка.

– Немного… – Тешевский криво усмехнулся и попросил: – Если вас это не затруднит, помогите…

Поручик, кривясь от боли, разделся до пояса, и, увидев его сплошь побитое тело, Тереза всплеснула ладонями.

– Ой, как же они вас…

Она сразу же захлопотала, быстро нашла в шкафчике свинцовую примочку и принялась старательно протирать Тешевскому синяки на спине.

– О-о, хорошо… – Ян облегченно повел плечами и весело заключил: – Таки досталось…

– Скажите мне, пан Тешевский… – рука Терезы на секунду замерла. – Вы… революционер?

– Кто? Я? – поручик мгновенно перестал морщиться. – С чего вы взяли?

– Но, пан Тешевский… – Тереза несколько растерялась, однако превозмогла себя и решительно закончила: – Простите, но я сама видела, как тот пан в кафе вам что-то показывал.

– Допустим… – глаза поручика холодновато блеснули.

– Я понимаю, это не мое дело, но… – Тереза замолчала, пару раз дернула себя за край сорочки и вдруг спросила: – Скажите, то, что вы делаете, со мной не связано?

– Ах, вот в чем дело… – голос поручика мгновенно потеплел. – Ну как бы вам пояснить? Скажем так, вы – это мое, а то, что там, – общее.

– Общее? – глаза Терезы широко распахнулись, и прерывающимся от волнения голосом, она спросила: – Значит, то, что вы делаете, связано с нашим народом?

– Так, – коротко выдохнул поручик.

Какое-то мгновение Тереза восхищенно смотрела на Яна широко распахнутыми глазами и вдруг, сначала осторожно, а потом и горячо начала сама целовать поручика. Широкий ворот ее ночной сорочки разошелся, открывая тугие девичьи груди и Тешевский, который теперь уже никак не контролировал себя, наклонился ниже и инстинктивно поймал губами нежно-розовый сосок…

Обеспамятевшая девушка еще пробовала отстраниться и при этом только повторяла:

– Нет, нет… Не надо…

Однако поручик не слушал ее и в порыве страсти принялся сбрасывать с себя остатки одежды. Наконец спохватившись, Тереза вырвалась и возмущенно выкрикнула:

– Вы что?

– Меня… Здесь… Ударили… – немного овладев собой, поручик неловко повернулся и показал на спине, чуть ниже пояса, здоровенный синяк.

– Так вы ж!… Ах!

Только теперь сообразив, что Ян стоит перед ней совершенно голый, Тереза подолом прикрыла лицо, отчего сорочка высоко задралась и совсем открыла стройные, дрожащие мелкой дрожью бедра. Просто оглушенный этим зрелищем поручик, которым сейчас руководил уже не разум, а инстинкт, метнулся к девушке…

А когда летнее утро вступило в свои права, и первый солнечный луч, проникнув через штору, осветил постель, первым, на что он упал, были лица Терезы и Яна, которые крепко спали, сжав друг друга в объятьях. Именно этот лучик заставил Терезу проснуться, и она, осторожно освободившись из рук Яна, оперлась на локоть и принялась внимательно изучать лицо поручика, который продолжал мирно спать рядом. Однако и он, вероятно, почувствовав этот взгляд, раскрыл глаза, ласково посмотрел на девушку и, подняв руку, начал осторожно гладить ее густые, темные волосы, свободной волной спадавшие на плечи и спину.

– Не смотри так на меня… – смущенно улыбнулась Тереза и попробовала прикрыть наготу сорочкой.

– Но ты же смотришь… – Ян мягко заставил Терезу опустить руки.

– Я… – начала было Тереза и, внезапно сбившись, спросила. – Скажи мне… Только правду… Теперь ты на мне женишься?

– Откровенно? – свободной рукой Ян поднял подушку выше и оперся на нее. – Не знаю…

– Не знаешь… – Тереза порывисто закрыла лицо ладонями, и вдруг из под ее пальцев начали появляться капельки слез.

– Не надо плакать, девочка… Не надо… – поручик осторожно притянул ее к себе. – Я понимаю свою ответственность… Но, говоря так, я имел в виду жандармов и все остальное…

– Так, значит, только поэтому? – Тереза поспешно вытерла слезы.

– Только! – решительно подтвердил поручик.

– А если все хорошо кончится… – начала Тереза.

– Тогда и у нас все будет хорошо, – улыбаясь, договорил за нее поручик.

– Так что… Теперь я могу считать, что твоя невеста? – совершенно серьезно спросила Тереза.

– Конечно, можешь, – с готовностью подтвердил Ян, но потом с некоторым сомнением добавил. – Только ж кольца нужны…

– Ты что, боишься выходить? – Тереза наконец отпустила ворот сорочки и доверчиво прильнула к Яну. – Так и не надо. Я сама могу их купить.

– Ну, еще чего! – возмутился было Ян, но потом задумался и неожиданно сел на постели. – Кажется, ты права… У меня на Ринге есть добрый приятель. Ты можешь сходить в его лавку, выбрать кольца и дать ему мой кошелек!

– А кошелек зачем? – удивилась Тереза.

– А так, чтоб вышло, будто покупаю я сам. Он возьмет деньги, а ты – кольца. Во всяком случае, я хочу, чтобы ты так сделала. Хорошо?

– Хорошо, выдумщик ты эдакий… Хо-ро-шо! – и благодарная Тереза принялась обкручивать вокруг головы Яна свои роскошные волосы…

* * *

Магазинчик «Эдельвейс», хозяином которого должен был быть знакомец Яна, оказался расположенным не на самом Ринге, а чуть в стороне, в неприметном доме с огромным брандмауэром. Торговали тут мелочью, и прилавок с ювелирными изделиями, которые к тому же были рассчитаны на не слишком зажиточных покупателей, ничем не выделялся.

Стоя рядом с этим прилавком, Тереза с некоторым сомнением приглядывалась к довольно непрезентабельным украшениям, выставленным на продажу. Пока она так раздумывала, где-то в глубине магазина скрипнули двери и весьма упитанный здоровяк, навалившись внушительным животом на прилавок, весело поинтересовался:

– Что хочет фройляйн?

Слегка смутившись, Тереза посмотрела вокруг и нерешительно сказала:

– Я б хотела видеть хозяина…

– К услугам фройляйн, – владелец живота слегка поклонился.

– Пан Тешевский сказал мне, что я могу обратиться прямо к вам…

– Пан Тешевский? – переспросил хозяин. – А это кто?

– Он сказал, что часто бывал тут и…

– О, натюрлих… – заулыбался хозяин. – Тут всегда рады постоянным клиентам! Я вас внимательно слушаю…

– Дело в том, что я… – Тереза внезапно вспомнила, что произошло минувшей ночью, и покраснела. – Хочу посмотреть обручальные кольца…

– Мои поздравления, фройляйн! – хозяин ловко вытащил из витрины ящик с украшениями и поставил на прилавок. – Вот, прошу…

Теперь, лишенные стеклянной крышки, золотые изделия смотрелись совершенно иначе, и Тереза некоторое время просто любовалась ими. Потом спохватилась и, вспомнив наказ Яна, протянула хозяину кошелек поручика.

– Вот, возьмите, пожалуйста. Это кошелек пана Тешевского. Мы хотели сделать покупку вместе, но у него не получилось, и он попросил меня выбрать кольца, но с непременным условием, что деньги вы отсчитаете сами…

– Чудесно, чудесно!

Бормоча так, хозяин продолжал улыбаться, но по его лицу было видно, что он не понимает смысла такого условия. Но, поскольку речь шла о деньгах, толстяк сразу посерьезнел, раскрыл кошелек и первым делом вынул оттуда полуимпериал, который и принялся с интересом рассматривать. Судя по всему, монета напомнила хозяину нечто весьма приятное. Он широко улыбнулся, хлопнул себя ладонью по лбу и начал сокрушаться:

– О, фройляйн, простите меня, старого дурня! Это же пан студент!

– Так, пан Ян студент… – подтвердила Тереза и удивленно посмотрела на владельца магазина.

После этих слов улыбка хозяина стала такой сердечной, что Тереза, ощутив внезапную симпатию к толстяку, открыто улыбнулась ему.

– Простите, а за что я должна была вас извинить?

– Как за что? Так это же просто… – толстяк так широко развел руки, словно собрался сгрести в объятья Терезу вместе с Тешевским. – Вы так начали разговор, что я сразу просто не сообразил. А то ж наш любимый пан Ян! Он такой, такой… И вы… Вы такая чудная пара, что я не нахожу слов! Между прочим, когда вы в последний раз видели пана Яна, а то он, негодник, последнее время сюда и носа не показывал.

– Как когда? – удивилась Тереза и, снова вспомнив ночь, покраснела. – Сегодня утром…

– Ну, понимаю… – всплеснул ладонями здоровяк. – Сейчас Яну просто не до нас. Догадываюсь, последнее время он был занят только вами! И, как мне кажется, наш несравненный Ян живет где-то рядом с фройляйн… Или не так?

– Так, – Тереза благодарно улыбнулась толстяку и заговорщически добавила: – Мы с ним живем в пансионе фрау Карличек. Это в Нусдорфе, на самом берегу Дуная.

– Это ж надо, на берегу Дуная! Завидую… – толстяк сладко зажмурился, мечтательно покачал головой и, как бы между прочим, спросил: – А когда же вы едете в путешествие?

– Ян ничего не говорил, – растерялась Тереза. – Но…

– Да, да, это на него так похоже! – весело махнул рукой здоровяк. – А знаете, я советую вам путешествовать по Дунаю. К тому же капитан Чолак – это наш с Яном старинный приятель, сейчас в Вене, а уж он, я уверен, в случае вашего согласия заберет вас на свой корабль просто с берега у пансиона.

Внезапно спохватившись, толстяк снял ящик с прилавка, засунул его на место и заявил.

– Бросьте рассматривать эту чепуху! Для невесты нашего Яна у меня найдется и кое-что получше…

Он сунулся в какой-то закуток и, посопев там минуту, вытянул на свет маленький сафьяновый футляр с удивительно красивыми кольцами.

– Вот, прошу! По-моему, это подойдет…

– О-о-о, – Тереза сокрушенно взялась за подбородок и отрицательно покачала головой. – Нет, нет, это для нас с Яном слишком дорого…

– Дорого? Я понимаю, обручение и все такое… – здоровяк наклонился к Терезе. – А знаете что? Я не возьму с вас денег! Сюда, в кошелек, я положу только счет, а позднее сам Ян все заплатит, хорошо?

Не ожидая согласия, хозяин дописал на чеке кольца еще несколько цифр и, сунув только что выписанный счет в кошелек, отдал Терезе.

– Вот, прошу!

– Вы так любезны… – Тереза порозовела от удовольствия и в знак благодарности подарила симпатичному толстяку глубокий книксен…

* * *

Яркое солнце врывалось через окно в комнату, высвечивая все потаенные уголки и создавая особое праздничное настроение. Именно поэтому, стоя рядом с Яном, Тереза специально поднималась на цыпочки, чтобы шутя коснуться хотя бы его плеча и одновременно крутила в солнечных лучах собственную руку, украшенную кольцом.

Тешевский, наоборот, только примерил покупку и, сразу же отложив свое кольцо в сторону, принялся внимательнейшим образом изучать счет, присланный хозяином «Эдельвейса». На какой-то момент лицо поручика стало хмурым, и Тереза, которая хотя и любовалась кольцом, все равно следила краешком глаза за Яном, сразу же забеспокоилась.

– Что, очень дорого?

– Да нет, дорогая, я вполне могу расплатиться, – поручик улыбнулся Терезе, небрежно свернул счет и, ткнувши его назад в портмоне, весело уточнил: – Так он точно сказал, что капитан Чолак здесь?

– Ну конечно… – Тереза, как кошечка, потерлась щекой о плечо Яна и осторожно стянула кольцо с пальца. – Если надо, тот капитан заберет нас просто с берега!

– Думаю… – начал было Ян, однако, услышав негромкий стук в дверь, сразу оборвал себя на полуслове. – Подожди-ка…

Поручик быстренько спрятался за шкаф и только после этого знаком показал Терезе, что можно открывать. Девушка согнала с лица улыбку и, приняв озабоченный вид, повернула ключ. Впрочем, увидев на пороге саму хозяйку пансиона, Тереза снова приветливо заулыбалась.

– А-а-а, это вы, фрау Карличек…

– Так, миленькая, это я… – фрау Карличек, не торопясь вошла в комнату, по-хозяйски огляделась по сторонам и, заметив лежавшие на столе кольца, всплеснула руками. – О, какая роскошь! Неужели, пан Тешевский? Кстати, он уже возвратился?

– Конечно! – веселым чертом поручик выскочил из-за шкафа и отвесил фрау Карличек церемонный поклон. – Я всегда там, где я должен быть!

– Шарман… – фрау Карличек заулыбалась. – Бандиты, жандармы, кольца!… Нет, пан Тешевский, я от вас просто в восторге!

– А я от вас! – расшаркался перед нею поручик. – И прошу вас, будьте свидетелем на нашем обручении.

– Но ваши родители… – слегка растерялась фрау Карличек.

– О, поверьте, тут нет никаких проблем! – с жаром заверил ее Тешевский. – Мамочку я уведомлю, а что касается пана Венгржановича, то я просил бы пока не писать ему ничего… Понимаете, мне кажется, будет лучше, если мы с Терезой сообщим ему об этом лично. И еще у меня есть тетушка, она живет в Праге, и мы сейчас хотели бы к ней заехать…

– Что? Свадебное путешествие в Прагу? – восторженно переспросила фрау Карличек.

– А как же иначе? – посерьезнел поручик. – Вы и сами хорошо знаете, что для нас, славян, Прага – это особый город.

Расчувствовавшись, фрау Карличек какое-то время смотрела на Тешевского, а потом церемонно поцеловала и Терезу, и Яна.

– Ах, майн кляйнес медхен, майн либер керль… – она смахнула непрошеную слезу и заговорщически подняла палец. – Я думаю, вам надо оставить свои вещи у меня.

– Чудесная мысль! – восхитился поручик. – Тем более что мы планируем купить в Праге все что нужно…

– Правильно, – одобрила фрау Карличек и с хитрой усмешкой заключила: – А господа жандармы пусть еще немного подремлют у меня в холле!

– А мы без вещей спокойно пойдем себе, – уточнил поручик и закончил: – Ведь так лучше, не правда ли, фрау Карличек?

– Так, выдумщики вы мои, так! – согласилась фрау Карличек, еще раз поцеловала обоих и, уже выходя из комнаты, обернулась. – Счастья вам!…

* * *

В сумерках поручик неслышно соскользнул с балкона на землю и прислушался. Кругом было тихо, и только со стороны Дуная слышался однотонный шум. Убедившись, что в саду никого нет, поручик махнул Терезе, которая уже перелезла через балюстраду, и она, слабо пискнув, спрыгнула ему прямо на руки.

На всякий случай поручик немного выждал, а потом, крепко взяв девушку за руку, уверенно повел ее через скрывшийся в темноте сад.

Так они довольно долго пробирались между деревьев, и только когда впереди возникла светлая полоса воды, Тереза, которой было невмоготу молчать, спросила:

– Это что? Конспирация?

– Да, – негромко отозвался поручик и, отпустив руку Терезы, подошел почти к самой воде.

Какое-то время он напряженно приглядывался и, наконец заприметив лодчонку, тихо плывшую вдоль берега, негромко спросил:

– Эй, матрос! Как зовут вашего капитана?

– Чолак… – долетел такой же тихий ответ, и лодочник, подгребая ближе, в свою очередь уточнил: – Это вы, пан Тешевский?

– Я, я…

Лодочка развернулась и с легким плеском ткнулась кормой в берег.

– Садитесь. Капитан Чолак ждет вас.

Поручик помог Терезе устроиться на кормовом сиденье, а потом, сильно оттолкнувшись, запрыгнул сам. Лодочка отплыла от берега, весла неслышно опустились в воду, и матрос, ничего больше не поясняя, умело погнал свою скорлупку дальше, ориентируясь по приметам, известным только ему.

Напряженное молчание длилось до тех пор, пока примерно через полчаса на воде не обрисовался темный силуэт небольшого судна с едва различимым узором вдоль борта. С глухим деревянным стуком лодочка пришвартовалась, и матрос тихо сообщил:

– Прибыли, пан Тешевский.

– Чудесно…

Поручик подтянулся на руках, перепрыгнул из лодки на палубу, наклонившись, помог Терезе выбраться наверх и только этого весело воскликнул:

– Тут у вас темно, как в пещере! Эй! Кто мне подскажет, где тут мой друг капитан Чолак?

– Мой дорогой Ян! Где ж мне быть? Конечно, я здесь!

Совсем рядом вспыхнул потайной фонарь, от палубной надстройки, плохо различимой на фоне ночного неба, отделилось несколько темных фигур, и одна из них вплотную придвинулась к Тешевскому.

– Так ты наконец-то женился, старый пройдоха? А кто мне отступное платить будет?

– Конечно же я! – поручик вытащил из кармана портмоне. – Чем брать будешь? Золотом, серебром?

– Давай сюда, я сам посмотрю, что там у тебя есть.

Капитан Чолак шутя отобрал у Тешевского кошелек и, подсвечивая фонарем, бесцеремонно заглянул в середину. Пошарив в портмоне пальцами, он вытянул оттуда счет ювелира, пробежал взглядом нацарапанные цифры и, ткнувши листок обратно, вернул портмоне поручику.

– У-у-у, голодранец! У тебя, как и раньше, одни долги. А еще собрался жениться…

– Ну вот, такие слова при невесте…

– Ничего, пусть знает, кто ты такой, – Чолак поднял фонарь повыше, увидел растерянное лицо Терезы и мгновенно поменял тон. – Извините, фройляйн, это просто шутка. Идемте, я проведу вас в каюту…

Пропустив Терезу с Яном вперед, Чолак слегка задержался и скомандовал куда-то в темень:

– Снимайтесь с якоря! Белград ждет нас.

– Белград? – негромко переспросила Тереза и повернулась к Яну. – Ты ж говорил, Прага…

– Дорогая, это все конспирация, к тому же для нас нет никакой разницы, – и нежно притянув к себе девушку, поручик вместе с ней начал спускаться по тесному трапу в каюту…

* * *

Наутро кораблик Чолака был уже далеко от Вены. Могучая река неспешно текла долиной, где широкие луга незаметно переходили в зеленые террасы, густо испещренные черепичными кровлями усадеб, только далеко на горизонте маячили голубоватые абрисы гор. Напротив небольшого городка, который, немного отступив от берега, тесно обсел склон холма своими красочными домиками, капитан Чолак приказал бросить якорь, а сам, взяв с собой только одного матроса, лодкой отправился на пристань.

Уже на лестнице, ведущей от дебаркадера, Чолак обернулся и весело крикнул матросу, который привязывал лодку:

– Можешь зайти, промочить горло! В случае чего я в конторе, ищу попутный груз.

– Ясно, капитан! Я жду вас тут, в кабачке…

Матрос живо покончил со швартовкой и поспешил к одноэтажному домику, над дверями которого болталась кованая кружка. Очутившись на пороге, он внимательно присмотрелся к завсегдатаям кабачка.

Что-то матросу явно не понравилось, и он, подойдя к стойке, сразу обратился к хозяину:

– Случилось что-то?

– Ты что, с утра пьян? – хозяин ткнул пальцем в лежавшую на стойке газету. – Смотри!

Матрос молча подтянул развернутый лист к себе ближе и, пробежав глазами заголовок, удивленно присвистнул:

– Ну, дела…

На самом видном месте, шрифтом, сразу бросавшимся в глаза, было напечатано: «Преступление в Сараево», и чуть ниже – еще один заголовок: «Злодейское убийство эрцгерцога Франца-Фердинанда и его супруги». Матрос быстренько перелистал газету и вдруг спросил:

– Эй, послушай, телефон у вас есть?

Хозяин хотел было высказать свое мнение по этому поводу но, встретившись взглядами с матросом, только хекнул и молча показал на дальний угол, где в деревянной выгородке поблескивал никелем новенький таксофон. Матрос, сопровождаемый недоуменным взглядом, зашел в кабинку, уверенно снял трубку и, бросив монету в щель таксофона, негромко, но достаточно властно, произнес:

– Фройляйн, жандармерию…

Хозяин, видимо, расслышав заказ, насторожился, но матрос прижался губами к микрофону и только что-то тихо шипел туда, не давая возможности понять хоть что-нибудь. Закончив разговор, он спокойно вернулся к стойке, однако сделать заказ не успел. Звонок на двери кабачка резко звякнул, и на пороге возник сам капитан Чолак. Едва заметив своего матроса у стойки, он рявкнул:

– На корабль! Быстро!

Не разговаривая, они почти бегом спустились к пристани, торопливо сели в лодку и поплыли к стоявшему на якоре судну. Когда одолели примерно треть расстояния, Чолак показал матросу зажатую в кулак, скомканную газету.

– Читал?

– Так, капитан…

С минуту Чолак следил за веслами, ритмично опускавшимися в воду, и только после этого спросил:

– Ты хорошо подогнал лодочную пробку?

– Конечно… И подогнал, и цепочку прикрепил, все, как приказано.

– Это хорошо… – еще какое-то время Чолак колебался, но наконец приказал: – Сегодня присоединишь цепочку к борту. Я не хочу, чтобы кто-нибудь удрал без моего разрешения…

Тем временем лодка подплыла к судну, и матрос помог капитану подняться на борт. Потом сунул руку в воду и вытянул из-под днища тонкую металлическую цепь. Защелкнул карабин за неприметное кольцо, вкрученное в борт судна где-то на уровне воды. После этого опустил руку глубоко под днище и, нащупав там пробку, проверил, плотно ли она сидит.

Сделав это, матрос отпустил цепочку, и она, легко булькнув, скрылась под водой. Теперь любой, попытавшийся отплыть на лодке, сам того не зная, обязательно открыл бы заткнутую пробкой дыру в днище. Справившись с делом, матрос удовлетворенно хмыкнул и, взобравшись на судно, отпустил конец привязанный к носу лодки, после чего она чуть отплыла и развернулась, став по течению.

Полюбовавшись на болтавшуюся за кормой лодку, матрос прямиком направился в капитанскую каюту. Перед дверью он на всякий случай огляделся и только потом нажал ручку. Увидев матроса, ввалившегося к нему без вызова, капитан побагровел.

– Я тебя что, звал?

– Нет, капитан, – матрос нахально подтянул себе стул, сел и, понизив голос до шепота, заявил: – Я из контрразведки.

– Что? – Чолак мгновенно выхватил из ящика револьвер и ткнул дулом в матроса. – Руки!… Руки на стол!

– Это можно… – матрос спокойно показал пустые ладони. – Но я советую сначала меня выслушать.

– Выслушаю… Только потом ты все равно навсегда нырнешь в Дунай!

– Предполагал… Однако и ты учти, я у тебя не первый рейс, а это значит, о тебе уже много известно, и если что – разговор с тобой будет короток.

– После этого, – капитан смял лежавшую перед ним газету, – я навсегда исчезну…

– А родня? А судно? А мечта о собственном пароходе?

– Чего тебе надо? – Чолак положил револьвер на стол.

– Договоренности, капитан… К тому же из кабачка я позвонил в жандармерию, а впереди у нас Буда. Так что есть смысл поговорить…

– Согласен… – Чолак нервно забарабанил пальцами по столу.

– Вот и хорошо, – матрос по-приятельски улыбнулся. – А дело маленькое. Я только хочу обыскать твоих пассажиров…

– Ты что, одурел? – Чолак дернулся. – Если я их не довезу до Белграда, из меня сделают лепешку!

– Ну, положим, лепешку из тебя сделают еще в Буде… – спокойно заметил матрос и добавил: – Только кто же сказал, что ты их не довезешь? Вези на здоровье. Мы только посмотрим, что при них есть, и все.

– И все? – Чолак побледнел от злости. – Да это же…

– Не горячись, капитан! Ты хорошо понимаешь, что выхода у тебя нет. А так мы даем тебе шанс.

– Шанс… – Чолак схватился было за револьвер, но потом снова швырнул его на стол, пару раз быстрым шагом прошел каюту из угла в угол и наконец спросил. – И как оно все будет выглядеть?

– А это, мы с тобой, капитан, сейчас обсудим… – и матрос широко, прямо-таки дружески, улыбнулся…

* * *

Поручик весьма долго вглядывался в берег, проплывавший на приличном расстоянии от окна каюты и наконец повернулся.

– М-да… Что-то мне все это не нравится… Тут Чолак собирался взять груз, а вместо этого жмет во все лопатки, – Ян внимательно посмотрел на Терезу, которая крутилась перед зеркалом и вдруг поинтересовался: – Скажи, а тебе корсет сзади не жмет?

– Нет, – Тереза удивленно обернулась. – А что такое?

Ничего не объясняя, поручик подошел к ней вплотную и, повернув девушку спиной, начал бесцеремонно расстегивать пуговички платья.

– Янчику, ты что… – Тереза принялась вырываться. – Пусти меня… То ж день белый…

– Стой, не выкручивайся, – поручик вытащил из кармана пакет и, пристроив его под платьем, спокойно застегнул пуговички. – Так не жмет?

– Нет! – Тереза весело рассмеялась. – Ты решил превратить мой корсет в сумку?

– Именно так, – подтвердил поручик. – А там увидим…

– Ну, если тебе так нужно, – Тереза пожала плечами, – пускай…

Она снова повернулась к зеркалу, и почти в ту же минуту дверь громыхнула, и в каюту всунулась матросская рожа.

– Пан Тешевский, вас капитан зовет!

– Вот видишь… – поручик подтолкнул Терезу к боковой койке. – Посиди тут, думаю, я скоро…

В капитанской каюте Чолак был один. Дружески поприветствовав Яна, он кивком предложил ему сесть. С наигранным равнодушием поручик оглядел каюту и подтянул стул ближе к столу.

– Что произошло, Чолак?

– Смотри сам… – капитан ткнул ему смятую газету.

– Ого… – поручик пробежал глазами заголовки. – Так это же…

– То-то и оно… – Чолак поднялся. – Слушай, Ян, обстановка изменилась.

– Ясное дело… – поручик наскоро просматривал сообщения.

– Я не про то, Ян. Мне было приказано отвезти тебя в Белград. Однако в приказе ни слова не говорилось о девушке. Пойми меня правильно…

– Что? – поручик отшвырнул газету. – Проверка?

– Так, Ян. Я хочу знать, кого везу…

Чолак вышел из-за стола и хлопнул в ладоши. Двери мгновенно распахнулись, и в каюту влетели трое дюжих матросов, сразу блокировав вход и окна.

– Что ты собираешься делать, Чолак? – возмутился Ян. – Да за это…

– Знаю! – оборвал его капитан. – Только я свою голову тоже не на помойке нашел! Личный обыск! Понятно?

– Сколько угодно!

Матросы сосредоточенно рылись в одежде, тщательно прощупывая каждый шов, однако ничего найти им не удалось. Тем временем сам Чолак изучил все, что лежало в портмоне Тешевского, и придирчиво осмотрел каждую вещь, обнаруженную в карманах. Наконец убедившись, что надежды найти что-то стоящее напрасны, он вздохнул и перебросил через стол брюки, которые первыми подвернулись ему под руку.

– Забирай, нет здесь ничего…

Поручик оделся, по очереди окинул всех тяжелым взглядом и вышел из каюты. Очутившись на палубе, он какое-то время стоял возле борта, изображая равнодушного наблюдателя, и только немного успокоившись, пошел к себе. Однако уже на трапе его остановил матрос, карауливший у дверей:

– Извините, пан Тешевский, приказано не впускать…

Скорее всего этот матрос и сам не знал в чем дело, потому чувствовал себя неуверенно. Поняв его состояние, поручик дружески улыбнулся и вновь поднялся на палубу. Там он тихо огляделся и, убедившись, что за ним никто не наблюдает, осторожно постучал в окно собственной каюты. Как он и надеялся, Тереза мгновенно открыла створку и испуганно схватила Яна за руку.

Поручик молча приложил палец к губам, а потом на ощупь расстегнул пуговички ее платья. Еще раз оглянувшись, он вытащил пакет, сунул его в карман и сразу отступил дальше к борту. Потом, встретившись с Терезой глазами, отрицательно покачал головой. Девушка хотела что-то спросить, но в эту минуту на палубе показался капитан Чолак, который в сопровождении все тех же трех матросов направился к Тешевскому.

Поравнявшись с поручиком, капитан криво усмехнулся:

– Ты, Ян, погуляй тут немного…

Оглянувшись на сопровождавших его матросов, Чолак задержался у входа, и спросил караульного:

– Не разговаривали?

– Нет, капитан.

– Добро, – мимоходом бросил Чолак и ступил на трап.

В каюте капитан сначала оглянулся на матросов и только потом грубо предложил Терезе.

– Раздевайся!

– Что? – девушка ошарашенно уставилась на Чолака. – Как это так, раздевайся?

– Просто… Давай сюда сумку, вещи… Все остальное.

– Да вы что, с ума сошли? – начала было Тереза, отыскивая растерянным взглядом Яна, однако Чолак не дал ей опомниться и приказал матросам:

– Давайте, парни! Быстренько…

Пряча похотливые усмешки, матросы подскочили к Терезе. Сразу же затрещали крючки, застежки, и Тереза, наконец уяснив, что с нее и вправду стягивают платье, отчаянно закричала:

– Ян! Ян!!

Услышав этот перепуганный выкрик, поручик, который до той поры спокойно стоял на палубе, рванулся в каюту, однако дорогу ему преградил матрос, карауливший двери. Откуда-то сами собой сразу возникли другие, и на ступеньках трапа началась свалка. Треск и топот на трапе вынудили Чолака занервничать, и он, наскоро ощупав рубашку Терезы, швырнул ее девушке.

– На, прикройся!

Тереза, кое-как замотавшись в оставленную ей одежду, следила за Чолаком перепуганными глазами. Наконец в дверях возник матрос, ездивший с Чолаком на берег. Мгновенно оценив обстановку, он криво усмехнулся и произнес:

– Капитан, мы уже знаем, что надо… Обещаю, Буду пройдем тихо.

– Хорошо… – Чолак вернул Терезе вконец измятое платье и через плечо кинул ухмыляющимся матросам. – Все, парни. Марш на палубу!

* * *

Опершись на фальшборт локтями, поручик тупо смотрел на воду. Рядом молча жалась Тереза, когда с носа долетали выкрики вахтенного, она вздрагивала. Позади них, у нактоуза, отсвечивал фонарь рулевого, а тут, на корме, было темно, и лодка, тянувшаяся на буксире за судном, едва виднелась, зато на обоих берегах, четко определявшихся речными отблесками, то и дело показывались проплывающие огоньки.

Легкий деревянный стук вывел Яна из оцепенения. Решение возникло сразу. Поручик подтолкнул Терезу и приказал:

– Лезь в лодку! Быстро.

Яну показалось, что Тереза ждала именно этих слов. По крайней мере, она, без единого вопроса, не колеблясь, перелезла фальшборт и, улучив момент, спрыгнула в лодку. Поручик тоже не заставил себя ждать. Он достал нож, осторожно перерезал буксир и, ложась на днище, притянул Терезу к себе.