Текст книги "Моя профессия – смотрящая"

Автор книги: Николай Катаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Встреча прошла по предыдущему сценарию. Обмен любезностями в кабинете, а потом прогулка по улицам вчетвером. Впереди шел Виктор Андреевич и, возвышаясь над ним, в чем-то тихо убеждал приземистого армянина, а они с Изей топали сзади. Вероника с ним особенно не церемонилась. Когда тот спросил с мерзкой ухмылочкой на лице: «А куда запропастился наш друг Руслан?», она так на него посмотрела, а она умела это делать, что Изя осекся и больше не возникал. Видимо, вспомнил, что ее «прикомандировали» к ним.

Ресторан в этот день не предусматривался, и беседа завершилась на улице. Было очевидно, что стороны не нашли взаимопонимания. И, конечно, вопрос упирался в сумму.

Вероника мысленно чертыхнулась, так как было жаль потерянного времени. Утешало лишь то, что это время щедро оплачивалось. Но наступал вечер, и пришло время приступить к работе. Дома была идеальная обстановка. Дочка, накормленная и довольная, забавлялась за компьютером, Мария Сергеевна прикорнула на диване, Руслан читал книжку. Тишина и покой.

Раскрыла газету и стала отмечать все объявления, которые подходили под критерии, которые она задала. Набралось не так уж много. Через компьютер позвонила по первому. Ответила женщина. Квартира еще не сдана. Представившись офицером уголовной полиции, официальным голосом объяснила, что они разыскивают опасного преступника, дала приметы и просила в случае, если такой обратится, позвонить ей по телефону. Намеренно говорила по-русски с акцентом и оставила компьютерный номер, который у нее имелся. В этом случае любопытному, который захочет узнать, кто с ним разговаривал, будет сложно установить звонившего. Женщина перепугалась и обещала связаться.

Потом были другие, доверчивые и нет. Некоторые телефоны не отвечали, а оставлять запись на автоответчиках Вероника побоялась. Так дошла до конца соответствующих страниц в газете и почувствовала, что устала. Оказалось, что хитрить очень утомительно.

Потом разговаривала с дочкой, а Мария Сергеевна опять занималась Русланом, ужином. Обычно тихая квартира наполнилась непривычным движением и деятельностью. Когда наконец все успокоилось, Вероника занялась вторым этапом прочесывания рынка квартир в «русском» районе Бруклина и вскоре зашла в комнату к Руслану. Протянула ему листок бумаги.

– Адрес Ореха, – коротко сказала ему.

Он недоверчиво глядел на нее с кровати.

– Это он, – подтвердила Вероника и вышла из комнаты.

Посчитала, что Руслану надо остаться наедине, чтобы решить вопросы со своими земляками.

А за пять минут до этого Вероника, уже было отчаявшись и посчитав, что ошиблась в намерениях Ореха, на вопрос, имеется ли квартира, вдруг услышала от ответившего ей мужчины:

– Только что сдана.

Она вздрогнула и прокричала:

– Не вешайте трубку!

Потом в ход пошла легенда о разыскиваемом преступнике, но мужчина оказался из недоверчивых.

– А почему я должен говорить с вами?

– Потому что это в ваших интересах.

– Не в моих интересах разговаривать с полицией.

– Мы заботимся о вашей безопасности. Я из уголовной полиции, и меня не интересует, что вы сдаете и за сколько. Как выглядит мужчина, которому вы сдали квартиру?

А хозяин квартиры ей и не говорил, что это был мужчина.

– Ну, здоровый такой. Говорит, что работает охранником.

– А как его зовут? Борис?

– Нет. Семен.

– Это – не тот, кого мы разыскиваем. Спокойной ночи!

Не хотелось пугать недоверчивого мужчину дальнейшими вопросами. Выяснить, кто является владельцем телефона, не составляло труда. А уж получить данные о его собственности в городе Нью-Йорке тем более.

Переговоры с земляками вскоре закончились, и Руслан возвестил:

– Завтра мне придется поехать за этим Орехом, а то опять убежит.

Вероника посмотрела на него критически и подумала: «А вот это мы еще посмотрим».

* * *

В русском языке существуют два слова, которые характеризуют один и тот же процесс: «есть» и «жрать». Так вот, человек, который сидел перед ней, не ел, а, чавкая, пожирал какое-то варево неприятно коричневого цвета. Вылавливая из него куски мяса на костях, он брал их в руки, смачно обсасывал и бросал прямо на стол. У Вероники подкатывалась тошнота к горлу.

За пару минут до этого в грузинский ресторан вошли трое земляков Руслана, и только после них она. Так ее проинструктировал Руслан. Причем дважды. А с утра Вероника встретила Марию Сергеевну и соответствующим образом проинструктировала ее еще до того, как та увиделась с Русланом. Поэтому бывшая медсестра страшным голосом сообщила ему, что в этот день ну никак нельзя вставать с постели, так как может разойтись шов и его придется везти в больницу. Подействовало, и начались переговоры по телефону, и Вероника, войдя к нему в комнату, спросила, не могла бы она ему помочь.

– В чем? Там мужские дела, – бросил он.

– Ну, мужские так мужские, – согласилась она. – Я не собираюсь драться. Просто мне платят за присутствие. Поэтому могу постоять в стороне и поглядеть, как в прошлый раз.

Руслан задумался.

– Знаешь? Это опасно. Не знаю, что он может выкинуть.

Вероника опять согласилась:

– Да, конечно. Но если не я, то кто?

После этого последовала новая серия телефонных переговоров, и их градус стал накаляться. С одной стороны, Руслан заботился о ее безопасности, с другой стороны, не мог простить, что какой-то подонок пырнул его ножом и мог уйти безнаказанным. А Вероника просто выжидала, когда закончатся бурные обсуждения. По большому счету ее не интересовало, что произойдет с Орехом. Она лишь беспокоилась о том, чтобы Руслана не понесло на эти разборки.

– Вероника! – наконец обратился он к ней. – Они идут первыми, ты в десяти метрах сзади. И держи постоянную связь со мной! Если начнется заварушка, то уходи, убегай. Ты не должна пострадать! Это мужские дела.

Она и сама об этом знала. Не должна пострадать хотя бы из-за Ани.

И она пошла. На этот раз ради него. Действительно, держалась далеко позади тех трех, которые стерегли Ореха возле дома, где он снял квартиру, и затем проследовали за ним до ресторана.

Выждав время и видя, что ничего не происходит, Вероника вошла внутрь, чтобы увидеть зрелище поедания специфического блюда грузинской кухни. А Орех не реагировал на стоящих полукругом парней и был занят только едой.

Она молча присела напротив, положила на стол мобильный телефон и спросила:

– Позвонить в полицию?

Тот вгрызся зубами в хрящ и не отреагировал.

Но у Вероники был опыт общения с подобной публикой, когда она в Москве оказалась втянутой в дело о поставках за рубеж органов для трансплантации. Такие, как он, понимают только язык силы.

– Я тебя опознала в качестве того, кто вчера вечером ударил ножом человека в «Правде». – И соврала: – И официантки тоже подтвердят.

Орех водил куском хлеба в жиже на дне тарелки.

– Отсидишь свое здесь, а потом поедешь в Россию. Там тебя ждут. Очень ждут.

– Ой, бля, хорошо! – впервые прореагировал Орех, отставил от себя тарелку и налил в стакан остатки вина из бутылки.

– Документ при тебе? – поинтересовалась Вероника, заметив сумку на соседнем стуле.

И подумала, что вряд ли он оставит важные бумаги в квартире, которую только что снял.

Появилась уставшая от кухни и от забот пожилая грузинка и, держась на расстоянии, спросила озабоченно:

– Вы тоже кушать будете?

Троица земляков Руслана мрачно молчала, поэтому отвечать пришлось Веронике:

– Не беспокойтесь, уважаемая! Мы сейчас уйдем.

Сказала так, как полагается говорить с грузинами, и хозяйка успокоилась. Но ожил Орех:

– Хорошо покормила, мать. Сколько набежало? А то тут пацаны заждались.

И он обвел взглядом мрачных мужчин, стоящих вокруг.

– Где документ? – продолжала допытываться Вероника, следуя инструкциям Руслана, и взяла в руки телефон, как бы намереваясь позвонить.

А ее клиент в это время бросал деньги на счет, который принесла хозяйка ресторана.

– Ты, вообще, кто? – спросил он Веронику, поднимаясь со стула.

Она не удосужилась дать ответ, а земляки напряглись, и один из них сунул руку под куртку.

«Господи! Только бы он не сделал глупость», – подумал Вероника.

А Орех потянулся за сумкой. Но ожили земляки, и двое из них взяли его под руки, а третий бодро охлопал по всему телу и вынул паспорт и нож с выпрыгивающим лезвием.

«Вот им он вчера чуть не убил Руслана».

А тот, третий, уже вывалил на стол содержимое сумки. Всякое барахло и среди него конверт. Вероника проглядела содержимое. Похоже на то, что требовалось. Плюс обнаружила паспорт на имя Орешкина. Это было находкой!

В это время главный из трех сделал ей страшные глаза из-за спины Ореха и показал головой в сторону кухни. Вероника поняла, что не стоит задерживаться, и направилась к выходу. Вслед за ней стали подталкивать в спину и Ореха.

– Э, ты! Может, договоримся? Поделюсь.

Было ясно, что он обращался к ней, но Вероника уже устремилась наружу, чтобы не быть замеченной в компании этих типов. Теперь все будет наоборот. Она не в десяти метрах сзади, а в десяти метрах впереди. А земляки пусть управляются с Орехом, как хотят.

Еще по пути к ресторану заметила русскую контору, которая предлагала весь спектр услуг. Бухгалтер, риелтор, брокер по кредиту. И еще нотариус. Тогда позвонила по видному издалека номеру телефона на стекле и получила ответ, что нотариус всегда на месте. Туда она и направилась, с тревогой поглядывая назад. Перед входом дождалась, пока подошла процессия, и предупредила Ореха:

– Вякнешь хоть слово – в тюрьму пойдешь. И надолго. А потом поедешь в гости к матушке России. Усек?

Тот нагло молчал, глядя на нее сверху вниз. Земляки Руслана продолжали держать его под руки, а третий стоял сзади.

Вздохнув, открыла дверь конторы.

Внутри каждый из сотрудников сидел в отдельном кубике, и нотариус слегка ошалела от нашествия такого количества клиентов. Когда Вероника положила перед ней паспорт и документ, который требовалось подписать, женщина нервно спросила Ореха:

– Вы понимаете, что подписываете? Делаете это добровольно?

– Да вот корешки попросили, – и он обвел взглядом окружающих.

Вероника демонстративно взялась за телефон.

– Все путем! – обратился Орех к нотариусу. – Давай! Оформляй! Соображаю, че делаю.

И та, опасливо косясь на троицу земляков Руслана, пошла снимать копии с документов.

Вероника сидела, смотрела на развалившегося в кресле подонка и думала о том, каким образом этот осколок девяностых застрял в Америке. Его дружки, которые поумнее, посолиднели, обзавелись соответствующими связями и теперь решают свои проблемы через юристов. Тех, кто тихо сидит за границей, не трогают. Ну, а с теми, кто начинает качать права, поступают жестко. И при этом используется государственный ресурс. Теперь с ним, с государством, обо всем можно договориться. Сколько таких, как Орех, осевших за границей, однажды вышли из дома и больше туда никогда не вернулись. Статистика отсутствует, так как нет трупа – нет дела. Но Ореху повезло. Понадобилась его подпись, и на сегодняшний день он остался в живых.

А нотариус сделала свое дело, получила от Вероники деньги и взялась было делать расписку, но все молча повернулись и пошли к двери, и она проводила их недоуменным взглядом.

На улице она услышала за спиной:

– Эй, ты! Перо отдай!

Это Орех обращался к одному из земляков Руслана. Его волновала судьба своего ножа.

* * *

По дороге домой читала и перечитывала документ, который заставили подписать Ореха. И он ей нравился все меньше и меньше. Составлен грамотным американским адвокатом, и вначале, как всегда, идет юридическая лабуда на заумном языке. Подписавшийся отказывается от всех своих прав и претензий и вообще от всего на свете. Причем бескорыстно. Кто же ему будет платить, если тюрьма грозит? С этим все понятно. А вот что с этими правами происходит дальше? И последний абзац говорил о том, что подписавший передает их некому акционерному обществу, зарегистрированному на Кипре. Зачем такие сложности? По логике вещей – отказался, и все. Потерял интерес к обязательствам нынешнего олигарха, которые тот взял на себя 20 лет назад. Случается такое? Да. Редко, но бывает. Его убедили в этом трое с гор, и он подписал отказ. Но зачем их кому-то передавать? Да еще какой-то конторе, зарегистрированной на Кипре?

Когда лимузин подвез Веронику к дому, внутри сформировалось чувство, что ее могли втянуть в некую непонятную ей операцию и при этом она оказалась конечным исполнителем, с которого впоследствии могут спросить, почему она это сделала. И если скажет, что пожалела раненого приезжего, у которого мог разойтись шов, то кто в это поверит? С этой мыслью постояла пару минут в коридоре перед входом в квартиру, чтобы сразу не встречаться с Русланом. От разговора с ним будет зависеть многое.

А внутри вовсю хлопотала Мария Сергеевна. Варила суп и одновременно что-то гладила. Кажется, выстиранную одежду Ани. Раненый щедро оплачивал ее присутствие, и она крутилась в квартире практически весь день. Вероника желчно подумала, что вскоре она сама сможет съехать отсюда за ненадобностью. Хотя, с другой стороны, отпадала необходимость заниматься хозяйственными делами. Накормленная дочка сидела у компьютера, везде чисто, а главное, не было необходимости принимать участие в медицинских процедурах, связанных с Русланом. Она не переносила вида крови и заляпанных ею бинтов.

– Мама! Мама! Посмотри! Это так прикольно!

И дочка стала показывать ей то, что нашла в YouTube. Вероника слушала ее, кивала головой, а сама в это время обдумывала ситуацию. Вывод: ничего не оставалось делать, как постучаться в комнату к Руслану. По его сияющему лицу поняла, что он уже знал об успешном завершении операции. А у нее были большие сомнения, правильно ли она поступила, ввязавшись и став крайней.

– Все прошло без проблем, – утвердительно сказал он.

– Ну, если не считать ножика, который у него нашли, и нервной встряски для меня, то других проблем не было.

И дальше он начал говорить о том, как он ей благодарен и что подобная работа будет хорошо оплачена. А она в это время думала о том, что есть вещи, которые невозможно оценить в деньгах. Например, безопасность. Твоя собственная и твоего ребенка.

Увидев у нее в руках конверт, потянулся, чтобы взять. И пришлось отдать. Документы не были ее собственностью. Вероника за них получала компенсацию.

– Руслан! Ты хорошо знаешь Виктора Андреевича? – спросила она, покуда он вынимал бумаги из конверта.

– Я его вовсе не знал до поездки. Познакомились в аэропорту перед посадкой в самолет.

У нее мелькнула мысль о том, что и его тоже могли использовать «втемную».

– А кто тебя сюда послал?

Руслан смутился.

– Ты знаешь, у нас не все, конечно, но многое решается внутри, в тейпе. Вообще-то я занимался бизнесом, но меня выбрали за то, что многое знаю, поездил по Европе, учу язык. И я не мог отказаться. Я солдат, – еще раз повторил он.

Было видно, что ему самому была неприятна миссия, которую ему поручили. Что-то выбивать, кому-то угрожать.

– Кроме того, хотелось взглянуть на Америку.

Веронике стало ясно, что она вряд ли что-либо вытянет из Руслана. Он и сам ничего не знал.

– Ну, теперь все закончилось. Я думаю, что с остальными они сами разберутся, – оптимистично заявил он.

А у нее было другое мнение. Ей казалось, что история только начинается. Не так все просто, как ему кажется.

– Руслан! А не мог бы ты подержать бумаги у себя и пока не сообщать о них Виктору Андреевичу?

Просьба его удивила, и он глядел на нее, требуя объяснений.

– У меня нет уверенности, что я сделала правильную вещь. Слишком много странностей.

И она поведала о непонятном пункте в документе об отказе, о загадочном Константине, которого она видела только раз в жизни и который, тем не менее, предложил ей содействовать троице из Москвы. Руслан слушал, смотря мимо нее в пространство.

– А почему тебя это волнует? – спросил он наконец.

– Потому что тебя послали твои земляки, и они тебя защитят, если понадобится. А кто защитит меня, если окажется, что я перешла кому-то дорогу? А Аню?

Руслан задумался.

– Знаешь, Вероника, меня сюда послали, и я поехал, чтобы сделать то, о чем меня попросили, и забыть об этом эпизоде. – И добавил: – И по большому счету мне безразлично, как они там хитрят друг против друга. Почему бы тебе просто не уйти в сторону и не забыть обо всем?

– Потому что я уже успела слишком многое сделать, чтобы так просто уйти.

– Ну, положим, о сегодняшнем эпизоде никто не узнает. Я могу никому не рассказывать.

– Есть кое-что еще, чего уже не укроешь.

Вероника не стала его просвещать, что именно через нее удалось выкрасть у брата грузинского авторитетного предпринимателя данные о «черной» бухгалтерии и это может в любой момент всплыть наружу.

– Вероника, пока я здесь, могу пару-тройку дней подержать бумаги при себе, но не больше. Я солдат, – в который раз повторил Руслан.

Она мысленно чертыхнулась, подумав: «Война давно закончилась», но вслух ничего не сказала.

Таким образом, она получила временную передышку, чтобы предпринять какие-то действия. Она знала, что в Москве шла незримая война всех против всех. Нет. Никто никого не убивал. Эти времена благополучно прошли. Но борьба велась за материальные, политические и административные ресурсы, за то, чтобы слегка отодвинуть в сторону соседей и взобраться на очередную ступеньку вверх, подтянуть к себе союзников. Удачливым удалось закрепиться так, что они практически интегрировались в вертикаль власти и заняли там достойные места. Одним из них был олигарх, с которым ей пришлось столкнуться во время прошлого приезда в Москву. Именно его промышленная империя выходила на ИПО в Лондоне, и его документы, подписанные давным-давно, приехала собирать делегация из Москвы. И «сидел» он достаточно высоко на той самой вертикали власти. Там, где уже стирались границы между государственным аппаратом и частным бизнесом. Там, откуда этот симбиоз управлял страной.

И сейчас у Вероники зародились сомнения в том, что то, что происходило в Нью-Йорке, делалось в интересах этого олигарха. Казалось бы: а какое ее дело? Ответ – власть. Он был частью системы власти с громадными связями и влиянием. У нее была возможность убедиться в этом, когда она услышала, как почтительно о нем говорил генерал ФСБ, и пренебрежительную оценку способностей того же самого генерала из уст самого олигарха. И теперь, когда ИПО уже не за горами, ему донесут, что какая-то группа, включая и ее, интригует и может его сорвать. Что он тогда сделает? Как он когда-то ей сказал: «Я отсюда могу пнуть почти любого». И ведь пнет. Ресурс для этого у него имеется. И никакая нью-йоркская полиция не поможет. На карту поставлены не миллионы, а миллиарды, которые он сможет собрать в Лондоне в случае успеха.

Ее невеселые размышления прервал телефонный звонок. Вероника опять чертыхнулась. В Нью-Йорке уже никто не звонит по телефону. Это неприлично. Все общаются через Сеть, а телефон служит лишь для того, чтобы к вам могли позвонить престарелые родители из Оклахомы или из Айовы.

Это был детектив Ян.

– Я добыл то, что вам требуется.

Поляк оказался просто вымогателем. Она дала ему простое задание – на кого работает тот доморощенный детектив, который следил за ней и за ребенком в парке, а результатов все не было. Подумала – бросить, но насторожила одна фраза, на которую поначалу не обратила внимание, – тот человек проживал в гостинице в Манхэттене. Этот факт удивил ее. Кто может послать детектива из другого города, чтобы за ней следить? Никак не вязалось со значимостью собственной личности. Поэтому поручила детективу выяснить все про гостиницу.

– Вы должны мне некоторую сумму, – заартачился Ян, когда попросила, чтобы он направил ей материал.

Вероника в который раз выругалась и рявкнула:

– Ожидайте!

И Ян терпеливо ждал, пока она переводила требуемую сумму со своей карточки на его. Они сотрудничали безо всяких соглашений и прочей бумажной волокиты.

– Высылаю, – сказал довольный поляк.

И она действительно тут же получила от него послание на свой электронный адрес. Оно было коротким, и к нему прилагался снимок, на котором был изображен тот неумелый детектив вместе с другим человеком. Он проживал в той же гостинице в Манхэттене. Снимок был нечетким, но Вероника сразу же его узнала. Она его видела один раз в жизни в аэропорту, когда улетала из Москвы в последний раз. Это был Константин, ее заказчик.

* * *

Кофе перед ней стоял нетронутым и скорее всего уже остыл. А она наблюдала за посетителями, которые забегали в кафетерий на первом этаже, чтобы перехватить что-то на завтрак и бежать по своим делам. Так продолжалось уже почти час.

Они вошли неожиданно, и Вероника даже вздрогнула, так как расслабилась за время томительного ожидания. Несомненно, оба сразу же ее заметили, но как ни в чем не бывало подошли к стойке, набрали себе круассанов, джема и налили напитки в пластмассовые стаканчики. Гостиница была средненькая, с самообслуживанием во время завтрака. Доморощенный детектив сел за свободный столик, а Константин направился к ней.

– Не возражаете?

– Уже заждалась. Долго спите.

Усаживаясь, он сказал:

– То-то мне показалось, что вроде бы какой-то козел нас фотографировал.

Как выяснилось, детектив Ян не отличался особым профессионализмом.

– Это ваши личные расходы. Я их оплачивать не собираюсь, – предупредил он.

– Обойдусь. Не за тем пришла.

Константин надкусил первый круассан.

– Я слушаю.

– Зачем вам понадобился этот спектакль?

– Держать руку на пульсе.

И держал он ее хорошо. Не только заставлял докладывать все то, что она видела, но и в это время находился рядом, а не в Москве, как она считала.

– А зачем пустили этого за мной? – поинтересовалась Вероника, кивнув на соседний стол.

– Я должен знать все обо всех действующих лицах.

Отрежиссировал все таким образом, что все по кругу подглядывали друг за другом. И он тоже следил за своим подручным, который жил в той же гостинице.

– Но вашего я тут же вычислила.

– Он и не скрывался.

– А цель?

– С напуганными людьми легче работать.

Держался он спокойно. Одет неброско. На улице не отличался от других прохожих. Жил в нормальной недорогой гостинице в центре города. Явно владел английским. Чувствовалось, что хороший профессионал. Один из тех, который был хорошо обучен, покрутился в государственных структурах, чтобы показать себя, а потом ушел в частный бизнес, где все уважающие себя олигархи создавали свои собственные разведки и контрразведки. Хорошо обученные кадры всегда требовались. Сталкивалась с такими в Москве. Беспринципная публика. Работает на того, кто в данный момент больше платит.

– Ну, напугали. А дальше что?

– А ничего. Все остается по-прежнему.

Он занялся поглощением очередного круассана.

– Ну, это мы еще посмотрим.

– А что? Будете просить надбавку?

– Нет. Хочу узнать, с какой целью вы затеяли всю эту возню с бумагами.

– А зачем вам? Занимайтесь делом! Ваш труд хорошо оплачивается.

– У меня в дальнейшем могут быть такие проблемы, что деньги не помогут.

– Например?

– Например, с Важей Шалвовичем.

Имя авторитетного бизнесмена из России, который был братом владельца ресторана, произвело впечатление. Константин пару секунд прикидывал, откуда у Вероники подобные сведения. Он мог знать о ней некоторые вещи, но явно не все. Она сомневалась, что он был в курсе той истории с инвестиционным фондом, когда они с грузином стали врагами.

– А откуда он может узнать о вас?

– От Изи.

Константин расправился с последним круассаном и приступил к кофе. За все время разговора он ни разу не взглянул на нее.

– А что? Закладывает?

– У вас были сомнения на этот счет?

Он неопределенно пожал плечами.

– Сама видела, – добавила Вероника, решив, что этот персонаж не заслуживает снисхождения и можно его сдать, чтобы набрать очки. – Ресторан «Ланжерон». И с Орехом тоже. Зафиксирован в лучшем виде.

– Ну, может быть, в этом нет ничего такого ужасного. Просто теперь вам нужна защита, и мы ее обеспечим, – сказал он без особых эмоций.

И добавил:

– В том случае, если мы продолжим сотрудничество.

– Это будет зависеть от того, как вы ответите на мой вопрос о бумагах.

– А чем вам не нравятся бумаги?

– Меня интересует, для кого они составлены?

– Для заказчика. Его юрист составил, а мы обеспечиваем их подписание. Только и всего.

Константин пожал плечами и смотрел в сторону, всем своим видом показывая, как его утомили подобные вопросы. Но Вероника не собиралась сдаваться.

– А вот теперь главный вопрос: кто заказчик?

Ей показалось, что вопрос был ему неприятен.

– Есть один деятель, который готовится выйти на ИПО, – начал он.

Но Вероника его прервала:

– Эту историю я уже слышала. Он для вас слишком высоко сидит. Я имею в виду вашего непосредственного заказчика.

На этот раз он отставил в сторону свой кофе и смотрел прямо на нее.

– Вероника, давайте так. Я ответил на все вопросы, и если вы не удовлетворены, то мы можем расстаться. Такая постановка вопроса вас устраивает?

Былой утомленный тон исчез. Вероника знала этот прием. Дать противнику расслабиться, а потом вывести его из равновесия неожиданной жесткостью. И применил его Константин как раз в тот момент, когда она задала вопрос, ради которого пришла. Это еще больше ее насторожило.

– Нет. Не устраивает. Я слишком глубоко завязла, чтобы вот так просто взять и все бросить. Вопрос стоит о моей безопасности.

Он опять выглядел равнодушным и глядел в сторону.

– Ну и что вы можете предпринять?

– Что? Ну, например, спросить у того, как вы его назвали, «деятеля», знаком ли он с формулировками документа.

И Вероника была уверена, что олигарх ее еще не забыл. Во время последней поездки в Москву он вручил ей два чека на кипрский банк за ее молчание. Такое запоминается. И надолго.

– Прямо сейчас ему позвоните? По личному номеру?

Константин пытался выглядеть ироничным.

– Нет. Позже. И начну с его жены.

– Жены, – повторил он за ней, как ему показалось, насмешливо.

– Да. Настоящей жены, а не той, которая проходит по бумагам. Ее зовут Юля. – И добавила, чтобы добить: – Что-то мы давно с ней не общались. Будет о чем потрепаться.

И вот тут она на мгновение увидела его взгляд, который ей обо всем рассказал. Больше здесь делать было нечего, и Вероника стала подниматься на ноги.

– Ну, мне пора. А то кофе здесь совсем дрянной.