Текст книги "Пуля из прошлого"

Автор книги: Николай Леонов

Соавторы: Алексей Макеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Две привезла? – сразу повеселел Валерий. – Умница ты моя! Вот за что я тебя всегда любил, Мариша, так это за твою догадливость!

Хмурое настроение, в которое он погрузился на некоторое время, как рукой сняло, и Костырев, быстренько допив первую бутылку, недолго думая откупорил вторую. Марина тоже повеселела, сидела напротив, вся такая хорошенькая, благоухающая свежей туалетной водой, покачивала ножкой в остроносой туфельке…

– Как там наши? – спросил Валера, поставив пустую рюмку на стол.

– Не знаю, я почти не вижу никого. А ты? Никого не встречал?

– Нет, – коротко ответил Костырев. – Это уже пройденный этап. Забыть и выбросить. У меня теперь другая жизнь.

– Я вижу. – Марина с грустью обвела глазами кухню, остановила взгляд на пустых бутылках.

– Только не надо ничего говорить! – предостерегающе поднял руки Костырев. – Сам все знаю!

– А я и не буду, – улыбнулась Марина, накручивая на палец золотистый завиток волос. – Я вообще сегодня не хочу говорить ни о чем плохом. Только о хорошем!

– Умница моя! – снова похвалил ее Костырев и пододвинул стул ближе.

Марина не отстранилась, когда он провел рукой по ее коленке, а затем и по всей ноге вверх, до бедра.

Некоторое время Валера продолжал гладить женщину, потом пыл его как-то поостыл, он вновь покосился на стол и, налив очередную рюмку, выпил. После чего с извиняющимся выражением лица повернулся к Марине:

– Сейчас, давай посидим еще! Не виделись давно, поговорить хочется.

– Давай, давай посидим, – ласково произнесла та.

…Часа через полтора-два Костырева развезло уже основательно. Марина откровенно скучала, видя, как заплетается у него язык, но старалась не подавать вида, держаться бодро и шутить.

– Ты закусывай, Валера, закусывай. Помнишь, как мы с тобой один раз красной икры объелись? У меня на другой день тошнота была страшная, из туалета не вылезала…

– Да? – удивился Костырев. – А у меня просто изжога, и всё.

– Ну, ты же мужчина! Да еще такой сильный.

При этих словах Костырев расправил плечи, неловко поднялся и направился к дверям.

Проходя мимо зеркала, он невольно бросил в него взгляд. Увиденное ему совершенно не понравилось: какое-то опухшее, небритое лицо, измятая рубашка… Блин, что же он сделал с собой? А там, в комнате, сидит такая женщина, что любой другой от зависти лопнет! А он идет еле-еле, аж покачивается уже… Нет, пить надо завязывать. И немедленно! Маринка вон помнит его, приехала ведь, сама приехала, он даже не звал. Значит, все еще может быть хорошо. И у него все может наладиться. Бросить пить, послать к ядреной матери эту квартиру, уехать вместе с Маринкой и зажить по-человечески. А остальное… остальное тоже пусть катится к чертям! Его это не касается!

Костырев прошел в ванную и взялся за бритву. Провел по щетинистой щеке, ощущая, как затупилось старое лезвие, – брился он теперь нечасто и кое-как. Не спеша, тщательно скреб щеки, пока они не стали более-менее гладкими. Потом открыл кран с холодной водой и сунул под него голову. Постоял так пару минут, отряхнулся и вытер волосы полотенцем. Подумал, взял тюбик с зубной пастой и почистил зубы. Проходя обратно в комнату, он снова взглянул на зеркало. Вид стал получше. Но все равно, нужно взяться за себя всерьез, а то перед Маринкой неудобно.

Марина стояла у стола, держа в руках свою сумочку.

– Ну, Валера, мне пора, – как-то обреченно сказала она.

Костырев подошел, ласково обнял ее и тихо проговорил:

– Мариш, ты прости меня, дурака.

Марина подняла на него удивленные глаза.

– Если пить брошу – замуж за меня пойдешь? – после некоторой заминки спросил Костырев.

Она чуть вздрогнула, словно не веря своим ушам, пристально посмотрела на него и молча кивнула. Так они и стояли, молча глядя друг другу в глаза. Марина первая прервала затянувшуюся паузу.

– Ты только брось, – попросила она. – А сейчас мне и в самом деле пора. Прости.

– Я тебя провожу! – решительно произнес Валерий.

На улицу они вышли вместе, под руку. И пока спускались по лестнице, у Костырева билась в груди счастливая мысль, что теперь все будет по-другому. С приездом Марины возродились давно погасшие надежды на нормальную жизнь, о которой он уже давно забыл.

А она шла рядом, красивая, стройная, молодая, поглядывала на него и смеялась. Радостно так смеялась, хорошо…

У машины ненадолго задержались. Марина что-то говорила, а он все смотрел и смотрел на нее. Затем спросил:

– Когда ты теперь приедешь?

– Не знаю. Но я тебе обязательно позвоню. Может быть, лучше ты приедешь ко мне?

– Приеду, – пообещал Костырев. – Вот закончу… дела – и приеду. И заберу тебя, Мариш.

Она снова улыбнулась и провела ладонью по его щеке. Костырев перехватил ее руку и нежно поцеловал. Марина быстро повернулась и прошла к дверце. Села на сиденье, завела мотор… Отъезжая, еще раз повернулась к нему и помахала рукой. Валерий ответил тем же. Некоторое время он смотрел вслед машине, пока она не исчезла за углом. Потом, словно очнувшись, оглянулся. Хотел было направиться домой, но полез в карман и нащупал тысячерублевую бумажку. Колебался он недолго.

«В последний раз! В самый последний раз – и все!» Резко повернулся и пошел в сторону магазина. Вдруг за его спиной раздался чей-то торопливый голос:

– Валерий Викторович!

Костырев остановился и устало проговорил:

– Опять ты? Ну, сейчас-то что тебе надо?

– Разговор есть!

– Не о чем нам с тобой разговаривать, я, кажется, уже сказал!

– Нет, есть о чем, – твердо ответил собеседник.

– Я сейчас пьяный, понятно? А в пьяном виде о делах не говорю.

– Хорошо. Тогда завтра. Приходите в кафе «Бумеранг». Знаете такое?

– Нет, – тут же отреагировал Костырев.

– Его легко найти, оно находится на улице Люблинской, ближе к Братиславской. Придете?

– Не знаю, – после паузы, нерешительно сказал Костырев.

– Ну, послушайте! – Собеседник чуть ли не взмолился. – Вы же сами говорили мне о смерти! Так вот, если хотите остаться в живых, вы придете.

– Слушай, хватит, а? – разозлился Костырев. – Я еще тебя переживу!

– Вы придете?

Костырев некоторое время вслушивался в прерывистое, напряженное дыхание собеседника, потом повернулся и пошел прочь.

– Я вам позвоню! – долетел до него голос, но он даже не обернулся.

Андрей слез с кровати, подошел к окну и закурил. Окно пришлось открыть, а Лерка не любила этого, потому что в комнате работала сплит-система. Она говорила, что при открытом окне молотит впустую и воздух не охлаждается. Да ладно, он только на пару минут. Андрей покосился на Лерку. Раскинув руки и ноги, она лежала на постели в совершенно расслабленном после любовных утех состоянии, и даже открытое окно, из которого сразу же потянуло жаром, ее, казалось, совершенно не волновало. Глаза ее были закрыты, на лице играла слабая улыбка.

Стоя у окна, Андрей скользнул по ее телу изучающим взглядом. Да, хороша баба, даром что за сороковник перевалило. Стройна, ни грамма лишнего веса – не зря следит за собой, хлеб вообще не ест, конфеты тоже. Постоянно какие-то кремы-маски-массажи… В тренажерном зале по два часа ежедневно пропадает. Но все это, конечно, ерунда. Если бы не пластические операции, которые она регулярно проводит лет с тридцати пяти, никакие маски не помогли бы. А так, шагов с четырех, выглядит лет на тридцать…

И все равно, конечно, уже не то. На юную девочку не потянет. Как ни крути, а сорок есть сорок. Как говорится, сзади пионерка – спереди пенсионерка. И грудь уже подвисает, и бедра не такие упругие, хотя Лерка на одни свои ляжки тратит в месяц больше, чем многие зарабатывают. Ну, а чего не тратить, когда деньги есть? С тех пор как муженек ее преставился, весь бизнес ей отошел. А она, что ни говори, баба умная, хваткая. За четыре года не только не растеряла, а преумножила состояние, на торговле мебелью дом отгрохала, три машины сменила. Последняя – самая крутая, «БМВ», «шестерка»…

Андрей не в состоянии скрыть завистливых вздохов, когда Лерка садится за руль, а он – на пассажирское сиденье. Несколько раз заводил разговор, вроде исподволь, что и ему такая машинка не помешает, но Лерка и слушать не хочет. Еще бы! Такая тачка стоит дорого, а Лерка, хоть деньги у нее и водятся, все же не Абрамович. Хотя купить вторую такую же для него может себе позволить. Не хочет, стерва! Так и сказала: «Ты еще не заработал!»

И с сожалением таким по его телу скользнула… Знает, чем уколоть, зараза! Андрей потом неделю с нее не слезал, ублажал, как мог, аж похудел, с лица спал, а она, оказывается, другое имела в виду… И пообещала, что купит, если дело выгорит.

Должно выгореть! Туська вроде ни о чем не подозревает, влюбилась в него, дурочка, по уши. Нет, она, конечно, девчонка симпатичная, да и возраст не сравнить с Леркиным – двадцать три года, самый сок… Конечно, в постели – пустышка полная, тут Лерка ей сто очков вперед даст и еще сто добавит. Тело, конечно, юное, а в голове – полная туфта. Ну, это и понятно, откуда мозги у двадцатитрехлетней девчонки?

Андрей вспомнил, с каким обожаемым блеском в глазах смотрела на него Туська, как заглядывала в рот, пытаясь угадать любое желание. Вспомнил, как чуть не удержался от смеха, когда увидел у нее на страничке в Интернете каталог свадебных платьев… Дуреха малолетняя! У всех у них в двадцать лет одно на уме. А ведь Андрей не только не обещал ей ничего, но даже не намекал об этом. А когда она сама заводила разговор, напускал загадочный вид и отделывался неопределенными фразами. Говорил о том, насколько важным и серьезным делом он занят, что сейчас самое ответственное время, когда нужно работать в полную силу. Тогда и плоды пожинать придется хорошие. Туська была уверена, что он трудится в некой секретной фирме. Над чем конкретно трудится, Андрей никогда ей не рассказывал.

Он снова посмотрел на Леркино обнаженное тело. Над ним он и трудился уже четвертый год подряд. Трудился усердно, а секретность состояла лишь в том, чтобы об этом раньше времени не узнала Туська. Тогда все планы к черту, и не видать ему никакой «БМВ». В нищете прозябать придется…

Андрей кривил душой перед самим собой. Какая нищета, положа руку на сердце? За годы работы у Лерки он приподнялся весьма здорово. Переехал из паршивой комнаты, которую снимали на шестерых с такими же приезжими бедолагами, в отдельную квартиру. Правда, Лерка на него ее так и не оформила, но за проживание денег не брала. Она вообще не брала с него денег – она их давала. Это было само собой разумеющимся, как первое условие их негласного договора.

Андрей и вел себя соответственно – уговор есть уговор, пусть даже его условия вслух и не произносились, все и так было ясно: он удовлетворяет Леркины потребности – она его. Каждый получает свое.

Андрей докурил сигарету, повернулся, чтобы пойти на кухню и включить чайник, и тут увидел собственное отражение в зеркале в полный рост. Да уж, раздобрел он за эти три года на Леркиных харчах…

Конечно, не сравнить с тем, как он питался раньше! От дрянной китайской лапши мучила постоянная изжога, в результате – хронический гастрит. Но это болезнь обычна для таких, как он; другие питались ничуть не лучше. Толстенький и низенький Надыр, к примеру, за год скинул пятнадцать килограммов безо всяких усилий. Надыр был экономным, он хотел накопить на собственную комнату хотя бы в Подмосковье. Ехал он в столицу с намерением поступить в МГУ, а в результате работал на стройке разнорабочим, и копить ему было суждено очень долго. Каждый вечер, лежа рядом с Андреем на полу на старом матрасе, он шевелил губами: то ли что-то мысленно жевал, то ли подсчитывал…

Андрей был стройным и мускулистым – сказывались занятия легкой атлетикой в родном городе в подростковом возрасте. Их школьный физрук считал свой предмет чуть ли не главным в школе, гонял пацанов нещадно, а после уроков оставлял заниматься дополнительно. Вот Андрей и подтянулся.

Лерка увидела его из окна своего автомобиля (тогда у нее был «Фольксваген»), когда он выгружал тяжелые упаковки с минералкой из кузова грузовичка, принадлежавшего супермаркету, в который Андрей устроился «менеджером торгового зала», а попросту грузчиком. Стояла жара, не хуже, чем сейчас, и Андрей снял майку. Молодой, загорелый, оголенный по пояс, поигрывающий мускулами, он явно привлек внимание одинокой, уже не очень юной женщины, пристально наблюдавшей за ним, закусив губу…

Конечно, он заметил этот взгляд. Правда, поначалу не совсем понял, что он означает. И когда женщина окликнула его и практически без обиняков попросила оказать одну услугу, решил, что дамочка хочет, чтобы он передвинул ей мебель или что-то в этом роде.

– Понимаете, я женщина одинокая… – низким, грудным голосом говорила она, медленно водя глазами по фигуре Андрея сверху вниз и обратно. И – обжигающий взгляд прямо ему в лицо. – Помочь мне некому.

– Понимаю, – кивнул Андрей. – Сделаем. А когда?

– Сегодня, – хрипловато засмеялась дама. – В восемь вечера. Ты же уже закончишь работу?

Андрей снова кивнул.

– Вот и хорошо. Буду тебя ждать.

Она протянула ему листок с записанным адресом и, чуть прищурив глаза красивого орехового оттенка, снова посмотрела на него, будто оценивая. Андрей испугался, что она передумает: судя по машине и прикиду, дамочка была небедной, и упускать возможность дополнительного заработка ему совсем не хотелось.

– Вы не волнуйтесь, все сделаем! – как можно увереннее проговорил он и даже прижал руки к груди.

– М-да? – недоверчиво спросила дама. – Что ж, посмотрим… – И нажала педаль газа.

Машина тут же стартанула с места и быстро умчалась, оставив Андрея с листком в руке.

– Чего застыл? – вывел его из состояния задумчивости сердитый голос раскрасневшегося напарника, стоявшего на краю кузова. – Принимай!

Андрей спохватился и быстро взял у него из рук тяжелую упаковку.

– Чего она от тебя хотела-то? – уже более миролюбиво спросил напарник.

– Да так, в гости приглашала, – усмехнувшись, ответил Андрей, сам еще не зная, что говорит чистую правду.

Тот не поверил, криво усмехнулся, но Андрей с такой спокойной уверенностью и даже превосходством смотрел на него, что он ничего не сказал, подавил завистливый взгляд и с еще большим ожесточением принялся таскать упаковки.

Дом оказался просто огромным. Андрей даже подумал, что ошибся адресом, и, достав из кармана бумажку, еще раз прочитал буквы, написанные мелким острым почерком. Нет, все правильно. Он поднял руку вверх, чтобы позвонить, но вместо звонка к двери был приделан колокольчик, издававший мелодичное треньканье. Андрей позвонил, и дверь открылась тут же, словно женщина ждала его, стоя за ней.

Она, естественно, переоделась в домашнюю одежду и была сейчас в обтягивающем красном топе и коротких шортах. Коротко стриженные темно-рыжие волосы слегка влажные – наверное, принимала душ.

– Вы пунктуальны, молодой человек, – произнесла дама своим хрипловатым голосом и, видя смущение Андрея, вдруг рассмеялась: – Расслабьтесь, проходите.

Андрей, которому раньше не приходилось бывать в таких домах, осторожно разулся в прихожей, размерами превосходившей комнату, которую они делили на шестерых. Женщина провела его в гостиную. В центре стоял небольшой столик со стеклянной поверхностью, а на нем – бутылка вина, фрукты, нарезанные сыр и ветчина.

– Давайте сначала подкрепимся, – подходя к столу и присаживаясь на мягкий стул, предложила хозяйка. – И заодно познакомимся. Меня зовут Лера.

– А… по отчеству? – глупо спросил Андрей.

Лера раскатисто расхохоталась. Смех ее походил на крик какой-то дикой птицы – он был слишком резким, гортанным и резал слух. Андрей, как ни храбрился, чувствовал робость в присутствии этой женщины. Понимал, что она превосходит его, и не только в материальном плане. Она же смотрела насмешливо, полностью уверенная в себе. Андрей терялся, потел и краснел, как маленький мальчик…

– Где же ваша мебель? – топчась на месте, спросил он.

– Какая мебель? – искренне удивилась Лера.

– Ну… я думал, вам мебель нужно передвинуть.

Она снова рассмеялась. Потом покачала головой.

– А ты что, только мебель двигать способен? – стрельнула глазами сверху вниз, подошла поближе и притянула его к себе за ремень, недвусмысленно давая понять, какая помощь требуется одинокой женщине…

Андрей потом еще какое-то время робел перед ней. Даже поначалу называл Лерку на «вы», что приводило ее в неописуемый восторг и вызывало новые приступы хохота. Но потихоньку освоился, даже почувствовал себя в чем-то хозяином положения. Позволял себе капризы, порой даже вспышки ревности. И он, и Лерка понимали, что они фальшивые, показные, но оба поддерживали эту игру. Лерка тешила его самолюбие, Андрей успокаивался иллюзиями, в глубине души прекрасно понимая, что полноправная хозяйка положения – Лерка и что он со своей напускной ревностью абсолютно ничего не решает. Понимал, что, играя в самца, он должен четко знать свое место, поскольку Лерка, хоть и весьма любила секс, на первом месте все равно держала деньги. И если бы Андрей слишком обнаглел и сунул свой нос не туда, куда надо, его бы вышибли с треском, успешно заменив другим. Может быть, даже моложе и лучше качеством. Он старался не наглеть, эта «БМВ» была апогеем его желаний. И надо же, сработало. Лерка согласилась.

Он продолжил свой путь в кухню, но был остановлен требовательным Леркиным окликом:

– Ты куда?

– Чайник включу, – отозвался Андрей.

– Не надо, – промурлыкала Лерка. – Иди сюда!

Подавив вздох, он покорно подошел, вновь окидывая взглядом свою хозяйку. Промурлыкала вроде нежно, но в то же время требовательно. Так что попробуй не подойди! Андрей как-то посмел ослушаться подобного приказания, так Лерка, зараза, наказала его тем, что на три недели укатила отдыхать в Испанию, не оставив ему ни копейки. И на телефонные звонки не отвечала. А хуже всего оказалось то, что тайком забрала ключи от квартиры Андрея. Куда ему было деваться?

Три недели мыкался по друзьям-приятелям, от которых уже успел отойти далеко. Приходилось даже униженно просить-умолять, чтобы пустили, обещал впоследствии компенсировать. Одним словом, вернулся к условиям, о которых с легкостью успел позабыть: к хорошему привыкаешь быстро. Лерка специально ткнула его носом в дерьмо, из которого вылез, чтоб не забывался, знал свое место!

Потом она вернулась, загоревшая и даже помолодевшая, сама позвонила как ни в чем не бывало и назначила встречу на вечер у себя дома. Назначила своим обычным тоном: будто бы и ласково, но в то же время так, что никакого отказа не подразумевалось. Андрей уже и не думал отказываться, с радостью помчался, даже раньше времени, и ночевал в своей постели, и все стало, как обычно.

Но это постоянное унижение порой здорово его напрягало. Напрягало зависимое положение, роль постоянного подчиненного, мальчика для… даже не для битья, а похуже. Иногда Андрей подумывал о том, чтобы послать Лерку подальше, вместе с ее деньгами и приказами, и зажить самостоятельно. Но, прокручивая в голове все сопутствующие моменты, представляя, что придется вернуться в комнатушку на шестерых, опять пахать на грязной, низкооплачиваемой работе и питаться дешевыми магазинными пельменями, быстренько затухал и, мысленно обзывая Лерку всякими нелестными словами, послушно исполнял ее повеления.

И хотя мысль избавиться от ее влияния так и сидела у него в голове, за эти три года, честно говоря, он успел привыкнуть и даже привязаться к Лерке. Скучать рядом с ней ему не приходилось, да и научила она его многому. Дело не только в различных любовных техниках, которые Лерка осваивала в свое время по всему свету (Андрей не сомневался, что на собственной практике), она научила его мыслить по-другому, общаться с людьми так, чтобы они приносили пользу. И выбирать, тщательно отбирать, отфильтровывать всех, кто встречается на жизненном пути. Ненужных – балласт, мусор – вычеркивать беспощадно, раз и навсегда, без всякого сожаления. Так он и делал, отгоняя прочь всякую туфту, вроде смущения и угрызений совести.

Андрей невольно подумал о Туське. Скоро и с ней придется поступить так же. Жаль, конечно, с одной стороны, хоть и глупышка, а влюбилась в Андрея крепко. Он прекрасно понимал, что от Лерки такого отношения ждать не приходится. У них все оговорено по классической марксовской схеме: товар-деньги-товар. Правда, товар весьма своеобразный, но в наше время чем только не торгуют. Андрей торговал телом. И Лерка не строила из этого ничего романтического. Это было цинично, но честно.

Вот и сейчас она, отлично видя, как он устал, упрямо тянула его к себе. Отказываться было бесполезно, и Андрей, хотя уже успел утомиться с утра, вернулся в постель.

– Тебе нужно больше заниматься спортом, – заметила Лерка через двадцать минут, будто бы мимоходом.

Она привстала на постели, выгнулась по-кошачьи, показывая ему красивую спину с узкой длинной ложбинкой посередине. Намеренно встала именно так – что-что, а уж выбирать подходящие позы Лерка умела. Но сейчас Андрей смотрел на нее совершенно равнодушно. Лерка это поняла, усмехнулась и натянула пеньюар, даже не попросив Андрея застегнуть его.

– У тебя одышка и пузо выпирает, – снова бросила она, роняя на Андрея скептический взгляд, от которого он непроизвольно втянул живот, но ничего не сказал. – Как у тебя с этой девчонкой? – спросила Лерка, подходя к зеркалу и принимаясь наносить на лицо какой-то густой белый крем.

– Нормально, – коротко ответил Андрей.

– Когда следующая встреча?

– Завтра.

– Сегодня, – поправила его Лерка. – Ты встретишься с ней сегодня.

Андрей приподнялся на локте, чуть удивленно посмотрел на Лерку. Взгляд ее красноречиво говорил о том, что она сказала именно то, что сказала. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом Андрей кивнул:

– Хорошо. Где?

– В кафе «Бумеранг». В два часа. Вот здесь, – постучала она пальчиком по сложенным стопочкой листочкам на столе, – тебе даны подробные инструкции. Прочитай, пожалуйста, и до вечера постарайся запомнить.

– Ладно, – отозвался Андрей.

Лерка не спешила уходить, продолжая взглядом следить за ним. Потом вдруг подошла к кровати и присела на край.

– Хочу тебя предупредить, малыш, – произнесла она фальшиво-милым голоском. – Если вздумаешь влюбиться в эту девочку… Да еще, не дай бог, станешь вести за моей спиной двойную игру, то скоро поймешь, что был о-очень сильно не прав… Понимаешь меня? – И скользнула по его щеке своими острыми коготками.

Андрей невольно отпрянул и проговорил торопливее, чем следовало:

– Ну, о чем ты говоришь? Я все прекрасно понимаю.

– Вот и молодец. – Лерка тут же убрала коготки, улыбнулась и уже нежно погладила его по щеке. Затем легко поднялась и направилась в ванную.

Андрей лежал на кровати, еще долгое время чувствуя на щеке холодок…

Костя Малышев тщательно протер последний стакан и бросил взгляд на часы. Время близилось к двум, а это означало, что во многих фирмах, расположенных поблизости, намечается обеденный перерыв. Следовательно, нужно быть наготове…

Он прошел в кухню и внимательно все просмотрел. Все в норме, должно хватить. Тем более что по причине жары народ сейчас не особенно тянет на еду. Посетителей мало, большинство ходит туда, где подают прохладительные напитки и мороженое. И, скорее всего, будет не больше десятка человек. Но и к этому нужно быть готовым.

Костя вернулся на свое место, потом неторопливо прошелся по залу. В углу одиноко сидела молодая женщина и пила кофе. Она пила его уже минут двадцать, делая малюсенькие глоточки и щелкая мышью ноутбука, который выставила на стол. Костя заподозрил, что она пришла сюда только для того, чтобы посидеть в уютной прохладе, создаваемой бесшумно работающей мощной сплит-системой, висевшей на стене, и намеренно задержался возле ее столика. Женщина углубилась в монитор, делая вид, что не замечает его.

– Еще что-нибудь? – вежливо спросил он, окидывая ее выразительным взглядом.

Та замотала головой. Костя подавил вздох и вернулся за стойку. Эта женщина ему мешала. У него были другие планы, тем более что времени до двух часов осталось совсем мало. А она расселась тут и бог знает сколько будет сидеть. Может, сказать ей, что кафе закрывается? Санитарный час какой-нибудь выдумать?

Он уже решил именно так и поступить, как женщина поднесла чашку ко рту и с удивлением обнаружила, что она пуста. Потом посмотрела на часы, огляделась по сторонам, с сожалением захлопнула ноутбук, погрузив его в футляр, перекинула ремень через плечо и направилась к выходу, даже не взглянув в сторону Кости. Он облегченно вздохнул и принялся за подготовку. Когда дела были закончены, на часах было без пяти минут два. До наплыва посетителей оставалось совсем немного. Костя слегка улыбнулся. Кафе «Бумеранг» уже ждало своих клиентов…