Текст книги "Пуля из прошлого"

Автор книги: Николай Леонов

Соавторы: Алексей Макеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

По дороге говорили мало. В гостинице Берестов сразу же проводил Кристиану до ее номера, коротко дал необходимые инструкции и сказал, что основное они обсудят завтра в два часа дня в кафе «Бумеранг», когда Кристиана освободится после конференции. Добавил, что сам довезет ее до места, так что ей не о чем волноваться. А пока пусть отдыхает и привыкает к новой жизни. Без нужды просил из номера не выходить, по Москве в одиночку не гулять.

Кристиана, собственно, и не собиралась. Ей было немного страшновато в незнакомом городе, в чужой стране. Так всегда бывало поначалу, когда она попадала в новое место. Но по опыту она знала, что уже через несколько дней освоится и все пойдет своим чередом.

Приняв прохладный душ, она растерлась до красноты полотенцем и, надев брюки и свободную рубашку, вернулась к кровати. Завтракать было еще рано, она позвонила горничной и попросила принести ей в номер кофе.

Отпивая потихоньку из маленькой чашечки, Кристиана села за письменный стол и достала большую книгу в кожаном переплете. Открыв заложенную закладкой страницу, стала читать. Но знакомые, много раз прочитанные строки почему-то не укладывались в голове. Мысли хаотично проносились в голове, и Кристиана злилась на саму себя.

День, хоть его деловая часть и начиналась для нее сегодня в одиннадцать, предстоял насыщенный. Сначала конференция, потом встреча с господином Берестовым в кафе, затем поездка в реабилитационный центр, где предстояло провести несколько часов и внимательно присмотреться к живущим там людям, познакомиться и постараться с первой встречи завоевать их доверие. Вечером – встреча с господином Лебедевым, но это уже не так важно. Самое главное – разговор с господином Берестовым в кафе. Тот должен был постепенно вводить ее в курс дела, стать как бы ее куратором. Кристиана знала, что постепенно – это не несколько месяцев или даже недель. Все нужно осваивать быстро, потому что у нее было не так много времени. К Новому году следовало уже вернуться в Германию.

Она посмотрела на часы. Всего лишь десять минут девятого. Она снова взялась за любимую книгу, из которой черпала силы и навыки для своей деятельности. Ничего, все получится. Конференция пройдет гладко, к ней пока ни у кого не будет вопросов. А потом надо подготовиться к встрече с Берестовым. К встрече в кафе «Бумеранг».

Журналист Гриша Артемов сидел на своем рабочем месте и страдал. Впрочем, сидел – не совсем подходящее слово. Артемов беспрерывно вскакивал, подходил к кому-нибудь из своих коллег и, заглядывая через плечо, смотрел, что у того в компьютере. Почти у всех был открыт либо Интернет, либо пасьянс, либо какая-нибудь игрушка покруче. Гриша вздыхал и возвращался на свое место. Он изнывал без работы.

Ему казалось странным и непонятным, что его коллеги-журналисты столь спокойно и даже с прохладцей относятся к тому, что у них нет материалов для работы. Материалы, конечно, были, но все какие-то мелкие, не впечатляющие. И работали журналисты над ними вяло. Сейчас до обеда будут тянуть время, несколько раз пить кофе, постоянно шататься в курилку и травить там анекдоты… После обеда все-таки взбодрятся и застрочат, потому что к вечеру нужно представить хоть какую-то выполненную работу. И они ее представят, это уж как пить дать. И работа эта, скорее всего, даже удовлетворит главного редактора Николая Ивановича. Но Артемову все это претило.

Гриша мечтал о громких статьях и сенсационных репортажах. Ну в самом деле, что интересного писать о проблеме пробок в столице? Об этом уже все языки и кнопки клавиатуры стерли! Или о том, что летом на город опять опустится жара и возможны пожары, так отравлявшие существование в прошлом году… Все это ерунда, все сто раз об этом слышали, и никакого бума это не вызовет. А Грише нужен был бум. Хотелось написать о чем-то таком грандиозном, чтобы москвичи позабыли о всех глупых проблемах и задумались над главным… Над чем главным – Гриша не знал.

Он снова вскочил со стула и подошел к Юрику Ширяеву. Юрик отличался тем, что, валяя дурака практически все рабочее время, умудрялся сдавать статьи в срок, и Николай Иванович всегда его хвалил и ставил в пример другим сотрудникам. Грише статьи Ширяева не нравились – темы были все те же, однако Юрик брал яркостью языка и необычной, своеобразной трактовкой событий.

– Юр, а, Юр! – стоя за спиной Ширяева, заныл Артемов.

– Чего тебе? – лениво отозвался Ширяев, прихлебывая кофе и щелкая мышью, чтобы переложить карты в пасьянсе.

– Подскажи, где материальчик интересный надыбать, а?

Ширяев поморщился. Он терпеть не мог, когда к нему приставали с подобными вопросами. Тем более Артемов, который, как и Ширяев, окончил журфак, а писать без посторонней помощи так и не научился.

– Вот тут, – нехотя повернувшись и постучав себя пальцем по лбу, произнес Юрик. – Это самый лучший склад материалов, Гришаня!

– Я уже всю голову сломал, – вздохнул Артемов.

– Ну, поломай еще, – усмехнулся Ширяев. – И вообще, если у журналиста нет фантазии, ему стоит подумать о смене профессии.

– Фантазия у меня есть, – не согласился Артемов. – Материала нет!

Но, видя, что Ширяев уже снова углубился в пасьянс и не реагирует на него, отошел. Теперь Гриша смотрел, как увлеченно пишет что-то журналистка отдела светской хроники Маша Калинина. Перегнувшись, он внимательно следил за строчками, так и выскакивавшими из-под Машиных бойких пальчиков.

– …Никто и не догадывается, чего стоит всемирно известной суперзвезде сохранять имидж успешной и красивой женщины, – прочитал он вслух. – Маш, разве это интересно?

– Тебе неинтересно – не читай, – не прерываясь, бросила Маша. – И вообще, Артемов, хватит уже другим мешать! Сам ничего не делаешь и других отвлекаешь…

– Да я бы делал! – в отчаянии воскликнул Гриша. – Если бы было что!

Он уныло подошел к окну и тупо уставился на улицу. Там кипела обычная столичная жизнь. И ничего, достойного внимания, в этой жизни Гриша не находил.

В этот момент в кабинет стремительно вошел главный редактор Николай Иванович и сразу же направился к Ширяеву. Юрик мгновенно, отработанным годами движением, свернул пасьянс и с готовностью повернулся к шефу. В окне повис текст, который Ширяев набросал еще неделю назад и теперь держал открытым для отвода глаз.

– Так, Юра, работаешь? Молодец! – на ходу проговорил Николай Иванович, слегка запыхавшись. – Что это у тебя?

– Материал о вопросе замены маршрутного такси другим видом транспорта, Николай Иванович, – услужливо произнес Ширяев не моргнув глазом.

– Отлично, отлично, – закивал Николай Иванович. – Но это пока оставь. Срочно займись статьей о проблемах ЕГЭ и возможной реформе образования. Как раз только получил известие, что большинство итогов ЕГЭ фальсифицировано, а также зафиксировано массовое списывание. И наш президент уже обмолвился по этому вопросу. Вот ты и напиши – масштабно так, красиво, как ты умеешь!

– Хорошо, Николай Иванович! – ответил Юрик.

– Вот и молодец. Статья должна быть готова к началу следующей недели, чтобы выйти в грядущем выпуске на первой полосе. Успеешь?

– Успею, Николай Иванович! – заверил его Ширяев. – Прямо сейчас и начну.

– Давай, давай, не подведи! – Главный редактор похлопал Ширяева по плечу и направился к дверям.

Как только он вышел, Ширяев преспокойно свернул текст и вновь загрузил прерванный пасьянс.

– Николай Иванович! – неожиданно завопил Артемов, срываясь с места и бросаясь к выходу за шефом.

– Вот идиот! – в сердцах проговорил Юрик, поднялся с места и взял лежавшую возле компьютера пачку сигарет, собираясь устроить перекур.

В коридоре он увидел, как Артемов догнал-таки Николая Ивановича и, вцепившись в него мертвой хваткой, стал просить, чтобы главный редактор дал ему задание написать «о чем-нибудь эдаком!».

– Идиот! – еще раз со вздохом произнес Ширяев, покачал головой и направился в курилку.

LEXA: А чо он уже предложение сделал?

ТУСЯ: Пока нет, но знаю, что сделает.

LEXA: Откуда знаеш?

ТУСЯ: Чувствую.

LEXA: А когда?

ТУСЯ: Думаю, осенью.

LEXA: Не торопись.

ТУСЯ: Почему?

LEXA: Вдруг ошибешся.

ТУСЯ: Этого не может быть! Он очень хороший!

LEXA: Это всегда поначалу так кажется. А лицо у него тупое.

ТУСЯ: Ничего подобного! Он самый лучший на свете! Если бы ты знала, как он со мной обращается!

LEXA: А вы с ним где уже были?

LEXA: Ты где?

LEXA: Куда пропала?

– …Наташа! Наташа! Вы меня слышите?

– А? Что? – Наташа подняла испуганные глаза от монитора и уставилась на шефа, который стоял прямо перед ней и смотрел явно неодобрительно.

– Я обращаюсь к вам уже в третий раз!

– Простите, Артур Дмитриевич, я просто задумалась! – Наташа приложила руки к груди.

Шеф пристально посмотрел на нее, покачал головой и спросил:

– Вы отправили письмо в «Новую эру»?

– Да, конечно, Артур Дмитриевич, еще утром!

– А рекламку разослали?

– Да.

– По всем сайтам?

– По… по тем, что обычно… – покраснела Наташа.

– Мы же с вами договаривались вчера, что вы пройдетесь по другим сайтам! И выберите подходящие!

– Я сейчас все сделаю, Артур Дмитриевич!

– Что с вами происходит, Наташа? – поинтересовался шеф, окидывая ее внимательным взглядом.

– Ничего! – храбро ответила Свиридова, хлопая ресницами.

– В последнее время вы словно витаете в облаках…

– Я… Я просто устала, Артур Дмитриевич! – неожиданно для себя самой ответила девушка.

– Устали? Может быть, вам взять отпуск? – Шеф по-прежнему очень внимательно смотрел на нее. – В перерыве зайдите-ка ко мне в кабинет, – после продолжительной паузы произнес он и вышел.

«Ну вот, напросилась! – с досадой подумала Наташа. – И кто меня тянул за язык? Теперь станет опять делать всякие намеки, трогать своими потными руками и приглашать поехать вместе отдохнуть…»

Да ладно бы если поехать куда-нибудь – в Испанию, например, куда он сам постоянно мотается! А то ведь повезет в гостиницу какую-нибудь на вечерок, всю ночь промучает, а утром на работу пили! Вот тебе и отдых… Танька Комарова, заместитель бухгалтера, рассказывала, что она один раз уже так попала. Повелась на сказки шефа о том, как ей необходимо отдохнуть, и раскрыла рот… Нет уж, Наташу так дешево не купишь! Вот если бы Артур Дмитриевич действительно предложил какой-нибудь совместный евротур, она бы еще подумала, а так – ищите дураков в другом месте. И вообще… У нее Андрей есть! И не нужен ей никакой Артур Дмитриевич!

Наташа покосилась на дверь, встала и закрыла ее плотнее, после чего снова углубилась в монитор, продолжая прерванную переписку. Но Андрея сейчас не было онлайн – конечно, он же работает! – и ей приходилось переписываться с подружкой Сашкой, носившей ник LEXA. С ней хотя бы можно было поболтать про Андрея – виртуально, конечно, поболтать.

Саша видела фотографии Андрея и сказала, что он ей не понравился. Ну, это понятно, она просто завидует! Андрей не может не нравиться! Наташа увидела его впервые в кафе и сразу поняла, что пропала. Такие красивые синие глаза встречаются разве что одни на миллион… И он так красиво за ней ухаживал, так трогательно! Когда Наташа заболела, прислал ей персики, потому что она как-то оговорилась, что обожает их.

Жалко, что они видятся не так часто, как хотелось бы. Вот если бы жить вместе, тогда все было бы по-другому. Но Андрей не хочет переезжать к ней, хотя она неоднократно на это намекала. Конечно, это понятно, он же очень гордый! Хочет сам заработать на квартиру для них, поэтому и работает так много. Если бы не этот вопрос, Андрей давно бы сделал ей предложение. Она же видит, как он на нее смотрит! А когда узнал о приставаниях Артура Дмитриевича, вообще сказал, что шею ему свернет!

Наташа еле-еле успокоила любимого, она еще никогда не видела его в таком бешенстве. А Андрей потом подумал и сказал, что Артура Дмитриевича обязательно нужно наказать. Только бить ему морду и в самом деле глупо, нужно действовать более тонко и хитро. Андрей – он же очень умный!

Собственно, Наташа и сама была не прочь отомстить своему шефу за его потные касания. Правда, поначалу она не очень хорошо поняла, что собирается сделать Андрей, и вообще ей было, честно говоря, немножко страшновато. Но он убедил ее, что Артур Дмитриевич ни о чем не догадается, ему и в голову не придет, что они с Наташей придумали. Просил только соблюдать осторожность. Понятное дело, тут ему опыта не занимать – он же в секретной фирме работает! Этим он только с Наташей поделился, его друзья считают, что он работает обычным менеджером.

Эх, жаль, что сегодня не удастся увидеться с Андреем! Наташа закрыла глаза, и ей сразу же представилось его красивое, загорелое лицо, вспомнились сильные и нежные руки, мягкие губы… Нет, про Андрея сейчас лучше не думать. К тому же Артур Дмитриевич опять лезет со своими придирками. Нужно сделать хоть что-нибудь, чтобы он утихомирился и оставил ее в покое. Вон, пусть к своей Комаровой пристает!

Кстати, а почему Артур Дмитриевич так нехорошо посмотрел на нее сегодня? Может быть, он что-то подозревает? У Наташи от этой мысли моментально пробежал холодок по спине.

Она встала и заходила по кабинету. Кабинет был крошечным, зато Наташа в нем полноправная хозяйка. Это гораздо лучше, чем сидеть в бухгалтерии, где на один кабинет, пусть даже просторный, приходятся главбух, ее заместитель Комарова и юрист Коновалова Жанна Юрьевна, крайне вредная дама с крючковатым носом. И все трое друг другу кости перемывают, подсматривают, кто что делает!

А за Наташей никто не следит, и с этими змеюками она сталкивается только в курилке, а потом опять возвращается к себе. Спасибо Артуру Дмитриевичу, что поместил ее сюда! Но почему он все-таки так смотрел на нее сегодня?

Наташа подошла к столику и машинально воткнула шнур от электрического чайника в розетку. Все время, дожидаясь, пока он закипит, вспоминала взгляд Артура Дмитриевича и его слова. Блин, она плохо помнила, что именно он говорил, потому что перед этим болтала с Сашкой и думала об Андрее… Нет, все же Андрей прав: нужно быть бдительнее!

А может, позвонить ему сейчас, рассказать о своих подозрениях? Нет, нельзя. Андрей категорически запретил обсуждать это по телефону. Нужно доверять ему – он старше и мудрее, и он очень ценит справедливость. Поэтому Наташа и поверила, что Артур Дмитриевич действительно не должен оставаться безнаказанным. Пусть получит за свои делишки! Наташе его ничуточки не жалко. Ради Андрея…

Рука невольно потянулась к телефону, но Наташа заставила себя отдернуть ее. Андрей не разрешал звонить ему во время рабочего дня, говорил, что на его работе это запрещено. Не нужно его подводить. Да и что звонить, если сегодня они все равно не увидятся?

Наташа вздохнула, насыпала себе в чашку кофе и залила подоспевшим кипятком. Долго мешала сахар, снова улетев в своих мечтах далеко-далеко. Потом заставила себя выпить кофе, чтобы взбодриться, и собралась честно приняться за работу, порученную ей Артуром Дмитриевичем. Работу действительно лучше сделать, а то себе дороже.

Но едва она взялась за мышь, предварительно написав Сашке, что «зануда-шеф достал пашу́ как лошадь», как зазвонил ее телефон. Наташа едва не подпрыгнула на стуле: это была мелодия Андрея! Она специально поставила на его звонок – это была ее любимая песня, символизировавшая, как ей казалось, их отношения.

– Але! – стараясь вложить в голос как можно больше нежности, пропела она.

– Привет! – От голоса Андрея, такого родного, всегда веселого, нежного и чуть насмешливого, Наташа почувствовала, как у нее непроизвольно начинают слабеть коленки. – Что, шеф успел сильно достать?

– Нет, не сильно, но успел, – ответила она. – Давай лучше не будем о нем говорить.

– Давай, тем более что сейчас нам говорить некогда. А вот в обед мы с тобой можем классно пообщаться.

– Правда? – обрадовалась Наташа.

– Да, у меня будет свободная минутка, так что подходи в свое любимое кафе, – торопливо проговорил Андрей и добавил: – Все, Тусь, я закругляюсь, целую, зая, до встречи!

Связь прервалась. Наташа немного посидела с трубкой в руке, прислушиваясь к гулко колотившемуся сердцу, потом вскочила и закружилась по кабинету.

Ур-ра! Они сегодня увидятся! Выпалив десятикратное «спасибо» неизвестно кому, она счастливо рассмеялась.

– Свиридова, вы с ума сошли?!

На пороге стояла юрист Коновалова и неприязненно смотрела на выделывавшую танцевальные па девушку. Наташа, которая не только не любила Коновалову, но и побаивалась ее, неожиданно холодным и резким тоном проговорила:

– А почему вы, Жанна Юрьевна, вламываетесь в мой кабинет без стука? Вас никто не учил вежливости?

– Что?! – У Коноваловой, кажется, очки поползли на лоб.

– Что слышали, – еще более холодно продолжала Наташа. – В следующий раз потрудитесь, пожалуйста, стучать, иначе я буду вынуждена поставить этот вопрос перед Артуром Дмитриевичем.

Коновалова, оторопев от такой наглости, кажется, забыла, зачем вообще сюда пришла. Не сказав ни слова, она вышла из кабинета, громко хлопнув дверью. Наташа хохотнула и показала язык, затем повернулась к висевшему на стене зеркалу. Ей понравился ее новый взгляд – спокойный и уверенный. Раньше она не была такой. Наверное, это передалось от Андрея. Что ж, пусть все видят, какая она – сильная и решительная женщина!

Уже потом, в курилке, Танька Комарова возбужденно рассказала ей, что Коновалова вернулась в бухгалтерию со сногсшибательной новостью: Артур Дмитриевич взял Свиридову себе в любовницы, и она сразу же обнаглела. Это никого особо не удивило: все знали, что шеф давно заглядывается на молоденького менеджера. При этом Танька поглядывала на Наташу изучающее, словно ждала, что она ей признается. А та только загадочно улыбалась, ничего не подтверждая и не опровергая.

Коновалова, кстати, после этого эпизода стала держаться с ней куда почтительнее. И это Наташе тоже понравилось. Выходило, что они будто поменялись местами: теперь Коновалова побаивалась Наташу, видимо, опасаясь, что Свиридова нажалуется на нее Артуру Дмитриевичу и тот попросту уволит Жанну Юрьевну.

«Теперь все пойдет по-другому! – думала Наташа, крася губы перед обеденным перерывом. – Все, все! Теперь я буду счастливой!»

С работы она ушла на семь минут раньше положенного. Ее совсем не волновал возможный гнев Артура Дмитриевича, который, вообще-то, пока ни сном ни духом не подозревал, что его записали в любовники и покровители Наташи. Она думала только о том, что через несколько минут встретится с Андреем. Встретится в кафе «Бумеранг».

Глава вторая

Гуров поднял голову от пухлой папки и посмотрел на часы. Обеденный перерыв давно закончился, а Станислав еще не вернулся.

«Основательно отобедывает, однако», – усмехнулся он про себя.

Встал, потянулся и сделал несколько упражнений для разминки, почувствовав, как затекла шея от сидения в одном положении. Некстати вспомнилось, что ему уже не двадцать лет, но Гуров досадливо отогнал эти невеселые мысли. Вроде прекрасно понимал, что ни одному человеку на земле не удается избежать старости – ну, разве что если не умрет в юном возрасте, – а вот, видимо, внутренне не мог смириться с мыслью, что это коснется и его самого.

Лев невольно позавидовал Станиславу: вот этот никогда не унывает! А если и ворчит, то больше для отвода глаз, чтобы лишний раз подчеркнуть, как много он делает. Гуров не знал, что несколько минут назад его лучший друг точно так же завидовал ему самому, его аккуратности и внутренней дисциплине. Зависть эта не была черной, Гуров и Крячко слишком давно дружили, слишком хорошо знали достоинства и недостатки друг друга, чтобы всерьез испытывать какую-либо неприязнь. Наверное, жара все-таки отражается на настроении не лучшим образом.

«А действительно жарко», – с удивлением подумал Лев, ощущая, как ослепительное солнце немилосердно палит в раскрытое окно. Подошел к нему, закрыл на шпингалет и задернул шторы.

«Вот так-то лучше. И для чего Станислав распахивает окно, прекрасно зная, что вся жара с улицы тут же пойдет в кабинет? Физику, что ли, в школе не учил?»

Он снова сел за стол. Дело, которое вернули на доследование, отложил, поняв полную его бесперспективность, и взялся за другое, даже успел заинтересоваться и отметить кое-какие детали, как дверь с треском распахнулась, и в кабинет ввалился Крячко, который первым делом уставился на затемненное окно, а потом решительно прошагал к нему и распахнул настежь.

– Потом опять будешь жаловаться, что тебе жарко? – подавив раздражение, посмотрел Гуров на приятеля.

– Не буду! – признался Станислав. – Я вообще не собираюсь жаловаться, потому что почти доволен жизнью! – Он похлопал себя по животу, плюхнулся на стул и потянулся с блаженной улыбкой.

– Вот и отлично, – заключил Гуров. – А окно все-таки закрой.

– Почти доволен! – подчеркнул Станислав. – А был бы полностью доволен, если бы… – Он прервал фразу, с шумом придвинул стул поближе к Гурову и заговорил убеждающе: – Послушай, Лева, сегодня пятница, середина дня… Никаких преступлений нет, половина отдела в отпусках, включая начальство…

– Это ты к чему? – покосился на него Лев.

– Это я к тому, что кому мы с тобой на фиг здесь нужны? Ну, что мы паримся в этом чертовом кабинете и листаем никому не нужные дела? Короче, давай бросим все и махнем на пляж! – Станислав решительно рубанул рукой воздух.

– Какой пляж, до конца рабочего дня еще три часа! – попытался возмутиться Лев, но Крячко уже уловил в его голосе сомнение и с жаром принялся убеждать дальше:

– Поехали, Лева! От этого сидения на стуле ничего не произойдет, разве что геморрой на твоей усидчивой заднице…

– Ну, хорошо, – чуть поколебавшись, согласился Гуров. – Давай только вот это дело дочитаю до конца, и поедем.

– Да чего его читать! – фыркнул Станислав. – Что за дело-то?

– Дело об убийстве одного офицера в подмосковной части… – начал было объяснять Лев, но тут же увидел, что Станислав совсем его не слушает.

– Де-ело об убийстве офице-ера! – дурашливо пропел Крячко, выдергивая у Гурова из рук папку и решительно отправляя ее обратно в сейф. Немного подумав, отправил туда, на всякий случай, вторую папку и, отряхивая руки, произнес: – Все, Лева! Хватит на сегодня дел об убийствах! Мы с тобой их столько раскрыли, что… Не мне тебе объяснять, с нашим-то опытом, что не стоит пытаться раскрыть все дела на свете.

– Наверное, ты прав, тем более что там тоже не за что ухватиться.

– Не за что, не за что, – кивал Станислав, подталкивая приятеля к двери и быстренько запирая кабинет, пока Гуров не передумал. – Все, Лева, поехали!

В отделе, естественно, никто не стал задавать двум полковникам вопрос, куда это они направляются посреди дня. Гуров и Крячко могли себе позволить иногда воспользоваться своим положением оперов-важняков и, по совместительству, хороших друзей самого генерал-лейтенанта Орлова, однако, надо отдать им должное, старались этим не злоупотреблять. Разве что того требовало дело, или, наоборот, когда никаких дел не было, и можно было позволить себе такую невинность, как поездка в середине дня на пляж.

На пляже, несмотря на разгар рабочего дня, оказалось довольно людно. Многие купались, кто-то просто лежал на полотенце, некоторые играли в пляжный волейбол.

– Не понимаю, у нас народ вообще не работает, что ли? – пробираясь через расстеленные подстилки и стараясь не наступить на очередное разгоряченное тело, раздраженно бросил Крячко.

– Кто бы говорил, – усмехнулся Гуров.

У них не было с собой ни подстилок, ни полотенец, ни прочих атрибутов пляжного отдыха. Максимум, чем они владели, – это пара шорт, которые Станислав прихватил из дома и которые валялись в его машине. На замечание Гурова, что тот заранее продумал устроить себе купание в рабочее время, для того и взял шорты, Станислав ехидно заметил, что если Гуров такой умный, то может не облачаться в шорты, а купаться «прямо в своем пижонском костюмчике или в труселях в цветочек».

– Прикинь, кто-нибудь щелкнет тебя в этот момент, а потом в Интернете появится фотка с подписью: «Лучший опер Москвы отжигает!» – веселился Станислав.

Шутки шутками, но едва приятели успели, переодевшись-таки в машине, окунуться в прохладную воду Москвы-реки, едва успели проплыть метров пятьдесят вперед и обратно, едва выбрались на берег и с удовольствием растянулись прямо на песке, как у Гурова зазвонил сотовый телефон.

– Забей! – лениво посоветовал Крячко, зарываясь в песок, но пунктуальный Лев все-таки ответил на звонок.

Ни один мускул не дрогнул на его лице, пока он выслушивал чей-то торопливый доклад, но по едва уловимому и знакомому только близким людям выражению глаз Гурова Станислав понял, что искупаться им больше не придется. Не говоря ни слова, он поднялся, отряхнулся от песка и стал молча одеваться, в то время как Гуров продолжал слушать позвонившего.

– Сейчас будем, – под конец произнес он, молча убрал телефон и тоже начал одеваться.

– Перестрелка в кафе на улице Люблинской, – говорил Гуров, пока Станислав, внимательно слушая, вел машину по указанному маршруту. – Семь трупов плюс бармен, который вроде бы остался в живых. Стреляли из «калашникова». Больше пока ничего не знаю.

Крячко никак не комментировал услышанное, сосредоточившись на дороге. Он знал, что все подробности они сейчас увидят на месте, и подробности эти, увы, будут неживописными…

Сергей Николаевич Берестов встал из-за письменного стола, убрал бумаги и подошел к зеркалу. Взял с полочки расческу с частыми зубцами и несколько раз аккуратно провел по коротким прямым волосам. В костюме было очень жарко, и он подумал, не оставить ли пиджак в кабинете. Потом все же решил, что не стоит, не нужно допускать фривольностей. Все-таки у них с Кристианой деловая встреча, и именно от нее во многом зависит его дальнейшая судьба. И не только его… Кристиана при встрече показалась ему дамой очень строгой и даже немного ханжески настроенной. Словом, лучше не допускать ни малейшей провокации. Берестов невольно усмехнулся. Да уж, должность обязывает его следить даже за такими мелочами. Ну, казалось бы, какие тут вольности – всего лишь отсутствие пиджака! Рубашка с коротким рукавом и брюки – вполне приличное сочетание. Но нет… Даже в этом тысячу раз взвесишь, прежде чем принять решение.

«Тяжела ты, доля моя!» – подумал он и тут же оборвал неугодную мысль. Не хватало еще начать роптать! Он, взрослый человек, сам, по собственной воле выбрал свой путь.

«Не по собственной, – напомнил внутренний голос. – Ты забыл, что тебя повел этим путем Он».

Сергей Николаевич посмотрел на часы. До встречи с Кристианой оставалось около часа, но лучше приехать пораньше и подождать, чем заставлять ждать ее и потом слушать возможные упреки в том, какие русские непунктуальные люди. Берестов поймал себя на мысли, что заранее обвиняет Кристиану в предвзятом отношении, приписывает ей то, что ей, в общем-то, несвойственно.

«Какой же я стал мнительный! Неужели превращаюсь в зануду?» Он был очень недоволен собой.

А все эти деньги, будь они неладны! Берестов осознавал, что в последнее время думает в основном о них. Нет, конечно, о другом тоже думает, в частности, о главной цели визита Кристианы. А вот поди ж ты, деньги, оказывается, перевешивают все остальное.

«Нужно серьезно заняться собой! – решил Берестов. – Нельзя давать себе спуску и позволять забывать о важных вещах! Иначе можно распрощаться со своим местом». В таком состоянии просто нельзя заниматься тем, чем он занимается уже много лет.

Сергей Николаевич вышел из комнаты, именуемой у них дома кабинетом, и сразу же столкнулся с супругой.

– Уже уезжаешь? – спросила она.

– Да. У меня скоро встреча, – целуя ее в щеку, ответил Берестов.

– С Кристианой? – уточнила жена.

– Да.

– Как жалко, что я не могу присутствовать! – вздохнула супруга. – Очень хотелось бы с ней познакомиться!

– Еще успеешь это сделать.

– Расскажи хотя бы, какая она? Так интересно!

– Абсолютно ничего интересного, – холодно заметил Берестов.

– Ну, разве можно так говорить? – с робким укором произнесла жена. – Я уверена, что она замечательная девушка! Знаешь что? Пригласи-ка ее к нам в гости!

Берестов хотел было сказать, что это совершенно незачем, но внезапно вновь вспомнил о деньгах. Может быть, Ирина и права. Может, действительно стоит пригласить домой эту Кристиану. Кто знает, вдруг домашняя обстановка повлияет на нее положительно в этом смысле? Только это нужно хорошенько обдумать. Ничего не делать сгоряча. Сначала обдумать.

– Хорошо, – слегка улыбнулся он жене. – Возможно, и приглашу.

– Ты когда вернешься? – поинтересовалась она, идя за ним в прихожую.

– Скорее всего, не очень поздно. Сегодня у меня, кроме Кристианы, ничего не запланировано.

Ирина внимательно посмотрела мужу в глаза и тихо спросила:

– Думаешь об этих деньгах?

Он чуть вздрогнул. Ему всегда казалось невероятным, как жена умудряется читать его мысли. Хотя что тут удивительного, они прожили вместе более двадцати лет и практически не разлучались. Даже когда Берестову приходилось уезжать по делам, Ирина старалась быть рядом и не оставлять его надолго.

– Не переживай, – ласково сказала она. – Пусть все будет так, как решит Он.

– Что ж, ты совершенно права, дорогая! – Берестов крепко поцеловал супругу и вышел из квартиры, направляясь в гостиницу за Кристианой, а оттуда – в кафе «Бумеранг».

Валера Костырев вновь наполнил рюмки из пузатой коньячной бутылки, посмотрел в глаза своей собеседнице и торжественно произнес:

– Ну, за встречу!

Затем быстро опрокинул рюмку в рот и принялся закусывать сервелатом, нарезанным аккуратными, ровными ломтиками, лежавшими на полиэтиленовой упаковке. Женщина едва пригубила коньяк. Она смотрела на Костырева и улыбалась. Тот поймал ее взгляд, улыбнулся в ответ и довольно произнес, чувствуя, как спиртное распространяется по организму, приятно горячит тело:

– Эх, Маришка! Сколько же мы с тобой не виделись, а?

– Два года, Валера. Два года и один месяц, – с легкой грустинкой в голосе ответила Марина.

– Да… – с каким-то не то удивлением, не то сожалением констатировал Костырев, покачав головой, и снова потянулся к бутылке.

– А помнишь, – с ностальгическими нотками продолжала Марина, – как мы с тобой ездили в Серебряный Бор купаться?

– А то! Все помню, Маришка, все.

– Эх, ты! – с обидой проговорила та. – А сам не позвонил ни разу за все это время! А говоришь, что помнишь… Что у тебя, телефона нет?

– Есть, конечно, просто…

– Просто ты меня совсем забыл! И вспоминать не хотел!

– Что ты, что ты, Мариш! – засуетился Валерий, вскакивая со стула. – Я же только тебя и вспоминал. Мне, кроме тебя, и вспомнить-то нечего.

– Правда? – печально посмотрела на него Марина.

Валерий согласно кивнул и наполнил свою рюмку. Отрезал острым ножом тонкий кусок от янтарно-желтого сыра и не спеша стал пережевывать. Он о чем-то думал, о чем-то своем, словно вспоминал что-то, и Марина не мешала ему, сидела молча. Вдруг Костырев рывком снова потянулся к бутылке. Она уже почти опустела, и Марина, заметив это, достала из сумки еще одну.