Текст книги "Замороженная страсть (сборник)"

Автор книги: Николай Леонов

Соавторы: Алексей Макеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Не знаю, я нашел ее, когда бежал.

– И сумку, и пистолет, – кивнул Лев. – Ладно, продолжаем. Задержанный отказался предъявлять содержимое, поэтому приводим досмотр при понятых.

Он расстегнул молнию и медленно открыл сумку. Характерные полиэтиленовые пакеты с белым порошком внутри сразу все объяснили. Килограммов пять! Вот почему бандит не хотел бросать сумку, вот почему он бросился бежать. Тот груз они просто транспортировали по налаженному каналу, а вот это был его личный груз. Подзаработать захотел, свой личный канал поставки героина решил соединить с каналом поставки спайсов.

Гуров и Крячко сидели в кабинете подполковника Акимова. Подполковник выглядел угрюмым и отвечал односложно.

– Что-то ты мне не нравишься, Вячеслав Андреевич, – произнес наконец Гуров, которому надоело смотреть на кислую физиономию хозяина кабинета. – Что случилось? Операция прошла успешно, по линии местного ГУВД ничего криминального не нашлось. Все, что тут вскрылось, – по линии таможенной службы, а ты и твое руководство в шоколаде.

– Меня не это расстраивает, Лев Иванович. – Акимов отшвырнул авторучку, которую до этого крутил в руках.

– А что? – спросил Крячко, который тоже заметил, что с подполковником творится что-то неладное.

– Вы вот там у себя в Москве живете и не знаете, как работается в регионах, в глубинке. Меньше тысячи километров от вас до нас, а это ведь совсем иной мир!

– Конечно! – горячо согласился Крячко. – Мы же из кабинетов не вылезаем и видим только транспортный поток на улице Житной и праздничные демонстрации по телевизору. Ну, может, еще почитываем перед сном официальные результаты последней реформы МВД.

– Погоди, Станислав! – остановил Гуров напарника и повернулся лицом к Акимову. – Так что у тебя на душе, подполковник? Что за хандра?

– Особой хандры как-то и не было, – грустно улыбнулся Акимов. – Свыклись мы тут. А вот вы приехали, шорох навели, показали, как надо работать, показали, как начальство перед вами на задних лапках бегает, вот и…

– Цирк, что ли? – недовольно заметил Крячко.

Гуров поморщился и укоризненно посмотрел на напарника. Насколько он убедился, подполковник Акимов не был размазней, тряпкой и нытиком. Такие до званий старших офицеров просто не дослуживают. Тем более в полиции и тем более в уголовном розыске. А Акимов дослужил. И не просто личной работоспособностью и личными талантами заслужил это звание, а еще и умелым руководством подчиненными. И теперь вот этот разговор!

– Тяжело работать стало? – спросил он.

– Стало тяжело работать честно, – пояснил Акимов. – В этом году стукнет четыре года, как мы пережили реформу. Думаете, легко было? Нелегко и дорого. Чем выше должность, звание, тем больше надо было внести денег за то, чтобы остаться в органах, чтобы пройти аттестацию. У кого-то денег не было, кто-то не стал платить из принципа. Ушло много профессионалов.

– А ты-то заплатил? – вскинул брови Крячко.

– Заплатил, – угрюмо кивнул Акимов. – Заплатил за возможность продолжать работать, заниматься тем делом, которое люблю, которое умею делать. Да еще за то, чтобы не освободить место карьеристу, блатному продвиженцу. Скажете: а где моя принципиальность?

– Не, не скажем. Ты же все объяснил, – вздохнул Лев. – И что теперь тебя волнует? Непрофессионализм начальства? Так мы могли бы со Станиславом Васильевичем включить все свое влияние и попытаться сделать тебя начальником местного областного ГУВД. Только будет ли от этого польза тебе и всем остальным, вот в чем вопрос.

– Нет, – засмеялся Акимов, – этого делать не надо. Все равно мне работать не дадут. Потому что у нынешней областной верхушки тоже есть связи в верхах в Москве. Вы там войну за меня выиграете, а я ее здесь обязательно проиграю. Да и стоит ли из-за меня воевать? Дело не в этом, дело в системе!

– Молодец, что понимаешь, – кивнул Гуров. – Дело в системе. И пока в этой системе каждый винтик не заработает так, как надо, вся она будет работать так, как сейчас, наполовину вхолостую. И даже мы не поймаем за руку тех, кто помогает ей буксовать. Один совет тебе, подполковник!

– Какой?

– Коль скоро ты носишь погоны, то воюй сам. Находи единомышленников, помощников, тех, кто против дармоедов и откровенных преступников в погонах. Тех, кто станет с тобой плечом к плечу с ними бороться. На тебе погоны, значит, ты – солдат! И присягу, которую ты принимал, когда устраивался на работу в органы внутренних дел, еще никто не отменял. Вот и борись так, как клялся. Нужна помощь? Звони, говори! В наших силах будет – поможем. А нытьем и хандрой ты ничего не добьешься.

– Понимаю, Лев Иванович, – согласился Акимов. – И я не отказываюсь бороться с преступностью во всех ее проявлениях, в любой форме. Угнетает тот факт, что чем выше должность, чем выше сидит человек, тем больше ворует, тем больше нарушает закон.

– Ну, это ты загнул, – возмутился Гуров. – Если принять твои слова на веру, то получится, что у нас уже всю страну разворовали и жить нам дальше не для чего и не на что. Забыл, что периодически все же всплывают громкие уголовные дела? Да ты хотя бы по сторонам посмотри, за пределы своей области! Сколько всего сделано за эти годы! А у вас… Так с вас тут и спрос!

– Согласен, что спрос с нас. Только вот должности покупать едут все же к вам.

– Ну-ка, ну-ка? – Крячко уселся сбоку на край стола Акимова. – А подробнее?

– Да вот вся подробность и есть. Я знаю, сколько стоит должность регионального министра, сколько стоит должность в аппарате федерального округа. Тариф действует, тариф. И я знаю, что и из Самары ездят, и из Пензы, и из Волгограда.

– То есть прямо вот так везут деньги, а там в обмен выдают на руки приказ о назначении? – улыбнулся Стас. – Как ханский ярлык на княжение? Я что-то сомневаюсь, что такого рода информация так легко могла попасть в руки простого подполковника из провинции.

– Ну, не такая уж она и секретная, эта информация, – усмехнулся Акимов. – И потом, я ведь не знаю, кто там в Москве рулит этим процессом. Может, там все совсем и не так. И не узнаю. Но зато знаю, каков механизм. Для того чтобы попасть в список претендентов на должность, нужно приплатить. И тогда некто в правительстве или в аппарате президента составит приемлемый документ о твоей кандидатуре и о проделанной тобой работе на благо страны. Короче, красивую картинку нарисует. А те, кто принимает решение, они верят этому человеку, верят его информации.

– Может, ты еще и имеешь информацию, кто этот человек? – поинтересовался Гуров.

– Вряд ли меня подпустят к такой информации, – покачал головой Акимов. – Но кое-что я знаю. Один раз в присутствии моего человека некто сболтнул.

– Фамилию назвал?

– Нет. Не фамилию. Боюсь, что даже и не имя, а кличку, прозвище.

– Ну?

– Сказано было так: «Боря решает».

– Боря? – Крячко и Гуров переглянулись. – Ну, различных Борисов в Кремле можно много найти. Если вообще имелся в виду не Ельцин. В том смысле, что все это тянется еще с его времен.

– Не знаю, – снова пожал плечами Акимов. – Так было произнесено, а что это означает, я не знаю.

Глава 6

Ергачев сидел на стуле посреди кабинета Гурова и молчал, опустив голову. Его обрюзгшее лицо сейчас посерело, и задержанный выглядел совсем больным. Гуров собрался снова задать вопрос, но в этот момент дверь распахнулась, и в кабинет вошел генерал Орлов. Он обошел стул, на котором сидел Ергачев, и остановился, засунув руки глубоко в карманы форменных брюк с генеральскими лампасами.

– Ну, молчим? – спросил Орлов не то Ергачева, не то своих оперативников.

Крячко только хмыкнул и развел руками. Гуров, продолжая рассматривать таможенника, ответил:

– Сказать ему, Петр Николаевич, нечего. Ни в свое оправдание, ни в свою защиту. Хотя, как старый и опытный работник таможенной службы, он понимает, что, открыв канал контрабанды одного вредного зелья, не сможет остановить поток во сто крат худшего зла, которое хлынет следом. И ни воли, ни сил, ни власти у него и его хозяев не хватит, чтобы этот гнойник опять запечатать. Потому что повязаны они со своими партнерами и по ту, и по эту сторону границы до такой степени, что разорвать эти узы можно только с кровью.

– Немного поэтично, – согласился Орлов со злой усмешкой, – но в целом верно сказано. И нет никакой гарантии, Лев Иванович, что тот курьер с героином, которого ты взял на границе с Казахстаном, первая ласточка. Он мог быть одним из сотен мелких курьеров, за которыми вскоре пойдет ливень «белой смерти». Вы это понимаете, Ергачев? И вы их не контролируете. Они уже от вас не зависят.

– Все он понимает, но предпочитает молчать, – подал голос Крячко. – Так удобней! Не надо искать оправданий. Знай себе молчи.

– Кто в Москве стоит за этим каналом спайсов? – строго спросил Орлов и, выждав минуту, повернулся и зашагал к двери. Неожиданно Ергачев ответил, по-прежнему не поднимая головы:

– Ясное дело, что не я организовал все это. Вы все время пытаетесь меня заставить назвать других, а мне никто не предложил никаких гарантий.

– Гарантии? – резко развернулся в его сторону генерал. – Гарантии вам нужны? А священник вам не нужен? Грехи замаливать? Вы хоть представляете, сколько жизней вы угробили со своими спайсами? Отдаете себе отчет в том, какой ущерб вы нанесли молодому поколению своим товаром?

– Нормальные не курят эту гадость, – проворчал Ергачев. – А те, кто курит, они и без меня нашли бы отраву. Нечего меня винить во всех смертных грехах.

– Видите, – раздраженно покачал головой Орлов, – он даже не раскаивается. Дай ему сейчас вторую жизнь, и он снова бы занялся этой гадостью, только постарался бы не попасться.

– А чего вы меня стыдите? Это я на суде каяться буду. Каждый зарабатывает, как умеет.

– Хватит с ним валандаться, – махнул рукой Орлов. – Отправляйте в СИЗО, пусть теперь им следователи занимаются. Улик достаточно, обвинение ему быстро предъявят. А вот если поумнеет и пойдет на сотрудничество со следствием…

Ергачева увезли. Гуров и Крячко занялись рапортами, которые обязаны были лечь в оперативные дела. Минут пятнадцать в кабинете стояла тишина, нарушаемая лишь мягкими щелчками двух клавиатур, и мягкий сигнал внутреннего телефона прозвучал в этой тишине даже как-то уютно. Почти по-домашнему.

– Ну, – поднимая трубку, сказал Крячко, – или Петр по нас соскучился, или одно из двух.

Гуров неопределенно хмыкнул, продолжая набирать текст рапорта, когда до него дошло, что напарник что-то долго молчит и слушает. Наконец Крячко сказал: «Да, проводите… обязательно», – и положил трубку. Гуров вопросительно посмотрел на друга.

– Ты не поверишь, – расплылся в улыбке Крячко, – к нам пожаловала госпожа Ергачева.

При этих словах Лев решительно отодвинул клавиатуру и спросил:

– Ты понимаешь, зачем она могла прийти?

– Я думаю, что она пришла спасать свой собственный мир от разрушения. Она жила так хорошо и удобно, а теперь это все готово рухнуть. И что ей делать, как ей жить? Особенно если «с конфискацией»? Я думаю, она пойдет на все, только бы помочь мужу.

– И не ради него самого, – согласился Гуров. – Он для нее – фундамент!

В дверь вежливо постучали, и, не дожидаясь ответа, она открылась, а на пороге кабинета появилась Ирина Ергачева. Сегодня она была одета очень строго, даже скучно. Деловой костюм, телесного цвета колготки. Гуров быстро понял, что в ее образе было не так. На Ергачевой не было абсолютно никаких украшений. Вид суровый, и даже глаза ее были сосредоточенны и мрачны.

– Проходите, Ирина, – с готовностью поднялся со своего места Крячко и пододвинул женщине стул, приглашая сесть поближе к столу Гурова. – Садитесь, садитесь.

– Я пришла поговорить с вами, – хриплым от волнения голосом заявила Ергачева. – Я не знаю, кто там у вас какую роль играет. Мне пытались объяснять, что такое уголовный розыск и что такое следователи, но я не поняла. Просто помню, что вы давали мне определенные гарантии за мою помощь… Я тогда вам не все рассказала.

– Значит, утаили, – покачал головой Лев. – А мы вам поверили со Станиславом Васильевичем, не дали ход этому скандалу с вашим любовником, наркотиками…

– Перестаньте! – поморщилась она. – Этого ничего больше нет и не будет. Я должна спасти мужа. И готова на все ради этого.

– Опять обманете, – уверенно констатировал Крячко, пододвигая второй стул и усаживаясь напротив гостьи.

– Вы убедитесь, что я вас не обманываю. Я и тогда не обманывала. Просто, если бы я тогда в санатории рассказала вам все, вы бы моего мужа сразу арестовали. Я всего лишь защищала свою семью. А теперь он так и так арестован. И я расскажу вам все, чтобы облегчить его судьбу.

– А что, – с улыбкой посмотрел на Крячко Гуров, – логично, а? Поверим еще раз?

– Я вам прошлый раз сказала правду, что Полунин был моим любовником, – торопливо начала говорить Ергачева. – И муж знал… догадывался об этом. Но он ничего не мог поделать. Не потому, что зависел от моей семьи, рисковал своей карьерой. Леонтий ведь в определенном смысле тряпка. Я подозреваю, что и с Полуниным он обо мне разговаривал не раз. Но как разговаривал… просил оставить меня в покое. И с этой контрабандой… Вы думаете, там только Леонтий этим занимается? Да все они там живут за счет этого. Чего только не разрешают ввозить, лишь бы деньги платили за «крышу»!

– Ну, тут вы палку перегибаете, – покачал головой Гуров. – Вам поверь, так вся граница нашей страны как решето и все таможенные чиновники продажные. Это несерьезный разговор. Сейчас речь идет о преступлении вашего мужа, и только о нем.

– Хорошо, может, я и правда сгущаю краски. Но Леонтий был простым исполнителем. Он не организатор, не идеолог. Он просто слабый человек.

– Слабый человек, – усмехнулся Крячко, – каким вы рисуете своего мужа, не смог бы выполнять на границе такую важную роль. А ведь он отвечал за беспрепятственный проход партий спайсов. Пусть не он организовал канал, но руководить исправной работой прохода тоже нужно уметь. И иметь для этого характер, волю, уметь давить на других.

– Он любил деньги, – потухшим голосом ответила Ирина. – И когда он увяз в этом деле, его просто заставляли, шантажировали. Обещайте приложить все силы к тому, чтобы максимально обелить моего мужа, доказать, что он в этом деле седьмая вода на киселе. А я скажу вам, кто его начальники, кто его заставлял все это делать, кто это организовал.

– А вы это знаете наверняка? – с сомнением спросил Гуров.

– Вы забыли, какая я? – с горькой иронией произнесла женщина. – Подобные мне готовы и с начальством мужа, и с его друзьями, и просто с симпатичными мужиками в постель ложиться, поэтому обычно много знают. Пусть я в ваших глазах потаскуха, но я ведь не дура. Я много чего слышала.

– Хорошо, мы обещаем вам, – серьезно ответил Гуров, – что, если вы окажете следствию реальную помощь в установлении истинных организаторов этого преступного бизнеса и дадите подтвержденную информацию, что ваш муж был лишь рядовым исполнителем, вынужденным заниматься этой преступной деятельностью под давлением…

– Да, да! – Глаза Ергачевой мгновенно загорелись. – Как вы удачно сформулировали. Именно так!

– Тогда мы договорились, Ирина. Наказание ваш муж понесет, это неизбежно. Но вот что важно – каков будет этот срок заключения. И, видимо, он после суда не сможет занимать постов в подобного рода структурах. Вы готовы к этому?

– Готова!

Через час и двадцать минут колеса «Як-42» снова коснулись бетонной полосы, но теперь уже в аэропорту Домодедово. Заветная сумка лежала на полке ручной клади, поэтому Владимир Пыжов не сомкнул глаз за все время перелета. Он не особенно волновался. Обычное задание, обычная работа, может быть, немного специфическая. Но главное, что за эту работу хорошо платили. Она вообще приносила удовлетворение Пыжову, когда-то носившему погоны, тем, что организовывалось все очень четко. До мелочей. Никаких неожиданностей, никаких накладок. Даже в саратовском аэропорту ему не пришлось протаскивать сумку через досмотр, где содержимое просветили бы и… Нет, сумку ему передал человек, уже когда группа пассажиров шла к самолету.

Спустившись по трапу, Пыжов осмотрелся по сторонам и вдохнул ночной сырой воздух московского аэропорта. Совсем недавно тут прошел дождь, а сейчас сквозь черные тени облаков пробивались отдельные звезды. И луна как будто плыла в черных волнах, то зарываясь целиком, то выплывая на поверхность. Блестел в лучах прожекторов бетон рулежной полосы, блестел мокрый асфальт перед зданием аэропорта. И какой-то нехороший зябкий озноб пробивался под куртку.

Здание, терминал прилетевших рейсов. Большая часть пассажиров двинулась к ленте выдачи багажа. И будут они ждать его еще около часа. Пыжов поправил на плече свою дорожную сумку и решительно двинулся к выходу. Сейчас он выйдет из этого зала и свернет в общее здание аэропорта к кассам, залам ожидания. Таковы правила. Он должен затеряться среди пассажиров, которых в Домодедове и по ночам много. Потом должен, не привлекая внимания, выйти через двери, ближе всего расположенные к парковке частного автотранспорта. Дальше пройти до нужного сектора по соседнему ряду, увидеть нужный номер и марку автомашины. В это время водитель будет стоять рядом с ней, а не сидеть за рулем. Дополнительная подстраховка, если вдруг обнаружится «хвост». Потом короткий обмен паролями, хотя с водителем Пыжов наверняка уже знаком. Пароль нужен не для удостоверения личности обоих участников операции, а для подачи сигнала о том, что все в порядке. Или, наоборот, все отменяется, и действовать нужно по запасному варианту. Все как всегда. Рутина. Рутина, потому что это не Сицилия, не Чикаго 30-х годов. Да и не свои лихие 90-е, а вполне мирный и комфортный 2015 год.

Пыжов вышел под ночное небо, бросил пару взглядов по сторонам, чтобы убедиться, что не является объектом чьего-либо внимания, и торопливо сбежал по ступеням. Что-то его сегодня все же беспокоило. Какое-то волнение ощущалось в животе. Что это? Почему?

Додумать до конца эту мысль он не успел. Торопливые шаги за спиной заставили обернуться. Двое мужчин почти бегом выскочили из здания аэропорта. И не было возможности скрыться, убежать, заслониться. Как-то сразу стало понятно – это ВСЕ! Где-то он сильно расслабился, где-то не увидел опасности, свыкся с рутиной обыденности и одинаковости заданий. И если эти двое по его душу, то шансов у него нет. Нет оружия, нет времени убежать, потому что…

Двое оперативников линейного отдела полиции аэропорта сидели в машине со знакомыми девушками. Парни вполне могли бы уже возвращаться в дежурную часть, сдавать оружие и отправляться по домам. Но… Во-первых, девушки сегодня ночью улетали из этого аэропорта, а ребята строили дальнейшие планы на отношения с подругами. А во-вторых, ну как же бросить девушек, если увидеться с ними удастся только через три недели. И как не пофорсить кобурами с пистолетами под летними куртками, небрежно торчавшими из-под мышки. Мужественные лица, мужественная работа! Девушки чувствовали себя в безопасности с этими симпатичными парнями. Да и торчать в зале ожидания еще два часа не хотелось. А тут так весело, они такие юмористы…

Когда грохнул первый выстрел, до оперативников дошло, что двое неизвестных выбежали из здания на этот пустынный участок прилегающей территории не случайно, что они гнались вот за этим плечистым гражданином с сумкой на плече. Девушки отвлекли, а то ситуация с самого начала показалась бы им подозрительной.

Лейтенант Уваров одним рывком выдернул из кобуры пистолет, плечом распахнул дверь и буквально вывалился из машины. Его напарник Левашов, сидевший за рулем, выскочил следом и тоже держал в руках оружие. На их глазах мужчина с сумкой попытался бежать зигзагами, но, видимо, был уже ранен. Да и расстояние до убийц было слишком мало. Еще два выстрела стегнули по площади, прежде чем раздался крик: «Бросай оружие… полиция!»

Девчонки в машине закрыли головы руками и с визгом вдавились в заднее сиденье. Но страх и любопытство боролись в них. Может быть, они даже переживали за своих галантных и мужественных знакомых, которые так решительно бросились навстречу опасности. Когда девушки подняли головы и посмотрели в сторону здания, то увидели, что оперативники с двух сторон выбегают на открытое пространство и стреляют. В них, кажется, тоже стреляли… кто-то из этих двоих… Точнее, один! Он все время падал на одно колено и не мог бежать. А потом вообще выронил пистолет и рухнул лицом вниз.

Страшно было смотреть, как безжизненно раскинул руки, лежа на спине, мужчина с сумкой и как из-под его головы растекается темное пятно. Дергал ногой первый преступник, который тоже безжизненно разбросал руки. Так дико и нелепо дергалась эта нога… Возле второго преступника уже присели на корточки оперативники… Из здания аэропорта выбегали еще полицейские, выхватывая на ходу оружие.

В воздухе отчетливо кисло пахло сгоревшим порохом. А в ушах стоял звон. И почему-то запомнился девушкам звук падающих на асфальт стреляных пистолетных гильз. Как они могли его услышать в грохоте беспорядочной пальбы?..

Планерка у генерала Орлова шла к концу. Дело Ергачева было благополучно передано по другому ведомству. И хотя вины таможенного чиновника в смерти Полунина пока не усмотрели, вычеркивать его окончательно из списков подозреваемых Гуров не хотел.

– Ну, иметь его в виду ты можешь, Лев, – сказал Орлов, – но необходимости тратить на него время и силы я не вижу. И еще, заместитель министра обещал отметить в приказе полковника Гурова и полковника Крячко, учитывая их вклад в раскрытие канала контрабанды в Саратовской области. Очевидно, из Федеральной таможенной службы тоже что-то придет в ваш адрес лестное. Теперь о важных и заметных преступлениях.

Офицеры слушали сводку о раскрытых и обезвреженных организованных преступных группах, о раскрытии крупных дел в других городах. Отдельно о делах по Москве и Питеру. Эта часть всегда присутствовала в информационном блоке, потому что важна была не сама столица, как таковая, а факт отражения криминальной атмосферы страны на столичном горизонте. Интенсивность и окраска преступлений в Москве всегда характеризовала тенденции по стране. Просто многие ниточки тянулись в столицу, да и преступники тоже.

– Стоп! – вдруг перебил Орлова Гуров, чем вызвал недоумение коллег. – Виноват, Петр Николаевич, можно поподробнее насчет этого неудавшегося ограбления?

Орлов внимательно посмотрел на него, потом медленно ответил:

– Задержишься потом, Лев Иванович.

Через пятнадцать минут планерка закончилась, и офицеры дружно стали покидать кабинет шефа. Гуров пересел за столом совещаний ближе к Орлову. Крячко остался на своем месте и, подперев голову кулаком, принялся задумчиво барабанить пальцами по столу.

– Так, колитесь, ребята, – сразу же велел генерал, как только дверь закрылась за последним сотрудником и они остались в кабинете втроем.

– Саратов, большие деньги, приехал в Москву, – меланхолично перечислил Крячко. – Машину покупать? За такими дорогими машинами с такими суммами не ездят. Их через банк проплачивают. Двадцать «лимонов» – это не шутка.

– Почему машина? – глядя на сыщиков, спросил Орлов. – А если криминальные деньги, а если это черный нал для оплаты чьих-то услуг? Услуг киллера, например. Или судьи. Необязательно уголовного, можно арбитражного. Что у вас на уме?

– Погоди, Петр, – остановил Гуров генерала. – Давай-ка еще раз сводку почитаем. Дай мне.

– Нет уж, воспринимай на слух, – усмехнулся Орлов и снова взял листок с информацией. – Сегодня в ноль пятьдесят ночи на выходе из здания аэропорта Домодедово был в упор расстрелян из огнестрельного оружия мужчина. Случайно оказавшийся рядом наряд полиции попытался задержать убийц и открыл огонь на поражение. Один из преступников был убит, второй ранен и задержан. У преступников была изъята сумка убитого гражданина, в которой находились денежные средства в размере двадцати миллионов рублей крупными купюрами. Личности преступников устанавливаются. Погибший – Пыжов Владимир Иванович, 1980 года рождения, прописан в городе Саратове. По имеющемуся билету установлено, что он прибыл в ту же ночь рейсом 6W778 из Саратова.

– Все? – спросил Гуров, откидываясь на спинку кресла. – Ну, так вот, Петр. Я не особенно верю в совпадения, но годы работы в уголовном розыске приучили меня не относиться легкомысленно к мелочам. А сейчас эти мелочи выглядят или как совпадения, или как факты, которые мы просто обязаны заметить. Видишь ли, у нас в Саратове остался один подполковник, из числа особо доверенных. Несколько лет назад мы с ним уже пересекались и остались друг другом довольны.

– Ну, ты не был бы Гуровым, если бы у тебя по всей стране не находились добрые знакомые и верные друзья, – усмехнулся Орлов. – А у Крячко просто половина страны в знакомых. Давайте ближе к делу!

– А ближе дело выглядит таким образом, что в некоторых областях Поволжья, как, наверное, и в большинстве регионов страны, процветает коррупция, и одной из ее весьма интересных форм является торговля должностями. Получили мы «наколочку», Петр, на человека из правительства или аппарата президента, который приторговывает своими услугами по продвижению кандидатур на те или иные посты в регионах, в частности, и в федеральных округах. Он готовит положительные отзывы на претендентов, а к его отзывам прислушиваются. И называли этого человека из Москвы Борисом.

– Много нам придется различных Борисов перебирать… – начал было Орлов, но его перебил Крячко:

– А у нас по делу об убийстве Полунина проходит один из подозреваемых, который как раз служит в аппарате президента и как раз на подобной должности. Я не хочу пугать тебя, Петр Николаевич, но зовут его Свечников Борис Константинович. И это не единственное, как я понимаю, совпадение. Теперь еще к трупу Полунина добавился труп вот этого Пыжова. Я даже не знаю, какое дело к какому присоединять. То ли Полунин в делишках Свечникова рядовое звено, то ли… одно из двух.

– Так, значит, – тихо проговорил Орлов. – Н-да… это простым совпадением не назовешь. Это уже вовремя замеченная закономерность. Осталось проверить, имеет ли отношение приезд этого Пыжова в Москву к делам Свечникова и к делу Полунина.

– Вот и мы о том же! – прихлопнул Гуров ладонью крышку стола. – Короче, пока отдавай нам это дело. Станислав, пиши себе в планы! Связаться с Акимовым в Саратове и озадачить его личностью Пыжова и его связями. Второе! Установить личности обоих нападавших и их связи. Третье, найти и допросить раненого киллера.

– Я пишу: найти, установить охрану и потом уже допросить, – тут же отреагировал Крячко.

– Да, безусловно. Дальше, отдать деньги на экспертизу. Черт их знает, может, удастся найти на них какие-то следы, которые наведут на их источник. Ведь откуда-то их собирали. Хорошо, если из банка с разных счетов снимали разные люди. А если они где-то уже проходят? А если они из другого региона и с характерными следами загрязнения? Это тоже ниточка.

– Ну и за Свечниковым установить наблюдение, – подсказал Крячко.

– Ребята, – вдруг загадочно улыбнулся Орлов, – скажите мне вот что. Вы все продумали, все связали. Молодцы! Но ответьте на один интересный вопрос: а кому и зачем убивать Пыжова? Кто полез в эту тонкую схему, как слон в посудную лавку, да еще со стрельбой? Не вяжется!

– Разберемся, – уверенно заявил Гуров, вставая из-за стола. – Нам «прослушка» телефонов Свечникова нужна.

– Ну ты даешь! – Орлов тоже поднялся и направился к своему рабочему столу у стены. – Я тебе не всемогущий. С таким набором оперативных данных ни один судья не даст разрешения. Прямых улик нет. Тем более по уголовному делу о смерти Полунина. Свечников всего лишь один из тех людей, что за несколько минут до гибели Полунина подходил к его столу.

Гуров приехал во вторую домодедовскую городскую больницу в середине дня. Главный врач, крупный мужчина с мясистыми щеками и усталыми глазами, встретил его возле кабинета, пожал руку и стал смотреть выжидающе. Гурову почему-то показалось, что врач очень хочет есть, возможно, утром плохо позавтракал, а сейчас время обеда, и визитер из МВД срывает ему режим дня. Или он на диете, худеет? Поэтому у него такие грустные глаза.

Оказалось, что главврач, будучи хирургом, продолжает много оперировать, несмотря на свои дополнительные административные обязанности, и этой ночью ему пришлось делать две серьезные операции. Он мог бы перепоручить встречу полковника из МВД своему заместителю, но, как главный врач, привык сам за все отвечать и сам принимать решения. А когда в твоей больнице под охранной ОМОНА лежит преступник, убийца, то поневоле начнешь чувствовать себя неуютно. Гурову стоило немалых усилий убедить его перепоручить гостя своим помощникам и заместителям.

Осмотр палаты, где содержался раненый преступник, сыщика удовлетворил. Второй этаж, кондиционированное помещение, на окнах активная сигнализация. Палата расположена в конце коридора, у входа дежурит крепкий парень с погонами прапорщика полиции. На вопросы полковника из МВД прапорщик отвечал толково и уверенно. Чувствовалось, что боец понимает свою роль, что он здесь не для красоты. Порадовало Гурова и то, что не он сам, а именно омоновец первым высказал вслух мнение, что преступники обязательно попытаются или выкрасть, или скорее убить такого важного свидетеля, как раненый киллер. Особенно Гурова беспокоило то, что события могли понестись непредсказуемо, когда раненый придет в себя и когда об этом узнают его шефы.

После посещения палаты Лев отправился в подвал, где его ждал патологоанатом. И два тела, привезенные после ночной перестрелки у здания аэропорта. Но ничего интересного вскрытие не показало. Нужно возвращаться в Москву и начинать методичную работу по связям убитых. А здесь… Здесь надо оставить строгие указания, чтобы ему немедленно сообщили, если преступник придет в себя, если его начнут разыскивать какие-то люди, даже те, кто будет называть себя его ближайшими родственниками.

Звонок из Саратова прозвучал, когда Гуров садился в служебную машину. Посмотрев на экран и убедившись, что звонит подполковник Акимов, он ответил.

– Я навел справки, Лев Иванович, – послышался в трубке спокойный, чуть меланхоличный голос Акимова. – Не скажу, что все точно, но мне кажется, что верить этой информации можно.

– Давай все по порядку, Вячеслав Андреевич, – попросил Лев. – Я еду в Москву, и у меня как раз будет время все спокойно с тобой обсудить.

– Хорошо, Лев Иванович. Значит, личность убитого известна в городе. Пыжов Владимир Иванович. В прошлом боец областного ОМОНА, имеет награды за командировки в горячие точки и спецоперации. Уволился из органов внутренних дел восемь лет назад. Нельзя сказать, что его опыт сразу пошел нарасхват. Работал в охранном предприятии, личным водителем-телохранителем у одного бизнесмена, потом ездил вахтовым методом в Москву от строительной компании, видимо, тоже как сотрудник охраны. Потом он неожиданно получил «корочки» профессионального охранника. Отучился, как положено, в специализированной школе. И все.