Текст книги "Охота на глухаря"

Автор книги: Николай Леонов

Соавторы: Алексей Макеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Вы считаете, что ни Угланов, ни его ученик не причастны к покушению на Тонких?

– Да, совершенно уверен. Игорю это просто не нужно, у него нет никаких счетов с Аркадием. Никита, конечно, затаил на него обиду. В тот вечер, когда Аркадий так нахально занял этот обрубок, Никита мог на него наброситься. Если бы Игорь его не остановил, он бы кинулся в драку. Но только в драку, не больше. Поверьте, Лев Иванович, я за свою жизнь встречал самых разных людей и немного научился в них разбираться. Так вот, я вам скажу: Никита не способен на убийство. Тем более на убийство хладнокровное, расчетливое.

– Не надо меня убеждать, я и сам так думаю, – признался Гуров. – Вчера, допрашивая Никиту, я всего лишь отрабатывал версию, которая, можно сказать, лежала на поверхности. Но в результате кое-что узнал…

– И что же? – заинтересовался банкир.

– Никита рассказал, что видел вчера какого-то человека, который уходил из камышей – оттуда, откуда и был произведен выстрел в Тонких. Я был вчера на этом месте. Преступник, если он там действительно стоял, тщательно уничтожил все следы. Но для современной криминалистики неразрешимых загадок не существует. Какие-то следы мы все равно найдем…

– А что за человек, которого видел Никита? – спросил Суржиков. – Как он выглядел?

– Никита видел его только со спины, к тому же в сумерках, поэтому описать не смог. Только и запомнил, что он был в черной куртке. И все-таки мы располагаем словесным портретом этого человека.

– Вот как? Как же вы его получили? От кого? – Суржиков, весь обратившись во внимание, даже подался вперед в кресле.

– От ваших соседей. Точнее, от Аллы Владимировны Натанцевой, супруги профессора. Я их посетил сегодня утром, и Алла Владимировна рассказала, что встретила недавно в лесу бродягу, которого раньше не видела, и описала его. Среднего роста, лет около сорока, лицо красноватое и отечное, голубые глаза.

– Подождите, но при чем здесь этот бродяга? Он что, был одет в черную куртку?

– Нет, не был. Но я предполагаю, что это один и тот же человек. Помните, на прошлой неделе Тонких рассказывал о бродяге, которого он встретил? Он еще сказал, что лицо этого бомжа показалось ему знакомым… Он его даже вспомнил – это некий Василий Ионов.

– Да, помню такой разговор.

– Так вот, я подумал, что этот бродяга и человек в черной куртке вполне могут быть одним и тем же человеком. И теперь передо мной стоит задача его отыскать.

– Что ж, может, вы и правы… – задумчиво произнес Суржиков. – И я даже могу вам подсказать, где вам лучше всего начать ваши поиски.

– Где же?

– В Следственном комитете. Прямо за рабочим столом Аркадия Кузьмича.

– Вы шутите?

– Нисколько. Послушайте меня. Есть такая категория следователей, которые охотно возбуждают дела в отношении бизнесменов. У людей, занимающихся предпринимательством, всегда можно найти какие-то нарушения. Налоговая декларация подана с опозданием, на товарах не та маркировка, договор составлен неправильно… Эти нарушения можно устранить, а можно умело сгруппировать – и возбудить дело. А если уж совсем ничего нет, а зацепить богатого человека все же хочется, можно ему что-нибудь подкинуть, а потом организовать обыск… Думаю, вы меня понимаете.

– И вы считаете, что Тонких этим занимался?

– Я не только считаю, я это знаю. Видите ли, у меня в банке есть собственная службы безопасности. И она собирает сведения о самых разных людях. В основном, конечно, мои «штирлицы» занимаются клиентами, которые хотят сделать у нас крупный заем: проверяют их кредитную историю, устанавливают репутацию. Но выполняют и другие мои поручения. Когда Аркадий Кузьмич стал моим компаньоном по охоте, у меня возникли относительно него кое-какие подозрения, я попросил моих подчиненных их проверить. Подозрения подтвердились. Аркадий Кузьмич регулярно занимался тем, что шантажировал предпринимателей, вымогая у них крупные суммы. А некоторых, особо непокорных, вовсе разорял и посылал на зону. Они пытались жаловаться, протестовать, но у них ничего не вышло.

– Так вы считаете, что этот бродяга может быть кем-то из его жертв?

– Я этого не утверждаю, но не удивлюсь, если так и окажется, – ответил банкир. – Ведь, согласитесь, странно, что в наших местах вдруг появляется человек, которого Аркадий Кузьмич знает в лицо. И этот человек – какой-то бомж, бродяга. Аркадий не похож на человека, который водит знакомство с бродягами.

– Интересная версия… – медленно произнес Гуров. – Спасибо за ценные сведения… Наверное, мне уже пора уходить, пойду вести свои расспросы дальше.

Он поднялся, прошел мимо водопада, мимо цветов и в сопровождении хозяина дошел до двери. Здесь ему пришла в голову еще одна мысль.

– Скажите, – произнес он, повернувшись к Суржикову, – а вам не тревожно было находиться в обществе Тонких, после того как вы узнали о нем такие вещи? Да еще и охотиться вместе? Ведь вы тоже могли оказаться в зоне его внимания…

– Мог, – согласился Суржиков. – Но я привык жить под такой угрозой, меня ведь уже не раз пытались шантажировать таким образом. Знаете, волков бояться – делом не заниматься. А наши Ключи в этом отношении тем более опасное место. Там, где живет много богатых людей, всегда опасно. А если рядом еще окажется такой человек, как Аркадий Кузьмич, – тем более.

Глава 12

Выйдя от Суржикова, Гуров взглянул на часы. Время близилось к обеду. «Пора бы старшему лейтенанту с его людьми уже появиться, – подумал Лев. – Что-то он долго там у себя в Кашире копается».

Он уже вынул телефон, чтобы позвонить Ожогину, когда послышался звук мотора подъезжающей машины, и из-за поворота показалась полицейская «Гранта». За ней ехала вторая такая же. Машины остановились, из первой вышел старший лейтенант Ожогин, вслед за ним пятеро рядовых в рабочих комбинезонах и болотных сапогах.

– Здравия желаю, товарищ полковник! – приветствовал Гурова старший лейтенант. – Команда водолазов по вашему приказанию прибыла!

– Хорошо, что прибыла. А почему так поздно? Я вас еще два часа назад ждал.

– Виноват, товарищ полковник, – сказал Ожогин. – Я хотел дождаться результатов экспертизы, чтобы не приезжать с пустыми руками. А врачи и баллистики мне все говорили: «Сейчас, сейчас…» Вот время и ушло.

– Ага, значит, экспертизы ты все-таки дождался, – заключил Гуров. – Но сначала скажи, как Тонких. Жив? Пришел в сознание?

– Жив, но в сознание не пришел, и, как видно, не скоро придет. Хирург сказал, ранение тяжелое, ему повезло, что пуля так прошла, пройди она чуть ниже – на месте умер бы.

– Пуля?! – воскликнул Гуров. – Ты говоришь, пуля? Стало быть, стреляли из нарезного?

– Да, товарищ полковник, вы оказались правы: эта «беретта» тут ни при чем, – сообщил Ожогин. – Согласно заключению экспертов, выстрел был произведен из нарезного оружия, предположительно карабина калибром 5,45 миллиметра. Стало быть, стрелял не Лымарев.

– Вот видишь! – наставительно произнес Гуров. – А ты вчера сразу «будем оформлять задержание…». Нельзя находиться в плену первой же версии, хотя она и кажется очевидной. Так, теперь перед нами стоит задача: найти этот самый карабин, из которого был произведен выстрел. Пошли, орлы, покажу вам место и поставлю боевую задачу.

Гуров повел свой отряд на тот берег озера, где стоял в ночь покушения Никита. Дойдя до пятачка, где он находился, сыщик остановился и, повернувшись к полицейским, объяснил:

– Вот, начиная отсюда и дальше до конца озера надо осмотреть дно. Есть предположение, что преступник бросил в воду оружие, из которого был произведен выстрел. Бросил он его, конечно, не возле самого берега, постарался кинуть подальше, так что в воду вам придется залезть довольно глубоко. Может, и сапогов не хватит. Но ничего, потом обсохнете. Искать будем до самого вечера – если, конечно, раньше не найдем. Вперед!

Поставив таким образом «боевую задачу», Гуров направился в сторону переезда. Он еще утром расспросил своего друга Сыромятникова, как туда пройти, и теперь, следуя его указаниям, отыскал нужную тропу и двинулся вверх, к железной дороге.

Идти пришлось примерно полчаса. Наконец лес расступился, и перед Гуровым предстало полотно «железки». Направо виднелся шлагбаум переезда, а рядом – домик, из трубы на крыше валил дым, показывая, что дом обитаем. Об этом же говорило и белье, сушившееся на веревках за домом.

Гуров подошел к дому, но войти внутрь не спешил. Он обошел вокруг, приглядываясь, и вскоре обнаружил то, что искал: здоровенную бочку, врытую в землю. Крышка была сдвинута. Подвинув ее еще немного, сыщик почувствовал характерный запах креозота. Тут из-за угла дома выскочила средних размеров собака, типичная дворняжка. Со злобным лаем она кинулась на сыщика, норовя вцепиться ему в ногу.

– Это чего ты там вынюхиваешь? – послышался требовательный женский голос.

Гуров обернулся. На крыльце домика стояла женщина лет сорока. На ней был оранжевый путейский жилет.

– Да вот, проверяю, как у вас креозот хранится, – ответил Гуров. – Вижу, что он не заперт. Каждый, кто хочет, может подойти и взять.

Услышав, что неизвестный нашел у нее упущение, хозяйка сразу сменила тон.

– Да это ребята вчера пути чинили, они, наверное, брали, да не закрыли, – объяснила она. – А вы откуда, из Каширы?

– Нет, не из Каширы, а из самой Москвы, – ответил Гуров. И, заметив на лице хозяйки испуг, поспешил добавить: – Да вы не пугайтесь, я не железнодорожное начальство, я по другому ведомству.

– Как же тут не пугаться, – ответила хозяйка переезда. – Замолчи, Каштан! На место!

Собака нехотя послушалась хозяйки, перестав лаять, побрела и улеглась на крыльце.

– Работа тут тяжелая, и платят немного, зато крыша над головой есть, – объяснила женщина, подойдя к Гурову. – А на это место и другие желающие найдутся, так что мне неприятности не нужны. У меня ведь еще и дочка на руках. Сейчас она в деревню ушла, с подругами поиграть. А из какого же вы ведомства?

– Из полиции, – объяснил Гуров, доставая удостоверение. – Моя фамилия Гуров, зовут Лев Иванович.

– Анной меня зовут, а фамилия Прибыткова, – ответила хозяйка. – Хотя никакого прибытка у меня, к сожалению, не наблюдается…

– Как же, а дочка? Я, Аня, к вам по делу. Я расследую преступление, совершенное вчера. Может, слышали?

– Откуда? – развела руками женщина. – Я с деревенскими редко общаюсь. Только когда люди приходят на электричку садиться – она тут один раз в день проходит. Ветка-то у нас тихая, тупиковая…

– Вчера на озере во время охоты был тяжело ранен один из жителей поселка, – объяснил Гуров. – В связи с этим я разыскиваю человека, который мог совершить это преступление. Он был одет в черную куртку. Вы вчера не видели никого, кто был бы так одет?

Гуров отметил, что женщина на долю секунды замялась, затем ответила:

– Темные куртки, вообще-то, многие носят, но вчера я ни одного так одетого не видела.

– А не проходил мимо вас бродяга, примерно ваших лет, с голубыми глазами? – продолжал допытываться Гуров.

На этот раз Анна ответила уверенно:

– Как же, подходил такой, дня три или четыре назад это было. Спросил, когда электричка будет, но ждать ее не стал, сам вон в ту сторону пошел. – И она махнула рукой, показывая направление, противоположное Ключам.

– Он не назвал себя? – заинтересовался сыщик. – Не говорил имя?

– Нет, представляться не стал. Курить ему хотелось, а у меня не водится. Может, он и есть хотел, но просить постеснялся. Так, постоял немного да и пошел. Несчастный, видать, человек, – заключила Анна.

– А как он был одет?

– Да можно сказать, никак! Рубашка тонкая, и велика ему, штаны какие-то грязные… Все сильно ношенное, потертое… Я же говорю, несчастный человек, нищий.

– И что, он только про электричку спрашивал?

– Ну, нет… – Анна немного смутилась. – Он еще интересовался, не останавливаются ли тут грузовые…

– А, на товарняке хотел уехать! – догадался Гуров. – И что вы ему ответили?

– Что нет, не останавливаются. У нас тут, правда, два запасных пути есть, но их диспетчеры очень редко используют. Я ему так и сказала.

– Значит, он здесь был три-четыре дня назад… А больше вы его не видели?

– Ну, может, еще вчера… – задумавшись, неуверенно проговорила Анна. – Какой-то человек бродил вон там, в лесу. Но близко подходить не стал. Не могу сказать, тот мужик был или другой…

– А кто еще тут у вас бывает? Не на электричку, а в другое время?

Гуров задал этот вопрос без особых надежд, просто так. Однако вопрос, похоже, окончательно смутил Анну.

– Да разные люди заходят… Профессор один пару раз заходил, из поселка. Он грибы собирал да заплутал, дорогу потерял, вот и подошел спросить. И потом еще приходил, насчет грибов посоветоваться.

– Это какой же профессор, случайно, не Александр Борисович?

– Он самый! – подтвердила Анна. – И жена его тоже бывает. Еще парень молодой приходил, Никитой зовут. Скромный такой парень, хороший, только одинокий… Деревенские приходят: баба Лиза, я у нее мед покупаю, Наталья Горбунова… Еще дядя Леша приходил – у меня плитка испортилась, так он починил…

– Это какой дядя Леша, который всем все чинит? – вспомнил Гуров давний рассказ Сыромятникова.

– Ну да, он что угодно починить может, хоть утюг, хоть машину стиральную, – кивнула хозяйка переезда. – И денег совсем немного берет…

– Ладно, вопросов у меня больше нет, – заявил Лев. – А креозот все же лучше хранить как положено. Чтобы никто его взять не мог.

Дав Анне такое ценное указание, он медленно двинулся вдоль железной дороги к тропе, которая вела назад в поселок, размышляя, как правильнее поступить: вернуться ли на берег озера, где полицейские искали оружие, от которого, возможно, избавился преступник, или отправиться вслед за бродягой с голубыми глазами. Похоже, именно этот человек становился теперь главным подозреваемым.

«Допустим, он когда-то стал жертвой вымогательства со стороны нашего знакомого Аркадия Кузьмича, – размышлял Гуров, медленно идя по тропе, – и решил отомстить. Денег у него почти не осталось, квартиру отняли, он превратился в бомжа. И вот он узнает, где находится дача следователя, добывает где-то ружье и является сюда. Ночует в лесу, побирается, поэтому его никто не видит. Правда, один раз он прокололся – его встретил в лесу сам Тонких и почти узнал. После этой встречи наш фигурант решает действовать быстрее. Он приходит к озеру во время охоты, стреляет в Тонких, карабин – я думаю, это был именно карабин, – бросает в воду, а сам спешит скрыться. Опять же, как он может скрыться? Машины у него нет, нет даже денег на электричку. Не зная, как ему быть, он бродит возле переезда, а затем идет пешком. В таком случае, далеко ему не уйти, возможно, он еще там, в соседнем поселке Урочище. Да, и еще ему надо было избавиться от черной куртки, в которой он был в момент покушения. В городе он бы бросил ее в мусорный бак, но здесь баков нет. Скорее всего, он оставил ее где-то в лесу…»

Так, еще ничего не решив, Гуров дошел до поворота на тропинку, ведущую в поселок. «Ну, насчет работы водолазов я могу просто спросить у Ожогина, – подумал он. – Позвоню и спрошу. Если они еще ничего не нашли, можно будет дойти до Урочища. Тут, кажется, километра два, не больше. За полчаса дойду». Лев достал телефон и попытался вызвать старшего лейтенанта. Однако его ждала неудача: оказалось, что в этом месте сеть отсутствовала, связи не было.

Он постоял немного, а затем сделал несколько шагов дальше, по направлению к соседнему поселку. В этом месте железная дорога делала поворот. Справа возвышался крутой откос, поросший лесом. Внимание Гурова привлек старый дуб. Дожди и ветра обнажили его могучие корни, но он упорно цеплялся ими за склон. Гуров и сам не знал, почему так внимательно присматривается к этому дереву, но вдруг заметил, что между корнями чернеет что-то похожее на тряпку. Вдоль железных дорог иногда встречается всякий старый хлам. Обычно он не привлекает внимания, но сейчас Гурову захотелось посмотреть, что это там такое. Он стал карабкаться вверх и вскоре добрался до дуба. Сунув руку под корни, извлек наружу то, что там лежало. Это была еще довольно крепкая джинсовая мужская куртка, примерно пятьдесят второго размера. Черная куртка.

Глава 13

Гуров внимательно осмотрел свою находку. Он сам не знал, что искал. Ну, например, пятна креозота… Осмотрел карманы – в них ничего не было. Да и странно было бы, если бы в них что-то осталось. У него возникла уверенность, что это та самая куртка, которая была на неизвестном, вчера вечером спешно уходившем от озера, – та самая, которую видел Никита Лымарев.

Теперь у него больше не было сомнений, что делать. Он аккуратно свернул куртку, жалея, что у него нет с собой пакета подходящего размера, сунул ее под мышку и быстро зашагал вдоль железной дороги в сторону поселка Урочище.

Как и рассчитывал, спустя сорок минут Лев уже увидел первые дома поселка и стал высматривать людей. Ни возле первого, ни возле двух следующих никого не было. Наконец около четвертого по счету дома он увидел женщину, развешивающую белье во дворе.

– Добрый день, хозяйка!

– День добрый, а ты мимо ступай, – ответила женщина, едва глянув в его сторону. – Вас всех не прокормишь!

– А что, уже многих пришлось кормить? – поинтересовался Гуров.

Что-то в его голосе заставило женщину обернуться и посмотреть на него более внимательно.

– Да дома-то крайние, – сказала она. – То и дело кто-нибудь подходит, клянчит…

– Бродяги разные?

– Ну да, бомжи, попрошайки…

– А вчера не проходил тут случайно бродяга, лет примерно сорока, в поношенной рубашке, с голубыми глазами?

– Ну, я ему в глаза не смотрела, – заявила хозяйка, – а рубашка точно как с помойки была. Только у вас ошибочка – это он не вчера проходил, а позавчера.

– А вы не ошибаетесь? – озадаченно спросил сыщик. – Могли ведь и запамятовать…

– Нет, никак не могла, – покачала головой женщина. – Вчера меня здесь, считай, целый день не было: в больницу ездила, в Каширу, на обследование.

– Ну, ладно, – сказал Гуров, решив отложить вопрос о дне на потом. – А что этот бродяга, еду просил?

– Ну да, просил покормить или денег. Я ему хлеба вынесла, и картошка у нас вареная с обеда осталась, я ее в пакет насыпала и отдала. И соли в спичечный коробок положила. Он так благодарил, словно я ему сто рублей дала.

– Благодарный, выходит, человек. А куда он от вас пошел, не заметили?

– Да что я за ним, следить буду, что ли? – пожала плечами женщина. – Пошел дальше по поселку, да и все. А что с ним такое – или натворил чего?

– Может, и натворил, – ответил Гуров. – Надо разобраться. Ладно, спасибо за рассказ.

И он отправился дальше, тем же путем, каким, если верить сердобольной хозяйке четвертого по счету дома, ушел бродяга в ношеной рубашке. По пути он продолжал расспрашивать всех, кого встречал, не видели ли они бродягу. И кое-кто, выяснилось, его действительно видел. Относительно дня, когда это происходило, мнения у людей были разные: кто-то, как и первая собеседница Гурова, говорил, что это случилось позавчера, кто-то – что вчера, а один дедок даже уверял, что бродяга проходил здесь сегодня утром.

Наконец Лев достиг последнего дома поселка, и здесь ему подтвердили, что тоже видели человека с голубыми глазами. По мнению мужчины, коловшего во дворе дрова, бродяга проходил здесь вчера.

– И куда он мог отсюда деваться? – поинтересовался сыщик. – Пошел дальше вдоль дороги?

– Он спрашивал у меня, где можно немного подзаработать, – ответил человек с топором. – Похоже, ему до зарезу нужны деньги.

– И что вы ему посоветовали?

– Тут в полукилометре находится хозяйство одного мужика – по-нынешнему, фермера. Этот Егор Соболев выращивает телят, а потом сдает их на мясокомбинат. Ему постоянно нужны работники – выгребать навоз, задавать телятам корм. Кроме того, у него там пруд, на нем утки, их тоже надо кормить. Так что работы хватает. Вот я и посоветовал этому доходяге отправиться к Егору. Кажется, он так и сделал.

Гуров поблагодарил словоохотливого дровосека и отправился в указанном направлении. Через несколько минут впереди показался дом, окруженный хозяйственными постройками. В углу загона толпились телята, какой-то человек накидывал им в лоток корм. Гуров подошел, надеясь, что наткнулся на того, кого он искал. Но нет, этому мужчине было на вид лет тридцать пять, не больше, он был крепкий, уверенный в себе, и глаза у него были совсем не голубые.

– Вы случайно не Егор Соболев? – спросил Гуров.

– Он самый, – ответил мужчина. – Что, работу ищете? Хотя вы не похожи на безработного…

– Да, свою работу я давно нашел, – усмехнулся Гуров. – Я ищу одного человека. Мне говорили, он приходил к вам на днях. Возраст около сорока лет, плохо одет, глаза голубые.

– А, так вы насчет Василия! – кивнул хозяин. – Он там, за сараем, навоз грузит. А вы откуда будете?

– Из Москвы, из Министерства внутренних дел.

– Я так и подумал, – медленно проговорил хозяин. – Вон там ваш Василий. Хотя человек он вроде тихий, не похоже, чтобы мог что-то натворить.

– А когда он к вам пришел?

– Вчера, сразу после обеда.

Гуров был озадачен. Вот уже который человек говорит о том, что бродяга появился здесь вчера, еще до наступления темноты. В таком случае, он никак не мог совершить преступления, которое произошло уже в сумерках. «Ладно, – решил он, – надо с ним побеседовать, и там все прояснится». И направился за угол сарая.

Там работал мужчина лет под сорок, среднего роста, одетый в поношенную рубашку. Он держал в руках вилы, которыми не слишком умело перебрасывал навоз на тележку.

– Добрый день! – подошел к нему Лев. – Ну-ка, останови пока свои погрузочные работы, поговорить надо.

– Мне хозяин велел грузить, – ответил мужчина, повернувшись к Гурову. – Он ругаться будет.

– Ничего, не будет, – успокоил его сыщик. – Скажи для начала, как тебя зовут и как фамилия.

– Зовут меня Василием. Если полностью, то Ионов Василий Николаевич.

– А меня зовут Гуров Лев Иванович, я – полковник полиции и расследую покушение на убийство, совершенное вчера в поселке Ключи.

При этих словах лицо Василия Ионова вытянулось, он побледнел, пальцы крепче схватили вилы, словно он хотел найти в них какую-то защиту.

– Ты ведь был вчера в Ключах, верно? – спросил Лев.

– Был… – хрипло ответил Ионов.

– А скажи, зачем же ты выбросил такую нужную одежду? – Гуров развернул куртку. – Она тебе совсем не лишняя…

– Я… я не выбрасывал!

– Разве? – не поверил сыщик. – Но я нашел ее как раз в том месте, где ты проходил. И тебя видели в этой куртке. Видели вчера вечером, на озере. Что ты там делал?

– Я не был! Я вчера уже здесь был! – заволновался Василий. – Вы у Егора Кузьмича спросите! Он скажет! А куртку эту я не надевал! Перепутали что-то!

– Хозяина я обязательно спрошу, – пообещал Гуров. – Но ведь не отрицаешь, что был в Ключах? Причем неподалеку от озера…

– Да, в Ключах я и правда был, – согласился Ионов. – Мне говорили, там в поселке можно работу найти. Сад посторожить или мебель погрузить, некоторые сейчас в Москву после лета уезжают, вещи вывозят, их грузить надо…

– Ну и что, нашел работу?

– Нет, не нашел… То есть нашел, и даже договорился с одной женщиной дом посторожить, но…

– Что «но»? Ты не смог выполнить работу? Почему? Что тебе помешало?

Видно было, что его собеседник не знает, что ответить. Он несколько раз открывал рот, чтобы заговорить, но не произносил ни слова. Наконец сказал:

– Да, мне помешало… Я… я плохо себя почувствовал…

– И поэтому пошел на переезд. Хотел узнать, не останавливаются ли там товарняки. Не ври, Василий. Ты решил бежать, вот что. И далеко собрался?

– Не очень… – тихо произнес Ионов. – В Москву…

– Домой?

– У меня нет дома… Больше нет…

– Ладно, оставим пока твое жилищное положение. Скажи лучше, что тебя заставило с такой поспешностью бежать из Ключей? Может быть, ты встретил там какого-то человека?

– Откуда вы знаете? – воскликнул бродяга. Он выглядел явно напуганным.

– Неважно, откуда, но знаю. Давай, отвечай, кого ты так испугался?

– Я… Да, я встретил… Следователя… – выговорил Ионов, и его лицо исказила гримаса.

– Тонких?

– Да. Тонких Аркадия Кузьмича.

– И чего ты испугался?

– Что он меня узнает. И опять засудит.

– За что?

– Да уж он найдет, за что. Например, за документы. Мне уж давно вместо справки об освобождении паспорт надо оформить, а я не сделал.

– Давно освободился?

– Весной. Полгода прошло.

– А за что сидел?

– По трем статьям, – сообщил Ионов. – По 159‑й, 171-й…

– Это «незаконное предпринимательство»?

– Ну да. И главная – 199‑я, «уклонение от уплаты налогов».

– Выходит, ты предприниматель?

– Какой я теперь предприниматель? – усмехнулся Ионов. – Когда-то был, это верно. Платежными банкоматами занимался: покупал, ставил, обслуживал. Даже усовершенствовал некоторые, у меня и патент есть. А потом…

– Потом Тонких возбудил на тебя дело?

– Верно. Только не сразу. Сначала он предложил продать ему бизнес.

– Ну, так это, можно сказать, простая сделка, – заметил Гуров. – Правда, со стороны следователя странное предложение…

– Вот именно. И это ведь только так говорится: «продать». Правильнее сказать – «отдать». Отдать под видом продажи, а самому тихо свалить в сторону.

– Но ты отказался?

– Да. Я же ничего не нарушал, все платил, что положено. Думал, что ко мне никак подкопаться нельзя. Но он нашел… Сначала штрафами меня разорил, а потом и за решетку упек.

– Надолго?

– Я получил 199‑ю, часть вторая, «в особо крупном размере». Он просил максимум, шесть лет, но суд у нас гуманный, так мне дали пять.

– Но ты отсидел три и вышел по УДО… – догадался Гуров.

– Правильно. Выйти-то я вышел, только… У меня больше ничего не было. Супруга у меня оказалась совсем не из жен декабристов, не только ждать не стала, быстренько развелась – сумела еще меня из квартиры выписать, а ее продать. Так что я остался вообще без жилья. Бомж в чистом виде. Сначала попытался рыпаться: отсудить обратно свою долю в квартире, снова начать бизнес. Но потом понял, что не получается. Из меня словно воздух вышел – напора никакого нет. А для предпринимательской деятельности напор нужен. Ну, и я махнул на все рукой…

– То есть поводов ненавидеть Тонких у тебя вполне достаточно.

– Не то слово. Этот Аркадий… Он как дьявол, понимаете?

– И когда ты его встретил, у тебя возникло желание отомстить…

– Стойте! – воскликнул Ионов. Сейчас он уже не выглядел таким жалким и забитым. Рассказ о прошлой жизни отчасти вернул ему силы, глаза заблестели. Но в этих глазах все так же застыл страх, его стало даже больше. – Подождите! По вашим словам я сужу, что с этим Тонких что-то случилось. Это так?

– В него вчера стреляли, – подтвердил Гуров. – Он тяжело ранен. Возможно, смертельно.

Это сообщение подействовало на Василия Ионова как удар ниже пояса. Он выронил вилы, закрыл руками лицо и воскликнул:

– Все, я пропал! Теперь точно пропал! Теперь еще и убийство! Ведь я там действительно был!

– Где, на озере? Вчера?

– Нет, я же сказал – позавчера. Но какая разница!

– Разница большая, – возразил Гуров. – Если мы выясним, что вчера вечером ты находился в другом месте и не мог покушаться на Тонких, никто тебя обвинять не станет.

– «Если мы выясним…» – передразнил его бывший предприниматель. – Кто в вашей системе будет что-то выяснять? Преступление было? Было. Человек подходящий есть? Есть. Все, вопрос решен.

– Совсем не решен, – ответил Гуров. – Поработать у Егора Соболева тебе, правда, не удастся. Сейчас я сниму с тебя показания по всем правилам, и ты их подпишешь. И с твоего нынешнего хозяина Соболева сниму. Дашь показания – и можешь быть свободным. Правда, надо будет еще решить вопрос с твоими документами… Потом с тобой захотят побеседовать мои коллеги по твоему уголовному делу, потому что историю, которую ты рассказал, так оставить нельзя, а мне этим заниматься некогда. Ладно, там посмотрим.

Он достал телефон, позвонил старшему лейтенанту Ожогину и попросил прислать в Урочище машину, чтобы доставить сыщика назад в Ключи.

– Да, машину сейчас вышлю, – сказал старший лейтенант. – Только что же вы, товарищ полковник, не спросите меня, как продвигаются поиски в озере?

– Хорошо, давай спрошу. И как они продвигаются?

– Они, можно сказать, закончились. Мы нашли ружье!

Глава 14

– Молодцы! – похвалил Лев.

– А вы здорово угадали, товарищ полковник! – заметил Ожогин. – Ну, насчет того, что преступник выбросит ружье в озеро. Только с местом ошиблись. Мы его нашли не там, где вы показывали, а значительно дальше, метрах в двухстах.

– Вот как? – заинтересовался Гуров. – Это надо обдумать. Ты место обозначил?

– А как же! Дерево там краской вымазал. И насчет оружия вы тоже ошиблись. Вы думали, что это будет карабин, а это оказалось ружье.

– Охотничье?

– Да, обычная «тулка». Правда, переделанная. Кто-то сделал его нарезным и укоротил ствол.

– То есть превратил его в бандитский обрез. А номер оружия? Он сохранился?

– В том-то и дело, что нет. Номер спилен.

– Понятно… Ладно, приеду, посмотрю на ваш трофей. А пока присылай машину.

Убрав телефон, Гуров обратился к бывшему предпринимателю:

– Пойдем, попросим Егора Соболева выделить нам помещение, где можно написать протокол. И пока будем ходить туда-сюда, не вздумай куда-нибудь сбежать, это будет с твоей стороны большая глупость.

После чего он отыскал владельца хозяйства и изложил свою просьбу. Егор, будучи человеком понятливым, лишних вопросов задавать не стал. Правда, предупредил, что ему надо ехать в Каширу, договориться с хозяевами нескольких магазинов о поставках продукции.

– Значит, с тебя и начнем, – решил Лев.

Они прошли в дом, и там сыщик снял с него показания о том, когда и при каких обстоятельствах у него появился Василий Ионов. Затем, когда фермер ушел, Гуров вызвал Ионова. Он записал его рассказ о том, когда тот появился в поселке Ключи, с какой целью. Внес его показания о встрече со следователем Тонких.

– Я как его увидел, – рассказывал бывший предприниматель, – то сразу понял, что он меня узнал. Ну, может, фамилию пока не вспомнил, но потом вспомнит. Такие люди ничего не забывают! А как вспомнит, сделает мне еще какую гадость. Запросто! Надо было бежать из Ключей, но денег-то нет! А ведь я Ирине Владимировне обещал, она мне ключи от дома оставила, попросила в саду поработать, ботву убрать… Она бы мне заплатила… В общем, я решил, что ничего страшного не случится, если я задержусь еще на несколько дней. С участка вообще не буду выходить, чтобы ненароком опять с ним не встретиться. Так я и сделал.

– Ну, а что потом было? – спросил Гуров.

– Позавчера к обеду Ирина Владимировна вернулась, деньги мне выдала, как и обещала. Немного, но хоть хлеба купить можно. И я сразу ушел. Отправился на переезд, думал на товарняке до Москвы доехать, сэкономить – тут вы угадали. Но женщина на переезде мне сказала, что поезда здесь редко останавливаются. И тогда я решил идти пешком. Дойду, думаю, до следующего поселка, оттуда уеду. Может, там еще подзаработаю. Главное, из Ключей выбраться. Больно место это для меня опасное. Ну, а дальше… Дальше вы все знаете.