Текст книги "Особый прием Гурова"

Автор книги: Николай Леонов

Соавторы: Алексей Макеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Девушки! Как я понял, вы все контактировали с Анатолием Борисовичем Зайцевым, так? – начал он.

– Нет! – дружно ответили они. – Не получился у нас с ним контакт!

– Да я уже знаю, что у него были некоторые проблемы с женщинами, – кивнул Володя.

– Некоторые? – усмехнувшись, отвечала одна из них. – Некоторые мы легко решаем, но мы не врачи, чтобы лечить тотальную импотенцию.

– Меня не интересуют физиологические подробности, – быстро перебил ее Никитин, опасаясь, что эти девицы сейчас пустятся в такие воспоминания, что хоть уши затыкай. – Я хочу знать, как каждая из вас с ним познакомилась, о чем говорила и так далее.

Одна из девушек, самая язвительная и бесстыжая, уже открыла, было, рот, чтобы выдать Володе именно те самые интимные подробности, которые ему были совершенно не нужны и, более того, опять заставили бы его залиться краской, когда ее остановила самая старшая из всех:

– Ша, девки! Время тянем! Совсем без денег останемся! – И начала говорить первой: – Подошел, «снял» без всяких сусю-мусю и сразу предупредил, что, если у него ничего не получится, то платить он не будет. Скажу прямо, я согласилась из чисто спортивного интереса, потому что мы все уже знали, что он никакой. Вот я и решила попробовать – вдруг у меня получится. Не получилось, да и ни у кого бы не получилось. Полный ноль.

– Но вас он не бил? – спросил Никитин.

– А за что? – удивилась она.

– Понятно, – кивнул Володя и повернулся к ее соседке: – А у вас что было?

– Все то же самое, – пожала она плечами.

– И у меня тоже, – сказала третья девушка. – Да мы даже поспорили на него и по двести рублей скинулись, только так они невостребованные и лежат.

– Уже не лежат, а вместе с Катькой уплыли в неизвестном направлении, – язвительно вставила самая нахальная, которая в этот момент строила Никитину глазки и поигрывала оголенным плечиком, заставляя того смотреть в стол. – Она нас в это дело втравила, а сама…

В этот момент она получила от своей товарки такой подзатыльник, что даже зубами клацнула. Ну, вот он, этот момент, и наступил! Девка расслабилась и прокололась!

– И что же это за Екатерина такая? – поинтересовался Володя. И пусть щеки у него сейчас были по-прежнему розовее, чем нужно, но вот взгляд стал совсем другой, уже не смущенного мальчишки, и все это мгновенно почувствовали. – Сказавший «а», должен сказать и «б». Итак, я слушаю!

– Дура ты! Договорились же молчать! – зло процедила самая старшая из девушек, а потом вздохнула и сказала: – Ладно! Делать нечего! Короче, все с Катьки и началось! Зайцев первой ее «снял»! Как она потом говорила, он ей сказал: «Делай что хочешь, но я должен почувствовать себя нормальным мужиком! Я тебе двойную цену заплачу! У меня от этого вся жизнь зависит!» Билась она с ним, билась, а он никак. Только все просил ее, чтобы она еще как-нибудь попробовала, а она… Ну, ее тоже можно понять! Работа у нас нервная, клиент разный попадается, вот она и не сдержалась, сказала ему, что импотент он тотальный, и хоть роту баб пригони, если чего нет, так уже и не будет. Он тогда взбесился, пощечину ей влепил, оделся и ушел, так и не заплатив.

– Он ее сильно избил? – спросил Володя.

– Да нет же! Я ведь сказала: пощечину дал и все! Катька, конечно, разобиделась: мало того, что уйму времени на него потратила, так еще и деньги не заработала. Ну, нам, естественно, все рассказала. Мы еще тогда над ней посмеялись, мол, рукомеслу учиться надо. А она нам в ответ, что мы все, вместе взятые, ничего не смогли бы сделать. Вот мы тогда поспорили и скинулись, а деньги ей оставили. Потом стороной узнали про него, что сапер он, в Чечне раненный и контуженный, что в гвардии нашей был, что жена с детьми от него ушла – город-то у нас небольшой.

– Вы с кем-нибудь из посторонних, я имею в виду не ваш круг, а клиентов, подруг, знакомых и так далее, Зайцева обсуждали, рассказывали о нем?

– Да что ж, нам вне работы поговорить больше не о чем? – удивилась она, и все ее товарки, как одна, согласно закивали.

– Сидите, вспоминайте, думайте! – настаивал Володя. – Это очень важно!

Раскрашенные лица проституток живо отобразили непривычный и поэтому очень тяжелый для них мыслительный процесс, а потом все дружно помотали головами.

– Да зачем нам о нем говорить? – выразила общее мнение старшая из девушек. – Ну, поржали между собой, посмеялись!.. А потом, как он исчез, забыли.

– А где сейчас Катя? – спросил Никитин.

– Не знаем, – пожала она плечами. – Как в субботу на работу не вышла, так с тех пор о ней ни слуху ни духу. Сотовый телефон не отвечает, а домашнего у нее нет. Забежала я к ней, чтобы у ее матери спросить, где она, а та говорит, что не знает, куда дочь сбежала.

Никитин посмотрел на Константина, и тот тут же откликнулся:

– Уже понял! Найдем! Небось ее куда-нибудь к родне отправили!

– Желательно побыстрее и живую, а то возможны варианты, – сказал Володя.

Девицы разом ахнули и потускнели, а Костя и его товарищи стали подталкивать их к выходу, приговаривая:

– Бабоньки! На работу! Вторая смена началась!

На улице девицы шустро куда-то смылись, коллеги Кости, прыгнув в машину, отправились искать Катю, а Володя с Константином пошли обратно в управление.

– Жрать-то как хочется, – сказал Никитин.

– Ничего, у нас в столовой сейчас поедим, – успокоил его Костя.

– Да ты на часы посмотри – двенадцать скоро.

– Так она теперь временно круглосуточно работает, – объяснил Константин. – Как и все мы. И лаборатория, и экспертиза, и криминалисты… Словом, осадное положение! Между прочим, мэрия с областной администрацией тоже спать ложиться не собираются!

– Да уж, лихорадит город, – согласился с ним Никитин. – Слушай, раз они все до сих пор на месте, я могу запросить у них личные дела Королева и Багрова?

– Проще простого – снять трубку и позвонить, – кратко ответил Костя. – Пока будем есть, их и принесут! Только Багров-то тебе зачем?

– Пострадавших двое? Двое! Вот ничего исключать и нельзя, – объяснил Володя.

– Смотри, тебе виднее, – пожал плечами Константин.

Они вошли в здание управления, и он кивком показал Володе на телефон дежурного:

– Можешь прямо отсюда позвонить.

– А номер телефона?

– Дай справочник, – попросил Костя дежурного и, найдя нужную страницу, пододвинул его Володе.

Никитин набрал номер и, когда ему ответил раздраженный немолодой женский голос, вежливо сказал:

– Здравствуйте! С вами говорит капитан Никитин. Мне нужно посмотреть личные дела мэра Королева и его заместителя Багрова.

– А с какой стати я должна их кому-то показывать? – взвилась женщина.

– Но мне они нужны…

– Да пошел ты! – взвизгнула она, и в трубке раздались короткие гудки.

Никитин растерянно посмотрел на Костю, и тот мигом все понял:

– Кажется, тебя послали. – И повернулся к дежурному: – Объясни капитану, где у нас тут столовая, а дела я сейчас сам привезу.

Он выскочил за дверь, и Володя понял, что разборку тот устроит этой скандальной даме неслабую. Следуя указаниям дежурного, Никитин прошел в столовую, неожиданно в этот час совсем не пустую, и, немного смущаясь под любопытными взглядами как персонала, так и посетителей, подошел к стойке. Особого разнообразия блюд не наблюдалось, но выбор все равно был. Набрав себе полный поднос, причем раздатчица все порывалась сама его обслужить, и он еле отбился, Володя сел за ближайший столик и наконец-то нормально поел, а потом, купив пачку сигарет про запас, пошел к себе в кабинет.

В коридоре напротив его двери с самым невозмутимым видом стоял Костя, а рядом с ним – немолодая, но сильно молодящаяся женщина. Она рыдала так, что, казалось, еще немного, и слезы у нее, как у клоуна, будут бить струйками из глаз. Одной рукой она прижимала к своей груди две папки, а другой постоянно прикладывала к глазам платок со следами размазавшейся туши, да еще и мокрый до того, что его можно было уже выжимать.

– Господин капитан! – официальным тоном проговорил Костя. – Вам, как вы и просили, доставили личные дела мэра и его заместителя.

– Ой, простите меня! – чуть не в голос запричитала женщина. – Это все нервы проклятые! Сначала такое несчастье с Василием Ивановичем и Александром Александровичем случилось! А теперь дома внучка болеет, а я с работы уйти не могу! Вот и сорвалась!

– А с Королевым и Багровым вы тоже позволяете себе быть такой нервной? Или только с теми, кто, как вы считаете, вам ответить не может? – спокойно поинтересовался Володя и укоризненно добавил: – Нехорошо! Некрасиво! – кстати, этому он тоже научился у Гурова.

Забрав у обомлевшей от неожиданности женщины папки, он скрылся в своем кабинете, а когда через несколько минут туда заглянул Константин, чтобы поинтересоваться, не надо ли ему чего, спросил:

– Костя! А почему мне кажется, что эта дама в мэрии не задержится?

– Наверное, потому, что ты ясновидящий, – усмехнулся тот и ушел.

Никитин сидел, допивая остывший кофе, читал дела, а когда закончил, крепко призадумался и совершенно незаметно для себя уснул, уткнувшись головой прямо в эти папки.

А вот Гуров спокойно спал в своем номере в гостинице.

Вернувшись туда после поездки к телевышке, он первым делом лег и немного поспал, чтобы добрать недобранное предыдущими ночами, а потом, не торопясь, привел себя в порядок, с удовольствием пообедал в ресторане, вышел на улицу и неторопливо, прогулочным шагом двинулся по улице Митрофановой, не делая ни малейшей попытки проверить, есть ли за ним хвост или нет. Увидев на углу мальчишку, бесплатно раздававшего газеты, которые никто не хотел брать, подошел и взял одну – газета называлась «Протест». Сев в тенечке на лавочку, он прочитал ее от начала до конца и, подумав немного, пошел в редакцию этой газеты, где пробыл где-то с час, а потом снова вернулся к прогулке по городу.

Те, кто наблюдал за его перемещениями, а их было немало, и их присутствие Лев Иванович затылком чувствовал, определенно пребывали в полнейшей растерянности, потому что он не делал ничего, что хотя бы отдаленно напоминало работу. Вальяжно бродил по улицам, увидев в одном из дворов на скамейке бабушек с колясками – обстановка в городе была самая патриархальная, подошел к ним, присел рядом и завел разговор на самую пустяшную тему. Вместе с ними посмеялся над проделками малышей и, попрощавшись, двинулся дальше.

Зайдя в магазин «Меха», долго присматривался к имевшимся там кроличьим шубкам, полушубкам, шапкам, душегрейкам, муфточкам и тулупам из овчины, но так ничего и не купил. Посидел на лавочке, любуясь фонтаном, потом зашел в другой двор и снова подсел сначала к старушкам, затем подошел к резавшимся в «козла» мужикам и постоял рядом, что-то с ними обсуждая. Оттуда отправился на Речную улицу и, прогуливаясь по ней, в последний момент сел на прогулочный речной трамвайчик, начисто отрезав от себя преследователей, но сделал так естественно, что никто ничего и не заподозрил.

Когда трамвайчик снова причалил к берегу, Гуров пешком отправился в гостиницу, где, поужинав, поднялся к себе в номер и, немного посмотрев телевизор, лег спать, заснув с чистой совестью. А что? Он дал Никитину отправную точку поиска, сказал все, что нужно, и даже больше. Конечно, он немного преувеличил, говоря, что до преступника рукой подать, но сам лично разобрался бы с этим делом в течение суток, максимум – двух, а уж во сколько Володя уложится, только от него зависит. Встав ночью в туалет, Гуров увидел, что постель Никитина пуста, и в первый момент встревожился, хотел, было, позвонить ему и узнать, все ли у него в порядке, но сдержался – не ребенок Володя, в конце концов, да и присмотр за ним такой, что глаз не спустят. Хотя бы потому, что именно он сейчас возглавляет следствие, от которого зависит судьба очень многих в этом городе людей.

А в это время те люди, которые и отправили за ним «хвосты», получив отчеты своих подчиненных, пребывали в полнейшей растерянности: человек, который должен был в поисках компромата рыть носом землю, откровенно валял дурака. И только генерал, а он тоже был в курсе событий, понимал, что весь это день Гуров работал, но вот в чем именно заключалась эта работа, догадаться не мог.

Вторник

Никитин проснулся оттого, что у него затекло все, что только можно. Постанывая, он поднялся, разогнулся, потянулся, несколько раз прошелся по кабинету и, почувствовав, что более-менее пришел в норму, посмотрел на часы – было пять часов утра. Идти в такое время в гостиницу, чтобы принять душ, побриться и переодеться, а значит, разбудить Гурова, было совершенно неприлично. Володя оглядел себя и решил, что раз управление на осадном положении, то и все остальные выглядят ничуть не лучше, чем он. Узнав у дежурного, где сидят эксперты, он отправился к ним.

Не сказать, чтобы работа там кипела, но несколько человек слонялись по лаборатории сонными мухами, а вот командовавший всеми вчера седой мужчина был бодр и свеж – видимо, успел урвать часа два-три сна.

– Чуть свет, уж на ногах, – буркнул он и крикнул куда-то: – Девочки! Сделайте страдальцу кофе!

Отказываться в данной ситуации было бы глупо, вот Володя и не стал. Кофе появился почти мгновенно – долго ли растворимый развести, и он теперь малюсенькими глоточками, боясь обжечься, его прихлебывал.

– Ну, смотрите, что у нас получилось, – начал тем временем эксперт. – Покрышки отечественные, старые и лысые, как моя коленка, то есть машина тоже отечественная, старая и, по моим прикидкам…

– «Нива», – встрял Володя. – Потому что и наша «Волга», и генеральская там застряли – что уж тут о «Жигулях» с «Москвичами» говорить?

– Верно мыслите, молодой человек, – одобрительно заметил эксперт. – Цвет я вам не скажу, потому что этот умелец, разворачиваясь, умудрился ни за что не зацепиться.

– Образцы почвы взяли? – поинтересовался Никитин.

– Молодой человек! Одну лекцию о том, как надо работать, вы нам уже вчера прочли, так что не стоит повторяться! – сердито буркнул тот. – Учитесь разбираться в людях, видеть, кто из них чего стоит, и доверять профессионалам.

Услышав эти снова, Володя покраснел с ног до головы, а уж уши заполыхали, как два факела.

– Ладно! Не сердитесь на меня, – уже примирительно сказал мужчина. – Понимаю я, что дело такого уровня вы впервые самостоятельно ведете, вот и стремитесь все проконтролировать. Только вам не разорваться! Ладно! Что у нас дальше? Теперь по обуви. – Тут он нагнулся и положил перед Володей свой туфель подошвой вверх. – Вот! Наш горец умудрился где-то закупить по дешевке большую партию этих итальянских мокасин, и в них полгорода ходит.

– Вообще-то, могла надеть и женщина, – заметил Володя.

– Нет, это мужчина, – уверенно ответил эксперт. – Судя по ширине шага, рост у него 180–185, вес около восьмидесяти. Походка без особенностей. Место, где супостат на жердочке сидел, мы нашли, и мостки на стройке оттуда действительно видно. Был он в перчатках – частицы кожи на ржавчине остались, они производства нашей фабрики, а поскольку у нас все исключительно по ГОСТу производится, то их артикул я вам дам. Если вы их найдете, мы, сто процентов, докажем, что он там был.

– Понял, что еще?

– А вот теперь, мил-человек, я вас удивлять буду. У него то ли штаны, то ли рубашка – родной «Wrangler», он там об одну зазубрину зацепился, и нитка осталась.

– Родной «Wrangler»? – невольно воскликнул Никитин.

– Вот именно! А его у нас в городе никто и никогда официально не продавал! Когда-то давно спекулянты баловались такими вещами, но уже много лет о нем ни слуху ни духу. А вот подделок под него на нашей барахолке – пруд пруди!

– То есть определить, что это две части одного целого, вы сможете только тогда, когда я вам принесу саму вещь?

– Вот именно, господин капитан.

– А степень износа ткани хотя бы приблизительно определить можно?

– Определенно я вам ничего не скажу, хотя мы вокруг этой нитки такие хороводы водили, что только – ой! Но могу высказать некоторые предположения. Вещь не новая, и не только неоднократно стиранная и поэтому полинявшая, но и выцветшая.

– То есть могла достаться от старшего брата или отца.

– А могла просто лежать и своего часа дожидаться. Может, поправился человек сильно, а выбрасывать жалко, вот он ее и убрал. А тут похудел и снова надел.

– Да чего теперь гадать? Искать будем. Только если он умный, а он явно не дурак, раз такую операцию провернул, то сжег он все это, а себе новое поддельное купил, как и перчатки.

– А если он не заметил, что за что-то зацепился? Или просто жалко стало – вещь-то фирменная! А может, это настолько самонадеянный тип, что даже мысли не допускает, что его могут заподозрить?

– Вот найдем и спросим. Что с остальным?

– Это с окурками, что ли?

– Да там, кроме них, еще много чего было.

– Я вам, капитан, так скажу. Все окурки, что мы собрали, от одного человека. Он там курил, причем исключительно красные «Мальборо», на протяжении довольно долгого времени, за три месяца ручаюсь точно.

– Недешевые у него привычки, – хмыкнул Никитин.

– Да уж! Я себе такие, во всяком случае, позволить не могу. Но четких пальчиков на них нет, только фрагменты, а вот потожировые мы с них сняли и выяснили, что кровь у него второй группы. На бутылках и банках пальчиков немерено – их ведь и продавцы лапали. Но отпечатки лиходея мы получили, только они у нас ни по одним базам не проходят. ДНК мы и с окурков, и с посуды выделили, и могу вам сказать, что наследственные заболевания и генетические отклонения отсутствуют. Так что ловите его поскорее, а уж мы мигом докажем, святой он или грешный.

– А топор?

– Что – топор? Он непорочен, как новорожденная девица! Еще в смазке был!

– То есть только-только из магазина?

– Вот именно! И ни в чем не повинная лестница стала его первой жертвой. Причем на рукоятке ничего нет.

– Так вы его нашли?! – воскликнул Никитин.

– Как и остатки лестницы – она, бедолага, там не один год провалялась, уже подгнивать начала, когда ее на куски порубили.

– А когда именно порубили? Вы время установить смогли?

– Мы, мил-человек, чудеса творить не умеем! И на этот вопрос ответить не можем! Мы и так по твоей милости весь овраг с металлоискателем облазили! И мно-о-ого чего еще там любопытного нашли, включая разнообразные стволы и человеческие останки, так что безделье в течение нескольких ближайших лет нам не грозит. Что, применительно к Чернореченску, звучит так: во всем городе была тишь да гладь, и только в стане дураков, понимай, в нашей лаборатории, кипела работа.

– Ну, извините, – развел руками Володя.

– Бог простит! – буркнул эксперт и посоветовал: – Вы, перед тем как с людьми встречаться, себя в порядок приведите.

– Да я вроде… – еще раз оглядывая себя, начал Никитин, но эксперт перебил его:

– В зеркало посмотрите, – и кивнул в сторону шкафа.

Володя подошел и почувствовал, как заливается краской: ладно бы небритая заспанная физиономии и воспаленные глаза, так плюс ко всему этому у него прямо на лбу красовался отпечаток большой канцелярской скрепки. Смущенно поблагодарив эксперта, Володя выскочил за дверь и рванул прямиком в гостиницу.

К счастью, Гуров уже проснулся и теперь просто валялся на кровати, строя планы на день. Увидев всклокоченного Никитина, он одобрительно хмыкнул:

– Вижу, что работал в поте лица и даже лицом! А что привести себя в порядок решил, хвалю, потому что представитель столичного сыска в любое время суток должен быть бодр и свеж, как юный огурец! Грязное бельишко в ванной в пакет положи – горничная постирает.

– Ага! – только и смог сказать на это Володя.

Приведя себя в авральном темпе в порядок – ему не терпелось вернуться к работе, он уже собрался уходить, когда Лев, по-прежнему блаженствовавший в постели, остановил его:

– Завтракают здесь, как я выяснил, в ресторане, и настоятельно советую тебе хорошенько подзаправиться, а то вид у тебя утомленный. – И, повернувшись на бок, начал тихонько напевать: – «Утомленное солнце нежно с морем прощалось…»

Никитин не понимал, почему Гуров ведет себя так, словно на отдых приехал, но был твердо уверен в том, что всегда знает, что делает, а значит, так и надо. Вернувшись в управление, но даже не заглянув в свой кабинет, Володя сразу направился к Косте – впечатление было такое, что и тот, и все остальные оттуда никуда и не уходили.

– Новости есть? – с порога спросил он.

– Сейчас всех соберу, и расскажем, – пообещал Константин и куда-то позвонил по внутреннему.

Народ быстро собрался, и люди начали отчитываться.

– В распечатке телефонных номеров, что с сотового, что с домашнего, – ничего подозрительного: аптеки, поликлиника, больница, работа, друзья, сослуживцы, жена, дети, и все в том же духе. Когда жена от него ушла, он стал на мобильники детям звонить, но вскоре разговоры эти стали просто неприлично короткими.

– То есть дети не хотели с ним больше общаться – оно и понятно! Новый папочка с деньгами им больше понравился! – заметил Володя.

– А вот с тех пор, как его Поляков выгнал, телефоны вообще молчали, оба! Ни он никому не звонил, ни ему! – сказал один из оперов, кладя перед Володей несколько листков бумаги. – Хотя нет, один звонок был, но это из нашей сотовой компании – видимо, предупреждали, что он абонентскую плату вовремя не внес, и его отключить могут. Кстати, через несколько дней и отключили.

– По дому тоже ничего интересного, кроме того, что квартиру он продал через дарственную: и быстро, и хлопот никаких – она же ему в наследство от матери осталась, и он был ее единоличным владельцем. Правда, она с обременением была, поскольку там его жена с детьми прописанными оставались, но это не такая уж большая проблема. Значит, возвращаться он не собирался.

– Потому что не к кому, – ответил Володя и пересказал им свой вчерашний разговор с гвардейцами.

– Ну, тогда понятно, – сказал опер и продолжил: – С тех пор как от него жена ушла, соседки, которые его всю жизнь знают, за него опасаться начали, вот и присматривали, а от наших бдительных старушек ничего не скроется. А уж как его из гвардии турнули и он запил, тут они вообще с него глаз не спускали, жалели и подкармливали. Так вот, никто к нему не приходил, кроме друга его, которого они хорошо знают, да и то только в самом начале и ненадолго, а потом – никого. А у Зайцева появилась только одна дорога – от дома до магазина и обратно. Денег у него не было совсем, и он начал даже вещи по соседям распродавать. Они очень боялись, что он в пьяном виде может пожар устроить, вот и присматривали за ним. А вот где-то месяца три назад с хвостиком он резко пить бросил, но на работу устроиться даже не пытался. Соседи, было, обрадовались, а потом опять всполошились – на что живет-то? О том, что он квартиру потихоньку продал, они узнали только тогда, когда новые хозяева ремонт затеяли. Вот и все!

– Он в Москву уехал, – добавил третий. – Я в кассах выяснил.

– Но если к нему никто не приходил и никто ему не звонил, у нас остается только магазин, – заметил Никитин. – А что касается того, что ему никто не звонил, то заказчик мог ему специально дать телефон для связи с ним.

– С магазином тоже глухо – он же в соседнем доме находится. Я со всеми продавщицами поговорил, так вот, никто с Зайцевым познакомиться не пытался и в собутыльники не набивался.

– Значит, судя по тому, что проститутка Катя сбежала, она их как-то и свела, – предположил Никитин. – Только как? Кстати, ее нашли?

– Да, вытрясли мы из ее матери адрес дальней родни в деревне, куда она уехала, – ответили ему. – За ней уже поехали.

– Она как-то объяснила, почему решила сбежать? – поинтересовался Володя.

– Сказала, что решила новую жизнь начать там, где ее никто не знает.

– Врет! – убежденно заявил Костя.

– Сам знаю, – вздохнул Никитин. – Что она собой представляет?

– Девка она красивая, только беспутная и шалая. Кстати, мать у нее такая же была – отца-то у Катьки нет. Но, судя по отзывам, профессионалка классная!

– Значит, у нее вполне может быть круг постоянных клиентов, – предположил Володя. – Нужно, чтобы кто-то пока поговорил с ее «коллегами по цеху» и выяснил, что это за мужики. Пользоваться услугами проституток в вашем городе, как я понял, не зазорно, так что и девицы имена своих клиентов вряд ли друг от друга скрывают. Конечно, это может быть и случайный клиент, но стала бы Катя с таким откровенничать?

– Вряд ли! – подумав, ответил один из оперов.

– Вот пусть кто-нибудь этим и займется. А когда ее привезут, нужно будет с ней аккуратно поговорить, хотя она сейчас напугана так, что вполне может замкнуться, и из нее слова не вытянешь. А теперь я буду вас дальше озадачивать! Как я понял, у вас в городе только два банка, вот и пишите запросы в оба – заказчик же должен был расплатиться с Зайцевым. Причем сумма, как я понимаю, там была немаленькая – дешевых операций в столице не делают. Вот пусть они и дадут нам список тех лиц, кто в течение последних шести месяцев снимал со своего счета крупные суммы денег или снимал не очень большие, но регулярно, чтобы не бросаться в глаза. Причем скажите им, что это нам нужно было еще вчера! С этими людьми следует побеседовать и выяснить, куда эти деньги делись.

– С Шишкиным проблем не будет, а на Сбербанк Порошин поднажмет! – заверил его Костя.

– Теперь дальше. Что нам дали эксперты? – спросил Володя и сам же ответил: – Человек, который в течение трех месяцев регулярно бывал возле вышки, мужчина. Рост 180–185 сантиметром, вес около восьмидесяти килограммов. В субботу на нем были итальянские мокасины, в которых, как мне сказали, полгорода ходит.

– Вот такие, что ли? – продемонстрировал один из оперов свой ботинок.

– Да! Но не думаю, что эта пара у него единственная, потому что курит он исключительно красные «Мальборо», то есть не бедствует. Но, при всем при этом, он воспользовался старой «Нивой» с лысыми покрышками. Скорее всего, у него есть и нормальная машина, да вот только по той дороге она не прошла бы. А теперь самое главное: у него или джинсы, или рубашка – родной «Wrangler»! Но не новый, даже очень не новый!

– Ни хрена себе! – воскликнул кто-то. – Да у нас в городе его никогда и не было!

– На приезжего он не похож – слишком хорошо ориентируется, – заметил Костя. – Может, отбыл отсюда в места не столь отдаленные, а теперь вернулся? А «Нива» его все эти годы в гараже дожидалась.

– Давайте не будем гадать, – предложил Володя. – Записи из ГИБДД привезли?

– Еще вчера вечером.

– Значит, их все надо просмотреть. Нас интересует старая «Нива» неизвестного цвета, которая, думаю, каждые выходные курсировала по этой трассе. Ну о том, что нам нужны списки всех, без исключения, владельцев таких машин, говорить, наверное, не надо. Таким образом, те из вас, кто успел выспаться, смотрят записи, потому что занятие это нудное, и вполне можно отрубиться, а остальные, чтобы взбодриться, будут объезжать владельцев и осматривать их машины. Во-первых, нам нужны образцы грязи с покрышек, чтобы эксперты могли сравнить их с почвой рядом с телевышкой. Во-вторых, топор этот гад выкинул, хотя отпечатков на нем нет, перчатки, естественно, тоже, но я не думаю, что он для каждой своей поездки покупал новую пару. Так что держал он их или в бардачке, или просто на сиденье рядом бросал, или в багажнике, поэтому все это нужно самым тщательным образом осмотреть – могли остаться следы ржавчины. В-третьих, конечно, пальчики! Так что распределяйте обязанности, берите с собой экспертов – и с богом!

Все вышли из кабинета, Никитин захватил бумаги и тоже отправился к себе. Не успел он навести там хотя бы приблизительный порядок, как к нему заглянул Костя.

– Ну а ты чем будешь заниматься?

– Буду супостата вычислять и думать, какую бы еще работенку вам подкинуть, – усмехнулся Володя.

– Ну, ты садю-ю-юга! – помотал тот головой и исчез.

Никитин начал машинально, исключительно для проформы, просматривать распечатки и вдруг замер, не поверив своим глазам. Он долго сидел, обдумывая увиденное и сопоставляя его с тем, что узнал, а затем, резко сорвавшись с места, запер кабинет и бросился к выходу.

– Дежурная машина… – начал, было, дежурный, но Володя пролетел мимо него, не останавливаясь.

Весь день до самого вечера он мотался по городу и разговаривал с самыми разными людьми, а когда вернулся в управление, выглядел так, словно единолично и ударными темпами разгрузил вагон с мешками муки. Войдя в кабинет, рухнул на стул – у него не осталось сил даже на то, чтобы сделать себе кофе. Наверное, услышав, как хлопнула дверь его кабинета, к нему с пачкой отчетов вошел Костя и, увидев, остолбенел.

– Ты что, тут у нас сдохнуть решил? – взорвался он.

– Как любит говорить мой шеф, это вряд ли, – ответил Володя.

– «Ха-ха два раза», – сказало Риголетто, – ехидно заметил Костя. – Тебя от покойника сейчас только эксперт и отличит!

– Значит, я пока полупокойник. Ничего! Нам еще день простоять и ночь продержаться, а там и Красная армия близко! – попытался пошутить Володя. – Кстати, о других полупокойниках. Как там Королев и Багров?

– Багров уже не полу, – ответил Костя.

– Преставился, значит, – вздохнул Никитин. – А Королев?

– Врачи говорят: есть некоторая надежда, что выкарабкается, но и в этом случае останется полным инвалидом.

– Ну а по нашим делам что?

– Катька молчит как рыба, и мы ее пока у себя оставили – пусть посидит, подумает.

– Откуда у вас здесь камеры? – удивился Володя.

– У купца Сарафанова в подвале очень много разных кладовых и чуланчиков было. Вот чекисты их для этих нужд и приспособили. Сейчас они большей частью всяким барахлом забиты, но кое-что мы оставили – не пропадать же добру. А то, бывает, привезут какого-нибудь невменяемого, ну и как с ним работать? Так мы его туда определим, чтобы поостыл, а потом уже беседуем.

– Понятно, так что с Катькой?

– Мы ее подружек крепко тряханули, так что список ее клиентов у нас есть. Машину мы нашли, все, как ты говорил, с нее сняли, и эксперты уже работают. Она принадлежит…

– Я знаю, кому она принадлежит, – перебил его Никитин.

– Я же говорил, что ты ясновидящий, – недовольно буркнул тот, а потом, спохватившись, спросил: – То есть, как это ты знаешь? Откуда?

– Вычислил, – кратко объяснил Володя.

– Из банков документы мы уже получили. Что дальше?

– А дальше сделай мне, пожалуйста, кофе, если тебе не трудно, а то я даже пошевелиться не могу.

– Слушай, а ты вообще за целый день чего-нибудь съел? – с подозрением спросил Костя, включая чайник.

– Не помню, – подумав, ответил Никитин.

– С ума сошел! Сейчас я позвоню в столовую, и тебе принесут нормальный ужин.

– Не надо, а то усну, – отказался Володя.

– Нет, ты точно решил сдохнуть! – бурчал Костя, ставя перед ним бокал с убойной крепости кофе.

Володя, не торопясь, выпил его под сигарету, потом встал, потянулся, чтобы немного взбодриться, причесался, глядя на свое отражение в стенке полированного шкафа, похлопал себя по щекам и попросил: