Текст книги "Юлий Цезарь. В походах и битвах"

Автор книги: Николай Голицын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Галлы

Второе место после германцев принадлежит трансальпинским галлам, покоренным Цезарем после 7-летней, упорнейшей войны с ними. В комментариях Цезаря находим обстоятельные и любопытные сведения об этом народе и стране, в которой он обитал. Последняя заключала в себе пространство между Атлантическим океаном, Рейном, Альпами, Средиземным морем и Пиренеями и составляла собственную Галлию, которую римляне, в отличие от ближней (к Риму), Цизальпинской или Предальпийской (Gallia citerior aut cisalpina), назвали Дальнею, Трансальпинскою или Заальпинскою (Gallia ulterior aut transalpina), a также Широкоплатяною (braccata) – от носимого ее жителями широкого исподнего платья, и Длинноволосою (comata) – от длинных, распущенных волос их. Цезарь разделил ее, по различию в наречиях ее жителей, на 3 главные части: Галлию Бельгийскую, или Бельгику – на северо-востоке между Рейном и Секваною (ныне Сена), Галлию Аквитанскую, или Аквитанию – на юго-западе, между Гарумною (ныне Гаронна), океаном и Пиренеями, и Галлию Кельтийскую, или Кельтику – в средине, между океаном, Секваной, Роданом и Гарумной. Юго-восточная часть Галлии, вдоль Средиземного моря, от Альп до Пиренеев, уже задолго до Цезаря была завоевана римлянами и обращена в римскую провинцию, позже по главному городу своему, Нарбону, названную Г а л л и е ю Нарбонскою (ныне Прованс во Франции). Впрочем, Бельгика, Кельтика и Аквитания различались и не одними наречиями своих жителей, но и нравами и обычаями последних, как равно и собственными топографическими и климатическими свойствами.

Бельгика на севере, по близости моря, была страна ровная, покрытая лесами и пересеченная многими реками и болотами, а на юге – гористая и лесистая. Жители ее, по словам Цезаря, происходили большею частью от германцев, которые перешли через Рейн и поселились в этом краю, изгнав туземцев. По этому ли происхождению от германцев или по близкому соседству с ними и по отдаленности, напротив, от римлян, бельги, чуждые роскоши и неги, были самым сильным, воинственным и храбрым, но и самым необразованным и грубым народом в Галлии. Замечательнейшими, по войне с Цезарем, племенами их были: морины и нервии – по берегу океана, суэссоны и ремы – к востоку от них, веромандуи и белловаки – в средине между теми и другими, левки – к в. и медиоматрики – к западу от Вогезских гор, верозуны – по обеим сторонам р. Мозы (ныне Маас), трибокки, неметы, убияне и батавы – на левом берегу нижнего Рейна, и к з. от них – менапии и адуатуки, или тунгры.

Кельтика была страна холмистая, с многими равнинами и обширными лесами. Часть ее вдоль берегов океана называлась Ареморикою, или Арморикою: здесь деятельно производились судоходство и рыбная ловля. В Кельтике обитали одни собственно кельтнческие племена, которых было очень много. Примечательнейшими из них по войне с Цезарем были: эдуи, или эдуиты и карнуты – по всему течению р. Литера (ныне Луара), венеты, куриосолиты и унеллы – по берегу океана, от устья р. Литера до устья р. Самары (ныне Сомм), сeноны, лингоны и паризияне – по течению р. Секваны, бойи и авлерки – внутри страны, арверны, кадурки и лемовики – к северу от Гарумны, и секваны и равраки – между р. Араром (ныне Саона) и средним Рейном. Жители Кельтики, живя ближе к римлянам, нежели бельги, и ведя деятельную внутреннюю торговлю, были богаче и образованнее всех прочих галлов и не имели диких и суровых нравов бельгов, хотя были тоже народ весьма храбрый.

Наконец Аквитания была страна, пересеченная множеством рек, но не весьма плодородная; в ней находились также леса и горы. Жители ее были отчасти единоплеменники иберян, или испанцев, и отчасти кельты. И те, и другие во многом сходствовали с испанцами. Примечательнейшими, по войне с Цезарем, племенами их были битуриги, конвены и ауски.

Но в главных чертах все вообще галлы, по описанию Цезаря, сходствовали между собой. Все они отличались высоким ростом, крепостью и силою телесными, способностью переносить холод, прямодушием и необыкновенною храбростью. Но, рожденные в стране сырой и холодной, они, подобно германцам, не переносили жары и, изнемогали, слабели телом и духом. Не страшась никаких опасностей, они боялись трудов и не имели ни твердости, ни терпения, необходимых для перенесения их, были легкомысленны и непостоянны, в удаче являя отважность и дерзость, безрассудные, в неудаче же приходя в уныние и отчаяние. Необыкновенно тщеславные, они любили носить дорогие одежды и украшения, были страстны к золоту и деньгам, крайне суеверны, и жестоки, люты и свирепы на войне и даже в мире.

Общественное их устройство представляло следующие главные черты:

Низшее сословие, или простой народ находился почти в рабстве и ни во что не считался. Вся власть, все влияние, все права и преимущества, все почести и отличия принадлежали двум высшим сословиям – друидам, или жрецам, и всадникам, как их называет Цезарь, потому что они сражались не иначе как на конях. Друиды судили споры и ссоры, частные и общие, тяжбы и дела уголовные, решали дела о мире и войне между племенами и проч. Поэтому они имели большое влияние на общественные дела и управление и пользовались большим уважением. К сословию всадников принадлежали все благородные и знатные галлы (по-нынешнему – дворянство). Главным, почетнейшим их занятием была война – и они вели ее беспрерывно. Охота была также любимым их занятием. Им принадлежало и гражданское управление, и из среды их ежегодно были избираемы как главные гражданские правители, так и главные военные вожди. Каждое племя имело свое особенное управление и своих особенных правителей и вождей, но вместе с тем они составляли один народ, общие дела которого решались в общенародных собраниях. Должно, однако, заметить, что до и во время войны с Цезарем галлы вообще были постоянно разделены на две противные и враждебные одна другой политические партии, из которых в главе одной находились эдуи или эдуиты, давнишние союзники римлян, а в главе другой – то арверны, то секваны, а во время войны с Цезарем – ремы. Точно так же были разделены каждое племя и каждая община. Цезарь тщательно поддерживал это разделение и весьма искусно пользовался им.

Военное же устройство галлов представляется в следующем виде:

В обыкновенных случаях на войну шли знатнейшие всадники с собственными дружинами, составленными из их домочадцев, подвластных им простолюдинов и солдуров. Так назывались молодые люди благородного происхождения, которые добровольно поступали к всадникам на службу оруженосцами, клялись им в верности и повиновении, учились у них всему, что касалось военного дела, и разделяя с ними военные их труды, подвиги и славу, участвовали и в их забавах, охоте, пирах и т. п. Солдуры, равно как и все другие благородного происхождения воины дружин, сражались на конях, а простолюдины – пешими. В случаях же особенной важности или опасности производилось поголовное вооружение одного или нескольких соединенных племен, и в этих общенародных ополчениях также высшее сословие составляло конницу, а простой народ – пехоту. Как в обыкновенных случаях, так и в чрезвычайных обстоятельствах, из сословия всадников в общенародных собраниях был избираем главный военный вождь, который имел, однако, весьма ограниченную власть и находился в большой зависимости от предводителей частных дружин. Главную силу и лучшую часть галльских ополчений составляла, как естественно, отличная конница из сословия всадников, хорошо и богато вооруженная, в шлемах и латах, с щитами, мечами и дротиками, и на добрых конях. Пехота была вооружена большею частью только длинными мечами и большими щитами. В бою всадники составляли переднюю шеренгу, в строе разомкнутом, а солдуры их, в некотором расстоянии за ними и в таком же строе, – заднюю. Пехота сражалась в более или менее сильных, тесно сомкнутых, квадратных частях, или отделениях, под предводительством своих родоначальников, старейшин или всадников. Подобно германцам, и галлы, идя в бой, производили страшные шум и крик, многие из них нередко обнажались до пояса и точно так же, как германцы, галлы первое нападение производили с запальчивостью, но, в случае упорного сопротивления неприятеля, скоро изнемогали телом и упадали духом. За всем тем они справедливо пользовались славою отменно храбрых войск, лучшим свидетельством чему могут служить все их битвы с Цезарем, и сам Цезарь вполне отдает им в этом должную справедливость.

Гельветы

Гельветы, жители Гельвеции (нынешней Швейцарии), участвовавшие в нашествии кимвров и тевтонов и позже сражавшиеся в Трансальпинской Галлии с Цезарем, были, по словам последнего, народ необразованный, грубый, гордый и жадный к завоеваниям и корысти, но мужественный, воинственный и храбрый. Каждый из благородных, знатных и богатых гельветов имел свою дружину, составленную из его домочадцев, друзей, домашней челяди и вольных охотников, иногда числом до 10–15 000 чел. Предводительствуя такого рода дружиною, он ходил на войну для отнятия чужих земель, обогащения своего грабежом и добычей и удовлетворения страсти к войне и удальству. Гельветы сражались обыкновенно пешими, с чрезвычайными: стойкостью, упорством и настойчивостью, впереди, вокруг или позади своих повозок и обозов, в строе, имевшем вид квадратной фаланги, т. е. одинаковые ширину и глубину, и прикрываемом спереди, с боков и сверху черепахой из щитов. Они имели также и конницу, хотя и в небольшом числе. Во всем прочем они сходствовали с германцами и галлами.

Британцы

Британцы, бритоны или бриты были кельтического происхождения, по более дики и грубы, нежели кельты галльские. Они жили отчасти в городах, большею же частью отдельными селениями в лесах, которыми была покрыта Британия, в хижинах, огражденных земляными окопами, и красили себе тело, одевались в звериные шкуры, управлялись многими князьками или царьками, иногда и царицами, и жили скотоводством, звериными и рыбными промыслами, войной и грабежом. Оружие их составляли длинные мечи, секиры и дротики. Они носили щиты, но шлемов и лат не употребляли, имели малорослых, но сильных и быстрых коней и сами были хорошими всадниками. Главную силу их coставляли военные колесницы, которые они в бою употребляли с большим искусством, устремляли их с величайшими: быстротой и силой прямо в середину или в промежутки неприятельских рядов и, внезапно останавливая их, соскакивали с них на землю, сражались пешими и снова сажались на них, если были слишком тесными. Сам Цезарь не пренебрегал таким образом действий, соединявшим, по его мнению, легкость и быстроту конницы с твердостью и стойкостью пехоты. Вообще британцы были весьма ловки, проворны и особенно искусны в управлении лошадьми. Впрочем, военное дело у них находилось в самом грубом состоянии.

Парфяне

Парфяне, народ скифского происхождения, обитали в Верхней или Средней Азии, в стране, лежавшей к ю. от Гиркании и к в. от Мидии, покрытой обнаженными горами и песчаными степями, бесплодной, холодной в горных, знойной в низменных частях своих и потому особенно способствовавшей образованию крепких телом, суровых нравами и мужественных воинов. До Алексанра В. парфяне были подвластны персидским, а по смерти его – сирийским царям. В 256 же году до Р. X., воспользовавшись падением Греко-Бактрийского царства и смутами в Сирийском, они образовали независимое Парфянское царство, основателем которого и родоначальником царственной династии Арзакидов был Арзак I. В следующие затем 100 лет воинственные и честолюбивые Арзакиды распространили пределы Парфянского царства на востоке до Пинда, а на западе до Евфрата. Здесь, после падения царства Митридата В., они пришли в соприкосновение и наконец в столкновение с римлянами, и подобно тому, как германцы на севере, в Европе, так они на востоке, в Азии, около 300 лет (от 54 года перед P. X. до 226 г. по P. X.) противоставляли неодолимую преграду завоеваниям римлян, сильно теснили с востока римские пределы и не раз в войнах с римлянами наносили им жестокие поражения, пока наконец не уступили своего места персам.

По свидетельству Трога Помпея и других историков римских и греческих, парфяне, в периоде войн их с римлянами, были народ коварный, жестокий, более хитрый и дерзкий, нежели храбрый, притом тревожно-деятельный, беспрестанно искавший поводов к войнам внешним или внутренним и преданный роскоши, неге и разврату. Правление его было монархическо-аристократическое: власть царей, избираемых исключительно из рода Арзакидов, была ограничена высшим государственным советом, суренами, или полководцами и сильною аристократией. Царскими столицами были: летнею – Экбатана, а зимнею – Ктезифон. Конная служба составляла почетнейшее преимущество и отличие высшего, благородного и свободного сословия. Число рабов было огромное и беспрестанно умножалось (потому что господа их не имели права их освобождать), и потому парфянские армии всегда были составлены преимущественно из рабов, образовавших весьма хорошую легкую конницу. Армиями предводительствовали обыкновенно сами цари либо их братья, сыновья или близкие родственники, при которых в таком случае всегда состоял один из опытнейших и лучших полководцев, для совета и руководства. Вооружение парфян и образ действий их в бою сохранили те же черты, которые всегда имели у скифов. Вооруженные преимущественно метательным оружием – луками и дротиками, парфяне славились необыкновенно ловким, искусным, метким и сильным действием ими, в особенности же стрельбою из луков с коней, на всем скаку, вперед и назад. Поэтому они были столько же страшны в бегстве, сколько и в нападении и в преследовании. Они имели, впрочем, также и пехоту, и тяжелую конницу, в которой всадники – может быть, по примеру прежних соседей и властителей парфян, персов – были с головы до ног покрыты латами. В поле, если неприятель действовал наступательно, парфяне отступали врассыпную, производя сильную стрельбу из луков и частые нападения с фронта, флангов и тыла, отдельными толпами удальцов-наездников, поддерживаемых сильными отрядами. Ослабив и утомив этим неприятеля, они производили общее, дружное, решительное нападение с нескольких сторон. При отступлении неприятеля они быстро и сильно преследовали его, действуя, впрочем, так же, как и при его наступлении. Посредством такого образа действий, искони свойственного скифам, парфяне разбили и истребили армию Красса при Каррах к Месопотамии, – армию Антония принудили с огромным уроном отступить из Мидии и впоследствии останавливали все усилия римлян к распространению пределов Римского государства на Востоке. При таком образе действий и составе парфянских армий из конницы, весьма естественно, что парфяне сражались всегда на равнинах, боя же на местности пересеченной тщательно избегагали, стараясь заманивать неприятеля на местность ровную и открытую. Вообще постоянною чертою действий парфян в поле и в бою было стремление подавлять неприятеля числительным превосходством, сил, а там, где одной силы было недостаточно, – прибегать к пособию военных хитростей.

Глава III
Войны и походы Юлия Цезаря (58–46 гг. до P. Х.)

I. Юлий Цезарь от рождения до войны в Галии (100—59)

Цезарь от рождения до 18 лет (100—82)

Гай Юлий Цезарь {так как род Цезарей был римский, то по латинскому произношению название его Саеsar правильнее писать и произносить по-русски Цезарь, а не Цесарь, что есть искажение того же названия на греческом языке – Καίσαρ, Кесарь} родился в 100 г. перед P. X. (654 г. от основания Рима), в пятом месяце (quintilis, который поэтому и был впоследствии назван по имени его Юлием). Он происходил по отцу от принявшей с конца III века прозвание Цезарей, одной отрасли весьма древнего и знатного рода Юлиев, переселенного Туллом Гостилием из Альбы в Рим, принадлежавшего с тех пор к сословию римских патрициев и со времени учреждения республики постоянно облекаемого в высшие общественные в Риме звания. Об отце Гая Юлия Цезаря известно только, что он был претором и умер, когда сыну было 16 лет (84). Мать Гая Юлия Цезаря, Аврелия, знатного, хотя и плебейского по происхождению рода, была женщина возвышенного характера и строгой нравственности, тщательно занималась воспитанием сына и в особенности содействовала разумным и просвещенным руководством развитию счастливых природных дарований его и приготовлению его к достойному исполнению будущего призвания его. И сын ее вполне усвоил себе плоды ее заботы. Он учился также у галла М. Антония Гнифона, философа и учителя красноречия, отличного ума, обширной учености и знатока греческой и латинской литератур, которые изучил в Александрии. В это время греческий и латинский языки были в совершенно равной мере достоянием всякого образованного римлянина, почему и Юлий Цезарь с малолетства владел обоими в одинаковом совершенстве (и даже последние слова его Бруту при убиении были греческие: Καί σύ, τέκνον! т. е. и ты, дитя, или чадо!). Хотя и жаждавший наслаждений, однако, по словам Светония, он не пренебрегал ничем для приобретения тех достоинств, которые вели молодых патрициев к общественными званиям. Желая отличиться между всеми сверстниками своими, он не ограничился изучением наук и литературы, но и сам сочинял, и в числе его сочинений упоминаются «Похвалы Геркулесу», трагедия «Эдип», собрание избранных изречений и книга о прорицании, написанные такими чистыми и правильными языком и слогом, что снискали ему известность отличного писателя. Но, по словам Тацита, он был менее счастлив в стихотворном искусстве; однако до нас дошло несколько стихов его в память Теренция, которые не лишены изящности.

И так воспитание образовало из Юлия Цезаря отличного, вполне образованного молодого человека. По свидетельству римских писателей, он соединял с добротою сердца необыкновенный ум, с храбростью сверхъестественною увлекательное красноречие, замечательную память, безграничную щедрость и редкое качество – спокойствие в гневе. «Его снисходительность, – говорит Плутарх, – его вежливость, его благосклонный прием – качества, которыми он обладал в степени свыше своего возраста, заслужили ему любовь народа».

С этими природными дарованиями, развитыми блистательным воспитанием, в нем соединялись и преимущества внешние или телесные. Его довольно высокий рост и правильное телосложение придавали всей его внешности изящную приятность, отличавшую его от всех. Глаза у него были черные, взор проницательный, цвет лица бледный, нос прямой и довольно длинный, рот небольшой и правильный, но губы несколько толстые, что придавало нижней части лица его выражение благоволения, между тем как широкий лоб его обнаруживал особенное развитие умственных способностей. Лицо его в молодости было довольно полное, но на бюстах его, сделанных под конец его жизни, изображается более исхудалым и истомленным. Голос у Цезаря был звучный и дрожащий, телодвижения – благородные, вся внешняя осанка – исполненная достоинства. Телосложение его, сначала нежное, с ходом времени укрепилось умеренностью в пище и питии и привычкою подвергать себя всем воздушным переменам и непогодам. Смолоду привычный ко всем телесным упражнениям, он необыкновенно смело и ловко ездил верхом на лошади и легко переносил лишения и труды. Воздержанный в своей обыкновенной жизни, он не вредил своему здоровью неумеренностью ни в труде, ни в наслаждениях. Внешностью своею он тщательно занимался: гладко брил бороду, волосы искусно зачесывал сзади на перед головы, что в зрелом возрасте служило ему к сокрытию лысины на голове. Одежду он носил щеголеватую, с бахромою на тоге и с небрежно повязанным поясом, по обычаю изнеженных щеголей того времени. По этому поводу Сулла и говорил, что нужно было остерегаться этого молодого человека с слабо повязанным поясом. Наконец, Цезарь любил картины, статуи, драгоценные каменья и всегда носил на пальце перстень с вырезанным на нем изображением вооруженной Венеры, в память своего – по его мнению – происхождения от Венеры и Анхиса.

Таково изображение Юлия Цезаря в молодости, до 18 лет, в телесном, умственном и нравственном отношениях Плутархом и многими римскими писателями. Из этого изображения можно вообще вывести заключение, что Цезарь, в телесном и нравственном отношениях, соединял в себе свойства, редко соединенные в одном человеке, а именно: с аристократическою нежностью телесною – нервический темперамент воина, изящность ума – с глубиною мышления, любовь к роскоши и изящным искусствам – со страстью к военной жизни во всей ее простоте и суровости, словом с изяществом обворожительных внешних форм – энергию повелительного характера.

Таков был 18-летний Цезарь, уже привлекавший на себя общее внимание в Риме, когда Сулла сделался диктатором (в 82 г.). Уже за 4 года перед этим (в 86 г.), по влиянию дяди его, знаменитого Мария, женатого на тетке его, Юлии, он был назначен, 14 лет от роду, жрецом Юпитера. А в 16 лет он был помолвлен, против воли, на дочери одного богатого римского всадника, Коссуции, но по смерти отца своего отказался жениться на ней и год спустя женился на Корнелии, дочери Корнелия Цинны, бывшего сотоварища Мария и представителя его партии. От этого брака родилась дочь Юлия, бывшая впоследствии женою Помпея.