Текст книги "Нортумес. История Призрачного трона"

Автор книги: Николай Грошев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Она сама не поверила, хотя видела всё своими глазами – рана на голове затянулась в тот же миг, на обрубке ноги возникло бурлящее кровавое месиво и в мгновение ока, стало новой ногой.

Девочка вздохнула и дёрнулась всем телом, выскользнув из разбитой машины.

Она отнесла её в город. Целую и невредимую.

И тогда Марина всё поняла.

Демон, сделавший её такой – он вовсе не был демоном.

Это был Ангел Господень. По его воле, это случилось с ней. Не по его воле, столько смертей, тут лишь слабость людская виновна во всём. Не справилась она с Божественной силой, кровавая человеческая суть возобладала, и случилось страшное, грехов на ней стало куда как больше.

Но.

Она получила дар и, после бойни, Господь не забрал свой дар обратно, оставил его ей.

А, значит, не всё потеряно – она ещё может выполнить возложенную на неё самим Господом миссию, и попытаться искупить свои страшные грехи.

Марина отправилась по городам и посёлкам России – она исцеляла всех, кто нуждался в том.

К сожалению, каждое исцеление отнимало массу сил. А что бы их восстановить, нужна была кровь. Одна смерть, давала ей возможность спасти троих, исцелить три жизни – болезни, увечья, она могла исцелить абсолютно всё. Нужна была лишь кровь живых, смерть одного, за жизнь троих.

Размен не слишком плохой, к тому же, она сумела сделать его ещё лучше – первые жизни, которые пошли в такой размен, принадлежали милым молодым людям, которые «купили» у неё квартиру, судье и участковому. Она не мстила, нет – ведь месть, это грех. Она лишь брала плохие жизни, жизни грешных пропащих людей, и меняла их в вечной игре жизни и смерти, на жизни тех, кто не был столь страшно грешен, кто нуждался в Божьем благословлении.

Сначала её благодарили, исцелённые люди плакали от счастья и целовали ей руки – ей это очень нравилось. Однако она быстро всё поняла – это испытание. Оно часть её дара. Господь смотрел на неё и следил за тем, как она поступит с Его даром.

Грех гордыни, пусть и был столь соблазнителен, всё же Марина отказалась от него.

С тех пор она старалась исцелять незаметно. Сесть рядом с калекой в метро и словно нечаянно коснуться его пальцем. Пройти в палату к умирающему в халате медсестры и с маской на лице – она оставалась всегда в стороне, за рамками Чуда. Она несла дар Божий, но смиренно избегала благодарности за него и славы. На ней и так полно грехов, ни к чему ей ещё и гордыня.

Картины прошлого пронеслись перед её глазами и исчезли.

– Подайте на пропитание. – Произнёс усталый голос. Она кивнула и, достав из кармана купюру, протянула её нищему, сидевшему в инвалидном кресле. У него были ноги и руки, он просто не мог ходить. Наверное, что-то с позвоночником – это столь легко поправить, что ей не нужно более одного мгновения. Нищий коснулся купюры и её пальцев. В тот же миг она улыбнулась, склонив голову, и козырёк кепки оставил видимыми лишь её тонкие губы. Он никогда не вспомнит её лица, она останется для него безымянным ангелом, коего он всю жизнь будет благодарить…

– Аааааа!

Она повернула голову, нищий сделал то же самое. Здесь, в этом проулке, никого кроме них и не было, так откуда же этот странный вопль?

Мужчина, нелепо размахивая руками и ногами, летел со стороны десятиэтажного здания. Летел, конечно, строго вниз. Ещё доля мгновения, и он рухнет на асфальт.

Марина сорвалась с места, не думая – только что стояла возле нищего, а спустя мгновение, она уже в пяти метрах от него и несчастный, упавший с крыши, ложится в её крепкие руки.

– Ты останешься жить. – Улыбается она, в перепуганное смуглое лицо…

5.

По крыше высокого здания, вольный гуляет ветер, средь труб он всяких пролетает, звуки всякие издаёт, а ещё там гуляет крупный рыжий кот и птичка сидит на большой антенне, голову набок склонив. На кота смотрит.

– Мяу! – Сказал кот, в отчаянии и разочаровании полном.

– Кар. – Презрительно ответила ворона, до которой коту не добраться никак.

– Закрылись оба на хуй. – Буркнул человек, сидевший на бетонном бортике у края стены.

– Кар! – Возмутился ворон.

– Мииияу! – Выразился, видимо матом, кот.

– Ничё вы борзые, пичужки сраные. – Изумился человек в чёрном кожаном плаще, сейчас застёгнутом на все пуговицы. Поправив тёмные очки, человек добавил. – Щас расстроюсь и тебя, – он указал пальцем на ворона, – пристрелю, а тебя, – показал на кота, – в варежки оформлю. Вкурили пернатые? Чё? Туго всасываете? Пошли на хуй отсюда!

Сердито каркнув, ворона расправила крылья и улетела. Грустно мяукнув, кот двинулся куда-то по своим делам, а человек тяжко вздохнув, обнял себя руками и мрачно посмотрел на низкую надстройку, с крошечной дверью посередине.

– Ну и где ты шляешься падла? – Сказал он, непонятно к кому обращаясь.

Спустя несколько минут, он поднял руку, глянул на часы. Всплеснул руками и закурил. Потом ещё закурил. Достал из кармана бутылку, выпил.

– Походу зря припёрся. Вот и бери себе отгулы из отпуска. Пол страны прохуярил пехом и где это чмо? А нет его. Он может вообще не родился даже, гондон…, эх.

Грустный весь, сидел он и выпивал и закуривал часто – пока всю пачку не скурил.

– Ладно, хули, уже пять часов как должен был появиться конь этот. Вот ведь дерьмо.

Плюнув в пол, человек поднялся на ноги.

С тихим скрипом отворилась дверь в надстройке и спустя мгновение, на крышу выбрался молодой смуглый парень в куртке, на размер больше, чем ему нужно было бы носить.

– Ага! – Широко улыбаясь, весь полностью счастливый, возопил человек в очках тёмных.

– А? Что? – Опешив, промямлил парень в куртке и попятился обратно к надстройке.

– Да ты не стремайся! Нормально всё. – Поспешно сказал человек. – Я Штык, ты меня короче не знаешь, а я тебя знаю.

– Не знаешь ты меня.

– Да знаю. Отвечаю. Ты же Аслан?

– Да…, но…

– Вот. А я Штык. – Повторил Штык, счастливый весь, с лицом сияющим. – Я чё пришёл-то? Я короче спросить хочу. Вот каждый раз спрашиваю…, ну, не каждый конечно. А когда вот где такое есть, я короче всегда сюда прихожу. Ну, не всегда, сорян, пижжу чутка. Но почти всегда. Всё мне покоя не даёт – братан, почему здесь?

– Что, почему здесь?

– Почему именно в этом месте? Тут же нет никого. Тупо вообще никого и ничего. Почему тут?

– Я не понимаю. Я, пожалуй, пойду. – Говорит парень, нащупывая рукой ручку маленькой дверцы за своей спиной.

– Э, нихуя. Я отпуск из-за тебя прервал. Реально, прикинь? – Тут он замолчал, кашлянул, очки поправил. – Ну, так-то, я его частенько прерываю – Ленск, оно конечно, Родина, в рот её конём, типа отечество, и прочий шлак. А один хуй – заёбывает. Вот я по съёбкам регулярно и даю, чисто так, что бы от отпуска отдохнуть, ну, знаешь? Без жести, без упоротости, чисто культурно пошалить где-нибудь не здесь, а там. Понимаешь?

– Эмм…, нет. Не понимаю.

– Ну и лох. – Вздохнув грустно, объявил Штык.

– Что? – Хмурится парень, глазами злобно зыркнув.

– Что-что? Лох ты чурка сраная. Короче! Почему тут, за каким хуем? Вон, – он указал рукой куда-то в сторону. – Там реально кафе. Там народу – пиздец! А ты здесь. Никак я не въезжаю, почему тут, а не там или, хотя бы, в автобусе? На вас ёбнутых не похоже прям пиздец.

Аслан отошёл от надстройки и двинулся к нему, красный от гнева и, почему-то, испуганный – зрачки расширились, на лбу бисеринки пота, судорожно сглатывает, а руки в карманах.

– Вот блять только попробуй! – Рыкнул Штык. Потом подобрел взглядом. – В смысле, у нас свободная страна типа – мне похуй, пробуй. Но не сейчас. Сначала скажи – почему тут?

– Ты! – Прошипел Аслан и вдруг остановился, опустив взгляд.

– Чё? Передумал что ли? – Удивлённо вскинув брови, говорит Штык. – Надо же. Первый раз ты ссышь. Обычно такой типец дерзкий, реально прям упёртый, а тут ты походу реально обоссался…

– Заткнись! Ты! Кафир!!!

– Сам ты кефир блять. Я Штык!

– Неверный!

– Ну, ты блять, Умар в молодости…, короче, давай говори. У нас времени хуйня осталась.

– Времени?

– Фэбэсы скоро тебя брать прибегут. – Пояснил Штык, глядя на часы. – Они всегда через десять минут прибегают. Всегда опаздывают. Хули? Годами яйца чешут в кабинетах, а как работать, усё, уже никак – брюхо до самого хуя провисает, ебальники пропитые, в башке пустот больше чем костей. Всё у них через жопу…, короче. Почему тут, а не там где люди есть?

Парень облизнул губы, по лицу градом пот. Затравленным взглядом он смотрит по сторонам.

– Ну? Почему? Да отвечай же твою мать! Хоть раз блять скажи чучело ты конченное!

Аслан побелел как полотно – резкий металлический звук донёсся из-за приоткрытой крошечной двери надстройки, что тут можно считать почти чердачной.

– Походу мусора подтягиваются. Мужик, давай реще, скажи, почему именно здесь, а?

Аслан закрыл глаза.

– Ну, блять…, пидор сука. Опять тоже самое! – Грустно произнёс Штык.

Аслан хрюкнул и широко открыл глаза – он уже нажал кнопку.

Но он больше не стоял на крыше, а живот разрывало от боли. За ушами свистит ветер, а край крыши удаляется всё дальше и дальше…

– Сука. – Буркнул Штык, закуривая сигарету. – Опять обломался. Наверное, я никогда не узнаю, какого хуя он тут взрывается, а не…

Снизу пришёл звук взрыва, послышался звон разбитых стёкол, гудят автомобили, кричат какие-то люди – приземлился Аслан, а может и в воздухе взорвался. В каждом мире, по-разному, однажды, он взорвался прямо на крыше, в момент удара в живот. С тех пор Штык всегда ускорялся и бил поточнее. В одном мире живот насквозь пробил и еле успел ногу вытащить, да убежать, так что с тех пор не только ускорялся, но ещё и контролировал силу удара.

Штык перегнулся через бетонный портик, посмотрел вниз.

В этом мире, Аслан взорвался внизу. И не так как обычно.

– Хм. – Задумчиво произнёс Штык, прищурив глаза – всё равно плохо видно. Его тело засветилось рассеянным алым светом, и он полетел с крыши вниз, медленно, плавно, покуривая на ходу. Завис над асфальтом и осмотрелся. – Ну, так и есть, двое. Первый раз так. – Тут же нахмурился – вспомнил, как в одной такой же ситуации, тут целых шесть людей было. Любители семечек и кепок, что-то тут делали, когда Аслан спикировал. Но во всех остальных случаях, тут всегда был только один человек – какой-то калека в коляске. Иногда безногий, иногда безрукий, а один раз был вовсе здоровый как конь, но старательно изображавший паралич ног – по-разному в общем, но он всегда был один. А теперь вон как.

– Сорян киса. – Сказал Штык тому немногому, что осталось от незнакомой ему девушки – прям к её оторванной, наполовину обожжённой голове подлетел, и сказал. Потом выдохнул струйку дыма и полетел строго вверх…, метра через четыре стал замедляться. Отчего-то перед глазами всё поплыло и так хорошо стало!

Штык глянул на сигарету, а мир весь исказился и полетел вверх.

– Гы, не та сигаретка, не обычная, очень ароматная сигаретка…

Ноги стукнулись об асфальт, стукнулись неравномерно, одна в мягкое, другая в твёрдое. Равновесие мигом потерял и на задницу грохнулся. Потом сильно тряхнул головой – всё равно мир плывёт во все стороны сразу.

Сосредоточился и влияние ароматного дыма, растворилось без остатка.

– Блять. – Буркнул Штык, глядя на окурок в своих пальцах, сигарета сломалась и смята так, что одна бумажка от неё и осталась. – Последняя была. Не догадался скопировать, баран блять…, ладно, похер. Вместо гоблинской травы, героином побалуюсь, оно тоже не слабо вставляет… – Взгляд упал на ногу. Вся в крови, на носке ботинка и чей-то глаз прилип. Голову набок наклонил – ну, так и есть. – Киса, сорян ещё раз.

Последнее было обращено к мокрому пятну, что осталось от оторванной взрывом головы.

К тому моменту как к месту событий подбежал первый человек, Штыка там уже не было.

6.

На дороге из асфальта, на дороге ровной как стол, стоял человек.

В чёрном кожаном плаще человек тот, в рубахе шёлковой и в очках очень тёмных, он медленно поворачивал голову из стороны в сторону.

Мимо проехала машина – он стоял на обочине, никому не мешал, машина проехала, и водитель даже не обратил на него внимания. Мало ли народу тут ходит? Тем более деревня. Конечно, странно на селе видеть персонажа в таком не дешёвом одеянии, но время такое – панки уходят в прошлое, металлисты практически исчезли, им на смену пришло что-то совершенно непонятное, а кожаный плащ, не так уж и дорог. Да и какая разница? Стоит себе и пусть стоит. Лучше сильно не приглядываться – вдруг он совсем не из этой деревни и совсем не один? Вдруг он уважаемый человек, на которого пристально смотреть опасно для здоровья? Так что лучше особо не присматриваться, просто мимо себе ехать тихонечко…

– Кажись, здесь это. – Проговорил человек, с некоторым сомнением в голосе. Головой вертеть он перестал. Теперь смотрит только вперёд, на руины деревенского домика, что приютились на самой окраине посёлка. Всё там поросло бурьяном, торчат огрызки стен, валяются гнилые брёвна, торчат какие-то железки, в общем, обычный для России пейзаж. Век процветания в полном разгаре.

Поправив очки, он шагнул ближе к краю обочины, остановился, достал пачку сигарет и закурил. Шли минуты, ничего не происходило. Уже второй бычок отправился в кусты.

– Хм. – Сказал человек, сердито скривив губы. – Я знаю, что ты тут.

Он подождал ещё немного – ничего не изменилось. Только ветер сменился, вот и всё что нового произошло. Мужчина пожал плечами, задумчиво осмотрелся. Поднял камень, прищурил один глаз и изо всех сил швырнул камень в сторону руин. Камень пролетел примерно на три метра от земли и скрылся за стеной полевой растительности – так он увидел, так ему показали.

На самом деле, камень улетел не далеко.

Ветер снова сменился, на этот раз, издав зловещий вой, словно вот-вот разразится страшный ураган над землёй этой сельской. Поток воздуха сжался в незримый кулак и врезался в его спину.

Хрюкнув от неожиданности, мужчина полетел вперёд кувырком.

– Вот сучка драная… – Пробормотал он, отклеив лицо от земли. Речь оборвалась, едва он увидел, где оказался. Даже не заметил, что очки разбились и лежат теперь на земле. Медленно поднялся на ноги и окинул долгим взглядом окружавшие его…, у него не было слов, что б это как-то охарактеризовать кратко. Руины исчезли, что он, конечно, ожидал. Но вот то, что за ними пряталось – это просто нечто. Он стоял посреди длинной аллеи. По обе стороны от него причудливые растения, словно не с этой даже планеты. На них странные цветы и воздух благоухает ароматами, коих нет больше нигде на этой земле. Посреди Сибирской глубинки раскинулся сад, оказавшись в коем, можно было подумать, что тебя зашвырнуло на другую планету. Или на страницы какой-то странной и прекрасной сказки.

Руин больше нет. Впереди возвышается причудливый и красивый домик, непонятно из чего и как построенный. Он был слишком прекрасен, слишком хрупок, что бы быть настоящим. Однако он был столь же реален, как и та тоненькая зелёная лиана, что сейчас осторожно пытается закрутиться вокруг его лодыжки.

– Брысь! – Рыкнул человек, стряхнув лиану с ноги, и медленным шагом двинулся вперёд по дорожке, посыпанной белоснежным щебнем.

Он шёл к резному, казавшемуся воздушным и каким-то нарисованным, крыльцу дома.

В паре метров от крыльца он остановился. Прямо напротив хозяйки домика.

Ореховые глаза сужены, в них пылает едва сдерживаемый гнев. Медленно вздымается и опускается высокая грудь, скрытая лишь тонкой маечкой. Тонкие ручки, упёрты в её крутые бёдра, тонкие стройные ножки, расставлены на ширину плеч. Медовые волосы рассыпались по её хрупким плечам и потёртые старые джинсы на её ногах, эта маечка, заляпанная высохшей зелёной краской, пятно той же краски на нежных щеках, ничто это, никак не умаляет её невероятной красоты.

Девушка бесподобна даже так – один лишь взгляд на неё и замирает сердце, пропуская свой очередной удар.

– Солнышко, отвечаю, ты в натуре огонь. – Чуть хриплым голосом, проговорил гость этого странного дома и взгляд его красных глаз, без тени стеснения, с весьма понятным выражением, прошёлся по фигуре девушки, снизу вверх и обратно.

– Ты совсем обнаглел кровосос? – Сузив глаза так, что они в щелки превратились, почти шипит прелестная девица. Сейчас она немного повернула голову и её волосы пришли в движение, едва-едва, но этого хватило, что б сквозь копну невесомых волос, стали видны кончики её ушей – к верху заострённые, каких не бывает ни у кого из людей.

– Что не так? Я ж полчаса на дороге торчал, только потом постучал.

Девушка подняла руку и ткнула пальцем куда-то вверх. Кровосос поднял голову. В окне второго этажа, в витражном стекле, шикарная дырка, а часть осколков торчит из рамы, скорбно покачиваясь от слабого ветра.

– Так я это… – Смутился мужчина, осёкся, кашлянул. – Солнышко, извини – случайно вышло.

– Не извиню. Зачем ты припёрся Штык… – Замолчав, она надула губки, отвела взгляд в сторону – имя это не переставало казаться ей каким-то оскорбительным. А он всё-таки не просто кто-то с дороги мимо проходил. – Зачем ты пришёл король вампиров?

– О как! – Приподняв бровь, произнёс Штык. Девушка на него смотрит злобно. Снова смутился, кашлянул зачем-то опять. Потом решил сосредоточиться, глядя в нейтральном направлении, которое его на добродушный лад настроит и никому никак не помешает.

– Хватит пялиться на мою грудь!

– Почему? – Удивился вампир. – Хорошая грудь – она прекрасна, словно лучшее творение из всего, что могла создать Природа. Лишь часть тебя, солнышко, часть той, красоте которой, позавидовать может, большинство истинных Богинь.

На мгновение повисла почти, что гробовая тишина.

Только ветер листвой шумит.

– Кхм… – Девушка хмурится – злости уже не так много, но и особого расположения не видно даже близко. – За эти несколько лет, ты как-то сильно изменился…, и странно. Ведь то, что мне известно, говорит о том, что ты не изменился никак и…

– Солнышко, давай к делу?

– К делу?

– Ну да. – Штык улыбнулся ей – подозрительно мягко, сильно влюблённо и абсолютно ненатурально. – Я не просто так ведь к тебе пришёл. У меня есть деловое предложение.

Девушка покачала головой – словно в расстройстве великом, ожидая услышать сейчас нечто такое, что недостойно и секунды её внимания, ни одного мгновения её драгоценного времени.

– Ты Тёмная, а, значит, есть шанс. – Он замолчал, продолжая улыбаться. Вампир выдерживал паузу, словно сомневался, стоит ли продолжать, не лучше ли извиниться и поспешно уйти? Как оказалось, причина заминки была совсем не в этом. – Ты ведь жаждешь знаний Тёмная Луна?

– Да. – Она ответила автоматически, даже коротко кивнула – глаза вампира загорелись довольством, словно он уже не сомневался, что она согласится с его ещё не высказанным предложением. Девушка тряхнула головой и презрительную скорчив гримаску, молвила она. – Что ты можешь предложить Тёмной Луне кровосос? Ты! Сопливый ребёнок рядом с любым из бессмертных! Твои далёкие предки ещё не имели белой кожи и не понимали, зачем нужно мыться, когда я уже познала все тайны это мира!

Она горделиво выпрямилась, вскинув подбородок и глаза прекрасные её, сверкнули чистым светом, какой увидеть можно лишь в глазах бессмертных дев лесных…

Штык хохотал с полминуты.

Глазки девушки превратились в щелки, а кулачки сжались до хруста.

– Прости. – Давя смех, произнёс вампир. – Просто это так мило и глупо, а ты столь прекрасна, что я не сдержался. Люблю я эльфиек. Вы реальные такие. Милота прям такая, что порой стояк и тот пропадает, как будто отрезало…

– Тебе пора. – Резким голосом произнесла девушка.

– Подожди. Я…

– Прочь! – Рявкнула она, указав пальчиком в сторону дороги, с которой этот дом виделся лишь грудой забытых руин, а чудесный сад, просто стеной безродных полевых кустов.

– Я скажу, с чем пришёл. А ты выслушаешь. – Как-то неожиданно холодно и твёрдо рёк король вампиров. Девушка скрипнула зубами, а её золотистые волосы и глаза, казалось, потемнели, словно она зашла под козырёк крылечка и глубокая тень накрыла её целиком. Откуда-то издалека, донёсся тихий, едва различимый ухом, печальный стон. Штык кивнул зачем-то и заговорил, достаточно быстро, что бы успеть изложить то, с чем пришёл к порогу одной из самых могущественных Лун эльфийского народа. Могущественных и пугающих – ведь не даром, таких как она, Тёмными зовут.

– В общем, так. Только не бесись, дай договорить солнышко. Я в отпуске, заслуженном отпуске – мою жопу уже раз двадцать чуть не размазало по всему Мирозданию, я это заслужил. Но реальным украшением, таким что я хуй забуду это всё, можешь стать ты. Эльфийка сама по себе, просто огонь, незабываемая тема. Но Тёмная Луна, столь, скажем так, опытная, как ты, это настолько же круче по сравнению с обычной эльфийкой, как эльфийка круче обычной бабы. Я предлагаю сутки, которые мы проведём вместе с тобой. Где скажешь, здесь или в другом месте, но ровно сутки, мы вместе.

– Что ты хочешь сказать вампир? – Прошипела Луна, не очень понимая, о чём речь.

– Да бля! Солнышко, не тупи. Секс я предлагаю. Сутки мы с тобой душа в душу, безудержный разврат во всех формах и позах, а взамен…

Стон сотен умирающих от страшных ран наполнил округу – не было конечно, никаких умирающих и никаких ран. Так в мире костном, проявилось возмущение Силы, вызванное вспышкой бешенства Тёмной Луны. А ведь её Сила – сама Смерть.

Девушка стояла очень прямо, её кожа бледна теперь, волосы обрели сероватый оттенок, а в чудесных, чуть раскосых глазах, зрачков уже не видно. В её глазах, пылает чёрный огонь Смерти.

– Солнышко, не делай глупостей. Я же не за так. Я заплачу, и плата будет…

– Ты! – Произнесла она, и голос её стал другим. Стон мертвецов и рёв разрушения, слились в голосе её в звук единый. Казалось, весь мир умирает сейчас и устами её, стон гибнущих вселенных, разносится над миром этим. – Мерзкая тварь! Ты считаешь Тёмную Луну, какой-то шлюхой? Ты, грязный кровосос, пришёл ко мне с такими словами???

– Да не кипятись ты! – Крикнул вампир – по-другому никак. Рёв стоит такой, что просто слова уже не расслышать. Поднялся сильный ветер, его зловещий вой разносится далеко за пределы магии, что скрывает это место от посторонних глаз. Многие люди сейчас, заслышав этот странный вой, с удивлением смотрят вверх, не видя над собой ничего, кроме безоблачного чистого неба…

– Прочь!!! – Взревела, уже не эльфийка – сама Смерть исторгла этот рёв.

– Звёздочка, стопэ, я ж ещё не всё сказал. Это не всё что мне нужно.

– Ах, это ещё и не всё?

– Да, ещё я выпью твоей крови, сразу после потрахушек…

Теперь ори не ори – ветер сносил все слова и любые звуки, топя их в безудержном рёве.

Чёрный огонь окутал девушку полностью, золотистые волосы обрели глубокий серый цвет, а из глаз её тянулись два высоких, размазанных вверху, чернильно-чёрных сгустка пламени.

Казалось, уже ничто не спасёт вампира – мгновение и он осыплется на дорожку горкой праха.

Девушка закрыла глаза. Её высока грудь часто вздымалась, но с каждой секундой, всё медленнее и медленнее – ей удалось обуздать свой безудержный гнев. Не сильно, но удалось – ветер стих, заунывный вой, от коего волосы дыбом вставали, а зубы ныли от боли, исчез.

Чёрное пламя, никуда не делось. Более того – в правой руке девушки возник резной чёрный посох с серым камнем на его вершине. Окутав кисть её левой руки, бешено вращался тугой шар из чистой, ничем не замутненной Силы.

Вампир стоял буквально в шаге от своей неминуемой смерти.

Посох, полный энергии и полностью сформированных заклинаний самого разного рода, он в её правой руке. И, готовое к бою, наверняка, смертельное заклинание в её левой ладони.

Лишь усилие воли и всё это отправится в бой – даже самый быстрый вампир, не сможет убежать от Силы, что просачивается через всю Мировую ткань.

– Ты уйдёшь. – Произнесла девушка, открыв глаза – в них всё ещё горит чёрное пламя, но не столь интенсивно, как всего мгновение назад. – Но не сейчас.

– В смысле, это да или как? – Оживился Штык.

– Прежде чем покинуть дом Тёмной Луны, ты будешь наказан за свою дерзость.

Штык ухмыльнулся. Чем вызвал вместо вспышки гнева, улыбку на лице эльфийской девы.

– Магия обходит тебя стороной король вампиров, и ты думаешь, что можешь не бояться её.

– Солнышко, без обид, но…

– Однако не всё так просто мартышка, волею Великих Сил, обретшая толику могущества.

– А? Не понял.

– Сейчас поймёшь. – Она подняла левую руку и злобно ухмыльнулась. – Твой иммунитет к магии, меня, признаться, когда-то смутил. Слабое заклинание, простое до безобразия, но способное разорвать на куски любого вампира, тебя не смогло даже коснуться. Слабое заклинание. А ведь есть ещё Печать Королей и она часть тебя кровосос.

– Чего? Какая на хер пе…

Она выпрямила руку, и сгусток чёрного пламени устремился к вампиру. Он попытался отпрянуть, но не смог – вниз глянул, а обе ноги уже оплетены лианами до самых коленей. Он поднял голову как раз в тот момент, когда сгусток огня Смерти, врезался в него.

– Признаться, я искала случая испытать его. – Говорит девушка, в тот момент, как чёрный огонь пронзает тело короля вампиров. – Я благодарна, что у тебя хватило глупости прийти ко мне с такими безумными словами. Ты зарвался вампир, и ты будешь наказан – страшная боль будет рвать тебя изнутри, заклинание сольётся с Печатью Королей и…

– Апчхи! – Грубо прервал её вампир. Нос вытер, кашлянул и рукой взмахнув, сказал. – Извини, ты продолжай, мне типа интересно. Ну, так-то похер – я не понял нихера. Но, солнышко, из твоих нежных губ, да хоть матом меня крой, я реально не против.

Пламя прошло сквозь вампира и рассеялось – как и должно было быть. Да. Только от боли он не корчится, на землю не падает. Прошло несколько секунд.

– Кисонька, солнышко, а можно убрать эту поеботу с моих копыт? – Сказал вампир, пальцем указав на лианы, прочно удерживающие его на месте.

Прошло ещё несколько секунд. Изменений никаких. Девушка что-то некультурное произнесла сердито. Чёрный огонь, окутывавший всё её тело, практически потух, ветер перестал зловеще выть, а её коже и волосам, вернулись привычные цвета – лишь в глазах всё тоже чёрное пламя.

– Не сработало. – Расстроено молвила девушка. – Чёртова Печать… – Дальше последовало несколько слов на певучем, мелодичном наречии. Вскоре она замолчала.

– Круто кстати. Меня всегда прёт, когда слышу, как эльфийки по-своему лопочут. Отвечаю солнышко, вы и так секси, а когда на своём лопочете – просто вообще. – Признался Штык. Девушка расстроено шмыгнула носиком, вздохнула и приподняла руку, которой держала посох. Штык того словно бы и не заметил, дальше говорит. – Я когда первый раз к эльфийке подкатил, сказать-то ни хера не успел, веришь нет – кончил сразу. Прям в портки и…

Посох вспыхнул в чёрном огне, и пламя ударило из его вершины с такой скоростью, что и самый быстрый вампир не смог бы увернуться.

– Это станет для тебя хорошим уроком. – Произнесла девушка.

– Вот ты ж сучка…, в хорошем смысле слова… – Кривясь от боли, произнёс, хотя скорее прохрипел, вампир. Дальше сказать не смог – изо рта хлынула кровь.

У Штыка больше не было левого плеча. Совсем не было.

Рука, часть торса, плечо, всё это словно оторвало гигантской рукой, оторвало грубо и резко. Кости торчат наружу, куски мяса вывернуло, кровь хлещет с него ручьями, одного взгляда достаточно, что б любого нормального человека стошнило.

Тёмная Луна злорадно улыбалась и продолжала говорить.

– Кровь скоро остановится, но ты не сможешь полностью восстановиться ещё долго. Любого другого, это убило бы на месте. Но ты имеешь иммунитет к магии – к слабой магии вампир. Запомни это, запомни раз и навсегда. Твой иммунитет спасёт тебя лишь в столкновении с глупенькой юной соплячкой, что имя Луны не заслужит ещё очень долго. Запомни вампир, запомни навсегда – в следующий раз, твоя дерзость, будет стоить тебе жизни. А теперь, уходи.

Лианы, сковавшие его ноги, втянулись обратно в землю, Штык покачнулся, едва не упав.

И глухо рассмеялся, булькая кровью скопившейся в глотке.

Он выпрямился, твёрдо стоя на своих ногах. Его глаза полыхнули красным огнём, то же пламя окутало отсутствующее плечо, и не успела девушка глазом моргнуть, как всё пропало.

Штык поднял левую руку, подвигал пальцами.

– Как новенький. – Произнёс он, с усмешкой глядя на девушку. У той челюсть отвисла – восстановилась не только разорванная плоть, даже рукав плаща и рубашка обрели прежний вид.

Она хотела что-то сказать, но с губ сорвался лишь неразборчивый лепет.

– Солнышко, не тереби магию, я тебе отвечаю – не сработает ваще никак. Да и не затем я пришел, что б магическими письками мериться. Я же говорю, звёздочка, в отпуске я. Ну реально, я б знал, что вы тут есть, я б тебя сразу нашёл. Да я и так наобум искал – эти ваши Светлые, грымзы они конченные. С ними же хуй договоришься! А Тёмные совсем другая тема.

– Что ты такое? – Практически шёпотом сказала девушка, делая шаг назад, отчего едва не свалилась на пол – о ступеньку запнулась, но вовремя вернула себе равновесие.

– Лёха Штык я. Но не отсюда. Я оригинал. Не в том смысле…, ну и в том тоже, хули притворяться? Отвечаю – ты потом сама ещё захочешь. Но не в том суть, я как бы первый.

– А?

– Чё а? Я говорю, первый я. Я старше, чем твой мир. Я из того мира, что отбросил эту Тень.

– Я…, я не понимаю…

– Забей крошка. Так что, вернёмся к нашей теме?

– К к-какой теме?

Девушка смотрела на него круглыми глазами, её мутило, она ощущала, что весь её мир рушится, ей было крайне не по себе сейчас. Не потому, что король вампиров, вдруг оказался непонятно кем. Не потому, что этот непонятно кто, вдруг оказался могущественным магом Крови.

А в его могуществе, сомневаться не приходится, всё дело в том, как именно он восстановил себя – Познание было отправлено автоматически, адаптированное, изменённое и созданное ею лично, как раз для таких существ, как король вампиров. На незнакомце, оно сработало, как и планировалось, без единой осечки.

В нём не было Печати Королей. Да, она уже поняла, что её там и не будет – это кто-то другой…, но познание уловило след от только что применённой магии. Вампир излечился буквально мгновение назад, след ещё сияет подобно солнцу. Да. Сияет…, этот след столь сложен, столь запутан, что, хотя это, конечно, невозможно, но, уровень могущества этого колдуна, как минимум, равнялся её собственному. А в потенциале, он превосходил её.

Как иначе это объяснить? Мысленно, буквально за несколько секунд сплести заклинание такой сложности и мощи? Она на это способна – с большим трудом и лишь последние несколько сотен лет и далеко не со всеми заклинаниями получается. А ведь она один из сильнейших магов планеты.

– Солнышко, повторяю – сутки. Мы с тобой, где скажешь. Секс и разврат по полной программе и ты не куксишься, голова у тебя не болит вообще никак. Секс. Тупо секс. – Подумав, пожевав губами, что бы думалось лучше, добавил. – Можно без анала, чисто традиционный орал и…