Текст книги "Нортумес. История Призрачного трона"

Автор книги: Николай Грошев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

2.

Звонок застал её на рынке.

Лена почти закончила с покупками, но заметив краем глаза, прилавок с необычными фруктами, свернула в проход между торговыми рядами и двинулась туда.

– Дэвушка! Дёшево, мамой клянусь – дешевле только даром! – Заявил продавец, не совсем славянской внешности.

– А что это вообще? Ананасы?

– Какой ананасы? Нэт! Это… – Тут телефон и зазвенел пронзительно. А у продавца язык отнялся. Хрупкая девушка, с двумя полными сумками в руках, задумчиво разглядывавшая прилавок, всё так же задумчиво и без каких-либо усилий подняла сумку перед собой и ухватила её за лямки другой рукой. Отчётливо видно было, что пару секунд, она без труда удерживала обе сумки на весу. И так же без всякого труда она опустила руку с двумя этими сумками, удерживая их столь же легко, как и буханку хлеба.

– Я спортом увлекаюсь. – Досадливо хмурясь, заявила Лена.

– Аааа…, понятно тогда, да… – Проговорил продавец, как-то заметно потеряв в энтузиазме.

– До машины дойду, сумки положу и вернусь к вам. А то очень тяжело такие сумки таскать.

Продавец кивнул согласно, делая вид, что поверил сразу и полностью.

Мысленно ругнувшись, Лена направилась к выходу с рынка, на ходу поднимая телефон к уху.

В голове вертелись спокойные, безмятежные мысли. Несмотря на все дрязги последних лет, несмотря на тот осадок, что до сих пор остался в её душе с давно минувшей войны вампиров, несмотря ни на что, она не унывала. Ей просто нельзя, ведь она – Мудрость своего клана. Даже больше того – она душа и разум клана. Вместе со своим Носферусом, Мудрость клана, это тот фундамент, на котором держится благополучие и будущее всего клана и каждого его члена в отдельности. И горе тому клану, где Мудрость мертва – им будет намного сложнее устроиться в этом сложном мире. Такое, увы, не редкость. Кланов множество, но Мудростей осталось немного.

А вот с ситуацией, когда в клане есть Мудрость, но, по сути, нет Носферуса, кланы ещё не сталкивались никогда.

Штык, Носферус, глава их бессменный и законный – он что есть, что его нет, толку как с козла молока, за то вреда от него…

– Лен, я это…, Виктор я…

– Кто? – Перебила она, размышляя о том, что бросив сумки в багажник, вернётся сюда опять и что-нибудь ещё купит. Сумок в машине уже шесть, но это ничего – главное тут не покупки, главное тут процесс. Этот рынок людное место, сюда многие горожане приходят, потому что дёшево, потому что денег у народа нет. Когда-то и она приходила сюда раз или два в месяц, со своими жалкими копейками, что бы купить подешевле немного мяса или колбасы. Тогда этот рынок был средством выжить, теперь такой заботы у неё нет. У клана полно денег, в чём её заслуга более чем полностью – Носферус проявил талант только в том, как эти деньги тратить. Правда, идеи и общий смысл возможных путей заработать, он высказывал разумные и достаточно интересные. Но вот заставить его лично их воплощать, тут, пожалуй, без кувалды и не обойтись.

Ей нравилось приходить сюда, в это шумное место. Раньше оно позволяло выжить в грустном российском мире. Теперь, ностальгия и простые действия, такие человеческие действия, успокаивали её. Когда проблемы сыпались как из поганого мешка, здесь она находила покой.

Как ни странно, но средь шумной толпы и чудовищной смеси самых разных запахов – слева мясо на прилавках, оно пахнет кровью, справа фрукты и консервы, они пахнут…

– Мент это. – Раздалось из трубки несколько сердито. – Тут Лен такое вот случилось. Вот, ага.

– Что опять? – Она выскользнула в двери только что настежь открытые местным грузчиком и двинулась по левой полосе торговых рядов, ловко маневрируя среди людского потока. Здесь, на улице, торговых рядов куда больше чем в павильоне, но едой тут не торговали, здесь капитализм расцветал товарами иного рода – одеждой, да безделушками разными.

– Тут это. Командир наш.

– Ваш?

– Наш. Ну, всех наш…, в смысле, нас всех. Вот. Штык короче. Он…

– Ууууу… – Произнесла Лена в трубку, протяжно и гулко.

– Вот, я о том, как раз. Опять он значит…

– Где? Где эта падла наследила опять? – Прошипела она в трубку, широким шагом двигаясь к машине и уже не пытаясь изображать, что сумки огромные, да в одной руке ей нести тяжело – к чёрту. Долбанный Носферус все нервы уже вымотал. И Лена чувствовала, что вот окажись он прямо тут перед ней и сейчас, несмотря на народ в округе, несмотря ни на что, она бы взяла и оторвала ему башку. Да пинком отправила бы куда-нибудь на проезжую часть, что б её там камаз раздавил к чертям собачьим, легко получится – всё равно в башке той только пустоты, да кости между ними…

Они стояли в ряд. Как вот прибыли на место, подошли, собственно к месту, в ряд встали, да так и застыли на несколько долгих минут. Лена в центре, слева Соня, круглыми глазами изучая окружающую действительность, справа начальник милицейский Виктор Николаевич, более известный членам клана, как Мент, иногда Ментяра. Он смущённо переминался с ноги на ногу.

– Почему их не убирают? – Хмуро произнесла Лена.

– Так час уже как вызвали. – Поспешно отозвался Мент. – И скорую и труповозку, вот, ждём.

Лена кивнула, вновь обратив свой взор на пост гаи, размещённый на окраине города. Тут люди ходили, стояли, курили, больше ничем особо и не занимались. Шлагбаум открыт, на медленно проезжавшие мимо машины с испуганными водителями внутри, всем сейчас наплевать. А водители те, прилипали к окнам и смотрели во все глаза на тот самый пост, да ехали медленно-медленно.

Крутилась поблизости съёмочная группа с местного канала – на них тоже всем было плевать.

Но по-настоящему шокированными среди всех этих людей, выглядели, пожалуй, только водители случайных машин, да Соня. Оперативники привыкли – не те это, что карманные кражи вешают на наркоманов и не те, что с проституток берут налоги. Сегодня сюда прибыли оперативники немного иной специализации, а они к подобным зрелищам привыкли, некоторые даже улыбаются. Вон, стоят курят, иногда и похохатывают – шутку они поняли, даже оценить сумели, хотя и непонятно, почему их такое веселит и как в принципе такое веселить кого-то может.

Лена мрачным взглядом сейчас смотрела на эту «шутку». Она её не поняла вообще никак, и понимать не собиралась.

– В конец ебанулся наш Носратус блять. – Тихо проговорила Соня. Лена согласно кивнула – это уже вообще ни в какие ворота.

– Соня, обработай их. Витя, записи с камер – их нужно стереть.

– Смотреть не будешь?

– Мне этого достаточно. Сотри всё, если были свидетели – найди и покажи Соне, пусть поработает с их памятью. Вампиров не существует. Кто это сделал – сам придумай, Соне не доверяй, у неё фантазия, эммм, богатая слишком.

Витя отправился к посту, Соня туда же, лицом немножко сердитая – вроде как и комплимент, а вроде как и нет. Даже непонятно, стоит ли сердиться.

Вскоре этот случай пройдёт по местному ТВ и будет он отмечен в криминальных сводках милиции – как именно, Лена не знала, и ей не было до этого дела, Виктор придумает, что сказать общественности. У него опыт работы достаточно богатый, убедительную легенду сможет состряпать, в том она почти не сомневалась.

Перед тем как уехать отсюда, Лена ещё раз окинула взглядом место происшествия.

На стене поста, большими кривыми, красными буквами выведено «лицо милиции». Между слов, свисают ноги, на которых болтаются спущенные штаны. Это ноги двух сотрудников, сами они внутри. Лежат переброшенные через разбитое окно, показывая миру то место, которое обычно миру не показывают. Они не связаны, не потеряли сознание – у каждого в голове сквозная дырка от крупнокалиберной пули, выпущенной из длинноствольного револьвера.

На ступеньках поста, в слезах и одежде на два размера больше чем нужно, сидит русоволосая девушка. В руках у неё чашка горячего чая, но она его не пьёт – горестным взглядом, смотрит прямо перед собой. Убийца её пощадил. Частично. Он не стал делать с ней тоже, что с её коллегами. Но кое-что он с ней всё же сделал. Прямо на полу служебного поста, рядом с двумя кровавыми пятнами, что остались после выстрелов в затылки двух её сослуживцев.

Сбоку от поста, на обочине, стоит машина ППС. Рядом с ней лежат ещё два тела, третье внутри – это водитель, он даже не успел понять, что происходит. Пробив лобовое стекло, из машины торчала длинная металлическая труба. Она прошила грудь водителя насквозь. Он умер мгновенно.

Трубу метнули, подобно копью и Лена не сомневалась, что этот момент попал на камеру. А подобное не под силу человеку. Ни какому человеку на этой планете.

Второй сотрудник, лежал на земле с автоматом. Наверное, со своим табельным автоматом, да, скорее всего…, дуло пробило глазницу, и теперь автомат торчит из его лица, медленно покачиваясь от слабого ветра. Третий лежит на спине, широко раскинув руки – его горло разорвано в лоскуты, словно дикий зверь загрыз его. Но рана очень чистая, почти нет крови, да и сам парень страшно бледный, словно из него выпили всю кровь до последней капли.

Это всё видели десятки людей. Ещё долго их придётся искать и подчищать им память. Как в самом городе, так и за его пределами – он ведь никуда не торопился. Что можно было легко понять и по надписи на стене и трём разбитым машинам у обочины – от них отрывали куски голыми руками и швыряли ими в мимо проезжавшие автомобили. Часть этих машин до сих пор стоит на дороге. В одной водитель имеется. Сидит тихонько за рулём и ничего не говорит – ему трудно просто это сделать, удачно брошенная дверь, расплющила его голову о сидение…

– Что же ты творишь Алексей? – Простонала Лена, садясь в свою машину. Увы, в дурдом его не сдать, а лечить бесполезно. Но как же, как же, чёрт возьми, быть?

Этот сукин сын даже ничего ведь и не помнит!

Проклятье…

Штык смотрел в телевизор пустым и грустным взглядом. Голова болела. На полу бутылки лежат, во рту всё плохо, в голове гудит, а на душе кошки скребут – не сдержался. И Шао Кану морду начистил и Лю Кангу тоже и Шань Цунга потмо запинал и в Марио грибы все собрал и даже увлёкся Сонником – голубой ёжик в ботинках, очень уж забавным зверем ему показался.

Но, увы, ничто не длится вечно и очень скоро ему это всё жутко надоело, а хандра по поводу провалов в памяти и последовавших за этим санкций от Нортумеса, никуда не делись. Вот как в такой ситуации, да что бы и не пить?

Штык не знал ответа на такой вопрос.

В телевизоре всё время показывали какого-то лысенького, худого мужика с хитрой мордой, говорившего медленно, с частыми паузами. Сначала он решил, что это какого-то наркомана показывают и даже посмеялся немного – голову прострелило болью, так что смеяться перестал. А потом по телевизору сказали, что наркоман победил на каких-то выборах. Тут он заметил, что стрёмный наркоман в пиджак одет и в каких-то странных местах его показывают. Видать, что-то он не так понял из репортажа. Наверное, и выборы важные и хмырь этот тоже какой-то важный – по всем каналам ведь показывают. Башка болела всё сильнее, лечиться вампирским способом он не желал принципиально, а водки выпил уже полбутылки, так что понять, что это за мужик в телевизоре, всё никак не получалось.

В конце концов, махнул рукой и стал переключать каналы, в поисках чего-нибудь интересного. Так ничего и не нашёл, но переключать каналы ему понравилось, так что переключал он их, пока дверь входная ни хлопнула и в комнату ни вошла Лена собственной персоной.

Сев в кресло, она безмолвно стала на него смотреть.

Глаза красные. Не сильно красные, так – светятся чуть-чуть. В линзах она сейчас, а светятся – просто настолько в бешенстве она, что через линзы и просвечивает.

– Я так, чисто пригубил. – Соврал он, поспешно убирая руку с бутылкой за спину.

Лена не ответила – взмахнула рукой, и не успел он ничего понять, как в плечо что-то кольнуло.

Он к плечу прикоснулся – ничего. Показалась что ли?

– Я попросила помощи у магии. – Заговорила Лена. В каждом слове, слышался низкий, разъярённый рык, словно вот тигр говорить пытается, а получается у него не очень, всё время на рык срывается, потому как природой рык ему привычней слов. – Это заклинание. Оно активировалось, коснувшись твоего плеча. Оно связано с Печатью Королей. Мне пришлось выложить за него кучу наличных Алексей, так что сработает оно обязательно. Стоит тебе выпить или попробовать наркотик, Печать, как мне сказали, начнёт «дрожать» в твоём теле.

– И чё? – Не очень понимая, о чём речь, спросил Штык. На автопилоте приложился к бутылке, крякнул с досады и снова руку убрал за спину.

Водка попала в рот, живительным огнём понеслась в желудок.

И тут, что-то случилось.

– Больше ты у нас пить никогда не будешь Носферус. – Произнесла Лена, покидая квартиру своего короля. А за её спиной, на полу комнаты, выл от страшной боли король вампиров. Он катался по полу и ногтями разрывал кожу на животе – проглоченное спиртное жгло внутренности, словно раскалённый металл, а всё тело ломило от страшной боли…

3.

Она неторопливо потягивала вино из бокала и отсутствующим взглядом смотрела перед собой, на тёмную занавеску, что отделяла этот столик и полукруг удобного дивана, от главного зала кафе.

Выпивать или обедать в этом закутке, стоило несколько дороже, чем в основном зале, но тут имелись свои преимущества, важные сейчас. Важные по нескольким причинам. Ей хотелось побыть тут некоторое время одной, поэтому она прибыла раньше назначенного срока. Она наслаждалась вином, тихой успокаивающей музыкой доносившейся из зала, невнятным шёпотом голосов посетителей – все эти звуки скрадывались занавеской, расстоянием и обивкой закутка, который здесь назывался, конечно же, не «закутком». Почему-то его обозвали – ВИП-столик. Что это значило? Вряд ли и сам хозяин кафе понимал. Ну, он-то точно не понимал. Вывеска заведения утверждала, что это «кафе», но в кафе не бывает столиков для особых гостей за баснословные деньги, не бывает в них торговца наркотиками, занимавшего постоянный столик, наверное, даже где-то записанный за ним. Не бывает в кафе и мордоворотов охранников с пистолетом под мышкой…, впрочем, это Россия. Здесь по-другому нельзя, тем более, на окраине города, на краю трассы, тем более, если странное кафе, промышляет самыми разными делами.

Странно…, наверное, странно, но тёмная подноготная кафе, оставалась неизвестна большинству людей, и оно пользовалось популярностью. Сюда приезжали провести время, даже из центра города. Здесь всегда чисто и пьяный приблатнённый гопник, не начнёт вытрясать душу из посетителя, ибо ему так захотелось – охранники выпроводят такого человека при первых признаках нелицеприятного поведения. Конечно, не во всех случаях. Ведь такие люди бывают разными, некоторых можно вывести простым способом – локтем в нюх, пинка под зад. А других, нужно умолять и умасливать, потому что у них высокая должность, родители с высокой должностью или слишком высокий авторитет в той части социальной жизни, что обычно остаётся за кадром повседневной повести любого обычного человека.

И всё же, здесь редко случались неприятные инциденты. Зачастую, в этом кафе всё было тихо и мирно, здесь можно было отдохнуть, с минимальным риском для себя. Явление не частое в эти сложные года.

Лена налила ещё вина в бокал и пригубила – хорошее вино, приятное. И официант здесь просто сама любезность. Смазливый в меру, мужественный не более чем нужно, услужлив достаточно и при этом не проявляет отвратительного подобострастия или лизоблюдства. Такое чувство, что в этом кафе, на официантов устраивают обширный и тщательный кастинг.

Неделя прошла.

И никаких инцидентов. Казалось бы, она должна радоваться, ощущать удовлетворение, но вместо этого, Лена чувствовала страх, она ощущала надвигавшуюся угрозу, нечто, что будет похлеще всего, что Штык уже успел натворить за прошедшие годы.

С тех пор, как Создатели вернули его домой, он только жаловался на судьбу, беспробудно пил и наркоманил по чёрному. Никакие уговоры, никакие угрозы, ничто не помогало.

Лена даже решилась на небывалое – она обсудила ситуацию с Носферусами других кланов.

Увы, никто из них не согласился сразиться со Штыком за королевский титул, даже при условии, что она предаст своего Носферуса и обеспечит победу Носферуса другого клана.

Даже так, никто не согласился. Более того, к её словам отнеслись со сдержанным презрением и раздражением. Она лишь испортила себе репутацию, вот и всё, чего ей удалось добиться.

Штык умел создавать новых вампиров, он был одним из Создателей.

Он был последним из них. Ведь Носферату изменились, они стали чем-то другим – тёмные эльфы, существа столь же прекрасные, как и их светлокожие собратья, могущественные, посвящённые в магию Великих Сил. Но теперь, они не могли создавать новых вампиров.

Будущее всей расы вампиров, отныне зависело от всего одного существа, от единственного оставшегося Создателя…, того самого, что полтора года назад прошёл по улицам Барнаула в одних трусах и с бутылкой в руке. Ладно бы просто прошёл, но он пел песни. Ладно, пел – психов полно.

Но он нёс на плече тело участкового, белого как мел, непрерывно визжавшего от страха, а на шее бедняги отчётливо виднелись следы от клыков, с него капала кровь.

Клыки Штык выпустил, очки снял, и время от времени, прерывал песнь свою:

– Вампиры форева суки блять! Здорово дом! В рот мента, как же я скучал!!!

И всё в том же духе. То он ноет, что вернуться хочет в иной мир – очень странный мир, судя по его рассказам. Лене порой казалось, что Штык врёт, что Создатели лишили его сознания и где-то спрятали, а ему просто привиделось. Но как бы там ни было, ныл он постоянно и без остановки.

А как перепьёт, так бегает по городу и окрестностям в великой радости, что домой вернулся.

Вот за что им такой Носферус достался? Все кланы как кланы, все Носферусы разумные вампиры, а у них…, впрочем, у них каждый второй с гусями…

Дебошира в том селе, пытались успокоить три наряда ППС, затем прислали ОМОН. Спасение участкового не получилось – шальная пуля вынесла ему мозги. Штыка превратили в решето, он упал и умер. Не было ни у кого сомнений, что умер.

В пути ему притворяться надоело и, разорвав кузов машины, в одних трусах, король вампиров выскочил на проезжую часть, прицельными пинками на ходу выбивая встречным машинам колёса.

Когда вампиры клана и колдуны прибыли на место, Штык уже сбежал, а проезжая часть напоминала одну из улиц Сталинграда, годов этак сороковых.

Этот инцидент обошёлся им очень дорого – каждый такой инцидент обходился всем кланам в огромные потери. Нортумес драл с них по три шкуры, при любом удобном случае, словно и не в Штыке даже дело, словно короли прочих рас, за что-то мстили им…

Большинство инцидентов удавалось скрыть, они были не столь впечатляющими и явными. И если бы всё обошлось только ими…, увы, чем дальше, тем отвратительнее вёл себя король вампиров. Он словно пытался заставить Нортумес принять решение об убийстве короля – если таковое вообще возможно. Впрочем, даже если возможно, ни один король не проголосует за это, кроме, разве что, Носферату…

Лена не сразу это поняла, но, последний Создатель, значил для вампиров слишком много. Они не допустят его уничтожения, ни при каких обстоятельствах. Вполне вероятно, что при решении Нортумеса покончить со Штыком, после смертного приговора ему, все вампиры планеты восстанут против правил и начнут войну на истребление. Не факт, но это возможно – после встречи с Носферусами всех кланов, она уже не сомневалась, что такой сценарий более чем вероятен.

Увы, но Носферус Последнего клана, Король Вампиров – последний Создатель на Земле.

Как, вот как, существо, на коем сошлось там много, на которого свалилась такая невероятная ответственность, может оставаться таким безобразным лоботрясом, психом и идиотом?

Лена была уверена – никак.

Штык с ней был не согласен и успешно доказывает уж несколько лет, что это не просто возможно, но ещё и очень весело.

Тяжко вздохнув, Лена посмотрела на часы. Они опаздывают.

В конце концов, она нашла решение – магия, тёмная, злая магия, способная негативно сказываться даже на душах. А магия иная на Штыка практически не оказывала эффекта. Лена обратилась к Тёмной Луне и получила помощь. Это обошлось в кругленькую сумму – в начале.

Когда первое заклинание Тёмной Луны не оказало ровным счётом никакого эффекта, когда от второго заклинания Штыка прохватил понос, и на том заклинание развеялось, когда от третьего он чихал несколько минут, Тёмная Луна заинтересовалась вопросом с явным энтузиазмом. Иногда казалось, что она восприняла это как вызов лично ей и всему, что она умеет как Тёмная Луна.

Плату она больше не требовала и уже два года пытается создать что-то, что сможет повлиять на Штыка, повлиять именно так, как нужно для благополучия не только Последнего клана, не только всех вампиров, но и для тех, кого он ещё может убить или свести с ума.

Седые оперативники из соседнего городка до сих пор не идут из головы – Штык устроил очередной дебош, в этот раз никого не убив и не покалечив. Оперативники прибыли с намерением дебоширу отбить почки и до кучи повесить на него каких-нибудь краж.

Штык их в плен взял. Сутки эти бедолаги выпивали с королём вампиров в одном из заброшенных домов. Там было прохладно – все стены в дырках. Оперативники мёрзли.

Штык объявил, что в детстве он мечтал стать хирургом-астронавтом, а потому знает что делать.

Пьяные, под героином, совершенно седые оперативники, были очень своевременно спасены эльфийской Луной, десантировавшейся прямо там из магического портала – эльфы единственные кто активно сотрудничал с вампирами, пытаясь держать свихнувшегося короля в узде. Увы, всё, что они могли, так это подчищать за ним последствия и предотвращать ещё больший хаос, какой Штык сеял вокруг себя по пьяной лавочке.

Бедняг спасли, с помощью магии вправили им мозги и отправили восвояси – Штык к тому времени уже исчез. По словам седых милиционеров, он пошёл за водкой, ибо предстоящее сложное хирургическое вмешательство по превращению их в мега-супер-крио-киберов, требовало много спиртосодержащих жидкостей. Пошёл он, да так и не вернулся – толи увидел эльфийский портал и сбежал, толи, что вероятнее всего, на обратном пути принял на грудь, да и забыл куда шёл…

Эльфы хотят убить его. Лена видела это в глазах Лун и простых эльфов, помогавших устранять последствия дебошей короля. Но ни словом, ни жестом, они не показывают этого.

Впрочем, судя по сдержанности и холодности, а так же взглядам этих самых эльфов, они были бы не прочь уничтожить всех вампиров до единого. Особенно теперь, когда ужас веков, практически непобедимые Носферату, изменились, вернули свой истинный облик, стали, пусть и очень дальними, но сородичами эльфов. А может и не дальними. В этом вопросе, наверное, всё куда сложнее, чем может показаться на первый взгляд.

Вот от чего берёг их Нортумес, вот зачем он нужен – не будь его, многие расы немедленно вцепятся друг другу в глотки. И в столкновении эльфов с вампирами, Лена не поставила бы и полкопейки на вампиров. Без невероятной силы Носферату, без возможности увеличить свою численность, они, как ни прискорбно, одна из слабейших рас. Им бы быть тише воды ниже травы, вести себя максимально близко к законам Нортумеса, быть этаким светочем соблюдения правил. А что они? Один драный король, успешно всё похерил и ведёт их в пропасть, ведёт их всех к неотвратимой гибели…

Последнее творение Тёмной Луны, кажется, сработало. Штык хлебнул глоток спиртного и свалился в жутких корчах. Надолго ли хватит этого заклинания, сумевшего пробиться к Печати Королей и связать себя с ней? Штык сам по себе обладает иммунитетом к магии, слабая магия, не действует на него вовсе, сильные заклинания – лишь временно, очень слабо и всегда не так как надо. Впервые что-то сработало. Но в этом уравнении есть ещё Печать Королей, а она тоже не так проста и как отреагирует на это заклинание? Удалось Тёмной Луне преодолеть и природный иммунитет Штыка и могущество самой Печати? Наверное, только время и покажет.

Им бы ещё хоть полгода спокойствия, без его выходок и художеств, что б расы успокоились, что б пропал гнев тех, кто живёт в тени веками, живёт в мире и покое. Эльфы, ифриты, гномы…, их так много и они так сильны, что любой конфликт, будет фатален для расы вампиров. Их всех, на всей планете не наберётся и двух тысяч, а сколько в мире эльфов и ифритов? Гномы и вовсе живут обособленно, им не нужно даже прятаться, они не покидают своих подземных городов без особой надобности. Гномов столько, что и не счесть. А ведь это не всё, есть и колдуны, есть и те, кто вовсе не вступил в Нортумес, но кого со счетов сбрасывать тоже нельзя.

Что случится, если в своём пьяном безумии, Штык навредит уже не людям, а тем, кто прячется и живёт среди них? Что если он прикончит эльфа, колдуна, ифрита или оборотня? Что будет тогда?

Не хотелось о том, даже и думать…

Занавеска колыхнулась и двое высоких крепких мужчин, вошли внутрь. На миг они замерли у занавески, с удивлением шаря взглядами по этому маленькому закутку.

– Присаживайтесь, – произнесла Лена, – наш разговор не будет долгим, но не стоит вести его на ногах. Вам лучше сидеть, когда наш разговор подойдёт к концу.

Они переглянулись. Синхронно и непонятно зачем потеребили свои бороды, потом уселись по бокам от неё. Мрачные взгляды обратились к Лене, такой хрупкой и маленькой на их фоне.

– Уважаемые, не помню, как вас звать, и мне на это совершенно наплевать. – Лица мужчин стали злыми и угрожающими. – Я повторю для вас то, что вы уже слышали – в Ленске, наркотики продаём либо мы, либо их продают нам, очень дёшево и всегда в хорошем качестве. Это вы должны запомнить крепко и навсегда. В другой раз, мы не будем беседовать. Вам всё понятно?

– Слушай, ты… – Зашипел один, но Лена прервала его.

– У меня к вам будет только один вопрос.

– Да пошла ты на хуй со своими…

– Верите ли вы в вампиров?

– Чего? – Они переглянулись, слегка отпрянув от неё. Они слышали – странные слухи и непонятные сказки, полунамёки, но никогда ничего конкретного. О тех, кто контролировал Ленск, ничего иного, слышно и не было, кроме новых неподтверждённых слухов о звериной жестокости их лидера, сумасшедшего мясника, известного под прозвищем Штык.

– Вампиры. Как вы думаете, они есть?

– Что ты несёшь сука глупая? – Зашипел один, после секундной паузы, и положил руку ей на плечо. Пальцы сжались, он приблизил к ней своё лицо. – Слушай сюда. Или Штык приезжает лично, и мы решаем наш вопрос или…

Тихий скрежет не заставил их обернуться, в поисках источника звука – в том не было нужды. Они смотрели на её лицо, она улыбалась широко, так, что видно было все её зубы. Скрежет издавали именно они – зубы. Клыки увеличивались, поднимаясь из десны всё выше и выше.

Тонкая ручка Лена легла на мускулистую руку одного из них, тонкие её пальчики сжались.

Истошный вопль он подавил болезненным стоном, следом раздался едва слышный влажный хруст – рука сломалась как сухая тростинка. Клыки исчезли, девушка тоже.

В ужасе они смотрели на пустой диван.

– Я здесь. – Произнесла девушка, они повернули головы. Лена стояла у занавески, сложив руки на груди. Она улыбнулась им и вновь пропала. Медленно они повернули головы – девушка сидела на прежнем месте, с бокалом вина в руке. – Вам всё понятно?

Запинаясь о собственные ноги, они поспешили покинуть это страшное место.

Лена смотрела им в след, с улыбкой на губах – это было приятно. Чувство превосходства…

Впрочем, улыбка вскоре исчезла, уступив место грусти. Ей хотелось убить одного из них, а вторым насытиться, выпить его досуха. Ей просто хотелось сделать кому-то очень и очень больно – желательно Штыку, но можно и кому-нибудь, кто случайно подвернётся под руку.

И ей не нравилось то, что она ощущает сейчас. Это неправильно, так быть не должно.

Лена решила выпить бутылку до конца. И взять ещё. А потом ещё. В кои-то веки, ей хотелось напиться так, что бы больше не думать ни о чём, чтобы не быть Мудростью Клана, хотя бы несколько часов, хотя бы…

– Ветерану войны бесплатной водки! В темпе блять! Чё ты зёнки пучишь пидор?

Лена поперхнулась вином.

– Вам придётся покинуть…

– На хуй иди. В темпе. А то потом ходить не сможешь. На кого ты бычишь, дебил? Вампиру дерзить – ебло потеряешь и кровь всё выпью на хуй. Короче! В темпе водяры, а то выебу кого-нибудь…, о! Слышь, краля в красном, зачётные сиськи. Вот тебя я и выебу.

Лена поднялась на ноги. Подошла к занавеске.

С влажным хрустом сломавшейся челюсти, охранник-мордоворот свалился без чувств.

Второй обнажил пистолет, но громкий выстрел из револьвера, выбил оружие и покалечил кисть парня. С воплем боли, он свалился на пол. Народ подскочил и с криками ринулся прочь.

Девушка в красном убежать не успела.

– Харэ выть. Спиздел я, не буду я тебя дрючить. Просто в падлу одному бухать, а бухануть хочется. Давай, выть завязывай, падай на стул и это, платье приспусти. Буду водяру хлестать и на реальные титьки любоваться. Видишь? Всё культурно, никакой жести. Чё я варвар какой, что ли? Нормально посидим, ну, может помацаю за титьку, но чисто из эстетических соображений.

Девушка его не слышала – вырывается и кричит. Длилось это не долго.

Штык усадил её за стол и приставил пистолет ко лбу. Девушка затихла. Он приподнял бровь, глянув на её внушительную грудь. По щекам бедняги, со слезами вместе, стекает тушь, а её дрожащие руки опускают лямки платья, оголяя красивую полную грудь.

– Во, эт нормально. Как человек посинячу, а то подзаебало малёха. – Штык сел за стол, положив револьвер на столешницу. Глянул на белого как мел официанта. Одного взгляда хватило – парень пулей побежал к стеллажам с разномастными бутылками. – А вообще кис, странная хуйня. Я вот так отрываюсь давно уже и прикинь – похуй всем. Я уж думал веселуха попрёт по полной, ну, знаешь? Типа «их милиция так и не нашла!». Ну, ебло когда в телевизоре, типа опасный пиздец, ловить только с танком, вертолётом и тремя камазами ОМОНа. А тут ваще глушняк, ни какой движухи…, кис, ты вино, водку, чего будешь?

– Иииии…

– Чё пищишь? Чё пить будешь? Э, малой, – он щёлкнул пальцами, привлекая внимание официанта, – вина там притаракань, а то киса в ауте, откачивать надо. – Протянул руку, пощупал грудь. Девушка поёжилась, слёзы текут, пищит опять. – Братан, мартини какой реальной тащи, киса зачётная, водяру походу пить не будет. Да ты не боись кис, ничего дядя Штык тебе не сделает. Я жрамши сегодня. О! А я уже говорил, что я вампир? Не говорил? Так я это – вампир. И ветеран войны. Отвечаю! Клянусь Аллахом, вот те крест! – Штык перекрестился, побожился на зуб и поплевал через плечо. Тут взгляд его остановился на Лене. Гневно хмурящейся, взбешённой выше всяких норм. – О, ещё киса. Слышь, падай. – Он указал на свободный стул. Прищурил один глаз, изучая что-то в районе её груди. – Ты можешь так падать, нах ничего не снимай, плоская ты кис прям пиздец. Не, так-то более-менее, но знаешь, не на мой вкус.