Текст книги "Тайна Самбатиона"

Автор книги: Николай Дубровин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

ПРЕДЫСТОРИЯ

Самбатион, волшебная река библейских преданий, укрывшая за собой пропавшие колена Израилевы. Отгородившая их от остального мира стремительным потоком песка и камней она бушует шесть дней в неделю, успокаиваясь только в субботу. Но и в этот святой день стена огня по берегам реки не позволит нечистивцу перейти ее и нарушить покой укрывшихся за ней. Лишь в назначенный срок утихнет ее бурное течение, и потерянные колена смогут вернуться в вечный Иерусалим, на землю, данную им когда-то Богом Израиля.

В общем, как-то так. Что это? Реальная река? Поэтический образ? Религиозное видение? Две тысячи лет не утихают споры о реальности и местонахождении Самбатиона. Кто только не выдвигался в претенденты: Днепр, Дон, Ганг, Амударья, неведомая река в Китае. Возникла и захирела версия, что это вообще не река, а метафорическое описание вулканического извержения, но захирела лишь потому, что поблизости не нашлось достойного вулкана.

Лишь избранные ведали дорогу туда, и знающий ее мог за десять дней дойти от гробницы Великого пророка Иезеекиля под Вавилоном до берегов Самбатиона. Остальные же искали Самбатион в Африке, Азии, Европе и даже Южной Америке. Некоторые ищут до сих пор.

Первый раз в моей жизни Самбатион мелькнул в очень ранней юности, но, как потом выяснилось, это не прошло бесследно. Наверное, начать следует именно с того момента.

Бабушка очень не любила разговоры о своем еврействе. Пережив царские погромы, революцию, гражданскую и Отечественную войны, борьбу с космополитизмом и прочее, она была убеждена, что внуку всего этого не надо. Зачем ему такое горе? В Советском Союзе значительно спокойнее было быть русским. Поэтому о своих родственниках она рассказывала редко, мало и неохотно, тем более, что в живых практически никого не осталось – почти все были убиты во время фашистской оккупации Ростова-на-Дону.

Но, тем не менее, какая-то информация о прадеде просачивалась. Так постепенно я узнал, что в Ростов семья приехала в конце 19-го века из Шклова, звали его в действительности не Роман, а Рувим, был он аптекарем, сильно болел, но активно участвовал в жизни Ростовской синагоги. Крайне редко на бабушку находили приступы откровенности, и в один из таких моментов я узнал о его хобби (точнее я тогда решил, что это хобби) – он искал легендарную реку Самбатион, за которой скрылись исчезнувшие колена древнего Израиля.

– А зачем? – спросил я, и бабушка, видимо, чем-то отвлекшись, задумчиво ответила: он хотел восстановить нарушенную цельность мира. В этот момент сознание очнулось, и приступ откровенности закончился. Дальнейшие расспросы упирались в стереотипные ответы, что это что-то из иудаизма, а что она и сама толком не знает, а к тому же еще и помнит плохо.

Я был тогда в классе 8-9-ом, увлекался естественными науками, собирался стать биологом, был убежден, что мир и так объективен, целен и познаваем, и на подробностях, честно говоря, не настаивал (о чем сейчас крайне жалею). Но помню, что величие замысла меня впечатлило. Согласитесь – восстановление нарушенной цельности мира – в этом есть благородное безумие!

Шли годы, благодаря бабушкиным стараниям, я счастливо миновал период становления национального самосознания, закончил университет, занимался эволюционной генетикой пшеницы, крутился в ростовском творческом андеграунде среди художников и поэтов, сам что-то писал, но в этот момент «Советская власть приказала долго и бестолково жить», и национальное самосознание меня догнало.

Виноваты ли в этом газеты, телевидение или «сарафанное радио» уже и не вспомнить, но осенью 91 года, когда в Ростове был широко анонсирован митинг общества «Память», бабушка твердо решила, что это обязательно закончится еврейским погромом. Все мои доводы пропали втуне. Мне был предъявлен ультиматум: или я рано утром везу ее прятаться к старой заводской подруге на другой конец миллионного города, или она совершает этот марш-бросок сама. Воображение услужливо нарисовало картинку уже плохо передвигающейся 83-х летней старушки в переполненных утренних автобусах (такси бабушка не признавала как класс явлений). И проклиная все на свете (в первую очередь, это чертово общество «Память»), я повез свою еврейскую бабушку в ее неожиданный галут.

Где-то тем утром, в безумной толкотне ростовских автобусов, спасая свою бабушку от привидевшегося ей погрома, я и осознал себя евреем. Выбора не было: или я тоже еврей, или я должен наплевать на свое детство и юность.

Потом бабушка умерла, и, разбирая ее бумаги, я наткнулся на очень детальную автобиографию, написанную ей, видимо, сразу после войны. Я не знаю, зачем и куда она ее писала, но в ней была довольно подробная информация о ее родителях. Уехав из Ростова в 1936-м году, они пожив немного в Сальске, Пролетарске, Ипатово и Буденновске, добрались до Пятигорска, где и погибли во время войны.

Помню, меня несколько удивила прадедушкина мобильность. К 1936 году он был уже далеко не молод, ему было глубоко за пятьдесят. Почему за 5 лет он сменил пять городов? Искал лучшей доли? Скрывался от НКВД? Только несколько позже я сообразил, что вся эта его «миграция» шла, в общем-то, как раз вдоль Маныча.

На Маныч я попал в 1997 году и совершенно по другому поводу. Экологический фонд «Рос-Юг», где я работал тогда, устраивал ряд конференций по актуальным экологическим проблемам Ростовской области и Юга России. В их число входил, конечно, и Маныч с его водно-болотными угодьями всемирного значения: Веселовским водохранилищем и озером Маныч-Гудило. Моей задачей было налаживание контактов с местными природоохранными организациями и поиск какой-нибудь базы отдыха для проведения конференции. С этой конференцией у нас ничего не получилось, но из массы газетных вырезок, журнальных статей и прочих материалов, обильно предоставленных мне местными экологами, я почерпнул много интересного.

Так я узнал о таинственном гуле, периодически раздававшимся над просторами озера Маныч-Гудило, присущих ему резких перепадах уровня воды, и уникальном явлении периодической смены направления течения в некоторых малых реках Кумо-Манычской впадины. Где-то тогда у меня впервые и мелькнула мысль, что это все как-то отдаленно похоже на «прадедушкин» Самбатион. Ну, мелькнула и мелькнула. Никаких практических последствий она тогда не имела. Сама история начала развиваться только лет через пять после этого, когда я уже был в Москве.

Хорошо бы нам придумать сценарий какого-нибудь исторического блокбастера, с библейскими загадками и тысячелетним сюжетом – явно находясь под впечатлением от брауновского «Кода да Винчи», объявил очередную задачу наш генеральный продюсер Олег Осипов – причем его действие должно происходить на территории России, на это сейчас есть спрос. И поручил мне поработать с авторами.

А надо сказать, что в это время наш продюсерский центр переживал определенный «реконструктивный период». Заказы на телевизионные программы и документальные фильмы, которыми мы кормились одно время, уже как-то закончились, а сериалы, на которых «ЛЕАН-М» потом сделал себе имя, еще не начались. Поэтому авторов у нас, честно говоря, было немного, перспективы у этой затеи были весьма туманные, к тому же работать без гарантированного гонорара никто не хотел категорически, а расплатиться мы честно обещали лишь после принятия заявки каналом и началом финансирования проекта, то есть только с кем-то одним из них.

Но Осипов о поручении не забывал (на что я сначала в тайне надеялся), и положение неизбежно смещалось в сторону известного многим варианта «хоть сама ложись». В общем, тут и вспомнился Самбатион в версии Маныча. И я принялся прорабатывать эту идею в надежде найти если не рациональное зерно, то хоть какое-то подобие сюжета.

Где-то на этом этапе Олег таки благополучно охладел к идее блокбастера (начинались первые сериалы), но трансцендентные силы уже были разбужены. С энтузиазмом, удивлявшим даже меня самого, я все больше погружался в древнюю тайну исчезновения 10-ти колен израильских.

Наверное, грамотно проведенный психоанализ мог бы легко разложить все по полочкам. Всю жизнь я мечтал быть ученым, но с момента публикации моей последней научной статьи к тому времени прошло ровно два десятилетия, и даже мой оптимизм уже отказывался верить в возможность волшебного возвращения в эволюционную генетику. Искренняя уверенность в том, что мое истинное призвание кино и телевидение требовала слишком больших доз галлюциногенов, тем более что с телевидением у меня уже тогда начали формироваться непреодолимые эстетические противоречия. Пустота искала заполнения, и загадка исчезнувших колен оказалась последним прибежищем проигравшего позитивизма, освященной к тому же некой семейной традицией.

В загадке оказалось много странностей. Начиная с самого факта исчезновения. Одни утверждали, что Господь перенес их на другой край мира, другие, что вообще никто никуда не исчезал, а третьи – что исчезли, и – слава Богу. Так крупнейший знаток еврейской истории Генрих Грец (конец 19-го века) отзывался о пропавших коленах как-то уж совсем нехорошо: «Обетованная земля извергла, «выплюнула» эти десять колен, как она некогда выплюнула хаананейские города…. . Таким образом, был отрезан и сделан безвредным гнилой член, своими язвами заражавший и парализовавший весь национальный организм Израиля. …С удалением этого вредного члена национальный организм стал чувствовать себя бодрее, здоровее».

Сегодня, историческая реальность разрушения ассирийцами столицы Северного Израильского царства и переселения ее жителей куда-то вглубь империи сомнений, в общем-то, не вызывает. После обнаружения независимых археологических подтверждений этой библейской истории она вообще считается установленным научным фактом. Анналы ассирийского царя Саргона II, обнаруженные при раскопках Ниневии, описывают трехлетнюю осаду Самарии и приводят удивительно точное число пленных в 27280 человек. Другой вопрос, что это как-то не тянет на исчезнувшие колена и библейское величие катастрофы, а единственно спасительную скоропалительную версию, что 27280 просто было самым большим числом, которое знали ассирийцы, вдребезги разбивают сведения о захваченных чуть позже двухстах тысячах пленных иудеев.

Лазейка тут, конечно, есть. Согласно 4-й книге Царств осада и взятие Самарии были лишь заключительным аккордом в ассирийском бедствии Израиля. За тридцать лет до этого царь Фул угнал в плен жившие за Иорданом колена Гада, Рувима и половину колена Манасии. А потом, за 10 лет до окончательного разгрома, в плен попали колена Ашера и Неффали.

Поэтому, может быть, основная масса изгнанников была захвачена во время этих, так сказать, «предварительных» нашествий?

Но и Библия ведь никогда не сообщала, что земли Северного царства обезлюдили. Так что речь о каких-то пропавших миллионах идти, видимо, все равно не может. Кроме того, какую-то часть из угнанных в ассирийский плен иудеи встретили через 125 лет в Персии, когда сами были оправлены в вавилонский плен. И они вместе вернулись в Иудею. Таким образом, число безвозвратно исчезнувших еще более уменьшается.

И что? Двухтысячелетние поиски – всего лишь результат досадного недоразумения?

Вторая странность не менее странна. В Южном Прикаспии, от Закавказья до Средней Азии, легенды большинства местных еврейских общин повествуют о своем происхождении от потерянных колен. Некоторые приводят детали и подробности. Так курдские евреи утверждают, что ведут свой род от заиорданских колен, бухарские – от Эфраима, грузинские – от Иссахара. Вроде бы, вот решение вопроса (многие общепринятые исторические аксиомы построены на неизмеримо меньшей доказательной базе)! Но, похоже, что им просто не верят и продолжают искать в Афганистане, Индии, Китае, Японии и еще дальше. А почему? Какие критерии позволяют утверждать, что этот – да, из колена Эфраима, а этот – так, обычный иудей? Что должно быть этим последним, решающим доказательством?

Уже в качестве завершающего стрижка выяснилось, что вопреки расхожей идиоме «исчезнувшие 10-ть колен Израилевых» пропало таки не 10, а 9-ть колен. Колено Симеона обретало на юге, под нашествие ассирийцев не попало, и к тому времени практически полностью растворилось в колене Иуды, фактически утратив самостоятельность. Но, последнее, по крайней мере, хоть как-то облегчало ситуацию.

4 Книга Царств сообщает нам, что «В девятый год Осии взял царь Ассирийский Самарию, и переселил Израильтян в Ассирию, и поселил их в Халахе и в Хаворе, при реке Гозан, и в городах Мидийских». Некоторый консенсус наблюдался только в отношении «городов Мидийских». Тот же Саргон II, царь ассирийский, в тех же своих «Анналах» чуть ниже строк о взятии Самарии сообщал о покорении им мидийского города Хархар и расселении там пленных переселенцев. Это совпадение обстоятельств места, времени и образа действия позволило считать этих переселенцев израильтянами, и каких-то особых возражений вроде бы не вызвало. С Халахом, Хавором и рекой Гозан консенсуса не было.

Идентификация географических объектов по мнемоническим созвучиям необременительное и увлекательнейшее занятие. Так на роль Хавора, кроме одноименной реки, претендовали вавилонский Кебар, аравийский Хайбар и, почему-то, афганский Пешевар (ну, эволюция языка – дело тонкое.

Вообще то, за последнее тысячелетие версий выдвигалось множество. Но, в массе своей, они служили лишь подтверждающей аргументацией для главной идеи их авторов, куда именно исчезли потерянные колена. Поэтому, если вы придерживаетесь популярной ныне пуштуно-индийской теории, то вам вполне подойдет Пешевар. Если же вы поклонник аравийско-эфиопской версии, то к вашим услугам Хайбар. Сторонники же японской, индокитайской и южно-американской гипотез такими мелкими подробностями, как правило, не заморачиваются.

В целом, существующие теории довольно условно можно разделить на три группы. Восточную, охватывающую всю Азию и нечувствительно распространяющуюся на Австралию и обе Америки, южную, патронирующую Африку, и маргинальную на их фоне северную, претендующую на Европу. Очевидно, что я был обречен уйти к северным маргиналам. У меня были обязательства. За мной был Маныч с его правом на библейское величие. Однако, я надеялся сохранить если не беспристрастность, то, хотя бы, объективность.

Нетрудно заметить, что пока ни слова не было сказано о Самбатионе. Это, кстати, исторически справедливо. Самбатион неожиданно появился во всей этой истории только спустя полтысячелетия после исчезновения колен. Все началось во втором веке до новой эры с появлением очередного перевода Библии на арамейский язык – Таргума ПсевдоИонатана. Там10-я строфа 34-й главы библейской книги Исход вдруг предстала в исправленном и дополненном варианте:

Если классическая версия звучит следующим образом; "И сказал [Господь Моисею]: вот, Я заключаю завет: пред всем народом твоим соделаю чудеса, каких не было по всей земле и ни у каких народов; и увидит весь народ, среди которого ты находишься, дело Господа; ибо страшно будет то, что Я сделаю для тебя"

То арамейский первод добавлял несколько неожиданные подробности: "Сказал Он, вот Я заключу союз, что не сменю этот народ на другой, ибо от тебя пойдут сонмы праведников, пред всем народом твоим совершу чудеса, когда они в плену на реках Вавилонских, и выведу я их оттуда и помещу за рекой Самбатион, и подобных чудес не совершалось ни с одним смертным и ни с одним народом, и узрит весь народ, что Я совершу среди них дело дивное, которое Я сделаю для тебя".

Дальше – больше. Около 67 года новой эры Плиний Старший в «Естественной истории» сообщает, что в Иудее есть река, русло которой является сухим каждую субботу.

Чуть позже, Иосиф Флавий, в своей «Иудейской войне», наоборот, утверждает, что Субботняя река, в субботу быстрая и водообильная, остальные дни недели «иссякает от самого источника и представляет глазам зрителя сухое русло». По его словам, она протекает в Сирии, где ее и посетил Римский император Тит, организовавший свое турне по этой стране с показательными казнями иудейских пленников.

Рабби Акива (2 век новой эры) в споре с римским наместником Горноспоросом приводит Самбатион в качестве аргумента в доказательстве Божественного статуса Субботы.

Берешит Раба (мидраш на книгу Бытия, 3 век новой эры), утверждает, что Самбатион бросает камни во все дни недели, и воздерживается от этого лишь в субботу (хотя, на самом деле, начинает воздерживаться уже в пятницу, где-то после полудня).

И, наконец, Иерусалимский Талмуд, созданный в 3-4 веках новой эры, в трактате «Сангедрин» сообщает: «В три изгнания ушли израильтяне – одно за реку Самбатион, одно в Дафну Антиохийскую и одно, когда покрыло их облако».

Откуда они все это взяли?

Очень похоже, что слухи о Самбатионе появились в результате походов Александра Македонского. Возможно, кто-то что-то узнал, нашел или догадался. Почему именно Македонский? Ну, во-первых, в этой версии есть некая сермяжная правда. Александр Великий, в конце концов, был главным событием средиземноморского античного сезона, так что с ним все так или иначе связано. Во-вторых, все это совпадает по времени. В-третьих – по географии (правда, ясности не добавляет, Македонский широко шагал: Египет, север Африки, Закавказье, Средняя Азия, Гиндикуш, Индия и пр.). И, наконец, в-четвертых, молва, прочно связавшая великого царя и пропавшие колена.

В относительно законченном виде эта байка выглядит следующим образом: «…Когда Александр достиг Каспийских гор, потомки десяти плененных колен послали к нему просителей, ибо они не могли сбросить с себя ярмо рабства. Но когда великий царь узнал, что они открыто отступились от Бога Израиля, поклонялись золотому тельцу, а через пророка Божьего им было предсказано вечное заключение, тогда он приказал заточить их … Но едва мастера начали закладывать глыбами узкие проходы, Александр понял, что подобное дело людям не по силам, и обратился с молитвой к Богу, чтобы тот помог завершить начатое. Сошлись с двух сторон отвесные скалы, и образовалось место, не имеющее ни входов, ни выходов. И стало ясно: Бог противится их освобождению. Освобождены же они будут незадолго до конца света и произведут великое избиение людей…»

Правда, в таком виде она оформилась лишь к 12-му веку новой эры, а корни ее происхождения весьма туманны.

У нас есть три источника сведений об Александре, пересекающиеся, в общем-то, достаточно условно. Первый, греко-римские классики (у них, кстати, практически ни слова о евреях). Второй – талмудические и агадические предания и примкнувший к ним Иосиф Флавий. Там много и подробно рассказывается о встрече македонского царя и иудейского первосвященника, предсказавшего ему владычество над Азией, о посещении Александром Второго Храма, о массовом вступлении в его войско молодых иудеев, и много еще чего.

И третьим источником сведений является по существу сказочная «История об Александре» (точнее, сказочной ее считают сейчас, в средние века ее считали солидной и достоверной). Авторство этой истории некоторые приписывают Каллисфену (реально существовавшему древнегреческому историку, родственнику самого Аристотеля, сопровождавшему Македонского в его походах, но затем впавшему в немилость и казненному царем), а некоторые – неизвестному автору или группе авторов, обозначаемых обычно, в связи с полным незнанием их реальных имен, как «псевдо-Каллисфен». Неясность с авторством неизбежно породила неясность со временем создания романа, и вероятные даты его появления разняться более чем на полтысячелетия (от 3 века до новой эры до 4 века новой эры). Есть и третья версия, как бы примиряющая две предыдущие – роман действительно написан самим Каллисфеном, когда он уже находился в темнице, но откуда рукопись таинственно исчезла перед казнью и вновь всплыла на свет только в 3-4 веках новой эры. В любом случае, Европа увидела его только в 10-м веке, когда архипресвитер Лев вывез греческий текст романа из Константинополя. С тех времен «История об Александре» сохранился как минимум в трех редакциях и множестве переводов, что, кроме всего прочего, указывает на его исключительную популярность в средневековой аудитории.

Так вот, согласно этому Каллисфену (или псевдо-Каллисфену) когда Александр Македонский пошел к северу, на него вышли восемьдесят два царя народов Гог и Магог, но он победил их, прогнал за высокие горы, а в горах поставил медные ворота на железном пороге высотой в 16 локтей. Сторожить врата он оставил триста македонян, триста персов и триста индийцев. Когда же Гог и Магог выйдут из-за гор, настанет конец света.

Причем, понятно, что в оригинале Каллисфена (если он вообще существовал) ни о каких народах Гог и Магог, скорее всего, не было ни слова. Иудейская картина мира в то время не была доминирующей, и вряд ли поклонник греческого пантеона даже что-нибудь слышал об этих, в общем-то, второстепенных персонажах библейских легенд. Отождествлять же многочисленные дикие племена якобы запертые Александром Великим железными вратами в далеких северо-восточных окраинах, c Гогом и Магогом начали лишь в VII веке новой эры после «Откровений Псевдо-Мефодия Патарского», и «Космографии» Этика Истрийского, утверждавших, «что народ, который был заперт за Каспийскими воротами, ворвется в мир и выйдет навстречу Антихристу и назовет его богом среди богов».

А приведенную выше чеканную антисемитскую завершенность ему придал уже в конце XII века Петр Коместор в своей «Historia sholastica». Идея, кстати, прижилась, и еще почти полтысячелетия в Европе пугали детей и друг друга ночными рассказами о жутких рыжих евреях, прячущихся за Каспийскими горами и готовящих безжалостное нашествие на бедных христиан, вступающих в заговоры с местными иудеями, которые по их заданию отравляют колодцы и сеют чуму. На эту тему писали книжки и сочиняли поэмы, проповедовали в церквях и выпускали воззвания. Под сурдинку устроили и несколько погромов. Она дожила практически без изменений до эпохи периодической печати. В 1607 году в английской газете появилось сообщение "о могучих армиях пехоты и всадников": одна из них уже "вышла из-за гор Каспия – это армия евреев, которых прежде не могли обнаружить. Они собираются возвратить Землю Обетованную и изгнать турок из Христианского Дома; у них множество солдат и новые виды оружия".

Таким образом, европейское средневековое «коллективное бессознательное» настойчиво помещало потерянные колена в районе Каспия. Но как они туда попали?

Где-то в то же время, когда поползли слухи о Самбатионе, был создан еще один библейский апокриф, открывающий миру новые подробности о судьбе потерянных колен. С ним, правда, тоже есть ряд сложностей. В разных христианских традициях ее даже называют по-разному. У католиков – она Четвертая книга Эзры, у православных – Третья, а сама она начинается со слов:«Вторая книга Эзры, пророка, сына Сераии…». При этом очевидно, что сам Эзра к ней никакого отношения не имел. Еврейских или хотя бы полных греческих текстов этой книги не существует. Есть только ее латинский перевод в «Вульгате», выполненный то ли с сирийского, то ли с армянского первоисточника.

Так вот, в 13-ой главе этой книги в описании сна-откровения Эзры есть такие строки:

Это десять колен, которые отведены были пленными из земли своей во дни царя Осии, которого отвел в плен Салманассар, царь Ассирийский, и перевел их за реку, и переведены были в землю иную.

Они же положили в совете своем, чтобы оставить множество язычников и отправиться в дальнюю страну, где никогда не обитал род человеческий,

Чтобы там соблюдать законы свои, которых они не соблюдали в стране своей.

Тесными входами подошли они к реке Евфрату;

Ибо Всевышний сотворил тогда для них чудеса и остановил жилы реки, доколе они проходили;

Ибо через эту страну шли они долго, полтора года; эта страна называется Арсареф.

Казалось бы, особой ясности в судьбе исчезнувших колен они не добавляют. С тезисом, что они ушли за Евфрат и так никто и не спорит. Появляется только новая загадочная безлюдная страна Арсареф, где искать которую совершенно непонятно.

Но тут, уже в моей жизни, почти одновременно происходят два события. Во-первых, в поисках хоть какой-нибудь информации об этой загадочной стране я натыкаюсь на очень любопытную работу филолога Натальи Тер-Григорьян-Демьянюк которая обращает внимание на некоторые проблемы с переводом. Если в славянской версии 10 колен просто переходят Евфрат без уточняющих подробностей, то в испанском эта фраза звучит как: « Y penetraron por losestrechos donde comienza el r i o Eufrates », что означает: « и проникли они через теснины, там, где начинается река Ефрат». В Вульгате же, с которой сделаны как русский, так и испанский переводы: « per introitus autemangustos fluminis Eufraten introierunt», то есть: «и проникли они через теснины у истоков реки Ефрат». А перейдя Евфрат у его истоков, аккурат окажешься на Араратском нагорье в Закавказье, что ныне во владеньях Турции.

И, совершенно неожиданно, наш генеральный продюсер Олег Осипов настойчиво предлагает мне поехать на несколько месяцев в Турцию продюсером-супервайзером на съемки сериала «Туристы».

В ВЕРХОВЬЯХ ЕВФРАТА

Я, честно говоря, не люблю сериалы, причем ни снимать, ни смотреть. И надо сказать, что этот сериал лишь укрепил мои чувства, хотя многие хвалят. Но съемочный график позволял устроить себе почти недельные каникулы и попасть в верховья Евфрата на древние земли Урарту. В общем, я согласился.

Уже в Турции я познакомился с нашим главным администратором с турецкой стороны Гуссейном и подбил его составить мне компанию.

Я решил начать с озера Ван, но авиарейсов в Битлис или в Ван из Анталии не было, к тому же Гуссейн нашел только одного русскоговорящего водителя, готового прокатиться с нами практически по всей Турции, и тот был в Эрзуруме.

Мой план был амбициозен (что было ясно с самого начала), чрезмерно усложнен (что выяснилось по ходу) и довольно наивен (что стало понятно уже в конце). Нет, я, конечно, не рассчитывал найти высеченную на скале надпись «Здесь были Эфраим и Менаше и соответствующий год (где-то так 715-й – 700-й до новой эры)», ранее не замеченную исследователями, – до таких высот я еще не поднялся. Но на встречу с курдскими евреями и на беседу с ними об их древних легендах я надеялся вполне искренне.

Что мне было о них известно? Согласно преданиям, большинство курдских евреев считают себя потомками исчезнувших колен (в основном заиорданских – Гада, Рувима и половины колена Менаше), а некоторые из них относят себя к колену Биньямина. Кроме того, в Иракском Курдистане существовала легенда, что среди ассирийцев-несториян есть потомки евреев из колен Дана и Неффали, обращенных в христианство, но тайно сохранявших свою веру до начала XX века.

В то же время было очевидно, что местные когда-то многолюдные еврейские общины Курдистана имеют совершенно различное происхождение. Евреи, видимо, появлялись здесь каждый раз после всех многочисленных гонений, как в истории и самого Израиля, так и вавилонской диаспоры. Навуходоносор, Рим, персы-огнепоклонники, арабы и далее по списку. Этим, похоже, и объясняется удивительная пестрота здешних еврейских обычаев.

Так, до начала 20 века во многих районах Курдистана совершали обряд общественного жертвоприношения, уводящий нас непосредственно в Библейский период еврейской истории. Другие традиции остались неизменными с периода Вавилонского талмуда и гаонов. Третьи же были явно заимствованы у несториан и мусульман.

Причем отношения этих общин между собой, похоже, тоже оставляли желать лучшего. По крайней мере, еще в 12 веке рабби Петахия из Регенсбурга , путешествовавший в тех местах, упоминал, что: В земле араратской большие города, но евреев в них очень мало. В старину там их было много; но они враждовали между собой и истребляли друг друга, а потому рассеялись и разошлись по городам Вавилонии, Мидии, Персии и земли Куш.

Кроме того, в современном понимании курдские евреи это не территориальная, а языковая общность. То есть далеко не все евреи, живущие на территории Курдистана, считаются курдскими.

Сами они называют себя "аншей Таргум" – "народ Таргума", т.е. люди говорящие на языке арамейского перевода Танаха. В связи с этим, например, к курдским евреям относят евреев Иранского Азербайджана (район озера Урмия и территории к северу от него), хотя эти места уже за пределами Курдистана, а евреев Мосула (Ирак), и района Урфа (Турция), чрезвычайно близких по укладу жизни к евреям других районов Курдистана, таковыми уже не считают, потому что они в основном пользовались в обиходе арабским языком.

Арабы, видимо, отчаявшись во всем этом разобраться, вообще считали их всех (вместе с курдами) богомерзким плодом изгнанных царем Соломоном наложниц и демона Джасада.

С 17 века письменная литературная традиция курдских евреев была прервана, и их число стало стремительно уменьшаться. Путешественники 19-го века застали курдских евреев «малочисленными, невежественными, угнетенными, в состоянии социального и духовного упадка».

На сегодняшний день считается, что абсолютное большинство курдских евреев эмигрировало в Израиль. Тем не менее, официальные турецкие источники утверждали, что в юго-восточной части страны сохранились небольшие группы курдских евреев, и встреча с ними входила в мои планы.

Через три с половиной часа, два самолета и одну пересадку мы, наконец, добрались до Эрзурума. Вопреки моим мрачным прогнозам водитель встречал нас сразу на выходе из аэропорта. Минут пять они с Гуссейном что-то горячо обсуждали. Очень хотелось понять – что? Хотя водитель был обещан русскоговорящий, родной речью он меня пока не баловал.

«Синагога!» – громко объявил я. «Что синагога?» – изумленно уставился на меня Гуссейн.

– Мы едем в синагогу. День все равно потерян. Приехать, на ночь глядя, в Ван нет никакого смысла. А там я, может, смогу что-нибудь узнать о курдских евреях.

– Здесь нет синагоги – вмешался водитель (русским языком он таки владел, хотя и с сильным акцентом).

– Энвер, несколько запоздало представил его Гуссейн. В глазах Энвера читались два вопроса: «Зачем ему синагога? И если ему так нужна синагога, то зачем он прилетел в Эрзурум?», но Энвер был воспитанным человеком и озвучил лишь первый вопрос.

Я принялся было объяснять, но быстро передал слово Гуссейну. Судя по изумлению, отразившемуся на лице Энвера, после словосочетания «потерянные колена» стало ясно, что мы вот-вот сорвемся в семантическую пропасть. В ходе гуссейновских объяснений Энвер неожиданно активизировался, и я даже смог разобрать два часто звучащих слова : «продюсер» и, почему-то, «Арарат».