Текст книги "Ещё раз (СИ)"

Автор книги: Николай Дронт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Паула

На встречу с доном Педро я опять постарался прилично одеться. Ну как прилично… Те же брюки, те же ботинки, тот же ремень. Рубашка белая, вместо чёрной, и галстука нет. На шее, за расстёгнутым воротом виднеется золотая цепь, на правом запястье ещё одна. На левом японские часы. Ещё и золотой перстень на пальце. Немного пафосно, но не хочу я джинсы на встречу с кубинцами одевать.

Паула меня вновь встречает на платформе, но не устраивает спектакля с поцелуями. Наоборот, сегодня она очень серьёзна. Пока шли к ней на квартиру, сообщила:

– Сержио, мой мальчик. Я скоро уезжаю. Это не подлежит пересмотру. Ты мне очень нравишься, но у нас с тобой кроме дела нет ничего общего. В кроватке нам было хорошо, но это ничего не значит. Без обид?

– Без обид. Я же знал, что для тебя это только работа.

– Не надо, милый. Я от тебя без ума, но старше возрастом…

– Паула, не надумывай себе. Всё в полном порядке. Я не буду из-за тебя обижен на всю Кубу.

– Хорошо, что ты такой. Честное слово, не вру – мне очень приятно было с тобой работать.

– Ты скоро уедешь?

– Пока точно не решено. Неделю или две я ещё здесь, затем возвращаюсь домой. Если бы ты знал, как я соскучилась по нашим пляжам!

– Тебя не будут ругать, если на прощание сделаю подарок на память?

– Нет, не будут. А какой? – с интересом спросила девушка.

– Наши, приезжая из загранкомандировок, везут разные вещи. Думаю, ваши делают тоже самое. Я тебе подарю рублей пятьсот, а ты купи сама себе, что захочется.

– Ты такой щедрый! Конечно, я возьму и придумаю, что сказать нашим про твой подарок. А когда ты мне его дашь?

– Как увидимся в следующий раз. Деньги у меня на квартире.

– Восемь тысяч пятьсот купюрами по двадцать пять рублей. И несколько мужских золотых изделий. И золочёный браунинг. Всё это лежит в чемодане на антресолях. Правда?

– Угу.

– Ты знал, что мы обыщем твоё жильё?

– Конечно. Вы не могли иначе. Глупо было бы рассчитывать на другое.

– Мы с Люсио так и поняли, когда ты дал ключи и разрешил приходить в любое время. Поверь, мы очень ценим твоё отношение. Ты даже не представляешь, с какими уродами иногда приходится работать.

– Я считаю, не надо усложнять друг другу жизнь. Следует принимать окружающих, какие они есть.

– Спасибо, мой мальчик. Ты настоящий друг.

– Да, ладно!

– Люсио может тебе сделать хороший тайник. Хочешь?

– Я не против.

– Тогда он подойдёт и сделает. Тебе достали кобуру для скрытного ношения Бэбика… Да, кстати! Ты понял, почему тебе его дали?

– Честно говоря, нет.

– У старого оружия, если оно неправильно хранилось, в стволе могли образоваться раковины. От длительной или неправильной эксплуатации, другие детали механизма тоже могли износиться. Есть такое понятие "усталость металла". Ладно, если пистолет просто стрелять не будет, вдруг ствол разорвёт? Стрелку может хорошо прилететь. Наши решили тебя подстраховать.

– Спасибо.

– Не за что. Потом, когда ты дал нам ключ, мы нашли твою золочёную игрушку и её хорошенько осмотрели. Состояние вроде нормальное, но лучше не рисковать. Опять же пружина. У Бэби двойная, его можно долго носить взведённым, а твою модель нет – пружина скоро ослабнет.

Собственно говоря, мы уже пришли. Квартира начальника этажа на два выше Паулиной. Весь разговор занял около часа, вместе с распитием кофе. Меня попросили написать ответы на вопросы из подготовленного вопросника, который сейчас переводят. Заниматься этим буду, когда Люсио придёт ко мне, якобы обучать испанскому языку, но учить языку тоже будет.

Ещё мне была выражена благодарность от первых лиц руководства Республики Куба. И сказано о пополнении моего счёта в банке. Но так как воспользоваться сейчас я им не могу, мне предлагают пойти в московский магазин для дипломатов, где мне купят всё, что захочу. Без ограничений. А для продавцов, которые могут поинтересоваться, меня представят кубинцем. Жаль, но пришлось отказаться. Не хочу рисковать из-за шмоток. Едва ли меня можно выдать за иностранца. Ладно, язык, манеры совсем другие.

Люди предусмотрели и это. Они показали мне чемодан, сказали, что он с вещами моего размера. Для всех это подарок Паулы перед отъездом. Немного помявшись, согласился его принять. А что собственно? Я им дал информацию на несравнимо большие деньги. Потом дон Педро завёл разговор про обещанные при прошлой встрече сигары. Ящик точно такой, как Паулин. Правда, только один сорт сигар. Тоже есть лучинки для розжига, а вот тайника нет. Однако на ящик была положена коробка из толстого картона.

– Кольт Детектив Спешил, – торжественно представил даритель содержимое и откинул крышку. – Револьвер разработан специально для скрытого ношения полицейскими в штатском. Барабан на 6 патронов. Ствол – 2 дюйма. Патрон – 38-ой специальный. Рамка из нержавеющей стали, щёчки рукояти деревянные, сам револьвер воронёный. Кроме компактности, он во всём превосходит Браунинг Бэби.

Револьвер был красив, какой-то злой, хищной красотой. Кроме него, в коробке лежали принадлежности для разборки и чистки. Причём было видно, что пистолет не только что купленный, а уже чуть потёртый, немного бывший в употреблении.

– Спасибо большое, я даже не ожидал.

– У меня в Гаване есть небольшая коллекция оружия. Эта модель весьма популярна, и у меня имеется похожий, значительно более интересный для коллекционеров. Люсио вас научит пользоваться револьвером. Возможно, шесть выстрелов не так много, зато оружие всегда готово к бою.

Конечно, я рассыпался в благодарностях. Хотел спросить про патроны, но не успел, Люсио выложил открытую кожаную кобуру, несколько ремней для крепления и две коробки с патронами. Как сказал, одного типа для боя, другого для обучения. Для браунинга выдал ещё одну коробку с кобурой и принадлежностями.

Мне вновь подарили кубинский кофе и ром. После согласования деталей хотел было откланялся, но Паула предложила начальнику поехать со мной. Заявила – посторонним надо показать, что вынос чемодана связан с ней. Аргумент был сочтён весомым, мулатка поехала меня провожать. Я, конечно, понимаю, что девушка хочет получить обещанный подарок, но всё равно приятно.

Несу тяжёлый чемодан, а Паула спортивную сумку, которая уже путешествовала отсюда до моего дома и обратно. По дороге девушка вела себя игриво, только у дома чуть-чуть успокоилась и шепнула:

– Ни ваши, ни наши за нами не следили. Но для достоверности, возможно, мне стоит у тебя остаться переночевать.

– Паула, я совсем не против провести с тобой всю ночь. Только давай, забросим вещи ко мне домой и пойдём покушаем.

– Да, мой сладкий! Ты такой практичный!

Однако дома она провела ревизию имеющихся продуктов и заявила, что мы никуда не идём. Есть рис, морковь, лук, яйца, молоко, говядина, масло, пряности, хлеб, колбаса и сыр. Имея всё это, идти куда-нибудь просто глупо. Она приготовит вкусную еду, если я её по-быстрому приласкаю. По-быстрому у нас не получилось, но готовить еду она стала.

Это было испытание воли. Моей воли. Мулатка на кухне, босиком, в незастёгнутой мужской рубашке на голое тело, что-то напевающая и пританцовывающая во время нарезки и помешивания, это такой соблазн для мужчины! А как эротично она отмахивалась от меня кухонным полотенцем, когда пытался ей помочь! Такое надо показывать в фильмах для взрослых. Даже сюжет придумал – нагая негритянка готовит борщ с чесночными пампушками. Пампушки для припорошения мукой нежной чёрной кожи.

Трудно, очень трудно думать, когда ты лежишь подмятый сладкой плотью уставшей кубинки. Восторженно выдохнуть "Что она со мной делала!" будет не совсем правильно, значительно ближе к истине жалобный всхлип "Что она со мной вытворяла!". Мою Паулу невозможно забыть. Пусть это не любовь, зато квинтэссенция страсти. Голова мулатки лежит у меня на плече, девушка уютно сопит. Сейчас самое время задать ей давно интересующий вопрос. Дотягиваюсь до ушка и целую его. Шепчу:

– Паула, милая, а товарищ Педро из чьей семьи?

– Его жена, Хуанита, родственница команданте… – сквозь сон, машинально отвечает Паула.

Команданте… Даже без имени понятно, кого так называют. Ценят меня, если делают куратором родственника такого человека. Впрочем, оно понятно – в семье тайна хранится надёжнее. Значит, бюрократических ступенек и барьеров практически нет, а решения будут приниматься достаточно быстро.

Утром проснулся от вкусных запахов. Моя гостья готовит что-то вроде яичницы или омлета. Причём уже почти полностью одетая и даже подкрашенная. Твёрдо запретила думать о всяких глупостях. Заявила – ей надо будет скоро ехать.

После завтрака Паула поставила на стол и вскрыла подаренную коробку с кольтом. Коричневая, "под дерево", картонная коробка с тёмно-жёлтой надписью "COLT". Сразу под крышкой три книжечки, инструкция, адреса фирменных мастерских, а в последнем буклете реклама принадлежностей и аксессуаров. Под ними оказалось отделение с пистолетом, лежащим в ложе, сложенным из картона, набор для чистки в мягком чехольчике и бонус – шестиконечная звезда шерифа! Ну, вы поняли, да? Тоже картонная. В похожей упаковке у нас радиоприёмники продают. Подаренная кобура, благодаря ремням, может крепиться под мышку, к щиколотке, а без них просто на пояс.

Патроны к револьверу могут быть положены разве что в карман, ни подсумка, ни патронташа не было. Девушка объяснила, что у револьверов слишком долгая перезарядка. Есть приспособления, куда заранее по кругу ставятся патроны, даже показала в рекламке такие штуки. Однако они слишком велики для скрытого ношения, и всё равно заряжаются дольше пистолетного магазина. Этот кольт лучший компромисс между скрытностью и убойностью. Он всегда готов к бою, но шесть патронов, это всего шесть выстрелов. Если пистолет нужен не для скрытого ношения, а для боя, то она мне советует завести советский АПС. Может стрелять очередями, неприхотлив, прост и имеет 20 патронов в магазине. Товарищ Че любил это оружие. Хотя, если говорить всю правду, то лучший друг бойца – это автомат. Она предпочитает АКМС, в крайнем случае, согласна на АКМ.

Вторая кобура, для крошки-браунинга тоже может носиться на поясе, но Паула прикрепила её специальным ремнём около резинки чулка. Я заметил, что в Союзе не все мужчины носят юбки, за это получил гневную отповедь и рассказ о прорезном брючном кармане. О, как!

Наконец, девушка продемонстрировала содержимое подаренного чемодана. Там лежало то, что любой мужчина взял бы с собой в длительную поездку. Все вещи совершенно новые, но были выложены из магазинных упаковок и избавлены от бумажных ярлыков. В чемодане нашлось полдюжины рубашек, столько же пар носков и комплектов нижнего белья. Тонкий, мягчайший свитер из шерсти ламы. Двое прочных брюк из хлопчатобумажного материала, разного фасона и цвета. И да! С молнией внутри правого кармана. Две пары обуви, модельные полуботинки и прочные высокие ботинки, на толстой резиновой подошве.

Венцом всего стал костюм, который не купишь в Союзе. Летний, шерстяной, модный, из ткани "тропикаль". Лёгкая, пористая, приятная на ощупь, годящаяся для официальных случаев. Но сейчас официальных случаев не предвидится, потому Паула убрала наряд в шкаф, на хранение. Попутно сказала, что золото должно было быть видно всегда, и велела выставлять цепочки напоказ. В несессере с туалетными принадлежностями, кроме обычных гигиенических средств, нашлась красивая опасная бритва, судя по надписи на футляре из самого Толедо, и ремень для правки.

Паула тактично не упоминала о подарке, но перед выходом я не забыл положить ей в сумочку конверт с деньгами. Понятно, девушка заметила мои действия и поблагодарила. От предложения её проводить до метро категорически отказалась и, после почти целомудренного поцелуя, ушла. Мне кажется, теперь долго не увижу милую мулатку.

Илона

Паула ушла. Быть может, навсегда. Жалко… А мне что делать? Решил, пока есть время, поехать к маме, поработать с трофейными тетрадями. И Янка просила зайти в гости, да так, чтобы я показал её жениху модный прикид. Ну что, пришло время надеть джинсУ?

Иду от остановки по улице, вдруг меня окликают:

– Кабан! Ты?! Охренеть, каким модным стал!

Поворачиваюсь – Илонка Черкасова, моя одноклассница. Поздоровались с ней. Спросила, шмотьё какой фирмы. Отвечаю:

– Не знаю. На толкучке купил.

– Не прибедняйся! Что я новяк фирмЫ от голимого самострока не отличу? Прогляжу роперовские казаки? Левис Страус у тебя джинсы!

– Да?! Вот сволочи! Обманули! Говорили – настоящий Урюпинск.

– Чего так в школе не ходил?

– Зачем?

– Где-то ты прав. Если бы такое носил, тебя бы Дашка точно захомутала. Слушай, про Егора знаешь?

– Ага. Мне Калитина доложила.

– Ужас! Правда?!

– И не говори!

– С классной характеристику на него затребовали. Она ходила к следователю, вернулась, такое рассказала!

– Что-то ещё более поганое?

– Точно! Денис Тихонович написал, что был вынужден исключить Егора из секции самбо, потому, что заметил – тот подпольно стал заниматься карате. Димка дал показания, что Егор рассказывал про рецепт коктейля, которым можно споить девочку, чтобы потом её… понимаешь?

– Димусик болтун, мог придумать, чего не было.

– Хороший ты парень, Серый, но тупой, как шифоньер. Людям веришь, видишь в них только хорошее. Ещё два парня при разговоре присутствовали. То же самое слышали.

– Небось, просто болтали.

– Небось! Этих в милицию тягали. Они подписали показания, а что подписали, сами даже не прочитали. До сих пор трясутся, боятся, вдруг их посадят.

– Они-то чего боятся?

– Разные варианты бывают… Следователь сказал классной, что меньше чем, пятью годами Егор не отделается. Ещё он её заставил переписать характеристику с учётом вновь открывшихся обстоятельств. Мама Егора классную уверяла, что бутылку Дашка сама из дома притаранила. Даже наняла дорогого адвоката. Но тот ничего обещать не стал, единственно только обещал сделать "всё, что возможно". Вот чего они с нами не поехали? Потискаться и там бы могли. А что большее… потерпели бы. Другие же терпят.

– Илон, ты слышала, что Яльцева Янкиного жениха на меня натравила?

– Нет. А как?..

– Спроси у Янки, мне неудобно за её спиной такое рассказывать. Одно знаю – я теперь Дашку даже видеть не хочу.

– Спрошу. Придём с девчонками, Калитина нам всё расскажет! Ребята считают, тебя только то спасло, что ты Дашкиного отца боишься.

– Не то, что боюсь… Опасаюсь.

– Про то и разговор. Чуйка тебя выручила. Ты же вначале Дашке больше Егора нравился.

– Может.

– Не может, а точно. Все девчата это знали. Когда её папочка тебя на разговор вызвал, наши думали, что предупредить хочет. Мы же тогда про Егора не знали.

– Какой разговор? Я Дашкиного отца в глаза не видел.

– После выпускного! Не помнишь что ли?

– После выпускного меня по поводу Паулы тягали. Двое их было.

– Да? Странно. Один из них и был папаша. Он про свою дочурку ничего не говорил?

– Нет. Они сначала про выпускной говорили, потом… Опаньки! Про выпускной! Развели меня, как лоха! Это они моё алиби выясняли! Дашка же заявила, что я с ней был! Люди! Посмотрите на идиота! Ну, я дурак!

– Да, ладно. Обошлось же.

Ещё чуть-чуть поболтали и разошлись. Подхожу к двери в мамину квартиру, там телефон заливается. Пока дверь открывал, звонить перестали. Ладно, думаю, кому надо ещё позвонит. Сам Янку набрал, никто трубку не берёт. Тогда принимаюсь за дело. Все тетради вытаскивать не стал. Будущее подождёт, шпионы тоже, а вот с проектом надо разбираться. Две общие тетради с блок-схемами и описаниями работы стенда и приборов, три с теорией, одна с несвязными обрывками разных рассуждений. Наверное, начну с приборов.

Оставил одну тетрадку, достал чистую общую. Надо их ещё прикупить. Взял линейку, ластик, карандаши, ручку. Часа не прошло, вдруг раздался телефонный звонок. Просто невозможно работать в этом доме! Беру трубку, звонит Лёша. Весь в чувствах, чуть не кричит:

– Сашка помер! Я позвонил домой, мне его мать и сказала.

– Что случилось?

– Передоз! Он оказывается нариком был и, как менты считают, чутка дурью барыжил.

– Охренеть!

– Сам в шоке! Думал к тебе домой бежать, но решил вечером, а так позванивал раз в час, вдруг застану. Слушай, ещё такое дело. Мы со Светкой, когда заявление подали, приглашение в салон для новобрачных получили. Тебе там ничего из дефицитов не надо?

– Да нет, себе покупайте.

– Мы всё. Деньги уже кончились, а купоны ещё остались. Сходи, купишь себе чего. Подругу с собой возьми. Там паспорт не требуют, только приглашение. Сходите вдвоём, ты же свидетель, лучший друг – пусть тебе будет, чем купоны зазря пропадут.

Уважает меня Лёша. А я тут подумал, мама тоже недавно замуж выходила. Значит, ей тоже приглашение в магазин давали. А ведь мне она ничего купить не предложила!

– Лёш, спасибо. Возьму приглашение, может действительно чего куплю. Тут у меня другая тема появилась. Немного заработать хочешь?

– Понятно, хочу. Что делать-то надо?

– Помнишь, с тобой в больничке лежали?

– Ну?

– Там мужик был хороший.

– Миша? Помню.

– Связаться можешь? Найти как-нибудь контакты? Ты у нас коммуникабельный.

– Чего искать? У меня его домашний телефон есть.

– Отлично! Помнишь, когда мы первый день пришли, нам порошочек дали? Который по мозгам бьёт?

– Такое не забудешь!

– Тогда смотри – звонишь Мише. Он больничный ветеран, все входы-выходы знает. Спроси его, не может ли достать этот порошок? Мы с тобой не знаем даже как подступиться, а он что-то придумает.

– Тебе сколько надо? Зачем не спрашиваю.

– И правильно! Многие знания умножают многие печали. Надо пару порошков. Можно три. Максимум штуки четыре-пять.

– Понял. Спрошу.

– Имей ввиду – это не наркота, не лекарство из списка строгой отчётности, просто в аптеке они не продаются. По деньгам будет сотня – тебе половина, остальным пусть Миша рулит.

– Если это не наркота, за такие деньги он тебе мешок притащит.

– Не нужен мешок. Человеку на один, может два приёма нужно, остальное только выбросить.

– Ясно. Сейчас позвоню Мише. Если он возьмётся, когда за бабками подъехать?

– Сегодня вечером и приезжай.

– А если откажется?

– Не страшно. У нас сосед по лестничной клетке психиатр, с четвёртого класса меня ведёт. Могу его попросить, но очень не хочется. Он же сразу начнёт копать – зачем, почему, кому? В карточку запишет. Лучше без него обойтись.

– Это точно. С ними лучше не связываться. Аванс могу посулить?

– Не больше половины, а лучше треть.

– Всё. Звоню.

Я читал материалы бывшего завлаба. Почти на первой странице расположение его захоронки с маяком. Лежат какие-то материалы, техника, хотя не факт, что после переноса она будет работать, и… доллары! Советские деньги тоже, но, главное, там доллары. Надо сообщить себе-будущему. Я ему еле-еле тринадцать тысяч долларей и шесть тысяч марок набрал, а там в одной сумке лежит полученный, обмененный и обналиченный кредит. Сто тысяч вечнозелёных. Понятно, почему Валерьяныч в прошлое слинял, в девяностых за значительно меньшие деньги людей убивали. Как написано, кредит в банке ему дали под закупку техники, но после обналички напряглись, заподозрили кидок и стали требовать возврата.

Надо бы себе-будущему место указать, пусть себе возьмёт. В то, что умер, мне как-то не особо верится. Завлаб и соврать мог.

Ладно, только возвращаюсь к работе, опять звонок. Янка. Такой ласковой лисичкой обернулась, просит:

– Серёженька, ко мне девочки зашли. Мы чай пьём. Миленький, добренький, хорошенький принеси нам тортик, а? А то у нас совсем ничего нет к столу.

Понимаю, дело не в тортике, но и отказать подруге не могу. Булочная у нас рядом, напротив, через дорогу. Ладно, сбегаю, порадую девчат.

Сбегал. Отношу подругам. Звоню в дверь, Янка открывает, затаскивает внутрь. Типа, неудобно добытчика без чашки чая отпускать. А в квартире наши девчата. Илонка, как обещала, подруг привела. Лена, Ира, Тоня и Милка сидят в гостиной, и все они на меня смотрят с каким-то таким гастрономическим интересом. На меня, не на тортик! "В мире животных" один раз смотрел, там львицы так же взирали на пробегающих антилоп.

– Ой! Серёженька! – сладко улыбнулась Мила. – Ты сегодня такой модный, весь по фирмЕ одет! Когда нам Илонка сказала, что тебя, такого прикинутого, встретила, мы даже не поверили. У тебя ведь рубашка Ли Вестерн Регуляр?!

Дальше последовал тщательный анализ моей одёжки. Илона и Мила были основными специалистками по данному вопросу и щедро делились информацией с подругами. Ведь даже Яна, получившая от родителей джинсовые вещи, плавала в столь сложном деле. Оверлок, деним, нитка, пять карманов и многие другие термины были объяснены на моём примере. Не знаю, откуда были почерпнуты данные, Илонку раз видел в джинсах, Милку – нет.

В глазах девчат я сильно поднялся. Правда, витал вопрос "Откуда дровишки?", импорт, в смысле. Сказал, что есть знакомый, у которого папа возит грузы за рубеж. По знакомству, он продал вещи недорого.

Про "и мне недорого" речи не было, даже "недорогой" уровень цен девчата не тянули. За чаем с тортиком мне строили глазки Мила и, немного, Тоня, но так… без корысти, скорее машинально, по привычке. Потом зашёл Тарас, Янин жених, и разговор о фирменных шмотках пошёл на следующий круг.

На челе молодого человека отражалась переоценка моего статуса. В его системе мироздания такой шмот я никогда не смог бы купить. Джинсы, рубашка, казаки, "Ориент", две цепочки, как теперь ему понятно, золотые. Решил добить парня и, когда он закурил "Яву", достал "Герцоговину Флор". Вы поняли, да? Мои папиросы, с табаком на пару больших затяжек, полтинник стоят, а его набитые сигареты всего 30 копеек.

Видимо, решив сделать бескорыстную пакость, "добрая" Илонка похвалила меня за то, что по первой просьбе Яны, я бросился в магазин за тортом. У парня нашёлся повод задуматься о друге детских лет своей невесты. Например, "в какие игры они играли?" Пришлось объяснить:

– Это у меня рефлекс такой. Когда в яслях мы сидели рядом на соседних горшках, а я достал ириску, но не отдал её сразу Янке, она ударила меня куклой по голове. С тех пор боюсь её и отдаю всё сладкое.

Калитина, поддерживая игру, подхватила:

– Зато он съедал мою котлету. Я их не любила и скармливала Серому, пока воспитательница не видит. Вот он такой большой и вырос.

Жених, после таких интимных откровений, немного приободрился. Видимо, счёл столь высокие отношения безопасными для семейной жизни. Даже заявил, в смысле, что возненавидел бы любого, заставившего его съесть детсадовскую котлету.

– Ясельную! – хором поправили его мы с Янкой.