Текст книги "ВТЖР 2 (СИ)"

Автор книги: Николай Дронт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Подполковник-пограничник в возрасте, районный военком, углядел меня и позвал:

– Костров! Стрелок ты наш залётный! Ну-ка иди сюда! Почему, когда был в Петропавловске, книжки на свой первый разряда не получил?

– Так не дали...

– Не дали! – передразнил военком. – Настойчивее надо быть! Хорошо мне вовремя сказали, теперь инструктор из спорткомитета к нам ласточкой летит! Журавликом! С удостоверением в клювике! Впереди самолёта! С твоим спортивным значком на заднице! Я им покажу! Думают, раз из района, так и управы не найдём. Ошибаются! Ты у нас какого спортивного общества?

– Кажется Трудовые Резервы.

– О! Я именно так и велел записать – Динамо! Правильно?

– Да, наверное.

– Не наверное, а так и есть! Медаль у тебя пограничная? Значит и общество Динамо!

Человека можно понять, первые разряды, особенно по стрельбе, самой профильной военной дисциплине, отлично смотрятся в отчёте. А на следующий год будут они или нет знает один Господь. Может призывник вернётся на материк? Что тогда в отчёт вносить? Дулю? Со спортивным обществом тоже понятно, патриот он своего ведомства.

– Ладно, не до тебя сейчас, завтра поговорим. В школе скажи, что с завтрашнего дня до конца недели будешь получать приписное свидетельство в военкомате. Повестку потом принесёшь. Не забудь захватить свои документы, комсомольский значок, медаль и грамоты. Для фотографии форма одежды – школьная форма и белая рубашка, можно одноцветный тёмный галстук.

А вот это уже интересно. Обычно в райвоенкомате комиссия собирается раз в месяц. Район небольшой, призывников не так много, как в городе. Не думаю, что перед праздниками по посёлкам будут народ собирать. Тут что-то намечается другое, понять бы только что.

В столовке тётя Даша просветила, что вчера шмонали квартиру покойного Самуила Яковлевича и в нашей конторе кабинет директора, фотоателье, а заодно мою студию. В кооперативе ничего не нашли, а вот на квартире... Понятые сразу разболтали, что одёжный шкаф был с секретом. Задняя стенка снималась, а за ней! Дальше шёл подробный пересказ найденного. Денег почти десять тысяч, Альбатросовских бонн на шестьсот рублей, валюты почти тысяча долларов и аж двести шесть тысяч йен. Но и это не всё. Нашли два старинных, ещё царских ордена, причём оба в бриллиантах. Ну и бумаги... Старый паспорт на другую фамилию, какие-то справки... Но тут ничего интересного.

Так... Получается йены Химик себе покупал? Цифра один к одному сходится. Остаться на купюрах мои пальчики не должны, однако надо было думать кому продаю.

Тут как раз и знакомый капитан объявился. Не по мандарины, а что-то дооформить по поводу вчерашнего обыска. Довольный такой. Меня вновь за книжку благодарит, дескать она уже в Питере, начальство его отметить обещало. Ну я воспользовался случаем и показал патроны. Посуровел кагэбешник, заставил заявление написать. Пока я его писал, он осмотрел пачку и выдал диагноз – ментовские. У погранцов другая маркировка. Конечно, надо проверить по номеру партии, но точно ментовские. Причём между делом сквозь зубы ругался: Ну и сволочь ты Кузьмич. Сказано не лезь в наши дела. Прочитал мою заяву, выдал расписку и проинструктировал: Если кто спросит про патроны или предложит пострелять, сказать, что сегодня их расстрелял в тире при погранзаставе. Если что, там подтвердят.

Одно не пойму – Кузьмич то почему ко мне начал докапываться?

Илья Иванович переписал в блокнот данные с пачки, подумал и говорит:

– Если по учебнику действовать, то через пару дней к тебе должны подойти со стволом и предложить пострелять. На стрельбу прибегут люди, вызовут милицию, вот ты и на крючке. От статьи я тебя, конечно, отмажу... Но тогда ты засветишься по полной программе. Худший вариант, если несчастный случай организуют, тогда шуму будет столько, что просто так замять твоё участие не получится. Что делать понял?

– Не стрелять?

– Это тоже. Главное, никаких патронов, никаких боеприпасов, а тем более ружей-пистолетов, не отдавай никому, ни под каким предлогом. О всех подозрительных шевелениях докладываешь лично мне. И без всяких штучек! А то знаю я вас! Друг попросил, он ничего такого сделать не мог... Мог – не мог, я сам буду решать!

26.12.72

В военкомате народу было немного, а из призывников вообще только я один. Меня сразу направили в кабинет к военкому. Хоть на соревнованиях я выступал по двум дисциплинам, по малокалиберной винтовке и по малокалиберному пистолету, значок первого разряда дали только один, по пулевой стрельбе. Такой знаете... на нём ещё две скрещённые винтовки на фоне мишени. Подполковник был не совсем доволен, видать рассчитывал на два разных. Чисто формально поругал за головотяпство, сообщил, что как допризывника, награждённого правительственной наградой, меня ставят на спецучёт. Был бы здоров, мимо училища погранвойск никак не проскочил бы, а сейчас будем вместе решать, как дальше жить получится.

Следующим за меня взялся капитан с общевойсковыми петлицами. Только эмблема майор в кустах, была не золотой, а серебряной. Не помню, что это значит. Он заставил простым мягким карандашом заполнить многостраничную анкету. Чтобы бланк не портить. Всё едино с первого раза не заполнишь, ошибёшься. А так я проверю и тогда заполнишь чернилами. – пояснил опытный бюрократ. Времени на заполнение ушло не мало. Затем офицер лично, по всем правилам ношения воинской формы, закрепил на мой школьный серый однобортный пиджак комсомольский значок, сияющий, новёхонький значок перворазрядника и строгую медаль За отличие в охране государственной границе СССР. Теперь осталось сфоткатся и ты свободен, – сообщил мне человек и достал плакат с образцами причёсок для военнослужащих.

Рекомендованных причёсок было много. Шесть. Ёжик и почти такой же бобрик. Бокс и полубокс. Куда без них? Полька и молодёжная. В подписях к этим причёскам полагались самые длинные волосы, от 4-х до 6-ти сантиметров. Достаточно было одного оценивающего взгляда и вердикт был вынесен: Иди, стригись под польку. Тебе пойдёт. Потом пояснил: В личном деле чаще всего смотрят самую последнюю фотографию и самую первую. Так что на первой должен выглядеть на все сто процентов. Словом, бегом в парикмахерскую.

Дом быта в райцентре меньше, чем наш, но парикмахерская оборудована почти как в городе. Гривенник стоит стрижка под машинку или, как в школе говорят, под лысика. Двугривенный пришлось бы отдать за бокс или полубокс. Сорок копеек стоит моя полька. Я отдал полтинник и меня стригли только ножницами, а в конце ещё опрыскали одеколоном Цветочный.

Фотограф знакомый, мы даже вместе на свадьбе подхалтуривали. Потому Ник Ник обещал сделать фотки к утру и покормил в местной столовке.

Сразу по возвращении в военкомат был подхвачен под белы рученьки незнакомым мужиком в штатском. Как оказалось, врачом. Тот сразу провёл медосмотр. Не то что полный, но сердце слушал долго, а потом минут пятнадцать листал карточку из поликлиники. Затем спросил про мои отношения с физкультурой. Поговорили про йогу, про то как я исправил свой сколиоз и всё в таком роде. Однако не меньше часа провозился, прежде чем отпустил.

Тут меня отловил капитан, Илья Иванович. Завёл в пустой кабинет и неожиданно вернул подаренную пачку патронов.

– Отдашь тому, кто попросит. А тебе сразу два урока. Первый – жизнь штука непростая, выкидывает такие коленца, которые ни в одном учебнике не прописаны. Второй – КГБ не только меч, но и щит. Из-за ерунды ломать жизнь советскому человеку не будет. Хотя потом я коньяка с него слуплю...

– Что случилось то?

– Приедешь домой – сам узнаешь.

Следующий кабинет меня порадовал знакомством с милым, хорошим человеком и опять в штатском. Приятный в общении. Добрый, как дедушка Ленин. Специально ради меня из Питера на пару дней в командировку приехал. Уж на что майор со мной хорошо разговаривал, этот дяденька вообще почти родной, хочется поделиться с ним всеми своими секретами, хочется выслушать и начать исполнять все его советы. Даже звать велел дядей Сашей. Опять хорошенько поболтали, обсудили мою жизнь. Не просто так, я попутно какие-то тесты решал. Знаете, такие картинки с рисунком, а по ним задаются разные вопросы. Твои способности анализируются, а заодно и внимание на допросе... э... на милой болтовне труднее сфокусировать. Уже совсем перед моим уходом дал почитать рассказик и попросил его пересказать. Не вопрос! Пересказал, но еле успел на вездеход.

Дома меня ждали. С нетерпением. Компанией. Нет, Серый всё-таки исторический человек! Вечно влипает во всякие истории. Вот и сейчас... Его батя филателист. Не такой как мы, школьники, а с нормальной коллекцией. Сын взял у него самый маленький альбом... Даже не кляссер, куда марки вставляются. Всего лишь альбом, где на тонких бумажках были приклеены самые хреновые марки. Тусклые, некрасивые. Одна радость, что царские. Значит, взял он этот альбом и поменял у Кольки из седьмого класса на пачку патронов. Тот их тоже у отца, из запертого ящика стола вытащил. Где ключ лежит, сын давно подглядел. Ну, поменялись и поменялись, что тут такого?

Покрутил Серый патроны, покрутил. Что с ними сделать можно? Они только приехали, у отца даже охотничьего ружья нет. А вот про меня он слышал, что настоящий пистолет имеется. Сразу родился коварный план – подарить мне на днюху патроны и упасть на хвост пострелять. Тишком положил подарок в общую кучу. Понятно почему тишком? Пацанам только покажи пулю, они все разом на хвост упасть захотят! Пострелять ведь любой желает, а патронов всего шестнадцать. Зачем ему конкуренты? В понедельник после уроков он не дождался моего выхода, я с Котёнком отношения выяснял, а сегодня меня в школе не было.

Колька тоже был не слишком доволен меной. Марки царские, но посмотреть не на что. Вот у отца Ленки Бурунди есть! Там серии красот неописуемых, даже с золотой фольгой марки имеются.

Колькин отец работал по охране аэропорта и был не в курсе сделки века. Когда пошли слухи про предстоящую проверку хранения оружия он, чисто для порядка, залез в стол. По случившемуся далее можно было снимать фильм ужасов, рядом с которым легендарный кошмарик Как я потерял партбилет смотрелся бы безобидной комедией. Выведенный на чистую воду юный негоциант, привёл отца в квартиру Серого. Отец оного тоже был не в курсе обмена и, узнав о деталях, схватился за сердце со странными словами: Четыре губернии! Шесть земств! От немедленной смерти его спасло только возвращение альбома, который был тут же судорожно перелистан. Компания побежала к нам домой, заскочив в магазин за смазкой для разговора.

Дядя Володя, мой отчим, понял проблему и успокоил людей: У Лёшки такого калибра нет. Он только мелкашечными патронами стреляет. Мама подала закусочки и до моего возвращения взрослые обсуждали проблемы воспитания детей. В общем, история закончилась хорошо для всех. Хотя пацанам здорово влетело.

27.12.72

Среда, вновь ранний подъём и вновь поездка в райцентр. Первым делом забежал к Ник Нику и получил полный комплект фоток. Те, которые для паспортного стола ещё нормальные, но вот для военкомата... Фотография же 9 на 12, для личного дела, где я запечатлён с уставной офицерской стрижкой, со значками, медалью и, главное, с лёгким налётом дебилизма во взоре, сразу вызывала вопросы: Почему не по форме? Где погоны? Однако вчерашнему капитану с серебряной эмблемой фото понравилось. Он даже похвалил: Ну вот, хоть немного стал похож на человека! Я знаю, что ты в погранучилище хотел, но не по твоему оно здоровью. Однако не переживай, страна большая, люди у нас работают опытные, найдём тебе применение. Может не в погранвойсках, но так ведь любая служба на благо Родины почётна.

Добрый дядя Саша первым делом усадил меня писать изложение по вчерашнему рассказу. Ещё потребовал: Пиши, как можно ближе к тексту. Изверг! Вчера сказать не мог, что изложение будет?! А как я написал, говорит:

– Давай теперь мы с тобой поговорим по разным вопросам твоей анкеты. Начнём с чего-нибудь простенького. Ты почему начал учить китайский язык?

– Ну... Это... Фильм у нас показывали, Ночь над Китаем. Я тогда решил...

– Нет! Не правильно! Всё было совсем по-другому. У вас в классе училась симпатичная девочка Аня Ли. Ты захотел произвести на неё впечатление и решил выучить китайский. Девочка это оценила, села на парту рядом с тобой, два года сидела рядом и помогала учить язык. Ну, понятно, целовались немного. Иногда даже за сисечку тебе давала подержаться. Сложились у вас отношения, хотя вы их и не афишировали перед другими.

– Почему же тогда в этом году она со мной на одну парту не села?

– Сам подумай.

– Не знаю... Может я под партой ей на коленку руку иногда клал?

– Именно так! Девочка боялась, что увидеть могут, слухи пойдут. Зачем это нужно? Но дружить вы не перестали. Когда что-то случилось с отцом, кажется он серьёзно сломал ногу, она с мамой уехала в Питер. Перед отъездом девочка подарила тебе книжку. Даже подписала на память.

На стол легла небольшая красная книга Цитатник Мао Дзе-дуна. На китайском языке. Подпись иероглифами: Изучай, слушай советы Мао, помни меня. Янь Ли. Аня подписала или нет, сказать не могу. Я только её русский почерк видел.

– Ну и чтобы закрыть тему языка, знай – вообще-то ты сталинист. У тебя бабушка сама сталинистка и тебя таким же воспитала. А Сталин с Мао Дзе-дуном делали одно дело. И ты считаешь, что нашим странам надо не воевать друг с другом, а вместе вести борьбу с империализмом, в первую очередь с американским.

– Это я так считаю?

– Ты-ты! Не бойся, я сейчас только общую канву даю, остальное прочитаешь в методичке. Потом ещё семинарчик тебе организуем. Где теперь девочка и что случилось с её отцом ты не знаешь. Здесь всё понятно?

– Да, понятно. Только вдруг Аньку найдут и спросят?

– Не найдут и не спросят. А коли надо будет, она сама собой найдётся и ответит, как положено. Этим не заморачивайся, другие люди поопытнее, да и поумнее тебя такими делами занимаются. Всё будет сделано правильно.

Дядя Саша развязал завязки на папке и продолжил:

– Сейчас разберём ситуацию с медалями. Да, с медалями, – пояснил человек на мой готовый сорваться с языка вопрос. – Ты представлен ко второй правительственной награде, к медали За отличную службу по охране общественного порядка. Пока никому не хвастайся, а на материке будь готов объясняться. Запомни главное – ни каких шпионов не было.

– Ясно.

– Дело было так – ты пошёл на утиную охоту. Частенько ходишь. Хоть промысловик ты так себе, но побродить с ружьишком любишь. Опять же дичинка, она вкусная. По дороге, в распадке Горбатый ты услышал автоматные и ружейные выстрелы. Побежал посмотреть. Увидел, как двое пограничников лежат, вроде не живые, а третий отстреливается от двоих нарушителей с ружьями. Ты решил помочь, начал стрелять из своей Белки в сторону нарушителей. Попасть не попал, далековато было, а у тебя только утиная дробь и мелкокалиберные пули. Однако испугал стрелков, они залегли. Тут и вертолёт с подмогой подоспел. За проявленную храбрость погранцы дали медаль. Нападавших взяли. Нашли их сообщника. Тебе объяснили, что уголовники хотели завладеть автоматами для нападения на сберкассу. И организатора, и убийц осудили. А вот после суда уже МВД тебя представило к медали. Так получилось, что дуриком за одно дело два раза наградили.

– Так разве бывает?

– Бывает! Ещё и не такое бывает. Разные ведомства, одно не знает, что другое делает. Материалы суда печатались в Камчатской Правде. Вырезку со статьёй, кроки местности, фотографии с места преступления, твои показания и ответы на возможные вопросы лежат в этой папке. Почитай, изучи, потом мы тебя спросим, как запомнил и подкорректируем твои ответы.

– Я попробую...

– Ты у нас по национальности кто?

– Русский.

– Правильно. И папа твой русский, и дедушка с бабушкой. Двоюродную бабушку по маме, бабу Стешу помнишь?

Помню, но смутно. В прошлой жизни, она умерла в 1975 году. Когда мама подкидывала меня маленького на побывку бабушке, бабе Фене, та с сестрой, бабой Стешей, частенько водили малыша в церковь преподобного Марона Пустынника в Бабьегородском переулке. Или в расположенный неподалече храм Ивана-Воина. Обе бабушки были там постоянными посетительницами, хотя не особо рьяными прихожанками.

Мои бабушки люди, что называется, с трудной судьбой. До Революции они девчонками, вместе работали на фабрике Бабаева чистильщицами ягод. Феня так и осталась простой рабочей, и со временем вышла замуж за рабочего. Родила шестерых, двое умерли во младенчестве. Муж погиб на фронте в Отечественную. Сына тоже мобилизовали, пошёл рядовым. Она же, одна с тремя дочерями была эвакуирована. В эвакуации хлебнула лиха, даже попала в больницу с дистрофией. Как-то при мне рассказывала про ту ситуацию: Девки молодые, растут, всегда голодные. Так я им мякиш хлебный отдавала, сама корочкой питалась, а работать то надо. Вот и упала от слабости прямо в цеху. Но нам пропасть не дали. И меня подлечили, и девок подкормили. Три месяца после больницы мне, как передовику труда, УДП давали, ударный дополнительный паёк. Старшая дочь в конце войны ушла добровольцем на фронт, взяли санинструктором. После ранения выучили на операционную сестру и оставили при госпитале. Когда эвакуированным разрешили возвращаться, семья вернулась в Москву. Сын пришёл с войны дважды раненый, но живой и здоровый. Самая обычная, по тем временам, биография.

Стеша пошла по иной дороге. Одела красную косынку и стала помогать революции. Потом комсомол, служба трудовому народу, партия, работа с чем-то секретным, замужество, орден, ребёнок и... 37-ой год. Муж, член партии, ответственный работник, был арестован вместе с женой. Уже в 38-ом его реабилитировали. Посмертно. Жену выпустили, восстановили в партии, дали квартиру, назначили приличную пенсию... Молодым я ничего не понимал, и вспомнил об этом обстоятельстве, когда мне самому стукнуло сильно за пятьдесят. Пенсию? В неполных сорок лет? Что же она пережила, помимо смерти мужа и ребёнка? Что делала после реабилитации и чем занималась во время войны женщина никогда не рассказывала. Однако, кроме довоенного ордена Красного Знамени, носила на груди целый иконостас. Орден Красной Звезды помню. Медали три-четыре точно звенели. Вроде что-то ещё было, но не вспомню что. Много лет прошло, да и, честно говоря, не интересовала тогда меня история семьи.

В моих воспоминаниях баба Стеша осталась жёсткой, властной старухой, слегка помешанной на религии. Для неё всё было чёрно-белым, только хорошим или только плохим. И мнений по любому вопросу могло быть только два – её и неправильное. После приезда с Камчатки я видел её всего раз или два. Был занят, не до родни. Сначала поступал, затем вливался в институтскую жизнь, а ближе к весне баба Стеша умерла. Она вся израненная была, – поясняла баба Феня на похоронах, – один осколок с войны вытащить не могли. Вот здоровье то и кончилось. Отмучилась раба божия. Господь к себе прибрал. Стыдно вспомнить, я стоял у могилы и думал скорей бы это завершилось.

Дядя Саша прервал мои воспоминания.

– Твоя родственница герой, о которых не пишут в газетах. Неоднократно с 1932 по 1936, во время и после войны, до 1950 года бывала в загранкомандировках по линии НКВД, под именем Стефании Гартман, еврейки. Связи у неё там остались, частенько переписывается со старыми знакомыми. Смекаешь?

– Не очень. На самом-то деле она же Лазарева? А вот фамилию по мужу не помню...

– Легенда такая – 1919 году две сестры Гартман, после смерти родителей во время еврейского погрома, сбежали из Киева в Москву. В Москве им удалось получить документы работниц Бабаевской фабрики. Так Фейма и Стефания Гартман стали Феней и Стешей Лазаревыми. Сейчас подтвердить или опровергнуть тот эпизод уже практически невозможно. Так что при необходимости ты можешь доказать своё еврейское происхождение с 1886 года.

– Зачем оно мне? Я в Израиль уезжать не хочу!

– И не надо. Среди выезжающих каждый второй даёт подписку о сотрудничестве с КГБ, только толку с них... А ведь полезно иметь запасной вариант биографии и связи в Европе. Но понимаешь... Тебе языки надо подучить, с бабушкой кое-кому на глаза показаться. Ещё что-то узнать. А ты... не в обиду будет сказано... сидишь на краю земли, теряешь время. Не зря! Много уже самоучкой постиг, но пора, пора в Москву возвращаться. Жильё есть. Бабушки за тобой присмотрят. Давай, заканчивай учебный год и перебирайся в столицу.

– Да я не против, но...

– Вот и отлично. Варианты учёбы мы прикинем. Заболтались мы с тобой. Надо бы уже и пообедать. Пошли в погранотряд? Там нас покормят. Заодно узнаешь вкус казённых харчей.

28.12.72

Четверг. Новый Год, а с ним и каникулы, уже рядом. Сегодня в райцентре мне делать нечего, но в школу всё равно не иду. Должен поднести к самолёту дяде Саше... интересно в каком он звании... мои фотографии родной природы. Что мне не нравится, вместе с негативами, хотя их обещали вернуть.

Вчера хорошо закончился день. Нас действительно покормили в солдатской столовой погранотряда. Компот из сухофруктов, щи из кислой капусты и макароны по-флотски. К макаронам, под видом салата, положили ещё кислой капусты. Чёрный хлеб на столах, бери сколько хочешь. Белого дали только по одному куску, хотя большому. Кстати, вкусно и пережаренного фарша в макароны намешано прилично. Что ножей в столовой нет, я уже привык, а тут и вилок не было, только ложки. Кружки эмалированные, миски алюминиевые.

А вот после еды случилось самое приятное. Мне предложили пострелять. Говорю же, любят меня офицеры. Правда поставили условие – после тира вычистить использованное оружие. Тир закрытый, потому маленький, АКМ и СКС работают на значительно большие дистанции, так что дали короткоствол. Наган и ПМ. К каждому стволу разрешили взять патронов на полную зарядку магазина или барабана. И даже не стали мешать, типа сам разбирайся. С револьвером всё просто, а из пистолета Макарова я ни разу не стрелял. Однако справился, и магазин зарядил, и отстрелялся. Не плохо, кстати. Вот с разборкой для чистки пришлось немного повозится. Однако когда затруднение увидели, то подошли и показали что, да как. Вычистил, получил заслуженную похвалу и обещание как-нибудь дать пострелять из СВД. В общем, вторая половина дня прошла значительно лучше первой.

Перед отъездом домой ещё поговорил с дядей Сашей. Тот был в курсе, что я лечу в Питер на конкурс чтецов, однако напророчил ещё участие в олимпиаде по биологии и областной выставке школьников-радиолюбителей. И это всё в январе и феврале. В олимпиаде в прошлой жизни я участвовал. Вылетел после первого же тура. А про выставку даже не слышал.

Мне твёрдо пояснили, что моя задача не побеждать, хотя при желании и по возможности могу это делать, а засветиться перед ребятами из других районов. Ни в коем случае я не должен затевать разговоров про Лиану. Однако если кто начнёт спрашивать, отвечать подробно, причём не забывая нашего вчерашнего разговора. И обязательно! Обязательно сразу после разговора, записать кто именно спрашивал, кто затеял разговор, кто его слышал, кто чего говорил.

В подарок я получил массивный портфель с защёлкивающимся замком, без ключа его не откроешь. А перед замочной скважиной есть специальный держатель, туда, при открытом замке, вставляется клочок бумаги. Чтобы открыть замок, придётся прорвать вставленную бумажку, как говорили у нас в НИИ целку. В первом отделе в таких портфелях выдавали служебные материалы. Получил, убедился, что бумага цела, открывай замок. Убедился, что на бумаге есть положенные печать и подпись, значит портфель не вскрывался. Вот сейчас опять сподобился хранилище секретов получить.

Впрочем, там ничего такого не было. Цитатник Мао дзе-дуна, подаренный Аней, ротапринтная книжка без названия, но с номером, грампластинка с песней Русский с китайцем братья навек и папка со старыми документами семьи Гартман. Книжка учила, как показать себя сталинистом, патриотом СССР, однако осуждающим разрыв с Китаем.

Дома отчим с пониманием взглянул на портфель и посоветовал хранить его в оружейном шкафу. Тот запирается, опять же от лишних глаз спрятать. Ещё предложил поехать с ним в Питер. Его опять вызывают на три дня с отчётом, он опять берёт маму, а коли захочу, то и меня может прихватить. Благо командировка с 3 января, а до 12 у меня каникулы. Согласился, конечно.

Ещё всплыл вопрос с подарком. У его высокого начальника 4-ого числа юбилей, полтинник стукнет, надо бы вручить что-то запоминающееся. Они с мамой всю голову сломали, но кроме моей аметистовой друзы ничего придумать не смогли. Просят отдать для такого случая. Я возразил:

– Пап, он сам геолог, небось проработал в геологии лет двадцать пять, не меньше. Скорее всего, у него камней на средний минералогический музей хватит.

– Ну... В общем, правильно. В кабинете по полкам много чего лежит.

– Вот! Мне не жалко друзу, но другие геологи небось тоже камни привезут. Зачем тебе быть как все?

– Где-то ты прав... Но дарить же что-то надо? Может в кооперативе есть какой дефицит?

– Начальник охотник?

– Вроде да. Прошлый раз рассказывал, как на гуся ходил.

– Тогда бери мой полуавтомат МЦ 21-12. Он новый, ни разу не стрелянный. Как специально для такого случая лежит.

– Лёш, вроде слишком дорогой подарок выходит.

– Батя! Окстись! Мы же его не покупали! Так и скажешь – сын на соревнованиях, как приз получил. Да ты сам посуди – машина хорошая, но в экспедицию не возьмёшь, не очень надёжная она, слишком замороченная.

Уговорил человека. Ему и самому хочется перед сослуживцами выпендриться.

В аэропорту отдал человеку снимки, проводил и пошёл на работу. Меня уже ждали, накопились желающие фотографии на документы сделать. Пока фотографировал, пока печатал, все мысли были о вчерашнем разговоре.

Уехать в Москву неплохо, но родителям ещё целый год здесь работать. Другой вопрос, что всё имущество вывозить надо. Ладно машины, они в контейнерах. С золотым шлихом что делать? Увезти или оставить? Оставить, считай выбросить. Погранзона. Сюда без пропуска не приедешь, а приедешь, встанет тот же вопрос – как увезти? Сейчас хоть можно спрятать в контейнере, потом такой лафы не будет, зато любой поинтересоваться может, что за тяжести у меня в багаже. Увезти? А вдруг контейнер шмонать будут? Погранцы такое право имеют. Пользуются не часто, но у Фадеевых были проблемы, когда в вещах бочонок икры нашли. И ведь решить вопрос надо до навигации. Уеду, кто заниматься будет?

Опять же, привезу я в Москву контейнеры с двумя машинами, а куда их ставить? На балкон девятого этажа? Или на крышу дома? Она плоская. Договорюсь с вертолётом, он закинет... По любому, место за городом надо искать, лучше дачу, но можно садовый участок.

Хотя есть Туапсе. Мне там не жить, разве в отпуск приезжать буду. Для длительного хранения место не годится, а вот как перевалочная база вполне. Иван милиционер, он присмотрит... хотя... нет... не вариант. Опасно. Он довольно корыстный человек, моими рыбой и икрой спекулировал. Стоп! Икрой. Просить тайком вывезти золото – верное самоубийство. А если икру? Килограмм пятьдесят... И рыбы сто... Барыге на материке... Вполне может получиться. Я слышал, что икорку возят от нас на материк, возят.

Неожиданно зашёл Сокол. Сегодня прилетел к родителям на каникулы. Хвастает, что в техникуме отличником стал. С воздухом тоже хорошо. Воздух – это деньги, если кто не понял. Примкнул к пацанам, трущимся в порту. Встречают морячков, вернувшихся из загранплавания, покупают у них шмотки, относят на толчок. На кармане кое-что остаётся. В подтверждение этого вернул занятый ещё летом полтинник. Приехал только чтобы помириться с Юной и родителями, а так у него полный порядок.

Хорошо, коли всё хорошо. Что мириться приехал совсем замечательно. Плохо, что барыгой стал. Сразу начал предлагать купить джинсы. Ещё говорит, под заказ и половину суммы авансом может достать технику. Не дорого. Японскую кассетную Айву за двести пятьдесят рублей, Соню за семьсот, ленточный Хрюндик из Западной Германии за восемьсот. Жаль, любителей в посёлке не много.

29.12.72

В школе спросили, где я три дня лындал? Сослался на врачебную комиссию и порок сердца. Однако мой вопрос никого особо не интересовал, ведь скоро Новый Год! А завтра что будет? Правильно! Раздача подарков и танцы. Не простые, а целый бал-маскарад.

Девочки до поры, до времени скрывали свои костюмы, хотели поразить кавалеров до глубины души. Ими шились сложные одеяния. Из простыни, крашеной марли и золочёной бумаги создавались шедевры. Со скандалом и слезами изымались у мам самые яркие вещицы. Главное, быть не похожей на других.

Пацаны относились к этому делу проще. Картонную саблю на пояс, и ты разбойник. Если длинный пистолет из водопроводного крана и трубы заткнут за яркий кушак, а глаз под чёрной повязкой – пират. Бархатный мамин берет и гитара за спиной – странствующий менестрель.

Жанна в приказном порядке велела позвать Лёльку в кино. Сегодня все наши туда идут. Только на один день в посёлок привезли новый двухсерийный фильм А зори здесь тихие. Спросил почему обязательно Лёлю. Получил в ответ: Чтоб не с Надькой! Я вообще комсорга еле уговорила! И пообещала, что ты к ней целоваться лезть не будешь. Не понимаю я чего-то... Надя вроде не против моих чмоков, а Лёля... Лёля комсорг. Ну ладно, разберусь со временем в чём дело. А фильм действительно великолепный, я его по прошлой жизни помню.

Подошёл к девочке, спрашиваю:

– Лёль, ты сегодня в кино идёшь?

Напряглась подруга.

– Да, а что?

– Со мной пойдёшь?

– Если хорошо себя вести будешь.

Сказала, как отрезала и демонстративно отошла к Жанке. Что у них за интриги? Не понимаю.

После школы сбегал на работу, отпросился в кино. Отпустили с удовольствием. Последний рабочий день старого года, у людей банкет намечается. А я мало того, что молодой, ещё и не пью.

Похвалили за стенгазету. Как меня запасы Бухарика выручают! Надо будет ему при случае тоже какую-нибудь добрость и хорошесть сделать.

Пользуясь общим хорошим настроением, попросил отпуск за свой счёт на все каникулы. Отпустили, пока новая начальница не приехала. С Нового Года она рулить будет, но пока не её власть, гуляй Лёха, пользуйся случаем.

Праздничный заказ дали. Помимо обычного набора в него включили грузинское сухое красное Мукузани, грузинское полусладкое белое Твиши и сладкое Советское Шампанское неизвестной национальности.

Как школьнику и ребёнку подарили новогодний сладкий подарок, а как сыну полка кооператива ещё с килограмм разных шоколадных конфет.

Отнёс добычу домой. Марочные вина в посёлке не слишком котируются. Дорогие они, но бестолковые. Дешевле бормоты взять или, если есть возможность выпить, тогда уж водочки. Однако грузинские бутылки можно дяде Васе для Симочки подарить. Крепкое она пить перестала, а рюмочку хорошего вина пригубить может.