Текст книги "Воспоминания. Том 2"

Автор книги: Николай Жевахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 38 страниц)

"В связи с освобождением Патриарха Тихона из-под ареста и его заявлением, что он не признает поместного церковного собора о лишении его сана, и последних совершенных им богослужений, собравших огромные массы народa, – усилился раскол среди русского духовенства. Поэтому в главном церковном управлении поднят снова вопрос о созыве всероссийского церковного собopa с обязательным участием двух Восточных Патриархов. Бывший противник Патриарха – Сибирский митрополит Петр отошел от группы епископа Антонина, настаивавшей отстранить Патриарха от управления делами Церкви, и в настоящее время является главным инициатором по созыву собора. По его словам, епископ Антонин в вопросе лишения сана Патриарха был весьма пристрастен к последнему ввиду старых личных счетов, имевших место в 1905 г. в бытность епископа Антонина старшим викарием Петроградской епархии. Епископ Антонин постановлением Синода, где участвовал в качестве члена архиепископ Тихон, был тогда отстранен от должности викария и сослан на постоянное жительство в Сергиевскую Пустынь за подписанный им циркуляр петроградскому духовенству, в котором, на основании манифеста 17 октября, предлагалось при поминовениях Императора не называть Его "Самодержавнейшим." (Новое Время, 14 июля 1923 г., № 662.)

"В Слободском уезде Вятской губ. на спичечной фабрике "Якорь" большевики устроили торжественное сожжение икон." (Там же.)

"На Кавказе вспыхнули серьезные религиозные волнения ввиду непрекращающихся гонений большевиков на веру. Арестован целый ряд епископов." (Там же, 26 июля, № 672.)

"Иваново-Вознесенский корреспондент "Правды" с грустью констатирует, что если рабочий освобождается от религиозных предрассудков необычайно быстро, если городские храмы уже начинают обрекаться на запустение, то совсем не то среди крестьянства, где "боги умирают медленно". Религия висит тяжелым ярмом на шее мужика, и в двунадесятые праздники в глуби любого уезда не редкость встретить большие процессии с иконами и хоругвями и с пением молитв об избавлении от засухи и о "благорастворении воздухов". "Отцы наши жили с религией, и нам не переиначивать стать", – обычно говорят пожилые крестьяне. Хотя молодежь и настроена революционнее, однако же и она далеко не вся антирелигиозна: "Оно бы, конечно, религию можно бы и посократить, да вот бабы уже очень на этот предмет крепки... Чуть что, заедят..." (Там же, 29 июля, № 673.)

"Донской областной комитет РКП обратился в областной совет с требованием принять меры для передачи и переустройства церквей и молитвенных домов под общественные клубы и школы, согласно имеющимся в комитете постановлениям обывателей и граждан. Областной совет Дона известил комитет РКП, что он не может приступить к этим переустроениям, так как перечисленные в списке церкви и молитвенные дома находятся в ведении религиозных общин, представивших уполномоченным строительного отдела протокол заседаний религиозных общин, где ходатайство части граждан об обращении церквей и молитвенных домов в общественные здания были отклонены большинством голосов. Меньшинство же от своего имени подало соответственное ходатайство в РКП. Приезжающие из советской России рассказывают, что это за "меньшинство." Дело в том, что Чека, выполняя предначертания политбюро, посылает в церковные общины своих агентов, которые и "выдвигают" вопрос об упразднении церквей. Большинство таких чекистов вскоре же разоблачаются верующими прихожанами." (Там же, 28 июля, № 674.)

"На объединенном заседании центральных комитетов обновленческих групп "живая церковь" и "союз общин древне-апостольской церкви" заслушан доклад Красницкого о событиях в связи с выпуском из тюрьмы Патриарха Тихона и о мерах борьбы с "тихоновщиной." Вынесено постановление признать необходимым для пользы церковного дела создать единый тактический обновленческий фронт. Принята резолюция: предложить всем обновленческим организациям сосредоточить все свое внимание на ликвидации "тихоновщины", как организации политически-церковно-контрреволюционной. Прекратить всякие взаимные публичные споры и обязать всех к взаимной и всемерной поддержке. В целях объединенной работы на местах организовать объединенные собрания комитетов для предварительного обсуждения и решения спорных вопросов. На епархиальных и всех публичных собраниях представители обновленческих групп выступают соединенным списком по одной программе." (Там же, 3 августа, № 679.)

"Церковная борьба между сторонниками Патриарха Тихона и живой церковью принимает все более ожесточенные формы. В храме Христа Спасителя живоцерковцами было созвано собрание, закончившееся избиением "протопресвитера всея России" В.Д. Красницкого. Избиение было прекращено вмешательством милиции. Красницкий был увезен из храма в бессознательном состоянии. В связи с борьбой между Патриархом и его противниками в Москве создалась оригинальная подпольная литература: сторонники Патриарха выпускают листки, объясняющие и оправдывающие отношение Патриарха к советам; противники Патриарха из православного лагеря резко осуждают поступок Патриарха и считают его потерявшим право на руководство православной Церковью.

В Москве говорят, что Патриарх Тихон занят в настоящее время проектом созыва Поместного Собора для возглавления Православной Русской Церкви и осуждения живоцерковников. По слухам, Патриарх на этом соборе сложит с себя свой сан и предложит собору избрать себе преемника. Преемником этим называют приобретающего все большую популярность епископа Феодора, известного своим прямолинейным отношением к живой церкви и бесстрашием по отношению к большевикам." (Там же, 12 августа, № 687.)

"В Кустанайском районе в с. Пешковском комсомольцы произвели вскрытие мощей в местной церкви. Затем они постановили продать всю церковную утварь, чтобы купить трактир." (Там же.)

"Церковь при Ляпинском общежитии в Москве на Б. Серпуховской улице передана под рабочий клуб. Церковь при Бахрушинской больнице и часовня при Ольгинской больнице ликвидируются. Храмы Рождественского монастыря в Москве переданы главмузею." (Там же, 14 августа, № 688.)

"Газета "Дни" передает такой случай: в одном из западных городов Совдепии комсомольцы устроили безобразие на крестном ходу во время пасхальной заутрени – нарядились чертями, ринулись в толпу богомольцев... И все бы по-ихнему вышло хорошо. Но богомольцы-то со свечами. А "черти" – для пущей реальности – насмолили свои бумажные одеяния. Один "черт" загорелся. "Товарищи" бросились тушить – от него и другой загорелся. Первый "черт" сгорел – на виду у всех до смерти. Второго понадобилось отправить немедленно в больницу." (Там же, 1 сентября, № 704.)

"Частые сведения, идущие из России, указывают на все растущую популярность Патриарха среди верующих "староцерковников". "Живая церковь" терпит все большее и большее поражение. Насколько растет успех старой церкви, можно видеть из следующего: перед выходом Патриарха из заточения в Москве оставалось церквей, не перешедших в "живую церковь", – 35-40 (всего в Москве считается 400 церквей). В настоящее время, за исключением 4-5 церквей, все перешли вновь под главенство Патриарха. Церковная интеллигенция продолжает относиться сдержанно ко всем последним выступлениям Патриарха. Отмечают появление посланий Патриарха к пастве, расклеенных по Москве, с крестом наверху и с надписью внизу: "Типография Г.П.У.". Рассказывают приезжающие о приглашении Патриарха на служение "Красной Пресней" – цитаделью большевизма рабочих. Путь Патриарха был усыпан цветами. Благословение верующих, несмотря на крайнюю усталость Патриарха, продолжалось до 6 часов вечера.

Следует отметить рассказы приезжих об имевших большое общественное значение похоронах известного протодиакона Розова. Нужно сказать, что Розов, несмотря на массу выгоднейших в материальном отношении предложений "живоцерковников", твердо оставался верен Патриарху Тихону, дошел до нужды, должен был даже продать для жизни драгоценный для него реликвий, часы – подарок Государя, но убеждений не изменил и завещал, чтобы ни один "живоцерковный" священник не был на его отпевании. В день похорон его большевиками были приняты значительные меры против скопления народных масс, было приказано закрыть кладбище с 4-х часов, но ничего не помогло. Массами народа, пришедшими почтить память Розова, было кладбище открыто, церковь кладбищенская переполнена. Нашелся и живоцерковник, известный протоиерей Красницкий, который, несмотря на завет Розова, явился на его отпевание в облачении. Произошло смятение, бывший во главе протоиерей Любимов несколько растерялся. Решено было Красницкого оставить, но "возгласов" ему не давать. Таким образом, он бессловно простоял в конце многочисленного духовенства во все время отпевания. После окончания отпевания, при выходе Красницкого, по храму пошел гул недовольных голосов. На паперти Красницкого уже просто стали ругать, а когда он садился в трамвай, толпа начала его бить, красная милиция защищала его, но когда милиционеры узнали, что он "красный поп", то пожалели, что защитили его: "Так его и надо было", говорили они.

Заслуживает большого внимания следующее явление, происшедшее с митрополитом Агафангелом, оставшимся, как известно, заместителем Патриарха Тихона при заточении последнего. Вскоре после ареста Патриарха Тихона началось преследование большевиками и всего духовенства, оставшегося ему верным. В первую очередь гонение началось на епископов. В том числе и митрополит Агафангел был назначен к ссылке в Тюмень. Распоряжение об этом пришло совершенно внезапно. Митрополит Агафангел был схвачен в чем был – в одном подряснике. В таком виде он должен был ехать и со станции железной дороги до окрестностей Тюмени – места его ссылки – 150-200 верст при 20 градусах мороза. Было ясно, что Агафангела отправляют в такой обстановке для того, чтобы он погиб в дороге, замерзнув или простудившись насмерть. Так смотрел на это и сам митрополит и, подчиняясь испытанию воли Божией, помолившись, отправился в путь в чем был (в одном подряснике). И вот, здесь произошло нечто удивительное, совершенно неожиданное, как по рассказам самого митрополита Агафангела, так и по рассказам сопровождавших его красноармейцев. Когда повезли митрополита со станции в санях на лошадях, то в продолжение длинного пути, при морозе в 20 градусов, митрополит чувствовал себя все теплее и теплее, точно развивалась в нем какая-то теплота, и прибыл в Тюмень ничего себе не отморозив и нисколько не застывши. Всю дорогу с удивлением на него смотрели ехавшие с ним красноармейцы, так как были уверены, что старик замерзнет в дороге. Надо представить, какое впечатление производят рассказы на массы, и без того приподнятые в религиозном отношении. Все изложенное в настоящей заметке сообщено лицами, вполне заслуживающими доверия." (Там же, 5 сентября, № 707.)

"Советские власти объявили, что открытое признание верующими Патриарха Тихона своим духовным отцом и поминание его за богослужением повлекут привлечение "виновных" к ответственности за контрреволюцию." (Там же.)

"Митрополитом Антонием получено из верного источника письмо следующего содержания: "...Наш Патриарх на свободе. Его, очевидно, пригласили в Чеку на самое короткое время. Теперь он почти каждый день служит и расписание служений составлено у него до декабря. В Москве у живцов осталось только 3 церкви! В Петрограде за Патриархом – 40, а 123 – за живцами; это объясняется тем, что в Петрограде нет законного архиерея. Артемий-живец колеблется. Говорят, что в Петроград будет назначен либо митрополит Серафим (Чичагов), либо епископ Феодор. В Ярославской епархии живцов сплошь вычистили очень быстро. Во Владимире за православие встал один монах. За ним идет весь город. Святейший Тихон вполне здоров. Слухи о его болезни ложны. Он пока еще в Донском монастыре, но просит дать лучшее помещение. Антонин исчез. "Высшее церковное управление" в Москве упразднилось. Боярского недавно оскандалили на собрании в Александро-Невской лавре, Введенского оскандалили в Московской консерватории, Красницкого – в храме Христа Спасителя. Это три главных живца. Москвой управляет теперь епископ Иларион, принимающий и всех раскаявшихся. Он весьма любим и почитаем за проповеди, верность Патриарху и энергию. Я отправил Святейшему свое послание по поводу осуждения его и сообщил о том, как за границей все молились и хлопотали за него, упоминая, конечно, прежде всего о Вашей деятельности. Епископ Феодор освобожден в начале июля, пробыв в Бутырской тюрьме 3 месяца (а раньше 22 месяца). С ним были Герман Волоколамский, Феофил Новоторжский, Варфоломей. Все они здоровы и бодры. Их верующие хорошо питали. Епископ Феодор по-прежнему в Даниловом. В тюрьмах еще находится 80 епископов. Епископ Феодор приобрел в Москве большую любовь за свою стойкость, но он уклоняется от назначений. Митрополит Сергий на Лубянке в тюрьме. Странно, что к нему так строго относятся. Несомненно, что он не будет голоден и его питают жители Москвы как следует. Митрополит Кирилл еще в тюрьме. Макарий Владикавказский объявил себя коммунистом, имеет гарем, кутит и безобразничает открыто и цинично." (Там же, 8 сентября, № 710.)

"Выдержка из письма, полученного из Москвы: "...Сейчас "раскаяние" Патриарха Тихона – событие, которое волнует всех, и каждый по-своему старается его объяснить. Конечно, всем ясно, что это письмо неискреннее, я лично верю, что оно продиктовано не чувством малодушия, а желанием принести в жертву все, даже собственную честь, чтобы быть на свободе и тем объединить Церковь и не дать ей окончательно расколоться. Правда, в этом отношении результат им достигнут – множество священников живой церкви, увидав Патриарха на свободе и снова Патриархом, раскаялись в своем отступничестве. Они являлись к Тихону, прося его простить их, на что он заставлял их при всем приходе раскаиваться в своем заблуждении. Им приходилось становиться на колени в церкви перед всем приходом и каяться всенародно. После этого церковь освящалась кем-нибудь из архиереев и считалась отторгнутой от живой церкви. Каждый день Патриарх, при огромных толпах народа, служит в разных церквах Москвы. Вчера я была на всенощной в одной маленькой церкви на Арбате, где служили Патриарх, митрополит Серафим и несколько других архиереев. Настроение было очень повышенное, после службы Тихону пришлось благословлять до изнеможения, так что его под руки держали, и так, говорят, каждый день. Простой народ встречает его с энтузиазмом и не задумывается о том, правильно ли сделал Тихон, подписав свое "раскаяние", им важно видеть "нашего батюшку", чувствовать его между собою. Я была на днях на диспуте живоцерковников с тихоновцами на тему о "раскаянии" Тихона. Введенский (главный представитель живой церкви и глава церковного совета) производит отталкивающее впечатление – совершенный сатана на вид, и голос у него какой-то отвратительный, козлиный. Вся аудитория, конечно, на стороне тихоновцев, и вообще видно, что живая церковь провалилась совсем." (Там же, 11 сентября, № 712.)

"Рига, "Руспресс". Советские власти воспретили Патриарху Тихону совершение публичных богослужений без особого в каждом случае разрешения со стороны властей. Этот запрет вызван тем обстоятельством, что службы с участием Патриарха неизменно привлекали громадные толпы народа, причем почти никогда не обходилось без столкновения со сторонниками "живой церкви" и других толков, преданных советской власти. Советские власти конфисковали воззвание Патриарха Тихона, осуждавшее автокефалию украинской церкви." (Там же.)

"С целью парализовать усилившееся последнее время в народных массах религиозное движение, весьма беспокоящее советские круги, большевиками ведется самая усиленная антирелигиозная пропаганда, причем особенное внимание уделено пропаганде в красной армии. В Украинском военном округе издается особый орган "Красная Армия", посвященный преимущественно борьбе со всякими верованиями, со всеми религиями, со всеми "богами." Приводим на выдержку несколько примеров, иллюстрирующих эту пропаганду, приводимую систематически при каждой возможности, и с этой целью заимствуем из одного из последних номеров следующие статьи: "Атака на богов и дьявола." Заголовок отбит с клише и потому, очевидно, употребляется в каждом номере; он разукрашен характерными, броскими кощунственными виньетками. Под этим заголовком – следующая заметка: "В конце июля к нам пришли пополнения. Большинство – деревенщина из самых глухих углов. Ровесники тех, которые уже служат с осени прошлого года и достаточно привыкли к нашим военным обычаям; большинство уже записалось в "безбожники". Привели их всех в библиотеку. Им показали разные издания и в числе их журнал "Безбожник".

– Смотри, как хорошо нарисовано, – говорит один из них, – атака на "богов" и дьяволов.

– Ну, как вам нравится? – спрашивает командир взвода.

– Хорошо, – говорят новобранцы, покраснев.

– Чего же вы краснеете? Вы, верно, носите все еще по-прежнему крестики?

– Да! Но мы можем их снять!

В тот же день представлено было четыре крестика, которые и прилагаются при сем в музей "божков" красной армии".

Статейка подписана комиссаром 19 кавалерийского полка Гайдуковым.

Образчик второй.

"Ильин день в лагере".

В день св. Илии вся Казанская дивизия пошла в атаку против "богов" и дьяволов. День был посвящен работе, а вечером из всех уголков лагеря красноармейцы двинулись в лагерный клуб, где предстояла процессия с "попами и божками". На интендантской повозке восседают манекены "попа", раввина и ксендза; по бокам повозки – почетная стража, – взвод красноармейцев и несколько конных, все в траурных одеждах. Процессия медленно двигается. Слышно пение "Святый Боже". За повозкой идет ряженый "поп" и напевает похоронные мотивы за "упокой всех служителей Божиих всех вероисповеданий." Ему вторят из конвоя тем же похоронным мотивом в следующих словах: "На кого же вы нас, святые отцы, покидаете, как же мы без вас, "сволочей", жить будем." Процессия входит на учебный плац, где утверждены два столба с перекладиной, с бочкой под ними и с надписью на перекладине: "вход в рай". Всех "божков" вводят в ворота, где повозка и останавливается. Выступает на сцену оратор и произносит следующую речь:

– Товарищи, во времена оны "попы" жгли ученых, сегодня же мы, воспитанные в красной армии, сжигаем попов и провозглашаем клич в честь всемогущей науки. В это время поджигаются соломенные манекены всех трех "попов", а с другой стороны подъезжает к месту сборища другая повозка с манекеном, изображающим "науку" в образе красивой женщины, опирающейся на руки рабочего и крестьянина. Повозка эта сопровождается отрядом красноармейцев в красных накидках с венками на головах. Церемония заканчивается погребением "божков" под взрывы всеобщего смеха, а "науку" все собравшиеся красноармейцы торжественно провожают обратно в лагерь. До большей мерзости трудно додуматься." (Там же, 25 сентября, № 724.)

"Прибывший недавно из Москвы писатель М.П. Арцыбашев в беседе с сотрудником одной польской газеты нарисовал такую картину положения религии под властью большевиков:

"Большевики объявили отделение Церкви от государства. В свое время они прокламировали и свободу совести. Как все другое, так и эта "свобода совести", декретированная большевиками, является наглой ложью и лицемерием. Религия свободна в России только постольку, поскольку имеется в виду внутренняя духовная жизнь человека. Человеческую мысль, к счастью, нельзя заковать в кандалы.

Большевики подкапываются под религию как только могут. До сих пор, однако, не хватало у них смелости чтобы совершить открытое покушение на самые святые верования человека. Во всяком случае нигде, пожалуй, не проявляют они такой нервности, такой фанатической ненависти, как именно в этой области. Не останавливаясь перед провокацией, под разными предлогами закрывают храмы по всей России. В церквах и костелах устраивают танцевальные вечера, оскверняют алтари, выпускают бесчисленные журналы, плакаты, летучки, цель которых – осмеять веру в Бога и вызвать к ней отвращение. Грубо, цинично и по-хамски оскорбляется в них все, что есть в человеке наиболее возвышенного и чистого.

Ограбление храмов продолжается по-прежнему. Советские власти организуют специальные атеистические процессии. Священнослужители всех вероисповеданий являются настоящими париями под гнетом большевиков. Вообще отделение Церкви от государства свелось к тому, что Церковь утратила все права, государство же узурпировало себе "право" делать с Церковью все, что ему вздумается.

Я должен открыто и искренно сказать, хотя знаю, что касаюсь вопроса очень щекотливого: может быть, потому, что во главе большевического правительства стоят преимущественно иноверцы, а может быть, и потому, что в православной Церкви, в христианстве они видят наибольшую опасность для своей власти, – преследованиям и террору подвергается преимущественно христианство и православная Церковь." (Там же, 27 сентября, № 726.)

Советская печать сообщает, что в Москве за первые 7 месяцев текущего года были ликвидированы: в январе – 5 церквей, в феврале – 6 церквей и 3 религиозных общины, в марте – 10 церквей и 1 община, в апреле – 11 церквей и 1 монастырь, в мае – 12 церквей и 1 монастырь, в июне – 9 церквей, в июле – 8 церквей." (Там же, 29 сентября, № 728.)

"Советский синод прислал Восточным Патриархам уведомление о командировке делегации в Константинополь для ознакомления Патриархов с "истинным положением православной Церкви в России" и приглашения Патриархов прибыть в Москву и внести умиротворение в Русскую Церковь. "Истинное положение церкви" под большевиками лучше всего характеризуется тем, что в состав делегации входит управляющий делами советскою синода Новиков-Айзенштадт." (Там же, 2 октября, № 730.)

Один из русских православных священников, в ответ на заявление советского "митрополита" Евдокима о том, что советская власть борется не с Церковью, а с контрреволюцией, прислал в редакцию газеты "Новое Время" нижеследующую статью, достойную быть отмеченной.

Двадцать две «свободы», дарованные советской властью в России Православной Церкви

1. Допущение и поощрение гнусных издевательств над религиозными верованиями, особенно христианскими, в публичных собраниях и в печати.

2. Устройство кощунственных процессий-маскарадов и всенародных издевательств над религиями.

3. Недопущение свободы церковной и религиозной печати.

4. Отобрание храмов у верующего народа и передача их в ведение "исполкомов".

5. Разрешение "исполкомам" пользоваться храмами для своих "культурно-просветительных" и "общественно-политических" целей.

6. Закрытие домовых церквей.

7. Допущение возмутительного кощунства в храмах и алтарях, над св. престолами, иконами, священными сосудами и другими священными предметами.

8. Запрещение обучения детей Закону Божию не только в школах, но вне школ.

9. Удаление из учебных заведений икон и книг религиозного содержания.

10. Закрытие духовно-учебных заведений, подготовлявших пастырей церкви, и конфискация их зданий и имущества.

11. Конфискация церковного имущества, пожертвованного церкви верующим народом.

12. Ликвидация церковных управлений, церковного суда, хозяйственных и благотворительных учреждений.

13. Кощунственное освидетельствование и отобрание св. мощей и передача их в музеи.

14. Отмена праздников, и притом даже таких великих и чтимых, как праздник Воздвижения Честнаго и Животворящаго Креста.

15. Отобрание из храмов священной утвари.

16. Закрытие монастырей.

17. Запрещение служащим в государственных учреждениях исполнять свои религиозные христианские обязанности.

18. Запрещение учащимся в народных школах говеть, исповедываться и причащаться.

19. Запрещение учителям народных школ иметь иконы в своих частных квартирах.

20. Обложение церковных приходов непосильными налогами за право совершения богослужения в храмах.

21. Преследование, заключение в тюрьмы и расстрелы священников и епископов за протест против насилия над Церковью.

22. Заключение в тюрьму и лишение возможности управлять паствой Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России." (Там же, 16 октября, № 742.)

"В последнем заседании синод живой церкви, по сообщениям советских газет, заслушал доклад о деятельности митрополита Антонина. Было указано, что за последнее время он самовольно присвоил себе титул "митрополита всея России", ввел ряд новшеств в богослужение.

Синод постановил запретить митрополиту Антонину богослужение и пригласил его в синод для дачи объяснений.

Узнав о постановлении синода, митрополит Антонин заявил: "Компетенции синода над собой я не признаю и подчиняться синоду не буду. Еще 29 июля я заявил, что считаю деятельность синода крайне вредной для церкви и провозгласил свою автокефальную (и следовательно, независимую от синода) церковь, назвав ее "церковью возрождения". В общем у меня коренное расхождение с церковными группировками. С Тихоном у меня нет ничего общего, ибо я опираюсь совершенно на иные социальные слои. Синодальную церковь я считаю чисто поповской, кастовой организацией.

Я отвергаю церковную иерархию, будет ли она монархической, как у Тихона, или олигархической, как у синода, и на ее место ставлю общину." (Новое Время, 27 октября 1923 г., № 752.)

"В финляндской газете "Русские Вести" напечатаны нижеследующие письма Святейшего Патриарха Тихона на имя финляндского архиепископа Серафима и игумена Валаамского монастыря по поводу перехода финляндской Православной Церкви на новый стиль.

I.

Высокопреосвященнейший Владыко. Приношу Вашему Высокопреосвященству искреннюю благодарность за Ваши слова братского участия и правды по поводу происходящих у нас церковных событий. Господь да направит все ко благу Святой Своей Церкви.

Благодарю и за сообщение "Всеправославного Собрания" о введении при богослужении нового стиля и благословляю Финляндскую Церковь ввести у себя новый стиль с октября месяца с некоторыми изменениями григорианской пасхалии. Прошу Вас прислать мне в переводе постановление Собрания.

Испрашивая Ваших св. молитв, с братской любовью остаюсь Вашего Высокопреосвященства покорный послушник Тихон, Патриарх Московский и всея России.

16 августа 1923. Москва, Донской монастырь.

II.

Ваше Высокопреподобие. Всечестнейший о. Игумен Павлин.

На днях выйдет послание наше о переходе со 2-го октября на новый стиль.

Прошу Вас и братию св. обители Вашей не смущаться сим переходом, так как этим не вносятся изменения в веру нашу, и Пасхалия остается православная.

Прошу Ваших св. молитв и призываю на обитель Вашу Божие благословение.

Ваш богомолец Тихон, Патриарх Московский и всея России.

23 сентября / 6 октября 1923 г. Москва, Донской монастырь." (Там же.)

"В Москве гонения на Церковь продолжаются. Ряд церквей вновь отобран и обращен под клубы. Население по этому поводу негодует. Характерно и знаменательно, что протесты становятся уже активными; так, когда во вновь отобранной церкви Св. Пимена была устроена первая вечеринка, в ней ночью были побиты все окна." (Старое Время 29 окт. 1923 г., № 4.)

"Наркомвнуделом", на основании представления коллегии наркомпроса, разослан губисполкомам циркуляр, в котором указывается, что во многих местностях республики существуют национальные школы, где, вопреки постановлению государственной комиссии по образованию, введено преподавание религии.

Принимая во внимание "вред, который приносит юношеству изучение религии", циркуляр предлагает усилить надзор за деятельностью преподавателей национальных школ. Одновременно циркуляр указывает, что местные правительственные органы по незнанию поддерживают духовных лиц преподавателей, допуская их состоять членами профессиональных союзов." (Новое Время, 11 нояб. 1923 г., № 765.)

"Совнарком разрешил распродать имущество закрываемых церквей с аукциона. "Правда" требует реквизиции всех церковных колоколов на красный воздушный флот.

"Известия" (№ 232) сообщают о расколе в украинской автокефальной церкви в Николаеве, где образовались две партии: одна во главе с епископом Буцило, другая – с протоиереем Гуличем. Обе стороны начали разоблачать друг друга в советской печати, причем выяснилось, что Буцило присвоил церковные суммы и посвятил в священники своего приятеля Голованя, известного рецидивиста, совершившего кражу церковных ценностей и отбывавшего наказание в доме принудительных работ." (Старое Время, 12 ноября 1923 г № 6.)

"Таймс" печатает следующие впечатления епископа Берри, только вернувшегося из Москвы: "Патриарх Тихон – человек еще не старый, ему сейчас 58 лет, – производит впечатление глубокого старика. Он живет в двух маленьких келлиях Донского монастыря под строжайшим надзором, так что не может иметь никакого общения с епископами православной Церкви."

"Епископ Берри, с разрешения советский властей, участвовал в богослужении Патриарха 1 ноября в Успенском соборе, переполненном молящимися, в противоположность пустым церквам, захваченным представителями "живой церкви". Патриарх, давая епископу Берри объяснения по поводу своего известного "обращения" и приведя слова Апостола Павла: "Быть пред очами Господа Бога и покинуть бренное тело – наивысшая радость", сказал, что лично он с радостью бы принял мученическую кончину, но судьба православной Церкви вверена ему, и оставить ее он не может. Перед своим отъездом епископ Берри посетил Патриарха с намерением предложить ему, ввиду того, что в данное время невозможно созвать церковный собор, назначить себе преемника на случай смерти, в целях сохранения целости православной Церкви. Но ему не удалось осуществить свое намерение, так как Патриарх не мог принять его ввиду полной потери сил от болезни. Епископ Берри приписывает тот факт, что ему была дана полная свобода во все время его пребывания в Москве, точному исполнению всех предписаний советского правительства английской миссией. Тем не менее, он подтвердил, что все без исключения иностранцы испытывают в России тяжелое чувство стеснения свободы, благодаря тому, что щупальцы советов всюду проникают, и что все иностранцы постоянно испытывают страх совершить, даже по неведению, что-либо запрещенное. Епископ Берри вынес впечатление, будто православная Церковь доживает свои последние дни в России. По его мнению, она сможет продолжить свое существование, пока жив Патриарх, но распадется, как только он умрет. Патриарх совсем разбитый человек, и советы, видимо, ждут его смерти, чтобы нанести последний удар православной Церкви в России." (Новое Время, 30 ноября, № 781.)