Текст книги "Фельдмаршал Кутузов. Мифы и факты"

Автор книги: Николай Троицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Белорусский академик (с 1946 г. – действительный член АН СССР) В.И. Пичета замалчивал то, что многие считали сильными сторонами концепции Покровского, а критикуя его ошибки, впадал в противоположную крайность: упрекая Покровского в стремлении «обелить Наполеона», сам приравнял взгляд Покровского на 1812 г. и на Кутузова к взглядам «троцкистско-бухаринских контрреволюционеров и врагов народа»)[38]38
  Против исторической концепции М.Н. Покровского. Ч. 1. С. 281, 301, 302.


[Закрыть]. При этом статья Пичеты изобиловала, наряду с хулой по адресу Покровского, преувеличениями (арьергардные бои под Красным 4–6 ноября 1812 г. – «действительное генеральное сражение», «самое большое после Бородина»), передержками («Багратион ничуть не был „ура-патриотом“ и не собирался закидывать „великую армию“ шапками, как характеризует его Покровский»[39]39
  Там же. С. 284. Документы свидетельствуют, что П. И. Багратион в июле 1812 г. требовал от М.Б. Барклая-де-Толли: «Наступайте! Ей-богу, шапками их закидаем!» (ЧОИДР. 1862. Кн. 1. Отд. 5. С. 194).


[Закрыть] и фактическими ошибками (Кутузов-де «потерял левый глаз» при штурме Измаила в 1790 г.[40]40
  Против исторической концепции М.Н. Покровского. Ч. 1. С. 283. В действительности Кутузов потерял глаз не в 1790-м, а в 1774 г., не под Измаилом, а под Алуштой, и не левый, а правый.


[Закрыть]. Поразительно, что такую статью советские историки даже полвека спустя ценили как «обстоятельную и тщательно аргументированную»[41]41
  Абалихин Б.С., Дунаевский В.А. 1812 год на перекрестках мнений советских историков (1917–1987). М., 1990. С. 49.


[Закрыть].

Что касается А.Л. Попова, то он изложил на двух страницах всю концепцию Покровского «по поводу войны 1812 г.», крайне утрируя ее. Так, второй этап войны у Покровского – это, мол, «своеобразный кросс», в котором «Наполеон вышел победителем: он первый прибежал к границе. Деморализованный Кутузов, растеряв по дороге армию, прибежал последним»[42]42
  Против антимарксистской концепции М.Н. Покровского. Ч. 2. С. 238–239.


[Закрыть] (то и другое типично советское опрощение и событий, и действующих лиц. – Ред.).

Критика взглядов М.Н. Покровского существенно не повлияла на то, как оценивали Кутузова советские историки.

В замечательной книге академика Евгения Викторовича Тарле (1874–1955) «Нашествие Наполеона на Россию», впервые опубликованной в 1938 г., а затем многократно переизданной (в 1939-м, 1940-м, 1941 гг. и т. д.)[43]43
  Уже к 1962 г. эта книга (лучшая из всех написанных о войне 1812 г.) издавалась 21 раз на 12 языках мира и переиздается поныне.


[Закрыть], Кутузов представлен выдающимся полководцем. Тарле отметил его «большой ум, очень крупные военные дарования», «громадные стратегические способности», но не идеализировал, не возводил его до мифологемы «Спаситель Отечества», как это делали в XIX в. российские, а после 1947 г. – советские официозы. Более того, Тарле не умалчивал о склонности Кутузова к придворным, военным «и всяким иным интригам», об его «лукавстве и умении играть людьми», «подъедать так, как подъедает червь деревцо» (по выражению генерала С.И. Маевского), «тех, которых он подозревал в разделении славы его»[44]44
  Тарле Е.В. Соч.: В 12 т. М, 1959. Т.7. С. 555–556. Тот же взгляд на Кутузова Тарле проводил и в книге «Наполеон», изданной годом ранее, – самой популярной из всех его книг (к 1962 г. она была переиздана 42 раза на 20 языках обоих полушарий Земли).


[Закрыть]. Со всей определенностью историк высказал свое представление о Кутузове в письме к литератору С.Т. Григорьеву от 20 июля 1940 г.: «…замечательный полководец, <…> умный, осторожный генерал, сумевший сыграть громадную моральную роль народного вождя в труднейший момент русской истории», который, однако, «по своим стратегическим и тактическим дарованиям, просто по размерам этих дарований не равен Суворову и подавно не равен Наполеону»[45]45
  Из литературного наследия акад. Е.В. Тарле. М, 1981. С. 241.


[Закрыть].

Даже в годы Великой Отечественной войны при всем благоговении к «мужественным образам наших великих предков», в числе которых И.В. Сталин 7 ноября 1941 г. с трибуны ленинского мавзолея назвал и Кутузова[46]46
  В одном ряду с Александром Невским, Дмитрием Донским. К.З. Мининым, Д.М. Пожарским и А.В. Суворовым: Сталин И.В. О Великой Отечественной войне. М, 1942. С. 32.


[Закрыть], – даже тогда наши историки воздерживались от чрезмерного возвеличивания фельдмаршала и не шли ради него на вымыслы и подлоги, как это стало свойственно им (в абсолютном их большинстве) после 1947 г. В книгах о Кутузове Е.В. Тарле, М.В. Нечкиной, Г.Г. Писаревского, К. Осипова (И.М. Осипова-Купермана), Н.Е. Подорожного, М.Г. Брагина, В.Н. Лебедева[47]47
  Тарле Е.В. Михаил Кутузов. М., 1941, 1942; Писаревский Г.Г. М.И. Кутузов. Баку, 1942; Осипов К. Михаил Кутузов. Молотов, 1942; Подорожный Н.Е. Кутузов. М., 1942; Брагин М.Г. Фельдмаршал Кутузов. М., 1942; Лебедев В.Н. Великий русский полководец М.И. Кутузов. Саранск, 1942; Нечкина М.В. Михаил Кутузов. М., 1944.


[Закрыть], а также в самой крупной из тех, что появились за годы войны, монографии о «Двенадцатом годе» И.Б. Берхина Кутузов, разумеется, прославлялся, но не приукрашивался. Лишь в редких случаях высказывались тезисы о Кутузове как о «народном избраннике», которого выдвинул в главнокомандующие «голос народа», или о том, что при Бородине «цель Кутузова заключалась в отражении неприятельских сил. Русский полководец достиг своей цели», – тезисы, подхваченные и развитые после 1947 г. П.А. Жилиным, Н.Ф. Гарничем, Л.Г. Бескровным и др. Зато говорилось и о просчетах фельдмаршала (например, о доле его вины за «провал Березинской операции»).

Вслед за историками так же почтительно, но без преувеличений, изображали Кутузова в предвоенные и военные годы писатели СССР[48]48
  См.: Соловьев В.А. Фельдмаршал Кутузов. Историческая хроника (1939 г.) // Соловьев Вл. Исторические драмы. М., 1956; Григорьев С.Т. Двенадцатый год. М.; Л., 1941; Голубов С.Н. Багратион. Слава и честь 1812 г. М., 1943; Тренев К.А. Полководец: Пьеса (1944 г.) //Тренев К.А. Пьесы. Статьи. Речи. М., 1980.


[Закрыть].

Окончание войны совпало с очень «круглым» (200 лет со дня рождения) юбилеем Кутузова. По этому случаю СНК СССР 8 сентября 1945 г. принял специальное постановление, а Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) издало юбилейно-установочную брошюру[49]49
  Михаил Илларионович Кутузов: к 200-летней годовщине со дня рождения. М, 1945 (переизд. в 1946 и 1947 гг.).


[Закрыть]. Здесь уже обозначилась тенденция к идеализации Кутузова. Впервые в XX в., и притом на «руководящем» уровне, был высказан сакраментальный тезис: «Полководческое искусство Кутузова превзошло полководческое искусство Наполеона»[50]50
  Указ. брошюра (М, 1945). С. 32.


[Закрыть], – тезис, который с тех пор подхватят и впредь, веруя в указание ЦК, как истинный христианин верует в слово Христово, будут долго держаться его советские историки. Впрочем, 1945 г. был еще не началом массированной идеализации Кутузова, а как бы подступом к ней. «Процесс пошел» через два года.

Да, тотальная, целенаправленная и управляемая идеализация Кутузова началась, как по команде, с того февральского дня 1947 г., когда журнал ЦК ВКП(б) «Большевик» опубликовал ответ генералиссимуса Сталина на письмо полковника Е.А. Разина. Там было изречено: «Наш гениальный полководец Кутузов <…> загубил Наполеона и его армию при помощи хорошо подготовленного контрнаступления». И еще: «Энгельс говорил как-то, что из русских полководцев периода 1812 г. генерал Барклай-де-Толли является единственным полководцем, заслуживающим внимания[51]51
  Не «единственным полководцем…», а «лучшим генералом» Александра I назвали Барклая К. Маркс и Ф. Энгельс в их совместной работе «Барклай-де-Толли» (Маркс К, Энгельс Ф. Соч. Т. 14. С. 94).


[Закрыть]. Энгельс, конечно, ошибался, ибо Кутузов как полководец был бесспорно двумя головами выше Барклая-де-Толли»[52]52
  Ответ тов. Сталина на письмо тов. Разина // Большевик. 1947. № 3. С. 7–8.


[Закрыть].

С того дня почти вся советская историография войны 1812 г. стала концентрироваться вокруг личности Кутузова, а сама эта личность обрела у историков и писателей[53]53
  Вот наиболее пылкие «фанаты» Кутузова: П.А. Жилин и Н.Ф. Гарнич, Л.Г. Бескровный и С.Б. Окунь, В.В. Прунцов и Л.Н. Пунин, М.Г. Брагин и И.И. Ростунов, В.Д. Мелентьев и О.В. Орлик, Б.С. Абалихин и В.А. Дунаевский, Л.Л. Ивченко и Н.И. Рязанов, И.А. Андрианова и А.В. Шишов, Ю.Н. Гуляев и В.Т. Соглаев, Л.И. Раковский и О.Н. Михайлов, Н.И. Рыленков и Л. В. Рубинштейн. Впрочем, несть им числа.


[Закрыть] мистические размеры непогрешимого, полубожественного Спасителя, по адресу которого не должно быть ни слова критики в какой бы то ни было связи и форме. Иначе говоря, отечественное представление о Кутузове было отброшено назад, к временам Филиппа Синельникова и Владимира Панаева.

Среди тех историков, которые добровольно и ревностно приноравливались к сталинскому персту в оценке Кутузова, самыми инициативными пионерами выступили Павел Андреевич Жилин (1913–1987) и Любомир Григорьевич Бескровный (1905–1980). Показательны в этом смысле их первые книги[54]54
  Жилин П.А. Контрнаступление Кутузова в 1812 г. М., 1950; Бескровный Л.Г. Отечественная война 1812 г. и контрнаступление Кутузова. М., 1951.


[Закрыть], задуманные и выполненные как иллюстрации к сталинскому тезису о «контрнаступлении Кутузова», что было подчеркнуто даже в названиях книг. И Жилин и Бескровный не преминули объявить, что они создавали свои труды, «руководствуясь указаниями товарища Сталина». «Величайший вождь и полководец И.В. Сталин, в совершенстве изучивший многовековую борьбу русского народа за свою независимость, первый указал на исключительно важную роль полководческой деятельности Кутузова» – так определил основу для своей концепции Жилин.

Известный советский писатель В.В. Карпов, учившийся вместе с Жилиным в Военной академии им. М.В. Фрунзе, свидетельствует, что о «контрнаступлении Кутузова» Жилин написал сначала дипломную работу, где доказывал, будто «Сталин по примеру Кутузова специально заманил под Москву гитлеровцев, а не они загнали нашу армию к столице», затем (в том же духе) – кандидатскую диссертацию и, наконец, монографию. «Книга попала на глаза Сталину. Он остался очень доволен тем, что так хорошо, по-научному, снимаются наши беды 41-го года и его личные промахи и ошибки», и наградил Жилина Сталинской премией[55]55
  Карпов В.В. Маршал Жуков, его соратники и противники в дни войны и мира. М., 1992. С. 423.


[Закрыть].

Историографическая культура Жилина выразилась в том, что он счел всю русскую дореволюционную историографию 1812 года «буржуазной» и объявил, что вся она «в течение целого века искажала и принижала военные заслуги» Кутузова. Авторитетнейший из зарубежных военных историков Карл фон Клаузевиц (как и вообще все «иностранцы»), по разумению Жилина, – «ярый фальсификатор», а его замечательная книга «1812 год» – «фальшивка», «клеветническая писанина».

Видимо, из «патриотических» побуждений Жилин намеренно игнорировал зарубежные источники, кроме трех-четырех в русском переводе, и обругал книгу Е.В. Тарле «Нашествие Наполеона на Россию» за то, что она «в значительной ее части основана на иностранных источниках». Войну 1812 г. Жилин представил как своеобразный бенефис Кутузова, личность которого под пером Жилина заслонила собой всех и вся.

Например, М.Б. Барклай-де-Толли здесь «бездеятельный и нерешительный» «иностранец, не умевший даже говорить по-русски». Кутузов же – избранник и любимец народа, конфликтующий с «царским самодержавием»; военный гений, который всегда – при Малоярославце, под Вязьмой и Красным, на Березине – действовал безукоризненно, а в Бородинской битве «одержал крупнейшую победу».

Книга Л. Г. Бескровного принципиально не отличалась от жилинской, хотя частные вопросы темы Бескровный решал точнее (он, к примеру, не путал буржуазную историографию 1812 г. с дворянской) либо, напротив, еще алогичнее. Так, по Бескровному, при Бородине «Кутузов не позволил Наполеону не только осуществить какой-либо маневр, но и одержать хотя бы частный успех». Русскую дореволюционную историографию 1812 г. Бескровный охаивал по-жилински: дескать, вся она «извращала и принижала роль Кутузова как полководца», старалась даже «заставить забыть о нем»[56]56
  Бескровный Л.Г. Указ. соч. С. 5–6.


[Закрыть].

П.А. Жилин и Л.Г. Бескровный заложили в советской историографии 1812 г. особую, квазипатриотическую традицию, смысл которой в том, чтобы возвеличить и приукрасить все «наше», русское (с Кутузовым как надклассовым и непогрешимым феноменом во главе), а все «чужое», враждебное, в данном случае особенно французское, разоблачить и принизить. Впрочем, стоить отметить, что Россия того времени была представлена в сочинениях советских историков, включая даже поздние труды Жилина и Бескровного, державой, которая «шла по пути прогрессивного развития» и отстаивала «независимость», «неприкосновенность» других держав в борьбе против буржуазной Франции с ее «жесточайшим режимом», «наполеоновской тиранией».

Крайним выражением этой традиции стала книга генерал-майора Н.Ф. Гарнича «1812 год», впервые изданная в 1952 г. (2-е изд. – 1956 г.). Гарнич написал ее в ухарском стиле, подменяя, утрируя, извращая очевидные факты: договорился, например, до того, что русские после Бородина будто бы 11 верст преследовали французов[57]57
  Гарнич Н.Ф. 1812 год. М, 1956. С. 181.


[Закрыть]; выходило, что Кутузов начал вдруг отступать к Москве после того, как он 11 верст гнался за разбитым Наполеоном. Вообще, Кутузов у Гарнича поднят (по сталинскому рецепту) «двумя головами выше» Барклая-де-Толли и других русских военачальников, не говоря уже о «ничтожных французах с их бездарью» – Наполеоном во главе. Хлестаковский опус Гарнича выдержал два издания и был выдвинут на соискание Ленинской премии, но затем, к чести нашей сатиры, высмеян журналом «Крокодил»[58]58
  Семенов М.Г. Тайны ремесла // Крокодил. 1959. № 7.


[Закрыть], что, впрочем, не помешало П.А. Жилину и Л.Г. Бескровному вновь и вновь рекомендовать его в числе достижений отечественной науки[59]59
  Бескровный Л.Г. Указ. соч. С. 65–66; Жилин П.А. Указ. соч. С. 13, 434.


[Закрыть].

С 1947 г. до середины 1950-х годов вся советская литература о Кутузове и о войне 1812 г. теснилась в том русле, которое контурно обозначил Сталин и проложили по сталинскому контуру Жилин, Бескровный, Гарнич[60]60
  См.; М.И. Кутузов. Материалы юбилейной сессии военных академий Красной армии, посвященной 200-летию со дня рождения М.И. Кутузова. М., 1947; Прунцов В.В. Бородинское сражение. М., 1947; Жилин П.А., Ярославцев А.В. Бородинское сражение. М., 1952; Червяков Д.Е. Партизанское движение в период подготовки и проведения Кутузовым контрнаступления в 1812 г. М., 1953; Полководец Кутузов: Сб. статей. М., 1955 и др


[Закрыть]. При этом советские историки надзирали друг за другом, чтобы никто из них не вышел из заданного русла. Сегодня как анекдот воспринимается действительный случай, когда на заседании ученого совета историков Ленинградского университета один из профессоров упрекнул докладчика профессора С.Б. Окуня: «Товарищ Сталин показал нам, что Кутузов был на две головы выше Барклая-де-Толли, а у вас получается – только на одну»[61]61
  См.: Пугачев В.В., Динес В.А. Историки, избравшие путь Галилея: Статьи. Очерки. Саратов, 1995. С. 137. В 1952 г. П.А. Жилин упрекал Н.Ф. Гарнича в том, что он не сумел «показать, почему Барклай-де-Толли как полководец был на две головы ниже Кутузова» (Кутузов был выше двумя головами… // Родина. 1992. № 6–7. С. 172).


[Закрыть].

К «неподдающимся», хотя бы и мировой значимости, ученым применялись оскорбительно-жесткие меры воздействия: против них власть «спускала» с трибун, недоступных для ответной критики, своих оруженосцев – порою случайных, в научном отношении никчемных, но религиозно преданных «верхам». Так, против Е.В. Тарле был спущен С.И. Кожухов – в то время директор Бородинского музея. Его статью «К вопросу об оценке М.И. Кутузова в Отечественной войне 1812 г.» опубликовал в 1951 году журнал «Большевик». Формально директор Бородинского музея, а фактически журнал ЦК ВКП(б), обвинил Тарле в том, что он на страницах своего классического труда «Нашествие Наполеона на Россию» (который, кстати, с 1938-го по 1945 г. издавался в СССР и за рубежом ежегодно) изобразил войну 1812 г. якобы «в кривом зеркале» и «не осветил того главного факта, что Кутузов как стратег и тактик выше Наполеона»[62]62
  Кожухов С.И. К вопросу об оценке М.И. Кутузова в Отечественной войне 1812 г. // Большевик. 1951. № 15. С. 24.


[Закрыть]. Вслед за статьей Кожухова и в ее духе прошли обсуждения книги Тарле на ученых советах Института истории АН СССР, Московского и Ленинградского университетов.

Тарле подготовил ответ на статью Кожухова и 15 сентября 1951 г. послал его Сталину. «Для меня ясно, – писал Евгений Викторович „хозяину“ партии и страны, – что без Вашего содействия это, очень краткое, чисто деловое мое письмо в редакцию журнала „Большевик“ напечатано там не будет»[63]63
  АРАН. Ф. 627 (Е.В. Тарле), оп. 4, д. 145, л. I (копия). Подлинник этого письма Тарле с пометой Сталина «м.б. напечатано» обнаружил в РЦХИДНИ Е.И. Чапкевич (См.: Чапкевич Е.И. Пока из рук не выпало перо… Жизнь и деятельность акад. Е.В. Тарле. Орел, 1994. С. 165, 189).


[Закрыть]. Сталин такое содействие оказал. «Большевик» напечатал ответ Тарле, где на конкретных примерах показана необъективность Кожухова («систематически умалчивает о том, что я говорю, но приписывает мне то, что я и не думаю утверждать, и затем победоносно опровергает это»). Вместе с тем Тарле признал, что в его книге есть известная недооценка Кутузова, и обещал «приступить к пересмотру недочетов, ошибок и вообще прежних сложившихся мнений» о Кутузове.

Редакция «Большевика» сопроводила ответ Тарле специальным заявлением, в котором историку было строго указано на то, что он «не пересмотрел еще до конца своих ошибочных взглядов» и настаивает на своем, «вопреки фактам и документальным свидетельствам, приведенным в статье тов. Кожухова». Заявление кончалось жесткой директивой: «Редакция полагает, что академик Тарле выполнит свое обещание и даст советскому читателю новые исследования, написанные с учетом тех справедливых критических замечаний, которые были высказаны в нашей печати».

Такое заявление редакция журнала «Большевик» сделала конечно же с ведома, а может быть, и по прямому указанию Сталина, который к тому времени уже мог разочароваться в былых надеждах на Тарле как на своего придворного историка[64]64
  О том, как Сталин в 30—40-е годы «ухаживал» за Тарле («пожаловал» ему роскошные квартиры в Ленинграде и Москве, восстановил в звании академика, консультировался у него), см.: Чапкевич Е.И. Указ. соч. С. 95–97, 104–105, 145, 147, 158. Тарле, однако, в противоположность жилиным, гарничам и др., ни в одном из своих печатных трудов ни разу не восславил Сталина.


[Закрыть]. Академик Тарле был тогда уже стар (77 лет) и болен, а главное, хорошо понимал (отчасти по собственному опыту начала 1930-х годов)[65]65
  Об аресте Тарле по т. н. «академическому делу», его исключении из АН СССР и двухлетней ссылке в Казахстан подробно см.: Академическое дело 1929–1931 гг. Вып. 2. Дело по обвинению акад. Е.В. Тарле. Ч. 1–2. СПб., 1998.


[Закрыть], сколь опасно для ученого в СССР инакомыслие и непослушание. Поэтому он уступил. Уже в мартовском номере журнала «Вопросы истории» за 1952 г. появилась его статья «Михаил Илларионович Кутузов – полководец и дипломат». В ней Тарле, следуя духу времени и букве указаний ЦК, очень идеализировал Кутузова, хотя и провозгласил, как это делал прежде, истинным победителем Наполеона русский народ, который «нашел в Кутузове достойного представителя».

Еще большие уступки конъюнктуре были сделаны в статье Е.В. Тарле «Бородино», написанной тоже в 1952 г., но при жизни автора не напечатанной (вероятно, сам Евгений Викторович находил ее конъюнктурной сверх меры). Статья была опубликована лишь в 1962 г. Здесь Тарле, вопреки своему обыкновению, подгонял факты и аргументы под заданную схему: например, чтобы представить Бородино безоговорочной, не только моральной, но и «стратегической, тактической победой русской армии и ее полководца», он утверждал, будто при Бородине «целью Кутузова было отражение наполеоновских сил и сохранение русской армии», умалчивая о том, что сам Кутузов ставил целью «спасение Москвы»[66]66
  М.И. Кутузов. Сб. документов. М., 1954. Т. 4, ч 1. С. 106, 113, 119, 120, 130.


[Закрыть].

Итак, Е.В. Тарле уступил сталинскому воззрению на Кутузова. Уступил вынужденно, в разладе с самим собой[67]67
  По воспоминаниям В. Г. Сироткина, Тарле в лекциях перед студентами 1953 г. резко критиковал свои поздние работы / / Историографический сб. Саратов, 1977. Вып. 6. С. 171–172.


[Закрыть]. Лишь с позиции черного юмора можно заключить, что он тогда «творчески пересмотрел свои старые взгляды»[68]68
  Абалихин Б.С., Дунаевский В.А. Указ. соч. С. 110.


[Закрыть]. Но даже это научное покаяние не спасло Тарле от нападок сталинистов. В 1952 г. П.А. Жилин выступил с брошюрой «Великий русский полководец Кутузов», где по-кожуховски хулил суждения Тарле о Кутузове. Евгений Викторович вынужден был обратиться с просьбой защитить его от травли к секретарю ЦК ВКП(б) М.А. Суслову. «Он, – писал Тарле о Жилине, – подло, лживо, сознательно клеветнически плетет что-то о том, что я следую за фальсификаторами истории. И это после моей статьи, о которой Вы хорошо знаете. Эта гнусная выходка – часть кампании клеветы и забрасывания меня грязью, ведомой кожуховыми и жилиными»[69]69
  Цит. по: Чапкевич Е.И. Указ. соч. С. 167. Трагикомично, что Жилин был бы вправе усмотреть «фальсификацию» именно в статьях Тарле 1952 г., написанных под давлением сверху, а вместо этого объявил «фальсификаторскими» подлинно научные труды Евгения Викторовича 30-х годов.


[Закрыть]. Суслов, видимо, посчитал, что «кожуховы и жилины» поработали более чем достаточно, и поручил своим чиновникам успокоить Евгения Викторовича[70]70
  См.: Чапкевич Е.И. Указ. соч. С. 167.


[Закрыть]. Разумеется, вся эта двухлетняя травля великого историка отравила последние годы его жизни и ускорила его конец.

В дальнейшем – при всех (впрочем, не принципиальных) переменах в политической конъюнктуре от хрущевской «оттепели» до брежневского «застоя» – идеализация Кутузова продолжалась, а нагнетали ее главным образом те же историки– сталинисты во главе с П.А. Жилиным и Л.Г. Бескровным (Н.Ф. Гарнич в 1961 г. умер). Высшим, официально признанным авторитетом среди них стал энтузиаст клеветнической кампании против Е.В. Тарле генерал-лейтенант Жилин, увенчанный лаврами члена-корреспондента АН СССР, лауреата Ленинской премии, начальника Института военной истории Министерства обороны СССР. Его конъюнктурная поделка 1950 г. «Контрнаступление Кутузова в 1812 г.» переиздавалась четырежды, разбухая в объеме и меняя названия[71]71
  Контрнаступление русской армии в 1812 г. (1953); Гибель наполеоновской армии в России (1968, 1974); Отечественная война 1812 г. (1988).


[Закрыть], но сохраняя и даже утрируя сталинскую концепцию (конечно, уже без ссылок на самого Сталина). Жилин и в поздних своих трудах повторял такие вздорные мифы, как выдуманный им «конфликт между Кутузовым и царским правительством»[72]72
  Жилин П.А. Гибель наполеоновской армии в России. М., 1974. С. 40; Он же. Отечественная война 1812 г. С. 33.


[Закрыть] или тезис о том, что в 1805 г. на полях Баварии Кутузов «возглавлял борьбу русского народа против наполеоновской агрессии»[73]73
  Жилин П.А. О войне и военной истории. М., 1984. С. 503, 504.


[Закрыть].

Не отставал от генерала Жилина и полковник Бескровный. Задавшись целью показать, что Кутузов как полководец превосходил Наполеона, Бескровный попытался даже определить меру этого превосходства: «Кутузов был выше Барклая-де-Толли двумя головами», но «Барклай был выше любого из французских маршалов и мог тягаться с Наполеоном»[74]74
  Кутузов был выше двумя головами… // Родина. 1992. № 6–7. С. 171.


[Закрыть]. Вывод отсюда напрашивался сам собой: Кутузов выше и Наполеона – тоже на две головы.

В качестве одного из доказательств превосходства Кутузова над Наполеоном у нас с 50-х годов широчайше распространилась версия, будто Наполеон «всегда (в 1812 г. тоже. – И. Т.) стремился решать исход войны в одном генеральном сражении», отличаясь тем самым (разумеется, невыгодно) от Кутузова, который понимал, что «исход войны решается не одним, а несколькими сражениями»[75]75
  Гарнич Н.Ф. 1812 год. М., 1956. С. 119–120; 1812 год: Сб. статей. М., 1962. С. 95; Бескровный Л.Г. Отечественная война 1812 г. М., 1962. С. 398, 597; История военного искусства. М., 1963. Т.1. С. 179; История СССР с древнейших времен до наших дней. М., 1967. Т. 4. С. 122; Окунь С.Б. История СССР: Лекции. Л., 1978. Ч. 2. С. 6; Жилин П.А. О войне и военной истории. М., 1984. С. 501; Он же. Фельдмаршал М.И. Кутузов. М., 1988. С. 297; Рязанов Н.И. М.И. Кутузов и его письма // Кутузов М.И. Письма. Записки. М., 1989. С. 544, 553. Этот перечень можно продолжить.


[Закрыть]. Оплошность этой версии столь очевидна, что доверие к ней сонма историков кажется невероятной. Дело в том, что и до 1812 г. Наполеон никогда не решал исхода какой бы то ни было из своих войн в одном сражении, и в 1812 г. такой исход исключался заведомо уже потому, что перед Наполеоном (он это знал!) стояли вразброс на 800 верст три русские армии, и при всем желании он не мог встретиться с ними в одном сражении.

Труды П.А. Жилина и Л.Г. Бескровного получили в официозных кругах ярлыки фундаментальности и до смерти их авторов оставались вне критики. Впрочем, наши историки до 1990-х годов не забывали поминать добрым словом ни Н.Ф. Гарнича, ни С.И. Кожухова[76]76
  Абалихин Б.С., Дунаевский В.А. Указ. соч. С. 109, 113. Здесь (1990 год!) говорится, что Кожухов «обоснованно критиковал» ошибки Е.В. Тарле, «используя разнообразные источники, доказал» и т. д.


[Закрыть].

По примеру советских официозных историков, искательно равняясь на них, идеализировали Кутузова наши писатели – прозаики, поэты, драматурги[77]77
  Их произведения, созданные еще до распада СССР, переиздаются и ныне.


[Закрыть]. По-жилински представлен Кутузов и в повести Д.И. Петрова-Бирюка («весь народ» требовал в главнокомандующие «всеми любимого Кутузова»; при Бородине Кутузов «одержал крупнейшую победу»[78]78
  Петров (Бирюк) Д.И. Сыны степей донских. М., 1959. С. 135, 203.


[Закрыть] и т. д.), и в романе Л.И. Раковского («вся страна говорила: только Кутузов может спасти Россию!»), и в драме Г.Д. Мдивани (здесь гордый князь П.И. Багратион встречает Кутузова, только что назначенного главнокомандующим, с подобострастной восторженностью: «С вами мы победим, Михаил Илларионович!», а при Бородине раненный, чуть не на руках Кутузова, восклицает: «Друг мой, хозяин мой…»[79]79
  Мдивани Г.Д. Петр Багратион // Избр. произведения. М., 1974. Т. 2. С. 435, 468. Курсив мой. – Н.Т.


[Закрыть]). А поэт-орденоносец Н.И. Рыленков, развивая сталинский тезис, «подсчитал», что Кутузов как полководец был выше Барклая-де-Толли «на расстояние между Тарутином и Нижним»[80]80
  Рыленков Н.И. На Старой Смоленской дороге. М., 1969. С. 232.


[Закрыть].

Подобно П.А. Жилину в историографии, у кутузовских «фанатов» есть свой лидер и в отечественной беллетристике. Это – лауреат премии Министерства обороны СССР Олег Николаевич Михайлов, автор «исторических романов» и даже научно-популярных эссе о Кутузове и 1812 г. Он, кстати, не скрывает своей опоры на Жилина, поверхностно-конъюнктурный опус которого «Фельдмаршал М.И. Кутузов» величает «классическим трудом»[81]81
  Мелентьев В.Д. Кутузов в Петербурге. Л., 1986; См.: Троицкий Н.А. Народ хотел Кутузова… (О кн. В.Д. Мелентьева) // В мире книг. 1987. № 10.


[Закрыть]. Вслед за Жилиным Михайлов превозносит Кутузова до небес как полубожественного «Спасителя России», слепо восторгаясь его нравственными качествами: даже суворовское «Я не кланяюсь Кутузову…» рассматривает детски-простодушно как свидетельство такой сверходаренности, масштабности своего героя, в которой Суворов не мог разобраться. Сверхпатриотично, как Жилин, сравнивает Михайлов Кутузова с Наполеоном: «Не впервые встречался Кутузов с Наполеоном на поле брани. И всякий раз своей стратегией прославленный русский полководец расстраивал планы Наполеона» – всякий раз, включая, стало быть, и Аустерлиц, где, как известно, армия Кутузова потерпела от Наполеона одно из тягчайших поражений за всю историю России[82]82
  Подробно о сочинениях О.Н. Михайлова и других советских беллетристов на «кутузовскую» тему см.: Троицкий Н.А. Небываемое бывает? Война 1812 г. в изображении советских писателей // Родина. 1994. № 9; Он же. Дилетантизм профессионалов (письмо в редакцию журнала «Родина») // Освободительное движение в России. Саратов, 1997. Вып. 16.


[Закрыть].

Великий О. Бальзак говорил: «Хорошо написанные исторические романы стоят лучших курсов истории». К сожалению, исторические романы советских писателей о войне 1812 г. и о Кутузове после 1947 г. все – за исключением романа Б.Ш. Окуджавы «Свидание с Бонапартом» (1985) – имитируют худшие курсы истории.

Идеализация Кутузова доходила в СССР до абсурда. Характерный пример – изданная в 1976–1980 гг. 8-томная Советская военная энциклопедия под редакцией П.А. Жилина и др. Статья о Кутузове здесь в 6,5 раза (!) больше статьи о Барклае-де-Толли (а Л.И. Брежневу, кстати, отведено больше текста, чем любому из величайших полководцев всемирной истории, включая Александра Македонского, Цезаря, Наполеона и Суворова). Шло время, слабел партийный диктат, началась горбачевская «перестройка», а в любом из обобщающих трудов о войне 1812 г., не говоря уже о биографиях Кутузова, фельдмаршал непременно по-сталински («двумя головами»!) возвышался над Барклаем и вообще над всеми, не только российскими, полководцами своего времени.

Первой в потоке «перестроечной» литературы о Кутузове и 1812 г. увидела свет книга военного историка В.Д. Мелентьева[83]83
  Мелентьев В.Д. Кутузов в Петербурге. Л., 1986; См.: Троицкий Н.А. Народ хотел Кутузова… (О кн. В.Д. Мелентьева) // В мире книг. 1987. № 10.


[Закрыть]. Кутузов здесь представлен как безукоризненный народный герой, второй Суворов. Прославляя его, Мелентьев повторяет надуманные штампы официальной – дореволюционной и советской – историографии: одержал «несомненную победу» при Бородине, «решиться оставить Москву мог только Кутузов» (С. 148, 150), а чтобы оправдать Кутузова в катастрофе под Аустерлицем, заявляет, что там «русскими войсками распоряжались иностранцы: Вейротер, Гогенлоэ, Лихтенштейн, Вимпфен, Буксгевден, Ланжерон и другие» (С. 115). О том, что все эти «иностранцы» были тогда в подчинении у Кутузова, Мелентьев умолчал.

В 1987–1989 гг., к 175-летию Отечественной войны 1812 г., хлынула на книжный рынок юбилейная литература, где Кутузов, естественно, был главным героем. Это, в первую очередь, изданная 100-тысячным тиражом монография Ольги Васильевны Орлик (1930–1998)[84]84
  Орлик О.В. Гроза двенадцатого года… М., 1987; См. об этой кн.: Троицкий Н.А. Кладезь ошибок //В мире книг. 1988. № 4; Почтовая дуэль // Там же. 1988. № 11.


[Закрыть] – первой и пока единственной в отечественной историографии женщины, рискнувшей написать специально обобщающее исследование о войне. Монография сориентирована строго «по Жилину», хотя и обставлена – довольно неуклюже – внешними приметами «перестройки»: Орлик открыла и закрыла ее цитатами из решений «перестроечного» XXVII съезда КПСС, а в указатель имен, между М.Б. Барклаем-де-Толли и М.И. Кутузовым, поместила М.С. Горбачева. Кутузов смотрится под пером Орлик величайшим полководцем: «Военный гений Кутузова оказался выше военного гения Наполеона» (С. 105), безупречно действует при Бородине и даже на Березине (С. 52, 104), наносит «поражение» Наполеону при Малоярославце (С. 77), а что касается Тарутинского боя между войсками Кутузова и французским авангардом И. Мюрата 6 октября 1812 г., то Ольга Васильевна приравняла его по значению к битве на Куликовом поле 1380 г. (С. 75).

В старом, «жилинском» ключе выдержаны брошюра И.И. Ростунова: Кутузов здесь как полководец превосходит Наполеона и везде – от Бородина до Березины – действует идеально (С. 27, 57–59) и, особенно, пространное (почти 40 с.) послесловие Н.И. Рязанова к сборнику писем и записок Кутузова[85]85
  Рязанов Н.И. М.И. Кутузов и его письма // Кутузов М.И. Письма, записки. М., 1989.


[Закрыть]. Рязанов даже отступил от Жилина к Н.Ф. Гарничу, которого он часто (вперемежку с Лениным и Жилиным) цитирует и вслед за которым повторяет небылицы о том, что Кутузов в 1805 г. «шел от успеха к успеху» (С. 541)[86]86
  Поскольку Кутузов в 1805 г. до Аустерлица успешно бежал от Наполеона, а под Аустерлицем был разбит, похвала Н.И. Рязанова здесь звучит двусмысленно.


[Закрыть], а при Бородине «одержал полную стратегическую и тактическую победу» и гнал Наполеона 11 верст от Бородина (С. 554).

Это сравнительно недавнее сочинение Рязанова сегодня выглядит анахронизмом. Впрочем, как анахронизм воспринимаются и изданные в 1988 г. (посмертно) две последние книги П.А. Жилина[87]87
  Жилин П.А. Отечественная война 1812 г. М., 1988; Он же. Фельдмаршал М.И. Кутузов. Жизнь и деятельность. М., 1988.


[Закрыть], поскольку они повторяют – часто вопреки фактам и документам – все сказанное Жилиным ранее: русская армия к 1812 г. была «значительно выше армий стран Западной Европы», включая французскую; Кутузов как полководец – выше Наполеона, а военное искусство России – самое передовое в мире и т. д.[88]88
  Подробно об этом см.: Троицкий Н.А. Повторение пройденного // Вопросы истории. 1989. № 2.


[Закрыть]

Отчасти переходный характер в потоке юбилейной литературы о Кутузове и 1812 г. носят обобщающие труды В.Г. Сироткина и творческого дуэта Б.С. Абалихин – В.А. Дунаевский. В первом из них[89]89
  Сироткин В.Г. Отечественная война 1812 г. М., 1988.


[Закрыть] уже нет «патриотических» гипербол и подлогов, столь характерных для Н.Ф. Гарнича, А.Г. Бескровного, П.А. Жилина, но читателя шокируют фактическими несообразностями[90]90
  Войну 1806–1807 гг. В.Г. Сироткин считает «первой русско-французской» (С. 41–42), тогда как она была второй. Генералы Ю. Понятовский, А. Жюно, Ж. Лористон «ходят» у него в маршалах (С. 35, 64, 125, 203). Перепутаны генералы А.А. и Н.А. Тучковы, и вдова первого из них «приписана» ко второму (С. 124). Перечень таких ошибок в книге Сироткина можно продолжать очень долго.


[Закрыть] и, главное, идеализацией Кутузова как безупречного полководца и даже (в кричащем противоречии с массой широко известных источников) «верного мужа» (С. 169, 185, 232 и др.). Что касается монографии Б.С. Абалихина и В.А. Дунаевского – по теме и самому названию очень масштабной[91]91
  Абалихин B.C., Дунаевский В.А. 1812 год на перекрестках мнений советских историков. 1917–1987. М., 1990.


[Закрыть], – то она, при всем желании авторов прорваться сквозь толщу догматических наслоений к научной критике, сохраняет на себе печать сталинской школы. Таковы их попытки представить доказанное (Москву сожгли россияне) спорным, а недоказуемое (Кутузов как полководец «превосходил Наполеона») – доказанным (С. 79, 112–113)[92]92
  Подробно см. в моей рецензии об этой книге (Отечественная история. 1992. № 2. С. 195–198) и в реплике «Как спорят историки» (Там же. 1993. № 3).


[Закрыть].

После 1947 г. лишь некоторые из советских историков в исследованиях по частным вопросам истории Отечественной войны 1812 г. строго держались научной объективности в любой политической конъюнктуре, не поддаваясь никаким позывам к идеализации Кутузова (и вообще кого бы то ни было). Таковы были в 1940-е годы диссертации В.В. Пугачева и В.И. Вяликова[93]93
  Пугачев В.В. Подготовка России к Отечественной войне 1812 г. Саратов, 1947; Вяликов В.И. Первая Смоленская операция русских войск в 1812 г. М., 1947.


[Закрыть], в 60-е – монография А. Г. Тартаковского[94]94
  Тартаковский А.Г. Военная публицистика 1812 г. М., 1967.


[Закрыть] и очень смелые статьи А.Н. Кочеткова и В.М. Холодковского[95]95
  Кочетков А.Н. О некоторых ошибках в освещении Бородинского сражения // Военно-исторический журнал. 1963. № 12; Холодковский В.М. Наполеон ли поджег Москву? // Вопросы истории. 1966. № 4.


[Закрыть], где впервые после сталинских указаний 1947 г. прозвучала критика (хотя и весьма осторожная) Кутузова-полководца. В 70-е годы порадовали специалистов научной объективностью статья И.Т. Трофимова о «Полководце» А.С. Пушкина, книга Л.П. Богданова и новая монография А.Г. Тартаковского[96]96
  Трофимов И.Т. «Полководец» // Прометей. 1975. Т. 10; Богданов Л.П. Русская армия в 1812 г. Организация, управление, вооружение. М., 1979; Тартаковский А.Г. 1812 г. и русская мемуаристика. М., 1980.


[Закрыть]. С 80-х годов в условиях «перестройки» таких исследований стало больше, но и теперь они касались частных вопросов. С одной стороны, продолжали исследовать «Двенадцатый год» «ветераны» В.В. Пугачев и А.Г. Тартаковский[97]97
  Тартаковский А.Г. К изучению текста «Писем русского офицера» Ф.Н. Глинки // Источниковедение отечественной истории. 1981. М., 1982; Пугачев В.В. Пушкин и 1812 г. (К истолкованию «Полководца») // Проблемы истории, культуры, литературы, социально-экономической мысли. Саратов, 1984.


[Закрыть], а с другой – публиковали свои первые труды историки нового поколения[98]98
  Тотфалушин В.П. М.Б. Барклай-де-Толли в Отечественной войне 1812 г.: советская историография темы // Историографический сб. Саратов, 1984. Вып. 11; Он же. М.Б. Барклай-де-Толли в дворянской историографии Отечественной войны 1812 г. // Там же. Саратов, 1989. Вып. 14; Шведов С.В. Комплектование, численность и потери русской армии в 1812 г. // История СССР. 1987. № 4.


[Закрыть], которые будут все громче заявлять о себе уже в постсоветское время.

Опыт обобщающего исследования войны 1812 г. и роли в ней Кутузова с пересмотром мифотворчества Жилина и К° был предпринят мною в книге «1812 год»[99]99
  Троицкий Н.А. 1812. Великий год России. М., 1988.


[Закрыть]. Воспринят он был неоднозначно. Наряду с положительными рецензиями в ряде изданий СССР и США[100]100
  См.: Новый мир. 1989. № 9. С. 258–262; Знамя. 1989. № 10. С. 218–220; История СССР. 1990. № 2. С. 187–189; The Russian Review. 1991. № 50. P. 220–221.


[Закрыть], хранители жилинских традиций обрушились на мою книгу с гневом и желчью[101]101
  См.: Галактионов И.В., Соколов Ю.Ф. Великий год России / / Военно-исторический журнал. 1990. № 7.


[Закрыть].

Здесь уместно сказать о том, что еще в 1963 г. я подготовил для журнала «Вопросы истории» статью с пересмотром официозных оценок 1812 г. (особенно вульгарной идеализации М.И. Кутузова). Редакция «Вопросов истории» отшатнулась от статьи. Тогда я переслал ее в Отделение истории АН СССР и в Идеологическую комиссию (была такая!) ЦК КПСС. Комиссия предложила историкам обсудить статью. Руководство Отделения засуетилось. У меня хранятся три письма ко мне за подписью академика-секретаря Отделения истории Е.М. Жукова от 13 июля и 3 сентября 1964 г. и вновь 13 июля уже 1966 г. о том, что обсуждение моей статьи запланировано, перенесено и, когда хрущевскую «оттепель» сменил брежневский «застой», отменено. Вместо обсуждения мне был прислан «развернутый отзыв» о статье, подписанный А.В. Черепниным и И.В. Бестужевым. Жонглируя цитатами из Маркса и Ленина (все ссылки в «развернутом» отзыве сделаны только на эти две фамилии!), авторы отзыва разъясняли мне, что Ленин «называл Клаузевица, Гнейзенау, Шарнгорста, Блюхера „лучшими людьми Пруссии“», а поэтому и «Кутузов вполне заслуживает столь же высокой оценки». Все мои суждения были перечеркнуты в отзыве как «бездоказательные».

Я понял тогда, что тема «Двенадцатого года» для меня закрыта, и на два десятилетия, до перестроечных времен, отошел от работы над ней.

В постсоветской России ни о войне 1812 г., ни о Кутузове историки и писатели не забывают. В 1995 г. журнал «Родина» организовал даже «круглый стол» историков специально о Кутузове[102]102
  Спаситель Отечества. Кутузов – без хрестоматийного глянца / / Родина. 1995. № 9.


[Закрыть]. Свободны от «патриотических» домыслов 40—80-х годов книги В.П. Тотфалушина о М.Б. Барклае-де-Толли и (в меньшей степени) В.Н. Балязина[103]103
  См.: Тотфалушин В.П. М.Б. Барклай-де-Толли в Отечественной войне 1812 г. Саратов, 1991; Балязин В.Н. Фельдмаршал М.Б. Барклай-де-Толли. Жизнь и полководческая деятельность. М., 1990.


[Закрыть]. Тот же Балязин избегает чрезмерных прикрас и в своих трудах о Кутузове[104]104
  См.: Балязин В.Н. Верный друг Михаила Г. – К. // Октябрь. 1987. № 8–9; Он же. Михаил Кутузов. М., 1991.


[Закрыть]. Новаторскими и строго документированными выглядят книги В.Н. Земцова и А.И. Попова о Бородинском и А.А. Васильева о Малоярославецком сражениях[105]105
  Васильев А.А. Сражение при Малоярославце 12 октября 1812 г. // Малоярославец. Очерки по истории города. Малоярославец, 1992. С. 16–87; Попов А.И. Бородинское сражение. Самара, 1995; Земцов В.Н. Битва при Москве-реке. Армия Наполеона в Бородинском сражении. М., 1999.


[Закрыть]. Много и творчески занимаются историей «Двенадцатого года» В.М. Безотосный, А.М. Горшман, С.А. Малышкин, А.А. Смирнов, А.И. Ульянов, С.В. Шведов. Но тяга «к Жилину» довлеет еще над историками и сегодня. «Последний из могикан» сталинской школы В.А. Дунаевский в 1997 г. опубликовал очередной панегирик Кутузову как «Спасителю России»[106]106
  Дунаевский В.А. Генерал-фельдмаршал, светлейший князь М.И. Голенищев-Кутузов в социокультурном контексте (Переизд. в сб.: B.А. Дунаевский. К 80-летию со дня рождения. М., 2000).


[Закрыть], отметив здесь, что Сталин Кутузова лишь «вроде бы почитал» (С. 29), то есть, по Дунаевскому, недохвалил. Как Жилин, представляют себе Кутузова и некоторые постсоветские историки – например, A.В.Шишов[107]107
  См.: Шишов А.В. Особенности полководческого искусства генерал-фельдмаршала М.И. Голенищева-Кутузова в Отечественной войне 1812 г. // Отечественная война 1812 г. Источники. Памятники. Проблемы. Бородино, 1997.


[Закрыть] и, особенно, Л.Л. Ивченко – та, которая за «круглым столом» в журнале «Родина» утверждала, что критиковать Кутузова могли только обидчивые и завистливые «недоброжелатели»[108]108
  Спаситель Отечества. Кутузов – без хрестоматийного глянца. С. 65–66.


[Закрыть]. Статьи Ивченко очень амбициозны. К примеру, она объявила суждения А.Г. Тартаковского и В.В. Пугачева «бесполезными» и «смехотворными», а меня «отчитала» за то, что я (по ее наитию) «никогда не был на Бородинском поле»[109]109
  Ивченко Л.Л. М.И. Кутузов в Бородинском сражении // Отечественная война 1812 г. Источники. Памятники. Проблемы. Бородино, 1997. C. 16; Она же. «Полководец» А.С. Пушкина: поэтический образ и исторические реалии // Отечественная война 1812 г. Источники. Памятники. Проблемы. Можайск – Терра, 2000. С. 92, 96.


[Закрыть].

Наиболее показательна для современных оценок Кутузова новейшая биография фельдмаршала, которую составили Ю.Н. Гуляев и В.Т. Соглаев к 250-летнему кутузовскому юбилею[110]110
  Гуляев Ю.Н., Соглаев В.Т. Фельдмаршал Кутузов. М., 1995. Подробно об этой кн. см.: Троицкий Н.А. Новая биография М.И. Кутузова // Военно-исторические исследования в Поволжье. Саратов, 1997. Вып. 2; Он же. Домыслы вместо правды (ответ Ю.Н. Гуляеву) // От Москвы до Парижа (1812–1814). Малоярославец, 1998.


[Закрыть]. В ней есть приметы нового, более научного подхода к теме, по сравнению с трудами П.А. Жилина: отвергнут жилинский вымысел о «конфликте между Кутузовым и царским правительством», без «патриотических» гипербол рассмотрены итоги Бородина и причины пожара Москвы, разысканы новые данные о самом Кутузове и его времени. Но большей частью новая биография Кутузова повторяет официозно-советскую трактовку темы с характерным для нее прикрасами, умолчаниями и домыслами. Успехи Кутузова (и, вообще, россиян) преувеличиваются, а неудачи умаляются – с опорой «на цифирь», даже устаревшую и опровергнутую, лишь бы она была «в нашу пользу». Главное же, Кутузов и здесь идеализируется как «Спаситель Отечества» (это его титло вынесено в название основной главы о войне 1812 г.), а критические высказывания о нем его соратников и современников, включая генералиссимуса А.В. Суворова и канцлера А.А. Безбородко, адмирала А.С. Шишкова, генералов Н.Н. Раевского и П.И. Багратиона, объясняются, в основном, «недопониманием масштабности полководца».