Текст книги "Фельдмаршал Кутузов. Мифы и факты"

Автор книги: Николай Троицкий

Заключение

Я щастлив, предводительствуя русскими! Но какой полководец не поражал врагов, подобно мне, с сим мужественным народом!

М.И. Кутузов – калужскому купеческому обществу

5 декабря 1812 г.

Кутузов предводительствовал русскими войсками в Отечественной войне с августа 1812 года. Но с точки зрения вклада в победу России над Наполеоном больше, пожалуй, сделал Барклай-де-Толли. Он как военный министр подготовил русскую армию к войне, и он же спас ее в самое трудное для России время войны. Поэтому такой знаток 1812 г., как художник-баталист В.В. Верещагин, именно Барклая считал «истинным спасителем России»[681]681
  Верещагин В.В. Избр. письма. М., 1981. С. 205.


[Закрыть], хотя, конечно, дело не столько в Барклае (или в Кутузове), сколько в совокупности сил армии и народа, мобилизацию которых начал Барклай, а продолжил и завершил Кутузов. Во всяком случае, Барклай-де-Толли, уезжая из армии (уже после оставления Москвы), имел основания заявить; «Я ввез экипаж на гору, а с горы он скатится сам при малом руководстве»[682]682
  Löwenstern W. Denkwu rdigkeiten emes Livlanders (1790–1815). Leipzig, 1858. Bd. 1. S. 246.


[Закрыть].

Еще до Бородина, а в особенности после пожара Москвы, стало ясно для наиболее проницательных современников (не говоря уже о позднейших историках), что Наполеон войну проиграл – не Кутузову и не Барклаю, а русскому народу. Барклай-де-Толли прямо говорил своему адъютанту В.И. Левенштерну еще в Тарутине: «Я считал дело Наполеона проигранным с того момента, как он двинулся от Смоленска к столице. Это убеждение перешло у меня в уверенность с той минуты, как он вступил в Москву». В те же дни, когда Наполеон хозяйничал в Москве, дежурный генерал 2-й Западной армии С.Н. Марин и полковник П.А. Кикин, исполнявший обязанности дежурного генерала 1-й Западной армии, со всей определенностью внушали своим корреспондентам: «обстоятельства <…> ведут неприятеля к бездне», «остается одно отступление и то по дурным дорогам с изнуренными лошадьми и имея одну армию перед собою, другую на его дороге, которые не обещают ему ничего доброго».

Из Москвы Наполеон уходил фактически побежденным. Кутузову оставалось только надлежаще проводить его. Это мог сделать тогда на месте Кутузова и любой другой из высших российских военачальников, а Барклай-де-Толли или, может быть, Беннигсен даже лучше его (если бы не ввязались в какие-либо необдуманные сражения и не проиграли их, как это много раз происходило в 1813 г., уже без Кутузова. – Ред.). В таком случае это позволило бы России избежать еще двух лет тяжелейшей борьбы с Наполеоном. Сам Кутузов, с его умом, без сомнения, понимал это. Не случайно он удалил из армии именно этих двух, самых опасных для него соперников по славе – первого, более опасного, еще перед началом, а второго в ходе «проводов» Наполеона. Барклай так и понял подспудный смысл своего удаления. «Фельдмаршал не хочет ни с кем разделить славу изгнания».

Только при специфическом руководстве боевыми действиями россиян со стороны Кутузова стал возможным беспрецедентный в истории войн феномен: за все время кампании 1812 г., в ходе которой «Великая армия» Наполеона была большей частью истреблена, а ее остатки изгнаны из пределов России, сам Кутузов не выиграл (а Наполеон, соответственно, не проиграл) ни одного большого сражения.

Гениальный Пушкин поставил Барклаю-де-Толли свой, поэтический, памятник. Вспомним еще раз строки из его «Полководца», написанного в 1835 г.:

 
О, вождь несчастливый, суров был жребий твой,
Все в жертву ты принес земле тебе чужой.
Непроницаемый для взгляда черни дикой,
Один ты шел в молчании великом.
И в имени твоем звук чуждый не взлюбя,
Своими криками преследуя тебя,
Народ, таинственно спасаемый тобою,
Ругался над твоей священной сединою.
 

Отметим же, к чести российской власти и общественности, что и М. Б. Барклай-де-Толли, и А.А. Беннигсен вскоре были возвращены на самые высокие позиции в русской и союзнической армии.

Барклай-де-Толли, как и Кутузов, стал генерал-фельдмаршалом, князем и вторым в нашей истории кавалером ордена Святого Георгия всех четырех степеней. А в декабре 1837 г. в Петербурге у Казанского собора торжественно и одновременно были открыты памятники и Кутузову, и Барклаю-де-Толли. Справедливость, можно сказать, восторжествовала.

С 1947 г. советские, а частью и постсоветские историки развивали сакраментальную версию о том, что Кутузов как полководец выше Наполеона. «Последний из могикан» этой версии Б.С. Абалихин, скончавшийся в 1994 г., отстаивает ее даже посмертно – в издании 2000 г.[683]683
  Абалихин Б.С. 1812 год: актуальные проблемы истории. Элиста, 2000. С. 10.


[Закрыть]. Между тем сравнивать лично Кутузова и Наполеона нельзя ввиду очевидной несоразмерности их величин, как нельзя сравнивать, например, лисицу и льва. Наполеон – величина мировая, Кутузов – национальная. По совокупности дарований и масштабам содеянного я поставил бы Наполеона впереди таких величайших военно-политических гениев всемирной истории, как Александр Македонский и Юлий Цезарь[684]684
  Такие авторитеты из стран, бывших главными врагами Наполеона, как английский лорд А.-П. Розбери и российский академик Е.В. Тарле, пришли к одинаковому заключению: «Наполеон до бесконечности раздвинул то, что до него считалось крайними пределами человеческого ума и человеческой энергии» (Rosebery А.-Р. Napoleon. The last phase. London, 1922. P. 7; Тарле Е.В. Соч.: В 12 т. М., 1959. Т. 7. С. 397).


[Закрыть]. Место же Кутузова – в ряду выдающихся военно-политических деятелей России, таких, как Александр Невский, Дмитрий Донской или Дмитрий Пожарский. Как полководец он был рангом ниже Суворова и Румянцева, хотя известны случаи его еще прижизненного возвеличивания[685]685
  Сам Кутузов знал свое место. «Вы, – писал он графу Д.И. Хвостову 4 ноября 1812 г., – как; бы возвышаете меня перед Румянцевым и Суворовым. Много бы я должен был иметь самолюбия, если бы на сию дружескую мысль Вашу согласился. И ежели из подвигов моих что-нибудь годится преподанным быть потомству, то сие только от того, что я силюсь по возможности моей и по умеренным моим дарованиям идти по следам сих великих мужей» (Фельдмаршал Кутузов. Документы, дневники, воспоминания. М., 1995. С. 252).


[Закрыть], но признаем, что ни тот, ни другой никогда не руководили столь огромными военными массами и кампаниями, от исхода которых так зависела судьба Отечества.

Впрочем, дело все же не в этом. Дело, по-моему, тут вообще не в личностях. Будь даже Наполеон еще «вдвое лучшим», а Кутузов «втрое худшим» полководцем, чем они были в действительности, все равно Россия выиграла бы войну 1812 г., а Наполеон проиграл бы ее, ибо дело не в Кутузове и не в Наполеоне, а в русском народе. Вот как писал об этом знаменитый B.C. Соловьев, сын великого С.М. Соловьева, в 80-е годы XIX в.: «С начала времен не бывало и не слыхано, чтобы великий народ не мог исполнить своего исторического назначения или отстоять свои жизненные интересы за неимением пригодных людей. Никогда не было такого случая в истории, чтобы дело стало за людьми. Не оказалось у французского короля Карла VII надежных советников и полководцев – явилась вместо них крестьянская девочка из Дом-Реми; ослабели московские бояре в Смутное время – выручил нижегородский мясник; не было в 1812 г. у нас Суворова – обошлось и с Кутузовым»[686]686
  Письма B.C. Соловьева. СПб., 1909. Т. 2. С. 189. Курсив мой. – Н.Т.


[Закрыть].

Сказано красиво, верно в главной мысли, но все же не безупречно в сопутствующей (чем, впрочем, страдает почти каждый афоризм или красное словцо). Выступая за объективное освещение личности Кутузова, протестуя против неприличной апологетики в его адрес, не следует и ударяться в другую крайность – унижения Кутузова.

При всей красочности высказывания B.C. Соловьева есть в нем некое высокомерие, унижающее и Жанну д’Арк, и Козьму Минина, и Михаила Илларионовича Кутузова. Так можно писать, когда не дышит тебе в затылок догоняющий тебя могущественный и умелый противник или ты отстоишь от него по времени по крайней мере на 70 лет, когда над твоим народом и государством не нависает смертельная опасность.

Да, мы обошлись в 1812 году без Суворова, но с Кутузовым. И Кутузов не подвел! Он исполнил миссию, которую от него (по Соловьеву) ждал «великий народ» для утверждения «своего исторического назначения». И это притом что он засыпал на советах, медлил, интриговал, что он – «одноглазый сатир». И притом что его не очень ценили многие из соратников и, что главнее всего, его не любил Император.

Но найдем ли мы в российской истории деятеля, который, несмотря на все это, за 1,5–2 года с середины 1811-го по начало 1813 г. получил бы столько высших государственных наград, практически все?!

Как же велико было ощущение смертельной опасности для России, если высшие государственные сановники, включая самого Императора, забыли о недостатках и слабостях Кутузова, о собственной неприязни к нему и вручили ему жребий быть Спасителем Отечества! И никто не заставлял Александра I писать вдове Кутузова соболезнующее письмо с высочайшей оценкой роли фельдмаршала в истории России и Европы. Особая значимость этой оценки в том, что она сделана уже не «по горячим следам» закончившейся кампании 1812 г., а в начале Заграничных походов русской армии 1813–1814 гг., когда опасность для Отечества миновала, и можно было умерить дифирамбы Кутузову, если бы они были столь преувеличены ранее.

И согласимся же в главном с А. С. Пушкиным, который написал в уже цитировавшихся нами стихах, обращенных к святой гробнице Кутузова:

Когда народной веры глас

Воззвал к святой твоей седине:

«Иди, спасай!» Ты встал – и спас.

Приложения

Портретные характеристики М.И. Кутузова

1

«…Кутузов, искусный и храбрый пред неприятелем полководец, был робок и слаб перед царем. Он пошел бы за Отечество на верную смерть, но ни в каком случае не мог бы сделать того, что сделал Сюлли[687]687
  Сюлли Максимильен де Бетюн (1560–1641) – министр финансов и ближайший советник короля Франции Генриха IV.


[Закрыть] с Генрихом IV, оттащив его насильно от слез любимой им женщины, преклонявшей его к предосудительному поступку. Сия слабость в столь знаменитом муже, каков был Кутузов-Смоленский, показывает только, что человеку не свойственно совершенство…»

Шишков А.С. Записки, мнения и переписка // России двинулись сыны. Записки об Отечественной войне 1812 г. ее участников и очевидцев. М., 1988. С. 165.

2

«…Кутузов, будучи очень умным, был в то же время страшно слабохарактерный и соединял в себе ловкость, хитрость и действительные таланты с поразительной безнравственностью. Необыкновенная память, серьезное образование, любезное обращение, разговор, полный интереса, и добродушие (немного поддельное, но приятное для доверчивых людей) – вот симпатичные стороны Кутузова. Но зато его жестокость, грубость, когда он горячился или имел дело с людьми, которых нечего бояться, и в то же время его угодливость, доходящая до раболепства по отношению к высокостоящим, непреодолимая лень, простирающаяся на все, апатия, эгоизм, вольнодумство и неделикатное отношение в денежных делах, составляли противоположные стороны этого человека…»

Ланжерон А.Ф. Записки // Фельдмаршал Кутузов. Документы, дневники, воспоминания. М., 1995. С. 327.

3

«…Он имел обширный ум и отличное образование. Будучи в одно время директором 1-го кадетского корпуса и присутствуя на экзамене, он развил такое богатство разнообразных познаний, что все профессора и учителя пришли в изумление. В кругу своих он был веселонравен, шутлив, даже при самых затруднительных обстоятельствах. К числу прочих талантов его неоспоримо принадлежало искусство говорить. Он рассказывал с таким пленительным мастерством, особливо оживленный присутствием прекрасного пола, что слушатели всякий раз между собою говорили: „Можно ли быть любезнее его?“»

Глинка Ф.Н. Письма русского офицера. М., 1987. С. 296.

4

«…Совсем другого человека видел я в Кутузове, которому удивлялся в знаменитое отступление его из Баварии. Лета, тяжелая рана и потерпенные оскорбления ощутительно ослабили душевные его силы. Прежняя предприимчивость, многократными опытами оправданная, дала место робкой осторожности. Легко неискусною лестию могли достигнуть его доверенности, столько же легко лишиться ее действием сторонних внушений…»

Ермолов А.П. Записки 1798–1826 гг. М., 1991. С. 213–214.

5

«…Для Кутузова написать вместе 10 слов труднее, чем для другого описать кругом 100 листов; сильная хирагра[688]688
  Хирагра – подагра рук.


[Закрыть], старость и непривычка – вот враги пера его. Но зато природа и навык одарили его прекрасным языком, который восходил до высокого красноречия. В нем были счастливые обороты в мыслях и словах, и притом он умел сохранять всегда чудную прелесть лаконизма и игривость от шуточного до величественного. Можно сказать, что Кутузов не говорил, но играл языком: это был другой Моцарт или Россини, обвораживавший слух разговорным своим смычком. Но при всем творческом его даре, он уподоблялся импровизатору, и тогда только был как будто вдохновен, когда попадал на мысль или когда потрясаем был страстью, нуждою или дипломатическою уверткою. Никто лучше его не умел одного заставить говорить, а другого – чувствовать, и никто тоньше его не был в ласкательстве и в проведении того, кого обмануть или обворожить принял он намерение: вы увидите в минуту благоговейный восторг его и слезы умиления или жалости, но прошел час – ион все позабыл. Это был и тончайший политик по уму и самый добродетельный по сердцу. Ко вреду подвинуть его было трудно. У слабости бывал он иногда в руках, но тех, которых он подозревал в разделении славы его, невидимо подъедал так, как подъедает червь любимое или ненавистное деревцо…»

Маевский С.И. Мой век, или История генерала Маевского // Русская старина. 1873. № 8. С. 153–154.

6

«…Кутузов был человек умный, но хитрый <…>. Говорили, что он был упрямого нрава, неприятного и даже грубого; впрочем, что он умел в случае надобности обласкать, вселить к себе доверие и привязанность. Солдаты его действительно любили, ибо он умел обходиться с ними. Кутузов был малого роста, толст, некрасив собою и крив на один глаз».

Записки Николая Николаевича Муравьева-Карского // Русский архив. 1885. № 10. С. 244.

7

«…Этот человек был большой краснобай, постоянный дамский угодник, дерзкий лгун и низкопоклонник. Из-за фавора высших он все переносил, всем жертвовал, никогда не жаловался и, благодаря интригам и ухаживанью, всегда добивался того, что его снова употребляли в дело, в ту самую минуту, когда он считался навсегда забытым…»

Москва и Двенадцатый год в записках графа Ф.В. Ростопчина // Пожар Москвы. По воспоминаниям и запискам современников. М., 1911. Ч. 2. С. 54.

8

«Любитель наслаждений, человек обходительный и с безупречными манерами, хитрый, как грек, умный от природы, как азиат, но в то же время европейски образованный, он для достижения успеха более полагался на дипломатию, нежели на воинские доблести, к коим по причине возраста и здоровья был уже не способен».

Вильсон Р.Т. Дневник и письма 1812–1813 гг. СПб., 1995. С. 254.

9

«Общее внимание обращено было на князя Кутузова. Он столько же превышал всех умом, сколько званием своим и славою. Здоровье его начинало слабеть, но память его была свежа до такой степени, что он неоднократно диктовал мне по нескольку страниц безостановочно, зато сам не любил писать, говоря, что он письму не мог никогда порядочно выучиться, хотя, впрочем, по всем частям сведения его были необыкновенные. В Ка– лише единодушно платили справедливую дань удивления его заслугам и достоинствам, но его не любили за его лукавство. Приметно было также, что были недовольны неохотою его подаваться вперед с армиею. Осторожность всегда составляла отличительную черту его характера, но на сей раз она имела основание в сердце его. Можно ли было его винить, что после подвига, им в прошлом году совершенного, и приобретенной славы, когда ему ничего не оставалось более желать и когда бессмертие было уже его уделом, он в такое время не хотел действовать наудачу, не приняв всех возможных предосторожностей для обеспечения успеха?»

Михайловский-Данилевский А.И. «Журнал 1813 года» // 1812 год. Военные дневники. М., 1990. С. 323–324.

10

«Князь Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов-Смоленский среднего роста, тучный собою, крепкого, здорового сложения, выступал медленно, ездил в покойном экипаже, редко садился на лошадь по причине тяжести тела. Любил вкусные блюда, великолепные палаты, мягкое ложе, но на войне никогда по ночам не раздевался. Имел нрав скрытый, недоверчивый и, вместе, веселый; говорил за обеденным столом: „Главная квартира не должна походить на монастырь, веселость солдата ручается за его храбрость“. В молодых летах простирал горячность до такой степени, что когда оставался недоволен полковым учением, то, сойдя с лошади, бросался на землю.

Царедворец ловкий, утонченный; лаская временщиков, одушевлял общества даром слова, занимательным рассказом, любезностию, особенно в кругу прекрасного пола, которого до последних минут своей жизни был страстным обожателем. В превратности счастья молчалив. Во время войны осторожен, медлителен, как Фабий…»

Бантыш-Каменский Д.Н. Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов. СПб., 1840. Ч. 3. С. 152–153.

11

«…Имя и дела его останутся бессмертными. Благодарное Отечество не забудет никогда заслуг его, Европа и весь свет не перестанут ему удивляться…»

Александр I. Из письма Е.И. Голенищевой-Кутузовой (1813 г.).

Условные сокращения

АРАН – архив Российской Академии наук (Москва).

ГАРФ – Государственный архив Российской Федерации (Москва).

РГАДА – Российский государственный архив древних актов (Москва).

РГВИА – Российский государственный военно-исторический архив (Москва).

РГИА – Российский государственный исторический архив (Санкт– Петербург).

РНБ РО – Рукописный отдел Российской национальной библиотеки (Санкт-Петербург).

РЦХИДНИ – Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории (Москва).

Бумаги П.И. Щукина – Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 г., собранные П.И. Щукиным. М., 1897–1908. Т. 1 – 10 ВУА – Отечественная война 1812 г.: Материалы Военно-ученого архива Главного штаба. СПб., 1900–1914. Т. 1—22 ИРВИО – Императорское Русское военно-историческое общество МО ИРВИО – Московское отделение Императорского Русского военно-исторического общества.

ЧОИДР – Чтения в Обществе истории и древностей Российских при Московском университете.

ГИМ – Государственный исторический музей.

Основные источники и литература

М.И. Кутузов. Сб. документов. М., 1950–1956. Т. 1–5.

М.И. Кутузов. Письма. Записки. М., 1989.

Фельдмаршал Кутузов: Документы, дневники, воспоминания. М., 1995.

1812–1814. Реляции. Письма. Дневники. М., 1992 (ук.).

Ермолов А.П. Записки (1798–1826). М., 1991 (ук.).

Давыдов Д.В. Соч. М., 1962 (ук.).

Глинка Ф.Н. Письма русского офицера. М., 1987.

Глинка С.Н. Записки о 1812 годе. СПб., 1836; Записки. СПб., 1895.

Ланжерон А.Ф. Записки // Русская старина. 1907. № 9; 1910. № 7– 10; Военный сб. 1900. № 8—11.

Вильсон Р.Т. Дневник… Письма к разным лицам. СПб., 1995 (ук.).

Де Местр Ж. Петербургские письма. СПб., 1995 (ук.).

Синельников Ф.М. Жизнь, военные и политические деяния… М.И. Голенищева-Кутузова-Смоленского. СПб., 1813–1814. Ч. 1–6.

Панаев В.И. Историческое похвальное слово светлейшему кн. Голенищеву-Кутузову-Смоленскому. СПб., 1823.

Бантыш-Каменский Д.Н. Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов. СПб., 1840 (М., 1991). Ч. 3.

Бутовский И.Г. Фельдмаршал кн. Кутузов при конце и начале своего боевого поприща. СПб., 1858.

Бутурлин А.П. История нашествия императора Наполеона на Россию в 1812 г. СПб., 1823–1824. Ч. 1–2.

Михайловский-Данилевский А.И. Описание Отечественной войны в 1812 г. СПб., 1839. Т. 1–4.

Богданович М.И. История Отечественной войны 1812 г. по достоверным источникам. СПб., 1859–1860. Т. 1–3.

Отечественная война и русское общество. М., 1912. Т. 4.

Тарле Е.В. Нашествие Наполеона на Россию. Любое издание.

Муньков Н.П. М.И. Кутузов – дипломат. М., 1962.

Помарнацкий А.В. Портреты А.В. Суворова. Очерки иконографии. А, 1963.

Мелентьев В.Д. Кутузов в Петербурге. Л., 1986.

Жилин П.А. Фельдмаршал М.И. Кутузов. Жизнь и полководческая деятельность. 3-е изд. М., 1988.

Троицкий Н.А. 1812. Великий год России. М., 1988.

Балязин В.Н. Михаил Кутузов. М., 1991.

Брагин М.Г. Кутузов. 5-е изд. М.; Екатеринбург, 1995.

Гуляев Ю.Н., Соглаев В.Т. Фельдмаршал Кутузов. М., 1995.

Спаситель Отечества. Кутузов – без хрестоматийного глянца / / Родина, 1995. № 9.

Андрианова И.А. Спаситель Отечества: Жизнеописание М.И. Голенищева-Кутузова. М.; Смоленск, 1999.

Клаузевиц К. 1812 год. М., 1937.

Parldnson R. Fox of the North. Life of Kutuzov, General of War and Peace. London, 1976.

Иллюстрации

Генерал-фельдмаршал князь Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов-Смоленский. Художник П. Борель.

Памятник Кутузову в Санкт-Петербурге. Скульптор Б.И. Орловский.

Памятник Кутузову в Москве. Скульптор Н.В. Томский.

Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов. Художник Дж. Доу.

Герб рода Голенищевых– Кутузовых.

Екатерина Ильинична Голенищева-Кутузова, урожденная Бибикова. Миниатюра Э. Виже-Лебрен.

М.И. Голенищев-Кутузов в 1770-х годах. Неизвестный художник.

Императрица Елизавета Петровна.

Императрица Екатерина II.

Император Павел I.

Генерал-фельдмаршал граф П.А. Румянцев-Задунайский.

Генерал-фельдмаршал принц П. Голштейн-Бек. Литография Тюлева по рисунку П. Иванова.

Генерал-фельдмаршал граф А.В. Суворов-Рымникский, князь Италийский. Художник К. Штейбен.

Гeнерал-фельдмаршал князь Н.В. Репин. Художник А. Ивашкевич (копия с картины Д.Г. Левицкого).

Граф Л.Л. Беннигсен. Художник Л. де Сент-Обен.

Император Александр I. Художник Дж. Доу.

Император Наполеон I. Художник М. Лавине.

Генерал-фельдмаршал князь Бaрклай-де-Толли. Художник Дж. Доу.

Генерал от инфантерии князь П.И. Багратион. Неизвестный художник.

М.И. Кутузов начальник Петербургского ополчения. Художник С.В. Герасимов.

Приезд М.И. Кутузова в Царево Займище. Художник С.В. Герасимов.

М.И. Kyтузов. Гравюра С. Карделли пo рисунку А.О. Орловского.

Генерал от инфантерии и генерал от артиллерии А.П. Ермолов. Художник Дж. Доу.

Генерал от инфантерии граф О.П. Коновницын. Художник Дж. Доу.

Генерал от инфантерии Н.Н. Раевский. Художник Дж. Доу.

М.И. Кутузов объезжает войска перед Бородинской битвой. Художник Н.С. Самокиш.

Наполеон на Бородинских высотах. Художник В.В. Верещагин.

Расположение русских и французских войск к началу Бородинского сражения.

Смертельное ранение генерал-майора графа А.И. Кутайсова. Художник И.Д. Архипов.

Военный совет в Филях. Художник А.Д. Кившенко.

Тарутинcкий лагерь. Художники А. Соколов и А. Семенов.

Граф Ф.Ф. Ростопчин. Художник О.А, Кипренский.

А.Н. Сеславин Художник Л. до Сент-Обен.

1812 год. Художник Кратке.

Переправа французов через Березину. Художник В. Адам.

Переправа русских войск через Неман в декабре 1812 года. Художник П.А. Демидов.

М.И. Кутузов. 1810-е годы. Неизвестный художник.

Кутузов перед портретом А.В. Суворова. Неизвестный художник.

Кончина М.И. Кутузова в Бунцлау 16 (28) апреля 1813 года. Акварель И.Л. Ефимовича, адъютанта Кутузова.

Орден Кутузова 1-й степени. Учрежден в 1942 году.

Похороны М.И. Кутузова в Санкт-Петербурге 13 (25) июня 1813 года. Гравюра M.Н Воробьева.

Полковник П.Т. Конаков и его боевые товарищи у дома М.И. Кутузова и памятника в Бунцлау. Апрель 1945 года.