Текст книги "Батон с деньгами Пьеса (СИ)"

Уходят, сцена пуста.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Первашов один.

Первашов (входит). Тёща здесь... интересно, знают они о моих делах? Не знают, так узнают. Конечно, приятного мало: был директор и вдруг в отставку. В глубине души я даже рад, что всё так случилось. Висела эта должность на мне как груз, мешала делом заниматься, а есть идеи и много, они заслуживают большего моего внимания. Вот эти дрязги закончатся, всё успокоится и буду я работать спокойно. Есть только одно «но». Серёжа, один из немногих сотрудников, которые ко мне по-прежнему относятся, сказал мне по секрету, что все наши результаты сразу оказываются на столе у Батона, он многие из них включил в свою докторскую диссертацию. Сам я это дерьмо в руки не брал, а Серёжа брал в читальном зале, просмотрел. Короче говоря, работать на Бориса не хотелось бы. Паша Хорьков – правая его рука – всё он делает, помощников себе подобрал, они правят бал. Они и собрание организовали и за нашей группой шпионят. Помню, очень не хотел я этого человека брать к нам на работу, интуиция моя протестовала, но Борис настоял. Слабохарактерный я для директорской должности, слишком доверчивый. Но главная ошибка: я сам допустил в институте коррупцию, а она имеет свойство разрастаться, как снежный ком! Так тебе и надо!.. Теперь это всё в прошлом. Есть одна идейка. Хочу организовать я свою лабораторию. На работе выполняю хоздоговор, а в своей лаборатории – всё остальное. И подвальчик присмотрел и плата вполне умеренная. Постепенно её оборудую, как говорят, со временем и камень обрастает. Дай Бог здоровья Виктору, который нежилыми помещениями в нашем районе ведает, он сам мне предложил. Мы с ним в бане встречаемся, там и познакомились. И напились мы с Виктором вчера. Кстати, и за лабораторию тоже пили. Жизнь продолжается!

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Первашов и Людмила Викторовна.

Людмила Викторовна (входит). А мы тортик кушаем, не хочешь присоединиться?

Первашов. Нет, спасибо.

Людмила Викторовна. Зря, очень вкусный, мы такой ни разу раньше не покупали, с ягодами. Галина Борисовна посоветовала, соседка, над нами которая живёт.

Первашов (сморит на часы). Обедать ещё рано, оставь маленький кусочек, если хочешь. Ты знаешь, я сладкое не очень, могу уступить только твоему давлению.

Людмила Викторовна. Тебя, я вижу, Борис там задавил, а ты ничего нам не рассказываешь.

Первашов. Нечего рассказывать, ничего интересного.

Людмила Викторовна. Как же ты проморгал, это же друг твой и зять заранее всё подготовил, организовал, это не могло произойти случайно.

Первашов. Значит, я был плохой директор, плохо держал власть, спровоцировал Бориса перехватить её у меня.

Людмила Викторовна. Как это спровоцировал? Я не очень понимаю.

Первашов. Просто, как беспечная домохозяйка, у которой из кармана кофты торчит кошелёк, провоцирует вора этот кошелёк у неё вынуть. Она, спохватившись, поднимает крик, а я воспринял это почти спокойно – вся разница. Не хотел я в это грязное дело глубоко вникать. Хотите другого директора? Пожалуйста!

Людмила Викторовна. Не поверю, чтобы у тебя совсем не было самолюбия.

Первашов. Есть самолюбие, амбиции тоже есть, только административная работа для меня была обузой, слишком много отнимала времени.

Людмила Викторовна. Ты думаешь, Борис даст тебе спокойно работать? Ты, я вижу, несмотря на случившееся, его недооцениваешь. Ты ж его потенциальный конкурент...

Первашов. Я больше не буду претендовать на директорство, я об этом заявил публично ещё тогда в актовом зале. Но мои мозги, надеюсь, институту нужны... хотя...

Людмила Викторовна. Ты, я вижу, так и останешься наивным человеком... Уж не собираешься ты на него лично работать?

Первашов. Зачем? Я теперь буду аккуратнее, подальше прятать от него кошелёк. Не знаю, получится ли? Вот сейчас болтаю, а ты всё передашь Борису: у тебя с ним всегда были тёплые отношения, а теперь он ещё и родственник – зять, который любит взять.

Людмила Викторовна. Ошибаешься, Антон, с тех пор, как Борис стал нашим зятем, он перестал звонить сам и запретил Ане всякие с нами отношения, не знаю почему? Наверно, из-за конфликта с тобой.

Первашов. А откуда же ты о моих делах узнала?

Людмила Викторовна. У них бывает Надя, от неё узнаю все новости, ты ж молчишь, а я всё равно ведь узнала.

Первашов. Я не скрывал, думал, что ты всё знаешь от Бориса. И новости не интересные... Я, пожалуй, пойду поработаю... (встаёт).

Людмила Викторовна. Мы и раньше от твоей работы не процветали, а теперь, я вижу, твоя зарплата сильно усохнет.

Первашов. Спасибо за поддержку (уходит).

Людмила Викторовна (отвечает по телефону). Да... здравствуй, дочка. Соскучилась? Приезжай, будем рады... бабушка у нас... все дома (выключает телефон). Аня, расстроенная вся, чувствуется, хочет приехать, что-то у них произошло. Она очень терпеливая, но, я вижу, даже её терпения не хватило. Скандал? Очевидно, что-то случилось – в семье всё бывает. А что он, в самом деле, изолировал её от нас.

Занавес.

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Сцена первая второго действия

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Батоненко один.

Батоненко (ходит по кабинету). Наконец-то дождался! Каждый день хожу мимо своего кабинета, написано: директор института кандидат химических наук Борис Васильевич Батоненко. Уже директор давно и докторскую защитил, а всё был кандидат! Ни в какие ворота! А сегодня свершилось: получил долгожданную карточку из ВАКа – я доктор химических наук! Ура! Ура! Ура! Громко не надо! Правда, мне это обошлось, серьёзно пришлось вложиться, деньги – крылышки!.. Вот так тебе, Антон Фёдорович, тоже мне гений! Теперь посмотрим, как ты будешь прыгать у меня на сковородке. Но аккуратно, Батон, как прежде, аккуратность не помешает, с виду – ничего не произошло. Но хочу посмотреть на его физиономию, нет, не могу не доставить себе такого удовольствия, тем более и повод есть, с кабинетом надо решить. (По местной связи). Антон Фёдорович, тебя не затруднит ко мне зайти?.. Где был, там и сижу... Разговор есть, здесь удобнее. (Продолжает ходить).

Надо не забыть, обязательно ему сказать о том, что в последних отчётах меня нет среди исполнителей. Так нельзя, дорогой мой, надо делиться славою! С директором-то!.. Как же так?..

(По местной связи). Слушаю... пусть заходит (садится за стол).

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Батоненко и Первашов.

Батоненко. Заходи, Антон Фёдорович, присаживайся. Дело у меня к тебе, даже два, но вначале извещаю, что я получил карточку из Высшей Аттестационной Комиссии (показывает), которая, несмотря на твоё особое мнение, присудила мне учёную степень доктора химических наук (показывает). Что скажешь?

Первашов. Тем хуже для ВАК. Ты зачем меня вызывал, за этим?

Батоненко. Ты даже не поздравляешь меня, но я твой директор, могу пригодиться.

Первашов. Вряд ли. Ты покороче можешь говорить?

Батоненко. Хорошо, совсем коротко. Я решил так и остаться в своём кабинете, тем более табличка уже висит, сегодня её поправят, а комнаты по площади одинаковые, и я здесь привык. Здесь мне неизменно помогала Фортуна, а я немного суеверный. Ну а в бывшем твоём кабинете будет сидеть мой заместитель по общим вопросам Хорьков Павел Петрович. Надо бы тебе комнату ему освободить, Антон Фёдорович.

Первашов. Я давно все свои вещи забрал, ключи отдал Татьяне.

Батоненко. Ты уж не обижайся, Антон: времена меняются, что делать! И у тебя в лаборатории кабинет есть, зачем тебе два?

Первашов. Я уже сказал, что освободил, что ещё?

Батоненко. Что-то я ещё хотел... да, вот хорошо, что вспомнил. В последнем твоём отчёте по хоздоговорной теме я не нашёл своей фамилии, как это понимать?

Первашов. Вы что-то путаете, Борис Васильевич. Первой строкой идёт директор института Батоненко Б.В., потом все остальные.

Батоненко. Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю: меня нет среди участников работы.

Первашов. И не будет. Достаточно глупостей я натворил раньше.

Батоненко. Но это война, Антон Фёдорович! Куда мы зайдём? Мы ж родственники, в конце концов.

Первашов. Не знаю, куда вы зайдёте, а я могу вас включить в отчёт, если вы конкретно какую-то работу сделаете по теме. И это конкретное я, как руководитель темы, запишу за вами. По-другому не будет.

Батоненко. Что ж, придётся мне возглавить лабораторию.

Первашов. Воля директора, но это ничего не меняет.

Батоненко. Сегодня же подпишу приказ.

Первашов. Всё? Я могу идти?

Батоненко. Иди, Антон Фёдорович, только смотри под ноги.

Пауза.

(По местной связи). Зайди, Павел Петрович.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Батоненко и Хорьков.

Хорьков (входит). Слушаю, Борис Васильевич.

Батоненко. Я провёл только что формальный разговор с Первашовым, можешь занимать его кабинет.

Хорьков. Спасибо, Борис Васильевич, я уже всё своё перенёс, осталось табличку прикрепить, вчера её сделали, сегодня повесят.

Батоненко. Ты доволен? Кстати, я карточку из ВАКа получил, мою табличку тоже исправь, не забудь! А то, что это такое: директор и кандидат!

Доктор!.. Доктор, вашу мать!

Хорьков. Конечно, исправлю! Вот это новость! Но скромность! Поздравляю, Борис Васильевич! От всей души! Теперь ты окончательно на коне! Настоящий директор, доктор наук! Надо, самое время, и о соратниках подумать, кто помогал, рисковал... и так далее.

Батоненко. Я ж, Паша, тебя сделал своим заместителем!

Хорьков. А лабораторию обещал?

Батоненко. С лабораторией подождать придётся, повременить.

Хорьков. Я тебе, Борис Васильевич, никогда так не говорил: придётся повременить, подождать и так далее. Я действовал! И когда народ поднимал, организовывал трудовой коллектив, и последние научные данные из группы Первашова тебе в диссертацию вписывал! Мы с Ильиным как пчёлки на тебя работали! А среди членов учёного совета беседы кто проводил, чтоб тебе на защите поменьше чёрных шаров накидали? Очертя голову, не щадя живота своего, как говорится, на баррикады шёл, и ты обещал, Борис? А теперь заиграть хочёшь? Верь после этого людям...

Батоненко. Не горячись, Паша! Будешь ты заведовать лабораторией, как я тебе обещал, но не нашей. Не шуми!

Хорьков. А какой? Если не нашей?

Батоненко. Нашу я сам возглавлю, но в институте ещё три. Надо не спеша подумать, какую из этих трёх ты возглавишь, и сам тоже подумай. Надо выдернуть того, кто был ближе Первашову, хотя это все мои кадры.

Хорьков. Вот видишь. Зачем тебе-то лаборатория? Ты ж директор!

Батоненко. Не солидно мне, Паша, без лаборатории. Ты компромат накопай на кого-то из них – твоя лаборатория будет.

Хорьков. Придётся, ты мне другого варианта не оставил и так далее.

Батоненко. Ты уж не огорчайся сильно, Паша, – всё теперь в наших руках. Ещё подумай, кто за группой Первашова будет следить, если ты уйдёшь.

Хорьков. В твоих руках, в чьих же ещё... Следить есть кому, не волнуйся.

Батоненко. Стоп! Не распыляться! Что-то ты мне об их опытах давно не докладывал?

Хорьков. А нечего докладывать.

Батоненко. Как нечего, они ж работают?

Хорьков. Опыты они проводят только по хоздоговору, но там мало интересного в научном плане, поживиться почти нечем, мой человек и сам я смотрим, не прозеваем. Антон стал осторожным, тоже учится.

Батоненко. Странно, почему научных результатов ты не видишь?

Хорьков. А что если выдавить его из института? Скажи, я руку уже набил, раз толку от него нам нет?

Батоненко. Это, Паша, лишнее! Разговоры пойдут, зачем это мне? У него авторитет в научном сообществе не такой, как у нас с тобой. Нет, пока пусть работает под нашим наблюдением, а там будет видно. И я тебя прошу: не хами ему, Паша!

Хорьков. Как скажешь.

Батоненко. Странно всё-таки, что нет результатов. Я знаю Антона, он как вечный двигатель день и ночь работает. Что же делать?

Хорьков. А зачем тебе ещё результаты? Ты уже доктор, в академики потянуло и так далее?

Батоненко. Пока нет, Паша, но на плаву надо держаться.

Хорьков. Одной публикации в год достаточно, со мной или с Ильиным. О чём ты, Боря, волнуешься? Выставить Антона из кабинета?

Батоненко. Стол пусть свой возьмёт, кабинет освободит. Мне получше стол закажи, новый, иди работай, Павел.

Хорьков. Понял, всё будет сделано и так далее.

Батоненко. Стоп, хорошо, что вспомнил. Жена твоя ко мне приходила на прошлой неделе, жаловалась, что опять ты с юбкой какой-то связался... несолидно, Паша, прокол у тебя получился.

Хорьков. Вот стерва!.. Я ей сказал же: не ходи!

Батоненко. Ты уж поаккуратнее... она плачет, про детей рассказывает, мне удовольствия мало слёзы её утирать.

Хорьков. С кем не бывает, Борис Васильевич, ослабил самоконтроль! Денежки опять же завелись... но я исправлюсь.

Батоненко. А Мира Ивановна как же?

Хорьков. Та пока в заначке, экономический интерес сильнее. Как прекратится с ними сотрудничество, будем брать крепость.

Батоненко. Всё, иди, Паша, работай, и слишком не увлекайся дамами.

Хорьков. Я не слишком, Борис Васильевич, работе, кстати, это не мешает (уходит).

Батоненко (по местной связи). Иван Ильич, зайдите ко мне.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

Батоненко и Ильин.

Ильин (стучится, входит). Здравствуйте, Борис Васильевич.

Батоненко. Здравствуй, Иван Ильич, можешь поздравить, карточку из ВАКа получил (подаёт руку).

Ильин. Поздравляю, Борис Васильевич, от всей души! (Отвечает на рукопожатие). Ну вот, а вы беспокоились из-за особого мнения Первашова.

Батоненко. Правда, пришлось поволноваться, но теперь всё позади. Конечно, я у вас, Иван Ильич, в большом долгу, ваша роль была значительной, я не хочу её преуменьшить.

Ильин. Я работал, как мы договорились.

Батоненко. Вот именно! Молодец!.. На этой неделе, нет, на этой не получится... на следующей неделе поедем смотреть с тобой комнату. Невесть что, конечно, но комната около четырнадцати метров будет твоя, с постоянной регистрацией – кончится, Ваня, твоя цыганская жизнь.

Ильин. Спасибо, Борис Васильевич!

Батоненко. Теперь я директор, больше у меня будет возможностей, и если мы и дальше будем помогать друг другу, то недалеко то время, когда ты переберёшься в отдельную однокомнатную квартиру. Деньги в институте найдём, купим тебе квартиру.

Ильин. Спасибо, Борис Васильевич. В чём теперь будет заключаться моя помощь?

Батоненко. Сейчас скажу. Я беру руководство лабораторией на себя. Но я же занят, ты видишь, у меня постоянно народ. Ты должен помогать: садись там в кабинете за мой стол, Хорьков новый притащит, и руководи, мне будешь периодически докладывать. Полноценно исполняй обязанности заведующего! Понял?

Ильин. Понял, Борис Васильевич, я постараюсь.

Батоненко. Старайся, Ваня. Погоди, это не всё. Теперь мне много не надо, сам понимаешь, но надо оправдывать докторскую степень: организуешь мне одну, нет, лучше две, публикации самостоятельные и парочку с тобой в соавторстве – это за год, думаю, достаточно будет.

Ильин. Понял, договорились, спасибо, Борис Васильевич.

Батоненко. Свой кабинетик оставь, ключ отдай Хорькову, пусть думает, как его использовать; кабинет свою роль выполнил, теперь будешь сидеть на месте заведующего лабораторией, в приличном кабинете. Понял?

Ильин. Хорошо, Борис Васильевич, всё понял.

Батоненко. Тогда иди работай. Я тебя позову комнату смотреть на следующей неделе, я записал.

Ильин. Спасибо, Борис Васильевич (уходит).

Батоненко (один). За деньги и мозги покупаются!

СЦЕНА ВТОРАЯ

Кабинет заведующего лабораторией. Комната в полуподвале. Прямо письменный стол заведующего, правее простой стол с компьютером и средствами связи, вверху небольшое окно с решёткой. Слева входная дверь, справа дверь на склад лабораторного оборудования. Перед столом заведующего два стула.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Первашов один.

Первашов (сидит за столом). Вот так тебя, ты этого заслужил. Выходит, из этого кабинета тоже надо уходить, раз Батон сказал, что возглавит лабораторию. А кто же будет фактическим заведующим? Харьков? Вряд ли... Ильин? Слишком молод? Это не очень большой недостаток. Кажется, этот вопрос ещё не продуман и не принято решение.

Звонит телефон, отвечает. Слушаю... привет... как вернулась?.. поподробнее... так... понял, а что я могу? Конечно, отец... хорошо. Пусть сильно не переживает... что Бог ни делает... да. Ты поддерживай... Хорошо, пока.

Вот ещё новость: Аня ушла от Батона, они подали заявление на развод. Причина: нет детей. Оба проверялись, всё нормально, но всё-таки развод. Жаль Аннушку, она переживает. А может быть, это и хорошо. У меня теперь сильно неприязненное отношение к бывшему другу, не хотелось бы иметь от него внуков. Сам мне не сказал ни слова... странно. Напротив, даже напомнил, что мы родственники.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Первашов и Верочка.

Верочка (входит). О чём задумался, Антоша?

Первашов. Оказывается, ещё три дня назад Аннушка вернулась домой от Бориса. Они подали заявление на развод. Сейчас звонила Людмила, просила, чтобы заехал вечером, поддержал, ей кажется, что Аннушка сильно переживает.

Верочка. Съезди, конечно, ты говорил, что вы с ней были раньше очень дружны. Мне эта ситуация хорошо знакома. Я тоже сильно переживала после развода, а потом оказалось, что Господь всё устроил наилучшим образом: он

послал мне тебя. Так что пусть не переживает, всё в жизни течёт и изменяется, не всегда в худшему.

Первашов. Тогда вечером сегодня не будем работать в своей лаборатории, тебе отдохнуть надо.

Верочка. Антоша, я не устала! Ты езжай, а я подготовлю эксперимент, который ты хотел провести: надо ж всё отмерить, взвесить, что ты записал в журнале, а завтра уже можно провести его будет.

Первашов. Не забоишься одна вечером в подвале?

Верочка. Как будто в первый раз. Так было уже однажды, жива, как видишь.

Первашов. Чудо, что мы встретились с тобой, действительно, по воле Всевышнего. Чтобы я делал один?

Верочка. Но ты не один, со мной, а я с тобой – и оба счастливы. Ой, надо постучать по дереву (стучит).

Первашов. Я тебе позвоню в лабораторию, возможно, за тобой заеду.

Верочка. Не беспокойся ты обо мне, ничего со мной не случится.

Первашов. Для полного счастья нам не хватает положительного ответа на нашу заявку. Что-то тянут, молчат: хуже всего неопределённость.

Верочка. Приходится ждать и терпеть эту неопределённость, что делать? Мы всё много раз проверили, перепроверили, не стоит так беспокоиться, Антоша, всё будет хорошо, вот увидишь.

Первашов. Если честно, я боюсь Батона, его коррупционных связей. Его могут информировать и начнут они строить нам козни. А это потеря, ненужная совсем, и сил, и времени на борьбу с ним и его друзьями.

Верочка. Ну ты уж слишком, Антоша! Батон, конечно, может со временем превратиться в такого монстра, коррупция имеет свойство разрастаться. Но сейчас он ещё не так силён, как ты о нём подумал.

Первашов. Возможно, ты права, а я напоминаю пуганую ворону – это неприлично. Да, он сказал мне сегодня, что сам возглавит эту лабораторию. Надо, не дожидаясь грубостей, оставить этот кабинет.

Верочка. А стол, который стоит рядом с моим, свободный, там Ильин поначалу сидел. Давай я перенесу в него твои бумаги.

Первашов. Нет, я сам: хочу заодно всё просмотреть, что-то уничтожить.

Верочка. Давай вместе, мне всё равно делать нечего.

Первашов. Ты так быстро и точно работаешь, что мы скоро станем героями труда по хоздоговорной тематике.

Верочка. При Батоне это нам не грозит, он сам, наверно, мечтает быть героем. Видишь, лаборатория теперь за ним будет числиться.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Те же и Хорьков.

Хорьков (входит). Вы оба здесь? Вот хорошо. Директор приказал вам, Антон Фёдорович, очистить этот кабинет, он сам теперь будет заведовать этой лабораторией.

Первашов. Он мне об этом сказал, я уже приступил, ваша информация запоздала, Павел Петрович. Можете доложить, через каких-нибудь полчаса-час кабинет будет, как вы выразились, очищен.

Хорьков. Можете уж так не торопиться, Антон Фёдорович, дело не срочное. Кстати, стол можете оставить за собой, сюда приказано поставить новый, после обеда привезут.

Первашов. Конечно, как же! Вы теперь у нас, Павел Петрович, будете фактическим начальником, любопытно узнать?

Хорьков. Об этом директор мне ничего пока не говорил. Скажет – буду, его воля для меня закон.

Первашов. Всё ясно, у меня больше вопросов нет. Переберу бумаги и переезжаю.

Хорьков. У меня тоже (уходит).

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Первашов и Верочка.

Первашов (просматривает бумаги). Выходит, Ильин будет заведующим, это к лучшему: он ещё не так испорчен, хотя находится в зависимости от Батона.

Верочка. По-моему, Ильин не может быть испорчен, не все ж люди падки на деньги. Он зависит от Батона, работает на него, но, мне кажется, до времени, пока не ослабнет его зависимость.

Первашов. У нас с тобой порой одинаковые мысли, просто поразительно. Я рассчитываю, как только ослабнет эта зависимость, а мы будем на коне, предложить Ильину работать с нами. Думаю, что ему с нами будет интереснее и он согласится.

Верочка. Это естественно. По-моему, это его мечта.

Первашов. Левая пачка на уничтожение, правая – возвращаю в стол, эти бумаги могут ещё пригодиться.

Верочка. Нет, ящики надо вынуть, без них стол легче ребятам перетаскивать.

Первашов. Да, конечно. А вот и новый начальник, приветствуем и поздравляем!

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Те же и Ильин.

Ильин (удивлённо). Здравствуйте! А откуда вы узнали, что мне поручено исполнять обязанности заведующего?

Первашов. Интуиция, Иван Ильич, нам никто ничего не говорил.

Верочка. А больше некому: вы один луч света в этом тёмном царстве.

Ильин (смущённо). Вы, Вера Сергеевна, гиперболизируете мою персону. Вы не представляете даже в какой я растерянности: не знаю, справлюсь ли я с этой работой. Никогда в жизни, поверьте, я ни одному человеку никаких указаний не давал, и вдруг это заведование на меня неожиданно свалилось.

Первашов. Дело не хитрое, разберётесь. В первое время можете обращаться ко мне, Иван Ильич, если возникнут затруднения.

Ильин. Вот об этом я сам хотел вас просить, Антон Фёдорович, но вы опередили. Спасибо вам, большое спасибо! Вот даже с чего начинать не представляю.

Первашов. Надо собрать всех сотрудников, удобнее утром, и представиться. Лучше бы это сделать самому заведующему: вас представить коллективу, но можно и самостоятельно.

Ильин. Спасибо, я обязательно попрошу Бориса Васильевича, конечно, ему это лучше. А потом?

Первашов. Потом я, как бывший заведующий, передам вам все дела и материальные ценности и ключи вот от этой двери.

Ильин. И материальные ценности?

Первашов. А как же! Борис Васильевич вряд ли захочет заниматься ценностями, раз он вам доверяет эту работу.

Ильин. Очевидно, вы правы... А вы, Вера Сергеевна, говорите о каком-то луче, полная темнота перед вами в этом вопросе.

Первашов. Максимум через месяц вы всё это освоите, Иван Ильич. И только будете жалеть время, беспощадно отрываемое от химии.

Ильин. Вы уверены, Антон Фёдорович?

Первашов. Знаю по своему опыту.

Верочка. Стол нам разрешили забрать, Иван Ильич.

Ильин. Да, да, конечно! Борис Васильевич распорядился, чтобы Хорьков поставил новый. Скоро его привезут, он в два раза больше этого.

Первашов. Для солидности такой и нужен, а как же! Но влезет ли он в эту дверь – вопрос?

Ильин. Хорьков затащит!

З анавес .