Текст книги "Батон с деньгами Пьеса (СИ)"
Автор книги: Николай Тимофеев
Жанр:
Драматургия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Тимофеев Николай Александрович
Батон с деньгами Пьеса
Н.А. Тимофеев
Батон с деньгами
Комедия в пяти действиях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Антон Фёдорович Первашов, директор научно-исследовательского института, доктор химических наук.
Людмила Викторовна, его жена, домохозяйка.
Мария Дмитриевна, её мать, пенсионерка.
Аня, старшая дочь Первашовых.
Надя, младшая дочь.
Борис Васильевич Батоненко, заместитель директора института по общим вопросам.
Павел Петрович Хорьков, старший научный сотрудник.
Иван Ильич Ильин, молодой талантливый химик.
Верочка, младший научный сотрудник.
Действие происходит в Москве, в квартире Первашовых, в кабинетах заместителя директора, заведующего лабораторией и в городском сквере. Между 1, 2 и 3 действиями проходит по два года, между 3, 4 и 5 – по одному году, всего шесть лет.
Действие первое
Комната в квартире Первашовых, прямо два окна, слева в углу телевизор, ближе входная дверь, справа у стены диван, перед ним столик с подносом, на котором стоят вино, закуски, чайные приборы.
Явление первое
Людмила Викторовна и Батоненко (сидят на диване, пьют чай).
Батоненко. Ты сегодня какая-то необычная... что это с тобой, Людок?
Людмила Викторовна. Что же ты необычного во мне заметил?
Батоненко. Немного торжественная какая-то. Не знаю, то ли я нашёл слово, но что-то в этом духе.
Людмила Викторовна. Известно, что мужчины не помнят никаких дат, кроме, правда, дней рождения. Ты, я вижу, не исключение. Удивительно, как вы ещё дни рождения помните!
Батоненко. И какая же дата сегодня?.. Мне ничего в голову не приходит...
Людмила Викторовна. Милый Боря, сегодня исполняется тринадцать лет нашей, с позволения сказать, нежной дружбы. Позавчера Надежде исполнилось двенадцать. Боже, как летит время!
Батоненко. Понял, виноват, но при чём здесь Надежда?
Людмила Викторовна. А при том, милый Боря, что она твоя дочь.
Батоненко. Ты что-то путаешь. Она больше, конечно, похожа на тебя, но и на Антона тоже. И я уже говорил тебе не раз, обращение "милый Боря" мне очень не нравится, мне от него дурно становится, можешь понять?
Людмила Викторовна. Хорошо, буду по фамилии обращаться: господин Батоненко, Надя ваша дочь, потому что матери это лучше всех известно. А твоя дочь не может быть похожа на Антона.
Батоненко. Хорошо, думай, как хочешь. Но не распыляться... Время, действительно, летит. Я по делу с тобой хотел поговорить, Людмила Викторовна.
Людмила Викторовна. По делу? Со мной? По какому же? Мне интересно даже стало: Борисик со мной будет говорить по делу!
Батоненко. Не удивляйся, я думаю, ты единственная, кто может мне помочь. Ты можешь повлиять на Антона. Я заместитель его по общим вопросам, считай, по хозяйству. Но в институте научно-исследовательском... без степени... даже кандидатской... не очень уютно, понимаешь?
Людмила Викторовна. Я во всём этом не разбираюсь, ты мне покороче и попроще объясни, что я должна сделать?
Батоненко. Объясняю. Антон уже три года доктор химических наук, а я, его заместитель, даже не кандидат. Я ему как-то намекал о своём желании защитить кандидатскую, но он сделал вид, что не понял. За себя обычно неудобно просить, и второй раз, а тебя он послушается, я уверен.
Людмила Викторовна. Ладно, поняла, я попробую. А у тебя есть материал для защиты? Надо ведь что-то написать...
Батоненко. Да материала при желании всегда можно найти, целый институт работает... для одного человека совсем немного надо.
Людмила Викторовна. Борисик, а что я буду за это иметь?
Батоненко. А что ты хочешь, моя радость?
Людмила Викторовна. Я, если честно, хочу быть твоей женой. Мне надоело жить двойной жизнью. Я всегда этого хотела, ещё когда мы все были студентами, и вы с Антоном из Менделеевского приезжали к нам в пед, в дом культуры. Я сразу и навсегда влюбилась в тебя, Борисик.
Батоненко. А что же ты за Антона вышла? Помню, при мне это было, он тебе сказал: "Выходи за меня замуж". И ты, не моргнув глазом, ответила: "Я согласна". А? Ты ждала его предложения, уже была готова, а сейчас говоришь другое. Вот, женщины, как вам можно верить?
Людмила Викторовна. Всё очень просто, Боря. Во-первых, ты мне не подавал никаких знаков, а все вы, его друзья, перед ним преклонялись, говорили, что он гений, во-вторых. У меня тогда не было выбора. А что мне оттого, что он гений? Ты только один меня понимаешь и чувствуешь, правда, редко веришь.
Батоненко. Начинается любимая песня: веришь – не веришь. Не будем распыляться. Мне пора на работу, моя дорогая. Директор на месте с утра, а его заместитель записался в местную командировку, а сам с его женой... короче, завтракает до обеда.
Людмила Викторовна. Так ничего и не ответил на моё желание быть твоей женой. Борисик, как мне надоело прятаться от всех.
Батоненко. Слушай, Людок, мы сто раз примерно это же обсуждали. Если он что-то узнает, выгонит меня в два счёта. И куда я пойду, кто и где меня ждёт? Хочешь стать женой безработного? Из-за тебя рискую своей карьерой. Пусть выкинет хотя бы кандидатом наук. Ты обещала.
Людмила Викторовна. Помню, помню, Борисик.
Батоненко. Умница (целует её и уходит).
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Людмила Викторовна одна (убирает посуду).
Людмила Викторовна. Мне странно, он не верит, что Надежда его дочь. Ему просто не выгодно в это верить. Все мужики себя так ведут: не моё и всё, никакой ответственности. А мне кажется, она на него похожа, особенно, когда улыбается. Повезло нам, что не сильно, представляю, как бы Антон сбесился. Он её поэтому и не любит: чувствует, наверно, на уровне подсознания чужое дитя. Он сына хотел, вторая дочь ему была не нужна. А вот Аню любит. Она, конечно, первая и больше с ней маленькой возился; он для неё, по-моему, что угодно сделает, даже удивительно. Она и похожа на него и по характеру такая же. Хотел, чтобы она химиком была, но она в школе из-за учительницы, кажется, химию невзлюбила, зато учительница по русскому и литературе была замечательная, переманила на свою сторону, родной отец ничего не смог поделать. Теперь сама Анна Антоновна учительница по литературе и русскому языку. Отец давно смирился, а что оставалось? Она ему помогает, бывает, тексты считывает – дружба у них и любовь. Всё, убрала, никаких следов. Скоро Аня обедать придёт (звонят в дверь), что-то рано и ключ у неё есть? (Идёт открывать).
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Людмила Викторовна и Мария Дмитриевна.
Людмила Викторовна (возвращается с матерью из прихожей). А я, мама, совсем забыла, что ты обещалась зайти, ещё не привыкла, что ты рядышком теперь, думала, что Аня на обед пришла, а по времени ещё не должна, рано.
Мария Дмитриевна. Опять этот Батон у тебя был?
Людмила Викторовна. С чего ты взяла? Приснилось что ли?
Мария Дмитриевна. Мать не обманешь. Я уж его машину знаю, и мне из окна всё видно: когда подъехал, когда уехал. По-моему, вы совсем обнаглели, почти открыто любовь крутите. А если Антон узнает, что будет? Ты думаешь своей головой-то? Много не надо думать, но чуть-чуть – просто необходимо.
Людмила Викторовна. Я вижу, сама себе плохо сделала: перевезла тебя к себе поближе, а ты теперь за мной шпионишь. Антон, по-моему, давно догадывается и даже доволен, что Борис взял на себя часть его обязанностей, не только на работе, но и дома.
Мария Дмитриевна. Это тебе всё так представляется! Ты плохо знаешь своего мужа или оцениваешь его по этому козлу Борису. А Антон порядочный человек, увлечён делом и думает, что другие такие же. Он мысли не допускает, что его жена с его замом, однокашником по вузу, амуры крутит. Тьфу!.. Хоть бы женился этот Борис. Я раньше-то мечтала, теперь уж потеряла надежду. Они, кажется, с Антоном ровесники, значит, сорок два года ему?
Людмила Викторовна. Да, им по сорок два в этом году. Антону уже исполнилось, а у Бориса осенью день рождения.
Мария Дмитриевна. Значит, не женится. В сорок лет жены нет и не будет. Бывают, конечно, исключения. Один мой знакомый на работе, по фамилии Есенюк, да ты его знаешь, в пятьдесят лет женился, теперь уж его дочери двадцать, недавно всех троих видела. Тебе-то не двадцать, а сорок, свои дочери взрослые, какой ты им пример показываешь?
Людмила Викторовна. Ты меня перевоспитывать опять будешь? Я тебе уже говорила: опоздала!
Мария Дмитриевна. Душа у меня болит. Раньше я просто знала, а теперь я наблюдаю, как неразумно ты себя ведёшь, дочка! Брось ты его... от греха: побаловались и хватит – неправильно и глупо всё это!
Людмила Викторовна. Правильно, не правильно... ты всё знаешь? А я нет! И не хочу знать! Я Бориса люблю и не собираюсь от него отказываться!
Мария Дмитриевна. Раньше надо было думать, за него бы выходила...
Людмила Викторовна. Я бы рада! Всё ты знаешь!.. (Раздражённо) Одно и тоже, одно и тоже – сколько можно, мама?
Мария Дмитриевна. Он хитрый твой Борис, себе на уме, Господь вам судья.
Людмила Викторовна. И одинаково каждый раз заканчиваешь, зачем начинать? Привыкнуть пора и успокоиться. Это мои дела, от тебя они не зависят. Как дождь идёт, тебя не спрашивает, так и это. Поняла?
Мария Дмитриевна. Поняла... успокоила... спасибо, дочка. Тогда лучше о девочках давай поговорим. Как у Ани на работе дела?
Людмила Викторовна. Скоро придёт обедать, ты её сама спросишь, кажется, всё хорошо.
Мария Дмитриевна. У младшей какие новости?
Людмила Викторовна. У этой каждый день новости: то хотела артисткой стать, то ветеринаром, а вчера сказала, что будет фармацевтом. У Таньки старшая сестра работает в аптеке, они с Танькой заходят к ней на работу, короче говоря, они хотят в тот же колледж пойти учиться, который сестра кончила, и их даже на работу в эту аптеку начальник агитировал...
А вот и Аня открывает дверь.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ
Те же и Аня.
Аня (входит). Здравствуй, бабушка (целуются).
Мария Дмитриевна. Здравствуй, Анечка. Зашла с вами повидаться. Теперь я рядом живу, буду вам надоедать.
Аня. Что ты, бабушка, мы рады тебя видеть.
Мария Дмитриевна. Рады, не рады, теперь терпите, раз перевезли. Как у тебя дела-то на работе, всё хорошо?
Аня. Нормально, бабушка. Бывают небольшие проблемы, но они разрешаются.
Мария Дмитриевна. С начальством или с учениками?
Аня. С начальством почти не бывает, с учениками, конечно.
Мария Дмитриевна. Я по радио как-то слышала, некоторые ученики, и девочки тоже, очень плохо себя ведут. Как тебе удаётся с ними справляться?
Аня. А куда, бабушка, деваться – я больше ничего не умею, а потом я опыта набираюсь. Когда пришла очень трудно было, а сейчас полегче.
Мария Дмитриевна. Да с твоей головкой и в издательство, и в газету, и в журнал какой-нибудь возьмут, да мало ли куда. Низко-то нельзя себя ставить – у тебя высшее образование.
Аня. Нет, я пока в школе буду работать, может быть, ближе к пенсии, если тяжело уж совсем будет, а пока не хочу никуда.
Мария Дмитриевна. Значит, Анечка, ты на своём месте, тогда трудись в школе. Я как пришла в свою проектную контору – одна запись, ушла по состоянию здоровья на пенсию – вторая запись. А в собесе слышала, у одной женщины больше двадцати мест работы в трудовой-то. Бывает, говорят, и больше. Так люди всю жизнь маются, не могут найти себе места. Раз никуда не хочется, то работай. У Володи твоего что новенького?
Людмила Викторовна. А Володя её лоботряс, бабушка! Как они будут жить, ума не приложу. То в Интернете торчит, то просто так диван пролёживает.
Мария Дмитриевна. Это он пока холостой, а женится – заботы появятся, ещё как переменится, помяни мои слова!
Людмила Викторовна. Вряд ли. У него со школьным руководством недавно опять конфликт вышел: только на ставку строго хочет работать, так же и получать. Горе моё горе: можно на ставку учителя физкультуры прожить, если ребёнок появится, и Аня не будет какое-то время работать?
Мария Дмитриевна. Вы поможете. Вы для кого копите, для дяди чужого? У вас их не семеро, всего двое. Вначале одной, потом другой.
Людмила Викторовна. Он и не спешит жениться, зачем ему семейные обязанности – они угроза его образу жизни. Он привык сам для себя...
Аня. Давайте поговорим о чём-нибудь другом, мне это всё надоело. Как у тебя, бабушка, с давлением? Прибор-то хорошо работает?
Мария Дмитриевна. Прибор работает, а с давлением так: то ничего, а то и таблетки не помогают. Недавно врач другие назначила, пока тьфу-тьфу.
Аня. А почему другие?
Мария Дмитриевна. К тем организм, сказала, привык, не реагирует, поэтому и назначила другие.
Аня. А как коленка, бабушка?
Мария Дмитриевна. То ничего, то задаёт жару – ночь не сплю. Что ты хочешь, шестьдесят пять исполнилось, подружка моя лучшая два года назад убралась, а я ещё пока скриплю.
Аня. А внешне ты, бабушка, выглядишь моложе, лет на... пятьдесят шесть.
Мария Дмитриевна. Спасибо, Анечка, за комплимент, только у меня свои глаза кое-что видят: то вроде ничего, а бывает, и на восемьдесят выгляжу. Берегите здоровье пока молодые, в старости пригодится.
Аня. Пойдём, бабушка, на кухню, я есть захотела. У меня ещё уроки есть сегодня.
Мария Дмитриевна. Пойдём, Анечка, пойдём. Я у вас всех только время отнимать теперь буду.
Уходят, звонят в дверь, Людмила Викторовна идёт открывать.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Людмила Викторовна и Ильин.
Ильин (смущенно). Антон Фёдорович почему-то назначил мне встречу у себя дома... поэтому я и пришёл.
Людмила Викторовна. Это с ним бывает, чем-то вы его покорили... проходите, не стесняйтесь.
Ильин. Он присутствовал на моей защите, а потом пригласил...
Людмила Викторовна. Значит, понравилась ваша работа. Садитесь, подождите его, ради Бога не стесняйтесь. Вы, я вижу, дипломированный химик?
Ильин (смущённо). Получается так... вчера в деканате выдали диплом.
Людмила Викторовна. Вы такой стеснительный молодой человек, наверно, не москвич?
Ильин. Вы угадали, я из глубинки... В школе прочитал книжку об одном химике, который учился, а потом работал в Менделеевском, какие у него были достижения, и... загорелся. Книжечка такая маленькая, научно-популярная, я с ней года два не расставался.
Людмила Викторовна. И Антон Фёдорович Менделеевский закончил, он сейчас будет, он не любит опаздывать. А вот он и сам, кажется, пришёл, беседуйте, не буду вам мешать (уходит).
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Ильин и Первашов.
Первашов (входит). Вы уже здесь? Здравствуйте, коллега (подаёт руку).
Ильин. Здравствуйте, Антон Фёдорович.
Первашов. Пригласил вас в гости, хотел чайку с вами попить, побеседовать, а тут непредвиденные обстоятельства, вызывают в министерство за чем-то. Времени у меня совсем мало, но для меня картина ясная, всё зависит от вас. По-порядку... Работа, которую вы защищали, имеет перспективу, но я не обещаю, что вы ей будете заниматься. Это и не важно. Главное, вы понимаете химию, далеко не всем природой такое дано. Я сравниваю это со слухом: у кого-то музыкальный слух есть, а про кого-то говорят, что ему медведь на ухо наступил. У вас с химическим слухом, коллега, всё отлично. Если будете упорно трудиться, из вас может получиться настоящий специалист. Но я, к сожалению, могу вам предложить только работу в нашем институте, конкретно если говорить, то в моей лаборатории. Что касается регистрации, жилья, то здесь ожидаются трудности. Мы будем помогать вам, чем можем, но придётся, наверно, пока и в общежитии пожить. Короче говоря, как-то жилищный вопрос со временем решится, но не скоро... с работой никаких проблем – много и интересная. Я б на вашем месте принял моё предложение и согласился.
Ильин. Я, конечно, согласен, я всё понимаю.
Первашов. У вас сейчас месяц отпуска, что вы собираетесь делать?
Ильин. Что вы мне посоветуете?
Первашов. Я б посоветовал не тратить зря время, а приступить с понедельника к работе. А на этой неделе встретиться, можно завтра, с моим заместителем Борисом Васильевичем Батоненко. Он в курсе, я с ним о вас говорил, озадачил его вашей жилищной проблемой, у него есть кое-какие связи, он поможет.
Ильин. Спасибо, Антон Фёдорович, я готов.
Первашов. С начальником отдела кадров я тоже говорил, он вас ждёт – следующий визит к нему. Конечно, вы взрослый человек и понимаете, что можете себе сами помочь и нам облегчить задачу, если женитесь. Есть невеста? Извините за нескромный вопрос.
Ильин. Пока, к сожалению, нет.
Первашов. Со временем появится, но форсировать события не стоит. Сколько вам?
Ильин. Двадцать два.
Первашов. Тем более, успеете. Живите, работайте, а там как Бог даст. Что ж, договорились, Иван Ильич (протягивает руку).
Ильин. Договорились, Антон Фёдорович, спасибо (отвечает на рукопожатие и уходит, Первашов провожает).
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Первашов и Людмила Викторовна
Людмила Викторовна (входит). Нового работника раскопал?
Первашов. Да, это не просто. Все люди хорошие, симпатичные, но работников хороших среди них немного.
Людмила Викторовна. А Боря хороший работник?
Первашов. Боря мой друг, он на своём месте, хороший работник, а почему ты о нём спросила? Мне некогда.
Людмила Викторовна. Тебе всегда некогда, Антон, но я много времени не отниму, пять минут. Мне просто интересно. Боря твой друг, работает на тебя, устраивает тебя, но он даже не кандидат наук, а работает в научно-исследовательском институте. Сам ты доктор уже три года.
Первашов. Значит, Боря через тебя начинает действовать? Забавно. Да, он на своём месте в качестве заместителя по общим вопросам. Он подбирает, кажется, удачно кадры, легко находит друзей, которые оказываются полезными для института, короче говоря, он хорош, если не касаться химии. Как химик он ноль, забыл даже то, что было в вузе, а было, уверяю тебя, совсем скудно, самый минимум. Если бы он чуть-чуть хотя бы... давно бы был кандидатом! Я его вставляю в научно-исследовательские отчёты, он их подписывает, но я уверен, что не читает, а если бы попытался читать, то ничего бы не понял.
Людмила Викторовна. Вот видишь, Антон, ты зачем-то включаешь его в отчёты, потому что не включать – не прилично! А почему бы тебе не помочь ему с кандидатской: все мы не вечные, а ему эта степень может и пригодится в жизни.
Первашов. В чём-то я согласен с тобой, надо подумать, раз у него такая идея в голове поселилась.
Людмила Викторовна. Тебе жалко? У тебя чужие люди постоянно защищаются, а он твой друг со студенческих лет, он общий наш друг! Пусть будет на одного кандидата больше, кому от этого плохо? Заместитель директора, кандидат наук Батоненко Б.В. По-моему, звучит! Ну сделай это в память о нашей совместной юности! Вспомни, как ты радовался кандидатской степени, говорил, что теперь можно заняться и наукой.
Первашов. Хорошо, я подумаю.
Людмила Викторовна. О чём думать? Ты, Антон Фёдорович, обещай!
Первашов. Хорошо, хорошо... я имею в виду... надо подумать о том, на чём он может защититься, в чём способен твой протеже разобраться. Его в студентах звали Батоном не за фамилию, или не столько за фамилию, а за то, что с химией, мягко говоря, не справлялся, понимаешь? Можешь сообщить ему о моём согласии, ему будет приятно услышать это именно от тебя.
Людмила Викторовна. Спасибо, я ему позвоню уже сегодня. Ты обедал?
Первашов. Да, спасибо.
Людмила Викторовна. А то твоя любимая дочь обедает на кухне, мог бы присоединиться.
Первашов. Не могу, нет времени! Как у неё дела, всё хорошо?
Людмила Викторовна. Говорит, всё нормально...
Первашов. К сожалению, мне некогда тебя слушать, возьму в кабинете кое-какие бумаги и на коллегию, я сегодня, оказывается, там докладчик, а заранее предупредить забыли (уходит).
Людмила Викторовна. Твои дела, тебе виднее... А звонить? Или при встрече? Нет, надо сообщить, иначе обидится... Кажется, ушёл.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Людмила Викторовна одна.
Людмила Викторовна (звонит по мобильному). Борисик, ты не занят?.. Спасибо, что ты так высоко меня ценишь, а я оправдываю... да, о твоей шкурке только что беспокоилась, можно сказать, сражалась... он заезжал за бумагами и уехал в министерство на коллегию. А я отняла у него драгоценное время для твоей милости... Как думаешь?.. не буду... сразу говорю: готовься к защите, считай, что ты уже кандидат наук... представить не можешь, как мне было трудно, но для тебя я на всё... ты знаешь... не могу громко говорить, старшая дома... Созвонимся... я тоже... ещё крепче (выключает телефон). Слава Богу, оказалось совсем пустяковое дело. Но он пусть думает, что мне было трудно, пусть ценит, а то, я чувствую, охладел он ко мне. Не мудрено... столько лет. Старая я становлюсь для него, это ужасно. Стараюсь жить сегодняшним днём, не задумываться о будущем – это меня спасает. А будущее всё равно скоро наступит...
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Людмила Викторовна и Аня.
Аня (входит). Совсем бабушка слабая стала, пошла домой.
Людмила Викторовна. Даже ко мне не зашла.
Аня. Сказала, устала очень, надо полежать.
Людмила Викторовна. Как будто у нас нельзя полежать?
Аня. Ты знаешь бабушку, у неё везде комплексы.
Людмила Викторовна. Ты вроде сказала, что ещё есть сегодня уроки?
Аня. Говорила, ухожу минут через двадцать. Я при бабушке не стала ничего говорить, а тебе скажу, чтобы ты планы не строила: с Владимиром у нас всё кончено, мы расстались навсегда.
Людмила Викторовна. Как же так?.. Столько лет?.. что случилось?
Аня. Давно я почувствовала, что у него кто-то ещё есть, виду не подала, но стала внимательнее – так оно и есть. Твой несостоявшийся зятёк разрывался на два фронта. Ой, не хочу я больше о нём речь вести. Я ему всё сказала, он обалдел, когда понял, что мне всё известно. Так что я вновь одна, теперь уж, наверно, останусь в старых девах.
Людмила Викторовна. Внушай себе больше! Двадцать два года – хорошая старая дева! Найдётся жених, была бы шея... Сама виновата, не согласилась с Анатолием делить офицерскую судьбу, а этого лоботряса мне даже не жалко, просто он время у тебя отнял.
Аня. Что было, то прошло. Ты сама была против того, чтобы я институт бросала, а Анатолий твой упёрся, не хотел полтора года подождать.
Людмила Викторовна. Ты, я вижу, сильно огорчилась. У тебя ещё всё впереди, дочь; что Бог ни делает – всё к лучшему.
Аня. Нет, можешь не успокаивать, я уже взяла себя в руки. Вначале, конечно, неприятно было, гадко даже, зато теперь полная определённость.
Людмила Викторовна. Это новость!.. А бабушке он нравился... Пожалуй, только ей одной. Папа его тоже считал пустым человеком, между нами. Хотя тебе он ничего такого не говорил.
Аня. Я тебя прошу: ты папе сама скажи, мне что-то не хочется ещё раз об этом говорить, ранка всё-таки осталась.
Людмила Викторовна. Хорошо, хорошо, я ему скажу. Кстати, сегодня к папе заходил новый сотрудник, ему тоже двадцать два года, я случайно подслушала. Такой лапа симпатичный, стеснительный молодой человек, правда, без регистрации.
Аня. Дай мне, мама, прийти в себя, я тебя прошу.
Людмила Викторовна. Всё, молчу как рыба, это я к слову сказала.
Аня. Пойду я не спеша. А вот и вторая твоя дочь, не даст тебе скучать (уходит).
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Людмила Викторовна и Надя.
Надя (входит). Что-то она вроде как расстроена чем? А?
Людмила Викторовна. Жених у неё загулял.
Надя. Как это загулял?
Людмила Викторовна. Обыкновенно, как все гуляют, с другой девушкой.
Надя. А мы думали свадьба скоро... а что же теперь будет?
Людмила Викторовна. А ничего не будет, ты к ней только с этим не лезь, ей неприятно о нем говорить.
Надя. Вот гад! Аня наша такая умница. А я видела его однажды с одной девицей, но, подумала, мало ли что. Вот гад! Пусть она не расстраивается, он её не достоин. А мне он никогда не нравился, высокомерный слишком.
Людмила Викторовна. Она сказала, что уже успокоилась. У тебя-то как в школе дела, что сегодня получила?
Надя. А ничего, меня не спрашивали.
Людмила Викторовна. Или опять дневник не давала?
Надя. Нет, мама, честно никто не спрашивал. У нас один урок и был-то, а потом экскурсия, и домой нас отпустили.
Людмила Викторовна. Пойдём, Надя, покушаем с тобой что ли?
Надя. Пойдём, я есть хочу.
Уходят.
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Сцена первая
Кабинет заместителя директора Батоненко. Одно широкое окно в центре, несколько столов под зелёным сукном буквой "Т". Слева стол хозяина со средствами связи, компьютером, справа входная дверь.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Батоненко один.
Батоненко (ходит по кабинету). Вот уже год прошёл, как я стал кандидатом наук. Уже все привыкли. А что-то изменилось? Без сомнения, конечно! Ко мне стали относиться с большим почтением что ли. Я представляю, нет, пока не могу представить, что будет, когда я стану доктором наук. Так заманчиво, но это очень сложно! Пока я нашёл сам себе хоздоговорную тему, заключил с ребятами договор, стал руководителем темы, старшим научным сотрудником на полставки. Антон считает, что моя тема к науке никаким боком, говорит, что она чисто производственная, техническая. А мне не важно, главное, чтобы деньги платили. И у меня есть последователи. Стоп! Не распыляться! Главная цель – доктор наук! Антон, конечно, будет против, Людмила тут не помощница. Что-то другое надо, но что? Надо придумать. В химии ты слаб, но в этих-то делах... думай, голова... чтобы такое этакое и похитрее... чтобы повлиять на Антона – без него ведь ничего не получится. Что для него важно и дорого? Стоп! Не распыляться! Кажется, я нахожу решение... нет, направление пока, путь. По-порядку... точно, всё ясно! Мне надо жениться на Ане. Мне сорок четыре, ей двадцать четыре – нормально! Вполне подходящая парочка! Антон её любит, не раз слышал от Людмилы, что он готов для неё на всё. Это мне и нужно! Как быть с Людмилой? Как она мне надоела! Это же одновременно гениальный способ отделаться от неё, не наживая злейшего врага рядом с Антоном. Как не погладить себя по головке! (Гладит). Людмилу надо уговорить, сказать, что был разговор с Антоном, он что-то пронюхал, а чтобы нам с ней можно было встречаться, не вызывая подозрений, мне надо жениться на Ане. Гениально! Батон, ты большой молодец! Как она мне надоела! Но не распыляться! Допустим, что удаётся склонить немного Антона, но он делать мне докторскую не будет, нужен помощник, который бы мне её написал. Кстати, я его уже присмотрел... этот выскочка Ильин, вундеркинд! Кое-какие планы на его счёт уже составил. Он у меня в руках, у него кличка появилась «Три И», а некоторые это расшифровывают как «Три Ишака». За два года сдал (загибает пальцы) три вступительных экзамена в аспирантуру, три кандидатских экзамена и защитил диссертацию. Работает, правда, как три ишака. Как раз вчера кандидатскую защитил, банкет был. (Звонит по местной связи). Иван Ильич, зайди ко мне на минутку.
Я ему все отчёты по научно-исследовательской работе в зубы, где есть моя фамилия, а он уж пусть лепит мне работу. На это он и вундеркинд! И главное, он у меня вот где (показывает сжатый кулак), комната у него пока служебная, регистрация временная. И за это пусть мне спасибо говорит.
Стук в дверь.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Батоненко и Ильин.
Ильин (стучится, несмело входит). Разрешите, Борис Васильевич?
Батоненко. Заходи, Иван Ильич, здравствуй, ещё раз тебя поздравляю! Спасибо за угощение, банкет, кажется, прошёл достойно (жмёт руку).
Ильин. Здравствуйте, Борис Васильевич, спасибо! Спасибо вам, что вы помогли мне устроить банкет на двоих, с этой девушкой Ириной Федотовой.
Батоненко. Конечно, расходы у тебя некоторые получились почти пополам, я ж понимаю. А то бы ты один должен был всё тянуть. Рад, что ценишь мою помощь. У нас вообще может получиться неплохой дуэт, если мы будем друг другу помогать. Как ты на это смотришь?
Ильин. Я готов, только не знаю, чем я могу помочь вам?
Батоненко. А я тебе скажу. Антон Фёдорович восторгается твоими способностями в химии, вчера ты их с блеском проявил во время защиты. Результаты тайного голосования – единогласно! Вот я и предлагаю твои способности и на меня немного потратить. И я тебе буду помогать, а как же! Взаимно, дорогой, взаимно!
Ильин. Я ж говорю, что готов, вы мне поставьте только конкретную задачу. Я всё сделаю, что в моих силах.
Батоненко. Конкретней быть не может. Я тебе приготовлю, постараюсь на этой неделе, все научно-технические отчёты, в которых я принимал участие, ещё там кое-какие публикации, а ты, на светлую твою голову, прикинешь, как из всего этого изобразить мою докторскую диссертацию. Я не тороплю, вполне возможно, что из этой затеи сразу и ничего не получится, но ты подумай в этом направлении. Мы будем с тобой встречаться периодически, допускаю, что надо будет проводить дополнительные опыты, исследования. Короче, это задача, наверно, на пятилетку, понял?
Ильин. Понял, Борис Васильевич, чем смогу, помогу.
Батоненко. Разговор, конечно, между нами, никакой утечки! Понял?.. Понял, я тебя спрашиваю?
Ильин. Понял, Борис Васильевич, чего же здесь не понять.
Батоненко. То-то! Тебе, Иван Ильич, и самому полезна будет такая работа – практический опыт для твоей докторской диссертации в будущем.
Ильин. Понимаю, конечно, работа полезная и интересная. Вы мне скажете, когда у вас будут готовы материалы?
Батоненко. Я сказал, на этой неделе. Но прежде я хочу организовать тебе небольшой кабинет, чтобы ты был в нём один: в общей комнате конфиденциальность трудно тебе обеспечить. Я уже кое-что надумал. Тем более, Иван Ильич, тебя Антон Фёдорович перевёл на должность старшего научного сотрудника, и здесь не обошлось без моей подсказки. Понял? И кабинет будет весьма кстати.
Ильин. Понял, спасибо, Борис Васильевич, очень вам признателен.
Батоненко. Будем благодарить друг друга своими делами, я твои заботы знаю. Договорились?
Ильин. Договорились, Борис Васильевич.
Батоненко. Всё, иди работай. С площадями у нас, сам знаешь, поэтому твой кабинет надо с Антоном обговорить. Проблема, думаю, для меня решаемая. Там ещё побелить надо бы, пару столов затащить, два ключа у нас с тобой, но это детали. Всё, иди. Не прощаюсь, мы можем ещё увидеться, день-то большой.
Ильин уходит.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Батоненко и Первашов.
Первашов (неожиданно входит). Привет, Боря (здоровается за руку и садиться).
Батоненко. (встаёт). Здравствуй, Антон! Чем обязан: сам директор ко мне пожаловал второй раз за всё время.
Первашов. Садись, Боря, рядом проходил, не придавай большого значения. Хотя причина поговорить есть. С твоего примера и, как я понимаю, поддержки, у нас всё больше стали заключать договоров не научно-технических, а технических чисто – как грибов после дождя.
Батоненко. Нет, Антон, все научно-технические...
Первашов. Формально написано так, но по содержанию они технические. Сидит технолог на государственном предприятии, она чья-то жена, работой своей интересуется только в день зарплаты, ничего делать, к сожалению, не умеет. И мы берём на себя её работу, техническую, я подчёркиваю, хотя пишем научно-технический отчёт, за который нам предприятие платит государственные деньги, которых им не жаль именно потому, что они государственные. Мало того, они записывают себе в актив, что они участвуют в научно-техническом прогрессе, засоряют бумагами своё министерство – профанация получается, Борис Васильевич?..
