Текст книги "Истории стражей: душа Сирены (СИ)"

Автор книги: Николай Севастьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Роуз взяла Дашину руку, сдвинула рукав и потёрла пальцем полоску шрама, не обращая внимания на недовольство девушки.

– Серьги действуют только на лицо. Тебе всё равно придётся привыкать к своему телу, ты же не собираешься всю жизнь прятаться за длинными рукавами, джинсами и юбками в пол?

Даша сникла, опустила глаза. С одной стороны, Роуз права. Сейчас на улице просто тепло, а что она будет делать, когда термометр покажет плюс тридцать? Сварится вкрутую? Да и зрители на концертах вряд ли оценят такую скромность. С другой – сама мысль о том, чтобы показаться на глаза людям без серёжек, в привычных шортах и топике внушала первобытный ужас.

Затянувшееся молчание прервал первый тихий всхлип. Ник с Роуз обменялись удручёнными взглядами, и, не дожидаясь, пока девушка заплачет, певица взяла её за подбородок. Развернула к себе, словно собираясь поцеловать.

– Даша, успокойся. Не хочешь об этом думать – не думай. Я не собираюсь тебя уговаривать, ты же не маленький ребёнок. Но учти: если я договорюсь с Томилиным – концерт состоится максимум через неделю. А может и раньше. Определись к тому времени, в каком виде ты будешь выступать. Хорошо?

В каком виде... Кажется, в коллекции Майка были закрытые платья... Или нет? Надо будет спросить у него, когда мы в следующий раз увидимся. Только бы не забыть...

– Хорошо. – Она несмело улыбнулась, пытаясь не утонуть в завораживающих фиолетовых глазах, так подходящих дару хозяйки.

– Умница. – Роуз чуть отстранилась. – Так. Ник говорил, ты любишь сладкое?

– Откуда ты... – Даша не стала заканчивать адресованный парню вопрос. И так понятно, откуда. Алекс. – Ну да, люблю. А что?

– Есть у меня в холодильнике замечательный медовый тортик, – заговорщицким тоном сообщила Роуз. – Отпразднуем нашу встречу, отпразднуем твои успехи. А потом Ник отвезёт тебя домой.

– Отвезёт?.. А-а-у! Блин... он же умеет телепортироваться.

– Даш, я же не страж... – Ник последовал примеру девушки – сладко зевнул, прикрыв рот ладонью. – Это они могут сколько угодно туда-сюда прыгать, а я в день только одного пассажира могу перевезти. Так что вызовем такси, я провожу тебя до дома, и упрыгаю к себе. Если хочешь, конечно.

Вот же лягушонок нашёлся, – прыснула Даша. – А вообще... почему бы и нет?

– Хочу. Но гораздо больше я хочу. – Она с важным видом подняла вверх указательный палец, – Тортик. И чай с мёдом.

– Торт с мёдом, чай с мёдом, – усмехнулась Роуз. – У тебя попа не слипнется?

Отражение в зеркале поправило причёску. Облизнуло губы, изогнувшиеся в хитрой улыбке.

– Не проверим – не узнаем, так ведь?

Интерлюдия 2

Среда, 14 августа, 20 :30. Репетиционный зал Филармонии.

Динамики, встроенные в стены, изливали в зал тихую, немного грустную мелодию. На тускло освещённой сцене пела, отбивая ритм кроссовкой, девушка с большим микрофоном в руках и серебристым наушником в правом ухе.

Справа от неё расположился за микшерным пультом заросший седой бородой звукорежиссёр. Роуз вытащила его из отпуска, пообещав приличный гонорар и место постоянного ассистента Даши, если он сумеет сладить с начинающей звездой.

Но как раз с этим возникли проблемы. За руганью и попытками подружить технику с даром Сирены минула половина вечера, пока троица в ходе мозгового штурма не пришла к печальному выводу: живое исполнение ещё можно настроить, а вот про нормальную запись лучше забыть – гипнотический эффект дара на ней полностью пропадал. А без него Дашин голос звучал в лучшем случае "хорошо".

– Не стоит прыгать выше головы, – философски заключила Роуз, довольная подходящей к концу репетицией. – Для начала хватит живых концертов, а дальше что-нибудь придумаем.

– Но это очень странно... Раньше с записями проблем не было. Неужели на Дарью так повлияла болезнь? Никогда о таком не слышал.

Майк Томилин, низенький полноватый мужчина в бежевом пиджаке растерянно обратился к сидящей рядом певице.

Впервые они встретились восемь лет назад, когда молодая звезда после нервного срыва и месяца реабилитации решила вернуться на сцену. Начать карьеру с чистого листа. В те времена она казалась Майку скромной, неуверенной в себе девчонкой, пытавшейся скрыть тоску за грустной улыбкой, словно приклеенной к лицу. Сейчас же на него смотрела статная, сияющая красотой даже в простой белой блузе и тёмных брюках женщина, покорившая сердца миллионов поклонников по всему миру. В чуть раскосых фиолетовых глазах отражалось холодное спокойствие правителя, разочарованного глупым вопросом слуги.

– Да, Майк, дело в болезни. Ни к чему волноваться, поправится – запоёт как надо.

А пока придётся запретить записывать выступления, – продолжила она про себя. – Слишком большая, слишком подозрительная разница получается. А когда дар раскроется в полную силу – она станет ещё заметнее. Ох уж... Чем дальше в лес – тем толще проблемы.

– Майк, давайте просто наслаждаться представлением, – поддержал певицу Ник. – Где вы ещё услышите такой удивительный голос? Всё-таки наша Даша – настоящее чудо.

Помолчал бы ты, – продюсер с неприязнью глянул на беззаботно развалившего в кресле парня. – Не понимаю, почему госпожа Роуз общается с таким подозрительным типом? От него же за версту несёт деревенщиной! Никаких манер! Так почему?.. Хотя... Может они... Неужели он её?..

От крамольных мыслей Томилина отвлекло зазвучавшее из динамиков вступление восьмой за сегодняшний вечер песни. Даша отпила из поданной режиссёром пластиковой бутылки. Встряхнулась, прогоняя усталость, и призвала дар.

Впечатления от её голоса после долгого перерыва оказались очень странными. С одной стороны, он, как и прежде, неуловимо напоминал голос Роуз, хотя Майк готов был поклясться: две певицы до той странной "болезни" никогда не встречались. Уж он-то запомнил бы визит звезды в продюсерский центр, или, тем более, на какой-нибудь из двух концертов, которые девушка успела провести.

С другой, это сходство ослабло, размытое волнами ярких, бурных эмоций. Каждое пропетое слово отзывалось в сердце смесью адской боли и райского наслаждения, и, пожалуй, боли было на самую капельку больше.

Может, это какой-то новый стиль, о котором я не знаю? Дарья просто не овладела им в достаточной степени, поэтому слушать её так... странно? Хмм, надеюсь, я не пойду по миру после завтрашнего концерта. Ей бы ещё недельку порепетировать...

Сказать это вслух Майк, конечно, не посмел. Раз госпожа Роуз сказала: "завтра она будет петь", значит так тому и быть. Перечить единственной и неповторимой королеве эстрады он не решился бы и за все богатства мира.

– На-а-ашла-а-а те... Кха-кха... Кха... Тьфу...

Зрители дружно застонали. Песня оборвалась на середине, невидимые для продюсера и режиссёра потоки магии прежде, чем исчезнуть, подарили всем восхитительное чувство мощного удара током.

– Простите! – отдышавшись, крикнула Даша. – Я не хотела!

– Полчаса прошло, – тихо заметил Ник. – Вряд ли она выдержит третью дозу.

– Не будем рисковать, – согласилась Роуз. Пояснила озадаченному Томилину: "Дозу лекарства", поднялась и три раза хлопнула в ладоши. – Заканчиваем! Даша, сходи пока умойся! Как вернёшься – обсудим наши планы на завтра!

Девушка кивнула, вернула микрофон на стойку и нетвёрдой походкой отправилась в туалет. Она чувствовала себя выжатой, как лимон, но, по крайней мере, слабость первых дней прошла. Мышцы вернулись в норму, горло больше не болело от долгого пения, а управление потоками перестало отзываться тошнотворным вкусом во рту.

Роуз говорила, на концерте будет сложнее. Одно дело – петь для двух-трёх человек, и совсем другое – для целого зала. Плюс, у нас разная магия, и я сейчас делаю немного не то, что должна...

Даша криво улыбнулась отражению в овальном зеркале. Странно было видеть это красивое, без единого следа усталости лицо. Гладить пальцами шрамы и наблюдать, как расплываются от лёгкого касания иллюзорные тени. Продуманная до мелочей магия скрывала даже капли пота, не трогая при этом мокрые после умывания прядки, налипшие на лоб.

Ну ничего, прорвёмся, – Даша поправила причёску, чувствуя, как возвращается хорошее настроение. – Скоро все узнают про великую Меня! Все...

Сердце отозвалось болью. В памяти мелькнули и исчезли знакомые образы – люди, места, события двухлетней давности. Даша потрясла головой, убеждая себя, что ничего не случилось, и повернулась к выходу.

Надо не забыть спросить Майка про закрытые платья. Так, чтобы он ни о чём не догадался... Да бли-ин! – Она запнулась на пороге. Щёлкнула выключателем, мысленно запихивая осколки прошлого в мусорное ведро. – Вы никогда в меня не верили. Но я справлюсь! Стану звездой, чего бы мне это ни стоило! Вы будете мной гордиться!

***

21:00. Штаб корпорации «Стальной щит», жилая зона.

Горячий пар, поднимающийся над огромной полосатой кружкой, щекотал ноздри ярким ароматом свежесваренного кофе. Мила была уверена – к настоящему кофе густой пенный напиток не имеет никакого отношения, но эта уверенность не мешала наслаждаться очередным плодом любви Рика к путешествиям по забытым Богом уголкам планеты.

Мила отхлебнула из кружки, довольно зажмурилась и сладко зевнула, прикрыв рот тонкой ладонью с длинными, выкрашенными во все цвета радуги ногтями.

– Сестрёнка, ты сколько сегодня спала? Полчаса, час? – насмешливо спросил сидевший за компьютерным столом худощавый парень.

– Отстань, – махнула она рукой. – У "Крипси" на этой неделе отборочные в полуфинал. Днём мы в лаборатории заняты, для тренировок остаётся только вечер и ночь. Или ты предлагаешь забить на работу?

– Нет, конечно, – вздохнул Рик. Глянул на часы в углу экрана и нетерпеливо побарабанил пальцами по столу. – Просто, мне кажется, твои друзья не обрадуются, когда ты уснёшь посреди этих своих отборочных.

– Не усну, – хмыкнула Мила. – У меня ещё остался запас твоего "экстра крепкого кофе".

– Это то, от которого Руфуса чуть удар не хватил? Помнится, он попросил меня разобраться, из чего эта дрянь сделана. Нас ведь даже мгновенные яды не берут, а тут...

– Пфф, это же не яд, а ускоритель обмена веществ, – беззаботно улыбнулась девушка, вытягиваясь на огромной бордовой кровати. – Дядя уже старый, у него сердце слабое, вот и шалит иногда. Я ведь предупреждала его, а он меня не послушал.

– Ты сказала ему: "Не пейте так много!" уже после того, как он выпил, – саркастично заметил Рикард. – И как, интересно, у стража может сердце шалить?

– Почему нет? Мы ж всё-таки живые люди, а не роботы какие-нибудь... О, вот и он.

Мила почувствовала приближение собрата – один из пяти огоньков перед внутренним взором вспыхнул, исчез, чтобы в следующую секунду появиться в двух шагах от запертой на электронный замок двери. Второй огонёк принадлежал надоедливому братцу, а ещё три светились в зале Совета на двадцать пятом этаже штаба "Щита".

Раз дядя уже здесь – значит, Совет принял решение . Интересно, что они там надумали ?..

– Рик, не тормози! Открой дверь и постарайся изобразить удивление. Мы не знаем, о чём они там совещались, так ведь?

Она выпрямилась, поджала ноги, прикрытые длинными белыми гольфами. Одарила вошедшего тёплой, искренней улыбкой.

– Дядя!

– Здравствуй, здравствуй. – Старейшина ласково улыбнулся в ответ. Кивнул парню. – Рикард.

– Добрый вечер, Руфус. Вы немного задержались.

– Да... Дело слишком серьёзное. Впрочем, не думаю, что вы скучали. Наверняка успели перемыть нам все косточки.

Он с кряхтением уселся на краешек кровати, поймал укоризненный взгляд из-под неровно обстриженной розовой чёлки и снова улыбнулся.

– Прости, дитя. Рядом с вами мы все чувствуем себя глубокими стариками.

Лет пять назад эти слова привели бы к жаркому спору и шуткам про сыплющийся песочек, а сейчас Мила только хихикнула, скрестила руки на груди и выжидающе уставилась на дядю, так непохожего на привычного, уверенного в себе помощника главы Совета стражей.

Казалось, его округлое добродушное лицо омрачила тень надвигающейся беды. На гладкой коже проявилась сеть мелких морщинок, в глубине лазурных глаз, прикрытых круглыми черепаховыми очками, вспыхивали тревожные огоньки. Руфус поправил выбившийся из кармана пиджака платок, помассировал виски и, глотнув из предложенной Милой кружки, заговорил.

– Знаю, вам не слишком интересно слушать старческое нытьё. Поэтому перейду сразу к сути. Надеюсь, вы изучали историю и помните, кто такая Сирена?

Брат с сестрой обменялись многозначительными взглядами.

– Помним, – ответила за двоих Мила.

– Так вот... Есть вероятность, что она вернулась в наш мир. Спустя двести лет забвения она снова ходит по Земле. Более того, она уже исполнила два концерта, а завтра состоится третий. Весьма прискорбно, что мы узнали об этом так поздно, но, полагаю, время принять меры ещё есть.

Руфус прервался, ожидая вопросов. Не дождался и продолжил тем же задумчивым голосом:

– Как я уже сказал, пока что это не более чем вероятность. Мы с Феликсом помним, как она выглядела, но похожие друг на друга люди – не такая уж большая редкость. Даже то, что эта девушка стала певицей, ещё не означает, что она имеет силу и память той самой Сирены. Об этом странном даре в наших хрониках мало что написано... Кто знает, возможно, все его носители выглядят одинаково.

– А в чём проблема проверить? – нахмурился прислонившийся к спинке кресла Рик. – Просто считайте её память.

– Считывание работает в обе стороны, – возразил мужчина. – Ты не подумал, что именно оно может пробудить Сирену к жизни? Предыдущие два концерта прошли практически незамеченными. Выходит, если девушка только учится управлять даром и ничего не помнит о прошлом, наше вмешательство станет камнем, с которого начинается лавина. У нас не останется выбора – придётся убить несчастную, тогда как не вмешайся мы – и она могла бы прожить нормальную человеческую жизнь. Под нашим надзором, разумеется.

– Надзором... – еле слышно пробормотал парень. – Вы хотите, чтобы мы стали её надзирателями?

– Именно так. Много времени это не займёт. Всё, что от вас требуется – посещать концерты, периодически общаться с ней и внимательно следить за её поведением. Заметите что-то необычное – немедленно сообщайте нам. И будьте осторожны – мы не хотим вас потерять. Если дело дойдёт до драки – зовите нас. Не пытайтесь справиться сами, это слишком опасно... Боюсь спросить, вы вообще меня слушаете?

– Слушаем, конечно, – лучезарно улыбнулась вынырнувшая из дрёмы Мила. Хлестнула брата слабым потоком воздуха и тот, оторвав голову от кресла, буркнул что-то утвердительное. – Ходить на концерты, болтать с Сиреной и следить, чтобы она никому не навредила.

– Верно. – Руфус поднялся. Вытащил из кармана два блестящих чёрных билета с золотыми полосками по краям. – Концерт завтра в девятнадцать ноль-ноль, в Филармонии. Зовут девушку Дарья Тэранс, как она выглядит – посмотрите в интернете. Постарайтесь при встрече с ней не упустить ни одной детали, послезавтра я жду от вас подробный отчёт.

Он дождался дружного "угу", вручил билеты Миле и, попрощавшись, растворился в воздухе.

– Фуф... пронесло.

Мила упала на кровать, раскинув руки. Покосилась на брата со смесью негодования и восхищения во взгляде.

– Что? – усмехнулся тот. – Шокирована моей гениальностью?

– Нет, братик, ты не гений... Ты идиот. Я же говорила – прояви заинтересованность. А ты? Такое чувство, будто ты не спал всю ночь!

– Я в Африку летал... Да не важно, всё же прошло как по маслу. – Пинком задвинув кресло, Рик забрался на кровать. Вытянул из ладони сестры билет, потёр пальцем золотую полоску и удивлённо поднял брови: – Надо же, настоящее... Слушай, старейшины спихнули на нас всю грязную работу. Струсили, как я и ожидал. Так что не парься! Сходим на концерт, развеемся. А послезавтра я навешаю им лапши на уши. Или ты навешаешь, тебе Руфус больше доверяет.

– Нет уж, – поморщилась девушка. – У меня завтра отборочные, сам встречайся с этой... как её там? Тэранс? Лично я попсу ненавижу.

– Да ты просто боишься, – сообразил удивленный Рик. – Сестрёнка, ты что, сама струсила? Мы вчера созванивались с Ником. Даша ничего не помнит, сейчас она – самая обычная певица. Слабая, безобидная девчонка.

– Вот ты и проверяй это, а я не хочу, – надулась Мила. – И если ты меня ещё раз так назовёшь...

– Да-да, ты мне врежешь.

Рик накрыл её ладошку своей, такой же тонкой, хрупкой, только более загорелой от частых набегов в кофейни жарких стран. Крепко сжал пальцы, и Мила, помедлив, сжала их в ответ.

– Не доверяю я твоему Страннику... – сонно сказала она, пересчитывая квадраты в узорах потолочных плиток. – Странный он какой-то. Вдруг эту Дашу против нас настроит?

Вы же всего пару раз встречались... Когда ты успела решить, как к нему относиться? Или ты в принципе парней не любишь? Поэтому в свои двадцать четыре ещё ни с кем не встречалась?

– А мне ты доверяешь? – осторожно спросил Рик, склоняясь к её лицу.

Слишком близко. Долго терпеть такую наглость Мила не смогла. Отвернулась, чувствуя, как начинают гореть щёки – то ли от смущения, то ли от закипающего раздражения, то ли вообще от того и от другого сразу. Уставший мозг отказывался выбирать, требуя лишь одного. Отдыха.

– Да... – буркнула девушка. – Тебе – да. А сейчас дай мне поспать.

– У тебя же тренировка?

– Успеется. Разбудишь ближе к ночи. А если не разбудишь - я тебе точно врежу.

Последние слова прозвучали уже шёпотом.

Рик посидел немного, вслушиваясь в мерное дыхание сестры. Будить её среди ночи не хотелось, но ещё больше не хотелось из-за каких-то игрушек портить с таким трудом выстроенные отношения. Он невидимой "рукой" дара включил на компьютере будильник, снял свитер, оставшись в полосатой чёрно-белой футболке и синих спортивных штанах. Прилёг на кровать рядом с Милой и закрыл глаза, уже через пару минут погрузившись в спокойный приятный сон.

Глава 4. Концерт

18 августа, четверг, 18 :20. Гримёрка Филармонии.

– ...Волнуюсь, как в первый раз.

– Почему как? Это и есть твой первый раз. После перерыва. Смотри: нравится или дальше крутим?

Даша открыла глаза. Качнулась вправо, влево, довольная тем, что увидела в обрамлённом лампочками зеркале. Отросшие пониже плеч тонкие волосы Роуз превратила в пышную гриву с завитушками на концах.

Вообще-то, этим должны были заниматься стилисты, но Роуз вчера заявила Майку, что сама позаботится о девушке. Тот, конечно, согласился, и сегодня гримёрка оказалась в полном распоряжении двух певиц и прислонившегося к стене у высокого резного шкафа Странника.

– Я думала, прямые мне больше идут... – Даша потыкала упругую завитушку пальцем и уверенно кивнула. – Нравится. Даже очень.

– Ну вот, а ты сопротивлялась. – Роуз кинула стайлер в сумку, достав взамен инъектор с уже вставленной ампулой. – Макияж пока оставим без изменений, серьги за причёской не видны. Но учти: будут открытые уши – будут вопросы от журналистов.

– Скажу, что всегда их ношу, – с напускной бодростью ответила девушка. – Как счастливый талисман. Уй!

Четыре дня уколов не прошли бесследно – шея заныла, потом вспыхнула горячей болью, будто вместо лекарства в неё выдавили порцию раскаленного металла.

Хорошо хоть продлилось это недолго. Когда боль отступила, Даша встала и, недовольно ворча, направилась к шкафу с концертными платьями. Ещё пару лет назад на просьбу всего за день найти чего-нибудь построже Майк покрутил бы пальцем у виска – на примерку, подгонку ушла бы уйма времени. А сейчас, благодаря новомодным сканерам, формирующим трёхмерную модель тела, участие девушки в подборе одежды не требовалось вовсе. Поэтому, открывая дверцу, она ожидала увидеть как минимум парочку подходящих нарядов – длиной до пола, с закрытыми плечами и руками. Но...

– Ты это устроил – ты и разбирайся, – безапелляционно заявила Роуз, когда растерянная Даша принялась заново перебирать многоцветное содержимое шкафа. – У тебя полчаса, чтобы уговорить её. А я пошла встречать Веру. Удачи.

Подхватив сумку, она послала друзьям воздушный поцелуй и под стук каблучков бриллиантовых туфель выпорхнула из гримёрки.

– Ни-ик?.. – Даша уставилась на парня, чувствуя, как начинает закипать.

– Только не кричи, пожалуйста, – вздохнул он, подходя ближе. – Всё же в порядке.

– В порядке? – сорвалась девушка. – Ты что, издеваешься? Где мои платья? Куда ты их дел?? Зачем??

– Даш, успокойся, прошу тебя. Да, я убедил Роуз, чтобы она сказала Томилину, что никакие закрытые платья тебе не нужны. Так будет лучше, поверь мне.

– Лучше?.. Лучше?? Кому?? Ты же знаешь, почему я...

– Смотри! – Схватив за плечи, Ник развернул её к ростовому зеркалу. – Что ты там видишь?

Полосатые кроссовки, тонкие синие джинсы, рубашка с принтом звёздного неба, застёгнутая на все пуговицы. Правильный овал лица в обрамлении густых светло-русых волос... Фальшивка, созданная чужой магией, неспособной так же повлиять на остальное тело.

Даша стиснула воротник рубашки. Закусила губу и быстрыми движениями расстегнула верхние пуговицы, обнажив небольшой, но хорошо заметный шрам на шее.

– Вот это вижу, – плаксиво сказала она. – Это ужасно, это нельзя показывать людям. Что они обо мне подумают?

– Да наплюй ты на мнение других людей!

Ник осторожно обнял её сзади, заставив вздрогнуть от неожиданности, и зашептал, поглаживая бледную полоску шрама:

– Даш. Лично я вижу здесь очень красивую девушку. А я знаю, о чём говорю – мы с Алексом много времени потратили, когда отмывали тебя после встречи с Максом. И будь уверена – платье твою красоту только подчеркнёт.

Смущение от близости парня мгновенно сменилось возмущением. Даша вспыхнула, как запущенная в небо сигнальная ракета, попыталась вырваться, но куда там! Ник держал крепко.

– Т-ты совсем обнаглел вспоминать такое! Отпусти меня!

– Отпущу, если перестанешь вести себя как маленькая перепуганная девочка. Ты же не хочешь сказать, что такая мелочь, – Ник снова провёл пальцем по шраму и, наверное, добавил магии – шеи коснулась мимолётная вспышка обжигающего, но очень приятного тепла, – заставит тебя отказаться от мечты? Заставит бросить всё и сбежать? Подвести меня, Роуз, Алекса... Томилина в конце концов? Мы все в тебя верим. Мы все ждём, что ты выйдешь на сцену и устроишь представление, которое будут вспоминать ещё долгие годы. Разве не этого ты всегда хотела?

Даша, замерев, молча смотрела в зеркало.

Долгие годы... Я вчера-то не смогла нормально спеть, – грустно подумала она. – А сегодня... Там же полный зал ждёт. И все будут глазеть на меня. На моё...

– Не бойся, – шепнул Ник, правильно истолковав её молчание. – Сумеешь показать всю мощь своего дара – станешь для зрителей настоящей богиней. Им будет всё равно, есть у тебя шрамы или нет. А если вдруг какой журналист пристанет после концерта – мы с Роуз быстро поставим его на место. Веришь?

Даша кисло улыбнулась сероглазому отражению. Аргументы Ника потихоньку приводили её в чувство. Комок глупого, бесполезного страха, притаившийся на краю сознания, уменьшался, готовый исчезнуть без следа.

В самом деле, не мог у же я просто взять и сбежать? Надо быть полной дурой и трусихой, чтобы сделать это...

– Верю. Прости, – промямлила она. – Что-то я совсем расклеилась. Можешь посмотреть, там есть что-нибудь поскромнее?

***

Без десяти семь Даша в компании нацепившего строгий костюм «телохранителя» наконец выбралась из гримёрки. Сновавшие по коридорам сотрудники Филармонии окидывали парочку быстрыми взглядами и тут же теряли интерес. Не обращали на открытые плечи девушки ни крупицы внимания, чему она была несказанно рада.

За очередным поворотом друзей поджидала выкрашенная в характерный красный цвет дверь комнаты ожидания артистов. И Майк Томилин собственной тучной персоной.

– Даш. – Ник остановился, пропуская её вперёд. – Запомни, он думает, что ты на прогулке попала под искры забарахлившего сварочного аппарата.

– Чего?..

– А лицо успела прикрыть руками, так что оно не пострадало.

– Э-э... Жуть какая. – Она криво улыбнулась продюсеру. – Здравствуйте, Майк.

– Дарья, что же вы, ещё чуть-чуть и опоздали бы, – с видимым облегчением отозвался тот. – С вами всё порядке? Вы... ну...

Водянистые голубые глаза забегали по длинному чёрному платью, по неглубокому вырезу и локонам причёски, нигде не задерживаясь надолго. Томилин нервничал, будто рядом стояла Роуз, и Даша быстро поняла, почему.

– Всё в порядке, – мягко сказала она. – Я на вас не сержусь. Честно.

– Ах... Э-э... Да. Это хорошо. Отлично. Проходите сюда.

Томилин прочистил горло и приглашающе распахнул дверь.

Обстановка в комнате оказалась простенькой – стул, стол, старый кожаный диван, забитый медикаментами шкафчик и пара овальных зеркал. Даша проигнорировала их, подошла к выходу на сцену, прислушиваясь к шуму зрительного зала и бешеному стуку рвущегося из груди сердца. Хотелось сбежать отсюда, даже сильнее, чем в гримёрке, но девушка лишь тяжело вздохнула. Поздно отступать.

– Дарья, концерт начнётся через пять минут, – донесся издалека голос Майка, вернувшегося в привычное амплуа строгого наставника. – Михаил Борисович объявит вас, потом вы выходите и говорите приветственную речь. Поёте полчаса, потом перерыв, потом ещё полчаса. А ты... – Он помедлил, решая, стоит ли обращаться к Нику вежливо. – Вы будете ждать здесь.

– Конечно, – слегка поклонился парень. – Как вам будет угодно.

– Спасибо, Майк, я помню. – Даша поспешила спасти друга от засопевшего, как бык на корриде, продюсера. – Вы можете идти в зал, а то пропустите начало первой песни. Да и Роуз, наверное, заждалась вас.

Второй довод явно был весомее первого. Майк, быстренько пожелав удачи и попрощавшись, пулей вылетел из комнаты.

– На что он вообще надеется? – наморщила лоб певица. – Неужели не понимает, насколько ей на него плевать?

– Как раз поэтому он за ней и бегает, – пожал плечами Ник. – Неприступные женщины многих привлекают.

– Скажешь тоже, неприступные. Майк, конечно, не идеал мужской красоты, но ведь о романах Роуз целые книжки написаны.

– Последний такой роман, если не ошибаюсь, был года три назад, – задумчиво пробормотал Ник. – Только не пытайся спросить саму Роуз – она тебя прибьёт.

– То есть, ты уже спрашивал?

– Спрашивал. До сих пор не понимаю, как я тогда жив остался, – ухмыльнулся парень. Потянул на себя дверь, и голос ведущего, занятого разогревом зрителей, ударил по ушам. – Ты готова? Ауру чётко видишь?

Обманчиво тусклое оранжевое свечение вокруг Ника Даша видела и уверенно кивнула.

– Тогда... – Он подмёл пол невидимой шляпой. – Прошу. Миллионы будущих поклонников ждут твоего триумфа.

Миллионы? – тихо рассмеялась Даша, переступая порог. – Мне бы эти тысячи влюбить в себя.

– Встречайте! – кричал крупный седовласый мужчина. – Дарья! Тэранс!

Блин... Как там любит говорить Алекс ? Ну, с Богом!

***

– Если ты ищешь Виктора – его здесь нет.

Роуз показала большой палец подошедшей к микрофону девушке. Та смутилась, помахала в ответ и первые ряды зрителей возбуждённо загудели. Приглашённые певицей банкиры, бизнесмены, политики пришли сюда, соблазнившись обещанием необыкновенного зрелища, но мало кто верил, что звезда мировой величины просто так, от скуки согласилась взять под опеку никому доселе неизвестную девчонку. Возможно, госпоже Роуз заплатили немалые деньги, думали они, или же в молодой Тэранс действительно есть нечто уникальное? Если верно второе – вечер обещал быть весьма интересным.

Остальные зрители, которым не хватило денег на VIP-места, приветствовали Дашу жидкими аплодисментами. Рекламная компания ограничилась плакатами на досках объявлений, так что половина мест в главном концертном зале Филармонии пустовала. Для самой Даши это было скорее плюсом: чем меньше народа – тем меньше потоков надо контролировать и тем меньше вероятность провала.

– Вижу. Зато есть кое-кто другой, – мрачно заметила сидевшая рядом Вера.

Роуз обернулась. Кивнула развалившемуся в кресле пареньку, и тот ответил благосклонной улыбкой, едва заметной в полутьме зала.

– Ах да, я не успела ввести тебя в курс дела. Рикард с нами. Во всех смыслах.

– Даже так... И почему я не удивлена? Роуззи, твой Странник меня когда-нибудь с ума сведёт.

Вера откинулась на спинку кресла. Щелчком выбила из кармана белоснежного пиджака маленькую блестящую зажигалку.

– А что с Виктором? Он же хотел прийти.

– Вчера после репетиции Ник полчаса собачился с ним по телефону. Я думала, у меня уши в трубочку свернутся от их воплей. Но каким-то чудом Ник уговорил его подождать ещё немного.

– Ёжики зелёные, а мне-то ты почему не сказала? – Целительница щёлкнула зажигалкой. Раз, другой, пока возмущённое кряхтение широкоплечего соседа-олигарха не заставило убрать игрушку в карман. – Я бы взяла с собой Ниа.

– Она так сильно боится Виктора? – рассеянно спросила Роуз.

Даша заканчивала длинную вступительную речь. К чести девушки, она ни разу не сбилась. Смогла привлечь внимание зрителей "крючками"-фразами, выученными на курсах Томилина.

– Нет. Я не хотела втягивать её в драку, если твоя Даша вдруг узнает Виктора. Вернее, если Сирена узнает.

– ...Наслаждайтесь зрелищем и постарайтесь не сойти с ума от счастья! Мы начинаем!

– А ведь она не шутит, – хмыкнула Роуз, поудобнее устраиваясь в кресле. Из динамиков раздались первые аккорды песни, написанной штатным композитором продюсерского центра. - Ты зря боялась, сама по себе она не проснётся. Для этого нужна передозировка стимулятором, а мы ещё не сошли с ума, чтобы специально её устраивать.

– Специально, говоришь... – как-то чересчур задумчиво произнесла Вера. Невинно улыбнулась, поймав укоризненный взгляд подруги, и тут же нахмурилась. – Ты только глянь. Это впечатляет. Но... Роуззи, почему мне кажется, что здесь что-то не так?

Даша пела о безответных чувствах рыбака к русалке. Звонкий молодой голос поднимался, падал, и вместе с ним взлетали до небес и разбивались в глубинах пропасти сердца зрителей. Радость сменялась грустью, сумасшедшая любовь – пылающей ненавистью, стальная решимость – непроглядным отчаянием. Бешеная пляска эмоций всё длилась и длилась, пока с последними словами песни не оборвалась. Так резко, что Вера почувствовала себя выброшенной на берег рыбой. Хотелось глотнуть ещё воздуха, ещё звуков, но каждый вдох отзывался резью в ушах и жутким головокружением.

Зрителям пришлось ещё хуже. Одарённых прикрывал незримый щит, ослабляющий чужую магию, а простые люди замерли в креслах с выпученными глазами и разинутыми ртами.

– Ёжики зелёные. – Вера взбодрила себя хлопками по щекам. – Это было... неожиданно.

– Это был перебор, – буркнула Роуз. Сложила ладони рупором и зашептала переминающейся с ноги на ногу девушке: – Даша! Подожди, пока они придут в себя. И отпускай медленнее! Поняла?