Текст книги "Домовой (СИ)"
Автор книги: Николай Малунов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Он неспешно обернулся на засмущавшуюся девушку. Та, сидя с серьезным видом, неспешно выходила из задумчивости, но через мгновение рассмеялась и наемник сплюнул.
– Ха, поверил! – ткнула Саша пальчиком в него, смеясь звонким, заливистым смехом.
– И где только нахваталась… кто научил… язык бы оторвал… – буркнули ей в ответ, и девушка улыбнулась еще больше, довольная произведенным впечатлением.
Разложив и собрав походную кровать, Домовой неспешно стянул плотную рубашку, оставшись в зеленой майке и Александра залюбовалась странным орнаментом на его руке. Татуировка тянулась со спины, переходила на грудь и левую руку. Красивый цветочно-огненный рисунок подчеркивал мужскую красоту и девушка в который раз сглотнула от нарастания странного ощущения. Тело словно горело изнутри. Дыхание стало горячим, в ушах запульсировала кровь. Руки сами собой потянулись к мужскому телу, ей хотелось прикоснуться к его плечам, забраться под футболку… Александра моргнула, отвлекаясь. Так. О чем она там думала? Ах, да! Орнамент, гармонично сочетался с образом наемника…
– Эй!.. – ухмыльнулся наемник, заметив ее взгляд. – Слюни подбери, захлебнешься. Мужика впервые увидела?.. – он улыбнулся, когда Александра машинально провела по подбородку, собирая несуществующие слюни. – Ну, ты и дуреха. Спать давай ложиться…
Быстро забравшись в спальник, установив автомат на специальную стойку рядом, он сдвинулся к стенке, похлопал ладонью, по кровати, приглашая даму отпочивать. Дама же, как истинная леди, не спешила укладываться. Она сперва распустила собранные в тугой хвост волосы, затем долго расчесывала их, затем, ничуть не быстрее заплела их в косу, а когда сообщила, что ей нужно в кусты, наемник чуть не взвыл в голос.
– Раньше не могла?! Я так-то спать хочу… – устало проговорил он, выбираясь из уже нагретого спальника. – Ну, пошли…
– Куда? – не поняла Александра, нахмурившись.
– В смысле, куда?! В туалет!.. – поднял бровь мужчина, беря в руки автомат. – Ты же сама только что сказала…
– Но я… – снова начала краснеть девчонка, подбирая слова.
– Пошли, – прервал ее Домовой. – Здесь по одному даже в туалет ходить ночью не стоит. Схватит за жопу ползун какой и все, прощай. Не видать мне твоих книг и своей судьбы, так что давай, бери эту самую жопушку свою в рученьки и пошли, давай. Нечего краснеть, подсматривать не стану, не переживай, подглядывать не буду, там темно, как у мертвяка в жопе…
Снаружи действительно было темно и холодно. Разгоряченный за день кузов грузовика шипел, кряхтел и чем-то тихонечко пощелкивал. Окна довольно быстро запотели и выбираться на свежий воздух уже совсем не хотелось.
Перед выходом наемник надел на голову какой-то странный прибор, по виду напоминавший бинокль, только со стороны глаз у него было две трубки, а впереди почему-то уже одна. Фонарь включать он запретил, и, когда Александра споткнулась третий раз на четвертом шаге, взял ее за руку, потащив куда-то вперед. Дойдя до ближайших кустов, вошел в них, обошел по кругу и, вернувшись, скомандовал, что можно начинать. Александра опять замялась.
– Да что такое-то?! – шепотом взвыл Домовой. – Давай уже, снимай штаны и делай дело, не на пикнике…
– Я стесняюсь, – донесся шепот из-за спины.
Мужчина обернулся. Точнее девушка услышала звук оборачиваемого тела.
– Ты меня видишь? – спросила чернота.
– Немного, – пискнула уже не в силах терпеть Саша.
– И я тебя не-мн-о-го… Давай уже, а то сейчас правда кто-нибудь нагрянет… Тут помимо мертвяков и зверье всякое ведь ходит. Не дай бог зомбопсы припрутся или еще хуже, зомбволки…
Александра печально вздохнула, осмотрелась по сторонам. Чернота слева, чернота справа, чернеющий ряд кустов сзади, и чуть светлая чернота над головой. Домовой шикнул, подгоняя. Позади раздался шум расстегиваемого ремня, точнее звук его пряжки, и шорох скользящей по телу одежды. Домовой оскалился. Точно дурёха!.. В прибор ночного видения он отлично видел как девушка застенчиво спускает брюки, осматривается по сторонам, словно может что-то разглядеть в кромешной темноте, но поймав себя на мысли, что подсматривать за подобным процессом не хорошо, скривился и заставил себя отвернуться. Позади раздалось тихое журчание и вздох облегчения.
Одевшись, Александра с улыбкой возвестила, что она закончила, и ей хорошо, на что Домовой чуть было не спалившись, подавил в зародыше фразу «Вижу», чуть не вырвавшуюся у него изо рта. Опустив автомат, он тоже вжикнул молнией. Раз уж тут, то нужно и самому облегчиться, чтобы дважды не ходить, и в тот момент, когда девушка тяжело засопела за спиной, расслышав журчание со стороны мужчины, в лесу хрустнула ветка…
Домовой мгновенно напрягся, отпустил свой «орашатель-3000» схватился автомат, направил узкий объектив ночника в сторону шума и замер. Тишина. Только ветер слегка шумит высокими деревьями, накатывая волнами. «Тук-тук», «дук-дук» – билось сердце в груди.
– Что это? – раздался тихий, полный ужаса шепот из-за спины и наемник ощутил, как Саша прижалась к нему всем телом.
– Тс, – оборвал девушку наемник, внимательно следя за лесом, мысленно прося девушку замереть.
Снова тихий хруст и спутница, сдавленно пискнув, обхватила наемника руками еще сильнее. «Только. Руками. Не. Води», мысленно молил ее мужчина, ощущая холодное дуновение ветра в промежности. Так они неслышно простояли какое-то время. Забавная картина, наверное, со стороны… Стоит по среди леса мужик с автоматом, сзади к нему девка молодая прижимается фигурой как фотомодель, а у мужика из ширинки торчит его достоинство… Забавно? Наверное, но что делать, когда у тебя руки-то только две, а у дурехи за спиной, которая вцепилась своими когтями ему в бока от страха, оружия с собой нет вообще ни какого, а в темном лесу что-то хрустит?.. Правильно! Стоять и искать возможного противника. Тут можно и кучу не доделав, за автомат схватиться, а если и кинется кто, так и доделаешь ее на бегу, лишь бы выжить! Такой уж мир вокруг них, но хотя бы пистолет с собой постоянно носить девчонку научить нужно обязательно.
Домовой наконец-то опустил автомат, так ничего и не обнаружив, потянулся руками к ширинке чтобы спрятать уже начавший наливаться силой член он горячего дыхания красотки, прижавшейся к его спине такой же горячей грудью, дабы конфуза не случилось. Начни она случайно рукаблудить, наткнется на младшего барата, а зная девчонку, писк и визг от неожиданности на весь лес поднимет и вот тогда точно, мчи к грузовику со всех ног, а до него, наемник обернулся, метров двадцать… и в этот момент, взрывая лесную подстилку, в их сторону метнулась черная тень.
Скрывавшийся до поры, до времени под высоким кустом волк атаковал с тихим рыком. Он метнулся вперед, стараясь вцепиться зубами в самого высокого и опасного противника. Два скачка, толчок от старого муравейника и тело зверя взвилось в полете. Рядом растянулись такими же черными кляксами еще два его собрата.
– Ложись! – рыкнул Домовой и, подняв автомат, выстрелил, заваливаясь на спину пытаясь локтем толкнуть девчонку от себя подальше в сторону.
ШАК захлюпал, выпуская смертоносные пули, разрывая тела хищников еще на подлете. Отличный, заводской, еще, как говорится, «в масле» глушитель справился со своей работой очень хорошо. Конечно, совсем неслышной стрельбы не получилось, но и ведь не раскаты грома вышли, которые бы точно были б слышны в ночной тайге на многие километры вокруг.
Двум из трех волков удалось избежать штыкового огня, а вот третьему не повезло. Его тело пролетело по инерции прямо, врезалось в дерево, с глухим ударом упало на сухие иголки. Второго хищника удалось зацепить уже на излете второй короткой очередью. Зверь взвыл, приземлился на землю с недолетом и закрутился на месте, визжа и пытаясь достать зубами себя до бока, чтобы выгрызть так больно жалящую пчелу. Третий же зверь, самый крупный и от того, наверное, самый умный, оказался совсем целехоньким. ШАК имел существенный недостаток перед другими автоматами. В его магазины вмещалось всего двадцать пуль, которые закончились на удивление и с непривычки очень быстро. Домовой уже давно привык к своему 45-зарядному «Калашу» и стрелял уже инстинктивно, примерно прикидывая, на какое время хватит боезапаса. Здесь же боек щелкнул раньше, чем мужчина этого ожидал.
– Да, яйца нужно носить, – успел подумать он, сожалея об оставленном в кузове грузовика 50-зарядном двухбарабанном магазине.
Времени на то, чтобы перезарядиться уже не было и потому мужчина, просто подставил оружие под мощные челюсти. Ноги человека запутались в кустарнике и он с треском, рыком и матом повалился в колючки, причем рык, судя по всему издавал наемник, а мат – волк, вцепившийся зубами в холодную сталь оружия, так, по крайней мере в первое мгновение показалось Александре, отползшей в сторону в последний момент. Клубок из двух тел крутился на месте, рычал, скулил, пыхтел и атаковал. Волк, не умея от природы своей бороться лежа, пытался встать, вцепиться человеку в горло или лицо, а наемник, пытаясь дотянуться до пистолета одной рукой, удерживал зверя, схватив того за шерсть на загривке. Зверь мотал мордой, пытаясь ухватить держащую его руку, а наемник подбивал лапы волку ногами, не давая тому укрепиться в стоячем положении. Наконец-то, когда силы в правой руке уже почти не было, зверь, почуяв слабину дернулся вперед, ухватил Домового за руку, сжал челюсти так, что показалось, рука вот-вот переломится и останется в окровавленной пасти. Но наемнику наконец-то удалось дотянулся до рукояти пистолета другой рукой. Раздался выстрел и зверь, заскулив, повалился на землю. Еще два выстрела и хищник, тяжело дыша и хрипя затих.
– Ебучий клок шерсти, – матерился Домовой, пытаясь разжать челюсти твари. – Ебаные колючки! Ебаные волки!.. Надо же… су-у-у-ука…
Он с трудом выбрался из куста, и, шипя от порезов и ран, осмотрелся по сторонам. Так. Девчонка под деревом жмется, глаза на выпучку, зрачки расширены и светятся синеватым огнем в приборе ночника, пытается что-то в кромешной темноте рассмотреть. Жива, целехонька. Одна волчья туша слева лежит, дохлая, вторая еще доходит, ворчит. Сделав по контрольному выстрелу в череп каждому зверю, Домовой рыкнул на спутницу, мол, нашла время в сортир ходить, а главное место! Ведь прямиком в ее лужу завалился и теперь ей придется его штаны оттирать и это не обсуждается!..
Едва удерживая автомат, как смог, наемник перезарядил его. Боль в прокушенной зверем руке усиливалась. Кровь хлестала как из бочки. Сорвав с себя футболку, намотал на рану, дабы не уделать всю поляну кровью, которую новое зверье может учуять на огромном расстоянии. Шипя, удерживая оружие на сгибе больной руки, второй рукой ведя слепую в темноте девчонку, добрался до Тайфуна. Открыл заднюю дверь, дождался, пока Саша заберется вовнутрь и неуклюже полез в кузов сам, слыша, как неподалеку в лесу раздается далекий вой.
– Там аптечка в ящике за столом… да, вон там, нет, выше, да она… – командовал, морщась от накатывающих слез Сашка, сжимая зубы до хруста.
Огромные клыки проткнули мясо и чудом не задели кость. Кровь, пропитав майку, уже стала капать на пол автомобиля, в красном аварийном освещении делая ее черной.
– Ой, – пискнула Саша, вернувшись с аптечкой и резко отвернулась, ткнув пальчиком куда-то в область паха наемника. – У вас там это… Видно…
Домовой перевел взгляд вниз. Опа! И впрямь, видно…
– Ну, девочка, – скривился мужчина, – окажи мне интимную услугу, пожалста, а то что я все сам да сам… У меня ж женщина есть теперь… Прошу помощи твоей руки, а то мои устали…
Наемник засмеялся, немного разряжая обстановку, отвлекая себя от боли, вгоняя Сашу в краску, которая даже при аварийном освещении не смогла скрыть ее смущений.
– Да ладно тебе. Давай быстрее, бинтуй… – прокряхтел Домовой, кое как пряча член обратно в штаны. – Первый раз писюн мужской видишь что ли?!
Саша не ответила, да по ней и так все было понятно…
– Шить нужно, – осмотрев наконец-то промытую перекисью рану, заключила она. – Раны глубокие, как бы чего не занеслось туда еще…
– Ну, так шей, – согласно кивнул головой Домовой и девушка, вздохнув, взялась за иглу.
***
– Ну, не плохо, – оценил наемник работу, когда девушка наложила последний шов. – Почти ровно даже…
– Почти? – возмутилась Саша, раскрыв рот.
– Шучу, успокойся, – отмахнулся Домовой, сжимая и разжимая пальцы руки.
Кости вроде бы не задеты, мышцы прокушены, но не критично. Силы в ладони заметно поубавилось, но это тоже ничего. Пара дней и снова как новенькая станет. Перемотав руку бинтом, Сашка скомандовал отбой и, не желая больше слушать возражений, предложений, пожеланий и вопросов, завалился в спальник первым, предварительно сняв промокшие и испачканные штаны.
– У меня апная, – бросил он через плечо, уткнувшись в стенку. – Так что попробуй заснуть первой.
– Что? – переспросила Александра, складывая аптечку.
Наемник вздохнул.
– Деревня!.. Болезнь у меня, говорю, «апная». Храплю я…
– Апноэ, наверное? – робко поинтересовалась Александра, укладываясь рядом. – Затрудненное дыхание, прекращение легочной вентиляции?..
Дыхание наемника на мгновение замерло, словно при том самом прекращении этой самой вентиляции.
– Не умничай, – буркнул он все с той же самой интонаций, с которой только что говорил, что она «деревня».
– Я вам завтра отвар сделаю из календулы и ромашки, – внезапно зевнув, сладко потягиваясь, проговорила девушка, – он поможет…
Еще немного поерзав, отвоевав у спутника немного спальника, девушка, ютясь и балансируя на самом краю кровати, наконец-то заснула.
***
Утром Домовой проснулся от холода. Плечо затекло от неудобной позы, колени болели от скрюченного состояния, рука ныла, а в спину упиралась Сашкина мягкая филейная часть, которой она и вжала его в холодный борт броневика. Откуда в хрупкой соплячке столько сил, оставалось лишь диву даваться, но факт на лицо, точнее на задницу. Вот она спокойно посапывает, отвоевав у него больше половины кровати, да еще и завернувшись в его собственный спальник с ног до головы. Поморщившись, он попытался перевернуться, да не просто это вышло. Силы в спящей даме оказалось столько, что когда он начал ерзать, чтобы принять позу поудобнее, дама пнула его по голени так, что глаз выступили слезы, а, судя по ноющим икрам, удар за ночь был далеко не первым.
– Хоть бы сказала, что пинаешься, – пробухтел наемник, все же перевернувший на другой бок, уже не заботясь о том, что может разбудить спящую спутницу.
– Что? Куда? – встрепенулась та, открывая глаза.
– Никуда, спи, давай, – стягивая с девчонки спальник, снова недовольно прогудел наемник. – Еще раз пнешь, на пол пойдешь…
– Ой, простите… – пискнула та. – Забыла предупредить…
– Ага, забыла… – опять пробурчало из-за ее спины и в шею девушке устремилось горячее мужское дыхание, от чего у Александры мурашки побежали по спине.
Через пару минут наемник засопел ей в ухо и девушка, тоже еще немного поерзав, плотнее прижимаясь к Домовому, задремала.
***
Проснулись они, когда солнце уже высоко поднялось над горизонтом, причем Домовой проснулся первым. Он подскочил, чуть не скинув девушку с кровати, от чего та взвизгнула. Выглядел наемник плохо. Потный, с синяками под глазами, с тяжелым, поверхностным дыханием…
– Кошмар? – робко поинтересовалась девушка, съежившись.
– Да, – грубым от сна голосом кинул мужчина и, пожевав губами, прогоняя сон, взглянул на наручные часы. – Хера се, – удивился он. – Вставать пора, а то до ночи не успеем доехать…
Быстро встали, оделись, умылись, даже позавтракали горячей едой, спасибо встроенной небольшой туристической печке, оправились, сходя «мальчики налево, девочки на право», поменяли повязку на раненной руке и двинулись в путь.
День прошел в скуке. Зарядивший дождь не прекращался, делая пейзаж за окном скучным и однообразным. Саша, не зная чем себя занять, завалилась спать, после того, как с трудом смогла отстирать штаны наемника больше от грязи, чем от того, что произвел ее организм перед сном. Девушка слегка похрапывала, закинув свои стройные ноги на приборную панель, развалившись на разложенном пассажирском сиденье, а Домовой все также вел машину, завидуя некоторым личностям, кто и ночью дрых как убитый и сейчас, без зазрения совести давит на массу.
Многие из старых дорог уже заросли и были непригодны для движения, потому наемнику изредка приходилось сверяться со старой бумажной картой. Новые пути, проложенные купцами и путешественниками, не всегда вели в нужном направлении, и потому пришлось изрядно поплутать по незнакомым окрестностям, прежде чем в итоге, когда солнце уже собралось закатиться за высокие горы на западе, они выкатились к нужному месту.
Небольшая деревенька, обнесенная частоколом, на сотню домов, не более, расположилась на большой опушке посреди леса. Бревна для забора и домов, наверное, брали прямо тут, потому что везде вдоль дороги виднелись невысокие пни, поросшие мхом и травой, которые в сумерках смотрелись жутковато. Кочки походили на армию пигмеев, безмолвно наблюдавших за движением броневика. Изредка даже казалось, что некоторые из них шевелятся, передвигаются, и поворачиваются, от чего всем проезжающим здесь впервые всегда было немного неуютно.
– Оно? Приехали? – поинтересовался Домовой у спутницы, когда мощный прожектор с крыши Тайфуна уперся своим лучом в небольшие ворота посреди дороги.
Девушка медленно кивнула, заметно волнуясь. Обычно Сашка щебетала так, что рот не заткнешь, а тут как полчаса уже из нее слова не вытянешь. Еще бы. Сбежать из родной деревни после смерти матери, а теперь вернуться в место, где тебя, мягко говоря, ждут как нашкодившего котенка, было еще тем испытанием для нее.
– Не боись! – подмигнул Домовой, подбодряя спутницу. – Заберем книжку и валим отсюда. Я тебя в обиду не дам…
– Спасибо, – вздохнула Саша и, когда наемник, остановив машину перед воротами, вылез из кабины и отправился на переговоры с патрульными, последовала за ним.
Девушку узнали. Два хмурых парня, по-видимому, братья, поинтересовавшись целью прибытья также хмуро, зыркая из под кустистых бровей, открыли ворота, впуская броневик на территорию деревни, пояснив правила пребывания и проводили путников к стоянке.
– Будьте здесь, – скомандовал один детина, не уступавший Домовому в фигуре.
Второй ушел куда-то в глубь деревни и вернулся через несколько минут в сопровождении нескольких человек. Все время, что они ожидали процессию, Саша не находила себе места, то ерзала, то теребила уголок камуфляжной рубашки, то отводила печальный взгляда от детины, который, напротив, не спускал с нее своего, то печально вздыхала и дышала так тяжело, что наемник не выдержал.
– Что-то не так? – поинтересовался он негромко, также не сводя взгляда с охранявшего их здоровяка.
– Ну-у-у-у, – замялась девушка, а разглядев приближающихся людей, скисла еще больше.
– Ну, быстрее, – поторопил Домовой, насторожившись.
– Меня теперь тут не очень рады видеть… – промямлила Саша и резко прошептала уже в самое ухо, когда толпа приблизилась к ним: – Подыграй мне, пожалуйста.
– Здравствуй, Отец Висарион, – поклонилась Саша, когда к спутникам подошел высокий седой старик в кожаной куртке, больше походящий скорее на байкера, чем на отца в понятии верховного правителя деревни.
Как успела пояснить спутница, этой деревней управляли трое старейшин, Отец Висарион был самым главным из них, а помогали ему в правлении Отец Олег и Отец Федор.
– Здравствуй, дитя, – поприветствовал, протянув вперед руку с огромным перстнем и красным каменеем в нем, Висарион.
Девушка немного замешкалась, а затем склонили голову еще ниже, коснувшись лбом перста отца. Домовой ухмыльнулся, видать, у них такая традиция общения.
– И тебе здравия, добрый молодец, – чуть согнутая в кулак ладонь переместилась в сторону наемника.
Недолго думая, Сашка протянул деду свою лапу и пожал сухозавую старческую ручонку, не спуская ухмылки с лица. Вот еще, будет он голову преклонять перед каким-то дедом. Щаз! Держи оба кармана шире. Висарион сверкнул глазами, но ничего не сказал и ответил на рукопожатие.
– Я рад, что ты одумалась, Александра, и вернулась к нам… – продолжил он также чинно.
– Отче, – замялась девушка, начиная краснеть, и Домовой вздохнул, закатив глаза.
Сейчас опять начнет блеять как коза… Он уже было приготовился четко формулировать цель своего пребывания, дабы сократить время препровождения в данном поселении, но Саша все же собралась и, подняв глаза на старосту, неуверенно и, как-то робко промямлила, что добрый молодец, стоявший слева от нее ее муж и приехала она в деревню, только чтобы забрать кое какие вещи из дома матери…
Наемник как стоял, так чуть и не подавился набранным в грудь воздухом. Тонкие девичьи руки неумело подхватили его под локоть, и девчонка прижалась к нему, отчетливо при этом дрожа.
– Да, – улыбнулся парень, недоверчивому взгляду старосты.
Его лапа скользнула по спине Александры, схватила девушку за задницу так, что та сильнее вцепилась в руку «мужа», изобразив на лице подобие улыбки.
– Жена моя… Женаты мы…
– И давно? – хмыкнул отец, переведя хитрый взгляд на девушку.
– Второй день, – снова робко пискнула девчонка, и Домовой почувствовал через одежду, как Саша покрылась краской.
Ох, не умеет врать девка, ох не умеет!
– Мы, батюшка, – состроил самую милую из своих улыбок наемник, от чего остальные члены пришедшей процессии вздрогнули и зашушукались. – По делам заскочили. Вот, Сашенька говорит, у матушки тут осталось кое что для нее, так что мы на минуточку, да дальше побежим. Не утруждайте себя. Мы только мешочек малюсенький заберем и умчим. У нас же этот, – снова огромная лапа схватила Сашу за задницу, от чего та аж дугой выгнулась, но стерпела, – …медовый месяц… – добавил наемник лилейным голоском, глядя на «жену» масленистыми глазами, терпи, мол, раз просила подыграть, теперь вот и расхлебывай…
– Смотрю, ты Шурку нашу любишь, и она тебя тоже… – не поверил ни единому слову Отец Висарион, – что ж, взрослая, сама себе хозяйка… – на удивление Домового, дед не стал устраивать разборки на улице, а, как показалось, что даже утерял интерес к разговору, пригласив их в дом. – У нас сегодня веселе на деревне, – Саша пояснила новоиспеченному мужу, что старик имеет в виду чью-то свадьбу. – Потому, прошу вас к столу, а потом и о делах поговорим…
– Спасибо, батюшка, – буркнул Домовой и пристально посмотрел на «жену».
Саша пожала плечами, дернула носиком и вымучено улыбнувшись, сильнее прижалась к плечу наемника. Мужская рука снова скользнула к многострадально ощипанной и ощупанной девичьей заднице, но шлепок по запястью вознаменовал, что «жена» не в духе и мужу стоит держать свои руки, что называется, при себе.
– А кто женится, Батюшка, – между делом поинтересовалась Саша, когда они уже входили в большой бревенчатый дом, из которого еще с улицы были слышны песни, шум и гам, присущие большой, радующейся столпе. – Так Игорь же, сынок мой… – открывая дверь, улыбнулся отец вставшей посреди веранды, словно вкопанной девушке.
– Саш? – позвал наемник, видя секундное замешательство спутнице. – Что с тобой?
– Ничего, – моргнула, та, не сумев скрыть нахлынувших чувств.
Видно было, что она сразу же переменилась в лице, как-то сникла, словно загрустила.
– Нам бы вещички забрать, да ехать…
– Завтра поедете, – пропуская путников мимо себя, улыбнулся Висарион и наемник напрягся. – Ночь на дворе, куда вы в темень такую?.. Посидите, выпейте за здоровье молодых, а утром в путь…
Дом был огромным, просторным и светлым. Большой стол, занимавший две сквозные комнаты, действительно, ломился от еды. Везде шумели люди, о чем-то громко разговаривая, споря или выплясывая замысловатые танцы под живую музыку каких-то древних инструментов. Почти никто не обратил внимание на вошедших. Лишь толстоватый мужичок, сидевший с самого края подскочил, когда Отец коснулся его плеча. Обернувшись на гостей, мужичок расплылся в улыбке, развел руки в стороны, словно пытался обнять весь мир и кинулся к Александре.
– Сашенька, девочка, как я рад, что ты вернулась!..
Наемник мягко заступил дорогу дружелюбному толстяку, ощутив, как подруга напряглась еще больше при виде этого мужчины. Толстяк смутился, когда здоровый незнакомый мужик, словно тень вынырнул из-за спины девушки и мягким кошачьим движением перекрыл ее своим плечом. Незнакомец был огромным, сильным и страшным. Толстячок замер, хлопнул глазами и, снова нарисовав улыбку, полез обниматься уже с ним.
– Вы, наверное, друг Саши?.. – расплылся в улыбке мужичок, когда Домовой настойчиво остановил его душевный порыв мягким жестом вытянутой руки.
– Муж, – коротко кинул он и быстро окинул избу суровым взглядом.
Видимо что-то в этом взгляде так напугало мужичка, что тот попятился, сглотнул так, что это стало заметно, и слегка даже присел на подогнувшихся коленях. Просканировав пространство, и не уловив ничего враждебного, наемник снова улыбнулся, от чего добродушный пузан попятился и сев обратно за стол, принялся что-то шептать своему соседу, тыча пальцем в сторону гостей. Сосед, будучи уже изрядно набравшимся, лишь мотал тяжелой головой над столом, судя по всем уже не понимая, о чем ему говорят, а под конец монолога так и вообще ударился лбом о столешницу, но тут же встрепенулся, вскочил и заорал во все легкие так, что некоторые из гостей вздрогнули.
– Го-о-о-о-о-рька-а-а-а!
– Горько, горько, – поддержали остальные застоловые заседатели, ничуть не в лучшем состоянии, чем и сам кричащий, пьяно подняв кружки, стопки, стаканы и даже бутылки.
Толпа загалдела еще сильнее и Домовой поморщился. В дальней комнате, где проходило основное гулянье, наметилось движение. Висарион, прошедший уже до дверного проема, махнул гостям и Александра, все также прижимаясь к наемнику, словно кошка, снятая с дерева после трех дней беспрестанного горлания «СОС» на своем кошачьем языке, двинулась за ним.
– Это кто? – поинтересовался наемник у «жены», когда они вошли в большое светлое помещение, еще больше, чем даже первое.
– Игорь, мой суженый, – с непонятной интонацией пояснила девушка. – Я за него замуж должна была выйти…
– Видать, не сильно-то он и печалится, что ты пропала…
– Видать, – вздохнула Саша, но, как показалось наемнику, с чувством облегчения.
Свадьбу гуляли долго и с шиком. Домовой ради приличия, уговоренный Сашей, просидел за столом некоторое время, но когда начались какие-то непонятные, зауныльные песни от таких же непонятных и зауныльных бабок, все же не сдержался. Покинув помещение, извинившись за столь короткий визит, он вывалился на улицу, не забыв при этом прихватить и Сашку. Тяжелый, горячий, наполненный ароматами блюд и запахами браги воздух сменился приятным, влажным и прохладным, принесшим аромат сена, леса и цветов ветерком.
– У-у-у-у, – прогудел наемник, потрясая головой, ковыряя в ухе мизинцем. – Как под обстрелом побывал. Ну и горластые же эти бабки!
Саша смущенно улыбнулась.
– Это еще видимо они уже устали. Обычно днем начинают праздновать, вся деревня собирается, а на ночь, – она кивнула в сторону закрытой за спиной двери, – только самые стойкие и близкие остаются…
– В натуре, стойкие, – снова потряс головой Домовой. – Я бы столько не выпил, наверное… Ну, что, пойдем за книгой?..
– Уже уходите? – прервал их движение старческий голос вместе с открывшейся дверью.
Наемник резко развернулся. На пороге стоял Висарион. Он держал руки в карманах своей кожаной куртки и потому Домовой мгновенно расслабился.
– Да, у нас дела, – пояснил он и уже готов был попрощаться, но старик внезапно кивнул в сторону лавки, стоявшей у стены дома неподалеку, пригласив наемника отойти.
Саша, со страхом в глазах, постоянно осматриваясь, словно находится в диком лесу, кишащем вчерашними волками, осталась стоять на ярко освещенном крыльце.
– Слушай, наемник, – закурил дед, когда они сели на грубо остурганную лавку. – Я не знаю, что у тебя за шуры-муры с нашей Шурой, но предупреждаю. Девка она ветреная, глупая… – Висарион затянулся ароматным табаком, блаженно выпустил в небо белый дым, предложил сигарету Домовому.
– Не курю, – отказался тот.
– Молодец, – удивленно посмотрел на собеседника старик. – В общем, береги ее… Раз уж Шурка наняла тебя, значит, дело не простое. Денег у нее нет, и я так думаю, ты цену с нее особую берешь... Девчонка она ладная, стройная, молодая… ты только верни ее потом обратно, когда наиграешься, хорошо?..
– Чего? – набычился Александр. – Дед, пурги не неси…
– Ой, да ладно, – прищурился Отец, глядя на Сашку через сигаретный дым. – Скажешь, не пользовал ее еще? Знаю я вас, – дед презрительно цокнуло языком. – Наиграешься, напользуешься да кинешь где-нибудь, а девке потом все одна дорога, в бордель… Потому и говорю, как надоест тебе, так хотя бы сюда верни, мы за ней уж присмотрим!
Хлопнули двери в дом, и, судя по звуку, кто-то вышедший на веранду, окликнул Александру. Девушка, вздрогнув от неожиданности, обернулась, видимо, узнала говорившего, кинула настороженные взгляды по сторонам, но звать на помощь не торопилась. Сашка прищурился, поднялся с лавки.
– Слушай, дед, – кинул он старику. – С чего вообще ты взял, что я наемник? Ты меня с кем-то путаешь, – и, не дожидаясь ответа, тяжело зашагал в сторону крыльца.
– От тебя кровью и смертью за версту несет, – донеслось ему в спину. – Заклинаю, верни Шурку…
***
– Привет, Саш, – донеслось из темной веранды и по голосу девушка узнала говорившего.
– Здравствуй, Игорь, – робко ответила она, кинув взгляд в сторону беседовавшего с Домовым Висариона.
Сын главы деревни неспешно и чинно вышел на край освещенного пятна веранды. Как всегда с важным взглядом, подбородок смотрит вверх, прическа идеально выстрежена, как и черная борода, руки заложены за спину, на плечах дорогой цветастый костюм… Покачнувшись с носка на пятки, Игорь кинул взгляд на сидящих в сторонке отца и незнакомого мужика, с которым Александра приехала.
– Так это вот он? – скривился, мужчина рассмотрев грязную камуфляжную куртку наемника, его мятый вид и взъерошенную бороду. – Это ты ЕГО в мужья-то выбрала? Эх, Александра, Александра. А могла бы сейчас быть там, – он чинно кивнул в сторону дома. – За столом, в белом платье… Какую ты жизнь себе выбрала с этим… – Игорь снова скривился. – С этим! – так и не подобрав слов, словно сплюнул бывший суженый.
– Он хороший! – Насупилась Саша, сложив руки на груди. – Он сильный и надежный и вообще, какая тебе разница? Тебя там, кстати, Танька заждалась уже...
– Подождет, – вальяжно махнул Игорь рукой и вздрогнул.
– Здрасти, – вскочил внезапно на крыльцо нарисовавшийся словно из ниоткуда наемник. – Поздравляю вас с праздничком, но нам с женой нужно уединиться! – Домовой пошловато улыбнулся, подмигнул Александре, – ну, ты сам там понимаешь, медовый месяц, бессонные ночи и все дела… – наемник похлопал по груди Виссарионовича, не давая тому даже слова вставить, подошел к девушке и демонстративно обнял ее, положив лапищу на уже полюбившееся той место.
