Текст книги "Невеста для монстра (ЛП)"

Автор книги: Николь Роуз

Соавторы: Николь Роуз
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Я щелкаю языком по ее клитору, и этот сладкий звук становится громче. От этого ее киска становится еще более влажной. Я дразню и облизываю, выпивая ее соки, которые текут в мое горло. Они текут по моим губам, как вино. И я понимаю то, чего не понимал раньше… даже, если я буду есть ее всю жизнь, мне никогда не будет достаточно ее запаха, вкуса или звуков. Мне никогда не будет ее достаточно.

Она в моем сердце, пульсирует в нем с каждым тяжелым ударом. Ничто и никогда больше не поможет ей. Как это может быть, что оно принадлежит ей? Когда это произошло?

Я не просто хочу трахаться и заявить на нее права… Я хочу любить ее.

– Дрейвен, – выдыхает она. – Ты порочный, дикий мужчина. О, не останавливайся.

– Никогда, – рычу я, проводя языком по ее клитору дразнящими движениями.

Она на грани оргазма. Ее бедра дрожат вокруг моей головы, когда Далия раскачивается, крича от удовольствия в ночь. Убрав кончик своего хвоста с ее талии, я провожу кисточкой по ее чувствительной груди, одновременно обхватывая губами ее клитор.

Ее сладкий крик капитуляции разрывает ночь, когда ее ноги крепко сжимают мои уши. Она кончает в горячем порыве, ее возбуждение разливается по моим губам и языку. Я рычу и зарываюсь лицом в ее влагалище, слизывая каждую каплю, которую она проливает для меня.

В конце концов, она сделала их для меня.

– Моя, – шепчу я в ее складки, когда последняя дрожь сотрясает ее совершенное тело. – Теперь ты моя, красавица.

Глава 6

Далия

Удовольствие в виде цунами разрывает меня на части, угрожая расколоть пополам. Страсть Дрейвена пробивается сквозь мою защиту, сжигая мою твердую внешнюю оболочку дотла.

Я никогда не чувствовала ничего подобного. Физическое освобождение – это рай, и у меня возникает ощущение, словно мои кости тают. Такое ощущение, будто я растворилась бы в земле, если бы Дрейвен не поддерживал меня. Но его сильное желание ко мне, то, как он показывает, как сильно он хочет меня. Оно пьянящее и одурманивающее, открывающее что-то глубоко внутри, о существовании чего я и не подозревала.

Его тело восхитительно теплое, покрытое потом, пахнущее феромонами и сосновыми иголками, которые он раздавил нашим весом. Я схожу с ума от пьянящего аромата, витающего вокруг меня.

– Теперь ты моя, красавица, – бормочет он.

Уровень собственнических эмоций в его голосе заставляет меня пошатнуться.

– Я твоя, а ты мой, – звучит мой голос так, словно принадлежит не мне.

Он глубокий и мощный, как у женщины, которая знает, чего хочет, и не боится просить об этом. Я никогда в жизни не была так счастлива, никогда не чувствовала себя более порочной, но в то же время более похожей на себя. Быть с ним так хорошо, так правильно.

Дрейвен держит меня за бедра и поддерживает меня, пока мои ноги не касаются земли. Когда мои глаза привыкают к темноте, я вижу, как мерцают его глаза-буравчики, когда он поднимает взгляд. Я запускаю пальцы в его волосы, затем кладу руки на его рога. Когда я прикасаюсь к нему там, он стонет и закрывает глаза.

Крепко поглаживая каждый из них, я внимательно наблюдаю за ним, оцениваю его реакцию на мои прикосновения. Я никогда не думала о его рогах как об эрогенной зоне и чувствую себя неловко из-за того, что раньше держала их как руль. Надеюсь, я не причинила ему вреда.

– Они чувствительны?

– Обычно нет. Должно быть, все дело в том, как ты их гладишь.

Несмотря на то, что у меня почти нет времени успокоиться, мое сердце еще сильнее начинает колотиться, но на этот раз это нервы. Я хочу доставить ему удовольствие, и это мой шанс. Возможно, мне не хватает опыта, но у меня есть бесконечный энтузиазм.

Я опускаюсь на колени, мое лицо оказывается на уровне его промежности, и Дрейвен хрюкает.

– Что ты делаешь?

Я отчаянно хочу вернуть хоть часть того блаженства, которое он мне подарил. Поступки говорят громче слов и всего этого джаза.

– Я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо.

Он приподнимает мой подбородок.

– Иди сюда, красавица.

Дрейвен поднимает меня, как будто я ничего не вешу, и, прислонившись спиной к стволу дерева, сажает к себе на колени.

– Позволь мне обнять тебя. Позже у нас будет время поиграть и продолжить свои исследования.

Прижимаясь, я обнимаю его, удовлетворенно вздыхая. Затем он опускает голову и прижимается щекой к моей груди, кожа к коже. Дыхание Дрейвена прерывистое, когда он прижимается ко мне и утыкается носом, его лицо влажное от смеси пота и моих соков.

Я рада, что дождалась подходящего мужчину. Я бы не хотела делиться этим драгоценным опытом ни с кем на планете, кроме него. Он появился из темных теней всего неделю назад, и посмотрите, как далеко мы уже продвинулись вместе.

Дрейвен так же не имеет опыта, как и я, но что касается страсти, то он – десять баллов из десяти. Никто не может научить вас, как реагировать на подобные вещи. Знание приходит откуда-то из глубин. Он вытолкнул меня из моей зоны комфорта, но при этом я не чувствую ничего трудного. Все кажется таким легким и естественным, когда я с ним.

Я вздрагиваю, думая, что слышу, как что-то движется в лесу позади нас. Вдалеке ухает сова.

– Тебе холодно, красавица? Ты хочешь вернуться в дом? – спрашивает Дрейвен, когда чувствует, что я дрожу.

– Мне не холодно.

Я качаю головой, завитки волос щекочут его нос, и все его тело содрогается от громкого «Апчхи!».

Я беру его за подбородок, смеясь над тем, какой он джентльмен.

– Я счастлива здесь, и ты знаешь, я подумала, что могу научиться любить природу.

У него такая широкая улыбка, что на щеках появляются ямочки.

– Мы не можем вечно прятаться в лесу.

– Почему бы и нет? Я представляю, что танцую под звездами, как лесная нимфа или фея.

Дрейвен смеется низким горловым смехом, и это тот звук, который я хочу слышать каждый день.

– Или ты настолько джентльмен? Что не хочешь сильно испачкаться, а? Это все?

– Испачкаться? Я могу это сделать.

– Рада, что ты согласен.

Я, улыбаясь, подмигиваю для пущего эффекта, предполагая, что он оценит шутку. Я думаю, что с таким же успехом могу все испортить.

– Мы можем жить под звездами и…

– Спать на сырой земле, чтобы по твоей драгоценной коже по ночам ползали неприличные твари, а в спину тебе втыкались палки?

Я не вижу выражения его лица, но в его голосе отчетливо слышится смех.

– Зависит от палки, – нахально говорю я.

Дрейвен рычит и игриво покусывает мою шею, заставляя меня смеяться от восторга. У меня кружится голова от радости, и я хочу, чтобы этот чудесный момент никогда не заканчивался. Или ночь, которая должна подойти к концу или время, которое я провожу с ним. Я ни за что не хочу уходить, но, несмотря на мои протесты, он помогает мне подняться на ноги.

– Давай оденем тебя и пойдем домой.

Домой. Мне нравится, как это звучит. Я хватаю наши рубашки, и мы надеваем их. Дрейвен помогает мне влезть в брюки, прежде чем мы идем домой. Но я не тороплюсь, потому что возвращение в дом означает расставание. Или, по крайней мере, то, что мы разойдемся по нашим отдельным комнатам. Я понимаю, что Гретхен поддерживает наши встречи, но разделить постель в нашу первую ночь? Хм… Я не знаю, как она отнесется к этому.

– Далия…

– Дрейвен…

Мы произносим имя друг друга в одно и то же время.

– Колдун!

Смеясь над совпадением, я игриво толкаю его в грудь.

Он смеется.

– Ты первая, красавица.

Он берет мое лицо в ладони и целует в щеку.

– Что ты хотела сказать?

Как мне описать, что общение с ним изменило меня за такое короткое время? Как мне сказать ему, что я никогда не захочу уйти? Он тоже хотел что-то сказать, и, видя, что он уже позволил мне кончить первой, фыркаю, будет справедливо, если он выскажет свое мнение.

Он, он, он, посмотри на меня, я расслабляюсь. Дрейвен мне подходит. Он помогает мне расслабиться и стать самостоятельной женщиной. Бесстрашный и веселый.

– Ты начинай первым. Что ты хотел сказать?

Луна высоко в небе, и длинные тени, отбрасываемые ветвями деревьев, кажутся мне прекрасными. Все спокойно и идеально.

– Я не хочу, чтобы ты уходила.

Дрейвен переплетает наши пальцы и прижимается губами к тыльной стороне моей ладони.

Его дыхание щекочет мою кожу, и с моих губ срывается смешок.

– Я только что приехала сюда. Я не планирую никуда уезжать.

– Это не то, что я имею в виду, – его голос полон эмоций. – Я не шучу, красавица. Ты очень дорога мне.

Такое ощущение, что всего несколько мгновений назад он переполнял меня похотью, а теперь успокаивает сладостью. Мое сердце наполняется нежностью и тоской.

– Я проделала долгий путь, чтобы найти тебя. Ты же знаешь, что так легко от меня не отделаешься.

– Ты упрямая маленькая штучка.

Он тихо посмеивается, сжимая мою руку, пока мы идем через лес. Он тихий и задумчивый, и единственный звук – это шелест травы и случайный треск веток под нашими ногами. Я чувствую перемену в его настроении и жду, когда он заговорит.

– Красавица, я жил замкнутой жизнью, тщательно построенной на убеждении, что мне нужно спрятаться от мира… – он замолкает.

Мое сердце начинает биться быстрее от страха, что он собирается сказать что-то, что мне не понравится.

– Нет. Я знаю, что ты собираешься сказать, и я не хочу, чтобы ты это говорил. Я счастлива в Кричащем Лесу с тобой и Гретхен.

Дрейвен хочет меня. Его потребность взывает к более глубокой части моего сердца, отвечая на страстное желание принадлежать чему-то большему Потребность принадлежать кому-то, кто действительно видит меня такой, какая я есть. Кто-то, кто любит каждую частичку меня.

Быстрый, как молния, протест срывается с моих губ.

– Мне больше ничего не нужно. Я счастлива здесь.

Дрейвен прочищает горло.

– А как насчет обычных вещей, таких как куда-нибудь сходить, чтобы поужинать?

Кого волнует, делаем ли мы что-нибудь из этих так называемых «нормальных» вещей? И вообще, что такое нормально? Я все равно не ценю ничего из этого, и я не хочу, чтобы он чувствовал себя неловко. Или, что еще хуже, подвергнуть его риску быть замеченным или несправедливо осужденным за то, как он выглядит. Нет, есть причина, по которой Дрейвен живет так, как живет. Я хочу заботиться о нем и защищать его от опасности так же, как он защищает меня.

– Я полечу с тобой на Луну и обратно, Дрейвен Вудберн. Но мне не нужно идти куда-нибудь ужинать, или в кино, или в торговый центр, потому что у нас есть все, что нам нужно, прямо здесь.

Конечно, жизнь с ним будет сопряжена с трудностями, но сейчас я счастлива. Он хочет меня и полон решимости заполучить. Я не понимала, что часть моего сердца была разбита и изранена, пока его потребность и желание не помогли успокоить что-то глубоко внутри. Мне все равно, как он выглядит, потому что он идеально мне подходит.

– Посмотрим. Ничего еще не решено.

Я чувствую более глубокий уровень решимости в его голосе, но он что-то скрывает, и я не могу понять, что именно.

Природа зовет, а до дома все еще приличное расстояние.

– Не мог бы ты подождать меня здесь минутку? Мне просто нужно, э-э…

«Как мне сказать, что мне нужно воспользоваться ванной? Пописать в лесу?»

– Эм… Ты можешь отвернуться и пообещать, что не будешь смотреть?

– Не заходи слишком далеко, хорошо?

После того, как Дрейвен отпускает мою руку, я направляюсь к зарослям. Хотя мы уже были близки, я чувствую себя странно из-за того, что он слышит, как я писаю. Вокруг достаточно лунного света, чтобы я могла разглядеть фигуры и благополучно добраться до густо поросшего лесом места. Чувствуя себя уязвимой, когда приседаю на корточки, я заставляю свое тело делать свое дело как можно быстрее.

Закончив свои дела и застегнув молнию на брюках, я горю желанием присоединиться к Дрейвену, когда низкое рычание заставляет меня застыть на месте. Треск сухих веток привлекает мое внимание к кусту рядом со мной. Листья шелестят, от чего у меня по спине пробегает холодок страха. Я не знаю, что это такое, но это не Дрейвен.

От леденящего душу страха у меня пересыхает во рту, а тело отключается. Я не могу вспомнить, с какой стороны я пришла, но мои ноги не сдвинутся с места, даже если бы я захотела убежать. Земля под моими ногами сотрясается. Запах Дрейвена – единственная зацепка, которую он оставляет после себя, когда бросается сломя голову в кусты с достаточной скоростью и силой, чтобы я пошатнулась.

Мое сердце колотится в два раза быстрее. Пронзительные звериные вопли, доносящиеся из зарослей, вызывают у меня желание заткнуть уши, но я сопротивляюсь. Что, если я понадоблюсь Дрейвену?

«Пожалуйста, не дай ему пострадать. Я не могу жить без него. Пожалуйста».

Сжав кулаки, я жду, кажется, целую вечность, прежде чем он выходит после схватки, хватая ртом воздух. Металлический запах крови наполняет мои ноздри. Я чуть не разрыдалась от облегчения, но сдержалась.

– Ты ранен?

– Я в порядке, красавица. Пошли, – говорит он хриплым голосом.

Может, он и невредим, но далеко не в порядке. Он только что убил… кое-кого. И в этом виновата я. Я забрела слишком далеко, и посмотрите, что ему пришлось сделать, чтобы спасти меня. Я даже не знаю, что это было за существо.

– Дрейвен…

Я тянусь к нему дрожащими руками, но он отстраняется, обходя меня. Я так много хочу сказать, но он холодный и угрюмый, и я не могу прочитать его мысли.

Я иду в ногу с ним, бормоча слова благодарности, но он молчит.

– Мне очень жаль, ‒ голосом чуть громче шепота я говорю то, что у меня на сердце.

Когда мы подходим к дому, Дрейвен открывает дверь, чтобы впустить меня.

– Иди в свою комнату, – приказывает он.

Мое сердце разрывается, но я целую его в щеку и бегу в свою комнату, захлопывая за собой дверь. Я придумаю, как загладить свою вину перед ним утром, когда у нас обоих будет возможность остыть.

Глава 7

Дрейвен

Я меряю шагами свою спальню, мое сердце все еще колотится от страха за Далию, хотя опасность уже давно миновала. Горный лев мертв; его кровь смыта с моих рук. Но все же я слышу его низкое рычание. И все же я чувствую, как холодные руки страха сжимаются вокруг моего сердца.

Я мог потерять ее. Последними словами между нами были бы не те приятные слова, которые мы говорили, когда она прижималась ко мне, пока я держал ее в своих объятиях, а мое колебание. Она заслуживает большего, чем эта жизнь. Я заперся сам, но я не могу запереть ее. Мир нуждается в ее свете и смехе. Ему нужна ее доброта и красота.

Но и мне тоже.

Я не могу подарить ей весь мир… но, возможно, я смогу подарить ей этот маленький его уголок. Я не единственный монстр в Кричащем Лесу. Может быть, пришло время снова выйти в этот мир? Детскими шажочками. Те, которые я могу ей дать.

Если она мне позволит.

– На этот раз ты действительно облажался, – рычу я себе под нос, мой хвост подергивается от раздражения.

Я был холоден с ней. Часть меня ожидала, что она отшатнется от меня. Я убил дикое животное голыми руками. Я был весь в его крови – если не считать моих рук, я все еще в ней. Мне хотелось бушевать и выть, как дикому зверю. Позволить ей видеть меня таким шло вразрез со всеми моими инстинктами в отношении нее. Я не хочу, чтобы Далия боялась меня. Мысль о том, что она будет чувствовать себя так, словно кислота разлилась по моим венам.

Если она это сделает, то в этом буду виноват только я.

Я должен это исправить. Сейчас же. Не завтра. Я не усну, пока не увижу ее снова.

Я рывком открываю дверь в своей комнате и выхожу, направляясь ее комнату. Я так долго бродил по этим коридорам, что запомнил каждый шаг. По коридору налево, четырнадцать шагов, затем направо. Еще одиннадцать шагов, прежде чем сделать поворот налево. На этот раз я иду по коридору до конца, поворачиваю еще раз направо, потом еще. Этот дом – настоящий лабиринт. Интерьер не соответствует внешнему виду, и здесь больше коридоров, чем комнат. Человек, который его построил, был сумасшедшим. Он называл себя художником. Я ценю его гениальность, правда, ценю. Но разве несколько прямых линий убили бы его?

Я останавливаюсь перед ее дверью, прислушиваясь. Всегда слушаю. Ее мягкий голос доносится до моих ушей. Она что-то бормочет себе под нос, слишком тихо, чтобы я мог разобрать, что она говорит. Судя по ее тону, она недовольна. Моя красавица не из тех, кто держит свои чувства при себе. Они непрошено слетают с ее губ.

По другую сторону двери раздается тихий стук.

Я врываюсь в дверь, как полиция, готовый сражаться за свою девушку. Единственный свет, который освещает ее комнату – это лампа, стоящая рядом с кроватью. Далия стоит посреди комнаты в тонкой ночной рубашке, у ее ног лежит подушка. Кажется, все в порядке. В комнате больше никого нет, никакой явной опасности.

– Дрейвен! – ахает она. – Ты напугал меня.

– Я услышал шум. Я подумал, что ты ранена.

– Я бросила подушку.

– О.

Я сглатываю, закрывая за собой дверь.

– Ты злишься.

– Да.

Она подходит к кровати и выключает лампу, погружая комнату в темноту. Даже несмотря на то, что она злится, она все равно делает так, чтобы мне было комфортно. Я ее не заслуживаю. И все же я буду работать как проклятый, чтобы быть достойным ее. И все же никто и никогда не будет любить ее больше. Я буду поклоняться ей, если она мне позволит. Она этого заслуживает.

– Ты будешь не так злиться, если я скажу тебе, что я идиот? – спрашиваю я, подходя к ней.

– Ты так считаешь? – фыркает она.

– Я идиот, красавица, – прерывисто выдыхаю я.

– Я понимаю, как это ‒ бежать, Дрейвен, – говорит она нежным голосом. – Мы все бежим. Но ты не можешь закрыться и отгородиться от меня. Ты должен поговорить со мной.

Я приподнимаю бровь.

– Так, как ты разговариваешь со мной?

Далия обхватывает себя руками, словно хочет стать меньше. Мне это не очень нравится, поэтому я подхожу к ней, и обнимаю, чтобы защитить от того, от чего она так себя чувствует. Чтобы это ни было, я буду защищать ее.

– Поговори со мной, красавица, – шепчу я. – От чего ты убегаешь?

– От своего отца, – шепчет она. – У него такой… взгляд на мир, который не совпадает с моим. Он устарелый и жестокий. Он пытался навязать мне его на протяжении всей моей жизни. Я всегда чувствовала себя пленницей его убеждений. В конце концов, мне это надоело, и я просто… ушла.

‒ Мне очень жаль.

Я поглаживаю ее по спине, пытаясь успокоить. Печаль в ее голосе пронзает мое сердце. Она любит своего отца, а он ранил ее сердце. Мне это совсем не нравится.

– Я не хочу прожить свою жизнь в тени его осуждения. Я счастлива здесь, Дрейвен. Ты делаешь меня счастливой. Впервые в жизни я чувствую себя свободной.

– Я никогда не был так счастлив, красавица.

– Тогда почему ты не хочешь, чтобы я осталась?

– Я бы никогда не позволил тебе уйти, если бы это зависело от меня, – рычу я, прижимая ее к себе. – Я бы держал тебя здесь взаперти и никогда ни с кем не делил. Но ты заслуживаешь большего. Ты заслуживаешь всего мира, красавица.

– Что, если ты и есть мой мир?

– Далия, – стону я.

– Это правда, Дрейвен. Я имела в виду то, что сказала раньше, – шепчет она, проводя рукой по моему лицу. – Мне не нужны свидания за ужином, торговые центры или что-то в этом роде. Я чувствую себя здесь, с тобой, свободнее, чем когда-либо прежде. Я счастливее, чем когда-либо прежде.

– Я не заслуживаю тебя.

Ее глаза вспыхивают священным огнем.

– Это я должна решать, чего я заслуживаю, а не ты.

Она прекрасна, когда злится. Такая чертовски красивая.

– Я позволил, чтобы ты увидела меня в худшем виде, и это… нелегко для меня, красавица.

– Так вот почему ты отгораживаешься от меня? – спрашивает она, нахмурив брови.

– Я был в ужасе от того, что мог потерять тебя там, – признаюсь я, тяжело сглатывая при воспоминании. – Я услышал рычание горного льва и подумал, что не успею добраться до тебя вовремя. Все, о чем я мог думать, это как защитить тебя. Так что я убил его.

Я отвожу от нее взгляд.

– Я не подумал о том, что выйду к тебе, весь покрытый кровью животного, пока не стало слишком поздно.

– Дрейвен, – шепчет она.

– Мысль о том, что ты боишься меня, убивает.

– Я тебя не боюсь. – Сила в ее голосе вселяет смирение. – Ты спас мне жизнь, Дрейвен. Как я могу бояться этого?

– Потому что я зверь. Я не просто обзавелся рогами и хвостом. У меня… другие инстинкты, – бормочу я. – Я хочу защищать тебя. Но я также хочу… – я замолкаю и бормочу проклятие. – Я хочу преследовать тебя по лесу, как добычу. Я хочу захватить тебя в плен и заявить на тебя права. Я хочу многого из того, чего, вероятно, не должен был бы хотеть.

– О, – шепчет она.

Но она не уклоняется и не отстраняется. Вместо этого она прижимается ближе.

– Дрейвен?

Она приподнимается на цыпочки, кладет руки мне на плечи, чтобы не упасть, и приближает губы к моему уху.

– Тебе придется дать мне фору. Боюсь, я не смогу бежать очень быстро, если ты будешь преследовать меня.

Я рычу, дергая ее к себе.

Она визжит, со смехом падая в мои объятия. Я замолкаю, когда мой рот приникает к ее губам. Эта красивая маленькая шалунья. Имеет ли она хоть малейшее представление о том, как сильно бьется мое сердце из-за нее? Если это был мамин план, то моя мама – гений. Я влюблен в эту женщину. Безумно, страстно, отчаянно влюблен.

– Я люблю тебя, – шепчу я ей в губы.

Она тихо ахает, а глаза широко распахиваются.

– Я люблю тебя, – повторяю я.

– Дрейвен, ты это серьезно?

– Как я могу не быть серьезным? Ты – свет во тьме, красавица.

– Я тоже люблю тебя, ты дикий, восхитительный мужчина.

Я снова целую ее, заявляя права на каждый дюйм ее рта. Далия стонет, прижимаясь своим телом к моему, словно пытаясь привязаться к реальности. Я не даю ей глотнуть воздуха, пока она не начинает дрожать в моих объятиях от желания.

– Займись со мной любовью, – требует она, цепляясь за мои плечи.

Приказ эхом отражается в ее бездонных голубых глазах, заставляя меня дать ей то, что она хочет.

– Ты мне нужен.

– Мне нужно в душ, красавица, – извиняющимся тоном бормочу я. – На мне все еще есть кровь.

Ее улыбка откровенно греховна.

– Держу пари, у тебя там хватит места для двоих.

Она не ошибается, гениальная женщина.

Я подхватываю ее на руки, выбегаю из ее спальни и возвращаюсь по коридору к своей.

– Куда мы направляемся? – смеется она, обвивая руками мою шею.

– В мою комнату, – рычу я. – В мой душ.

Считаю, что ее комната достаточно хороша. Но она ничто по сравнению с моей. Все в моей комнате было сделано специально для мужчины моего роста, от кровати, на которой я сплю, до стула, на котором я сижу, и до душа.

– Иди быстрее, – требует Далия, нежно мурча, от чего мой член начинает пульсировать.

Либо она влюбилась в мой душ во время уборки… либо ей так же не терпится, как и мне, снова оказаться кожа к коже.

Мы возвращаемся в мою комнату даже быстрее, чем я добирался до ее. Я нашел замок на двери, чтобы не зашла мама, на случай если она решит узнать, где я. Она имеет привычку появляться, когда и где захочет. А потом я топаю в ванную со своей женщиной на руках.

– Мне нравится эта комната, – бормочет она, прежде чем выключить свет и погрузить комнату в темноту.

У меня было предчувствие, что ей понравится это место. В нашем маленьком уголке Кричащего Леса может скрываться чудовище, но он достоин короля. Ванная комната огромная, что оставляет мне достаточно места для маневра, чтобы не натыкаться и не опрокидывать вещи. Вдоль западной стены находится душевая кабина с каменными стенами, а напротив – большая ванна. Туалетный столик находится между ними возле южной стены. Туалет находится отдельно в другой комнате, что обеспечивает уединение.

Здесь нет окон. Мама заложила их кирпичом, когда я был еще маленьким, чтобы мне было удобно принимать душ. Пытаться мыться и ухаживать за собой, когда ты не видишь, что делаешь, непросто.

Я ставлю Далию на ноги посреди комнаты.

– Оставайся здесь, красавица, – бормочу я. – Позволь мне позаботиться об освещении.

– Ты не сможешь видеть.

Я провожу рукой по ее руке и улыбаюсь.

– Немного света от свечи не ослепит меня полностью, – обещаю я. – Я смогу увидеть достаточно.

Далия кивает головой, сглатывая. Она думает о той ночи, когда мы встретились в библиотеке. Когда она нашла мой виски. Когда-нибудь скоро я покажу ей, чего я на самом деле добивался, но не прямо сейчас. Позже. А пока моя красавица хочет, чтобы я занялся с ней любовью, и я умираю от желания прислушаться к ее желаниям.

Я подхожу к туалетному столику и зажигаю свечи, стоящие на нем. Они отражаются в зеркалах, как мерцающие звезды, мерцающие по огромной комнате.

– О, – шепчет она нежным голосом. – Это похоже на другой мир, Дрейвен.

– Прекрасно.

Я включаю душ, а затем возвращаюсь к ней.

– Это наш мир, красавица.

Мои губы встречаются с ее в нежном поцелуе. Несмотря на то, как сильно я желаю ее, я не тороплюсь, медленно погружаясь в нее. Так медленно, что она хнычет, безмолвно умоляя о большем.

Я углубляю поцелуй, молча раздевая ее. Ее ночная рубашка падает на пол, приземляясь шелковым ворохом у ее ног. За ней следуют ее трусики, от мокрого пятна на них у меня текут слюнки. Она такая отзывчивая, такая нетерпеливая. Мой рот наполняется слюной при мысли о том, чтобы снова попробовать ее на вкус, почувствовать, как ее соки текут по моему языку, пока она выкрикивает мое имя.

– Закрой глаза, красавица, – бормочу я, потянувшись к подолу своей рубашки.

– Я хочу видеть тебя, – протестует она.

– Ты увидишь, но не раньше, чем я смою кровь животного.

Она испускает многострадальный вздох. Моя красавица не любит, когда ей указывают, что делать. Но она послушно закрывает глаза, позволяя мне раздеться и избавить ее от этого зрелища. На моей коже засохли красные пятна крови. При виде их гнев снова пытается вырваться на поверхность. Ничто не причинит ей вреда. Ничто не отнимет ее у меня. Я этого не допущу. Она моя, чтобы любить ее. Моя, чтобы защищать.

Может быть, это и хорошо, что я страшный зверь. С такой красотой, которую нужно защищать, мне понадобятся все преимущества. В этих лесах водятся всевозможные дикие животные. Есть и другие мужчины. Другие монстры.

– Ты рычишь, – шепчет она.

Так ли это? Странно.

Я беру ее за руку и веду в душ. Горячая вода течет по моему телу, смывая следы крови горного льва. Она стекает в канализацию и исчезает. Я быстро хватаю мыло и намыливаюсь, убедившись, что с моей кожи исчезло все до последнего пятна, прежде чем притянуть Далию обратно в свои объятия, прижимая ее спиной к своей груди.

– Дрейвен.

Она расслабляется, позволяя мне прижимать ее к себе. Вода лилась на нас, укрывая от остального мира. Я обхватываю ее груди, проводя большими пальцами по соскам.

– Теперь ты можешь открыть глаза, красавица.

– М-м, – напевает она. – Я думаю, что останусь в таком состоянии и позволю тебе продолжать это делать.

Я тихо усмехаюсь, а затем щиплю ее за соски.

Ее глаза распахиваются от судорожного вздоха.

– Порочный.

– Я тебе нравлюсь, когда порочный.

Я прикусываю ее горло, скользя одной рукой вниз по животу. Она промокла насквозь, ее складки скользкие от ее желания ко мне.

– Ты любишь, когда я порочный.

– Да, – стонет она. – О, да.

Я щелкаю по ее клитору, засовывая два пальца в ее влагалище. Далия вскрикивает, приподнимаясь на цыпочки, когда ее голова откидывается на мое плечо. Я рычу ее имя, слушая влажное хлюпанье ее тела, когда я трахаю ее пальцами.

– Дрейвен, Дрейвен, – повторяет она, уже взбираясь на край пропасти.

Я разворачиваю ее, прижимая к стене душа. Прежде чем она успевает даже вскрикнуть, я оказываюсь на коленях, ее нога перекинута через мое плечо. О, боже. Прошло всего пару часов, но я соскучился по этому совершенству. Не поэтому ли бог решил ослепить меня, когда я выпил этот проклятый пунш на Хэллоуин? Потому что он знал, что однажды я найду эту красавицу, и хотел, чтобы я оценил ее так, как она того заслуживает? Только человек, проживший свою жизнь во тьме, может оценить свет?

– Дрейвен! – кричит она, хватаясь за мои рога, как за руль, когда я делаю первое движение языком.

Я хочу съесть ее медленно и осторожно. Но я не в силах этого сделать. Она слишком сладкая, слишком пикантная. И я веду себя грубовато, когда дело касается ее. Я прижимаю ее к стене и пожираю, громко и беспорядочно, как ест зверь.

Моей красавице это нравится. Далия хватается за мои рога, держась изо всех сил. Ее сладкие крики разносятся по всей ванной, отдаваясь эхом, как ноты плотской песни. Она кончает мне на язык потоком липкого сока, выкрикивая мое имя в клубящийся вокруг нас пар.

Я пробираюсь вверх по ее телу, целую ее живот, грудь, а затем губы.

– Милая, милая Далия, – напеваю я, притягивая ее обратно в свои объятия. – Моя совершенная маленькая красавица.

– Дрейвен, – стонет она. – Возьми меня. Сейчас же.

Неужели я настолько сумасшедший, чтобы сказать ей «нет»? Абсолютно, блядь, нет.

Я поднимаю ее, чтобы ее ноги обхватили мою талию. Ее руки запутались в моих волосах и поглаживают мои рога. Я стискиваю зубы, прижимаясь к ней бедрами. Твою мать. Я никогда не думал, как это может быть приятно, пока она не сделала это в первый раз, когда я прикоснулся к ней ртом.

– Это может быть больно, – предупреждаю я ее, ненавидя эту мысль.

Последнее, что я когда-либо хотел бы сделать, это причинить ей боль. Она должна испытывать в моих объятиях только удовольствие. Это то, для чего я был создан… доставлять ей удовольствие. Любить ее. Защищать ее. Если и есть причина, по которой я стал тем, кто я есть, то это она. Как я могу сожалеть о том, что она любит? Как я могу желать изменить то, что она считает достойным? Я гребаный монстр. А эта красавица все равно выбрала меня.

– Я большая девочка, – шепчет она в ответ. – Я могу вынести боль.

Я прижимаюсь своим лбом к ее лбу, прижимаюсь губами к ее губам. Мы целуемся и прикасаемся друг к другу, теряясь друг в друге, когда я располагаюсь у ее входа. Я уже знаю, что долго не протяну. Как я могу, когда она чувствует себя так прекрасно в моих объятиях? Я подаюсь вперед, и ее тугое тепло окружает головку моего члена.

– Ах, детка, детка, – стону я, корчась в сладкой муке. – Ты убиваешь меня.