Текст книги "Повелитель соблазна"
Автор книги: Николь Джордан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
Когда-то он воображал, что, насытив чувственные желания, забудет о Каро и она перестанет населять его сны. Ожидал, что к тому времени, когда он покинет Кирену, желания его немного остынут и он сможет держать их в узде. Но их страстные свидания имели прямо противоположный эффект.
Теперь он хотел Каро, безумно и безоглядно. И не был уверен, что когда-нибудь охладеет к ней.
Кроме того, доктор задал еще один весьма резонный вопрос. Каковы его истинные намерения относительно Каро? До сих пор он и не думал о возможности жениться на ней. По-видимому, его воззрения настолько изменились, что теперь он не сжимался при самой мысли о браке. Ни одна женщина, кроме Каро, не смогла заставить его подумать о семейной жизни.
А сама Каро?
Она вечно твердила, что не собирается замуж и не думает покидать остров. Доктор прав и в этом: она будет несчастна в любом месте, кроме острова. Вполне понятно, почему такая прелестная женщина, как Каро, почувствует себя в Англии неудачницей и ничтожеством. Почему она станет держаться в стороне от молодых людей, своих потенциальных поклонников и даже любовников. Здесь, на Кирене, – единственное достойное ее место, и она, естественно, не желает бросать все ради призрачных надежд.
Но он, однако, не хотел давать Каро ложных надежд, утверждая, что останется на острове. Ни за что на свете он не хотел бы причинить ей боль.
А если он откажется присоединиться к «хранителям», что тогда? Скорее всего вернется в Англию, хотя перспектива мирной жизни в мирном окружении теперь почему-то мало его привлекала.
Но может, он заглядывает слишком далеко вперед? Сейчас нужно беспокоиться только о том, как выполнить предстоящее задание, не позволив демонам прошлого терзать его.
Возможность снова ринуться в бой тревожила его. Он молил Бога о том, чтобы не оцепенеть, не застыть, как многие молодые солдаты, а смело броситься на врага. Но при мысли о том, что может случиться с Каро, Макс покрывался холодным потом. И чем ближе подходил день отъезда, тем сильнее завладевал им страх.
Вероятно, доктор оказал ему благодеяние, открыв глаза на неминуемую опасность. Если не принять меры, его одержимость Каро вырвется из-под контроля. Ради нее самой же будет справедливо, если он немного охладит свой пыл.
По крайней мере пока они не спасут леди Изабеллу. Тогда он решит, что делать со своим будущим.
Когда они снова встретились в гроте, Каро сразу почувствовала перемену в Максе. Та безусловная гармония, существовавшая между ними, исчезла. Они плавали в озере, любили друг друга, но он словно постоянно сдерживался, утаивал от нее часть души. И хотя по-прежнему был все тем же нежным любовником, былая страсть угасла, и она ощутила сдержанность, которой раньше не было. А когда она покинула его, чтобы вернуться к своим обязанностям, Макс не спросил, как обычно, когда они встретятся в следующий раз.
Его очевидное охлаждение расстроило ее, поскольку скорее всего означало, что он собирается уехать с Кирены, как только Изабеллу спасут.
Но ведь она и без того всегда знала, что Макс вряд ли согласится стать одним из «хранителей». С ее стороны было крайне глупо питать какие-то надежды.
Значит, теперь придется забыть о Максе и сосредоточиться на задании.
Глава 14
Наконец заветная минута настала. Первый же корабль, вошедший в гавань Кирены, привез посланцев из Берберии, подтвердивших, что берберский вождь действительно держит Изабеллу в своей горной крепости к юго-востоку от Алжира.
Сэр Гавейн немедленно собрал всех «хранителей» Кирены в замок, чтобы они выслушали отчет двух алжирских агентов, которых Макс еще не встречал.
В результате этого совещания отплытие было назначено на следующий день. Две дюжины «хранителей» должны были отплыть на Берберийское побережье и рол покровом темноты высадиться в маленьком морском порту к востоку от Алжира. Виконт Торн и граф Хокхерст, известный «хранителям» как Хок, будут ждать их с караваном и поведут с побережья через пустынные просторы и горные перевалы.
Когда совещание кончилось, все были исполнены решимости преуспеть и победить.
Пока они шли к конюшням, Макс поймал взгляд Каро.
– Сегодня? – прошептал он.
Каро кивнула. Хотя она еще раз поклялась себе держаться подальше от Макса, все же воспользуется любой возможностью побыть с ним, особенно еще и потому, что это может оказаться их последней ночью вместе. Как только они покинут остров, им будет негде уединиться. На судне будет слишком много народа, а потом, во время перехода через суровую пустыню, придется жить в палатках. К тому времени, как они вернутся, Макс скорее всего решит больше никогда не иметь дела с их орденом.
Он уже ждал ее у грота и безмолвно привлек к себе, завладев губами в неистовом поцелуе, сразу напомнившем об их былой страсти.
На этот раз они любили друг друга с яростью, исступлением и какой-то тоской, которой раньше не было.
Каро не стала повторять все аргументы в пользу вступления в орден. Какой смысл твердить одно и то же? Макс сам должен взвесить все последствия и выбрать свою судьбу.
И когда он сжал ее в объятиях, она молча покорилась, ощущая под своей щекой мерное биение его сердца и стараясь усмирить свое желание.
Наутро, когда Каро поднялась на борт корабля, Макс уже был там. Она обещала себе игнорировать его, но оказалось, что все ее усилия с самого начала были бесплодны. Хорошо еще, что капитан Биддик немедленно поручил ей очередное задание, и хотя она с головой погрузилась в работу, каждую секунду остро ощущала присутствие Макса. К сожалению, после того как паруса были подняты, ничего не оставалось, кроме как ждать. Следующие три дня Каро провела, прислушиваясь к поскрипыванию такелажа, хлопанью парусины, спокойным шуткам других «хранителей», проводивших время за игрой в карты и рассказами о былых приключениях.
В их отряде были еще две женщины, обе испанки. Их взяли с собой в качестве служанок. Кроме того, они должны были готовить и выполнять роль горничных Каро, а позже и Изабеллы.
Обстановка на корабле была самой спокойной и дружеской. Собственно говоря, это задание почти не отличалось от десятков других, которые Каро приходилось выполнять в последние годы, если не считать присутствия Макса. Напряжение, копившееся в животе, было не просто обычным страхом и предчувствием опасностей, которые ждут впереди. Она не ожидала, что будет так трудно держать в узде желание к Максу или скрывать его от присутствующих на борту. Она умирала от огорчения, потому что не могла поговорить с ним, коснуться его.
Но он, по-видимому, ничего подобного не испытывал. Когда их взгляды встречались, жаркие огни, которые она так часто видела в его глазах, были погашены, а лицо приобрело холодно-бесстрастное выражение.
Может, он снова ушел в себя, чтобы в который раз выстроить знакомые барьеры, если задание потребует от них идти в бой.
Они приблизились к берегам Берберии задолго до рассвета, когда луна все еще сияла. Стоя у поручня, Каро едва различала высокие холмы, выделявшиеся на фоне ночного неба, вместе со слабыми огоньками, которые, по словам капитана, светились в домах маленького морского порта Бужи.
Почти час спустя, когда земля стала ближе, она увидела серию более ярких вспышек, очевидно, на берегу кто-то сигналил фонарем.
И тут к ней подошел Макс. Сердце привычно заколотилось: впервые со дня отплытия он оказался рядом.
– Насколько я понимаю, это кто-то из наших? – тихо спросил он.
– Да. У нас свой собственный код. Этот сигнал означает, что нас ждет Хок. Мы доберемся до берега шлюпками, а позже капитан Биддик отведет судно в более безопасные воды, чтобы его не заметили алжирские пираты. Но через пять дней он вернется и будет готов поднять паруса в тот момент, когда мы вместе с Изабеллой окажемся на побережье.
– Ты уже бывала в Северной Африке?
– Только в Триполи. Но никогда в Алжире. Зато Хок регулярно сюда приезжает.
– Покупать коней?
– Да. Для своих скаковых конюшен. Поэтому сэр Гавейн и поручил ему собирать сведения. Хок говорит по-арабски и немного знает наречие берберов, а кроме того, у него здесь полно знакомых. Он уже раздобыл все необходимые разрешения и документы для нашего каравана. Торн и Райдер хорошо знают местность, поскольку несколько раз бывали в Берберии. Можешь задавать им любые вопросы.
– Я так и сделаю, – коротко бросил Макс, прежде чем отойти. Каро смотрела ему вслед, пытаясь справиться с разочарованием, легшим на плечи тяжелым свинцом.
Они бросили якорь в маленькой бухте. Алекс Райдер, хорошо знакомый со здешней береговой линией, повел первую шлюпку. Каро и Макс были во второй, Сантос Верра – в третьей, где находились ящики с оружием и снаряжением.
Действуя быстро и бесшумно, они сошли на скалистый берег, омываемый волнами, и быстро поднялись в темноте на низкую скалу под прикрытием кипарисов и мирта, росших здесь повсюду.
Когда они добрались до условленного места, Каро скорее почувствовала, чем увидела, присутствие людей и коней. Первый, кого она узнала, был Кристофер Торн.
Появившись из темноты, он приветствовал ее улыбкой и нежно обнял, прежде чем дружески хлопнуть Макса по плечу.
– Насколько я понял, – весело пробормотал он, – на Кирене ты нашел больше, чем ожидал.
Каро заметила нервную гримасу Макса и услышала сухой ответ, произнесенный ледяным голосом:
– Тебе за многое придется ответить, друг мой. Оказалось, ты не позаботился раскрыть кое-какие важные детали.
– Но я клялся сохранить тайну. Впрочем, чертовски рад снова тебя видеть! – воскликнул Торн, после чего представил Макса графу Хокхерсту. Каро наблюдала, как мужчины, обмениваясь рукопожатием, смерили друг друга оценивающим взглядом. В темноте их было трудно различить: оба высокие, мускулистые, черноволосые, с властным выражением лица. Только нос у Хока был орлиным, а глаза не синими, а пронзительно-серыми.
– Я слышал о вас много лестных отзывов, Лейтон, – коротко и вполне искренне приветствовал его Хок и вывел вперед невысокого смуглого мужчину в длинном белом одеянии – джеллабе и головном уборе из квадратного куска ткани, удерживаемом на голове хлопчатобумажным жгутом.
– Это Фарук. Он будет нашим проводником. Доведет нас до гор.
Фарук, грациозно поклонившись, рассыпался в цветистых приветствиях на превосходном английском и предложил свои скромные услуги. Очевидно, он был одним из кочевых арабов-бедуинов, а не марокканцем, из тех, кто жил в городах, или светлокожим бербером, обитателем суровых гор.
Первым делом он снабдил их всех костюмами, более соответствующими обычаям и климату. Мужчинам раздали бурнусы – плащи с капюшонами для защиты от палящего солнца и песчаных бурь. Каро и две испанки с Кирены превратились в арабских служанок, облаченных в длинные одеяния – аба, платки и шарфы-лизамы, чтобы закрывать лица. Макс остался в костюме английского джентльмена, поскольку играл роль богатого путешественника, приехавшего поохотиться на знаменитых берберских львов. Но поверх костюма он все равно накинул бурнус.
– Полагаю, ты и так сойдешь, – хмыкнул Торн, изучая Макса, – только прими более надменный вид.
По команде проводника они уселись на коней, и караван, состоящий из коней, верблюдов и вьючных мулов, потянулся к югу. Каро ехала в самом конце, вместе с женщинами и слугами, но была рада, что под ней лошадь, а не раскачивающийся, как судно на волнах, верблюд, на котором ее всегда укачивало.
Фарук сказал, что путешествие займет три дня. Они специально высадились подальше от шумных городов, но вскоре придется воспользоваться проторенными дорогами, ибо другого безопасного пути через жестокую пустыню просто не существовало.
Каро скоро вошла в ритм путешествия и едва не дремала под топот копыт, скрип седел и тихие голоса переговаривавшихся впереди мужчин. Макс ехал рядом с Хоком, очевидно, выслушивая сведения, собранные им за последние несколько недель. Они также наверняка успеют обсудить самые важные детали плана спасения Изабеллы, предложенного Максом.
Вскоре над холмами поднялось солнце, и к середине утра небо словно расцвело золотистым свечением, характерным для Средиземноморья. Они пересекли широкую плодородную долину, где в изобилии росли дикие фиговые и оливковые деревья, после чего стали подниматься на каменистый холм. Здесь пейзаж резко изменился. Это было заметно, когда они проезжали через прохладную тень кедровой рощи. Но к полудню они спустились в другую долину, плоскую, без единого дерева, покрытую редкими кустами и травой. Здесь почти не было признаков жизни, только иногда виднелись стада овец и коз, пасшиеся под присмотром одинокого кочевника.
Точно так же неожиданно местность стала абсолютно бесплодной и дикой. Тропа сузилась, стиснутая с обеих сторон меловыми скалами и откосами из красного песчаника. Когда они стали пробираться между крутыми склонами и глубокими оврагами, Фарук, отстав от других, подъехал к Каро.
– Умоляю, мадемуазель, будьте осторожнее. Здесь очень опасно.
Каро поблагодарила его и пообещала быть начеку.
Кроме негостеприимной природы, здесь еще царила ужасная жара. Когда они остановились, чтобы дать отдохнуть животным, Каро жадно напилась воды из меха, разделив порцию с остальными женщинами, и немного перекусила ячменными лепешками, козьим сыром и инжиром.
К концу дня на горизонте показались очертания зубчатой горной цепи, но солнце уже горело червонным золотом, опускаясь все ниже, и проводник приказал остановиться на ночь.
Арабы быстро и очень проворно раскинули лагерь, очевидно, привыкнув часто заниматься подобными вещами, и возвели почти дюжину черных шатров из козьих шкур, пока женщины разводили огонь и готовили ужин.
Каро распрягла лошадь, задала ей корма и воды и размяла ноющие ноги, пройдясь вокруг лагеря. Несмотря на жару и отсутствие растительности, вечер был таким мирным, что путешествие, пожалуй, могло прийтись ей по душе, не будь ставки так высоки, а ее отношения с Максом – такими напряженными.
Он все еще избегал ее, так что Каро не удивилась, когда на ужин позвал ее Торн.
– Скажи мне, – начал он, беря ее под руку и подводя к самому большому шатру, – Макс уже успел свыкнуться с жизнью на острове?
– Вполне, – обронила Каро, не собираясь выдавать секреты, которыми Макс делился с ней. – И похоже, ему там очень понравилось.
– Как по-твоему, он присоединится к нам?
Так вот о чем беспокоится Торн! Он с самого начала предлагал сэру Гавейну подумать о вступлении Макса в орден и именно с этой целью уговорил последнего приехать на Кирену.
– Не уверена, – честно ответила Каро. – Сначала ему придется преодолеть множество неприятных воспоминаний, связанных с войной. Полагаю, многое зависит от того, как пройдет для него эта экспедиция.
У арабов женщины едят отдельно от мужчин, но поскольку Каро занимала в их обществе особое место, ей разрешили ужинать с остальными «хранителями». Сидя на тростниковом коврике между Торном и Райдером, Каро с аппетитом поглощала простую, но вкусную еду: кускус с овощами, оливки, бобы, маринованные в масле и уксусе, и золотистые спелые финики. Потом были поданы маленькие чашечки густого черного кофе. Макс и Хок тем временем продолжали уточнять детали согласованного плана, стараясь подготовиться к любому непредвиденному обстоятельству. Но Каро знала, что, если дела пойдут плохо, им придется положиться на сообразительность и опыт, чтобы вызволить всех из беды.
Пока остальные изучали карты, составленные Хоком, тот объявил:
– Завтра вечером мы раскинем лагерь в оазисе Акбу. Наутро оставим там караван, и только двадцать человек пройдут последний этап путешествия, направившись к горам.
– Сколько времени займет поездка из Акбу? – спросил Райдер.
– Девять или десять часов, – ответил Хок, – поэтому нам следует добраться до горной крепости Сафула к концу дня, пока еще светло. Вождя зовут Сафул иль-Таиб. Он правит одним из самых могущественных берберских племен в Алжире, но я по собственному опыту узнал, что он чрезвычайно гостеприимен, когда на прошлой неделе побывал у него под предлогом поиска чистокровных кобыл. Он довольно прилично говорит по-французски, так что вы сможете общаться без переводчика.
– Этот перевал и есть тот маршрут, который нам нужен? – спросил Макс, показывая точку на карте.
– Да. Берберы в основном земледельцы, хотя их мужчины считаются свирепыми воинами. А крепость Сафула больше похожа на укрепленный город, защищенный с одной стороны горным склоном и выходящий на узкую плодородную долину. Южный путь круто поворачивает на запад, а потом раздваивается: одна дорога ведет к Алжиру, другая – на восток. – Хок помолчал, оглядел внимательно слушавших «хранителей» и объявил: – Лейтон поведет тщательно отобранных людей вниз, с северного горного перевала. Перейдя долину, они подойдут к стенам города.
– Но никто не сможет попасть внутрь? – уточнил Торн.
– Нет, – покачал головой Хок. – Лейтон возьмет в крепость только нескольких помощников, включая Каро, Сантоса и Райдера. Остальные, включая вас, Торн, раскинут лагерь у ворот в долине, чтобы обеспечить отход, когда настанет время. И поскольку я не смогу вновь показаться там, не возбудив подозрений, останусь по эту сторону горы, чтобы прикрывать отступление.
– А что будет, когда мы попадем в крепость? – допытывался Райдер.
– Лейтон определит ваши роли в зависимости от обстоятельств. Но общий план таков: когда Сафул примет его, он попросит проводника по горам, где водятся львы. А вы, словно по наитию, предложите ему в обмен дюжину винтовок.
– Но вдруг он захочет поторговаться? – спросил кто-то.
– Можете дать ему больше. Райдер привез три дюжины, которые мы оставим Сафулу как плату за оскорбление гостеприимства и похищение пленницы у него из-под носа. Но я сомневаюсь, что спорить придется долго. Берберы не то арабы, которые возвели споры об условиях сделки в ранг искусства. Подозреваю, Сафул посчитает ваше предложение щедрым и справедливым.
– Надеюсь, что так, – сухо пробормотал Райдер, – учитывая, что эти винтовки имеют дальность боя и точность прицела, каких еще здесь не видели.
– А что делать мне? – вмешалась Каро. Хок задумчиво свел брови.
– Вы представитесь рабыней-португалкой Лейтона, которая немного говорит по-английски. Вас, несомненно, отошлют на ночь в гарем, где ваша обязанность – найти леди Изабеллу, разъяснить наш план и устроить ей побег. Кроме того, вы должны известить Лейтона о возникших проблемах и решить, стоит ли отказаться от операции в случае опасности. Если же все будет в порядке, он даст сигнал Райдеру и Верре, что можно продолжать.
Каро внимательно изучала план большого жилища вождя, нарисованный Хоком.
– Насколько хорошо охраняется женская половина?
– Вполне возможно, что совсем не охраняется. Берберские женщины не содержатся под замком, как невольницы в турецких гаремах, так что похитить Изабеллу будет нетрудно. Как утверждает Лейтон, главные трудности начнутся потом, когда нужно будет незамеченными выбираться из крепости. Поэтому следует сделать все возможное, чтобы избежать погони, начиная с переодевания. В вашем багаже, Каро, найдутся два черных берберских бурнуса и тюрбаны. Вы и Изабелла оденетесь мужчинами и возьмете оружие. Издалека вы сможете сойти за воинов.
– Но дом Сафула, похоже, окружен стеной, – заметила она.
– Так оно и есть. Видите дворик в юго-восточном углу? В этом месте стену легко перепрыгнуть. Лейтон поведет вас и Изабеллу к конюшне, где будет ждать Верра с лошадьми, а тем временем… – Хок взглянул на Сантоса: – Вы, как слуга и одновременно грум Лейтона, выведете из строя лошадей, чтобы за нами не погнались. Каро, вы сказали Сантосу, что делать?
Она кивнула.
– Траву, которую я привезла, можно подсыпать в еду или воду. Зелье не причинит особого вреда, только слабость и вялость, которые пройдут через несколько часов.
– А за сколько времени оно подействует?
– За час-другой.
– Но ведь в крепости есть немало лошадей, которыми Сафул сможет воспользоваться для погони, – возразил Райдер.
– Вот поэтому вам нужно отвлечь Сафула, – пояснил Макс. – Его следует заманить подальше от дома и чем-то занять. Временно лишившись вождя, берберы вряд ли начнут сразу же преследовать нас.
– Под словом «отвлечь» вы подразумеваете взрыв?
– Совершенно верно, причем в самой дальней части крепости. Как глава племени, Сафул сочтет своим долгом расследовать происшествие. Если повезет, он и его воины будут настолько заняты, пытаясь определить, откуда исходит угроза, что мы сумеем незаметно проскользнуть в ворота.
– А дальше? – не унимался Райдер. – Меня не должны обнаружить после взрыва.
– Как только подпалите шнур, скорее бегите к воротам. Но прежде определите маршрут нашего побега, – добавил Макс.
Райдер кивнул.
– Ворота на ночь запираются, но охраны там не много. Я насчитал всего двух часовых. Райдер, вам надлежит обезвредить обоих и открыть ворота еще до того, как приметесь отвлекать вождя.
– Похоже, ночка будет веселой, – ухмыльнулся Райдер.
– Неужели у меня так и не будет шанса попасть в герои? – пожаловался Торн. – И это в таком роскошном спектакле!
«Хранители», хорошо знакомые с пристрастием Торна к опасным авантюрам, дружно рассмеялись. Только Хок коротко усмехнулся, но тут же стал серьезным.
– У вас будет немало возможностей проявить героизм, Торн, поскольку вы за это время свернете лагерь и будете ждать у ворот с полудюжиной людей и лошадью для Райдера.
К этой минуте Лейтон и Каро уже успеют пробраться к Изабелле. И поскольку вы будете хорошо вооружены, значит, на вас лежит задача прикрыть их отход и при необходимости вести ответный огонь.
– С большим удовольствием! – воскликнул Торн, хитро блестя глазами и, очевидно, предчувствуя хорошую драку.
– Но лишь при необходимости, – предостерегающе повторил Хок. – Сэр Гавейн не желает, чтобы мы убили Сафула или его людей без всяких на то оснований, поэтому стрелять будем, только если нет другого выхода.
– Разумеется.
– Потом вы все поскачете к северному перевалу, – продолжал Хок. – Я буду ждать на другой стороне со свежими лошадьми. На случай, если вас будут преследовать, я взорву пороховой заряд, достаточно большой, чтобы вызвать оползень и закрыть проход через горы.
Райдер, очевидно, удовлетворенный, медленно кивнул.
– Итак, есть ли у кого вопросы? – осведомился Макс. – Любые предложения по усовершенствованию нашего плана? Какие-то мысли насчет координации действий и последовательности событий?
Воцарилось молчание: вероятно, «хранители» взвешивали преимущества и недостатки плана.
Почувствовав взгляд Макса, Каро подняла глаза от карты, повернула к нему голову и увидела, что Макс хмурится.
Когда их взгляды скрестились, она пыталась понять, чем он недоволен, но синие глаза казались темными бездонными озерами.
И все же она отчетливо чувствовала, что он не совсем доволен планом.
…громоподобный взрыв… конский вопль… нестерпимая боль… не в силах подняться…
Скачущая впереди Каро разворачивает коня… возвращается к нему…
Протягивает руку… оглушительный треск винтовочного выстрела… ее лицо… кровь…
Каро опускается на колени…
Господи Боже, нет… пожалуйста… только не это… Макс, задыхаясь, вскочил и открыл глаза. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди.
Он ошеломленно огляделся, до сих пор не оправившись от ножевого удара паники.
В темном шатре было тихо, если не считать спокойного дыхания спящих «хранителей». И никаких следов Каро… да, она спит в женском шатре.
Он лег на спину, все еще дрожа от пережитого ужаса.
На этот раз видение было другим: не Филипп, а Каро вернулась, чтобы спасти его. Каро была убита у него на глазах.
Он видел, как она умирает. Наблюдал, как она пожертвовала жизнью ради него.
Господи Боже, нет…
Они свернули лагерь на рассвете следующего утра, чтобы часть путешествия проделать в самое прохладное время суток, но всего через несколько часов беспощадное солнце обрушилось на них. К полудню перед ними распростерлось бесконечное море желтовато-серого песка, накалявшегося под жарким лазурным небом.
Каро знала, что это всего лишь преддверие Сахары и лето давно кончилось, но палящая жара была почти невыносимой. Она была рада, что лицо замотано шарфом-лизамом и по крайней мере не сгорит на солнце и не обветрится.
Бесплодная местность, кое-где поросшая горькими солянками или саксаулом, казалась безжалостной и безжизненной, пока лошадь Каро едва не наступила на полузарывшуюся в песок змею. Напуганная кобыла с пронзительным ржанием взвилась на дыбы и в панике дернулась в сторону, сбросив всадницу. Каро с размаху упала на спину и на мгновение лишилась чувств.
Змея была небольшой, но свернулась всего в футе от девушки, глядя на нее блестящими черными пуговицами глаз и явно готовясь напасть.
Каро от страха потеряла способность двигаться и оцепенела. Даже топот копыт доносился словно издалека. Земля под ней вздрогнула, рядом с головой мелькнули копыта, сильные руки схватили ее, оторвали от земли и бросили поперек седла. Ошеломленная ударом, она во второй раз едва не задохнулась.
Тяжело дыша, она попыталась высвободиться, но инстинктивно узнала спасителя по знакомым ощущениям и стальным объятиям. Макс.
Изнемогая от облегчения и благодарности, она прислонилась к его груди. Он держал ее крепко, молча, унося от опасности. Змея, извиваясь, поползла под куст.
Подъехавшие «хранители» остановили лошадей и принялись забрасывать ее вопросами:
– Что здесь происходит?
– С вами все в порядке?
– Не ушиблись?
– Все хорошо, – заверила Каро, не привыкшая быть объектом таких забот и потому изнемогавшая от смущения. – Моя лошадь испугалась змеи. Но меня не укусили.
Торн, несколько успокоившись, обернулся к Максу:
– Так вот каким замысловатым маневрам учат в кавалерии!
– Впечатляюще, – заметил Райдер с восхищением.
Хок кивнул:
– Даже берберский воин не смог бы сделать лучше.
Макс проигнорировал их восхваления и усадил Каро на ее пугливую кобылку, а сам, продолжая мрачно хмуриться, не сказав ни слова, отъехал прочь. И не дал Каро ни единого шанса поблагодарить его как следует.
Остальные удивленно смотрели ему вслед.
Она поняла, что он по какой-то причине сердит на нее. Но почему? Что она сделала?
Только к вечеру у нее появилась возможность поговорить с ним.
Когда караван, уже в сумерках, добрался до Акбу, Каро немедленно поняла, почему оазис был желанным местом отдыха для усталых путников. Прохладная зеленая роща из перистых финиковых пальм возвышалась над зарослями олеандров, тамариндов и фисташек, отбрасывая благословенную тень и давая прохладу и покой.
Шумную деревню населяли арабы всех возможных племен, предлагая бесчисленные услуги и товары на продажу. Как только проводники раскинули лагерь на краю оазиса, путешественники смогли легко приобрести свежую провизию и пополнить драгоценный запас воды. Сегодня ужин был более изысканным, поскольку к кускусу прибавилась жареная баранина. Как и в прошлую ночь, «хранители» ужинали все вместе, в том же шатре. Только на этот раз громких разговоров не велось и люди в основном молчали, готовясь к завтрашнему утру, когда по-настоящему начнется выполнение их миссии.
После ужина, когда все разошлись по своим палаткам, Каро подошла к Максу и попросила уделить ей несколько минут для разговора наедине.
Он кивнул и покинул шатер. Несколькими минутами позже она последовала за ним и нашла его на некотором расстоянии от лагеря. Методично размахиваясь, он все метал и метал нож в какой-то едва различимый на песке предмет.
Должно быть, он услышал ее шаги, поскольку резко опустил руку и спрятал нож в карман. Когда она встала рядом, он уже пристально смотрел на призрачно-белые пески пустыни. Ночь была ясной, лунной и очень холодной, как обычно бывает в этих местах.
Макс первым прервал молчание:
– Что ты хотела мне сказать?
Застигнутая врасплох его неприветливым тоном, Каро встревожено уставилась на него.
– Просто хотела поблагодарить за то, что спас меня сегодня. Одна из арабских женщин рассказала, что яд этих змей смертельно опасен.
– Прекрасно. Я принимаю твою благодарность.
– Макс, в чем дело?
Она положила руку ему на плечо, но он дернулся, как от удара, и, отступив, повернулся к ней спиной.
– Я чем-то оскорбила тебя? – растерялась Каро.
– Н-нет, – едва слышно выдавил он, и это короткое слово прозвучало проклятием.
– Но что случилось?
– Можешь считать, что я с величайшим трудом стараюсь смириться с твоим участием в этом деле.
– Но почему?
Макс судорожно сжал кулаки.
– Прошлой ночью у меня снова был кошмар… но на этот раз… вместо Филиппа погибла ты.
В голосе звучала такая тоска, что сердце Каро сжалось. Ей так хотелось успокоить его, обнять, прижаться щекой к его окаменевшей спине. Но Каро ограничилась тем, что тихо напомнила:
– Макс, это всего лишь сон.
– Может, и так. Но то, что случилось сегодня, было вполне реальным. – Он снова стиснул кулаки, словно пытаясь раздавить что-то. – Когда я увидел тебя на земле, такую застывшую и неподвижную… – цедил он каждое слово, будто подумать боялся, что могло случиться, укуси ее змея.
– Ты беспокоишься обо мне, – догадалась она наконец.
– Да, черт возьми, и очень! – прошипел он, оглянувшись. – И думаю, у меня для этого есть все причины, учитывая опасность, которой ты подвергаешься.
– Опасность? Не большая, чем для других, включая тебя.
– И ты считаешь, что это меня успокоит. Я не желаю видеть, как ты умираешь, Каро! На моих глазах Филипп отдал за меня жизнь, и это видение всю жизнь будет меня преследовать. Не думаю, что смогу жить с воспоминаниями о твоей гибели!
Каро негодующе выпрямилась.
– Надеюсь, ты не предлагаешь мне остаться здесь?
Макс раздраженно провел рукой по волосам.
– Именно это я и предлагаю. Хочу, чтобы ты завтра осталась с Хоком, в полной безопасности, и позволила мне выполнить задание в одиночку.
Каро, не веря своим ушам, уставилась на него:
– Такого никогда не будет! Тебя и близко не подпустят к Изабелле! Ты не сможешь убедиться, достаточно ли она здорова, чтобы вынести путешествие, не говоря уже о том, чтобы организовать ее побег. Хок был в этой крепости на прошлой неделе, но даже мельком не увидел Изабеллу, только один раз услышал ее имя. Но так и не нашел никого, с кем мог бы посплетничать о прекрасной испанке, привлекшей внимание вождя. Я должна идти, Макс. Я единственная, кто может войти на женскую половину.
Он полоснул ее яростным взглядом.
– Похоже, ты понятия не имеешь, чем рискуешь! А если тебя убьют?
– Я вполне сознаю всю степень риска, – парировала Каро, задыхаясь от теснивших грудь эмоций.
Макс лучше других осознавал, что им придется вынести в крепости. Он бывший солдат, человек, близко знакомый с опасностью. Она знала также, почему он чувствовал себя ответственным за нее, почему не хотел ее смерти или ранения на своей совести. Но она не могла простить его за требования пожертвовать своими принципами или бросить ближайшего друга, чтобы благополучно отсидеться в тылу.
