Текст книги "Измена. Враг моего мужа (СИ)"

Автор книги: Никки Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Глава 6.

-К сожалению, ребенок не выжил, – раздался голос врача, точно гром среди ясного неба. Он пробрал каждую клеточку моего тела, начиная кончиками пальцев, и заканчивая мозгом.

Да, заканчивая мозгом…

Потому что до меня не сразу дошел смысл сказанных врачом слов.

–Что? – зачем-то переспросила.

Разве это нормально? Заставлять себя снова и снова услышать эти три самых страшных для любой матери слова.

–Ребенок не выжил, – более чем равнодушно повторил. – Мне очень жаль, – добавил для галочки.

«Мне очень жаль»…

Еще три слова, которые станут самыми ненавистными за последующие дни. Людям кажется, что они поддерживают. Но на самом деле добивают еще больше. Каждый раз давят на больной мозоль, посыпают кровоточащую рану солью…

–Но… – я все еще не верила. Нет, точно произошла какая-то ошибка! – Мой муж… – губы дрожали совсем не от холода, все тело знобило, не в силах сопротивляться всей той боли, которая зародилась во мне. –Он сказал, что с девочкой все хорошо.

–К сожалению, врачи – не волшебники. Мы сделали все от нас зависящее. Так бывает. Ребенок был слабеньким. Первые сутки – кризисные. Недоношенным детям не всегда суждено их пережить.

–Нет… – мои глаза наполнялись слезами. –Неееет, нет-нет-нет… – нервный смех. –Неееееет. Это не правда… Зачем вы мне врете! Вы все врете! Нееееет! Я хочу видеть мою девочку! – захлебываясь слезами, кричала я. –Верните мне ее! Верните на место! – ладонями водила по животу. –Зачем вы забрали ее? Зачем! Отдайте! Верните ее на место… Ааахааааа… – это был стон, полный боли и отчаяния.

Я почувствовала укол, после которого мне стало легче. По крайней мере, на время… На очень короткое время.

Я не кричала… Внешне могла казаться отстраненной и спокойной. Но это только внешне.

Ни одна живая душа не знала, что в тот момент творилось внутри меня.

Я медленно умирала, находилась в агонии. Я не хотела бороться, не хотела жить. Проклинала себя за то, что осталась жива.

Белые стены сменились бледно-голубыми. Удобная вип-кровать – старой скрипучей кушеткой. Пронзительная тишина – радостным галдежом счастливых рожениц. Вадим не стал продлевать вип-палату, поэтому меня перевели в общую. Если он думал, что меня это заденет, то он ошибался. В те дни меня совсем не беспокоили такие мелочи.

Я вообще смутно помню неделю, проведенную в больнице. Мне кололи много успокоительного, чтобы я своей истерикой не пугала еще не родивших девушек и не мешала счастью новоиспеченных мамочек. Потому я напоминала бесполезный овощ, незаметную тень, на которую почти никто не обращал внимания.

В один из редких моментов, когда я находилась в сознательном состоянии, я услышала разговор, который въелся мне в память, точно плесень…

–Я слышала, медсестры шептались, что она ребеночка потеряла…

–Беда какая! Ну ничего, девка молодая, еще родит.

–Не родит. Ей там все удалили, по-женски. Представляешь? Кому она теперь нужна такая? Бракованная…

Бракованная.

Терпеть больше не было сил. Даже большая порция успокоительного, которым меня пичкали все это время, не могла заглушить мою боль.

Я плакала долго… Бесконечно.

Меня опять перевели в отдельную палату.

Ко мне никого не впускали, боясь нарушить и без того пошатнувшуюся психику. Да я и не хотела никого видеть.

А потом меня "заставили". Ко мне пригласили перинатального психолога…

–Нужно научиться жить дальше с этой болью.

–А если я не хочу жить?

–Придется…

Наш разговор длился больше часа. Сама не поняла, как сумела вывалить ему все. Удивительно, но он смог подобрать правильные слова.

Боль никуда не делась. Но мне стало легче… Самую малость. Теперь я хотя бы смогла нормально дышать, не задыхаясь от бесконечных слез, которые душили меня тугой удавкой.

Глава 7.

-Мамочка, почему так больно? – я лежала головой на маминых коленях. Она нежно гладила мои волосы.

Как раньше…

Когда у меня первой в старшей группе детского сада выпал зуб. И дети смеялись надо мной, обзывая беззубиком. Мама тогда говорила: «Ничего. Это не самое страшное, девочка моя».

Или когда я получила первую двойку. Ее неизменное – «это все ерунда», сразу поднимало мне настроение.

И даже когда я, по уши влюбленная в Сережу, плакалась ей из-за того, что он меня не замечает. «Моя глупышка! Ты у меня самая красивая» – говорила она.

Разве все эти «проблемы» были настоящими? Точно нет…

И сейчас, столкнувшись с реальной трагедией, больше всего на свете мне нужна была мама.

Ее поддержка и любовь. Настоящая и чистая.

Я знала, что она никогда меня не предаст.

Всегда будет рядом.

–Поплачь, девочка, поплачь. Слезы не лечат, но вместе с ними отступает боль. Хотя бы маленькая ее часть, – она плакала вместе со мной.

Помню, как она обрадовалась, когда я сообщила ей о своей беременности. Мама отчего-то тоже была уверена, что будет мальчик. Замечала во мне какие-то изменения – приметы, говорящие о том, что родится сын.

А когда мы узнали пол ребенка, она очень обрадовалась и купила самое красивое детское платьице в подарок.

А теперь что? Теперь ничего этого нет. И больше ничто не имеет смысла.

В роддоме я провела 6 дней. Только на пятый день я стала приходить в себя, потому что до этого я находилась, словно в тумане.

Позвонила маме, но сразу говорить не смогла. Потому что я не могла произнести вслух то, что сказал мне врач.

–Меня завтра выписывают в 12 дня. Сможешь приехать? – стараясь не заплакать, выпалила я.

–А Вадим?

–Мамуль, так ты сможешь приехать?

–Конечно, я буду.

Тогда я еще не понимала, почему мама спрашивала о Вадиме.

Но беседа с главврачом, тем самым, который и сообщил мне страшную новость, все расставила по своим местам…

Я хотела узнать, когда можно похоронить мою девочку. А он, сделав удивленный взгляд, сказал, что Вадим подписал отказ от захоронения. Поэтому малышку кремировали на общих основаниях.

Это подкосило меня еще больше. У меня отняли даже возможность ходить на могилку дочери и оплакивать ее.

Неужели тем самым он решил «наказать» меня за то, что я решила уйти. Разве можно ТАК? Жестоко… Конченый психопат. Эгоист…

Как я могла любить его все это время?! Ослепленная любовью, я не замечала, КТО на самом деле скрывается за маской любящего мужа. Убийца…

Как он и обещал, ему почти получилось уничтожить меня. И хоть физически мой организм восстанавливался после операции и перенесенного шока, морально я была раздавлена, убита. Я смогла держаться только на ненависти к своему мужу, уже бывшему.

Как Вадим мог?

Зачем он так поступил со мной…

Зачем он был со мной все это время, если так ненавидел?!

А что, если бы я тогда не вышла за него замуж?

Не застукала бы его с любовницей?

Не стала бы с ним спорить?

Была бы Лерочка сейчас жива?

Эти бесконечные «если» мучают меня, не дают покоя, сводят с ума. Это просто невыносимо.

Когда мама приехала за мной, она была в шоке. За все это время я очень похудела, стала похожа на ходячую тень, а мое лицо распухло от бесконечных слез.

Оказалось, Вадим ничего им не рассказал! Ни об измене, ни о разводе, ни об операции и о том, что за ней последовало.

Нелюдь! Я думала, ко мне никого не впускали, а, оказывается, ко мне никто и не приходил. Потому что Вадим всем сказал, что я опять лежу на сохранении и мне нельзя волноваться. А еще, что я никого не хочу видеть.

Гад! Он сделал все для того, чтобы я варилась в своей боли без всякой поддержки и сходила с ума от самобичевания. Я все еще не понимаю. За что он так жесток ко мне?!

–Прости, Алиска. Мне надо ответить… – мама взяла телефон и отошла на несколько метров. Хоть она шептала, но я разобрала пару слов и поняла, что она говорит с братом. –Глеб, ты говорил с финансовым директором, возможно снять нужную сумму? То есть как, денег пока не будет? Глеб! – видимо, брат сбросил вызов.

–Мам? – я села и смотрела на нее с надеждой. –О Веньке что-то известно?

–Кхм… Да… Он. Он вернулся и… Кхм… Все хорошо.

–Вернулся? Когда? Почему он мне не позвонил?

–Он… Он скоро приедет, – мама говорила, отводя глаза в сторону.

–Мам?

–Алис, он чувствует свою вину в случившемся. Не знает, как ты отреагируешь на его приезд.

–Трус… -обида кольнула острой иголкой в самое сердце. До сих пор поражаюсь способностям своей души. Каждый раз думаю, что больнее быть просто не может. И каждый раз ошибаюсь. -Ладно, мам. Я устала, шов все еще болит. Я отдохну немного. Буду у себя в комнате.

–Алис, поживешь пока в гостевой. В твоей комнате мы складировали все ненужное. Там сейчас не пройти. Я же не думала, что ты так неожиданно решишь домой вернуться. Кстати, Алис… Вадим, наверное, тоже переживает. Я понимаю, что тебе больно. Но сейчас вам надо держаться вместе. Вдвоем легче пережить такое горе.

–Мам, не надо. Не говори мне о нем, – я не стала посвящать маму во все подробности нашей размолвки с мужем. Она знает лишь то, что мы поссорились. Просто не хотела так сразу вываливать на нее столько новостей. -Да, поживу в гостевой. Мне все равно.

–Вот и славненько. Ой, дочь, ты представляешь, мне пришлось уволить Екатерину. Подворовывала! А с виду такая приличная женщина, и убиралась замечательно. А какие пироги готовила! Так что если захочешь есть, придется готовить самой. Я бы поухаживала за тобой, но мне надо ненадолго отъехать. Справишься тут без меня?

–Хорошо, мам, разберусь.

Почему-то после разговора с братом она резко переменилась в лице. И теперь ее тревожил денежный вопрос, так что ей было не до меня.

Я все равно хочу побыть одна.

–Алис, да ты не расстраивайся. Все еще наладится. Помиришься с Вадиком, родишь ему наследника. Что ты в самом деле?

–Не рожу. У меня больше не может быть детей.

–Ой, что ж это делается. Он ведь тебя такую не примет обратно. А он знает? Давай, мы ему не скажем? Или вы из-за этого поругались?

–Нет, мама. Мы разводимся потому, что Вадим меня не любит и у него есть другая девушка. Давай, мы больше не будем возвращаться к этому разговору?

–Что значит… разводитесь?! Ты в своем уме? Подумаешь, загулял! Разве это повод разводиться? Такой перспективный молодой человек! Ты с ним будешь, как у Бога за пазухой.

Я тоже так думала, пока не поняла, какой он человек на самом деле!

–Мам! Да что с тобой такое? Я дочь потеряла! Я жить не хочу. А ты волнуешься о перспективах?

Смогла бы, хлопнула бы за собой дверью. Но резкие движения пока давались мне с трудом, все тело цепенело от боли.

Закрыла дверь на ключ. Не хочу продолжать этот разговор. Нет сил.

Глава 8.

Проснулась от того, что кто-то не переставая нажимал на звонок входной двери. Посмотрела на экран телефона. Спала несколько часов. Да, я много сплю. Во сне восстанавливается не только тело, но и душа. Во сне я, по крайней мере, не думаю о случившемся.

А еще мне часто снится моя девочка. Такой, какой я ее себе представляла, мечтала. Хотя бы так я могу быть с ней.

Разочарованно вздыхаю. Потому что просыпаться не хотелось, чтобы меня опять ломала окружающая действительность.

Я надеялась, что мама дома, и она примет незваного гостя. Но она еще не вернулась. Противная трель не прекращалась, потому мне пришлось самой открыть дверь.

–Алиса, привет. – Вадим без позволения вошел в прихожую, закатив вперед себя большой чемодан. –Я твои вещи привез, чтоб не маячили перед глазами. С чем пришла, с тем и отпускаю.

–Хорошо, – отстраненно ответила.

Еще несколько дней назад я обнимала его, целовала, любила всем сердцем! Считала самым близким и родным человеком, доверяла.

А сейчас смотрю на него и понимаю, что передо мной – совершенно чужой человек. И не чувствую ничего… Совсем. Даже ненавидеть его не могу. Слишком много чести.

–Вадим, – опустила глаза на пол. Сердце обливалось кровью, но я должна была спросить… -Как ты мог? Почему ты отдал ее? Мы должны были ее похоронить. У меня была бы возможность навещать ее.

–Алиса, ну что ты как маленькая? – его укор больно кольнул в самое сердце. –Зачем? Чтобы лишний раз насиловать себя? Заставлять ходить на могилку, потому что так надо? Кому надо? Мне вот нет.

–Как ты можешь так говорить? Лерочка ведь и твой ребенок тоже!

–Лерочка? Нашей Лерочки нет и никогда не было. Это был всего лишь плод внутри тебя, который погиб сразу после рождения. Кстати, хреново выглядишь! И вообще… Хватит об этом столько вздыхать, уже почти неделя прошла.

–Неделя? Вадим, как можно быть таким бессердечным? Разве неделя – это срок?!

–И что? Я должен страдать? Жизнь продолжается! Ненормально ставить на себе крест из-за таких пустяков.

…

…

Я стояла напротив, пытаясь осмыслить сказанное им. Как? Почему? Ненормально быть таким циничным и бесчувственным, как он в этой ситуации.

У этого человека вообще нет эмпатии. Он не умеет сочувствовать, переживать. Похоже, он вообще не умеет чувствовать. Эгоист и моральный урод.

–Вадим, уходи, пожалуйста.

Не хочу его видеть. Нужно быстрее разобраться с разводом и забыть этого человека навсегда.

Теперь я понимаю, почему Венька был против наших отношений. Только я заверила брата, что это все по-настоящему, что мы любим друг друга. А он сдался и не стал мешать моему «счастью». Знала бы я тогда, что никакого счастья нет. Что чувства Вадима ко мне – это всего лишь мираж.

–Подожди, мне надо с твоим отцом потолковать. Он дома?

–Нет. Он на работе.

–Тогда я заберу кое-что из его кабинета. Он для меня оставлял. Ты не против?

–Против, – жизнь меня очень болезненно проучила, показав, что этому человеку нельзя доверять. –Я его наберу, пусть сам мне об этом скажет.

Отец подтвердил слова Вадима. Потому я позволила ему самому подняться в кабинет отца и забрать нужное. Живот снова начинал болеть, а я отложила прием обезболивающего до того момента, как мой пока что муж уйдет. Поэтому я знала, что подняться на второй этаж для меня сейчас будет пыткой.

Вадим спустился через минуту. В руках он держал зеленую папку.

–Это что? – все же решила проверить, чтобы он не забрал то, что ему не принадлежит.

–Документы. Бизнес, есть бизнес, Лисенок, – смаковал, произнося мое детское прозвище. Почему-то безобидное слово теперь звучало очень противно из его уст.

У Вадима своя компания, занимающаяся поставками грузов. Отец с ним сотрудничает. Надеюсь, что скоро я буду произносить этот глагол в прошедшем времени. Не хочу, чтобы меня и мою семью еще хоть что-то связывало с этим человеком.

Документы, действительно, были связаны с бизнесом.

–Ну я пошел… – насильно вырвал папку из моих рук, после чего покинул дом моих родителей.

Как только Вадик ушел, даже дышать стало легче.

Но ненадолго…

Через пару минут я мечтала, чтобы он вернулся обратно. Чтобы дома был хоть кто-нибудь! Чтобы еще кто-то сказал, что то, что я слышу – правда, и я не схожу с ума.

Я слышала детский плач, доносящийся с верхнего этажа. Плач младенца разрывал мою душу в клочья. Я забыла о физической боли! Быстро поднялась по лестнице на второй этаж, не боясь, что резкие движения могут привести к серьезным последствиям.

Звук был настолько громким и пронзительным, что распространился по всему этажу, возвращался пугающим эхом. Я бегала из комнаты в комнату, пытаясь найти его источник.

Каждую секунду я медленно умирала.

А потом этот крик прекратился так же неожиданно, как и начался.

–Нет! Нет, где моя малышка! – я продолжала поиски, не в силах остановиться.

На какое-то время я выпала из реальности, снова и снова как сумасшедшая переходя из комнаты в комнату. Я устроила настоящий хаос из предметов внутри помещений.

Я искала ребенка. Он точно был… Я слышала.

Меня нашла мама.

Растерянную, дезориентированную, испуганную и беспомощную.

Я сидела на лестнице, накрыв голову ладонями и слегка склонив ее к коленям. Меня шатало из стороны в сторону. Мой потерянный взгляд говорил о том, что я не в себе.

–Алиса! Господи! Алиса, что случилось?! – мама подбежала ко мне.

–Все нормально. Я просто устала.

Боялась рассказать о случившемся кому-то еще. Потому что сама не до конца в это верила.

А если я на самом деле схожу с ума?

Глава 9.

На следующий день меня навестил брат.

–Венька! – бросилась ему на шею. Хоть я и злилась на него за то, что так долго не приходил, стоило мне только увидеть его, я забыла обо всем на свете.

Главное, он сейчас был здесь. Живой и невредимый.

Крепко обнимала его. Мне хотелось разрыдаться, рассказать ему все, излить душу. И чтобы мой несменный защитник как всегда поддержал своего маленького Лисёнка.

Для Веньки не существовало проблем, которые нельзя решить. И сейчас мне были нужны его уверенность и боевой настрой. Но больше всего я нуждалась в его братском совете.

Мне нужно было найти ответ на вопрос – как жить дальше?

Обнимая Веньку, я чувствовала, что что-то не так. Но пока не могла понять, что именно.

–Алис… -неуверенно начал он. -Мама тебе не рассказала?

Я освободилась от объятий и отстранилась.

–Глеб… Но?

Он так был похож на Веньку. В прошлый раз, когда мы виделись с Глебом, у него была другая прическа, легкая щетина, которую так ненавидел мой второй брат. Одет он был в спортивном стиле.

А теперь волосы Глеба были аккуратно зачесаны назад, лицо гладко выбрито. И на нем был Венькин костюм! Венькин галстук! Венькины запонки. Я точно знаю, потому что сама их дарила брату на день рождения.

–Веня пока не нашелся. Алиса, я должен на время занять его место. Пока так нужно. И это надо держать в секрете.

–Его место? Сейчас ты носишь его одежду и выглядишь как он. А дальше что? Навсегда станешь Вениамином Абрамовым?! Как вы можете! Веньку хоть кто-то еще ищет?

–Алиса! Я подозреваю, что исчезновение брата связано с его фирмой. Он перешел дорогу не тем людям. Пока моя главная задача – спутать их карты.

–Ах вот оно что! Ты играешь роль Вени, став гендиром его фирмы? Интересно, и как далеко ты готов зайти, примерив на себя образ брата? Будешь жить в его доме? А может, женишься на его невесте?

Взгляд Глеба говорил за него. Сказав первое, что пришло в голову, я и подумать не могла, что попаду в точку.

Какого черта?

Я не могла поверить… Когда Вадик уколол меня словами, что Глеб пытается забрать себе Венькину фирму, я и подумать не могла, что это правда. Да, в последние годы мы с Глебом редко виделись и мало общались. Но я точно знала, что он не был способен на такую подлость.

А теперь?

Теперь я вижу, что Глеб решил забрать не только фирму, но и Венькину жизнь.

В тот день с моего вымышленного карточного домика под названием «идеальная семья» обрушилось несколько этажей. И я еще не подозревала, что через пару дней он полностью рассыплется.

***

Время медленно шло… Организм хорошо восстанавливался, мне сняли швы, и я понемногу приходила в себя.

Так прошло почти две недели. Постепенно я научилась жить со своей болью.

Я даже стала думать о далеком будущем, хотя раньше мне казалось, что моя жизнь закончена.

В следующем году обязательно восстановлюсь в университете, в котором по настоянию Вадика сразу после свадьбы взяла академ. Может, так даже лучше. Все мои «подружки» были из университета. Если слова Вадима и на этот счет была правдой, то он с ними спал. Потому видеть их не хочу.

Получу нормальную профессию. Буду жить для себя. Буду помогать нуждающимся. Заведу собаку, чтобы отдавать ей всю свою любовь. Раз с детьми не сложилось.

По поводу «замуж». Об этом пока рано думать, но я точно знаю, что больше не хочу связывать с кем-то свою жизнь. Очень больно обжигаться и разочаровываться в тех, кто был дорог.

А вообще, мне бы с этим мужем для начала развестись. Но развод мирным путем он давать отказывается. Угрожаю ему судом. Хотя делить нам нечего.

Честно говоря, меня пугает предстоящая судебная волокита. Потому я все же надеюсь на благоразумие мужа и на то, что он согласится все урегулировать тихо-мирно. Но с каждым днем моя надежда угасает.

Если говорить о планах на ближайшее будущее, то моей главной целью сейчас является съехать от родителей.

Решила, что через месяц, когда послеоперационные боли окончательно уйдут, начну искать подработку. Деньги у меня пока что есть – я продала все свои украшения. На первое время хватит.

Пока присматриваю комнату, продолжаю жить в гостевой.

Стараюсь не тунеядствовать. Делаю посильную работу по дому. Правда, пока быстро устаю, да и тяжелое поднимать мне противопоказано. Но приготовить еду/убраться могу.

Самое сложное – выслушивать вечные упреки матери.

Она до сих пор не понимает, почему я развожусь с Вадимом. Я пыталась ей объяснить, что не смогу жить с человеком, который меня предал.

Но она меня будто не слышит. Постоянно повторяет:

«Вадик такой замечательный»

«Вадик такой хороший».

Были и вопросы по типу «А помнишь, как вы с Вадиком…».

Я терпела. Все же, теперь это чужой дом, и я здесь нахожусь на птичьих правах, о чем мне моя мама не раз говорила.

«Вот вернешься к Вадику, вот там и будешь хозяйничать».

Надоело…

Я не понимаю, что с ней. Я ведь всегда была ее любимой девочкой. И она не раз мне говорила после свадьбы, что без меня дома стало как-то грустно и одиноко.

А теперь… Такое ощущение, что я ей не нужна.

Последней каплей для меня стал вечер, когда мама зачем-то начала пересматривать нашу с Вадимом свадьбу!

«Ой, вы тут такие счастливые, дочь! Зачем вам разводиться?!» – сказала она, когда я вошла в гостиную, где она и устроила домашний кинотеатр. Только фильм был ужасным и совершенно неуместным.

Я вынула флешку из разъема на телевизоре и спустила ее в унитаз.

Мы поссорились с мамой. Очень сильно… Да, возможно, до сих пор у нас с ней и были разногласия, но мы с ней никогда не ругались. Но в этот вечер все изменилось.

Мама стала смотреть на меня искоса. А я старалась ее избегать.

Отец, понимая, что так дальше продолжаться не может, решил мне "помочь".

–Лисёна, ты на маму не обижайся. Она тоже вся на нервах. Ее можно понять. Так много всего навалилось в последние дни, – но ведь навалилось не только на нее. Мне тоже нужна поддержка. Она ведь сама говорила, что вдвоем легче пережить боль! А вместо этого мама делает только хуже. – Она успокоится, и все наладится. Но пока надо что-то решать. Не дело это. Я вижу, как вы обе страдаете, и сердце кровью обливается. Так что будет лучше, если ты переедешь. Вот, – отец протянул мне ключ.

Что ж… До сих пор меня не выгоняли, и о том, чтобы съехать, я думала сама. А теперь мне открытым текстом говорят, что я здесь лишняя.

–Что это?

–Ключ от квартиры. Ты можешь пожить здесь какое-то время, пока не устроишься. Хозяйка мирная, берет недорого, скандалов не устраивает, без предупреждения не приходит. На месяц вперед оплачено. Сейчас как раз квартира свободна. Можешь пожить, а дальше, если понравится, можешь снимать на постоянку.

–Пап… Что это за квартира? – более чем равнодушно спросила.

Хотя уже все понимала.

–Да какая разница?

–Ты изменяешь маме?

–Уже нет. Мы расстались, – имел в виду любовницу. -В нынешней ситуации я должен быть ближе к своей семье. Сейчас и без того много проблем.

–Спасибо, пап, за заботу. Я уже нашла парочку вариантов. Скоро съеду и без твоей помощи.

Было мерзко от осознания того, что отец тоже изменял маме. Они всегда были для меня примером идеальных отношений.

Я не понимала! Когда я пропустила момент, когда моя идеальная семья стала превращаться в кучку людей, ненавидящих друг друга?!