Текст книги "Молотов. Второй после Сталина"

Автор книги: Никита Хрущев

Соавторы: Анастас Микоян,Лазарь Каганович
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Комиссия Сталина – Молотова и образование СССР

После XI съезда РКП(б) Центральный Комитет сосредоточил особое внимание и усилия на организации систематической и более глубокой связи и руководстве окраинными организациями, в особенности партийными организациями национальных областей и республик. Конечно, ЦК и до XI съезда занимался ими; тов. Ленин сам уделял им свое внимание и заботу, занимался ими и его ближайший помощник народный комиссар по национальным делам, член Политбюро тов. Сталин, а также после X съезда и секретарь ЦК тов. Молотов.

В течение 1921 года укрепились связи Москвы как центра РСФСР с независимыми республиками и с автономными республиками и областями. Связь с органами РСФСР в области хозяйства и культуры вместо эпизодической становилась все более и более систематической и не только в автономных, но ив независимых республиках. Это еще не были отношения союзные – работа шла в рамках договоров; но уже в период 1921 года и частью в 1922 году (до решения съезда) Правительство РСФСР все больше и больше играло роль общефедеративного – общесоюзного центра, так как это вызывалось хозяйственной необходимостью. Для того чтобы укреплять договорные отношения, приходилось заключать дополнительные договоры, принимать отдельные решения, регулирующие отношения органов РСФСР с органами независимых республик. При ВЦИК и СНК РСФСР были учреждены полномочные представители договорных республик, которые представляли республику при решении всех дел и вопросов, возникающих между ВЦИК и ЦИК соответствующей республики.

В июне 1921 года было принято решение о введении в СТО и Госплан представителей независимых республик. По согласованию с правительствами республик ВЦИК принимал отдельные важные законодательные акты, например о распространении на все республики закона о трудовом землепользовании и другие. Народный комиссариат по национальным делам кропотливо, усиленно и настойчиво работал над постепенным организационнохозяйственным сближением республик и областей и укреплением связей и подлинным сближением с договорными республиками. Наркомнац, согласно решению ВЦИК и СНК, имел своих представителей в договорных республиках, которые являлись, вместе с тем, по соглашению с Наркоминделом, советниками представительства РСФСР в соответствующей договорной республике.

Наркомнац направлял всю свою работу на сближение народов Советских республик, руководствуясь указаниями Ленина о том, что нельзя осуществить сразу добровольный союз наций, что до него надо дойти, «доработаться с величайшей терпеливостью и осторожностью, чтобы не испортить дело, чтобы не вызвать недоверия, чтобы дать изжить недоверие, оставленное веками гнета помещиков и капиталистов, частной собственностью и враждой из-за ее разделов и переделов».

Особенно ярко сказалось укрепившееся доверие наций и независимых республик к РСФСР в связи с Генуэзской конференцией и наступлением империалистов на дипломатическом фронте. Все республики поручили делегации РСФСР защищать их интересы на Генуэзской конференции. Кроме отдельных официальных актов, на совещании полномочных представителей всех восьми советских республик в Москве-Украинской, Белорусской, Грузинской, Азербайджанской, Армянской, Бухарской, Хорезмской и ДВР– был подписан протокол о передаче представительства на Генуэзской конференции РСФСР. От имени РСФСР тов. Калинин заявил, что он с удовлетворением принимает поручение союзных и братских республик и что Правительство Российской Республики примет все меры, чтобы интересы всех республик были в должной мере защищены на конференции.

//__ * * * __//

Все это, вместе взятое, подвело вплотную к переходу Советской государственности на новую, более высокую ступень – объединения в единое федеративное союзное государство.

Это новое объединительное движение шло снизу в самих рабоче-крестьянских массах, их Советах, во всех республиках. Можно сказать, что оно особенно развернулось с вопроса об объединении трех республик – Грузинской, Азербайджанской и Армянской – в единую Закавказскую федерацию.

Объединение трех закавказских республик диктовалось острой необходимостью быстрейшего восстановления разрушенного хозяйства. Железная дорога была единой для всех республик. Она связывала не только внутренние районы Закавказья, но и черноморские и каспийские порты. Политика буржуазно-националистических правительств с их таможенными барьерами затормозила и без того слабый товарооборот между отдельными частями Закавказья. Более того, решить большие задачи социалистического строительства можно было в то время только федеративным соединением республик.

Ленин особенно интересовался этим вопросом, он прежде всего поставил вопрос о хозяйственном объединении, предлагал также создать единый для всего Закавказья банк.

В апреле 1921 года уже было заключено соглашение об объединении под единым управлением железных дорог Закавказья, а в июле 1921 года Кавказское бюро ЦК РКП(б) признало необходимым разработать единый хозяйственный план для всех закавказских республик и заключить хозяйственно-финансовую, торговую и военную конвенцию между закавказскими республиками и РСФСР. Было образовано Закавказское экономическое бюро. Это было серьезным началом соединения всех закавказских республик.

В июле 1921 года тов. Сталин по поручению ЦК и лично Ленина приезжал в Закавказье и оказал компартиям Закавказья неоценимую помощь в укреплении Советской власти, в разработке хозяйственных мероприятий, в частности в объединении хозяйственноэкономических органов, и особенно в подготовке образования Закавказской федерации трех республик. Важное значение имел доклад Сталина на собрании Тифлисской партийной организации 6 июля 1921 года «Об очередных задачах коммунизма в Грузии и Закавказье». «Я помню, – говорил тов. Сталин, – года 1905–1917, когда среди трудящихся Закавказья господствовала братская интернационалистская солидарность, а теперь в результате господства националистов в ядовитой националистической обстановке старые интернациональные узы порвались.

Очередной задачей коммунистов Грузии является беспощадная борьба с национализмом.

Необходимо ликвидировать изолированное существование Грузии, необходимо создать здоровую атмосферу взаимного доверия между народами и достигнуть объединения хозяйственных усилий закавказских республик».

Подчеркивая необходимость создания Закавказской федерации, Сталин в то же время сказал, что это отнюдь не будет означать ликвидацию независимых республик.

//__ * * * __//

Во всех трех республиках развернулась энергичная работа по подготовке проектов практического решения этого вопроса, в первую очередь по линии хозяйственной.

В ноябре 1921 года ЦК РКП(б) командировал в Закавказье секретаря ЦК тов. Молотова для участия в заседании пленума Закавказского бюро ЦК РКП(б) о Закавказской федерации. Этот пленум и краевое совещание руководящего актива высказались за образование федерации – за создание федеративного союза между тремя республиками – Азербайджанской, Грузинской и Армянской.

ЦК РКП (б) принял постановление, написанное Лениным, об образовании федерации закавказских республик. Ленин советовал широко обсудить этот вопрос среди трудящихся, не допуская торопливости.

Десятки партийных собраний, митингов и собраний рабочих в Тифлисе, в деревнях, а также в Баку, Ереване поддержали идею и предложения об организации федерации.

Нельзя, однако, думать, что это прошло без внутренней борьбы, особенно среди верхушки актива. В самом составе ЦК Компартии и Правительства Грузии была довольно влиятельная группа национал-уклонистов, которые выступили против образования Закавказской федерации. Они развернули отчаянную борьбу против объединения, сопровождая свои выступления враждебным национализмом, направленным против других национальностей Закавказья. Они требовали установления кордонов на границах с другими советскими республиками, выступали против проведения землеустройства на основе закона о конфискации у помещиков их земель; выступали они с такими правыми антисоветскими предложениями, как, например, денационализация Батумских нефтяных резервов и сдача их в концессию американцам и т. д. Среди них наиболее выделялся Мдивани, многие потом отошли от национал-уклонизма, например старейший уважаемый большевик Филипп Махарадзе.

Были такие же национал-уклонисты и в Азербайджанской партии. ЦК РКП(б) и лично Ленин неоднократно занимались этими вопросами: вызывали их на заседания в ЦК, разъясняли, увещевали и вто же время резко осуждали.

Следуя указаниям Ленина, ЦК РКП(б) не допускал административного нажима, а проявлял большую выдержку и терпение.

В марте 1922 года Азербайджанская, Грузинская и Армянская Социалистические Республики добровольно объединились в федеративный союз, а затем окончательно во второй половине 1922 года– в единую Закавказскую Федеративную Республику. В середине 1922 года представители Закавказского крайкома РКП(б) выехали в Москву и поставили общий вопрос о необходимости усиления федеративных связей с РСФСР.

Почти одновременно с закавказскими вопрос об образовании союзного государства был поставлен Украинской и Белорусской Советскими Республиками.

В августе 1922 года ЦК РКП(б) создал комиссию для подготовки проекта постановления Пленума ЦК РКП(б) «О взаимоотношениях РСФСР и независимых национальных Советских республик». В комиссию вошли следующие товарищи: Сталин И.В., Молотов В.М., Куйбышев В.В., Орджоникидзе Г.К., Раковский Я.Г., Сокольников Г.Я. и представители республик Агамали-оглы С.А. (Азербайджан), Мясников А.Ф. (Армения), Мдивани П.Т. (Грузия), Петровский Г.И. (Украина), Червяков А.Г.(Белоруссия).

Первый разработанный Сталиным проект был разослан для обсуждения в ЦК компартий. По этому проекту независимые республики Украина, Белоруссия, Азербайджан, Грузия и Армения вступают в Российскую Федерацию. Хотя права их были больше, чем у обычных автономных республик, и хотя в проекте не говорилось о них как об автономных, но получалось так, что вступали они в РСФСР как автономные республики. Центральные Комитеты Азербайджана и Армении поддерживали этот проект, ЦК Грузии высказался против, ЦК Белоруссии высказался за сохранение договорных отношений, ЦК Компартии Украины не представил своего мнения – не обсуждал вопроса.

После октябрьского Пленума ЦК РКП(б) ЦК КП(б)У полностью присоединился к решениям. Комиссия, собравшаяся 23–24 сентября, заседала под председательством тов. Молотова. Она заслушала сообщение и единогласно (за исключением воздержавшегося представителя Грузии) приняла за основу проект тов. Сталина.

//__ * * * __//

Ленин в это время болел и не мог участвовать в работе комиссии или давать конкретные указания. Составленный и принятый комиссией проект был послан Ленину 25 сентября. Товарищ Ленин, ознакомившись с проектом, написал письмо членам Политбюро, в котором он высказался против этого проекта, против пункта «автономизации» независимых национальных республик. Ленин считал, что вступление республик в РСФСР ставит их в неравноправное положение и урезывает их суверенные права. Вместо этого Ленин предложил образовать новое объединение всех республик– Союз Советских Социалистических Республик, в который войдут все независимые республики, в том числе РСФСР, как равные, с равными правами и обязанностями, как независимые, суверенные государства. Ленин предложил иметь наряду с ВЦИК Союзный Центральный Исполнительный Комитет как федеральный ЦИК.

Комиссия, возглавляемая Сталиным, согласилась с предложениями Ленина.

В октябре Пленум ЦК рассматривал этот новый проект. Не имея возможности присутствовать на Пленуме из-за болезни, Ленин прислал дополнительные предложения, в частности ввести должности председателей Союзного ЦИКа от всех республик и федераций. Ленин направлял работу Пленума против великодержавного шовинизма и местного национал-уклонизма, который у правых элементов и троцкистов имел место.

6 октября, в день заседания Пленума ЦК, Ленин писал: «Великорусскому шовинизму объявляю войну не на жизнь, а на смерть… Надо абсолютно настоять, чтобы в Союзном ЦИКе председательствовали по очереди русский, украинец, грузин и т. д. Абсолютно!»

Пленум ЦК не только принял все эти предложения Ленина, ной в резолюции осудил проявления великодержавного шовинизма и местного национал-уклонизма.

После Пленума ЦК тов. Сталин вызвал меня – заведующего Оргинструкторским отделом и заведующего агитпропом ЦК– и дал указания о развертывании на местах более глубокой и широкой разъяснительной работы в духе решения Пленума, что особенно важно в связи с подготовкой и проведением съездов Советов республик, а затем союзного съезда Советов.

В течение всего ноября-декабря мы связывались с ЦК нацкомпартий, с губкомами и обкомами, получали от них сообщения о ходе разъяснительной работы, о подъеме объединительного движения. Я, например, связывался не только с Центральными Комитетами национальных компартий, ноис губкомами. Я систематически докладывал Секретариату ЦК и лично товарищам Сталину и Молотову.

Партия не просто разъясняла, но и боролась с национализмом, со всякого рода замаскированными предложениями, опрокидывающими идею Союза ССР. Например, на Украине национал-коммунисты из «боротьбистов» в содружестве с троцкистами (Раковским) усиленно популяризировали идею «конфедерации» с сугубо урезанными правами: все, например, постановления правительства «конфедерации» должны подтверждаться правительствами республик; «конфедерации», как правило, не должны иметь своей армии, единого гражданства, своих законодательных органов ит. д. И вот такой «союз – конфедерацию» подсовывали национал-уклонисты вместо настоящего федеративного союзного государства. Партия, ЦК и местные организации организовали разоблачение этой хитроумной подмены настоящего Союзного государства конфедеративной фикцией.

Национал-уклонисты Башкирии, Татарии требовали ликвидации Российской Федерации с тем, чтобы эти республики отдельно входили в Союз.

Сталин убедительно доказал, что этот путь приведет к роспуску существующих федераций; кроме того, пришлось бы, кроме восьми автономных республик, выделить еще из РСФСР специальный русский ВЦИК и русский Совнарком, что повело бы к большой организационной перетряске, ненужной и вредной.

//__ * * * __//

Одновременно шла организационная работа по подготовке к съезду Советов. Эту работу мы в ЦК проводили совместно с Президиумом ВЦИК.

Усиленно шла подготовка проекта основных пунктов Конституции СССР и декларации по его образованию. Этим руководила комиссия ЦК во главе с тов. Сталиным.

В декабре состоялся Пленум ЦК РКП(б), на котором был рассмотрен проект Союзного договора и декларации съезда. Пленум также избрал комиссию для руководства I съездом Советов во главе с тов. Сталиным.

Пленум одобрил проекты и ввиду болезни тов. Ленина утвердил докладчиком на X Всероссийском съезде Советов и I Всесоюзном съезде Советов тов. Сталина.

X Всероссийский съезд единогласно принял проект резолюции об объединении РСФСР, ЗСФСР, УССР и БССР в Союз Советских Социалистических Республик и избрал полномочную делегацию, возложив на нее подписание договора об образовании СССР.

Закрывая Всероссийский съезд Советов, тов. Калинин указал на историческое значение решений съезда об образовании Союзного государства. Взволнованно звучали его слова: «Разве для нас не дорого имя РСФСР? Оно дорого нам. Это имя завоевано в огне военных битв… Я вижу, как над нами развевается красное знамя, с пятью священными буквами РСФСР. И мы, делегаты X съезда Советов, полномочные представители всей Советской Российской Федерации, склоняем это дорогое, овеянное битвами и победами, укрепленное жертвами рабочих и крестьян знамя перед Союзом Советских республик. Мы видим, как уже поднимается новое красное знамя Союза Советских республик. Я вижу, товарищи, стяг этого знамени в руках тов. Ленина. Итак, товарищи, вперед, поднимайте выше это знамя, чтобы его могли видеть все трудящиеся и угнетенные мира».

Вечером 30 декабря 1922 года открылся I съезд Советов СССР. На съезде было более двух тысяч делегатов.

По одному даже внешнему облику делегатов видно было, что здесь съехались не «мирные» парламентарии, а славные бойцы Гражданской войны, завершившие ее победно и пожинающие сейчас плоды победы. Преобладали кожухи, шинели, гимнастерки, сапоги, обветренные лица, характерные для людей, только что покинувших окопы, заводы, фабрики и крестьянские поля. Боевое, бурное, темпераментное реагирование во всем ходе съезда по обсуждаемым вопросам показывало, что здесь собрались боевые соратники, завоевавшие своей кровью, своимучастием в Октябрьской революции, в Гражданской войне с беляками и иностранными интервентами право творить новое могучее государство – Союз Советских Социалистических Республик.

Доклад тов. Сталина на съезде «Об образовании Союза Советских Социалистических Республик» был кратким. После выступлений делегатов с мест, в том числе ярких речей товарищей Фрунзе, Кирова и других, Всесоюзный съезд Советов принял постановление об утверждении Декларации об образовании СССР.

Насколько демократично было проведение всего этого решения, показывают следующие пункты постановления:

«2. Ввиду чрезвычайной важности принятой Декларации, заключенного Договора и желательности выслушать окончательные мнения всех входящих в Союз республик о тексте настоящего Договора, передать Декларацию и Договор на дополнительное рассмотрение ЦИК Союзных республик с тем, чтобы отзывы Союзных республик были представлены ЦИК Союза ССР к ближайшей очередной его сессии.

3. Поручить ближайшей очередной сессии ЦИК Союза ССР рассмотреть полученные отзывы, утвердить текст Декларации и Союзного договора и немедленно ввести его в действие».

Можно поражаться государственной мудрости съезда Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, который, принимая под руководством ЦК РКП(б) этот величайшей важности акт, проявляет такую демократичность и осторожность, поручая еще раз в деталях изучить Договор на местах, после чего окончательно ввести его в действие.

1937 год. Об уроках вредительства

.. В течение второй половины 1920-х– начале 1930-х годов в нашей стране шла огромная работа по воплощению в жизнь планов индустриализации и коллективизации, усовершенствованию политической системы государства. Одновременно не прекращалась борьба с троцкистами и уклонистами различных мастей, пытавшимися свернуть СССР с пути подлинных социалистических преобразований. Эта борьба происходила в том числе и на железнодорожном транспорте, который я возглавлял тогда.

Состоявшийся в феврале-марте 1937 года Пленум Центрального Комитета ВКП (б) заслушал и обсудил доклады «Об уроках вредительства, диверсий и шпионажа япононемецко-троцкистских агентов в промышленности и на транспорте».

Пленум ЦК обсуждал и другие очень важные вопросы: о подготовке к избирательной кампании (докладывал тов. Жданов), о недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников (доклад тов. Сталина) и об уроках вредительства в промышленности, на транспорте и в других отраслях хозяйства (доклад тов. Молотова).

Я остановлюсь главным образом на моем докладе: «Об уроки вредительства, диверсий и шпионажа японо-немецко-троцкистских агентов на железнодорожном транспорте».

Я начал доклад со следующего общего замечания:

«Мы обсуждаем здесь уроки вредительства, диверсий и шпионажа японо-немецкотроцкистских агентов. Это означает, что мы должны вскрыть особенности этого вредительства, его приемы борьбы, а главное– вскрыть наши ошибки, ошибки хозяйственных руководителей, партийных и беспартийных, начиная от низового хозяйственного работника и кончая народным комиссаром, которые вовремя не разоблачили вредительских действий врагов. Корни и характер японо-немецкотроцкистского вредительства на железнодорожном транспорте те же, что и в тяжелой промышленности, о которых здесь докладывал товарищ Молотов.

Мы имеем дело с бандой оголтелых разведчиков-шпио-нов, озлобленных растущей мощью социализма в нашей стране и применяющих поэтому все средства изуверской борьбы с Советской властью, с Советским Союзом, какие имеются в арсенале шпионов, диверсантов и разведчиков.

К железнодорожному транспорту в особой мере применимо то, что указано в первом абзаце проекта резолюции Пленума ЦК, что «троцкисты, ставшие наемным орудием фашизма, восприняли приемы вредительства всех ранее раскрытых вредительскошпионских организаций в промышленности и на транспорте. По отношению к железнодорожному транспорту можно сказать, что они восприняли не только приемы вредительства, они восприняли значительную часть неразоблаченных людей и даже сохранившихся в течение ряда лет не вскрытых организованных групп вредителей».

//__ * * * __//

Так же, как Молотов по народному хозяйству, так и я рассказал Пленуму ЦК факты из истории вредительства на железнодорожном транспорте, начиная от фон-мекковской организации периода «Промпартии» и кончая троцкистскими группами, вступившими в 1930 году в союз, в соглашение с вредителями-шпионами из буржуазных специалистов, занимавших в НКПС и на дорогах те официальные посты, которые давали им возможность, прикрываясь теоретическими формулами и расчетами, запутывать технические планы, срывать планы перевозок, развитие и реконструкцию железнодорожного транспорта. Эта цепочка, связавшая воедино троцкистов с матерыми сторонниками старого буржуазного строя, пошла дальше и привязывала к ним людей с партбилетом в кармане, но имевших троцкистское прошлое или сочувствовавших им. Я это иллюстрировал на Пленуме фактами, в частности показаниями одного из лидеров троцкистов, бывшего главного заместителя Троцкого, когда он был народным комиссаром путей сообщения, – Серебрякова.

«В начале 1935 года, – показывает Серебряков, – после назначения Л.М. Кагановича наркомом путей сообщения, я вызвал Арнольдова (он был тогда начальником Управления эксплуатации и движения). Арнольдов, придя ко мне, прежде всего заявил следующее: «Если в начале 1934 года говорилось, что транспорт является тем узким местом, с которым столкнулась наша экономика, то это же самое можно сказать и теперь– через год… Достаточно сказать, что к началу 1935 года среднесуточная погрузка составляет немногим более 50 ООО вагонов. Все нормы занижены донельзя. Мы со своими специалистами так крепко все это „обосновали", что вряд ли Кагановичу удастся скоро двинуть транспорт вперед. Помимо этого: 1) увеличен парк„больных" вагонов и паровозов, так как ремонт их проводится недоброкачественно в результате установленной системы обезлички в ремонте, 2) заторможен переход на неразрезные буксы, на автоторможение и автосцепку, 3) путевое хозяйство находится в очень скверном состоянии, так как средства на текущий ремонт направлялись не по назначению, 4) дороги снабжались запчастями и материалами некомплектно и нестандартно, 5) создавались на дорогах пробки. Все это привело, – говорил Арнольдов, – к увеличению количества крушений и аварий на дорогах, к нарушению графика движения поездов».

«Если, – продолжал Серебряков, – к 1935 году транспорт задыхался в узких рамках заниженных норм, то это потому, что Арнольдову совместно с группой специалистов удалось сделать эти заниженные нормы законом работы на железных дорогах. Все это было тем, что вскоре было вскрыто Кагановичем как теория «предела», которой прикрывала наша организация свою вредительскую работу».

Дело, конечно, не в Кагановиче. Это сделала партия, ее ЦК, в том числе и я. Но вопрос действительно состоял в том, что было ликвидировано легальное прикрытие вредительства. Вредители были серьезно обезврежены, передовые люди получили возможность развернуться, ломать старые нормы, творить своим творческим революционным трудом новые нормы и измерители, обеспечившие подъем транспорта.

Да, действительно, мы поймали сердцевину троцкистской открытой, легальной платформы на железнодорожном транспорте. В 1935 году они были серьезно подбиты, загнаны в подполье и, конечно, не могли так действовать, как раньше. Но в 1936 году они оживили свою деятельность.

Увлеченные успехами железнодорожники не проявляли должной бдительности. Я говорил об этом на Пленуме ЦК, и говорил не абстрактно, а иллюстрировал это конкретными фактами и людьми. Я говорил и о том, о чем ЦК партии, Сталин и я, конечно, не раз говорили железнодорожникам: о бдительности не только в 1935 году, но и в 1936 году. В приказе о крушениях я писал, что «одной из важнейших причин продолжающихся крушений является подрывная диверсионная работа классовых врагов – бывших кулаков, белогвардейцев, меньшевиков, троцкистов – и притупление большевистской бдительности командиров и политработников». Несмотря на это, и я как нарком проявил доверчивость и мягкость к перекрасившимся людям, которые меня обманывали.

Если Арнольдова мы сняли с поста начальника Управления эксплуатации, то Лившиц, бывший троцкист, был заместителем наркома. Он так рьяно выступал против «предельщиков», внешне проявлял себя энергично в работе, что мы поверили в его честность. Точно так же можно сказать о Томленове, которого я сам выдвинул начальником Паровозного управления. Это был высококвалифицированный инженер, коммунист. Сын машиниста, сам машинист, учился при Советской власти, был ранее секретарем уездного комитета партии. Я к нему хорошо относился и даже надеялся вырастить из него крупного руководителя, но оказалось, что, будучи командирован в 1929 году в Японию, он дал волю своему «молодому темпераменту», увлекся японкой. Атам появился ее якобы муж, а на деле разведчик. Он пригрозил Томленову арестом, скандалом, а когда явился второй разведчик, предложивший свои услуги уладить все дело, лишь бы Томленов дал расписку информировать японскую разведку, «помучился», как он сам потом признался, и согласился. Так он стал японским разведчиком, а троцкисты «облагородили» его своей «идеологией». Он не ограничивался уже информацией, а вредил. А как начальник Паровозного управления, он уже не только сам вредил, а навербовал немало помощников себе.

По данным следственных и судебных органов я осветил в докладе на Пленуме ЦК о вредительстве в паровозном и вагонном, путевом хозяйствах, о вредительстве в строительстве и реконструкции железнодорожного транспорта, о необходимых мероприятиях по искоренению вредительства и о ликвидации последствий вредительства, особенно об обеспечении безопасности движения. Я доложил Пленуму ЦК факты организации вредителями, шпионами и троцкистами крушений, в особенности пассажирских поездов, с большими человеческими жертвами, об улучшении дела подбора и воспитания кадров, особенно связанных с движением поездов, о работе политотделов, об усилении бдительности коммунистов, и особенно руководящих работников.

//__ * * * __//

В своем докладе на активе я доложил обо всех вопросах, обсуждавшихся на Пленуме ЦК, и больше всего, конечно, об уроках вредительства, диверсий и шпионажа япононемецко-троцкистских агентов на железнодорожном транспорте.

В то же время я предупреждал от легковесных обвинений и перестраховки. «Проявление политической бдительности, – говорил я, – отнюдь не означает „лови каждого". Вот не понравился нос такого-то, он его считает вредителем, или сказал человек что-нибудь не так– его объявляют вредителем, он был знаком с троцкистом– его самого объявляют троцкистом, хотя оснований для этого нет».

Надо, однако, сказать, что эти и многие другие такие же предупреждения не предотвратили ошибки, перегибы, а в дальнейшем грубые извращения, которые, к великому сожалению, имели место. В этом вина не только органов НКВД и судебноследственных органов, но и наша – руководящих деятелей. Нажимая на бдительность, мы вовремя не приняли необходимых мер против перегибов, превышения власти и злоупотребления этой властью.

Однако грубую ошибку совершают те, которые по случаю того, что пострадали и некоторые невиновные, делают вывод о том, что вся борьба с вредителями, шпионами, в том числе и из троцкистского лагеря, была якобы неправильной. Это есть попытка опорочивания всей революционно-классовой Ленинской линии партии за сохранение Советской власти и курса на строительство и победу социализма в борьбе с его врагами. Не так легко преодолеть вредительство, диверсии и шпионаж на транспорте, так же как и в других отраслях хозяйственной и государственной деятельности. Еще в 1927 году при обсуждении на Пленуме ЦК уроков шахтинского вредительства Генеральный секретарь ЦК партии И.В. Сталин предупреждал о том, что вредительство будет и впредь, пока существует капиталистическое окружение.

Новое в нынешнем вредительстве то, что в связи с изменением обстановки меняются и персоны этого вредительства. Сейчас основными кадрами и «активом» вредительства являются троцкисты и «правые». Но это не меняет дела. «Ленин и Сталин, – говорил я, – не раз предупреждали нас, что люди, вступившие на путь борьбы с партией, – троцкисты, „правые", „право-леваки" и все другие оппортунистические элементы, которые к ним примыкали, – в своем развитии должны неизбежно скатиться в большинстве своем в лагерь империализма. Мы видим сейчас, что они скатились в лагерь оголтелого фашизма, стали наемной агентурой фашистских контрразведок. Вот почему сейчас самое важное не столько в констатации этого, сколько в том, чтобы мы не допустили впредь такого вредительства, чтобы мы противопоставили свою большевистскую бдительность и решительность в борьбе с врагами.

Мы должны устранить допускаемые перегибы и ошибки, мы должны ликвидировать все те недостатки, которые позволили врагам орудовать у нас, в особенности на железнодорожном транспорте. Враги знали, – говорил я, – что такое железнодорожный транспорт для войны. Вот почему на железнодорожниках лежит особая ответственность перед Родиной, перед страной. Мы не должны допускать промедления в ликвидации последствий вредительства».

Деловые совещания, проведенные на политической основе после Пленума, сыграли большую роль в непосредственной ликвидации последствий вредительства и в выполнении второго и третьего пятилетних планов, что особенно важно было в подготовке к защите нашей Родины.