Текст книги "Куратор (СИ)"

Автор книги: Никита Киров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 4

Помню, был один случай пять лет назад, ещё до того, как возник проект «Щит».

Одна компания, которой фирма Трофимова оказывала услуги по безопасности, уволила системного администратора. Тот решил, что его уволили несправедливо, и оставил себе доступ к серверам, чтобы в нужный момент удалить все базы.

Это было грубейшим нарушением в нашей безопасности. Когда Трофимов об этом узнал, он рвал и метал, лишал всех премий и грозился уволить всех, даже нас с Петровичем. Пока не приняли меры, он не успокоился. И это было в его духе, такие проколы он не позволял их никому.

А вот во время работы над «Щитом» появились странности.

Там был не обиженный системный администратор, оставивший себе доступ. На этом секретном проекте погиб главный инженер производства дронов. Его смерть признали несчастным случаем, аварией по неосторожности.

Но за прошедший год погибали и другие: трое ведущих программистов, один за другим. Сценарий был схож – они увольнялись по разным причинам, а после погибали при загадочных обстоятельствах.

Один якобы подсел на запрещённые вещества, у другого была неразделённая любовь, без которой он не мог жить, а третий по ошибке хлебнул метилового спирта.

Учитывая, что все погибшие – обеспеченные парни до тридцати, эти смерти не очень соответствовали их возрасту и образу жизни.

Петрович, который тогда был куратором по безопасности проекта, задался вопросом, что происходит. Но Трофимов его успокаивал: мол, они же уволились, это уже не наша ответственность. Занимайся своей работой.

После скончался и сам Петрович. Остановка сердца, как говорили врачи, а причина – алкоголь, жирная вредная еда и любовь к ваннам с очень горячей водой. В такой ванне он и умер, в ней его и нашли.

Петрович и правда много болел, и выглядел сильно старше своего возраста. Но я всё равно начал копать, а после узнал и о смертях среди бывших сотрудников, и о главном инженере, и о прочем.

Теперь знаю, что погибших пытались подкупить. У этих пацанов был стержень, они отказывались, обращались к службе безопасности, после чего принимались меры.

Всё хорошо, враг не прошёл… Вот только через месяцы после этого парней выживали из компании, притесняли, требовали уволиться, хотя, казалось бы – это важный секретный проект государственной важности, такого здесь быть не должно в принципе. Но их списывали, как неподходящих, или находили какой-то компромат, после чего увольняли или угрожали реальными сроками. И здесь без участия Трофимова и его покровителей не обошлось.

После этого парни погибали, уже не работая над проектом. А на их месте трудились новые сотрудники.

Сейчас мне нужно вернуть себе доказательства всего этого и не попасться при этом.

Я двигался в сторону почты, не спеша, будто прогуливался. За плечами рюкзак – тот самый, что был у тёзки в момент аварии, но уже с перешитой молнией. Внутри только бутылка воды и пара шоколадок.

Внимания я не привлекал, обычный парень, таких много. Но сам я внимательно следил за обстановкой.

Около киоска с шаурмой стояли два ППСника. Один из них, пузатый, скользнул по мне равнодушным взглядом. Да, я помню, что с тайниками в городе надо осторожнее. А то увидят и решат, что я закладчик.

В отделении почты посетителей не было. Отделение после ремонта, но электронную очередь сюда ещё не завезли. Работало только одно окно, за которым сидела полная женщина с распущенными волосами. Внутри прохладно.

– Здрасьте! Открытку, – сказал я, кладя перед собой двести рублей, и тут же пояснил, когда оператор посмотрела на меня с удивлением – Бабушке в деревню отправляю, а у неё инета нет.

– Вам какую подать? – она посмотрела на витрину.

– Вот эту. «С днём рождения» на которой написано.

– Картой или наличными? – оператор спросила машинально, хотя деньги лежали перед ней.

– Наличными, – я подпихнул к ней купюру. – А идти сколько будет до Камнегорска?

– Три-четыре дня, – она ненадолго задумалась.

Отлично, но по факту приходит быстрее, и когда я закончу с тайником, уже будет первая возможность для связи. Вот только открытка может где-то застрять, и это я учитывал.

У этого способа было одно важное преимущество – отправить такое письмо или открытку можно без паспорта, просто бросив в ящик, да и получить просто. С более серьёзным отправлением нужно показывать документы.

Расплачиваться сейчас мне нужно только наличными. Вернее, нужно разделять покупки, чтобы не вызывать подозрений, с чего я вдруг резко перешёл только на наличку.

Что-то обыденное буду покупать по карте. Но для своих дел расплачиваться только через наличные.

Я быстро заполнил данные. Адрес – посёлок Верхний Камнегорск. Это было на севере области, почти другой регион, посёлок почти вымерший, но почта там была. Зато не было интернета и мобильной связи. Остались ещё такие глухие места в стране.

Там прятался Воронцов, ведущий инженер-программист проекта. Это молодой парень, лет около тридцати, достаточно умный, но слишком хитрый, склизкий и подлый. И в отличие от своих предшественников, он деньги брал без всяких сомнений, ещё и большими суммами в криптовалюте.

Потом перепугался, когда понял, что скоро будет не нужен. Попытался уехать, сильно наследив, но я его перехватил и спрятал, а перед этим взял показания.

Сейчас он сидит в глухой деревне. Вернее, даже не в самой деревне, а в лесу, в охотничьем домике, якобы принадлежавшему его деду. Уехал к природе, к корням поближе. Но он сам по себе выглядит безобидным бородатым чудаком, и местные, включая участкового, нам поверили. Повидали уже всяких, тем более, ещё дальше в лесу совсем недавно находилась община старообрядцев, и все думали, что он кто-то вроде них.

Воронцов должен был там жить без связи и без интернета, и раз в неделю покупать припасы в посёлке. И должен находиться там столько, сколько потребуется, пока не приеду я сам. Хоть полгода.

Я ему говорил, что буду лично я или кого-то пришлю вместо себя, но придётся следовать сложной системе сигналов, ведь другим верить нельзя.

Альтернатива – смерть, и он это понимал.

Да, вряд ли он жив. Учитывая, сколько прошло времени, скорее всего, его уже обнаружили или он попался сам. Но надо убедиться, при этом не ехать туда лично и не попасться в ловушку, если вдруг какая-то есть.

Этот канал связи хоть и долгий, зато сейчас я почти не рискую, что меня кто-то обнаружит, даже если знает методы связи.

– Вот же ящик! – окликнула меня оператор, когда я пошёл на выход.

– Да я маме унесу, она ещё допишет от себя. А то забыл совсем.

– А-а-а, – женщина заулыбалась.

Лучше брошу в ящик подальше, в другом отделении, чтобы усложнить поиски, где куплена открытка, когда и кем.

Для начала – открытка с условной фразой, которую почтальон принесёт по нужному адресу. Оттуда её заберёт программист, если не забыл мои инструкции. Старая схема, но ещё работает.

В самой открытке ничего важного не было. Простое поздравление с днём рождения бабушке от любящего внука.

На самом деле это сигнал, что про Воронцова не забыли, что ему следует подготовиться, выйти на связь и ждать дальнейших инструкций. Дальше был сигнал посложнее и подольше, зато надёжнее. Это на случай, если открытка потеряется в одном из сортировочных центров.

Зашёл в магазин техники и купил по карточке пауэрбанк, самый дешёвый, но заряженный, он пригодится позже. В магазинчике со всяким хламом недалеко от торгового центра купил очки для компьютера. Стёкла в них простые, но они нужны мне не для этого.

А после – направился в книжный. Там пришлось походить среди полок, но я нашёл, что искал – небольшое по формату издание книги «Мастер и Маргарита», которое влезало в карман. Тираж напечатан весной этого года, ещё остались экземпляры.

Продавалось недорого, для бумажной книги уж особенно. Но именно такая была у Воронцова, что нужно для следующего шага.

Там же я купил простенький блокнот, а ручка уже была в рюкзаке. Я вырвал лист из блокнота, полистал книгу, подумал и составил короткое объявление:

«Продам 5 кубометров дров и садовый шланг 15 метров. Наташа Р.» и номер телефона.

Шифровка простенькая, но нужна книга, чтобы всё расшифровать правильно. 5 – номер страницы, 15 – номер строки. А в номере телефона зашифрованы номера букв из этой строки, которые были мне нужны, чтобы составить слово-команду.

Номера телефона, разумеется, не существовало, но он написан реалистично, просто будто кто-то ошибся в одной цифре. Приписка «Наташа Р.» или «Снежана Д.» говорила, что именно это объявление Воронцов должен был искать в каждом номере. Газета к ним приходит регулярно, он забирает её каждую неделю, как мы условились.

Послание короткое. Оно говорило о том, что нужно срочно выйти на связь. Он знает как, и я знаю.

Сам Воронцов был большим любителем «Мастера и Маргариты» и постоянно что-то оттуда цитировал. Скорее всего, он просто хотел выставить себя умным и утончённым человеком, хотя временами выглядел напыщенным снобом. Да и ничего более у Булгакова не читал.

Если он не умер и не дурак, то до сих пор сидит в лесу. Посмотрим. На случай если он уже мёртв, я буду искать копию показаний. Если жив – будет проще, живой свидетель полезнее. Да и не всё он мне рассказал, придерживал самое важное, чтобы выплыть самому, а у меня не было времени полноценно его качать.

Оба варианта меня не тормозят.

Открытка придёт быстрее, но может задержаться. Поэтому мне и нужен резервный способ. Есть ещё третий, если ничего не удастся, но им пока я пользоваться не хотел, потому что понадобится подключать посредника.

Для маскировки я придумал ещё три штуки объявлений, по продаже мёда и картошки, и вписал на листик ниже. Тут уже неважно, что здесь будет, главное, чтобы это выглядело убедительно и маскировало настоящее.

Закончив с покупками, я направился в сторону типографии. Областная газета активно переходила на сайт, но на бумаге ещё выходила до сих пор. Вот бы Толик удивился, мол, зачем?

А это нам на руку.

Подавать новые объявления можно только через сайт, но там надо оплачивать онлайн, а это не наш метод.

Идти было недалеко. Я обошёл здание, чтобы не идти через главный вход, и подождал у заднего десять минут. Время почти обед, а начальство уходит чуть пораньше.

Расчёт оказался верен, чёрные железные ворота со скрипом открылись, оттуда выехал китайский джип, которым рулил небритый мужик в белой рубашке. Это глава отдела рекламных объявлений, мой знакомый Иванов Сергей Иваныч.

Через него я и знаю, как у них всё устроено. А устроено у них всё через одно место, и это не голова.

Он, само собой, даже не обратил на меня внимания. Кто я сейчас? Какой-то пацан, которого он видит впервые, а не старый чекист, которому он когда-то стучал на коллег.

Джип уехал, но пока ворота не закрыли, я спокойно вошёл на территорию. Причёска старательно растрёпана, на носу – купленные очки, толстовка убрана в рюкзак, а сам рюкзак я припрятал за бетонными плитами, за углом. Предосторожность на всякий случай.

Шёл я уверенно, прямо к служебному ходу с таким видом, будто здесь работаю. Курящий охранник у здания покосился на меня.

– Куда? – пробурчал седой ЧОПовец.

– К Галине Ивановне, в двести первый, – ответил я, даже не глядя на него. – Сергей Иваныч отправил, бумажку забыл отдать.

Говорил так, будто сильно занят. Охранник кивнул и потерял ко мне интерес.

Я спокойно прошёл через всю типографию, через бесконечные коридоры, легко находя дорогу, ведь помнил ещё с прошлого раза, что и где находится. Дошёл до нужного кабинета с вывеской «Отдел рекламы и объявлений» и постучался.

– Галина Ивановна, – я сразу заглянул внутрь, – Сергей Иваныч прислал, забыл вам отдать! Это на ближайший выпуск, дополнительно.

– На стол положи, в папочку, – пожилая женщина в очках даже не посмотрела на меня.

И всё, так они и работают, никакого порядка, всё в последний момент. Но бумажку от Иванова они обработают точно, и я за это даже не заплачу.

* * *

Теперь сложное и долгое, займёт пару дней.

Я отправился в сторону пригородных касс, там купил билет на электричку. В деревню к Воронцову электрички не ходят, но мне туда пока не надо, да и не осилю такую дорогу. Даже сейчас придётся напрягаться.

По легенде, которую я придумал, я еду к знакомому. В больнице лежал человек из Усть-Каменной, простой деревенский паренёк, дружелюбный и простодушный, я с ним познакомился. Он старше меня лет на пять, звал в гости. К нему я не поеду, но на случай, если кто заинтересуется, легенда была. Тем более, как имя, так и номер телефона я запомнил. А там сделаю вид, что заблудился, тем более, связь в этих местах ловила плохо.

Но это простая предосторожность.

В электричке я сел у окна, на солнце, потому что постоянно мёрз. Жировой прослойки совсем нет, из-за этого и холодно. Я даже толстовку напялил, чтобы совсем не околеть.

Очки убраны, волосы расчёсаны. Маскировка в типографии была лёгкая, предназначенная для дилетантов, которые кроме цвета футболки и очков ничего не запомнят.

Ладно, что у нас есть? У меня было несколько тайников. Занимался ими на случай, если Скуратов отправит какого-нибудь агента качать Трофимова. Я полагал, что агент может работать нелегально и внедряться в фирму «кротом», поэтому подготовил ему пару мест со схроном на всякий случай.

Само собой, никакого агента не было, и я ничего никому не передал, но использовал тайники сам.

Что-то они могли найти, всё-таки в Конторе работают совсем не дураки. Тем более, все же думали, что действуют против предателя, поэтому искать будут всё, что можно нарыть.

Меня же обвинили в том, что я сотрудничаю с китайцами. Вот и наши конторские контрразведчики могут искать того, кто мог быть моим посредником или контактным лицом. Так что если найдут тайник, то могут оставить что-нибудь, вроде датчика или камеры, которые сообщат, что в этом месте был посторонний.

Хотя камера там будет вряд ли, слишком далеко от города, и никто не даст ставить такую дорогую технику. И людей слишком мало, чтобы организовать наружку, не зная, придёт ли кто-то туда вообще. Я же знаю, как работают коллеги, и на этот счёт не волновался. А вот датчик сигнализации вполне могли поставить на всякий случай и подключить его к пульту.

Но каждую нычку они бы найти не смогли, даже лучшие из них.

«Как дела?», – вдруг пришло сообщение от матери Толика.

«Выписался, у бабушки с дедушкой был», – ответил я.

«Хочу приехать. Да не выходит»

Я послал стикер с грустным котом в пледе, а она смайлик со слезами. На этом общение закончилось.

Ехал, думал, обращал внимание на людей, которые сидели в вагоне. На меня иногда смотрели, но ничего подозрительного, в основном глазели пара девушек помоложе, пока не вышли на своей станции, бросив на меня долгий прощальный взгляд.

Мне нужна команда, потому что сам я в каждой бочке затычкой быть не могу. Но из кого она будет состоять? Своих, комитетских уже не подтянешь. И дело даже не в том, что кому-то не доверяю, а в том, что никто не будет доверять мне. Я же не профи внешне, а обычный пацан.

Да, могу кого-то задействовать из информаторов, но почти всех я проводил по отчётам, кроме совсем уж давних. Тут посмотрим, что делать, и кого вербовать.

Но пока – я один, чтобы не выдать секрет. А дальше – посмотрим.

Я не подал виду, что заметил, что снова привлёк чужое внимание.

Ещё когда заходил в вагон, отметил троих мужиков, от которых несло перегаром, и сразу «срисовал», как привык. Какое-то время они ехали мирно, только ржали, но сейчас заскучали и нашли жертву в лице меня.

Один из них поднялся, я сразу заметил его в отражении окон, и двинулся ко мне. Поддатый, лицо красное, под глазами – солидные мешки. Что плохо – если сильно пьяный, то доводы могут не помочь, потому что такие живут одним днём, а на последствия и возможные проблемы им наплевать. Драться мне опасно, с моей головой любой пропущенный удар может стать последним.

Впрочем, подход найду. Уже в голове закрутилась мысль, как это сделать.

Мужик навис надо мной, будто пытался задавить, а потом сел рядом вплотную. Сильно пахнуло перегаром. Взгляд наглый и дерзкий. Ему примерно под сорок пять, но больше он напоминал постаревшего гопника из девяностых и нулевых.

Агрессивный алкаш в электричке, который драться особо не умел, но вечно встревал и искал, до кого докопаться.

Его товарищи, сидевшие в стороне, начали посмеиваться, думая, что вот сейчас он обует тощего безобидного пацана.

– Здорово, земеля, – мужик навалился ещё сильнее. – Чё, куда едешь? А мы тут это, собрались, с зоны человек вернулся, надо бы отметить. Соображаешь?

Говорил он со злостью, пытался давить.

Я делал вид, что смотрю в окно, но на деле следил за ним и его товарищами в отражении стекла.

«Срисовал» их ещё когда заходил в вагон. Ехали они по Краснознамённой ветке и были уже навеселе, когда я зашёл. Прибыли с юга, там было всего две станции до конечной. У мужика, который сел рядом, на штанах виднелся характерный след красноватой глины – такая была только там, на берегу Кислевки, в городе такой глины нигде больше нет, кроме как на шинах дедушкиной машины.

Скорее всего, эти трое бухали на природе у реки, всё выпили, а денег не хватило. Они поехали по домам, но по пути решили заправиться за чужой счёт.

Ладно, погнали. Я оглядел вагон и прикинул, что дальше.

– А вы все сидели? – с придыханием поинтересовался я, глядя на него.

Мужик гордо подбоченился.

Татуировок на руках у него не было, хотя сейчас, конечно, времена другие, не как раньше, блатных гоняют сильнее. В лучшем случае, он сидел простым мужиком. Но каких только персонажей не встретишь в электричках.

– А то, – сказал он. – Зону топтал, жизнь повидал. А ты…

– Кру-у-уто, – вдруг протянул я, глядя на него. – А можно с вами посижу? Послушаю за жизнь.

Мужик заметно удивился. Разговор пошёл не так, как он думал, если вообще думал. Но что именно неправильно, он пока не понял. Зато насторожился.

– Ну ладно, – пробормотал он неуверенно. – А ты…

– У меня батя сидит, – тоном заговорщика сказал я. – Ещё с 90-х, авторитетом тогда был, всех местных знает.

– Ну и? – протянул мужик.

– Всё жду, когда вернётся. А тут вы, крутые такие бродяги, сразу видно – авторитеты… слушайте, я никому не скажу, – я наклонился к нему, – это же вы дачу выставили? На Краснознамённом?

– Чью дачу? – переспросил мужик с недоумением.

– У Семёнова. Депутата Семёнова. У него дачу ночью выставили.

Я назвал достаточно известную в области фамилию депутата Законодательного собрания. Это был человек, против которого я работал ещё в начале нулевых. Не против него лично, а против группировки «электрозаводских», с которой он был связан и которая его продвигала.

Банду давно разгромили, а он смог отмазаться, вот и до сих пор держится наверху. Впрочем, все местные про него слышали, как про человека со старыми методами и очень психованного.

– У Семёнова? – спросил мужик, робея.

– Да.

В тамбуре тем временем стоял бритый наголо парень лет тридцати с лишним, высокий и крепкий, в белой рубашке и с рюкзаком. По лицу видно, как ему всё надоело, и он хочет домой. Поэтому вид у него злой.

Он собирался зайти в вагон, но кто-то ему позвонил, и он начал ругаться по телефону. Подойдёт. Вид крепкий, но ему самому ничего делать не надо.

– Сегодня у меня один типок интересовался, – продолжал выдумывать я на ходу. – Видел ли я троих человек?

– Мент? – мужик посмотрел на меня, нахмурив брови.

– Не, – я помотал головой. – Не похож. Но говорит, что на Семёнова работает. Типа, не видел я троих парней, типа, грабители…

Я не смотрел назад, не оборачивался. Но мне это и не нужно, их приметы я запомнил.

– У одного нос подбитый, – описал я, – второй в красной майке ходит, с залысинами на башке. Вроде как у дачи Семёнова тёрлись. Ищут их, я вот сразу подумал, что это вы.

Мужик обернулся, посмотрел на своих товарищей, очень внимательно. У одного и правда был давно сломанный нос, а у второго была красная майка под расстёгнутой спортивной курткой.

А тот лысый убрал телефон, злобно посмотрел в вагон через стекло и собрался входить, но у него снова раздался звонок и он остался там.

– Вон он, кстати, – я показал вперёд, будто только что заметил его. – Звонить куда-то начал.

– Короче, там остановка наша, – сидящий рядом со мной мужик посмотрел туда и торопливо вскочил на ноги. – Если чё – ты нас не видел.

Пьяные не боятся последствий. Они о них вообще не думают. Главное для них – здесь и сейчас. Свидетели? Полиция, которая настигнет потом? Всё это им неважно.

А вот расправа от человека, которого считают бандитом – это совсем другое дело. Тут даже у пьяных щёлкнет в голове. И то, что они не были на даче, ничего не меняло, главное – убежать сейчас, чтобы не попасть в проблемы. Потому что знают, что опасный бандит долго разбираться не будет.

Когда лысый, наконец, вошёл и мирно сел на свободное место, алкаши уже слиняли в другой вагон, а на ближайшей остановке вылезли. Я видел, как они торопливо бежали в сторону леса, а один выбросил красную майку по пути.

* * *

На машине я бы объехал всё это за несколько часов, включая дорогу в город и обратно. Но сейчас придётся идти пешком, ещё и медленно, всё же слишком много времени провёл в больнице, и ещё не до конца оклемался.

Но поручить эту работу некому, пока у меня нет надёжных людей под рукой.

Так что закинул рюкзак на плечи и пошагал в сторону реки. Летом там рыбацкие места, и есть где искупаться, так что никто особо не удивится, встретив меня в глуши.

Тайник размещался на заброшенной даче. Сначала я положил телефон в траву, чтобы по геолокации не поняли, что я хожу вокруг, после обошёл дачу, отсекая возможные места для засады, камеры, если кто-то на них потратился, или датчики.

Ничего не обнаружил, всё так, как я оставил. Вошёл на территорию и проверил гору мусора и листьев у покосившейся избушки. Всё как было, ничего не поменялось, но…

Твою дивизию!

Я прикинулся, что собираюсь отлить, сделал дело и быстро пошёл дальше, украдкой захватив телефон по дороге.

Здесь совсем недавно были посторонние, которые после того, как нашли тайник, тщательно положили весь мусор на место. Идеально тщательно, здесь точно были настоящие профи.

Значит – там есть датчик или что-то ещё, что предупредит их о том, что кто-то проверяет тайник. Например, какой-нибудь китайский шпион, с которым я якобы работал.

Да, всё было так, как я оставил, даже прошлогодние листья лежали вроде как на старых местах. Даже бумажки и бутылки, кроме тех, что снесло ветром. Всё слишком ровно, и все метки не тронуты, вроде прикопанных банок, смотрящих этикетками на заметные ориентиры, и прочего. Будто никто не лез в эту кучу.

Всё как я оставил… кроме муравьёв, которые двигались мимо тайника старой тропой. Я тогда положил две доски, нарушив их маршрут, и им пришлось искать новый проход в щели между досками. Со временем они привыкли и ходили только там. Муравьиные тропы очень устойчивы.

Сейчас муравьи обходили всё за полметра – их потревожили. Учитывая, что ничего другого не изменилось, то кто-то убирал доски и аккуратно вернул назад, но муравьи уже проложили другой маршрут. Им-то не объяснишь, как надо себя вести, и что старое место безопасно.

Это явно не случайность.

Если там есть датчик, он не будет реагировать на каждого встречного, конечно, а только при вскрытии ящика. Но тайник скомпрометирован, и рисковать я не буду, пока нет контакта в ФСБ. Вот такие пироги.

* * *

После вернулся обратно, чтобы поужинать, выспаться и восстановить силы. До второго тайника я добрался только на второй день, и идти было далеко. Даже пришлось сделать перерыв по дороге.

Место в лесу выглядело нормально, но в пятидесяти метрах от тайника я нашёл следы протекторов на лужайке. Достаточно свежие, им меньше недели. Просто не было дождей, иначе бы всё размыло.

След заметный – конторские «форды», там характерный рисунок. Значит, следаки здесь были, что-то нашли или даже не нашли, но место скомпрометировано. И здесь были не такие профи, как там, раз остались следы. Откладываем, не рискуем.

Направился к третьему тайнику, самому глухому. Надо идти к реке, а добираться туда долго, но можно управиться до вечера. Сначала я вышел к дороге, прошёл по ней, и встретил почти пустой автобус, идущий в деревню. Автобус остановился, хотя остановки здесь не было, но зато забрал меня.

Внутри я разговорился с водителем – толстым мужиком в потемневшей от грязи и пыли футболке. Он мучался от жары и скуки, и был рад поговорить хоть с кем-то кроме давно знакомых ему редких пассажиров.

– И что ты здесь забыл? – спросил он, глядя на меня.

– В турпоход поехали, вся группа из универа, – сказал я. – А я проспал, – я виновато пожал плечами. – Вот и сам теперь добираюсь.

– А, я как раз пацанов туда подвозил, – водитель закивал. – Только говорят мне: «кемпинг-кемпинг», нет бы сразу сказать, что турпоход. Тебе к деревне или здесь?

– Вон там, срежу через лес.

– Не заблудись только, – предупредил он.

Водитель высадил меня на перекрёстке просёлочных дорог. Одна вела к озёрам, другая – к тайнику, третья – к дачному посёлку, где жил я сам совсем недавно.

Когда вылез там, немного защемило сердце.

На этой самой бетонной плите меня всегда ждал Барон – мой пёс, живший на даче вместе со мной. Годовалый доберман, очень умный. Одно время он научился перебираться через забор и прибегал сюда, на эту самую плиту, где ждал, когда я вернусь.

Интересно, что с ним стало? Может, хоть Надька его забрала? Она животных любит.

Сама дача, где я жил, основательная и утеплённая, не так и далеко отсюда, но идти туда нельзя, всё давно уже вывезли. Так что я пошёл по делу.

Через полчаса я добрался до нужного места. Уже устал, но организм молодой, вывозит.

Это заброшенная дача, где всё заросло несколько лет назад. Оставленные мною метки повреждены, но так, как их повредил бы случайный человек, ветер, дождь или животное.

Мусор немного сдвинут, а не лежит на старых местах в идеальной точности, как и должно быть, но это естественный хаос, а не искусственный.

Да, здесь не было никого из тех, кто мог найти тайник. Разве что заходил какой-то бомж, но сейчас лето, а они летом в городах, а не на дачах.

Я полез в сам дом. Перешагнул через порог, осторожно ступая на гнилые полы. Было скользко – потому что надел на кроссовки одноразовые бахилы. Координация ещё не до конца восстановилась, поэтому приходится быть вдвойне осторожным.

Открыл сломанные напольные часы, лежащие в углу, немного расчистил кучу мусора, где лежало битое стекло. Теперь точно вижу – ничего не трогали.

Убрал оттуда проволоку. Она была похожа на растяжку, но не вела ни к какому механизму. Просто ловушка для конторских экспертов – они бы вызвали сапёра, а сапёр точно оставил бы следы своей работы.

Я работал дальше, аккуратно, постоянно прислушивался к тому, что происходит снаружи. Вскоре достал чёрный металлический ящик. Сварной, грубый, закрытый на замок.

Не вскрывали. Но я понимал, что агенту может потребоваться оперативно достать содержимое без автогена или профессионального медвежатника, поэтому на улице в другом месте был спрятан тщательно замаскированный ключик. Потом бы убрал, само собой, тогда времени не было.

Открыл крышку и посмотрел на влагонепроницаемые чехлы.

Вот и всё то, что я укрывал для агента, которого так никто и не прислал мне на помощь, и для себя самого.

В одном пакетике лежали пустые бланки паспортов. Пока не пригодятся, но на всякий случай перепрячу. Ещё там был смартфон, выключенный. Он вроде моего старого, с особой прошивкой.

Этот сложно отследить, и симка не на моё имя. Да, конечно, тот айфон, который я носил с собой постоянно, уже сигнализировал всем, где нахожусь.

Сейчас он лежал укрытый в стороне от этой дачи, чтобы никто не отследил по геолокации, что я торчу именно на этом дворе, а не сижу на пеньке в сотне метров отсюда.

Но мне придётся таскать его с собой, чтобы никто ничего не заподозрил, а вот этот пригодится для особых случаев.

Телефон разряжен, но поэтому у меня с собой пауэрбанк. Сделаю пару звонков, потом так же вырублю и спрячу.

Ещё был ноутбук, один из двух, второй в другом тайнике, скомпрометированном. Машина простенькая, зато у неё физически удалена плата Wi-fi, чтобы никто не подрубился ко мне удалённо без моего ведома.

На нём есть нужные мне данные. Пусть и не все, но с этим можно работать.

Убрал ноутбук в рюкзак вместе с телефоном.

Ещё был пистолет. Старый китайский ТТ, в масле, найденный мною ещё в 90-е, всего с одним магазином. На всякий случай пригодится, но с ним ходить опасно.

Раньше-то я мог позволить себе перевозить оружие – никто бы не стал меня обыскивать. А если бы обыскали, то нашёл бы, что сказать.

Сейчас же я пацан без связей, и любой ППСник может доставить проблемы, да и много где стоят рамки. Его надо перепрятать.

Ещё были деньги, примерно около ста тысяч рублей. Две пачки, среди них сотенные и двухсотенные купюры, также пятисотки. Все разных годов выпуска, есть как старые и мятые, так и более новые, ещё хрустящие. С виду – обычный налик, что ходит у людей по рукам и кошелькам.

Это не так много, но на первое время хватит. Конечно, не помешали бы доллары, но вот они-то сейчас будут выглядеть очень подозрительно.

А вот что касается денег на серьёзные операции – вот тут-то у меня была задумка, которой я буду заниматься.

Использовать для этого деньги врагов… почему бы и нет?

Ещё в тайнике были электронные японские часы Casio на солнечной батарее, старенькие, но приличные, с тканевым ремешком, я их раньше носил. Такие мне и сейчас не помешают. Конечно, вся молодёжь ходит с шагомерами или умными часами, но я буду любителем старого. Тем более, все эти приблуды надо постоянно заряжать, а часы, если носить летом под солнечным светом, сядут очень нескоро.

Дальше было проще. Я перепрятал пистолет и прочую запрещёнку в лесу, остальное взял с собой. Больше на эту дачу нет смысла ходить, тайник использован.

Теперь уже можно работать и начинать свои комбинации. Первым делом узнать про диктофон и установить связь с Воронцовым, а также – вести жизнь Толика.

Вскоре вышел на дорогу. Шёл неспешно, не торопясь, хотя скоро уже начнёт темнеть. Чувствовал себя лучше, чем в начале похода, будто свежий воздух помогал восстановиться.

Минут через десять я услышал машину, сразу понял по звуку, что это старая «шестёрка». Она издала скрип, начиная тормозить.

Оглянулся – это бежевая шестёрка со ржавыми потёками, а за рулём сидел Степан Аркадьевич, мой старый сосед по даче. Конечно, он никак не мог меня узнать.

– Куда идёшь, молодёжь? – он высунулся в окно.

Ему уже под семьдесят, у него седые усы и мятая клетчатая рубашка. На своей машине он ездит день и ночь, то на дачу, то к внукам. Никогда не сидит на месте.