Текст книги "Офицер Империи (СИ)"

Автор книги: Никита Гримм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

– Да, не волнйтесь. Дорога нам известна, можете не провожать. – Кивнул Конев и двинулся к лестнице.

– Откуда ты дорогу знаешь? Бывал уже здесь? – Спросил я, когда мы уже поднимались по лестнице.

– Ага, валялся тут почти два месяца после ранения. Очень неприятно получить два десятка осколков по всему телу, знаешь ли. – Поморщился Василий Иванович, потирая грудь и усмехаясь своим воспоминаниям, – В две операции доставали все, я тогда знатно обматерил всю хирургию дважды, а потом коньяком проставлялся и извинялся перед всеми… Эх давненько это было!..

Мы поднялись на четвертый этаж и вошли во отделение, над дверью которого висела табличка «6-ое хирургическое отделение».

На посту, как и у нас в отделении в георгиевской больнице, сидела медсестра и заполняла журнал под светом настольной лампы. Основной свет в отделении уже был выключен, и создавалось ощущение, что уже наступила глубокая ночь…

– Добрый вечер. – Тихо поздоровался Василий Иванович, подходя к столу медсестры.

– Ой! – Удивленно воскликнула та, вскакивая со своего места и хватаясь за грудь, – Судари, нельзя же так пугать⁈ А вдруг у меня сердце встанет⁈

– Простите нас, сударыня. – Продолжил улыбаться Василий Иванович, – Прости нас и за столь поздний визит. Но граф Волков Матвей Александрович, что прибыл вместе со мной, хотел бы увидеть своего дядю, Хартова Андрея Андреевича. Он сейчас проходит лечение в вашем отделении.

– Добрый вечер, сударыня. – Поздоровался я, – будьте любезны, подскажите, в какой он палате сейчас находится, дежурный офицер любезно согласился допустить нас на свидание с дядей.

– А… О… Ну, конечно… Разумеется… Господин граф… Ротмистр Хартов сейчас находиться у нас в двадцать второй палате…

– Благодарю вас, не беспокойтесь, мы сами найдем палату. – Кивнул я и двинулся вглубь отделения.

– Ты подумай только, он уже ротмистр! – Прошептал Конев с улыбкой.

– Так сколько лет прошло с вашей последней встречи? – Я посмотрел на Василия Ивановича.

– Ну, может, года три… или четыре даже…

Палата отыскалась без проблем. Все они размещались строго прямо по коридору. Остановившись рядом с дверью с номером «22», мы острожно постучались и вошли, не дожидаясь ответа.

– Ну, здравствуй, старый друг! – Первым поздоровался Конев, входя в палату.

– Вот-те раз, Сармат собственной персоной! А с тобой кто? – Воскликнул Хартов.

Андрей Андреевич оказался крепко сбитым мужчиной глубоко за сорок. Однако, возраст не дал ему потерять форму. Под пижамой виднелись крупные бугристые плечи, распахнутой на середине груди, из-под которой виднелся мускулистый торс. Рукава пижамы были закатаны по локоть, и предплечья ротмистра были покрыты старыми белыми шрамами от кончиков пальцев и до самых локтей. Лицо с крупными скулами и мощным прямым подбородком обрамляла огненно-рыжая борода, которая была разрублена свежим багровым шрамом, с которого явно недавно сняли швы. Карие глаза смотрели с небольшим прищуром.

– Ты не узнаешь своего племянника, графа Волкова⁈ – Усмехнулся Конев, обнимая старого друга.

– Ты чего несешь, старый⁈ Откуда у меня племянник Волков? Я с Волковыми в родстве не состою… Только с Волковскими…– Потерявшись немного, заговорил Хартов.

– Андрюха, успокойся. – Продолжая улыбаться, ответил Василий Иванович, – Это Матвей Волков, внук Аристарха Волкова, если помнишь такого. Мы работали под его началом в Сибири около года. Я сейчас служу в его службе безопасности.

– Ты? И пошел на службу к кому-то, кроме государства? – Усмехнулся Хартов, – А не ты ли кричал, что ни к кому не пойдешь на службу, когда тебя те высокородные ублюдки выгоняли из армии с позором?

– Все течет, все меняется. – Согласно кивнул Конев, – Но именно Волков мне помог, когда узнал, что я больше не в армии. И я за это благодарен. Да и парень оказался не без таланта… Просто немного ленив, это нужно было исправить… Вот я и исправлял. Почти год его тренировал. Неплохо, кстати, время провел, как в старые – добрые… Ты как сам? Я же тебя проведать приехал, мне птичка напела, что ты в госпиталь загремел.

– Загремел, как видишь. Хорошо хоть, заштопать смогли. – Поморщился Хартов, потирая грудь. – Никогда не думал, что меня ножами простыми так нашинковать…

– Ножами простыми? Ты издеваешься? Кто-то смог подойти к тебе на расстояние удара ножом? Ты же специалист под дистанционным атакам. К тебе в твое море огня иногда подступиться и на пятьдесят шагов невозможно… – Явно удивился Василий Иванович.

– А тут подступились… Прям вот на то же расстояние, что и ты сейчас от меня сидишь… – Буркнул Хартов.

– Андрюха, – Конев подсел немного ближе, – что там произошло? Я знаю, что ты был на Куршской Косе, земля, как говориться, слухам полнится… Но мне слухи не нужны, я хочу услышать о том, что там происходит, от того, кому я сам доверяю. Прошу тебя, по старой дружбе.

– Так ты за этим приехал… – Ухмыльнулся Андрей Андреевич, – А ты уверен, что хочешь знать правду?

– Уверен. – Коротко кивнул Василий Иванович.

– И поверишь мне, даже если правда звучит как бабкины страшилки из деревни, что ты слышал, когда еще пешком под стол ходил?

– Да даже если и так. Мне нужна правда. Знать, к чему готовиться.

Хартов молча смотрел в глаза Коневу больше минуты. Только после этого он выдохнул и, откинувшись на подушки, начал говорить:

– Хорошо, тогда не перебивай. Почти месяц назад нас подняли по боевой тревоге. Мы в положенные четыре часа прибыли в подразделение, нас зачитали приказ и дали два часа на сборы для командировки на неопределенное время. Мы собрались, и нас вместе с техникой перебросил на военный аэродром, загрузили все боевые подразделения и только перед самой отправкой сообщили, что мы летим в Королевец.

Хартов взял в руки стакан с водой и сделал два глотка, вытерев губы тыльной стороной ладони. Поставив стакан обратно на прикроватную тумбочку, он продолжил:

– Там нас недалеко от Кранца расквартировали, в детском лагере. Три дня мы просто на постое стояли, ни задач, ни вводных, сами себя охраняли, посты по периметру выставили и все. Потом на четвертый день прибыл адъютант от генерал-губернатора Милославского Валерия Андреевича. Полдня командир сводного отряда всех мариновал, но вечером все-таки собрал на совещание. Рекогносцировку провел перед этим вроде как… Короче, нам поставили задачу войти на территорию Пустоши, дойти на траспорте до одного из опорных пунктов на территории Куршской Косы, с которым связь пропала в начале всего этого дурдома… Выдвижение поставили на вечер… Потом мы подготовились, снарягу проверили… Нам, кстати говоря, сразу сказали идти по полной выкладке. Ну, мы, как говориться, с Богом, да помолясь… Выдвинулись по расписанию. Прошли кордон оцепления, дальше углубились, все в порядке было первые километров семь дороги… А потом техника просто встала. В один момент, без причин. Все в порядке с техникой, но в определенной зоне она просто глохла. Вот словно порог какой-то пересекаешь, и все – баста! Ну, мы вышли на связь, доложили о том, что техника продвигаться вглубь не может, сами к движению готовы. Нам дали команду двигаться пешком. Да там и оставалось-то километра три через лесок напрямую до дюн… Мы двинулись. Пройдя еще два километра через лес, мы поняли, что теряем связь. Помехи начались жуткие, словно какой-то новый порог… Опять доложили, нам снова сказали двигаться вперед и работать в автономке. Кивнули сами себе, да двинулись дальше. Ну, сам знаешь, на ЛБС-е разное бывало…

– Помню, бывало. – Согласно кивнул Василий Иванович.

– Да… Так вот, прошли мы до опорного пункта. Там три здания стоит. Мы тихо вошли и начали осматривать все. Крови море внутри, а тел нет… Но кровью залито было все вокруг. И казарма, и командирская, и пункт контроля… И следы эти в лес вели… Мы решили проверить. Пошли по следам. Через километр примерно мы столкнулись с волком. Вот отсюда и начались наши приключения…

– С волком? Что простой санитар леса может сделать группе Одаренных, которые вооружены до зубов?..

– В том-то и дело, Сармат, в то-то и дело… – Хартов вновь взялся за стакан с водой, – Зверь простым не был… Волк крупнее своего обычного собрата раза в два-три, черный как уголь, черные когти и зубы, красные глаза… И три костяные шпоры из позвоночника торчали. Мы в него под три сотни пуль всадили, а его шкуре ни хрена… Он просто стоял и ждал, словно красовался перед нами… А потом он выдохнул. Он выдохнул Черным Дымом.

«Черный Дым» был фактически даже не оформленным арканом, а «сырым» выбросом силы через стихию Тьмы в темном Источнике. Критического урона нанести он, конечно, не мог, разве что только для простого человека был страшен. Эта простейшая манипуляция с Источником использовалась в подготовке Одаренного для обучения контролю «альфа-стихии».

– Ты хочешь сказать, что простой зверь использовал Дар? – Прищурился Конев.

– Не просто использовал, а атаковал нас с его помощью. После «Черного Дыма» были «Осколки Тьмы», а итогом он поймал одного из моих бойцов в «Теневые Путы». И все это он выдал меньше, чем за полминуты.

– Ранг Адепта?

– Скорее, молодой Аколит. – Покачал головой Хартов, – Скорость выдачи арканов, мощность, качество… Я впервые такое увидел… Да только это не самое жуткое.

– Что может быть более жутким, чем хищник, использующий Дар?

– Дети. – Ответил Хартов, и замолчал, уставившись на Конева.

– А что с ними было не так? Вы нашли детей?

– Нашли… Только не таких, которых ты себе представляешь… – Покачал головой Андрей Андреевич, – Мы прошли дальше до поселка на Косе… Время как раз глубокой ночью уже было… Первый дом осмотрели, второй, третий, потом собрались все на улице. На улице мы услышали детский смех. Все начали осматриваться, искать глазами источник звука. Звук повторился со стороны одного из домов, который мы проверяли… Я пару бойцов отправил проверить. Их несколько минут не было. А потом показался ребенок. Мальчишка, лет семь на вид внешне… Кожа серая, глаза, волосы и губы черные, как гуталин для обуви… И в руках он оторванную руку бойца моего держал…

– В смысле руку?

– В прямом – мальчишка руку оторвал моему бойцу. Те даже отреагировать не успели. Мы как руку увидели, тут же начали стрелять, а мальчишка просто в землю провалился под ногами. Я скомандовал отходить через дом, куда бойцы ушли. Мы прошли, а там два тела, у обоих глотки перерезаны, у одного рука из локтевого сустава вырвана… Судя по тому, что я увидел, никакого сопротивления они оказать так и не успели. Мы смогли довольно спокойно из деревни выйти. Прошли пару километров абсолютно спокойно. Думали уже, что вырвались, и тут началось самое веселое.

Хартов начал нервно перебирать складки на одеяле.

– В лесу нас атаковали. Сразу нескольких бойцов. Не стреляли. Только холодняк, эти серокожие детишки выскакивали из-под земли как кроты, резали бойцов, смеялись и вновь под землю проваливались… Они нас, подготовленных бойцов, резали как свиней, Вася, я…

Хартов замолчал, наконец-то отпустив одеяло.

– У тебя сигарет нет, Сармат?

– Нет, не взял с собой, извини, завтра привезу… – Ответил Конев, – Ладно, Андрюха, мы сегодня уже поедем, я завтра в обед к тебе заеду, хорошо?

– Хорошо. – Кивнул Хартов.

Конев и Хартов пожали руки, и мы покинули палату. Выходили молча. Также молча мы покинули госпиталь. Лишь у машины мы впервые начали говорить. Василий Иванович завел машину, достал пачку сигарет. Запалив никотинового солдатика, Конев выдохнул облако сизого дыма, и сказал ни к кому не обращаясь:

– Дела…

– На сколько ты ему довераешь, Василий Иванович?

– На все сто. – Ответил Конев, – Если Хартов сказал, что их резали как свиней неизвестные дети Одаренные, то это так и есть.

– А если это не дети?

– Что ты имеешь в виду, Матвей? – Конев уставился на меня.

– Я уверен, что это были не дети. – Кивнул я.

– А кто тогда?

– Демоны. – Просто ответил я. – Это были демоны.

Глава 4

Глава 4. «Во имя процветания империи!»

РИ, Санкт-Петербург, набережная Обводного канала, дом 76, литера В, медицинский лазарет императорского двора, 7 января , 12.00

– ГДЕ МОЙ БРАТ⁈ – Рев Великого Князя сотряс приемное отделение лазарета императорского двора, хотя распахнутые входные двери еще не успели закрыться.

– Божечки мои… – Выдохнула приемная медсестра, закрыв нижнюю половину лица планшетом.

Бумаги не были закреплены в держателе и рассыпались под ноги девушки. Все в приемном отделении замерли на мгновение. Раздался хлопок закрывшихся дверей.

Великий Князь бросил взгляд за спину, поняв, что наследник и четверо сотрудников царской охранки зашли вслед за ним, он двинулся вперед. Пройдя половину отделения, он вновь остановился и повторил уже гораздо спокойнее:

– Где мой брат?

– Я… я сейчас… сейчас главврача позову, Ваше Императорское Высочество… Он… он вас проводит…

– Я жду.

Медсестра убежала искать главврача. А Великий Князь остался стоять посреди приемного отделения. Наследник тяжелым шагом подошел к Великому Князю и встал по правую руку от него.

– Уверен, что ошибки нет?

– Не думаю. К сожалению. – Коротко ответил Михаил Васильевич.

Час назад Великому Князю сообщили новость, в которую он не хотел верить. Он забрал с собой Константина, первых дворцовых, что стояли у его кабинета и покоев наследника, и помчался в лазарет императорского двора…

– Добрый день, Ваше Императорское Высочество. – К Великому Князю подошел высокий седой мужчина в медицинском халате и коротко поклонился, – Позвольте представиться, Балошин Виктор Валентинович, заведующий лазаретом.

– Добрый день, Виктор Валентинович. Не буду рассыпаться в любезностях, сейчас не время и не место. Прошу вас сопроводить нас к моему старшему брату. – Кивнул Михаил Васильевич.

– Прошу за мной, господа. – Кивнул Балошин и, развернувшись, быстрым шагом отправился вглубь лазарета.

Великий Князь, наследник, медсестра, сотрудники охранки – все единым потоком отправились следом. Вся толпа разношерстного народа двигалась во главе с главврачом и Великим Князем. Только главврач не поднимался к палатам пациентов, а вместо этого начал спускаться в подвал. Весь народ двигался следом. Пройдя по коридору, главврач остановился у единственной металлической двери, выкрашенной серой краской. Запах еще не успел выветриться из коридора, и все дышали парами недавно нанесённой краски…

– Ваше Императорское Высочество, прошу вас, входите. – Виктор Валентинович посторонился, распахнув дверь.

Великий Князь и наследник вошли в помещение, облицованное белым кафелем от пола до потолка. В дальней стене стройными рядами в три ряда поднимались три ряда металлических квадратных люков. Перед ними располагались пять металлических столов. Лишь на одном лежало тело, укрытое белой простыней. Великий Князь приблизился к телу и взялся за простыню. Белая ткань соскользнула с лица, открыв побелевшую кожу. Пропал багряный отблеск с черных волос, глаза с багряными радужками были закрыты, шрам, разрубивший бороду, слился с побелевшей кожей. Император и самодержец Всероссийский, хозяин русской земли, Александр Четвертый, именуемый Великим, умер, так и не приходя в сознание. Великий Князь стянул простынь до конца, открывая тело императора. Все тело покрывала паутина новых шрамов, успевших затянуться.

– Причина смерти? – Коротко спросил наследник.

– Выгорание источника. Организм императора не справился с восстановлением. Примите мои соболезнования, Ваше Императорское Величество. – Ответил Балошин.

В морге снова повисла тишина. Великий Князь и Балошин смотрели на Константина, из коридора торчали головы охранки и медсестры из приемного отделения.

– Все верно. – Кивнул Великий Князь, – Император Александр умер. Да здравствует император Константин!

* * *

РИ, пригород Гатчины, новое поместье Волковых, 7 января, 18.00

Период отдыха. Как же хорошо, когда сессия закрыта досрочно. Есть время, которое можно провести с пользой. И отдохнуть. Сейчас мы вместе с Софьей, Марфой Петровной и Василием Ивановичем пили чай в гостиной. Фоном играло радио.

– Завтра поедем на производство? – Спросил Конев, сворачивая очередной блинчик в трубочку и макая в варенье из черной смородины.

– Да. Поздравим работников, проверю документы, заодно нужно проверить, как идет подготовка заказа к передаче союзу Ганзы. С ними мы сможем хорошо заработать и начнем расширение нашего дела в Европу.

– У тебя грандиозные планы. – Усмехнулся Конев.

– Нужно ковать железо, пока оно горячо. – Усмехнулся я в ответ.

– Думаешь, ганзейцы откроют тебе дверь в Европу?

– Нет, конечно, нет. – Я отрицательно покачал головой, – Но они сами откроют нам форточку, а мы уже прорубим на его месте себе дверь.

– Ладно, мы еще посмотрим…

– Внимание! Внимание! Внимание! Срочное объявление! Срочное объявление для всех подданных империи! – Музыка на радио резко остановилась на посередине припева, и начал вещать голос диктора, – Прослушайте обращение Его Императорского Высочества, Великого Князя Михаила Васильевича Рюрикова.

На пару секунд голос диктора замолчал, а после уже включился голос младшего брата императора:

– Уважаемые подданные Российской Империи! Сегодняшний день стал днем траура и скорби для каждого из нас. Будьте сильными, будьте стойкими, будьте отважными. Сегодня утром император и самодержец Всероссийский Александр Четвертый Великий скончался, так и не приходя в сознание после полученных ран. Наследник престола, цесаревич Константин, старший сын почившего императора, уже вернулся ко двору и будет готовиться к коронации. Коронация пройдет до конца месяца. Все дополнительные сведения будут сообщены позднее.

Радио замолчало, музыка так и не начала играть вновь. В гостиной встала гробовая тишина.

– Что теперь будет… – Выдохнула Марфа Петровна.

– Новый император. – Ответил Конев, ставя чашку с недопитым чаем на стол, и повернулся ко мне, – Тебе следует посетить похороны, как подобает наследнику рода старшей аристократии.

Я молча кивнул, еще не до конца переварив услышанное.

* * *

РИ, Санкт-Петербург, Главный Храм Славянского Пантеона, 15 января, 12.00

Люди были везде. Во дворе перед храмом, прямо на дороге перед ним, на прилегающих улицах. Машину нам с Василием Ивановичем пришлось оставить еще четыре квартала назад, впрочем так же пришлось поступить и всем остальным представителям старшей аристократии, судя по кортежам. А причиной тому был первый кортеж и гербами императорской семьи, оставшийся у оцепления.

Создавалось ощущение, что с императором Александром приехала проститься едва ли не половина империи…

– Тут вся империя в столицу приехала⁈ – Проворчал Конев, пробираясь сквозь толпу народа, словно ледокол в северных морях.

– Половина. – Усмехнулся я.

– Ну тогда ладно. Половину мы точно осилим. – Ответил Конев, продолжая продвигаться в толпе.

Вблизи самого храма стояли стройные ряды имперской армии в парадной форме с черными полосами, спускающимися с левого плеча до пояса. Когда мы приблизились, к нам тут же подскочил человек в черном кителе Имперской Канцелярии. Не дожидаясь от него приветствия, я заговорил первым:

– Наследник графа Волкова, Матвей Александрович Волков, прибыл на похороны Его Императорского Величества Александра Великого.

– Приветствую вас, Матвей Александрович, прошу вас пройти за мной. Ваш спутник должен ожидать вас за территорией храма. – Кивнул чиновник в сторону Конева.

Я обернулся к Василию Ивановичу.

– Все нормально, ступай, Матвей, я дождусь тебя здесь. – Кивнул Конев.

Я двинулся вслед за чиновником. Пройдя три ряда армейцев, мы прошли за кованную ограду, окружающую Храм Всех Богов, как его называли «в народе». Поднявшись по ступеням, мы вошли под свод.

– Все представители старшей аристократии будут находиться внутри храма, как и лица, получившие персональные приглашения. За сим спешу откланяться, Матвей Александрович, еще не все прибыли. Прошу меня простить. – Чиновник кивнул и умчался по своим канцелярским делам, не дожидаясь моего ответа.

Я же взялся осматриваться вокруг. Народу внутри храма действительно было огромное количество. Видимо, персональное приглашение получили многие, потому что, даже собрав всех представителей старшей аристократии со всей империи, такой толпы бы не набралось…

Но не присутствующий здесь народ меня впечатлил. Раньше я ни разу не бывал в главном храме Славянского Пантеона, лишь читал о нем. Но увидеть все это в живую было гораздо более… Впечатляюще. Я больше всего удивился огромном статуям в четыре человеческих роста, поднимающимся по двум сторонам от центральной части храма. Левая сторона скульптур была вырезана из черного мрамора, правая – из белого гранита. Темная и светлая стороны пантеона… Оба ряда уходили к алтарю в дальнем от меня конце храма, над алтарем возвышался огромный, рослый, с раскинувшейся пышной зеленой кроной, словно под изумрудной короной, не смотря на господствующий на улице январь, почти трехвековой дуб, символизирующий Рода. Лишь у этого славянского бога не было рукотворных статуй, которые изображали бы его в человеческой форме… Как писали в учебниках по истории, этот дуб был посажен здесь, внутри храма, еще до окончания строительства, и, после того как в первый раз зацвел, листва с него уже никогда не опадала. Это считали благим знамением, которые боги подарили своим верующим…

Перед алтарем сейчас был установлен деревянный постамент, укрытый черным покрывалом, на котором лежало одинокое тело. Черный китель резко очерчивал белоснежную кожу кистей и лица императора Александра. Никаких наград и регалий на кителе не было. Лишь одноручный прямой клинок из серебристого металла без каких-либо украшений, который почивший император сжимал своими бледными руками. Трансформировав глаза, я сразу понял – в руках императора клинок из мифрила, напитанного энергией до отказа… Интересно, это реликвия императорской семьи или же просто ритуальный элемент обряда?…

– Здравствуй, друг. – Ко мне приблизился Саша Кобылин, протягивая руку.

– Привет, Саша! – Я крепко пожал протянутую руку, – И как ты только смог меня увидеть в этой толпе, тут же просто море народа…

– Так я сам только приехал с дядей. Он уже пошел туда, к главам родов… – Саша хмуро кивнул в сторону удаляющейся спины в черном пиджаке, – Мне велел здесь остаться, мол, рано мне еще туда…

– Знаешь, у меня создается странное ощущение… – Начал было я, но Кобылин – младший меня перебил.

– И не только у тебя, дружище… Видимо, мой дядя решил уже для себя, что ни дед, ни отец тоже не выйдут из комы, и их смерть – просто вопрос времени… Вот и пытается оттяпать кусок пожирнее…

– Но наследник рода – ты. – Я посмотрел на Сашу, – Он же не рискнет убрать тебя с доски…

– Наследник, но не глава. По крайней мере, пока не закончу учебу… Да нет, не думаю… Вряд ли он решиться на что-то подобное… – Покачал головой Кобылин, прекрасно понимая мои недосказанные слова, – Да и старый он уже. Молодой император Константин вряд ли решится назначить его новым главой рода, а сыновей у него нет… Так что в случае гибели всех мужчин главной ветви, власть в семье может уйти и в побочную…

– Будем надеяться, что твой дед и отец скоро очнуться. – Кивнул я, – Это точно решит все эти скользкие вопросы.

– Согласен. Дед или отец – без разницы, пробуждение любого очень быстро закроет все внутрисемейные вопросы. – Согласился Саша, – А вообще, лучше пусть оба вернуться к нам. Как и твой дед. Аристарх Прохорович нам бы тоже мог очень пригодиться сейчас…

Тут уже согласно кивнул я.

– Смотри! Там наследник, Великий Князь и его старший сын! – Саша кивнул в сторону алтаря.

Я перевел взгляд в ту сторону. Действительно, перед постаментом появились трое. Великого Князя Михаила Васильевича и его старшего сына я узнал сразу, а вот старшего сына покойного сына императора Александра я видел впервые. Рослый, почти с Великого Князя и покойного отца, но более сухой и поджарый, те же темные волосы с багряным отливом, тот же разрез глаз, волевой подбородок, выдвинутый вперед, прямой острый нос, словно клюв хищной птицы. И такая же аура призрачного пламени вокруг него. Не такая яркая и широко раскинувшаяся, как была у его отца при жизни, но не менее плотная. И такая же странная смешанная Звезда Источника. Уже не парень, а молодой мужчина, года на два – три старше нас с Сашей. Цесаревич Константин, судя по источнику, был на грани прорыва на Ранг Архимага. Весьма достойно для такого возраста…

– Сегодня мы прощаемся с нашим императором. Он правил жестко, но всегда был честен. Он правил строго, но всегда был справедлив. Он карал врагов жестоко, но всегда был милостив к поверженным. Он всегда стремился к процветанию империи. Даже в самом конце он старался защитить своих подданных, как то предписывает долг правителя. – Михаил Васильевич сделал паузу, повернувшись к телу старшего брата, – Но я сегодня прощаюсь с братом, которого я помню столько же, сколько помню самого себя. Я прощаюсь с братом, который защищал меня в лесу от стаи волков, когда мы впервые сами решили отправиться на охоту, никому об этом не сказав… Я прощаюсь с братом, который взял на себя вину за сожженый ковёр перед нашим отцом, когда впервые проснулся мой Источник… Я прощаюсь с братом, который примчался в Красноярск, когда моя жена, больная и ослабевшая, рожала моего старшего сына вторые сутки… Я прощаюсь с братом, который всегда вставал на мою сторону, даже если я был не прав…

– Сегодня я прощаюсь со своим отцом, который учил меня владеть моим Даром… Сегодня я прощаюсь со своим отцом, что впервые повез меня на рыбалку и помогал вытащить из озера мой первый улов… Я прощаюсь с отцом, который всегда спрашивал меня о моих мыслях. Я прощаюсь с отцом, который вечно побеждал меня в спорах… – Продолжил цесаревич Константин, – Я прощаюсь с отцом и обещаю ему обещание: я продолжу твое дело!

Толпа вокруг начала апплодировать, когда наследник обернулся к постаменту с телом, закончив говорить. Великий Князь и его старший сын последовали примеру цесаревича.

– А что сейчас будет? – Прошептал я в сторону Саши.

– А ты разве не знаешь, как проходит погребение мужчин императорской фамилии? – Удивился Кобылин.

Я отрицательно покачал головой.

– Я сам не видел такого ни разу… Но читал… Смотри, это будет удивительно! – Саша подмигнул мне с улыбкой и повернулся снова в сторону алтаря.

Я решил не допытываться до Кобылина и молча уставился вперед. Трое Рюриковых поднял руки вверх. Источники каждого вспыхнули, выпуская энергию через луч Огня. Три потока энергии сплелись друг с другом, формируя единую спираль. Спираль, словно змея, упала на пол, оставляя след на плавящемся от температуры каменном полу, поползла вокруг постамента, образовывая кольцо правильной формы. На миг мне показалось, что эта спираль провалилась под пол храма, и в следующую секунду вокруг постамента вспыхнуло лиловое пламя. Оно, словно бутон цветка, который жил в противоположном порядке, свернулось языками, образовывая полусферу. Не было ни запах гари, ни запах горелой плоти. Но я четко видел, как внутри этого пламени тело императора Александра рассыпалось серым прахом на черное полотно, которое удивительным образом не горело…

Несколько минут внутри храма беззвучно ревело лиловое пламя, закрывая собой огромный дуб позади. Несколько минут внутри стояла абсолютная тишина. Все смотрели на погребальный костер императора Александра.

За несколько минут перед алтарем остался только серый прах на черном полотне и клинок из мифрила.

К мужчинам императорского рода вышли трое служителей в длинных черных рясах с бородами до пояса, подвязанные простыми веревками. Двое подняли полотно с прахом императора и быстро поместили останки в ритуальную урну, запечатав ее каким-то странным арканом. Пользовались они, как я сразу отметил именно техникой Воли, как и я. Третий поднял из праха меч и приблизился с ним, держа на вытянутых руках к цесаревичу. Между ними, прямо под лезвием клинка поставили урну с прахом отца. Тот положил кисть на лезвие клинка и сжал. Выступила кровь и первые капли упали на крышку урны, которая зашипела, словно была раскалена.

– Клянешься ли ты, Константин, сын Александра, охранять и защищать империю от всех напастей и бед, как внешних, так и внутренних? – Спросил жрец.

– Клянусь. – Ответил цесаревич.

– Клянешься ли ты, Константин, сын Александра…

– А это кто такой? – Снова я обратился к Саше.

– Федул, глава храма. – Прошептал Кобылин.

Три клятвы взял глава храма с цесаревича. Трижды упала его кровь на урну с прахом отца. После чего глава храма повернулся лицом ко всем присутствующим.

– Как и подобает древним обычаям, сын дал клятву пред прахом своего отца и под взором всех богов наших предков. Этот обет непреложен, и нарушить его он не в силах. Цесаревич Константин будет коронован на седьмой день от сего дня, как и предписывают наши традиции.

– Во имя империи! – Воскликнул Михаил Васильевич.

– ВО ИМЯ ИМПЕРИИ! – Раскатился рев по залу.

– ВО ИМЯ ИМПЕРИИ!

– ВО ИМЯ ИМПЕРИИ!!!

* * *

РИ, Санкт-Петербург, Сенатская площадь, Здание Заседаний Государственного Совета Российской Империи, 25 января, 15.00

Молодой император Константин, коронованный всего три дня назад, вместе с Великим Князем выбрался из машины.

Коронация прошла тихо, можно сказать, по-семейному. Присутствовали только представители императорской семьи и временные главы родов старшей аристократии да несколько высокопоставленных чиновников, что имели реальный вес в обществе. В общей сложности, человек под двести, не больше. По сравнению с коронацией его отца, которая проходила открыто на главной площади столицы, и на которой присутствовало около десяти тысяч зрителей, его действительно можно было назвать скромной…

Первый указ молодого императора потребовал прибыть всех участников Государственного Совета на заседание всего два дня назад. Собственно, это был его первый указ, как императора Российской империи. И сейчас он собирался отдать второй, который, скорее всего, постараются воспринять «в штыки», но Константин этого не боялся. За прошедшие два дня он встретился со всеми представителями родов старшей аристократии, в том числе и опальных Юсуповых и Долгоруковых, заручился поддержкой большинства, и был готов действовать.

– Ваше Императорское Величество, Государственный Совет в текущем составе собран по вашему указанию. Могу ли я узнать… – К молодому императору подскочил чиновник Имперской Канцелярии в черном кителе с погонами полного титулярного советника.

– Не можете. – Отрезал Константин, шагая вперед в сопровождении Михаила Васильевича и личной охраны, – Узнаете все вместе с остальными, у меня не так много времени, впрочем, как и у вас всех.

Чиновник засеменил следом за всеми, а к Константину обратился его дядя: