Текст книги "Мир без магии. Том 1"

Автор книги: Никита Андрушкевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Запритесь здесь и удержите Чашу! Любой ценой! – Александр был взволнован, голос срывался от напряжения.

В конце коридора зазвенели мечи. Послышались крики и звуки падающих тел. Александр втолкнул Брайна с дочерью в комнату, захлопнул дверь и побежал в сторону драки.

Темные эльфы бесшумно расправились с наемной стражей замка и проникли внутрь, где их обнаружила тетушка Агафья, которая тайно, чтобы не ругал садовник, рвала листья для снадобья с каких-то редких синих цветов, которыми тот так гордился. Тетушка Агафья успела позвонить в тревожный колокол, пока ей в спину не воткнулась стрела. Садовник, домик которого располагался во дворе прямо напротив сада, выбежал по тревоге первым, держа в руке большие садовые ножницы. Оружие садовника, метко брошенное в ближайшего эльфа, нашло свою цель. Захлебываясь кровью, хлынувшей из вспоротого горла, нападавший упал на землю. За ним тут же завалился на бок садовник, пронзенный сразу тремя метательными ножами.

Эльфы вошли в жилую часть замка, где в узком коридоре, ведущем в покои Брайна, их встретили хранители. Все защитники замка были в одних ночных одеждах, не успев надеть доспехи. Завязался яростный бой. Члены Ордена, искусно обученные владению оружием, сдерживали в узком проходе настырно нападавших эльфов. Однако Темных было намного больше, и один за другим хранители падали, наполняя стыки каменных плит пола своей кровью.

Шестеро хранителей пали. Александр и Марк, отбиваясь, отступали к комнате, где готовились к бою Брайн и Валерия. Брайн быстро захлопнул дверь, едва хранители ввалились в комнату.

– Дело плохо, – выдохнул Александр, переводя дыхание. – Так, вы валите отсюда через тайный ход, а я их задержу насколько смогу. Марк, выводи их быстро.

– Отец, я никуда без тебя не пойду! – на глаза Валерии наворачивались слезы.

– Ты должна! Если я не останусь, вы не спасетесь! Я люблю тебя, милая, ты моя гордость. – Александр обнял рыдающую дочь.

Дверь с грохотом слетела с петель.

– Уходите, живо! Это приказ!

Александр кинулся в проем, размахивая коротким легионерским гладиусом.

– За мной! – Марк поспешил в спальню Брайна. – Чашу бери!

За постаментом, на которой стояла Чаша, оказался рычаг. Когда его опустили, перед хранителями открылся скрытый проем в стене, ведущий в темный коридор, уходящий вниз. Марк приказал следовать за ним. Валерия обернулась, отец сражался уже в дверях спальни, держась за распоротый клинком бок. Брайн потянул девушку за руку, хранители скрылись в проеме.

Беглецы блуждали по лабиринту коридоров тайного хода, пока вдалеке не появился тусклый лунный свет, пробивающийся через толстые прутья решетки.

– Сюда, – Марк указал рукой на свет, – мы выйдем в трехстах шагах от замка.

Молодой воин нащупал в едва заметном проеме в стене ключ и аккуратно отпер решетку.

– Идем! – Марк первым вышел наружу.

Брайн, Валерия и Марк стояли посреди опушки леса, покрытой высокой травой. Сверху на беглецов мягко падал лунный свет, дорожками пробиваясь сквозь кроны высоких деревьев. Вокруг было мертвенно тихо.

– Надо спешить, в лиге отсюда есть поместье отца Валерии, там найдем одежду и… – Марк не договорил. В воздухе засвистело; в грудь воину воткнулись три стрелы с красным оперением.

Жадно хватая окровавленными губами воздух, Марк упал на землю.

Брайн хотел вскрикнуть, но крик застрял в горле, превратившись в отчаянный стон.

В десяти шагах от Брайна из высокой травы поднялись три фигуры, одетые в черные кожаные доспехи, такие же, как были на темных эльфах, напавших на замок Хранителей. Валерия с яростным криком бросилась на врагов, но тут же, споткнувшись, упала на колени. Из обеих ног торчали стрелы, вокруг которых на белых штанах ночного костюма расплывались круглые пятна крови.

Эльфы, натягивая луки, двинулись в сторону застывшего от ужаса Брайна. Проходя мимо стоящей на коленях, парализованной болью Валерии, один из темных, небрежно вскинув лук, всадил стрелу в висок девушке. Валерия, издав тихий стон, завалилась на спину.

Брайн с ужасом смотрел на приближающихся эльфов, которые только что лишили его самого дорогого в этой жизни. Пальцы пытались судорожно нащупать рукоять меча, широко раскрытые от страха глаза, не отрываясь, смотрели на приближающихся врагов.

Эльф, убивший Валерию, уже натягивал очередную стрелу, подходя к мальчику все ближе и ближе.

Руки Брайна, отчаянно бегая по поясу в поисках меча, коснулись ободка Чаши. Брайн тотчас ощутил резкий укол, в голове на миг помутилось, мальчик вскрикнул. Через мгновение боль утихла, Брайн стоял напротив вскинувших луки эльфов, держа перед собой Чашу. Мысли стали четкие и ясные, в глазах не было больше ни страха, ни ужаса. Лишь холодная ненависть и презрение.

– Это вам за нее! – едва шевеля губами, процедил Брайн.

Он закрыл глаза, из Чаши стали стекать клубы черного пламени, обволакивая сначала руки, а затем и все тело мальчика.

Эльфы, побросав оружие, в раболепном экстазе пали на колени, размахивая руками и что-то фанатично бормоча.

– Умрите все, – неживым голосом произнес Брайн. Эльфов мгновенно накрыл поток черного пламени, вырвавшийся из Чаши.

Темные в один миг превратились в облако пепла, падающего на траву.

Пламя, охватившее Брайна, стало быстро впитываться в тело мальчика и угасать. Брайн стоял, вытянув руки, держащие Чашу, вперед, глаза наполнила бездонная пустота, в глубине которой вспыхивали языки черного пламени.

Брайн стоял неподвижно, он чувствовал, как от него во все стороны, как круги по воде, расходятся волны энергии. Эта энергия наполняет весь мир, впитываясь в воздух, в воду, в каждую травинку, камень, в каждое живое существо в Алоре. Хранитель Чаши видел, как волны энергии наполнили тело молодого мага с белыми как снег волосами, сражавшегося в неизвестной Брайну крепости против солдат, вооруженных короткими гладиусами. Воин показался Брайну знакомым и даже каким-то родным. Рядом с воином плечом к плечу стоял рыжеволосый высокий мускулистый пожилой нордлинг, яростно размахивающий секирой.

– Марий! – вспыхнуло в голове Брайна, хотя мальчик никогда не знал никого с таким причудливым именем. – Ведь ты же…

– Спасибо тебе, мальчик! – в голове Брайна зазвенел леденящий душу голос. – Ты освободил меня! А теперь подчинись мне!

Глаза Брайна начала застилать черная пелена, сознание медленно угасало. Мальчик чувствовал, что его тело уже не слушается, а разум вот-вот подчинится неведомому существу, которое Брайн выпустил из Чаши.

Разум мальчика начал сливаться с разумом монстра из Чаши, память подменялась страшными картинами из далекого прошлого. Брайн изо всех сил сопротивлялся, но все попытки были тщетны – завладевающее его разумом существо было куда более сильным, чем неудавшийся хранитель Чаши. Брайн отчетливо видел древнюю битву, в которой сошлись воины и маги всех рас, безобразные чудища и даже воители богов этого мира. Брайн видел, как маги, одетые в белые плащи с вышитой красной башней на груди, несли Чашу в самую гущу сражения, где яростно сражался темный эльф в доспехах из черного металла с изображением готовящегося к прыжку дракона. Мальчик заметил, как Чаша под действием мощного заклятия начала всасывать в себя все творимые на поле боя заклинания. Вместе с заклятиями Чаша поглощала и саму магическую энергию мира. Монстры, жизнь которых поддерживалась магией, стали падать замертво и рассыпаться в пыль. Армия темного эльфа дрогнула и побежала. Предводитель остался один, безумно продолжая сражаться. В конце концов эльф был разоружен и схвачен. Человек с Чашей в руках подошел к обездвиженному врагу и, произнеся слова заклинания, перерезал ритуальным ножом горло темного эльфа. Кровь, обильно хлынувшая из раны, текла в подставленную Чашу, пока не наполнила ее до краев. Тело эльфа рассыпалось в прах, а кровь в Чаше закипела, превращаясь в черное пламя. Маг в белом плаще накрыл Чашу ладонью, произнес короткое заклятье и упал замертво. Огонь в Чаше погас.

Беспорядочное видение сменилось черной пеленой. Брайн более ничего не видел, однако со слепотой пришло и осознание всего происходившего в тот день, когда Чаша поглотила магию мира. Теперь Брайн понимал каждое слово заклинания, произнесенного магом Башни; теперь Брайн знал подлинную историю Чаши и мира, который невольными усилиями Брайна начал свое фатальное преобразование.

Сознание угасло, вытесненное разумом темного эльфа почти полностью…

– Марий! – мысленно закричал Брайн, собирая в кулак остатки воли.

Поток энергии стремительно направился к далекой крепости, где кипело жестокое сражение. Мысль, заключенная в этот поток, резкой болью впилась в виски Мария, едва не потерявшего сознание.

Брайн больше не мог сопротивляться. Его сознание поглотила чужая воля. Брайна не стало.

Глава 4
Хараданский Каганат. Окрестности Харезмы. Начало лета 3652 года Эры без Магии

Вторжение проходило в полном соответствии с планом императора. Основные силы империи отвлекли на себя приграничные войска каганата, позволяя Первому Легиону и Первой Сотне Серебряного Льва беспрепятственно пройти вглубь страны, к столице Харезме. Кампания длилась всего две недели и была близка к победному завершению. В имперской канцелярии уже был подготовлен пакт о мире, по которому границы Империи расширялись до реки Харр, а за освобождение столицы хараданский хан должен был выплатить немалую контрибуцию.

Гонец принес весть о том, что Третий и Пятый имперские легионы пробили оборону харадов и в течение двух дней должны взять в кольцо замок Харр, чтобы армия хана не смогла ударить штурмующим столицу войскам империи в спину.

– Все готово к штурму! – отчеканил центурион, вытянувшись на пороге просторного шатра, где, склонившись над картой, стояли Таша и командиры Первого Легиона.

– С рассветом начинаем, – не отрываясь от карты, негромко распорядился старший легат Луций – командующий Первым Легионом Элморианской Империи.

Таша смотрела на громоздившиеся над оседающим предрассветным туманом очертания Харезмы. Высокие, мрачные, чрезвычайно толстые стены, окружающие город, совсем не сочетались с легкими, почти воздушными, тонкими шпилями городских дворцов, изящно выглядывающих из-за кольца крепостных стен.

Хотя Харезма была возведена на месте старого имперского города, тут не сохранилось ни зданий с величественными колоннами, ни арен и амфитеатров, столь любимых элморианской публикой. Хараданский Каганат, отвоевав львиную долю земель Империи, постарался, чтобы ничто не напоминало народу о бывших хозяевах. Имперская архитектура рушилась, на ее месте возводились архитектурные шедевры новых правителей. Каганат тратил большие средства на привлечение лучших архитекторов со всего света, которые разрабатывали свой, неповторимый стиль одной из сильнейших держав континента. Давно прошло время, когда харадов считали дикими варварами-кочевниками, живущими войной и разрушением. Неясно, когда и почему варвары из Диких Земель стали на путь просвещения и созидания, однако сейчас каганат являлся одним из культурных и научных центров материка. При этом свои захватнические аппетиты «просвещенные кочевники» не убавили – не было и десятилетия, на протяжении которого Хараданский Каганат не топтал бы копытами своих низких выносливых скакунов земли соседей, внушая страх вражеским армиям гулкими боевыми кличами.

Мысли черноволосой воительницы прервал звук горна, разрывающий рассветную тишину.

Легион пошел на штурм.

Юный Сцевола гнал изо всех сил взмыленного коня на Восток. Он должен был успеть догнать войско, осаждающее столицу Харезму. Главное, успеть до начала штурма. В заплечной кожаной сумке болтался от быстрой скачки свиток пергамента с оттиском имперской печати. На пергаменте – эдикт о срочном выводе всех войск из Хараданского Каганата, подписанный его августейшим величеством императором Тренидием Первым. Сенатор Тренидий стал императором всего несколько дней назад, вонзив нож в спину августейшему предшественнику. Первым же эдиктом императора стал всеобщий вывод войск из Харадана и следование армии прямиком в столицу империи. Видимо, новый император боялся, что его недавние коллеги по Сенату имеют свои соображения насчет кандидатуры на трон.

Сцевола уже побывал у крепости Харр, где огласил эдикт императора. Легионы быстрым маршем повернули назад. Теперь юному гонцу необходимо успеть к Харезме, чтобы предупредить Первый Легион и Сотню Прайда.

Осталось совсем немного, всего несколько часов быстрой скачки. Хоть только бы лошадь не подвела…

Сбоку что-то щелкнуло, Сцевола краем глаза заметил отблеск металлического наконечника, лошадь натужно заржала и со всего галопа кубарем закувыркалась по скользкой от утренней росы траве. Шею животного почти навылет пробил толстый арбалетный болт. Сцевола чудом не переломал себе все кости, успев сгруппироваться при падении, как его учили совсем недавно в тренировочном лагере для новобранцев.

– Что это тут у нас за птенчик выпал из гнезда? – на чистом имперском пробасил коренастый пожилой воин, выходя из засады с разряженным арбалетом.

За ним последовали двое солдат помоложе. Один, высокий смуглый парень, в легкой кожаной тунике с изогнутой саблей наперевес в два прыжка оказался рядом с распластанным на земле элморианцем. Другой, тучный мужчина лет сорока, выставив вперед короткую пику, прикрываясь круглым щитом, медленно обходил Сцеволу сзади.

– Думаю, за мальчишку неплохо заплатят, – хищно сощурив глаз, прокаркал на каком-то грубом диалекте высокий парень, поигрывая саблей.

– Назад! – крикнул Сцевола, ловко вскакивая на ноги и выхватывая на ходу гладиус. – Только попробуйте подойти! – стараясь, чтобы голос не дрогнул, кричал гонец, размахивая коротким гладиусом во все стороны.

Нападавшие только рассмеялись. Они, закаленные в боях войны, с первого взгляда поняли, что перед ними зеленый новобранец, не взявший еще ни одной жизни врага.

Копейщик атаковал первым. Острие пики в стремительном выпаде проткнуло плечо Сцеволы, угодив в просвет между пластинами легкого кожаного доспеха. Легионер отчаянно взвыл, и выставленный для блока гладиус коротко ударил вниз, перебивая копейное древко. Продолжая дугу, легионер, крутнувшись вокруг себя, со всего размаху обрушил клинок на незащищенную шею врага. Обмякшее тело, выпуская из шеи фонтаны крови, упало на колени, голова разбойника с застывшим удивлением на лице покатилась по окровавленной траве.

– Умри, червь! – неистово завопил мечник, веером закручивая саблю перед собой. Сцевола не заметил начало выпада. Враг, описывая очередную дугу клинком, вдруг опустился на одно колено и хлестким взмахом сабли выбил из груди легионера густые брызги крови. Сцевола остекленевшим взглядом уставился на распоротую грудь, из которой толчками била кровь. Мгновение спустя мальчик уже лежал, уткнувшись лицом в траву, из-под тела обильно струилась красная жидкость, жадно впитываемая землей.

Легион пошел на штурм.

Конечно, один легион, пусть даже и лучший, и усиленный сотней Прайда, не смог бы овладеть столицей Каганата. Поэтому расчет был на то, чтобы прорваться и захватить ворота, удерживая их до прибытия Третьего и Пятого легионов. Задача несложная, учитывая отличную выучку легионеров и наемников Прайда.

Катапульты и требушеты сделали первый залп. Десятки камней и зажигательных глиняных ядер с резким гулом вспороли утренний туман, обрушиваясь на стены города. Легионеры, прикрываясь знаменитыми имперскими щитами, потащили осадные лестницы к стенам. Защитники города ответили градом стрел. Хараданцы действовали слаженно, по команде отточенным движением отпуская тетивы. В ответ на стены полился настоящий ливень стрел – имперские велиты стреляли шеренгами, чтобы обеспечить непрерывный обстрел врага. Выстрелившие солдаты отходили вглубь строя, позволяя выпустить стрелы следующей шеренге.

Инженеры, прикрываемые щитами, тащили к воротам большие глиняные шары, начиненные взрывчатым порошком, секрет которого был выкуплен у саддарского султана. Несколько таких бомб могли в щепки разнести ворота. Легионеры уже карабкались на стену справа и слева от ворот. На парапетах завязался бой. Защитники города отчаянно дрались, пытаясь скинуть атакующих вниз. Однако Легион методично и расчетливо теснил хараданцев, кровью отвоевывая каждый метр стены. Через несколько минут осаждающие уже заняли часть стены, прилегающую к воротам. Снизу раздался взрыв – инженеры выполнили свою задачу, превратив кованые ворота города в щепки.

– Сомкнуть щиты! – скомандовала Таша, поднимая вверх легкий изогнутый меч.

Сотня Прайда в мгновение превратилась в единый железный организм, ощетинившийся копьями. Даже Первый Легион его августейшего величества не смог бы так быстро и слаженно встать «черепахой». Строй Прайда не смог бы пробить ни кавалерийский клин, ни залп арбалетных болтов, выпущенных в упор. Передние щиты были скованы толстыми цепями, копья торчали из специальных отверстий в щитах, чтобы ни одна стрела не нашла дорогу ко второму ряду строя. Железная черепаха двинулась к арке разрушенных ворот, где уже спешно вставали строем копейщики врага.

Орудия стали бить выше, чтобы ядра и камни, перелетев стену, обрушивались на головы защитников во дворе.

Легионеры спускались во двор с захваченной части стены, стараясь взять обороняющих ворота воинов в кольцо.

Строй Прайда остановился в десятке шагов от ворот, несколько щитов, поднятых над головами воинов, разомкнулись, и в столпившихся в арке копейщиков полетел десяток глиняных шариков с искрящимися фитилями. От взрыва первую шеренгу хараданцев размело в стороны. Стены арки покрылись гарью и свежей кровью разлетевшихся на куски тел. Под ногами у выживших бились в агонии обугленные тела умирающих. Кто-то с диким воплем сдирал с себя горящую одежду, иные таращились в немом ужасе на свои оторванные конечности. Среди защитников началась паника: несколько воинов, побросав оружие, разбегались, некоторые падали на колени и неистово молились в истерике.

Строй Прайда молча наступал. Прорвавшиеся со стен легионеры, выстроив две «черепахи» по обе стороны от ворот, сдерживали во дворе наступающие волны хараданцев. Велиты, забравшись на стены, прицельно били вниз. Ближайшие постройки заходились огнем.

Сотня Таши врезалась в ошеломленных солдат, обороняющих арку. Строй врага мгновенно превратился в убегающую толпу. Воспользовавшись паникой, «черепахи» имперцев сомкнулись у ворот города, образовав полукольцо. На стене по обе стороны от ворот легионеры сдерживали прибывающие отряды врага. Катапульты сосредоточились на разрушении стены в десятке шагах от легионеров, чтобы отрезать хараданцев.

Через час натиск защитников города ослаб. Держа штурмующих в напряжении постоянным обстрелом из луков, защитники не спешили вновь сойтись в рукопашной.

Задача выполнена. Легион и Прайд укрепились на небольшом островке, состоявшем из огрызка стены с аркой ворот посередине (катапульты все же разрушили стену по обе стороны от ворот). Все складывалось наилучшим образом – штурм длился не более двух часов, из потерь только десяток убитых легионеров да пять десятков легкораненых. Осталось продержаться несколько часов до прибытия подкрепления и быстрым натиском взять город.

Легион уже третий час держал оборону ворот, отражая волны атак хараданцев. Первые линии менялись, позволяя солдатам отдыхать в глубине строя. Орудия замолчали, израсходовав весь запас камней и ядер.

Легат Луций и Таша сидели на камнях в полуразрушенной арке ворот.

– Легионы должны были подойти больше часа назад… у меня плохое предчувствие, – стараясь не показать волнения, говорил Луций. – Если они не подойдут до утра – нам придется туго. Мне доложили, что с Юга идет армия в двадцать тысяч солдат во главе с ханом. Они в одном переходе отсюда. Не успеем закрепиться в городе до утра – от нас и костей не оставят. Я распорядился послать разведку навстречу легионам… Чего они там застряли…

– Будем держаться до возращения разведки. Если к утру подкрепление не придет, придется прорываться к ним.

– Ладно, хватит лясы точить! – Легат вскочил на ноги, обнажая короткий меч.

Поздно ночью вернулась разведка. Новости были неутешительные. С Запада к городу подходил гарнизон замка Харр. Следов сражения нигде не видно – по всей видимости, легионы попросту ушли.

– Не могу поверить, что нас бросили здесь умирать! – От спокойствия легата не осталось и следа. – Через несколько часов прибудет двадцатитысячная армия с юга. У нас один выход – дать бой войску из Харра – их там вдвое меньше, чем нас, – и прорываться к границе Империи.

– Мы не успеем. Завязнем в бою на западе, тем временем нас окружат основные силы врага. Думаю, у нас один выход – рассыпаться небольшими группами и попытаться проскользнуть.

– Где я тебе рассыплю пять тысяч солдат?! – всплеснул руками Луций. – Твоя сотня, может, и растворится, а моих слишком много! Легион будет прорываться на Запад. С Прайдом или без. Я сказал.

– Я не бросаю союзников, тем более что мой договор с Империей еще не выполнен. Раз ты настроен умереть в бою, что ж, составлю тебе компанию, старший легат Луций, – криво улыбнулась Таша.

Первый легион и Сотня Прайда, оставив несколько сотен солдат прикрывать отход, скорым маршем двинулись на запад. Позади остался черный зев разрушенных ворот и яркое зарево горящего, так и не взятого города.

Таша совсем не так представляла себе последний бой. Ей хотелось умереть в какой-нибудь героической битве, которая бы предрешала итог эпической войны. О ней бы слагали легенды, сочиняли оды и стихи. Или хотя бы погибнуть, обороняя свой дом. А вместо этого придется умереть в какой-то алчной междоусобице только из-за того, что кому-то стало невыгодно продолжать войну, и он отозвал войска назад, бросив остальных бесцельно умирать.

«Странно, мне осталось жить меньше суток, а я совсем не боюсь умирать. И меня совсем не страшит неизвестность того, что ждет меня за чертой. А может, там и вовсе ничего нет, может, смерть – это конец пути, и нет никакого бессмертия души, рая и ада, о которых я когда-то читала в священной книге какой-то секты. Если верить этой книге, кажется, ее называли Библия, то мне уж точно дорога в ад. Ну ничего, главное, чтобы меч остался со мной – а всяким чертям и бесам я и в аду покажу, чего стоит сотник Первой Сотни Прайда. А если там пустота… конец всего… если меня просто не станет, и все! Наверное, тогда мне уже будет все равно. Только жаль, что так много осталось несделанным. Хотя чего я еще не успела? У меня есть и деньги, и честь. Я командир лучшего отряда лучшей армии мира. Что еще надо? Любовь. Любила ли я по-настоящему? Не знаю… Отец Урсулы, моей девочки, которую отняли у меня по законам Прайда, погиб в бою. Не знаю, действительно ли я любила его. В череде постоянных тренировок и сражения я даже и не задумывалась, что люди чувствуют, когда любят. Любовь к дочери…. Конечно, я любила ее, хоть и была с ней рядом совсем недолго. Жаль, что я не могла воспитать ее и подарить настоящую материнскую любовь».

К рассвету легион и сотня Прайда уже стояли напротив армии противника.

– Легионеры! Империя, которой вы присягали на верность, предала нас, своих лучших воинов, оставив погибать в самом сердце врага! Этот бой станет последним для всех нас! Мы окружены, и шансов прорваться нет! Я, Первый Легат Элморианской Империи, командующий Первым Легионом Луций, освобождаю вас от данной вами присяги! Вы можете бросить оружие и уйти! Я не буду никого считать трусом или предателем! Тех, кто останется, ждет славная смерть в бою! Выбор за вами, легионеры! – Луций сделал паузу. Легион неподвижно стоял, все солдаты оставались в строю. – Что ж, тогда устроим славную сечу и погибнем, как и подобает настоящим воинам! Легион! В атаку!

Не нарушая строя, манипулы Первого Легиона двинулись на врага.

– Для меня было честью сражаться рядом с тобой, воительница! – Луций обратился к Таше.

– Я рада, что погибну, сражаясь бок о бок с тобой, Первый Легат!

Сотня Таши шла чуть впереди элморианской армии, первой протаранив строй хараданцев. Легионеры, не доходя нескольких шагов до противника, по короткой команде метнули сотни тяжелых пилумов в шиты первой шеренги врага. Подойдя вплотную, солдаты империи отточенным движением ударили гладиусами поверх щитов, опущенных под тяжестью воткнутых пилумов. Под стремительным натиском великолепно обученных легионеров строй врага рассыпался, превратившись в толпу обезумевших от страха смерти людей. Началась бойня. Шаг за шагом легион теснил врага, оставляя за собой десятки окровавленных изрубленных тел. Самые стойкие пытались как-то противостоять военной машине империи, большинство же, побросав оружие, слепо бежало подальше от этой кровавой бани. Из-за холма, в тылу армии имперцев, звонко пропел боевой горн. Двадцатитысячная армия хана брала легион в тиски. Конница атаковала с обоих флангов, стремительно набирая скорость. Две резервные манипулы, оставленные прикрывать фланги, сомкнув щиты, встретили грудью клинья всадников Харадана. Конница на обоих флангах страшным ударом разметала первые ряды манипул, однако ценой своих жизней легионеры остановили натиск. Всадники завязли в бою, атака, которая должна была, прорвав строй, ударить в спины основным силам легиона, захлебнулась.

Легион, не став преследовать бегущих хараданцев, быстро разворачивался на помощь флангам. Едва успев развернуться и выровнять строй, солдаты оказались под ливнем стрел неприятеля. Залп за залпом, позабыв об обреченной коннице, хараданцы осыпали стройные «черепахи» манипул стрелами. В бой пошли основные силы хана. Легкая пехота, одетая в толстые кожаные туники, размахивая кривыми саблями, толпой бежала на манипулы имперцев. За ними шли облаченные в длинные железные кольчуги и островерхие шлемы элитные воины Хараданского Хана, вооруженные страшного вида двуручными фламбергами.

Манипулы слились в один большой строй в десять шеренг. Полетели первые пилумы. Легкая пехота сбавила темп, прикрываясь щитами от разящих снарядов. Лучники хараданцев не прекращали стрелять, и каждый десятый легионер, раскрывшись для броска пилума, падал, пронзенный стрелой. Толпа воинов с кривыми саблями врезалась в строй имперцев. Луций что-то отрывисто выкрикнул, команду подхватили центурионы, и первая шеренга одновременно, как единый живой организм, ударила гладиусами сверху вниз. По полю боя пронесся предсмертный крик десятков поверженных врагов. Первые ряды атакующих в замешательстве попятились назад. Лучники продолжали стрелять, не щадя ни чужих, ни своих.

Шеренги воинов с фламбергами остановились в двадцати шагах от легиона, ожидая команды.

Легкая пехота гибла под точными ударами гладиусов. Легион медленно пятился назад, разменивая одного солдата на десять врагов. Вдруг ливень стрел прекратился. Воинственно загудел горн, и строй островерхих шлемов пошел в атаку. Солдаты с кривыми саблями поспешно разбегались перед надвигающимися рядами хараданской элиты. Фламберги единым ударом обрушились на легионеров, с легкостью разрубая окантованные железом щиты. Легиону стоило огромных усилий, чтобы не потерять строй. Легкая пехота, вытесненная из центра фламбергоносцами, атаковала с флангов. Один за другим легионеры гибли под тяжелыми ударами чудовищных мечей. Луций отдал приказ перегруппироваться. Легион в мгновение ока вновь разделился на манипулы, пытаясь завлечь хараданцев в просветы между «коробками», чтобы, нарушив их строй, бить с разных сторон, воспользовавшись тем, что двуручные мечи не очень удобны в тесной рукопашной схватке. В этот миг вновь засвистели стрелы, хан распорядился стрелять, не заботясь о том, что стрелы задевают и его воинов.

Легион уже потерял почти половину бойцов. Луций, раненный стрелой в плечо, бился в первых рядах, подбадривая солдат яростными выкриками. Вновь над полем пронесся гул горна, и с тыла, замыкая тиски, на легион острым клином понеслась тысяча закованных в тяжелую броню конных рыцарей во главе с самим хараданским ханом. Выставив длинные копья, рыцари с разгона ударили в едва успевший развернуться строй Прайда. Цепи, сковывающие первый ряд щитов, не дали пробить строй. Десяток наемников, принявших на себя удар острия клина, были просто раздавлены чудовищной силой столкновения. Их товарищи, подхватив щиты, вставали на место павших. Легион, зажатый в кровавом котле, был обречен.

Луций подставил щит под рубящий удар сбоку, фламберг, раздвоив щит, разрубил легата от плеча до середины груди. В последнем яростном крике Луций ударил хараданца острием гладиуса в лицо. Оба воина рухнули набок, так и не выпустив воткнутого друг в друга оружия из рук.

Поредевшая сотня Таши и остатки легиона встали кольцом, отбивая атаки со всех сторон. От Первого Легиона осталось не больше трехсот человек. Легионеры и наемники Прайда отчаянно дрались, стараясь забрать с собой как можно больше жизней врагов. Внезапно атакующие начали отступать. Только теперь Таша увидела, что от количества трупов не было видно земли. На холме показались катапульты и требушеты. Таша сразу узнала орудия, которые еще совсем недавно рушили стены Харада. В воздух взмыли десятки камней.

«Вот и все, – равнодушно подумала Таша, посмотрев вверх. В небе над полем брани кружили вороны. – Быстро же вы прилетели… кружите, кружите, ждать осталось совсем недолго».

На удивление, первый же залп попал прямо в цель. Щиты воинов не могли задержать летящие валуны. Таша инстинктивно вскинула щит навстречу падающему камню. Мир померк и провалился в темноту. Сознание погасло…