Текст книги "Кубинский вариант"

Автор книги: Никита Филатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Кто-нибудь хочет ещё кофе? – На правах хозяина вставил товарищ Ирсуло.

– Нет, не надо, Хесус... – отмахнулся Иван Иванович. Налейте мне, протянул кружку Тайсон. – Спасибо...

Кажется, рассказчик наконец вплотную приблизился к сути:

– Здесь, на Кубе – третьи по величине разведанные и подтвержденные запасы никеля. Но по добыче кубинцы только на шестом месте в мире. А по экспорту первично переработанного продукта – вообще на одном из последних. Почти вся провинция Ольгин стоит на никелевых и кобальтовых рудах например, месторождения Никаро, Моа, Пунта-Горда... Канадцы, кстати, уже участвуют в их освоении.

– Им что, своего мало?

– В Канаде самые большие и богатые месторождения, даже больше чем у нас. И добывают, и перерабатывают они на своей территории почти столько же, сколько Россия. Однако, например, в Индонезии из трех крупных разрабатываемых месторождений одно – канадское. И дело тут не в политике. И даже не в экономике, а в технологическом прогрессе. Еще совсем недавно мировая никелевая промышленность была ориентирована на так называемые сульфидные руды, которыми располагают Канада и Россия. Это считалось более простым и выгодным, чем переработка другого вида – латеритных руд. Которых, к тому же, ни у нас, ни у канадцев, ни у китайцев нет. Даже Австралия, у которой и тех, и других запасов примерно поровну, латеритами практически не занималась. Но года три назад открыли способ, позволяющий перерабатывать даже самые низкосортные латеритные руды без особых затрат и с отличным качеством. Себестоимость катодного никеля становится при этом такой, что его традиционные производители станут работать себе в убыток и в конце концов разорятся. Для канадской экономики это очень плохо, а для нашей, российской – фактическая катастрофа. Между прочим, австралийский комбинат Муррин-Муррин уже выдал первую продукцию по новой технологии, на походе их же месторождения Булонг и Кос.

Иван Иванович опять посмотрел на часы:

– Ладно, время ещё есть...Конечно, традиционные производители не сидят сложа руки. Мало того, что ИНКО и "Фальконбридж" снижают себестоимость собственного никеля из сульфидных руд – они ещё и активно внедряются на перспективные латеритные объекты в других странах. Например, очень мощный комбинат по переработке латеритов канадцы сейчас строят в Новой Каледонии, участвуют в таком же проекте на Филиппинах и на Берегу Слоновой Кости...

– – В общем, скоро мировой рынок будет завален дешевым никелем. И наступит кризис перепроизводства. Поэтому, надо успеть, – воспользовался неожиданной паузой Хесус Ирсуло. А при чем здесь ваше ведомство? посмотрел на офицера Алексей.

– – На Кубе – исключительно латеритные месторождения, – пояснил за коллегу Иван Иванович. – Но для их освоения по новой технологии нужны сумасшедшие средства. Не меньше миллиарда долларов, – кивнул Хесус. – Нужны инвестиции. Господа, которых вам было поручено перестрелять, прилетели позавчера из Москвы именно по этому вопросу. После поездки в провинцию, они подпишут очень крупный контракт с кубинским руководством на совместную разработку наших никелевых месторождений и на реконструкцию комбината. Из Москвы? – поднял брови Алексей. – Земляки, значит?

Тайсона удивило другое:

– Что, у российского правительства неожиданно появились свободные деньги?

– При чем тут правительство? Не секрет, что сейчас в России только организованная преступность обладает финансовым потенциалом и политико-экономической волей. Но одно дело – происхождение денег, другое цели, на которые они будут истрачены. Тем более, что один раз московские политики уже предали Кубу.

– Я бы сказал – продали, – вздохнул кубинец.

Алексей поморщился – с некоторых пор он не любил разговоров о российской внешней политике периода перестройки. Надоело. Восточная Германия, Ирак, Югославия, Никарагуа, Индокитай... Какой смысл теперь-то переливать из пустого в порожнее? Однако, на этот раз речь пошла о вполне конкретных вещах:

– После революции Советский Союз построил на острове очень много передовых по тем временам промышленных объектов. В частности, крупные комбинаты по переработке никелевых руд в провинции Ольгин. Российские специалисты находились в Моа до девяносто второго года... А потом, буквально за две или три недели, все работы по контрактам были свернуты, инженерный персонал и строителей вместе с семьями в спешном порядке эвакуировали с Кубы – и все! Через какое-то время на расчищенное место пришли канадцы. И теперь они, фактически, контролируют производство.

Слово опять взял Хесус:

Империалисты хотят, чтобы мы по-прежнему оставались простым сырьевым придатком. А российский проект ориентирован на высокие технологии и на экспорт уже переработанных продуктов – это значительно более выгодно для Кубы. С экономической и с политической точек зрения.

– Но – совсем не выгодно для конкурентов?

Разумеется. Алексей размял между пальцами очередную сигарету:

– Значит, срыв переговоров и нашу... работу "заказали" канадцы?

Почему это? Скажем так – транснациональные корпорации. Мы уже знаем, кто, кому и сколько выплатил за убийство российских бизнесменов, – добавил товарищ Ирсуло. – Оперативное обеспечение акции осуществляло ЦРУ, а уже они в качестве непосредственных исполнителей наняли банду международных террористов.

То есть, нас? – без труда догадался Тайсон. – А какого черта во всем этом надо американцам?

Без Центрального разведывательного управления США в Латинской Америке уже давно ничего не происходит, – поучительным тоном изрек Хесус. – А если ещё есть возможность заработать хорошие деньги на том, чтобы навредить нашей стране и лично

товарищу Фиделю Кастро...

Да, и вот ещё что... – Иван Иванович даже не стал делать вид, будто речь пойдет о чем-то второстепенном. – Мы проверили информацию по поводу шифровальной машины. "Альтона" действительно отправилась из Сингапура в балласте, то есть пустая, без груза. Порт назначения – Гавана, но Панамским каналом она ещё не прошла.

– Ну, правильно, – подал реплику Алексей. – Судя по тому, что говорил Чиф, он с самого начала планировал отсюда выбираться не по одному, а всем вместе, морем... Значит, чемоданчик ещё на "Альтоне"?

– Надеюсь... Как правило, личные вещи команды не досматриваются. Главное, чтобы в них не сунул нос кто-нибудь из оставшихся на борту.

Тайсон по привычке потрогал шрам на месте уха:

– Так, понятно... Сколько времени?

– Четверть седьмого. Когда мы должны "засветиться"?

– – Прямо сейчас. Доберетесь до Старого города, на площади к вам подойдут люди, которые работают на американку. Кто такие – неизвестно?

Криминальные элементы, – довольно туманно ответил Хесус. – Мы пока знаем слишком мало, – пожал плечами Иван Иванович. – Придется действовать по обстановке. Задача ясна, и её надо выполнить. Но постарайтесь, при этом, остаться живыми...

* * *

Всем известно: если хочешь что-то спрятать, положи на самое видное место.

Именно поэтому на встречу Алексей и Тайсон отправились способом, хотя и несколько экзотическим, но достаточно популярным среди иностранцев, посещающих столицу Острова Свободы. Всего за два доллара с носа и меньше чем за пятнадцать минут велорикша, резво накручивая педали, доставил их в Старый город.

– – Кажется, где-то здесь, – стараясь не обращать внимания на блестящую от пота смуглую спину сидящего впереди человека, Алексей сложил в несколько раз туристический план Гаваны. Всю дорогу, развалившись в расслабленной позе под парусиновым тентом коляски, он чувствовал себя этаким толстопузым буржуем и негодяем, нещадно эксплуатирующим труд чернокожего пролетария. Наверное, Тайсону тоже было немного не по себе: заняв место рядом, бок о бок с напарником, он старательно делал вид, будто смотрит куда-то по сторонам в поисках достопримечательностей. Однако, время от времени, – например, когда они с ветерком проезжали мимо переполненных жителями Гаваны автобусных остановок, – Алексей замечал, что сосед его таким образом просто-напросто уклоняется от равнодушных или неприязненных взглядов. Говорят, земляки наши и тут отличились...

– Ты о чем это? – Изобразил интерес Тайсон.

Товарищ Хесус рассказывал, что несколько лет назад, на каком-то международном молодежном фестивале, "братки" из демократической российской делегации, бывшие комсомольцы, перепились и в конце концов устроили гонки на рикшах. По Старой Гаване, да по набережной Малекон... Со ставками – как на собачьих бегах или на ипподроме, представляешь? Ну, а закончилось все, конечно же, мордобоем.

– Уроды позорные... За державу обидно.

Скрипнув старыми шестеренками, велоколяска замерла у тротуара:

– Капитолий, амигос!

Пока Алексей расплачивался за проезд, Тайсон проверил ориентиры:

– Теперь нам туда. Направо.

Обогнув величественное здание Капитолия (точную копию или даже, по уверению местных жителей – оригинал того самого, знаменитого, вашингтонского), напарники вышли на улицу с несколько неожиданным названием Индустрия.

– Так, все правильно... Дом пятьсот двадцать четыре.

Если верить вывеске над обшарпанными воротами, именно здесь и была известная на весь мир "Реал фабрика де тобакко партагас". Алексей показал в направлении небольшого, не слишком приметного магазинчика, расположенного на первом этаже:

– Зайдем?

– Обязательно. Не маячить же прямо здесь!

Впрочем, Тайсон и Алексей и так уже успели привлечь к себе внимание. Несколько сомнительных личностей, дремавших в тенечке у фабричной стены, с появлением иностранных туристов заметно оживились. Двое или трое из них, недолго думая, покинули насиженные места и двинулись наперерез потенциальным клиентам:

– Ола, амиго! Сигарас? Чикас? – предложил первым тот, что постарше.

– Ноу, не нуждаемся.

Однако, даже убедившись, что сигары и девочки в данный момент иностранцев интересуют мало, уличный приставала не успокоился:

– Италиано? Американо? Камбио доларес?

Даже если бы Тайсон признал себя итальянцем или американцем, обмен валюты на кубинские песо пока также не входил в его планы. Поэтому, пробормотав под нос что-то неразборчивое, он шагнул вслед за Алексеем через порог магазина.

Дверь закрылась, оставив снаружи пыль, солнце и звуки огромного города. Здесь, внутри, царил мягкий искусственный свет, а воздух был пропитан неповторимо чарующим, сладковатым и дивным ароматом далеких плантаций. Помещение было стилизовано под фабричный цех начала века: какие-то хитрые приспособления, инструменты, мешки с табаком и обрезки табачных листьев. Но особое, главное место в этом магазине, конечно же, занимали полки, прилавки и стеллажи, снизу доверху уставленные коробками разнообразных сигар, сигариллос и сигарет. Качество и количество предлагаемых в этом курительном раю сортов поражало, но не меньшее впечатление на Алексея произвели цены. Например, пять сигар знаменитого сорта "Коиба Лансерос" стоили ни много, ни мало – двести тридцать долларов США! Можно было, конечно, выбрать что-нибудь и подешевле, и попроще, однако при средней зарплате кубинского служащего... Очевидно, подобный товар никогда и не предназначался для внутреннего рынка, пополняя валютные запасы Острова Свободы. Разглядывая все это пестрое табачное изобилие, Алексей не сразу заметил девушку-продавца, появившуюся из-за прилавка:

– Сеньор?

– Вместо ответа Алексей произнес пароль, стараясь как можно точнее воспроизвести нужный порядок и произношение испанских слов. Условная фраза, придуманная Чифом, прозвучала довольно красиво и не должна была вызвать каких-либо подозрений у случайного собеседника. С другой стороны, человек посвященный, конечно же, знал, как следует на неё реагировать. Красавица-кубинка улыбнулась, сверкнув белоснежными зубками, и не говоря ни слова исчезла в подсобном помещении. Хорошая задница, – оценил Алексей. На пять баллов!

– Да, ничего, – согласился Тайсон.

Некоторое время они пробыли в магазине одни, напряженно прислушиваясь к шорохам и звукам за стеной. Наконец, дверь, за которой скрылась очаровательная продавщица, опять скрипнула. Однако, на этот раз вместо девушки к посетителям вышел тучный детина в очках и в рубашке навыпуск. Оглядев посетителей с ног до головы и, судя по всему, удовлетворившись результатами осмотра, он кивнул и выбрался из-за прилавка:

– Вамос... Пошли!

Вновь переступая вслед за толстяком и Тайсоном порог магазина, Алексей обернулся – скорее, машинально, чем по необходимости. И успел заметить, как вернувшаяся в торговый зал красавица торопливо накручивает диск висящего на стене телефонного аппарата...

И на первый, и на второй взгляд, на площади перед фабрикой все было по-прежнему: пыльная зелень, скамейки под солнцем, асфальт и все те же скучающие спекулянты. Тайсон обладал многолетним опытом специальных операций и почти звериным чутьем, однако даже ему не удалось заметить никаких признаков наружного наблюдения. Это, вызывало некоторые опасения, хотя оставалась надежда, что все идет по плану, а кубинские оперативники просто умеют работать аккуратно.

– Следовало проверить реакцию сопровождающего. Дисциплинированно прошагав за ним несколько метров, Тайсон без предупреждения остановился – и достал из кармана пачку сигарет. Прикурил сам, угостил Алексея... Здоровяк не был профессионалом. Потеряв, на какое-то время, контроль над ситуацией, он явно занервничал и засуетился. Нетерпеливо переступая с ноги на ногу и вертя по сторонам головой, парень начал плачущим голосом бормотать что-то вполголоса по-испански – и не умолк до тех пор, пока бывшие легионеры вновь не двинулись в путь. Чертова жара, – вытер пот Алексей. – Надоело... Далеко нам ещё топать?

– Я думаю, нет.

Под ленивыми взглядами завсегдатаев площади, трое мужчин прошли вдоль забора и свернули в какую-то узкую щель между зданиями. В нос ударило приторным запахом дыма, дешевой еды, помоев и человеческих испражнений.

Сопровождающий немного замедлил шаг, стараясь по возможности не попадать новенькими сандалиями в мутные, грязные лужи. Серый камень, какие-то старые надписи на осыпавшейся штукатурке... Отличное место для выяснения отношений. Алексей положил руку на спрятанный под рубахой, за поясом, "вальтер". Потом резко обернулся: сзади никого не было. Спокойно, процедил сквозь зубы Тайсон, даже не шевельнув головой. Его огромная спина почти перекрывала Алексею обзор. Поворот. Еще один... Расстояние между соседними стенами увеличилось, стало даже немного светлее и чище. Людей по прежнему не было видно, однако откуда-то сбоку под ноги идущих метнулась хвостатая, черная тень – то ли кошка, то ли огромная крыса.

– Веселое местечко...

Очередной переулок заканчивался глухим тупиком. Человек, который привел сюда беглых легионеров, в растерянности посмотрел через плечо и открыл рот, чтобы что-то сказать – но осекся на полуслове: короткоствольный пистолет-пулемет в руке Тайсона был направлен ему прямо в лоб.

Если что – ляжешь первым, козел! Вряд ли этот детина в очках понимает по-русски. Но, как правило, при таких обстоятельствах язык интонаций и жестов почти не нуждается в переводе. Алексей достал оружие почти одновременно с Тайсоном. И теперь обводил своим "вальтером" пустые, темные проемы окон, выходящих на переулок. Окон, больше похожих на крепостные бойницы, каждая из которых в любую секунду могла полыхнуть автоматной очередью.

– Что у тебя там?

Вроде, чисто... Сопровождающий не шевелился и не дышал, медленно истекая потом.

– Куда теперь, командир?

Еще не закончив вопрос, Алексей скорее почувствовал, чем заметил, справа, на втором этаже, какое-то шевеление. Развернувшись навстречу опасности, он увидел в одном из оконных проемов знакомое женское лицо – это была та самая американка, разведчица, сопровождавшая их от самого Парижа.

Женщина без особого страха встретила направленные на неё стволы и мужские взгляды, приветливо улыбнулась и помахала легионерам, как старым знакомым. Тайсон хмыкнул, а Алексей опустил пистолет и ответил шутливым поклоном:

– О, синьорита! Какая приятная неожиданность...

Наверное, так же глупо выглядели когда-то средневековые кавалеры под балконом прекрасной дамы.

– Американка опять обнажила в улыбке красивые зубы, немного подвинулась – и в следующее мгновение из окна вылетело что-то маленькое и тяжелое. Падай! – успел крикнуть Тайсон.

Но Алексей и сам догадался, что это вовсе даже и не цветок, брошенный в благодарность за романтическую серенаду. Ручная граната ещё описывала в воздухе короткую траекторию, а он уже распластался на грязном асфальте:

– Ах ты, сучка...

Грохнул взрыв, многократно усиленный и отраженный кирпичными стенами. И прежде чем к Алексею вернулась способность соображать, его дважды больно хлестнуло чем-то горячим и острым – в плечо и по голени.

Алексей заставил себя перекатиться к ближайшей стене и услышал, как откуда-то с противоположной стороны, снизу вверх, бьет короткими очередями пистолет-пулемет. Слава Богу... Значит, боевому товарищу-великану тоже удалось пока остаться в живых.

– А вот кубинцу-сопровождающему не повезло – у здоровяка не оказалось ни отличной врожденной реакции, ни подготовки, ни опыта бывших легионеров. Сквозь клубящиеся над землей облака дыма и известковой пыли, Алексей все-таки разглядел его крупное, обезображенное осколками тело. Очевидно, бедняга погиб на месте, послужив перед смертью живым щитом Тайсону. Командир! – подал голос Алексей.

– Уходим. Быстро!

– Меня зацепило... кажется.

В это момент в переулке опять полыхнуло и грохнуло. Судя по всему, плохая видимость и суета помешали противнику бросить вторую гранату более точно: она разорвалась довольно далеко от огневых позиций которые занимали обороняющиеся.

Передвигаться сам сможешь? – нарушая все правила и уставы, Тайсон уже оказался рядом с напарником, на расстоянии вытянутой руки. Попробую. Обе раны у Алексея оказались касательные, неглубокие и почти не кровоточили.

Ждать очередного взрыва не имело смысла – рано или поздно каменный мешок должен неминуемо был стать их могилой. Путь назад, по переулку, тоже не привлекал: нападающие наверняка позаботились о том, чтобы его перекрыть в первую очередь.

– Давай, за мной! Через несколько секунд бывшие легионеры уже стояли в конце тупика, перед какой-то обшарпанной старенькой дверью, почти до половины заваленной хламом и мусором. Непонятно, как и когда Тайсон вообще успел её заметить – наверное, в очередной раз сработало спасительное чутье загнанного в ловушку зверя. Отойди-ка...

Двумя или тремя пулями, почти в упор, Тайсон разворотил замок. Потом с маху ударил по двери ногой – и перед Алексеем возникла лестница с поднимающимися куда-то наверх, в темноту, крутыми ступеньками.

– Вперед пошел!

Как на учебных занятиях в Легионе, Алексей выставил перед собой чуть подрагивающий ствол тяжелого пистолета и шагнул в неизвестность. Собственно, выбора не было: позади, за спиной, свинцовый дождь автоматных очередей уже во всю поливал оседающую над переулком пыль. Еще немного, и растерявшиеся поначалу стрелки получат возможность вести огонь прицельно, а не палить почти наугад.

– Но вот как раз на этой лестнице беглецов не ждали. Первого из противников Алексей увидел, только поднявшись на несколько узких, коротких пролетов. Высокий, плечистый мулат выскочил наперерез беглецам откуда-то сбоку – и сразу же рухнул на каменный пол с простреленной в двух местах грудью. Опережая в падении тело, из рук убитого с громким стуком выпал "калашников" без приклада. Пока Алексей подбирал оружие, оставшееся по его вине без хозяина, Тайсон выдвинулся вперед. Теперь уже он вел напарника за собой по лабиринту заброшенных комнат и коридоров, не останавливаясь ни на секунду и выбирая направление по каким-то своим, только ему понятным ориентирам. Алексей старался не отставать: царапины от осколков по-прежнему немного кровоточили, но боли от них в азарте удачного боя почти не чувствовалось. Короткими перебежками, от стенки к стенке, Тайсон преодолел очередное заброшенное помещение – и вдруг с ходу бросился вниз, на рассохшиеся половицы. В следующую секунду воздух над ним распорола выпущенная почти в упор очередь. Неожиданно появившийся в дверном проеме темнокожий парень чуть передвинул ствол автомата, чтобы исправить оплошность. Но не успел. Почти не целясь, из положения лежа, Тайсон убил его точным выстрелом в голову. Командир! – в следующей комнате Алексей опять оказался первым.

Но поднявшийся на ноги Тайсон уже и сам все увидел. Прямо у окна, выходящего в тупичок между зданиями, лежала мертвая американка. Лежала на спине, красиво и даже призывно, как фотомодель из журнала: немного раскинув стройные, загорелые ноги и вытянув руки вдоль бедер. И если бы не темно-бордовая лужа вокруг головы... Случайная пуля, выпущенная Тайсоном ещё в самом начале перестрелки, попала красавице в шею и на выходе страшно разворотила затылок. Рядом с трупом американки, прижавшись к стене и придерживая липкой от крови ладонью простреленное плечо, сидел без движения смуглый, худенький паренек лет пятнадцати. При появлении легионеров он даже не сделал попытки бежать или сопротивляться – только поднял глаза на вошедших и что-то невнятно проговорил.

– Чего тебе? – удивился Тайсон, опуская пистолет-пулемет.

Паренек опять залопотал по-испански.

– Чего он хочет? – повернул Тайсон единственное ухо к напарнику.

– Не знаю. Наверное, просит не убивать, – покачал головой Алексей.

Грохот взрывов и выстрелов, заглушавший до этого все посторонние звуки, утих. Стало явственно слышно, как надрывается мегафон на соседней улице, выплевывая команду за командой, как завывает сирена патрульной машины... Алексей разобрал даже голос женщины и детский плач где-то неподалеку. Совершенно неожиданно запахло жареной рыбой.

Бой закончился – и он был выигран. Но это был не последний бой.

Тайсон ещё раз посмотрел на кубинца:

Ладно, поживи пока... Слушай, переведи ему, что нам надо как-то выбираться отсюда. Пусть поможет.

– Попробую.

Переведи: иначе – пристрелю, как собаку! – Тайсон поднял оружие и зачем-то качнул вороненым стволом перед носом раненого:

– Понял, партизан?

– Да подожди ты... Еще помрет со страху.

Нехватку словарного запаса в испанском языке Алексей пришлось компенсировать жестами. Слава Богу, паренек оказался напуган не до полного отупения, так что через несколько минут все трое уже пробирались куда-то запутанными и загаженными коридорами...

"Мне, честное слово, все равно – смерти не миновать, нужно же заплатить дань смерти. И, во всяком случае, тот, кто умер в этом году, избавлен от смерти в следующем."

В. Шекспир

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ДОРОГА ДОМОЙ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Командир подводной лодки выслушал рапорт довольно спокойно:

– Ну, понятно. Сейчас посмотрим.

Молоденький мичман сразу же, не дожидаясь приказа, уступил ему место у перископа.

– Правильно. Патрульный катер ВМС Сальвадора, называется "Протектор". Будем погружаться, командир?

– Не надо. При таком волнении они нас хрен заметят. Да ещё против солнца...

А если с самолета? – спросил Алексей, пристроившийся в углу, за штурманским столиком.

Запросто, – подтвердил его опасения командир. В рубке воцарилась относительная тишина.

– Что-то зачастили, – снова нарушил молчание Алексей. – Не по нашу душу?

За то время, пока лодка находилась на перископной глубине, это был уже третий военный корабль, проходящий поблизости.

– Не думаю. Здесь всегда так. Кого-нибудь ищут?

– Контрабанду. Наркотики и всякая такая дрянь... Дистанция?

– Двадцать кабельтов, – доложил мичман и добавил, уже от себя:

– Уходит.

Ну, и слава Богу! А то болтаются тут всякие... – наверное, с точки зрения офицера-подводника, тема была исчерпана. А чьи это, вообще, территориальные воды? Вместо ответа командир лодки ткнул пальцем в карту:

– Смотрите! Мы здесь, примерно... А вот это все называется – залив Фонсека. В общем-то, скорее, даже не залив, а просто – большая бухта. Но побережье делят сразу три маленьких, очень гордых и очень независимых государства: Сальвадор, Гондурас и Республика Никарагуа. Отношения между ними прохладные, были даже вооруженные инциденты между пограничниками. В том числе, на море. Так что, данный квадрат считается спорным. – Понимаю, кивнул Алексей. Собственно, все, что командир российской субмарины рассказывал сейчас про военно-политическую обстановку в районе крохотного залива у побережья Центральной Америки, он уже давно знал и сам. Более того, Алексей мог бы кое-что прибавить к словам собеседника, но пока в этом не возникало необходимости.

Офицер ему сразу понравился. Он был ненамного старше Алексея, но, как оказалось, уже довольно давно носил погоны капитана второго ранга. Звали его Андрей Креусов, отчество не запомнилось, и о том, какое положение этот совсем не высокий, светловолосый крепыш занимает среди остальных членов экипажа, свидетельствовало только безграничное уважение, с которым относились к своему командиру остальные подводники.

Судя по тому, что успел заметить Алексей, внешним проявлениям субординации и даже некоторым требованиям устава корабельной службы на этой лодке Российского военно-морского флота придавалось не слишком большое значение. Все-таки, маленький коллектив, замкнутое пространство, недели и даже месяцы вдали от родных берегов... Но при этом боевая подготовка экипажа, состоящего только из офицеров, мичманов и матросов-контрактников, нареканий не вызывала, а воинская дисциплина поддерживалась на должном уровне – без мелочных придирок и наказаний по пустякам. Алексей видел Креусова в форме всего один раз – когда его, Тайсона и Ивана Ивановича принимали на борт. По такому случаю товарищ капитан второго ранга надел рубашку с погонами, черные брюки, ботинки и даже пилотку. Все остальное время и сам командир, и его подчиненные отдавали предпочтение более практичному стилю одежды: летние тельники без рукавов, застиранные до белизны хлопчатобумажные робы, шорты, больше похожие на трусы, а также тапочки на босу ногу.

Вот и в данный момент офицер и мичман, находящиеся в рубке, меньше всего напоминали классических морских волков: ни орденов, ни кортиков, ни золотых нашивок... И такое пренебрежение к традиционным атрибутам флотской славы не было вызвано какой-то особой жизненной позицией членов именно этого экипажа – оно объяснялось всего-навсего условиями жизни и быта моряков-подводников. Точнее, отсутствием этих элементарных условий.

Дело в том, что лодка, на которую попал Алексей, проектировалась и строилась когда-то для выполнения весьма специфических нужд Главного разведывательного управления. В те времена о комфорте для членов экипажа и "прикомандированных" пловцов-диверсантов беспокоились в последнюю очередь прежде следовало разместить оружие, снаряжение и аппаратуру. На боевых постах, в коридорах и в кубриках постоянно царила тропическая духота, было тесно и пахло тюремной баландой. Пресной воды едва хватало на личную гигиену и приготовление пищи. О том, чтобы постирать что-нибудь или принять душ до окончания похода не следовало даже заикаться – подводники пользовались разовыми комплектами белья, так называемой "разухой".

– Несмотря на приличный возраст и небольшое водоизмещение, по многим тактико-техническим данным лодка все ещё не уступала зарубежным аналогам. Конечно, это не атомный крейсер стратегического назначения, и даже не тактическая субмарина, вроде тех, которые изредка демонстрируют на парадах в Санкт-Петербурге и Севастополе. Но, все-таки, это было нечто большее, чем простые транспортировщики для подводных "коммандос" из третьего батальона, которые Алексей видел во Французском иностранном легионе, на Корсике. Я спущусь вниз? Подожду в каюте.

Давайте, – кивнул офицер. Присутствие постороннего в рубке ему не мешало, но, как говорится: меньше народа – больше кислорода... и в прямом, и в переносном смысле.

Переборки между отсеками были задраены, так что до своей каюты Алексей добрался не сразу. Молоденький мичман, деливший с ним койку, при появлении "сменщика" сразу открыл глаза и взглянул на часы:

– Что, уже пора?

– Нет, все в порядке. Отдыхай.

Сразу же после того, как на борту подводной лодки появились не предусмотренные штатным расписанием "пассажиры", возникла проблема с их размещением. Отдельное место нашлось только для Ивана Ивановича – из уважения к возрасту и званию, его поселили прямо на операционном столе, в корабельном медпункте. Тайсона забрал к себе командир водолазной группы, а вот Алексею пришлось поселиться в каюте младшего из членов экипажа. Так что, спать им теперь приходилось по очереди, в соответствии с корабельным распорядком.

Вернулись наши? – поинтересовался мичман, почесывая голое плечо с татуировкой из трех замысловато переплетенных букв "ТОФ", указывавшей на принадлежность носителя к славному Тихоокеанскому флоту.

– Ждем... Я на минуточку. – Алексей наклонился над рундуком, выискивая что

то в своих вещах:

– Ага, вот она!

Разгибаясь, он больно ударился головой о какую-то железяку и выругался.

– Осторожнее, – посочувствовал мичман.

Но Алексей уже держал в руке бутылку и пластиковый стаканчик:

– Будешь?

Это что? – Уточнил для порядка хозяин каюты и, не дожидаясь ответа, присел, чтобы уступить Алексею край койки. – Давай!

– Ром. Кубинский. Самый настоящий.

Мужчины выпили по очереди, не чокаясь. Немного помолчали, прислушиваясь к ощущениям внутри себя.

– Хорошая штука, – похвалил мичман. – Никогда не пробовал. Семилетняя выдержка, – подчеркнул Алексей. – Еще будешь?

Но собеседник с явным сожалением вернул стаканчик:

Нет, братан, спасибо. И так уже по мозгам шибануло. Боюсь, развезет с непривычки. Вообще-то, у нас в экипаже сухой закон...

– Это понятно, – Алексей не стал лезть со своим уставом в чужой монастырь:

– Тогда потом. После ужина.

– Не получится. После ужина мне на вахту.

– Ну, в другой раз. Эх, сейчас бы ещё закурить!

– На лодке не положено. Только в надводном положении.

Внезапно мичман всерьез испугался, что гость не послушается и нарушит запрет.

– Нет, правда, нельзя! Кислорода мало.

Он даже начал что-то объяснять про сигнализацию, установленную в отсеках, но Алексей отреагировал вполне благоразумно:

– Да ладно, я понимаю. Придется потерпеть.

Мужчины ещё немного поговорили о пустяках, потом Алексей убрал бутылку в рундук, пожелал собеседнику приятных сновидений и встал, чтобы выйти. А в следующую секунду от удара о металлический край переборки у него посыпались искры из глаз:

– Ох, черт... твою мать!

По сравнению с этой подводной лодкой, относительная теснота кают и кубриков на старушке "Альтоне", показалась бы теперь Алексею почти королевской, непозволительной роскошью.