Текст книги "Давай сыграем в любовь (СИ)"
Автор книги: Ники Сью
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 21. Руслан
Снимаю шлем, оставляю его на байке и иду к зданию универа. Вообще, на сегодня у меня были другие планы, но Арс попросил явиться, так сказать для поднятия боевого духа у народа. Типа, когда наша компашка приходит на дискотеку, ребята активнее подтягиваются, и в целом, атмосфера лучше. А друзьям отказывать я не привык.
Захожу в холл, в нос сразу ударяет стойкий запах женского лака для волос: несколько девчонок у зеркала крутятся, обливаются гадостью. Я морщусь, проходя мимо, одна из них тайком поглядывает на меня и смущенно улыбается. Другая наоборот ее одергивает, тихо шепча, хотя я все равно слышу:
– Не смотри на него, а то проблем мне оберешься.
– Он такой красивый.
– Да, но говорят отбитый, – предупреждает подругу особо внимательная девчонка.
Обо мне реально разные слухи ходят, наверное, потому что я не всегда могу нажать по тормозам. Но судя по словам Арса, это наоборот привлекает во мне девушек. Иначе откуда бы взялся целый фанклуб в соцсетях, куда тоннами заливают мои фотки, видео со мной и прочую фигню. Я об этом не знал, честно, пока Оксана мне не поведала. Она была в ужасе, когда вступила и все там изучила. Зачем? Да кто ж его знает. Плевать так-то.
Заворачиваю за угол и вдруг замечаю Толика. Он с парнями кучкуется, что-то бурно обсуждая. Замедляю шаг, интересно же, напрягаю слух. И точно, разговор какой-то странный выходит у них.
– Я вытащу ее в нужное место, а там просто наведи прожектор. – Уверяет Толик пацанов. О каком прожекторе речь, не пойму.
– Зойка не даст, она же до мозга костей правильная, – отвечает рыжеволосый. Они все переглядываются, и меня каким-то чудом не замечают.
– А ты напрягись, – давит Мамаев, почесывая белобрысую репу.
– Да как? – не унимается рыжий.
– Мозги включи, а то я выключу тебе их.
– Слушай, а что ты выиграешь, если она… ну станет твоей на вечер? – мне уже надо на лестницу идти, но я торможу. Почему-то кажется, что «она» это Крис. И этот факт меня, мягко, скажем, напрягает.
– Пару пикантных фоток, – Толик начинает громко смеяться, как умалишенный. И я выдыхаю, потому что Крис еще в своем уме, и ни какие пикантные фотки точно не согласится. Она может и безумно странная, немного чокнутая, но точно не дура.
– Она же не согласиться, – удивляется рыжий. Мы с ним будто в унисон мыслим.
– А у меня для этих целей есть план «б».
О чем там план «б» я уже не успеваю разузнать, передо мной вырастает Оксана. Как вовремя, конечно…
– Русик, привет, – блондинка улыбается, и сперва тянется ко мне с поцелуем, но заметив парней в уголке, подбирается вся. – Отойдем?
– Угу, – нехотя соглашаюсь.
С другой стороны, какое мне вообще дело до Кристины? Тут нет общих знакомых, пусть хоть перецелуется со всем универом. Мне так-то без разницы. Главное, чтобы это никуда в интернет не слили, и Ева с моей родней случайно не заметила.
Мы с Оксаной спускаемся на первый этаж и идем в сторону актового зала, где проходит дискотека. Идем медленно, на небольшом расстоянии, как и полагается ученику и его учителю. Боковым зрением замечаю, что на Оксане брючный костюм малинового цвета. Все он, где надо обтянул, подчеркнул, да и волосы распущенные, дополняют образ. Она могла бы сойти за студентку, из серии самой популярной девчонки на потоке, от которой прется целый курс. Но повезло только одному – мне. Хотя настроение такое, что я толком не верещу от восторга при виде такой эффектной девушки.
– Я думала, ты не придешь, Русик.
– Я тоже думал, – засовываю руки в карманы кожанки, смотря себе под ноги.
– А чего приехал тогда?
– Арс попросил, для группы поддержки.
– Вот как, – тянет она, закусывая губу. Только не говорите, что сейчас начнется шарманка из серии «ревную», я не готов.
– Вполне обыденная тема, – отвечаю, и тут меня кто-то задевает плечом, а потом вовсе проскакивает мимо. – Эй! – рычу недовольно. – Глаза разуй.
– Ой, прости Рус, – рыжий, тот самый, которого я видел с Толиком, сжимается от страха. Я не знаю его имени, зато он явно знает меня. И мозг, словно по команде давай подкидывать картинки, как Мамаев целует Кристину, делает фотки, а потом… черт знает, что потом, мне от всего этого уже дурно становится.
И нет бы отвлечься, вон с Оксаной в комнатке где-то закрыться, я решаю, что мне экстренно необходимо узнать подробности разговора.
– У меня дела, – кидаю блондинке, оставив ее с открытым от удивления ртом, позади. Сам же догоняю рыжего, подхватываю его под локоть и заталкиваю в мужской туалет. Он смотрит на меня глазами испуганного зайца, дрожит весь, то же мне, злодей из комиксов Маравел нашелся.
– Что там Анатолий-то затеял? – спрашиваю с ходу.
– Кто-кто? – хлопает глазами дурачок.
– Мамаев, кто еще? – раздраженно рычу я, скинув невидимую соринку с его толстовки.
– А, Толян! – рыжий сглатывает, видимо смекнул, что его ждет. Репутация опять идет впереди меня. – Да ничего такого, девчонку одну проучить хочет. Там конкурс будет, девушку на сцену пригласят, глаза завяжут ей, и она должна будет выбрать парня на вечер. А потом они в комнате закрываются на десять минут и… – рыжий мешкает, будто только что осознал, что сболтнул лишнего. Моргает часто, губы кусает.
– Кристину решил на… – откашливаюсь, выругавшись нецензурно.
– А… – как сломанный робот соображает пацан. Мне уже ударить его хочется, какой же медлительный. – Да, Ивлеву. А ты знаешь ее?
– И что он в этой комнате с ней делать будет? – прищуриваюсь, а у самого кулаки чешутся. Какие-то олени малолетние. Лисицу окружают сплошные дебилы. То этот Влад, который мне в нос стал совать фотки, где она в одном бюстгальтере, сидит у него на коленях. И заливать главное, какая та все дозволенная. Но на одной из фоток был он сам, и смотрел на нее, будем откровенны, так как смотрят только на тех, кого хотят.
Вообще, мне плевать на Крис. Тут скорее принципы сыграли, и я Туманову врезал. Жестко. Несколько раз. А потом еще обмакнул его лицо в раковину, серьезно намекнув, чтобы фотки он удалил, и никогда больше не смел так оскорблять девчонок. Ведь как оказалось, Влад это добро слил в чат, прописал еще всякого там, и, судя по его же словам, Лису доканывали парни полгода до выпуска. Кто-то в лицо называл ее девушкой легкого поведения, а кто-то шутливо пинал.
Не повезло ей. Чем только думала, не понятно.
– У вас что-то реально было? – спросил я напоследок.
– Нет, – хриплым голосом сознался Туманов. – Она остановилась и сказала, что не готова.
После этого я еще разок ему врезал, оставив в позе эмбриона валяться на полу в туалете торгового центра. И сейчас вот опять – Крис явно попадает в аналогичную ситуацию. Не удивлюсь, что Толик мстит за свою бабу.
– Фотки ее выложит везде, как они там… ну он ее соблазнит и все такое, – ответ рыжего вырывает меня из размышлений.
– Ну, вы и уроды, – шумно выдохнув, произношу.
Сжимаю кулак, это скорее на автомате, и бью в живот рыжего. Он кряхтит, спрашивает за что, а я уже не отвечаю, спешно покидаю туалет и иду в зал. Нужно найти Лису. До тех пор, пока она моя фиктивная девушка, ни один парень не посмеет опозорить ее репутацию. Иначе я его в порошок сотру.
Глава 22
– Надевай, – говорит ведущая, пока я борюсь с нервным напряжением, от которого сковало тело. Стараюсь, конечно, выдавить улыбку из себя, как-то взять в руки, чтобы банально мыслить трезво. А взгляд так и цепляется на Толике, стойкое ощущение, что это он устроил. Иначе откуда этот проклятый прожектор взялся прямо на мне? Ну, нет, товарищи, не верю я в такие совпадения. Я вообще слишком мнительная нынче.
– Ладно, давай помогу, – ведущая не выдерживает и решает сама мне завязать глаза.
– А это зачем? – тихонько уточняю, отклонившись.
– Правила такие, забыла? – она подмигивает мне, а дальше делает свое дело: темный довольно плотный кусок ткани, лишает меня зрения. Честно сказать, ощущение не особо приятное, даже какое-то паническое. Вокруг полнейшая темнота, а ты на сцене, где на тебя смотрят сотни человек и чего-то ждут.
Слух осязается, пульс стучит так громко, что мне кажется, его слышат все. Я вся натянута, словно струна, которая вот-вот разорвется.
– Ты! Отлично! – кричит ведущая, и, судя по всему, в данный момент она выбирает парней. Господи! Зачем я в это ввязалась! Не нужны мне никакие парни. И проводить с ними целый вечер тоже мне не надо. Пусть выберут другую девушку, тут так-то полно желающих. Не зря же они нарядились в такие роскошные платья. Ладно, я тоже вырядилась, но это ни о чем не говорит. Верните меня в зал!
– Так! О! Выходи, – продолжается набор.
На сцену кто-то поднимается, тяжелые шаги разлетаются в тишине как пули, от которых я вздрагиваю. Дотрагиваюсь рукой до повязки, но никак подглядеть не получается, слишком толстая ткань. Бесит! Грудь часто вздымается, я будто голая тут стою на показ. Отврат. Полный отврат.
– Давай к нам! – подзывает ведущая.
А дальше происходит какая-то возня, правда я толком не могу понять, с чем она связана. Лишь слышу мужской голос:
– Я был первым.
Затем женский:
– Но так же…
И все. Голоса меркнут. Мне жутко интересно, что там происходит и кто вышел по итогу на сцену. В груди колотит от волнения, я продолжаю активно глотать воздух. Все будет нормально. Это всего лишь конкурс. Я могу станцевать с парнем один танец и уйти. Меня же никто не сдает в рабство. Точно. Ничего плохого не произойдет. А в ту комнату я не пойду. Скажу, не хочу. Они не смогут меня заставить. Пусть хоть обсмеют, мне так-то плевать.
– Кристина, – ведущая дотрагивается до моих плеч и заставляет повернуться куда-то в сторону. – На нашей сцене трое прекрасных ребят, и одного из них ты должна выбрать.
– Как? – вроде говорю тихо, но мой голос разлетелся эхом, наверное, я произнесла вопрос в микрофон.
– Можешь дотронуться до парня, можешь даже обнять или понюхать, – на последней фразе она издает смешок, в зале тоже угарают.
– Я думала, будут конкурсы, – лепечу зачем-то. Нет, я реально так думала, что мне придется оценить конкурсантов. Но чтобы просто тыкнуть пальцем в небо, какой в этом интерес, особенно у публики? Оно же быстро закончится. Или интрига в том, кого именно я выберу? Господи, что за дурацкая игра в бутылочку.
– Нет, ребятам говорить с тобой также запрещено. Они могут только стоять и смотреть, как ты выбираешь кого-то из них. Такие правила.
– Дурацкие правила, – лепечу себе под нос, и о, чудо, никто не слышит, как я недовольно возмущаюсь. Думаю, меня бы назвали душной. Студсовет же так старался. Какие молодцы.
– Может, все-таки добавим чего-то еще? – предлагаю я, решительно. Мне нужна подсказка. – Например, пусть претендент выберет песню. Или…
– Хорошо, это можно, – соглашается ведущая. – Ребят, давайте треки.
Опять возня. Но мне уже легче, в конце концов, если у нас сойдутся вкусы, вдруг там окажется нормальный парень, а не придурок вроде Соболева. Стоп! Чего-то я о нем подумала? Уверена, господин Король этого мира проводит вечер в компании психологини. Заглядывает ей в глаза или в рот. Она тоже не сидит без дела, льнет к нему с поцелуями.
Губы дрогнули от картинки, которая мелькнула перед глазами. Это чувство походило на что-то вроде ревности. Острое. Едкое, как яд, который растекается по венам, медленно убивая клетки. От него гасли звезды, а вместе с ними и человеческие души. Но у меня не могло быть этого чувства. Бред.
Мне не нравится Руслан. Он отвратительный. По всем пунктам. Я его… ненавижу? Возможно что-то близкое именно к ненависти. Да! Точно! Поэтому и злюсь постоянно. Даже сейчас, раздражаюсь, что он лезет в мои мысли. А если бы мне не пришлось притворяться его фиктивной подружкой, я бы и не злилась. Все вполне логично.
– Начинаем! – голос ведущий вырывает из размышлений.
В зале начинает играть один за другим треки. Первая песня – какой-то рок, пусть и легкий, но не очень приятный. Однозначно, человека с такими вкусовыми пристрастиями, я выбирать не буду.
Второй играет песня Басты. Неплохо. Звучит «Медлячок». Очень в тему: дискотека, танцы, влюбленные парочки. Правда, она у меня ассоциируется с Владом. Поэтому я пропускаю ее. Это будто сигнал бедствия. Хотя мне нравится Баста. И я частенько в универе слушала его треки. Наверное, кто-то мог знать об этом, кто-то кому это на руку. Черт. Я опять слишком мнительная.
Финальная песня меня удивляет: «Ваня Дмитриенко – Многоэтажные чувства». Она не то, чтобы какая-то особенная, просто нравится мне. Последние главы своей книги, я писала именно под нее, а еще дала им названия строками из этого трека. И это цепляет, моя мнительность намекает, что вселенная посылает знак остановиться на этом претенденте.
– Ну что? Определилась? – звук заглушается, зал замирает в тишине. Я должна сделать выбор.
– Да, как мне найти нужный номер? – откашлявшись, уточняю я, а у самой коленки дрожат. Может, стоит остановиться на Басте? Нет! Ваня Дмитриенко однозначно то, к чему тянется душа. Все будет нормально.
– Шепни мне на ушко номер, и я отведу тебя.
И я шепчу, а потом жду, пока меня возьмут под локоть, пока будут медленно вести. Кажется, что участники стоят на большом расстоянии друг от друга или ведущая меня банально водит кругами, дабы подогреть интерес публики. Они, кстати, так прижухли, словно я здесь буду решать судьбу человека: жить или умирать. Ничего себе как игра их захватила.
– Номер три! – кричит ведущая, когда мы останавливаемся на нужном, судя по всему, месте. Слышу, как мужской голос нецензурно выругался где-то поблизости. Из зала начинают доноситься посвистывания, кто-то даже аплодирует. Один женский голос вопит: «нечестно». Мне уже хочется скорее избавиться от дурацкой повязки, и сбежать отсюда. Чем быстрее, тем лучше, ненавижу быть в центре внимания.
– Снимать уже можно, – напоминает ведущая.
Я потихоньку опускаю повязку, отчего-то жутко волнуясь. Глаза привыкают потихоньку к тусклому освещению, и я не сразу понимаю, кто передо мной стоит. Дыхание перехватывает. Сердце пропускает глухой удар. Губы размыкаются. Посторонний шум вмиг заглушается, будто кто-то выключил звук.
Быть не может…
Глава 23
– Что ты… – шепчу, часто сглатывая.
Мне даже вдруг кажется, что мозг обманом подкидывает эту картинку. Ну не может Соболев стоять напротив меня, такой весь серьезный, строгий, как принц какого-то далекого фантастического царства. Свет от прожектора мелькает по нему, и ощущение, что короткие волосы Руслана переливаются бликами, вместе с его лисьими глазами. Хотя я не могу толком ничего разобрать в этом непроницаемом взгляде.
– Это же ты меня выбрала, – усмехнувшись, произносит он, затем кладет руку на мою талию и рывком прижимает к себе. Мои ладони на его плечах, ногти впиваются в спортивное атлетическое тело, которое скрывает черная майка поло. Наши взгляды встречаются, и меня словно бьет разрядом тока.
– Я? – кажется, мозг немного тупит.
– Ну не я же подошел сам к себе. Все, Крис, просто принимай реальность и танцуй. Разве ты не любишь танцы? Давай, покажи мастер класс мне и всему курсу, – заявляет Руслан.
Не отвечаю. Раз он хочет танцевать, то почему бы и нет? Где-то внутри ёкает от того, что Соболев тут, а не со своей психологони. Вопросов становится еще больше, ответов меньше. Мне бы дать себе щелбан, оттолкнуть парня, который имеет на меня столько всего, что может спокойно использовать как свою марионетку. А я принимаюсь танцевать с ним, покачивать в такт музыке бедрами, и от удовольствия даже глаза закрываю.
Мне приятно…
Наше дыхание в унисон, его такое горячие, словно огненное пламя, оставляющее на моей кожи ожоги, и как бы странно не звучало – зажигающее звезды в сердце. И это тот самый сигнал бедствия, намек, что пора бы бежать. Но я позволяю себе отодвинуть плохое. На мне красивое платье. У меня обалденный макияж. Я стою на сцене с парнем, о котором мечтает большая часть универа. Пусть мы и враги, а враги ли? Можно разок позволить себе просто быть обычной девчонкой. Не переживать ни о чем.
И я позволяю… Почему? Кто ж его знает.
Соболев берет мою руку, поднимает ее, крутит меня вокруг оси, будто я леди из высшего общества, и снова притягивает к себе. Он так пристально смотрит на меня, что я невольно то закрываю глаза, то кусаю от нахлынувшего смущения губы.
И нет вокруг никого. Только он и я. Только песня Вани Дмитриенко. И наш танец.
Взгляд Руслана скользит к моим губам. Я отчетливо это ловлю, он задерживается на них дольше положенного, так словно хочет поцеловать меня. И этот взгляд тоже смущает. Меня вообще многое в этом танце смущает. Но виду я не подаю, потому что у Руслана сто пятьсот подруг, а у меня… раненное прошлое, которое научило, что любить – плохо. Отдавать себя без остатка – глупо. Доверяться таким как Соболев – безрассудно.
Так что это лишь танец. Короткая слабость. Скоро все закончится. Как и у Золушки, когда часы пробили двенадцать, мир вернется в привычное русло.
Тем временем, рука Руслана скользит по моей обнаженной пояснице, заставляя табун мурашек завладевать каждым участком тела. Я тоже обхватываю его руками вокруг шеи. Приближаюсь. Заигрываю. Наверное, я бы делала так только со своим парнем. Но мы в танце. Мы уже несколько раз целовались. Поэтому я не задумываюсь о том, что стоило бы держать дистанцию. Сердце сжимается от того, как мы близко. Оно такое глупое. Очень глупое сердце. А я вместе с ним. Мы на пару совершаем ошибку за ошибкой, но об этом позже – когда закончится музыка.
– Ты хорошо танцуешь, – решаю заговорить, чтобы сбавить волнение, которое накрывает с головой. У меня перехватывает дыхание. Да что же такое?
– Зачем ты так вырядилась, Кристина? – мое имя будто повисает в воздухе, и отдает чем-то искрящимся, очень теплым. Он никогда не называл меня полным именем, это так необычно.
– Не нравится? – мой тон обманывает даже меня саму. Он совсем не фальшивый, каким я представляю его себе.
Руслан отводит взгляд в сторону. И я вдруг чувствую, как подушечки его пальцев скользят вверх по обнаженной коже моей спины. Такое вроде бы едва заметное прикосновение, а у меня земля уходит из-под ног, и мир взрывается фейерверками.
Соболев поддается навстречу, мамочки, зачем он это делает? И томным голосом шепчет:
– Нравится, – его губы на секунду задевают мочку моего уха, уверена, он делает это преднамеренно, может даже хочет показать, что я в его руках могу растаять. Как все эти девушки, которые смотрят на нас снизу завистливыми взглядами. Как те, кто отдаются Руслану в первую же ночь, или как психологини. Мне кажется, Соболев хочет подчеркнуть, что может сломать меня, поставить на линию с остальными, и это действует не хуже разряда дефибриллятора. Я оживаю.
– Не только тебе кстати, – убираю руки с его плеч, музыка вовремя заканчивается.
– В этом и проблема, Крис. – Шумно выдохнув, произносит Руслан. И снова его оценивающий, какой-то жадный взгляд, блуждает по моему телу, заставляющий сглотнуть.
– В чем проблема? – смотрю на него исподлобья.
– Пошли, – Соболев не отвечает. По-хозяйски берет меня за руку, переплетая наши пальцы, и тянет за собой прочь со сцены. Я едва не спотыкаюсь на высоких каблуках, спускаясь по ступенькам, и стараясь поспеть за ним.
– Вы куда? – кричит ведущая. – Вам надо еще в комнату. Таковы правила игры.
– К черту ваши правила, – бурчит Руслан. Ведущая размыкает губы, однако возразить не решается. Как и никто из присутствующих, полагаю. О Соболеве слишком много неоднозначных слухов ходит. От него реально можно ожидать чего угодно. Бомба замедленного действия. Вот кто он. И с такими людьми обычно не связываются, от греха.
А в проходе происходит еще одно крайне неожиданное событие. Мы сталкиваемся с Оксаной. И в отличие от Соболева, она не умеет держать маску. Вижу, как меняется ее выражение лица, как она сжимает рукой ткань от рубашки. Злиться. Сгорает от ревности. Готова кинуться на нас, но Руслан лишь молча проходит мимо нее, продолжая держать мою руку.
Мы сталкиваемся плечами с его подружкой. Мимолетный взгляд, как пуля на вылет. И он направлен почему-то мне, а не Соболеву. Да что ж такое? Почему девушки в моем окружении так люто ненавидят меня, почему я вечно попадаю им в немилость? У нас же с Русланом ничего нет, а ощущение, что меня поймали за изменой. И вот-вот женушка брызнет в лицо кислотой. Бр-р-р. Противно.
В коридоре, я не выдерживаю – дергаюсь, заставив Соболева остановиться.
– Твоя подружка, – говорю, а у самой в груди тоже горит. Не хлеще, наверное, чем у Оксаны. Хотя у меня и поводов-то нет, и причин. И гореть тоже ничего не должно. Между нами только ненависть, спешу напомнить себе. Почему я вечно забываю об этом?
– И что? – он выгибает бровь, словно не понимает, к чему я завела разговор. А ведь, реально, к чему? Переживать о том, что они поругаются, мне больно-то надо. Пусть идет к ней. Целует ее. Обнимает. И делает все, что они там обычно делают. Я только одного не понимаю: зачем Руслан на сцену залез? Зачем вытащил меня из зала?
– Ты прав… – бурчу себе под нос. – Отвези меня домой, раз уж такое дело.
– Именно этим я и планировал заняться.
И тут у меня все-таки срывается проклятая фраза. Не могу заставить себя заткнуться, успокоиться. Блин! Да что со мной такое?
– Надеюсь, твоя Оксаночка не умрет от ревности.
Зачем я это говорю? Зачем таким язвительным тоном, будто меня задевает наличие у Соболева девушки. И почему так невыносимо колотит тело, словно его рвут на ошметки. Затем каждый кусок поджигают, а вместе с ним и мои чувства. Они должны раствориться, исчезнуть как догорит последний уголек, но почему-то не исчезают. И от этого еще обиднее…
– Плевать, – жмет он плечами, поразив меня ответом.
– Как это?
– В отношениях, где есть только секс, нет места ревности и претензиям.
– Какой ты… – его слова режут слух. Словно все девушки для Соболева – игрушки, не больше. Ему плевать не только на Оксану, ему на всех плевать. Такие не умеют любить. Такие не созданы для чего-то большего. Я снова забыла, что напротив меня подонок, с эгом в высоту тридцатиэтажки.
– Какой есть, – его губы растягиваются в усмешке. – А теперь пошли, пока я добрый, подброшу тебя домой.
Хмыкаю, но иду. Мне реально тут нечего делать. Хотя настроение скатывается ниже плинтуса, будто меня ткнули носом в суровую реальность.
