Текст книги "Новые, старые сказки (СИ)"

Автор книги: Ника Бойко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Олия? – не уверенно переспросила она, – ты призрак?

– С чего ты взяла?

В дверь забарабанили.

– Царевна что случилось? – испуганный крик раздался за нею.

– Ничего, гребень в волосах запутался, уже всё в порядке.

Моя отмазка. За дверью тут же успокоились, и кажется, ушли.

– Ты знаешь, что тебя во всех царствах ищут, царь Игорь все волосы на себе порвал, говорит, зря он на замужестве настаивал, что сгинула ты. Кстати, а где ты?

– Да у Кащея в служках.

– Что!!!!

– Василиса успокойся, а то твоя охрана тебе дверь вышибет.

– Он тебя в башне или в подвале держит, мучает, голодом морит, великие богини он над тобой надругался.

– Делать ему больше нечего. Нет, я у него помощником повара служу, платит хорошо три золотых в месяц. Всё хорошо и хозяин он добрый, да заботливый, вот только тоскует он.

– О ком?

– Прости, идут, бежать пора, завтра увидимся. Как тушить?

– Руку убери, – посоветовал конь, я послушалась, зеркало потухло, – врешь то чего, нет никого.

– Эх, не знаешь ты женской души, она теперь до завтрашнего вечера думать будет, о ком же главный злодей тоскует. Понял?

– Ага, иди ты спать, завтра рано вставать.

– Ты прав ночь уже давно, побежала я, – поднялась и выскользнула, заботливо прикрыв за собой дверь.

Утро началось со страшного гомона, разлепив сонные веки и быстро приведя себя в порядок, выскочила. В кухне творилось столпотворение.

– Что случилось? – рыкнула я, и тут же наступила тишина.

– Матрена заболела, работать не сможет, – сказала кто-то.

– И что двадцать здоровых лбов не справятся с готовкой? Приступайте все как всегда, трое на чистку, печь растопить, воды наносить. Работайте, пойду, поговорю с Матреной.

Аккуратно постучав, заглянула в ее комнаты.

– Ты как?

– Простыла, сейчас встану.

– Лежи давай, сами справимся.

– Не всё так просто Кащей сегодня уезжает.

– Тем более проще, в дорогу приготовим, и отдыхать будем.

– Олия, ты не поняла, когда он в поход едет я с ним всегда еду, чтобы готовить.

– Зачем, он, что сам не умеет?

– Не умеет, а питаться в кабаках, я ему не разрешу.

– И почему?

– Совсем что ли глупая, отравить могут.

– Так он же бессмертный, отряхнется, накостыляет всем и дальше пойдет. Ладно, поняла, поеду с ним прослежу, чтобы всякую «каку» с земли не ел и мухоморы в ключевой воде мыл.

Мы рассмеялись.

– Походную одежду возьми мою, старую как раз по твоему размеру. И коня моего возьмешь. Позови Виталия, скажу, что собрать с собой нужно. Вон ту сумку бери. Иди.

Я выскочила и подхватив сумку, переодевать в штаны и длинную рубаху, собрала походную котомку, на свой вкус, мы с отцом часто ходили с ночевкой, даже на несколько дней. Заскочив в конюшню посреди белого дня, удивила Огненного.

– Я не к тебе, вы, когда отбываете?

– Через несколько часов, – ответил конь.

– На сколько?

– Дня на три, если всё пойдет по плану.

– Я еду с вами.

– Зачем?

– За надом.

– Я серьезно.

– И я где тут моя лошадка? Ага вот она.

– Это Марка, она Марфина.

– Теперь на три дня моя. Она говорит? Нет, тем лучше. Пошли седлаться.

Выведя кобылку на двор, закрепила на ней седло, походный котелок, одеяло, сложенное валиком, кучу мелких, но нужных в дороге вещей села в седло и стала ждать. Кащей проскочил мимо меня и выехал из конюшни уже верхом, позади тут же пристроилась наполненная доверху подвода.

– Кащей, а с Вами сколько человек едет? – спросила я осматривая три груженные доверху телеги.

– Я один еду.

– И вы всегда с таким караваном едите?

Кащей обернулся.

– По-моему да, а что?

– Ничего просто я еду с Вами.

– Матрена?

– Она заболела и сказала, чтобы я за Вами присмотрела.

– Что? – Кащей взревел и спрыгнул, умчался во дворец. Вернулся злой и понурый, странно и почему он её так слушается.

– Ладно, ты со мной.

– Это мы с собой не берем, я Вас и так три дня прокормить смогу. Тронули?

– Едем.

Мы выехали из главных ворот царь Кащей тут же натянул капюшон до самого подбородка и сгорбившись, делал вид что это вообще не он, ага щас. Люди останавливались, уступая дорогу, и кланялись в пояс. Я смотрела во все стороны и махала в ответ, кто – то присвистнул мне в спину, я рассмеялась, Кащей, ещё сильнее нахмурился, сверкнул в мою сторону злыми глазами и пришпорил коня, из городских ворот мы выскочили галопом. Только возле кромки леса он остановился.

– Вы чего? – спросила я, – это же Ваш народ, к нему нужно с почтением относиться.

– Не лезь, куда не понимаешь.

– Да и ладно, не моя страна. Куда едем?

– Прямо.

– А точнее, желательно с картой.

– А то ты понимаешь?

– Если у меня длинная коса, это ещё не значит что я глупая, дайте посмотреть.

– На, – Кащей достал свернутую трубочкой карту.

– Так куда? – снова спросила я.

– Я же сказал прямо.

– Прямо не получиться, – сказала, сверяясь с картой.

– Это ещё почему? – разозлился Кащей.

– Там сосна, – просветила я его.

– Где?

– Вон, я указал вперед, где дорога делала резкий поворот и уходила вправо.

– Боги дайте мне сил, и зачем я дал Матрене слово, что верну тебя живой.

– Теперь я понимаю, почему у Вас жены нет и волос нечесаный, а еще они у Вас грязные.

– Оставь мою голову в покое, я же всегда могу сказать, что тебя медведь задрал, когда ты в кусты ходила.

– Ага, а готовить Вам кто будет?

– И так продержусь.

– Посмотрим.

– Какая ж ты язва, – разозлился мужчина.

– А так, вот вообще больше слово не скажу.

– Сделай милость.

Дальше мы ехали молча, лошадка была небольшой и покладистой, поэтому я легко приспособилась к её ходу, конь Кащея возвышался почти на полметра из-за этого даже иногда когда Кащей кидал на меня взгляды, казалось что он стоит на троне, а я лежу у его ног. Стало неприятно, и я его обогнала, благо дорога была одна и шла исключительно прямо. Попадающиеся на пути деревни мы или объезжали по околице, либо под натянутый до подбородка капюшон. Вот ведь мнительный. Как я и опасалась, заночевать мы решили под открытым небом, хотя если честно не совсем под небом, в какой-то развалившейся хижине в глубине леса, крыши нет, из стен только три и то слабо угадываются. Ну и ладно. Набрав хвороста я тут же разожгла костер и повесив котелок с водой приступила к кашеварению, Кащей тут же полез в мою сумку и достал яблочный пирог.

– А ну положите, сладкое после каши.

– Я это, есть не буду.

– Сначала кашу потом пирог.

– А царь ем что хочу.

– Хорошо, – миролюбиво согласилась я и медленно поднявшись, подошла, – стала доставать небольшой узелок, Кащей следил за каждым моим движением.

– Ой, – взвизгнула я, тот тут же поспешил мне на помощь, положив пирог на землю, – ха.

Вывернувшись я подхватила пирог и положив его перед собой стала снова помешивать кашу.

– Кто не ест кашку, не ест и пирог, а если этот кто-то решит воспользоваться своим превосходством в качестве грубой силы, помимо того что останется голодным так еще будет выцарапывать остатки пирога из костра.

Позади меня зло посопели, потоптались, потом видимо успокоившийся мужчина обошёл костер и сел напротив меня. Каша вязко булькнула, говоря о своей готовности, сняв котелок, я поставила его на землю.

– Ложки достаньте и хлеб, если конечно моя просьба не ущемляет вашего царского достоинства?

Царь полез в вещевой мешок и достал из его недр искомые вещи.

– Кашу, – сказала я.

– Одну ложку из глубокого уважения к повару.

Что-то этого уважения я в голосе не почувствовала, да и ладно. Кащей зачерпнул кашу, на краешек ложки, долго принюхивался, верно, точно думал, что я его отравлю, ну или на худой конец слабительного подсыплю. Да ну его, я, зачерпнув полную ложку мясной каши, отправила её в рот, усиленно дуя. Кащей тяжело вздохнул и аккуратно отправил ложку в рот, покосился на меня, потом снова зачерпнул и стал есть.

– Не переживайте я тоже слово Матрене дала, что не оставлю Вас голодным. И как Вам моя стряпня?

– Ничего выживу.

– Могли бы просто сказать спасибо.

Кащей промолчал, а вот котелок полный каши мы уговорили на пару, толи он действительно почувствовал себя виноватым, пирогом поделился, да и котелок сам пошел мыть. Я разложила одеяло между стен. Кащей вернулся и поставил чистый котелок возле угасшего костра.

– Справа или слева?

– Что?

– Спать где будите, я уже одеяло постелила.

– Так на ночь со мной напрашиваешься?

Я подумала, осознала и возмутилась.

– Да кому это в голову придет, Вы, когда на себя последний раз в зеркало смотрели, просто рядом теплее, но не хотите как хотите, лес большой, можете поближе к коню лечь. Извращенец, – все-таки добавила я, завернувшись в плащ и удобно укладываясь посередине.

Кащей подумал.

– Двинься, – сказал он, – я справа.

Я молча подвинулась. Мужчина лег ко мне спиной, так же завернувшийся в плащ, я легла на спину и стала ждать, когда зажгутся звезды.

– Ты чего не спишь? – услышала я его тихий голос.

– Не скажу.

– Боишься?

– Кого?

– Меня.

– С чего это?

– Ну, всё меня все боятся.

– Я не боюсь, просто жду, когда зажгутся звезды.

– Зачем?

– Желание загадать, а Вы разве не загадываете желание на падающую звезду?

– Нет.

– Зря всегда сбывается, попробуйте.

Кащей повернулся на спину и стал тоже рассматривать звездное небо, небольшая звездочка сверкнула и пронеслась к земле, погасла.

– Упала, упала!!!! – закричала я, – Вы видели, упала.

– Желание загадала?

– Ой, не успела.

– Ладно, давай ждать следующую.

– Хорошо, – согласилась я.

Но следующую я не дождалась, уснула.

Привычно проснувшись на заре, мужчину рядом не обнаружила, ну и ладно. Я потянулась и решилась прогуляться, Кащей нашелся он стоял по обнаженный пояс в воде и умывал лицо.

– Голову помой.

Мужчина резко обернулся.

– Не хочу.

– Давай помогу.

И я уверенно вошла в воду.

– Не смей, – его голос наполнился металлом.

– У меня замечательный шампунь.

– Я сказал, не трогай меня.

– Я аккуратно.

Кащей схватил меня за руку и больно сжал.

– Да что с тобой? – испугалась я.

– Не смей трогать меня, если не хочешь чтобы я причинил тебе боль.

– Мне уже больно. Ты меня боишься?

– Нет, просто не терплю когда кто-то становиться позади, и касается головы.

– Я поняла, я буду стоять перед твоим лицом, ты будешь видеть каждое мое движение, я не причиню тебе вреда.

– Буд-то ты меня понимаешь?

– Я догадалась, что с тобой хотели сделать, правда, понимаю, доверься мне, прошу. Наклонись.

Кащей отпустил мою руку и опустился на колени, сомкнул руки за моими ногами. Я запустила руки в его волосы и аккуратно размазала шампунь по его голове, нежно массируя. Кащей не сводил с меня настороженного взгляда, было странно смотреть на него вот так.

– Смой, нырни.

Мужчина послушался.

– Ещё раз, – почему-то неуверенно попросил он.

Я снова повторила ритуал, Кащей снова смыл.

– Больше не проси шампунь кончится, а он дорогой, пошли расчесываться.

Мужчина послушно вышел из воды и стал в прямом смысле драть волосы.

– Ты, ты чего творишь? А ну иди сюда, кто так волосы расчесывает. Дай сюда.

Я вырвала из его рук гребень и уже сама уверенно расчесала давно нечесаные волосы.

– У тебя цвет отличный и волосы густые.

Когда они высохли, то оказались почти чёрные и немного вьющиеся.

– Ты обратилась ко мне на ты, – сказал Кащей обтираясь.

– Простите, больше не повториться.

– Можешь говорить, дозволяю.

– Я же тогда и наглеть начну, – честно предупредила я.

– Куда уж больше то.

– Оооо, ты меня не знаешь, я же вопросами замучаю.

– Давай.

– А почему мы людей сторонимся?

– Никто не должен знать, куда мы направляемся.

– А мы куда едем?

– К границе.

– Зачем?

– Устанавливать мирные отношения.

– А с кем, может просто расскажешь, чтобы я каждое слово клещами не тащила.

– Не могу, дело государственной важности. Не стоит всем знать, что я дворец покинул.

– Ой, да ладно, как только ты уехал черень небось праздник с салютом устроила, да гуляния на неделю.

– Не думаю.

– Да ладно, всем же известно кот из дома мыши в пляс.

– Вернемся, проверю.

– А мы точно вернемся.

– А ты сомневаешься?

– Только не обижайся, не похож ты на злодея, которым детей пугают, да и в поход такое ощущение, что ты впервые идешь, да и вообще замученный ты какой-то.

– Вот поживешь с моё, узнаешь.

– Не я столько не протяну, слушая, а давай на постоялом дворе позавтракаем, готовить жуть как не хочется.

– А если узнают?

– Кто? Да и кто поверит, чтобы сам царь Кащей на постоялом дворе обедал.

– И то верно, поехали, я плачу.

– Само собой, – улыбнулась я.

Вот только населенный пункт попался уже давно за полдень, у меня уже и живот свело от голода и я себя проклянуть успела что настояла, а вот попросить остановиться и приготовить мне было как то совестно.

Деревня оказалась большой и богатой, большие дома в два этажа были почти у всех, ухоженные дворы и самое приятное, цветастые шторочки на окнах. Кащей быстро нашёл постоялый двор и направил коня в ворота, я въехала, опасливо прижимаясь к задней ноге Огненного. Расседлав коней и привязав их к коновязи, молча бросил мелкую монету служке и вошёл внутрь народа было много, стоял голом и смех. Протиснувшись к крайнему столику, он остановился.

– Можешь уже отцепиться, ты в безопасности.

– Я и не держалась, – обиделась я.

– А то я не чувствовал как у меня рубаха натянулась.

– Может, уйдем? – слабо попросила я.

– Нет уж, теперь остаемся.

И он уверено сел на скамью, я примостилась возле, в нем что-то изменилось, что-то неуловимое, но это меня настораживало.

– Заказывай, – тихо сказал он.

– Хозяин, – подняла я руку, на меня почему-то обратили внимание все, – два дежурных блюда и что-нибудь запить.

– Через минуту поднесут.

Я расслабилась, как оказалось зря.

– И что же такая красавица, делает в этой богом забытом месте?

– Так ничего особенного, – лениво отозвалась, покосилась на молчаливого Кащея и продолжила – мужа вот себе присматриваю, пятого.

– Почему пятого? – не понял огромный наголо бритый детина.

– Да не везет мне, вот за год уже четырех схоронила, мрут, почему-то.

– Отчего мрут то? – не унимался детина.

– Я же говорю отчего-то, а нет, третий умер, я просто баночки с ядом и солью перепутала, второй – утром проснулась, а у него вся грудь в крови, четвертый к моей бабушке, съездил, суп она готовит вкусный, а может и по дороге, где сгинул, да не знаю я, от чего мрут-то, не понимаю. Хочешь быть пятым?

Парень, почему-то не захотел и нас на некоторое время оставили в покое, вскоре наш обед принесла дородная девица, она так усиленно виляла бедрами, что сбила одного из постояльцев.

– И чего она? – смотря вслед, спросила я.

– Хочет, чтобы я обратил внимание.

– Зачем?

– Понравился я ей.

– Ты? – я с сомнением осмотрела сидящего рядом мужчину и пожала плечами, приступила к поеданию овощного рогу.

Которое не в меру оказалось острым, запив его яблочным компотом, продолжила. Вскоре, почему-то, стала кружиться голова и ноги перестали слушаться.

– Слушай, а ты милый, – сказала я и глупо хихикнула.

– Хозяин, – рявкнул Кащей, тот тут же подбежал, – что ты налил, – он запнулся на секунду, – моей сестре.

– Так это сидр, яблочный совсем легкий, кто ж знал, что её так развезет.

– Комната свободная есть?

– Сейчас приготовлю.

– Ух-ты, а они шатаются, слушай, а давай я спою, и станцую, только бы встать, и у вас и пол шатается.

– Пошли в комнату спать, я тебя отнесу.

– Стоп, я взрослая девочка и умею ходить сама. Сейчас только встану. Сказала сама.

Я шла шатаясь, и натыкаясь на всё что можно было наткнуться.

– Мне это надоело, – мужчина подхватил меня на руки.

– Сама, – слабо возмущалась я.

– Где? – спросил Кащей.

– На втором этаже красная дверь.

– Понял, – и он уверено понес, я мотала ногами имитируя ходьбу.

Я запрокинула голову и увидела стремительно приближающуюся дверь.

– Стой! – закричала я, – я сама, стой я сказала.

– Может хватит, осталось два шага.

И тут я заплакала.

– Всё, всё стою.

– Поставь.

Кащей нежно поставил меня на пол.

– Наша комната, – указала я на дверь, тот только махнул головой в знак согласия.

Шатаясь, я подошла к двери, только с пятого раза удалось взяться за ручку.

– Олия?

– Не смей, я сама ты же не хочешь провести со мной всю свою жизнь.

– Просто мечтаю.

– Вот, – я назидательно подняла указательный палец вверх, – перенесешь через порог, женишься, обычай такой.

Я навалилась на дверь и та поддалась, а я стала падать, подхватив меня за талию, едва заметным движением переставил меня через порог.

– Я не верю в приметы, – сказал он мне.

– А зря, – ответила я падая на кровать.

Проснулась я быстро и потянувшись глянула в окно, смеркалось. Интересно мы сейчас двинемся в путь или здесь заночуем, нужно найти Кащея. Спустилась вниз и замерла на последней ступеньке. Кащей нашелся у дальнего столика вместе с небольшой компанией пьяный в хлам местных, царь пел местные частушки. Я зажмурилась, оказалось у Кащея голос отсутствовал напрочь, как и слух, хотя должна признать пел он самозабвенно, как и все остальные, пели неслаженным хором, но кажется, их это не смущало. Я неуверенно подошла.

– Прости, – коснулась я плеча Кащея, – мы едем или здесь заночуем?

– Куда тут так хорошо и ребята отличные.

– Ясно, хозяин мы уезжаем, пожалуйста, дайте мне счет, и приготовьте паёк в дорогу и бутылку вот это что они пьют, а я пойду, оседлаю лошадей.

Марку оседлала быстро, Огненный хотел показать норов.

– Давай не сегодня там твой хозяин в хлам, чует мое сердце нужно уезжать. Так все готовы пойду забирать.

Я попыталась вытащить мужчину из веселой компании пока я готовилась к отъезду к компании присоединились и служки, две разбитные девицы во всю строили глазки, донельзя довольному Кащею.

– Мы уезжаем, – попыталась вытащить я его.

Кащей легко посадил меня к себе на колено.

– Вот парни, – сказал он, заплетающимся языком, – все девушки, женщины, даже скажу больше старухи одинаковые, они строят тебе глазки пытаются тебя очаровать и как только ты на их крючке, просто бросают тебя.

Всё допился.

– Ты еще пойди Змей Горынычу пожалуйся, вот он тебя точно выслушает, перед обедом. Вставай и пошли, теперь понимаю, почему мне Матрена строго настрого запретила тебя близко к постоялым дворам подпускать.

– А Матрена, жена, что ль твоя? – спросил молоденький парень.

– Ага, – огрызнулась я, – любовь всей его жизни.

– Не забывайся, – прорычал пьяный Кащей.

– Ой, уже дрожу, пошли пьянь.

– Что да знаешь, что я с тобой за такие слова сделаю?

– Да ты на ногах не стоишь, что ты мне можешь сделать?

Кащей шатаясь поднялся и разведя руки сделал шаг пытаясь меня поймать, я отступила, мужчина оступился, раздался слаженной хохот, я медленно отступила, вот так мелкими шажками вывела его на улицу пока мужчина пытался преодолеть порог, отвязала лошадей, привязала Марку к седлу Огненного.

– Слушай, закинь этого в седло.

– Так свалится, – сказал конь.

– Придется мне его поддерживать, двоих вывезешь.

– Легко.

Огненный подошел, к наконец-то, справившимся с выходом Кащею, и легко закинул его себе в седло, так же поступил со мной. Усевшись за спиной мужчины, я тронула поводья.

– Надо же ты такое ощущение, что ты знаешь что делать?

– К сожалению знаю, несколько раз так отца домой доставляла. Так нам прямо. И чего так было напиваться?

Кащей немного повозмущался, видно для вида, и облокотившись спиной на мою грудь задремал.

– Слышь, а он тяжелый, закат то когда?

– Ускакать успеем на достаточное расстояние, не нравиться мне эта компания.

– Мне тоже, тогда поднажмите.

Конь перешёл в галоп, но я не чувствовала, через какое-то время Огненный остановился.

– Устал? – спросила я.

– Нет, просто здесь граница, не стоит накаливать отношение, пьяный правитель это-то что-то.

– Ты прав ночуем здесь.

Я спешилась.

– Подожди сейчас расстелю, потом снимешь.

Я раскинула одеяло, и Огненный положил на него всё ещё спящего Кащея.

– Радует одно, – сказала, расседлав коней, – что не храпит и руки не распускает.

Я улеглась возле и уснула, не дожидаясь появления звёзд. Пробуждение было странным, меня просто вдавило в землю, стало тяжело дышать. Кое-как выбравшись из-под плаща, я узрела на своей груди руку Кащея, которой он усиленно придавливал меня к земле. Я осмотрелась, напротив него стоял огромный серебреный волк.

– А! – закричала я, перелезая через дернувшегося мужчину, – смотри какая прелесть, я, когда маленькая была меня папа в цирк водил, так вот там дядя один трюк делал, всегда хотела повторить, фанфары.

Раскрыв пасть матерого зверя а засунула туда голову, и вытащив, хлопнула в ладоши.

– Ап, – радостно сказала я.

Кащей застонав, упал на одеяло, волк несколько раз удивленно клацнул челюстью, остальные три находящиеся неподалеку, смотрели на меня с выпученными от изумления глазами.

– Ой, конфетку забыла, а у меня её нет, сахарок.

Покопавшись в котомке, достала сахар протянула волку на раскрытой ладони.

– На, правда, я не знаю, едят волки сахар или нет, да и в цирке медведь был, но ты просто молодец. Не хочешь?

Засунула сахар в рот, и я обняла зверя за шею.

– Это кто? – спросил волк.

Кащей закрыл глаза.

– Служка моя.

– Ой, он говорящий, так это что не волк?

– Нет, оборотень, будто сама не догадалась?

– Так я что голову в рот человеку засунула? Вот это я даю.

– Вот что мне с ней делать, три года переговоров и всё, – Кащей тяжело вздохнул и стал подниматься, – поехали, что ль назад.

– А ты разве не хочешь быть гостем на свадьбе моей дочери? – спросил волк.

Кащей замер.

– С превеликим удовольствием, – тихо сказал он.

Мы ехали верхом волки бежали рядом не испытывая при этом не какого неудобства. Вскоре мы въехали на улицу большого города, окруженного редким частоколом, дома были широкие, но приземистые, за каждым домом раскинулись огромные сады, казалось, что они сливались в один, волки остановились на площади.

– Будешь жить в том доме, служка твоя в моем.

– Она останется со мной, – в голосе появился металл.

– Да не бойся, не сделает ей там никто ничего плохого, меня самого на порог не пустят, не принято у нас, чтобы незамужняя девица под одной крышей с посторонним мужчиной проживала. А перед свадьбой вообще всех мужчин выгоняют, видите ли платья там у них.

– Можно, ну пожалуйста, я страсть как хочу на платье посмотреть, а ещё посплетничать, я себя хорошо буду вести, честно.

– Смотри вождь, – сказал Кащей.

Мы подошли к калитке, ничем не отличающегося от остальных домов.

– Дорогая, – позвал волк, топчась перед калиткой.

Дверь дома тут же открылась, на пороге показалась стройная молодая женщина, она строго сдвинула брови.

– Что?

– Вот пусть в доме до свадьбы поживет.

Женщина втянула носом воздух.

– Проходи гостей будешь, – уже мягко сказала она.

Я поднялась на порог.

– А вы куда? – спросила я обернувшись.

– Так в мужской дом, – пояснил мне волк.

– Так, этому не наливать, – подбочившись, сказала я.

– Олия, – взревел Кащей.

– А что мне моя жизнь дороже, ты знаешь, что со мной Матрена сделает, если я ей тебя со пьющегося верну, и у тебя дипломатическая миссия, не забывай.

– Убью, – прорычал Кащей.

– Строгая она у тебя, – уважительно протянул волк, – прям как моя.

– Она не моя.

– Слушай, а у меня сын есть, отличная жена выйдет.

– Пусть сама решает.

И на том спасибо, – подумала я заходя вслед за женщиной в дом.

– Располагайся, и не бойся за него, перед празднованиями мы никого не убиваем.

Я нахмурилась. Женщина рассмеялась.

– Не бойся, пошутила я, а мужчины сами договорятся, есть хочешь?

– Да, меня Олией зовут.

– Олей?

– Можно и так.

– Я Лима, моя дочь Милана.

– Я так больше не могу, – из глубины дома, выбежала девушка примерно моего возраста и уткнулась носиком в платье матери, – я войн, а не белошвейка. Ой, а ты кто?

– Я Оля, буду пока у вас жить, а что у тебя не получается?

– Да вышивка эта.

– Давай помогу, я хорошо вышиваю.

Девушка просияла.

– Нет, она должна это сделать сама.

– Так я просто покажу и подскажу.

– Мама, ну пожалуйста, мне ещё оберег вязать, а всего две зори осталось.

– Раньше нужно было думать, а не на свидание бегать, намилуешься еще после свадьбы, а Оле поесть нужно.

– Так я не сильно голодна, вот посмотрю.

– Сначала за стол, обе.

– А оберег это что? – спросила я.

– Незамужние девушки парням делают, ты тоже должна, раз попала к нам и парень твой.

– Он не мой.

– А ну хватит разговоров за столом, ешьте.

Мы понурились, но подчинились. Мясо было выше всяких похвал, суп и компот. Наевшись, я потянулась.

– Пойди, ополоснись в реке с дороги, она сейчас теплая, возьми вон полотенце, мыло, выйдешь из дома, обойдешь его справой стороны и по дорожке вниз там река.

Это хорошо, подхватив купальные принадлежности, я чуть ли не бегом поспешила к реке, там я застала отрадную картину, Кащей вооружившись мылом, пытался вымыть голову самостоятельно.

– Да, учиться, тебе ещё и учиться, – посмеялась я.

– Лучше бы помогла, чем скалиться, – засопел тот.

– Да ладно, я же по-доброму.

Я сняла сапоги, кушак подхватила шампунь и полезла в воду.

– Дай сюда мыло, вот скажи, кто им голову моет, ну кроме тебя, оно же для стирки.

– Будто есть разница.

– И большая, вернёмся, покажу, чем какое отличается.

Кащей смыл с головы всё мыло и опустился передо мной на колени спиной ко мне.

– Не стоит, – тихо сказала я.

– Стоит, я должен кому-то доверять, и это будешь ты, ты, по крайней мере, не врешь мне.

– Все лгут, я тоже.

– Ты не лжешь, ты не договариваешь и это твое право. Надеюсь, будет такое время, когда ты мне всё о себе расскажешь.

– Конечно.

– Ты солгала.

– Смывай, читатель правды.

Кащей смыл.

– Так теперь сам и не рви, а то новые, не вырастут. Про оберег знаешь?

– Сказали.

– Ты его кому подаришь?

– Пока не знаю, а ты?

Я смолчала.

– Хоть мне это и не нравится, но делать всё равно придется. Дипломатия. Ладно, времени мало, разбежались.

– Хорошо, Кащей, а Матрена, она тебе кто?

Мужчина долго смотрел на меня, я замялась.

– Тетка она моя, со стороны матери, – наконец сказал он, – она вся моя семья.

– Прости, – замялась я.

– Ладно, разбежались.

И мы разошлись. Я поспешила в дом, там была одна Милана, она тут же потащила меня в свою комнату.

– Вот, – досадливо развела руки она, что не делаю, а всё не получается.

Платье было странное, да и не платье это совсем, удлиненная рубаха, чуть выше колен, с длинными рукавами. К нему прилагались, штанишки и высокие сапоги.

– Так смотри, надеваешь пять бусинок, протягиваешь, а потом волной закрепляешь. Видишь всё просто.

– Правда совсем легко, я быстро справлюсь, и приступим к оберегам. У тебя есть любимый?

– Пока нет.

– А царь?

– Я ему просто служу. А из чего оберег делать.

– Вот смотри, – она достала из-под стола огромную коробку и открыла.

Коробка до самого верха была заполнена разноцветными бусинами, разного размера и разной формы. Так же здесь было много разноцветных шнурков.

– Какая красота, – искренне восхитилась я, – а как?

После нескольких часов объяснений, не когда бы не подумала, что у каждой бусинки есть свое значение и свое место в обереге, голубые на удачу, черные на любовь, красные на здоровье, белые на верность. Я поняла и приступила к изготовлению, сплетая разноцветные веревочки и вплетая в них бусинки, оберег получился почему-то бело-черный с редким вкраплением красных, но мне нравилось.

– Ты уже закончила? – удивилась Милана.

– Да как тебе?

– Очень красиво, сегодня гуляние, пойдем? И волос не забудь вплести.

– Зачем?

– Глупая, чтобы только твой был, так ты идешь?

– Конечно, только у меня с одеждой не очень.

– Ничего подберем что-нибудь из моего гардероба.

Через час мы были готовы, на мне были удобные сапоги, штаны и куртка из тонкой оленьей кожи, Милана была одета так же, как я догадалась это их национальная одежда. Было очень удобно. Гулянья начались, как только село солнце. Улицы наполнились веселыми людьми, главное действие разыгралось на площади, там были разноцветные шатры, палатки с разной снедью и игрушками, вырезанными из кости какого-то животного. Я засмотрелась и потеряла Милану из вида, скорее всего она убежала к своему возлюбленному, да ладно немаленькая не заблужусь. Веселей закружило меня, и я смешалась с толпой. В центре было особенно людно, и я гонимая любопытством протиснулась в самую середину. В центре стоял Кащей, с привычными грязными волосами, у его ног лежал связанный олень, мужчина держал нож, олень был жив, в его глазах было отчаяние. Я разозлилась, подскочив к счастливому мужчине вырвала из его рук нож и склонившись уверенным движением перерезала путы.

– Беги! – крикнула я и замахала руками, олень взвился вверх, и в тоже мгновение над площадью повисла тишина.

– Убийца, – бросила я в лицо Кащею.

Мужчина нахмурился и не сдержавшись подхватив меня и перекинув через плечо понёс сквозь толпу, я вырывалась и пыталась укусить его за спину, без труда придерживая мои ноги, он вошел в ближайший шатер в котором была кромешная тьма и не сдержавшись бросил меня на землю. Больно стукнувшись пятой точкой о пол, я зашипела.

– Ты что творишь? Я три года пытался заключить с ними мир, а ты хочешь всё разрушить.

– Ты хотел его убить.

– Это часть ритуала.

– Он беспомощный, нельзя убивать того, кто слабее тебя, так поступают только убийцы.

– Повтори, – Кащей приподнял меня над землей.

– Молодые люди, не хотите узнать свою судьбу.

От скрипучего голоса вздрогнули мы оба, я резко обернулась, и шатер медленно наполнился светом от шара, за накрытым разноцветными кусками материи столом сидела дряхлая старушка.

– Не интересуемся, – зло отрезал Кащей.

– А зря, царь, уснешь ты от руки любимой, а проснешься на руках возлюбленной.

– Кого? – возмутился мужчина.

– Та что останется с тобой когда все уйдут, той что отдал ты свое сердце, та что вернет тебя истинного.

– Не неси чушь старуха, – разозлился мужчина, покидая шатер.

– Простите его, он просто не в духе, – извинилась я и поспешила к выходу.

– Береги его девочка, – услышала я в след.

– Хорошо, буду, – и, улыбнувшись, выскочила.

Кащей уже стоял в окружении вождя и еще нескольких мужчин, я немного потопталась на месте и пошла извиняться.

– Прости меня, – сказала я когда меня обратились настороженные взгляды, – мне очень жаль что я сорвала вам, какой-то ритуал, но убивать беспомощное животное я вам не позволю.

– Вот она вся, – сказал Кащей.

Я нахмурилась и подбочившись открыто посмотрела на всех. Вождь, в человеческом обличии, дородный с открытым лицом, не выдержал первым и рассмеялся. Я удивленно посмотрела на него, вскоре смех окружил меня со всех сторон.

– Отчаянная ты, а если бы мы тебя убили за это?

– Я бы поступила так же.

– Упрямая она у тебя, слушай Оль, не хочешь быть моей невесткой, у меня сын хороший, работящий, любить тебя будет.

– Не хочется что-то.

– Ну смотри моё предложение в силе.

– А если ваш сын не согласиться? А вы меня ему предлагаете.

– Такую жемчужину как ты нужно много рек обойти, чтобы найти.

Мне стало приятно, и я покраснела.

– Ладно, я тогда подумаю, – миролюбиво согласилась.