Текст книги "Новые, старые сказки (СИ)"

Автор книги: Ника Бойко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Ника Бойко
НОВЫЕ, СТАРЫЕ СКАЗКИ

– Выйдешь!?

– Не выйду.

– Выйдешь?

– Не выйду.

Конструктивная беседа длилась, по-моему, уже третий час. Удобно облокотившись на дубовую дверь своей светлицы я продолжала вышивать рушник, попутно ругаясь с отцом. Угрозы кончились ещё вчера, взывание к моей совести, кажется, позавчера, теперь просто шло на упрямство кто сдастся первым. Скорее всего отец, как и я уже давно сидел на полу с противоположной стороны двери, и так же лениво, поддерживал беседу.

– Всё, – сдался отец, я мысленно возликовала, – моё терпение кончилось, завтра приезжают сваты и не сговариваясь, я отдаю тебя первому кто войдем в городские ворота, и мне всё равно кто это будет.

Радовалась я, оказывается рано. Недошитый рушник выпал из мгновенно похолодевших рук. Слово отец всегда держал, значит быть мне замужем.

Я поднялась, и силой стукнув ножкой по двери прокричала: «А я тогда сбегу!»

– И к кому это интересно?

Я насупилась.

– К Кащею Бессмертному! – крикнула я.

Из-за двери послышался довольный смех отца.

– Беги, от тебя через неделю вернёт, да ещё и золотом приплатит, чтобы забрал.

Всё ещё смеясь, отец ушёл. Ах так, вот точно сбегу, царевна я или нет. Через некоторое время в мою дверь слабо поскреблись.

– Оленька, деточка открой.

Я тут же встрепенулась.

– Нянюшка, – обрадовалась я, и открыв дверь пропустила старушку.

– Что же ты деточка задумала? – стала причитать она, между тем как я алчно принюхивалась к корзинке.

– А что?

– Твой отец, всё по терему ходит и смеется, говорит, что ты к Кащею собралась?

Ставя на стол корзинку, и выкладывая только что испеченный мой любимый пирог с яблоками, и целый кувшин парного молока.

– Да, – сказала я, уплетая за обе щеки, – вот сбегу будет знать.

– Да где это видано, чтобы девицы до злодеев бегали?

– Нянюшка, ты, что правда подумала, что я к Кащею отправлюсь, не совсем я у тебя дурная, у тётки неделю поживу, а потом вернусь, отец к тому времени остынет.

– Ой, девочка моя, отец то прав замуж тебе пора, а то совсем в девках засиделась ещё весенка и не посмотрит на тебя никто.

– Я царевна, даже я буду старая и страшная как баба Яга, женихи под моими окнами в очередь стоять будут.

– И то верно, а любый тогда кто будет?

– Ой, да не нужен мне этот любый и муж не нужен, сама царством править буду.

Я довольная растянулась на свое кровати.

– А как же ты к тетке то доберешься?

– Да легко, ночью на коня сяду и через поле к утру уж буду на месте.

– Ух, и умна ты?

– А то, ты иди, я посплю немного, – спровадила я нянюшку, зная, что вскоре о моем плане во всех подробностях будет известно отцу.

Нет, она у меня хорошая, вот только опекает меня сильно. Как только захлопнулась дверь, я тут же скинула расшитый жемчугом сарафан и надела, тот который на Травень подарили мне подружки, неприметный, как и у всей служки нашего терема, поверх накинула плащ и захватив котомку с деньгами, еду можно купить на любом постоялом дворе, с самой необходимой одеждой и выскользнула из своей комнаты. Как я и предполагала нянюшка «стучала» на меня в тронном зале, немного послушав я проскользнула через кухню, потом через задний двор и протиснувшись в дыру в заборе стояла на улице.

– Куда же мне идти? – подумала я осматриваясь по сторонам, – к тетке точно нельзя, а вот возьму и правда пойду к Кащею.

Приняв решение и развернувшись лицом на север, твердо пошла по главной дороге, уверенная, что никто не остановит девушку, идущую в сторону Храма Великой Богини.

Ближе к закату, когда стены города скрыл вековой лес, и стало заметно темнеть я задумалась, зачем я это делаю, да и страшно стало, хоть назад поворачивай.

– Нет, я тоже упрямая, не вернусь, не за что не вернусь, пусть нервничает.

Из-за поворота показалась груженная свежим сеном телега. Я уступила дорогу, отступив к кустам. Как только она поравнялась со мной, на меня вскинул взгляд старенький дедок с огромными пушистыми усами, я так и оторопела.

– И куда ж ты идешь, на ночь, глядя-то? – спросил он меня.

– К Кащею, – не стала врать я.

– А, к Кащею говоришь, ну садись, подвезу, я как раз в его дворец еду, сено везу.

Я тут же забралась.

– Не пошто у Кащея сена нет? – стараясь походить на селянку спросила я.

– Есть, но наше лучшее, вот и торгую, ещё мой дед с ним торговал, и мне по наследству перешло. А ты к Кащею то зачем?

– Как зачем? Замуж за него хочу.

Старик аж побледнел.

– Шутишь? – недоверчиво спросил он меня.

Я рассмеялась.

– В служки хочу, говорят, у него платят хорошо, да и здесь меня ничего не держит.

– В служки это хорошо, он хозяин славный, щедрый, да и не обидит почем зря, правильно мыслись девочка. А звать тебя как?

– Олия.

– Ух ты прям как нашу царевну. А я Васий, ну что будем знакомы?

И мы обменялись рукопожатием.

Старенькая, под стать старику лошадка с густой челкой лениво шла вперед, не обращая внимания на лежащие на её спине вожжи. Ночь опустилась бархатным одеялом, разбросав по небу миллионы звезд, я засмотрелась.

– Ты поспи. Завтра уже у Кащея будем.

– Завтра, так туда же месяц добираться? – не поверила я.

– А я тропу заветную знаю, ты спи девочка, – ласково сказал старик, накрывая меня теплым плащам, я тут же задремала, уже не видя, как лошадка перешла на плавную рысь поднимаясь всё выше и выше и скорее уже скакала, перепрыгивая с облака на облако и пуская между копыт целые поля и реки. Меня разбудил гомон птиц и солнечный луч нещадно припекающий макушку. Я тут же окончательно проснулась и, потянувшись, вылезла из-под плаща.

– Доброе утро дедушка?

– Доброе деточка, вскоре речка будет, умоешься, а там уж к обеду в столице будем.

– В какой столице? – тут же встрепенулась я.

– Как в какой? Мы уже по землям кащеевым с зарницы едем скоро и столица и дворец.

– А, – протянула я, в душе не веря старику, те же березы, да и кусты, всё как у нас.

Но вскоре действительно показалась река, быстро приведя себя в порядок, расчесала гребнем длинные темно-русые волосы я заплела их в тугую косу, вот и готова. Старик не солгал, когда зной подернул дорогу, вдалеке из-за березовой рощи выплыл величественный город с огромными серебреными воротами.

– Он же белоснежный? – удивилась я.

– Да, а ты какой хотела?

– Так чёрный, Кащей то злодей.

– Кто сказал?

– Все, – уклончиво отозвалась я, во все глаза, рассматривая огромный город, раз в десять больше моего, огромные каменные дома, широкие чистые улицы, я даже позавидовала, у нас только терем, да сторожевые башни с крепостной стеной каменные, а здесь даже конюшни и постоялые дворы. Скорее мы подъехали ко второму кольцу городской стены и въехали в сами владения Кащея.

Дворец меня расстроил, никаких драконов на башнях, не висячих черепов над воротами, да и сам не черный, а белый, каменный, вот и верь после этого книгам. Служки носились по двору, как и везде. Отдав поводья подбежавшему мальчику Васий лениво сказал: «Пойдём, что ли с хозяином познакомлю».

С нетерпением поспешила за стариком, но вместо того чтобы пройти прямо во дворец мы обогнули главный вход и поспешили куда-то вглубь сада. На небольшой поляне несколько мужчин упражнялись с мечами.

– Хозяин, – позвал Васий.

От группы тут же отделился всклокоченный мужчина и пошел в нашу сторону.

– Васий, – радостно сказал он, обнимая старика, я же в свою очередь рассматривала главного злодея современности, и какие выводы можно сделать, высокий, худой, волосы чёрные, наверное, последний раз на Травень расчесывал, огромные мешки под глазами, но глаза красивые небесно-голубого цвета, да и баню не помешало бы сходить, – это кто?

– Так вот замуж за тебя собралась, – просветил Кащея старик.

Мужчина тут же осанился, глаза блеснули недобрым голубым огнем, губы сжались с тонкую ниточку.

– Я это, – промямлила я, испугавшись, – в служки к Вам хочу.

Мужчина тут же расслабился.

– А умеешь то что? – спросил он меня.

– Всё, – нагло ответила я.

– Так уж всё? – усомнился царь Кащей.

– Вышивать умею, – начала перечислять я, загибая пальцы, – убирать, готовить, а ещё читаю.

Увидев заинтересованный взгляд, резко отступила назад, только князья могли себе позволить обучать дочек ненужному занятию как чтение.

– Правда по буквам, – тут же нашлась я, – и не по всем, а ещё танцую и пою.

– Вот пою, мне обязательно пригодиться, – сострил мужчина.

– Я хорошо пою, – обиделась я, – громко.

– Вот петь мне не нужно, на кухню пристрою, там как раз лишние руки нужны. Иди вон в ту дверь спроси Матрену, она всё поймет и объяснит, спать будешь там же, кормить будут, золотой в месяц.

Ух-ты, у меня дома отец медью, да серебром платил, а тут золото, вот понравится, останусь тут жить навсегда.

Поклонившись в пояс, убежала в открытую дверь.

– Кто такая? – просил Кащей.

– Откуда мне знать на дороге подобрал.

– Не когда не поверю, чтобы Баюн судьбу не проверил?

– А что там проверять девчонка как девчонка шестнадцати лет отроду, шустрая, да веселая.

– Смотри, обманешь не сносить тебе головы.

– Слышал, от головы да сердца одни проблемы, проживу и без них, ты то без сердца живешь?

– Не забывайся.

– Сено забери, в лунной ночи собрано, что твоим коняшкам и надо, а мне домой пора в отличие от тебя у меня семья и пять котят по лавкам.

Кот Баюн развернулся и дернув усами сменил шкуру на большого толстого, рыжего кота, поспешил в конюшню где хранилось зеркало перемещений и ушел на остров к вековому дубу где жил уже несколько сотен лет. Кащей передернул плечами и нахмурился.

Врал Баюн, это точно, но вот зачем, нужно присмотреть за девочкой.

Радостно вбежав в огромную кухню, я даже растерялась.

– Тетушка Мартена, – уверенно прокричала я вглубь комнаты, обратив на себя внимание нескольких поварят.

– И кто там кричит? – из-за шкафа появилась молодая и плотная женщина лет тридцати с небольшим, – какая я тебе тетушка? И ты вообще кто?

– Новая служка, меня хозяин послал, Олией зовут.

– Служка значит, вот казан видишь, натаскай воды.

– Легко, – обрадовалась я и поставив узелок на лавку, накрыв его плащом, подхватив пару вёдер выбежала на двор.

– Прости, – поймала я пробегающего мимо парня, – где у вас колодец?

– Что? – не понял он меня.

– Воды мне надрать нужно, это где?

– Вон, возле конюшни, кран поверни и будет тебе вода, – отмахнулся он от меня и снова поспешил, бурча себе что-то под нос.

– Странный, – подумала я, но его слова решила проверить.

Кран нашелся и но не возле, а в конюшне, огромные стойла, и чистота, испугали меня и насторожили. Действительно ли я в конюшне, но тут высунулась огромная лошадиная морда и клацнула возле меня заостренными зубами.

– Ничего себе, – сказала я, наградив конягу ударом ведра по голове.

Тот опешил и повернув голову на бок прижал уши зашипел на меня.

– Цыц, змий, а то еще стукну, – сказала я уже неуверенная что это конь.

Конь поперхнулся, но шипеть перестал.

– Тебя вообще кормят, ты чего злой то такой, а поняла, пить хочешь.

Набрав воды, я приподняла ведро и протянула коню.

– Пей, вон худой какой одна кожа да кости, не бережет тебя хозяин.

Конь прислушался и утвердительно мотнув головой, опустил морду в ведро стал жадно пить, лошадей я любила всегда, дома у меня маленькая белая кобылка, которую, я звала Моль, почему, честно не знаю, просто она такая же хрупкая и маленькая. Конь напился и в благодарность храпнул мне в челку.

– Знаешь, вода она не куда не убежит, давай-ка я тебя почищу, следят за тобой плохо, надо всё Кащею сказать.

И подхватив скребок открыв дверь в стойло, уверенно вошла, потрепав удивленную морду по короткой гриве, стала чистить, конь просто разомлел и стал поворачивать то одним то другим боком, довольно жмурясь. Потом конь сел по-собачьи и принялся вилять хвостом, я рассмеялась и обхватив его за шею стала чистить ближе к передним ногам. Конь положил мне голову на спину и замер. Позади что-то громыхнуло. Опа, кто-то встретился с моими вёдрами, и меня тут же отбросило к противоположной стене, больно стукнувшись, я потрясла головой, когда картинка перестала двоиться, поднялась.

– Ты чего? – обиделась я.

Человек развернулся.

– Вот и? – сказала я, – я сделала что-то не так, это Ваша лошадка, – промямлила смотря в глаза Кащею.

– Это мой боевой конь и я хочу знать, что ты здесь делала?

– Чистила, он у Вас такой замученный, вы его вообще кормите?

– Кто ты?

– Олия, служка, забыли, не думала что у Вас такая короткая память.

– Пошла вон, – прорычал он, не сводя на меня злого взгляда.

– Да пожалуйста, у меня еще работы полно, я к тебе вечером забегу, – тихо сказала я коню.

– Вон!

– Уже ушла, пока, – сказала я, выскакивая из стойла, и мне показалось, конь мне подмигнул в ответ.

Настроение испортилось в конюшню я побоялась вернуться, будем искать воду, народу было много, но все бегали как заведенные не смотря друг на друга. Пару раз пытаясь спросить я только наталкивалась на злые взгляда. Разозлилась. Я осмотрелась по сторонам, почти посредине небольшой площади стояла телега с какими-то мешками. Поставив возле неё ведра, и вскарабкавшись на самый верх, уверенно встала, расправила плечи, что-что, а выступать при большом скоплении народа я могла уже с пяти лет.

– Люд честной, – сказала я хорошо поставленным голосом, – не соблаговолит ли кто-нибудь из дворни, сказать бедной, новенькой служке, где здесь можно набрать воды, кроме конюшни, там хозяин не в духе, жду ваших предложений.

Почему-то моя речь вызвала панический страх, двор мгновенно опустел.

– А воды, – протянула я, оглядывая пустой двор.

– Бог ты мой и откуда ты только взялась, – раздалось за моей спиной, я обернулась, возле телеги стоял Кащей, – пошли, покажу, – он подхватил мои ведра и подождав пока я скачусь с мешков пошёл вперед.

– Откуда так говорить научилась? – спросил он, не оборачиваясь.

– Так моя бабушка, нянюшкой была у царевны, и я с ней играла, когда маленькая была, а потом бабушки не стало вот я и кочую от родственника к родственнику.

– А родители где?

– Мамы нет с моего рождения, а отец, он хороший только занятой сильно. А Вы, почему спрашиваете?

– Соврала ты мне, только где не пойму, – задумчиво сказал Кащей, входя в кухню.

– А вы ложь чувствуете? – удивилась я.

– А ты ещё не догадалась?

– Хорошо, не совсем у царевны, но царевну я видела, – сдалась я.

Кащей ухмыльнулся и проведя меня за шкаф где я увидела такой же кран, как и в конюшне.

– Ура, спасибо, – обрадовалась я.

– Помочь?

– Нет, я сама, ведь за эту работу Вы мне и платите, а я не хочу, деньги просто так получать.

Кащей ничего не сказал, только внимательно на меня посмотрел и вышел. Воду я натаскала, правда не думала, что в такой казан войдет целых двадцать ведер, когда, наконец, вода сравнилась с краем, я утерлась и тяжело вздохнув села на лавочку возле своих пожиток.

– Смотри-ка, справилась? – удивилась Матрена.

– Ага, – сказала я, – я упорная.

– Вижу, пойдём ужинать, заодно и комнату твою покажу.

Я тяжело поднялась, и подхватив плащ и узелок пошла за Матреной, мы прошли по длинному коридору, она толкнула правую дверь и я оказалась в небольшой, но уютной горнице, в которой было всё что может понадобиться девушке, кровать, шкаф, стол, стул и еще маленькая комнатка, с нужностями, туалетом и краном высоко над головой.

– Это чтобы купаться, – пояснила мне Матрена, – вот так покрутишь, пойдет горячая вода. В шкафу есть всё что нужно.

– Как здорово, – искренне обрадовалась я. И быстро сунув узелок под подушку, вышла вслед за женщиной, мы прошли вглубь дома и остановились в большом зале с не менее большим столом, заваленным разной снедью.

– Ничего себе как питается прислуга, это что нам всё двоим?

– Остальные уже поели.

– А отчего так много?

– Я люблю готовить, только не ест никто.

– Почему?

– Так хозяин не ест, иногда кусок хлеба схватит и все, а остальным не с руки, если царь не ест, как они могут, вот и выкидываем.

– А не ест то почему? – не унималась я.

– Так влюбился, а она отказала?

– Самому Кащею, и кто же это?

– Так Василиса, её ещё прекрасной называют.

– А знаю такую, соседка моя. Просто наши царства рядом, и нечего на меня так смотреть царя Игоря и царя Святоглава, отца Василисы.

– Ясно. Забавная ты.

– Уж какая есть, а можно мне с собой яблоко?

– Да хоть все бери.

– Спасибо, я спать пойду?

– Конечно иди, умаялась небось.

Быстро добравшись до своей горницы, пока я разобралась с краном, просмотрела и переоделась в новую одежду, уже стемнело, накинув плащ, выскользнула на двор и поспешила в конюшню. В ней царил полумрак, конюхи уже давно спали на сене, я тихо пробралась к знакомому стойлу.

– Эй, ты тут? – тихо позвала я, и тут же увидела радостную морду, глаза коня как мне показалось, сверкнули красным огнем, – держи, – я протянула на руке яблоко, конь обнюхал его вместе с моей рукой, но не взял.

– Не нравится? – тихо спросила я, и тут же откусила, – фу, кислятина, – сморщилась я, – слушая здесь нормальные яблоки есть, покажешь?

Конь утвердительно замахал головой, аккуратно открыв защелку, я вывела коня на двор, конь указал вправо и мы под покровом тьмы стали красться ближе к забору, не когда не думала, что конь может ступать по каменной кладке так бесшумно. Оказавшись, позади какого здания я высунулась из-за угла и услышала, что кто-то сдержано дышит над моей головой, запрокинув голову я увидела морду коня, которая так же как и я воровато осматривалась.

– Куда? – тихо спросила я.

Конь указал на забор.

– Пожалуй, я не перелезу, – осмотрев преграду, сказала я, конь тут же опустился передо мной на одно колено, я в детстве часто читала романтические сказки о прекрасных принцессах и принцах именно в такой позе делали предложения, но чтобы конь, и чтобы мне, это ново.

– Ты хочешь, чтобы я села тебе на спину? – неуверенно спросила я.

Конь качнул головой в знак согласия, и я уже перестав бояться, вот дура надумала всякую чушь, забралась ему на спину, тот мягко встал.

Мамочка моя, не думала что здесь так высоко, Моль как-то пониже будут, хотя спина удобная, обхватив его ногами за круп и судорожно сцепившись в гриву, перевела дыхание.

– Давай, – скомандовала я.

Конь легко как бы шутя перепрыгнул забор и понесся без труда огибая деревья, позади раздался неприятный звук.

– Поубиваю всех, даже казнить не буду, просто порешу, – бушевал царь Кащей, уже не сдерживаясь, – воевода, ты мне скажи, как можно было увести царского коня, не тронув уздечки, где твоя хваленная охрана. И убери с моих глаз этих дрожащих.

– Царь Кащей, посторонние во дворец не входили, головой ручаюсь.

– Смотри у меня, собрать всех.

Конь остановился возле дерева, когда совсем стемнело, и уже ничего не было видно.

– Факел бы, – сказала я.

Конь запрокинул голову и его глаза загорелись огненно-красным, темные тени поползли по сторонам, и я увидела перед собой огромное дерево.

– А ты крут, – похвалила я коня, – прям как Змей Горыныч.

Дрожащие люди жались друг к другу.

– Все здесь? – лишенным, каких либо эмоций голосом, спросил царь.

– Новенькой служки нет, – раздался чей-то голос из толпы.

– Молчи уж, – раздалось рядом.

– А что лучше её голова, чем своя.

– Матрена?

– Спит, она, – виновато сказала женщина, – я её будить не стала.

– Плохо врешь, знал ведь что не стоит брать.

Он резко развернулся и направился в конюшню, войдя в совершенно пустое стойло, не считая зеркала, несколько раз вздохнул успокаиваясь.

– Данной мне правом царской крови покажи мне служку Олию и Огненного.

Зеркало подернулось серой дымкой, Кащей присмотрелся.

– Убью, – выдавил он сквозь сомкнутые зубы и шагнул в серую тьму.

Я стояла на крупе коня, поднявшись на носочки, чтобы дотянуться до желаемого плода, яблоки весели высоко, и только благодаря светящимся глазам коня я могла их рассмотреть.

– Есть, – обрадовалась я, срывая одно.

– И как это понимать? – ледяной волной накрыло меня, конь тут же спрятал голову между передних ног, я скатилась на землю.

– Вам, что яблоко жалко? – искренне удивилась я.

– Отдай, – тот же тон.

– Ну и ладно, забирайте, жадина.

– Убью!

– За яблоко, да оно что у Вас золотое что ли?

Кащей зарычал, схватив меня за руки сделал шаг в пустоту, в глазах на мгновение потемнело, и уже вскоре я стояла посредине конюшни рядом с Кащеем в окружении вооруженных людей, и пыталась привыкнуть к нахлынувшему свету, позади виновато топтался конь, я посмотрела на свою руки и вскрикнув бросила яблоко на землю.

– Оно золотое? – удивилась я, – а простые, у вас растут, это, наверное, и есть то нельзя?

Кащей поднял яблоко.

– Ко мне в кабинет. А с тобой я потом поговорю, – это уже коню.

Я шла мимо людей, которые виновато отводили глаза, женщины украдкой вытирали слёзы.

– Он меня что, казнить собирается? – подумала я.

Кащей шёл уверенным размашистым шагом, я семенила позади, толкнув дверь, он вошел в комнату, где кроме стола и двух стульев ничего не было, на один сел он на второй примостилась я, царь посмотрел на меня внимательно.

– Что? Меня после нервного напряжения ноги не держат, – выдала я.

Кащей удивленно вкинул бровь.

– А ещё я есть хочу, – это уже виновато, – но яблоко, есть не буду, честно, честно.

– Матрена, принеси что-нибудь съестное, – сказал тихо Кащей, смотря на меня.

– Я и сама сходить могу, – сказала я поднимаясь.

– Сидеть.

Я насупилась и стала осматривать пустые стены. И тут открылась дверь пропуская женщину с огромным подносом, я искренне удивилась, а что я хочу он же злодей, и потянула носом, вся светясь она поставила его на стол и поклонившись в пояс удалилась.

– Ешь, – разрешил царь.

– А Вы не будите?

– Не хочу.

– Тогда я тоже не буду.

– Значит, ты не голодна.

– Я очень есть хочу, но папа говорит, что нельзя есть в одиночку, это обижает богов. Когда садишься за стол, ты приглашает и богов разделись с собой трапезу, если ты ешь с друзьями приходят добрые. Если один набиваешь брюхо – злые. Так что я не буду.

Я сжала кулачки, косясь на поднос голодными глазами.

– Это бабушкины сказки, – сказала Кащей, проследив за моим взглядом, и когда я проглотила голодную слюну, не выдержал.

– К чёрту богов, – разозлился он, подвигая меня вместе со стулом к столу, и первым отрывая ножку курицы, я улыбнулась и последовала его примеру.

Огромный поднос мы осилили довольно быстро, Кащей вытер руки о расшитый рушник и кинул его мне.

– Вы меня казните? – спросила я, вытирая руки.

– Посуди сама, ты увела царского коня, пробралась в хорошо охраняемый царский сад и украла золотое яблоко.

– Всё было не так.

– А как?

– Конь пошёл со мной сам, я просто попросила его показать, где здесь сад с яблоками, я собиралась сорвать одно, я же не знала, что здесь только золотые растут.

– Так яблоко ты все же намеривалась украсть?

– Нет, я его съесть хотела, на кухне одна кислятина, кто же знал что они золотые?

– И что ты скажешь теперь?

– Хорошо, по золотым яблокам больше не хожу, а по простым можно?

Кащей запрокинул голову и громко рассмеялся.

– Иди ты уж спать, вор недоучка.

– Я больше не буду, честно.

– Иди уж.

И подхватив поднос выскочила, Матрена, заламывая руки, стояла возле двери.

– Что? – испуганно спросила она.

– Вот поел, – обрадовала я её.

– Ты больше так не делай, если один раз простил, второго может и не быть.

– Хорошо, больше не буду, ну поел же?

И мы рассмеялись, идя рядом.

Поблажек утром мне не было, как и все встала на заре, снова набрала воду, помыла полы во всей кухне, сбегала к коню, проведать, это когда никто не видел, постирала и развесила шторки, устала, посидела, и это всё заодно утро.

– Поел, – пела Матрена, – он поел, смотри, они всё съели, – подвела она меня к пустому столу.

– Это значит, теперь мы голодать будем? – тихо сказала я.

– Нет, конечно, что хочешь?

– А можно мне пирог с яблоками.

– Этот который с корицей.

– Нет с вишней, давай я сама испеку.

– Сегодня тебе можно всё.

Я подпоясалась фартуком и взялась за готовку, ближе к обеду над кухней витал пряный запах, этот пирог научила меня печь нянюшка, и говорила, что у меня получается даже лучше чем у неё, даже отец частенько просил испечь.

Папа как ты там, надеюсь здоров. Я скучаю.

Вытащив подрумянившийся пирог из печи, я поставила его на окно остужаться.

– Матрена, – в кухню влетел Кащей, – о пирог, – и отхватив огромный ломоть, стал кусать его большими кусками, – меня сегодня не будет, вернусь к ужину, так что можешь не готовить.

– А что случилось то?

– Ничего особенного, у соседнего царя дочь пропала, опять старая история.

Кащей осмотрелся и схватив ручник завернул почти целый пирог, сунул его в сумку, выскочил из кухни.

– Вот и осталась я голодная. А чего он пирог то целиком уволок?

– Значит, понравился, – хихикнула Матрена.

– Понравился, пусть сам себе печет. А что за история?

– Да обычная, как какая царевна пропадет, так сразу думают, Кащей украл.

– Ой, а ничего не будет?

– Да опять на границе пошумят и всё, так уже было не раз. А ты не волнуйся. На границе соберутся и всё там решат.

Сразу стала как то спокойнее. Уже через несколько дней выяснилось, что на границе бушевал не мой отец, это успокаивало. Дни побежали размеренно, я продолжала тосковать по отцу и нянюшке, особенно когда становилось темно, а так времени не было, Матрена загружала по полной, да мне нравилось помогать вскоре я стала помощником повара. Кащей стал есть, чем безмерно радовал Матрену, только глаза были всё такие же пустые. Мне доверили самое святое убирать кабинет самого царя Кащея и к чему такая секретность стол да два стула.

Привычно обмахивая тряпкой стол, я за что-то зацепилась сарафаном и резко дернула, за моей спиной послышался скрипящий звук, я резко обернулась, стены позади меня просто не было. Я полезла под стол, чтобы закрыть потайную дверь, но там уже ничего не было.

Эх, была не была, всё равно помирать, – и я вошла в потайную комнату и обомлела, везде были книги, так вот он настоящий кабинет, стол, стул и удобная софа, но, сколько книг, у меня даже закружилась голова.

– Что ты здесь делаешь? – голос, как всегда был раздосадован.

– Я за что-то зацепилась и вот, а ещё и сарафан порвала.

– Сарафан это важно, и почему так всегда с тобой, – посетовал Кащей.

– Это ведь книги, их много, даже больше чем я видела у одного князя.

– И сколько у него книг?

– Вот, – я показал раскрытую ладонь, – вот сколько, а здесь, у меня даже пальцев не хватит.

– Любишь книги? – спросил Кащей.

– Да, – протянула я, – они пахнут историей.

– Историей, – Кащей выдернул одну из многих и жестом поманил меня к столу, как только он сел в кресло загорелись кристаллы, не факелы как у меня дома, здесь везде были кристаллы, у отца всего один был под потолком в тронном зале и его зажигали только когда приходили великие гости, а здесь даже в кладовке висели. Он открыл её на одной из страниц.

– Азбука, – узнала я, – он что серьезно?

– Какие буквы ты знаешь?

– Вот это А, это М, а вместе мама.

– Да это будет сложнее, чем я думал, – сказал он, захлопывая книгу и ставя её на место, я даже расстроилась, ровно до тех пор, пока он не достал другую. И протянул её мне. Я открыла, там были только буквы, картинок не было, по одной большой букве на каждую страницу.

– Буду учить тебя грамоте, – сказал он.

– Зачем?

– Что бы удачно выдать тебя замуж, образованные девушки многим нужны.

– Не хочу я замуж.

– А за меня хочешь?

– И за Вас не хочу. У Вас глаза мертвые, – сказала я и тут же пожалела о своих словах, – простите, я не то хотела сказать.

– Ты сказала что хотела, – голос стал глухим.

– Простите, – ещё раз повинилась я.

– Ты права, просто я не вижу ради чего жить, а глаза мертвые, потому что сердце умерло. Так хватит, ты будешь учиться или нет.

– Буду, только без замужества.

– Договорились.

Мы сели на софу и началось обучение, Кащей оказался чутким и на удивление терпеливым преподавателем, не знаю, сколько мы вот так просидели, если бы в комнату не заглянула Матрена.

– А вот ты где? – радостно сказала она.

– Ой, – вскочила я, – прости, забыла, уже бегу.

– Стоять, – снова тот же металл, – Я тебя ещё не отпускал.

– Но мне работать надо? – возмутилась я.

Кащей поднялся и сунул книгу мне в руку.

– Выучишь все буквы, которые я показал, завтра расскажешь и ни каких оправданий. Поняла?

– Да, я могу идти?

– Иди.

Я убежала, справившись с домашними делами и даже прочитав небольшие рассказы в конце книги, вечером отправилась к коню, что его зовут Огненный я уже знала, конюхи меня тоже знали и поэтому делали вид, что не замечают как я пробираюсь в окно. Однажды они меня не пустили, и Огненный в отместку с максимально честными глазами, разнес половину конюшни, поэтому теперь меня негласно пускали всегда.

– Вот, – кормила я его яблочным пирогом прижавшись к боку, зверь у Кащея был знатный ел всё, даже сырым мясом не брезговал, с недавних пор вот пристрастился к пирогам моего исполнения, – жалко мне его хороший, да грустный.

– Уж не влюбилась ты в него?

– Нет, конечно, стоп это кто сказал? – я даже подскочила от неожиданности.

– А ты сама то, как думаешь?

Я высунулась из стойла, осмотрелась и даже в узкое окошко выглянула. Никого. Мой взгляд остановился на морде Огненного и мне показалось что конь мне в ответ улыбнулся.

– Бредовая мысль, но может ты?

– Правильно.

– Так у тебя рот не двигается?

– Чтобы говорить с тобой мне не стоит рот открывать, ты и так меня понимаешь.

– Отлично, я даже не знаю что сказать?

– Ничего не говори, так ты действительно хочешь ему помочь?

– Ага, только не знаю как, может его на Василисе женить, он её любит, вроди.

– Любит, только она против.

– Просто у него подход неправильный, вот мы мне с ней поговорить, но тебя уводить нельзя, узнает.

– А ты через зеркало.

– Это сказки.

– Думаешь? А как он, по-твоему, нас нашёл.

– Я не маг?

– Для этого магических свойств не нужно, главное знать заветные слова, да и капля царской крови.

– Ты знаешь кто я?

– Да.

– Выдашь?

– Нет, так идем.

– А где зеркало и много их?

– Таких зеркал немного, здесь два, одно в спальне у Кащея, второе здесь, но если они тебя признают, сможешь ходить через любую поверхности, но думаю такое не случиться они хозяину преданы, так что проходить не сможешь, а вот поговорить запросто. Пошли?

Мы вошли в комнату, где кроме зеркала ничего не было.

– Порежь руку о раму приложи к поверхности и скажи: «Данной мне правом царской крови покажи мне…» и назови имя того кого хочешь увидеть.

– А получиться?

– Пока не попробуешь, не узнаешь.

Зажмурившись, порезала руку о раму, приложила кровоточащую ладонь к зеркалу и уверено сказала: «Данной мне правом царской крови покажи мне царевну Василису».

Зеркало подернулось серой дымкой и я увидела царевну самозабвенно расчесывающую волосы, она открыла глаза и увидев меня завизжав бросила гребень, благо промахнулась.

– Хватит орать Рыжая.

Василиса тут же замолчала.