Текст книги "Вишенка (СИ)"
Автор книги: Ника Орлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
Глава 25
Алан
В городе приходится задержаться, когда приезжаю домой, Светы уже нет. Захожу в спальню, Вика свернулась калачиком и спит. Приседаю возле кровати на корточки, рассматриваю. Черные длинные ресницы время от времени подрагивают, идеальной формы губы немного приоткрыты, идеальная кожа, красивые скулы, ее даже ссадины не портят – красивая…Тихонько, чтобы не разбудить, переодеваюсь и выхожу из комнаты.
Делаю пару звонков, просматриваю письма на почте. Через пол часа на дисплее высвечивается смс:
– Ты где?
– Ты соскучилась?
– Очень.
Захожу в комнату, Вика расчесывается перед зеркалом.
– Ты давно дома?
– Не очень, ты спала, не стал тебя будить. Как твоя голова?
– Вполне себе нормально, я думала, будет хуже. Вчера была немыслимая боль.
– Значит нужно больше лежать.
– Я не хочу лежать, – она облизывает губы.
– Ты что, специально это делаешь?
– Скорее, подсознательно, – улыбается, а мне становится крайне тяжело себя сдерживать. Она снова в моей футболке, я понимаю, что под ней ничего нет. Ткань обтягивает соски, она стоит передо мной босиком. На это невозможно спокойно смотреть. Вика опускает глаза и видит, что происходит у меня в штанах. Затем делает ко мне шаг, снимает мою майку, стягивает вниз шорты, приседает на корточки, берет рукой член и облизывает его губами. Твою мать! Внутри у меня вспыхивает пламя, разливаясь по телу мелкими горячими мурашками. Она смыкает губы на головке и начинает двигать головой. Я не дышу, я боюсь даже пошевелиться. Ее нельзя трогать, ей нужен покой, что она вытворяет? Но я уже не контролирую ничего, меня бомбит, Вика поднимает на меня глаза, и я срываюсь с тормозов. Запускаю руку в волосы, фиксирую голову и начинаю двигаться, до упора, но не жестко, она задыхается от моего напора. Я выхожу, снова размыкаю головкой губы и толкаюсь не быстро, но глубоко. Вика смотрит на меня молящими о пощаде глазами. Поднимаю ее, впечатываюсь в губы, целую, целую, целую. Никого столько не целовал, не ощущал кайфа, ее готов часами, ее губы как наркотик. Отрывается от меня:
– Я не ас в этом деле… – я заметил, но мне все равно. Мне понравилось.
– Мы обязательно это исправим, – не узнаю свой голос, я в тумане.
Вика возбуждена не меньше моего, она касается губами моей груди, проходится языком по соску, я дурею. Почему так? Может, потому что нельзя? Сейчас нельзя! Понимаю, но не могу остановиться.
Сажусь на кровать, усаживаю ее сверху на член, она стонет мне в рот, обнимает за шею.
– Двигайся сама, только аккуратно, – обвиваю ее рукой за талию, не даю резко двигаться. Она, все равно, набирает темп, стонет, извивается. Языком проходится от моей скулы до уха, перестает двигаться и вводит язык мне в ушную раковину.
– Бл**дь! – сжимаю ее ягодицу, зарываюсь в волосы лицом – Вишенка…Моя сладкая…
Укладываю ее на спину, переворачиваю синяком на бедре к себе, наклоняюсь и легонько прохожу языком. Она замирает, смотрит, следит за каждым моим движением. В ее серо-голубых глазах я вижу безграничную нежность, безумную преданность и что-то еще, что не могу объяснить. Я подтягиваю ее к себе, вхожу и медленно осторожными толчками заполняю ее до максимума. Стараюсь, очень стараюсь сделать это нежно, Вика мычит от удовольствия, но ее тело просит большего – ускоряюсь, еще ускоряюсь, она судорожно вздыхает, держится за мою спину, потом ее руки опускаются ниже, ногти впиваются мне в поясницу, и ее движения навстречу подводят меня к краю.
– Аааа! Алааан, о Боже!
– Кончай, детка, давай!
И она кричит. Выгибается дугой, рукой сминает простынь. Я изливаюсь в нее, капли моего пота капают ей на грудь, я выхожу, и у меня темнеет в глазах, чувствую легкое головокружение. Я в ауте.
Когда прихожу в себя, понимаю, что более несерьезного поступка и придумать нельзя в данной ситуации. Откидываю прядь волос с ее лица, она открывает глаза.
– Я привез тебя к себе, чтобы ты соблюдала покой, не занималась домашней работой, чтобы быстрее пришла в норму. Что ты творишь, Вик? Я не смогу себя контролировать, если ты будешь меня провоцировать. Чувствую себя животным.
– А может, у меня свои методы прихода в норму? Мне сейчас так хорошо, ты даже не представляешь.
– Очень даже представляю, но рисковать здоровьем мы больше не будем.
Она вздыхает, понимает, что я прав, но вижу, что не достучался, она снова это сделает при первой же возможности.
– Алан, мне нужны мои вещи. У меня даже трусов сменных нет.
– Ты без трусов мне нравишься больше.
– Алан, я серьезно.
Смотрю на часы:
– Через двадцать минут из ресторана привезут обед. Пообедаем, и я тебя отвезу, возьмешь все необходимое.
– Отлично, спасибо!
– А, чуть не забыл, – иду в кабинет, там оставил новый Айфон, который купил Вике, вместо разбитого. Возвращаюсь, отдаю:
– Пользуйся.
Она видит коробку, зависает. Открывает, рассматривает:
– Последний…Круто! Спасибо! Тянется ко мне, чмокает в щеку и возвращается к телефону, крутит его как игрушку, счастливая. Я смотрю, и по телу медленно разливается тихое счастье, только мое, даже Вика о нем не догадывается.
Глава 26
Вика
Сегодня Миша отмечает День рождения. Мы с Аланом приглашены вместе. Эта мысль со вчерашнего дня будоражит мне мозг. Там будут его родители, и я не знаю как себя вести. Прийти в качестве любовницы в круг его семьи и чувствовать при этом себя комфортно, у меня вряд ли получится. А то, что я его любовница знают уже все. Город не большой, я пять дней жила в его доме. Соседи видели, как мы приезжали, уезжали. Даже в отеле, когда Алан привез меня за вещами, несколько сотрудников здоровались с нами, косясь на мой внешний вид, но, не задавая вопросов. Я же с Захаровым, ни у кого нет желания нарваться на его реакцию, я понимаю их, сама еще недавно его боялась. В первый же мой рабочий день после аварии пришла Ольга:
– Виктория Сергеевна, я хотела поговорить.
– Слушаю.
– Я вам рассказывала про Алана Сергеевича тогда… Это просто пересказ слухов, мне даже неудобно сейчас…Если он узнает…
– Оля, если вы думаете, что я дальше понесу эти слухи от вашего имени, то вы ошибаетесь. Я вам пообещала, что это между нами, а я всегда выполняю свои обещания.
– Спасибо.
– И вам спасибо, что подстраховали, пока меня не было, – Ольга выполняла поручения от моего имени в отеле, пока я отсутствовала – Вы отлично справились. Очень важно иметь человека, на которого в подобных случаях можно рассчитывать.
– Я очень рада, что смогла вам помочь. Здесь, когда узнали про аварию, все за вас сильно переживали. Всем нравится с вами работать, вас любит коллектив.
– Спасибо. Я, правда, тронута.
Проблема что надеть исчезла, я приготовила второй наряд, который мне купил Алан, а вот куча других образовалось. А что, если его родители против, чтобы он приводил своих женщин без статуса в семью или просто будут осуждающе на меня смотреть? Они тоже, я уверенна, знают, что я жила у него. Влияния они, конечно, на него не имеют, он сам себе Боженька, а вот мнение обо всем этом, наверняка имеют и для меня оно очень важно. Мне очень нравится семья Захаровых, они дружные, человечные, настоящие, и я не хочу выглядеть в их глазах недостойно. Черт, почему там, где Захаров, вечные сложности?
После того единственного секса в доме Алана, он больше не спал со мной на одной кровати, уходил на ночь в другую комнату. Спорить с ним бесполезно, поэтому я наслаждалась другими вещами. Готовила ему завтрак, встречала с работы. На обед он тоже приезжал домой. Каждый день обед и ужин нам привозили из ресторана, мне оставалось только накрыть на стол. Ужинали мы на террасе, потом засиживались допоздна, Алан рассказывал истории из своей жизни, а сидела как в кинотеатре, книги можно писать по мотивам этих историй. Еще я обнаружила, что одна из горничных «Голдена» подрабатывает вне смен в отеле, горничной в доме Захарова. Когда она пришла делать уборку и увидела меня, у нее отняло дар речи. Представляю, как она это смаковала, среди остальных горничных отеля. Поэтому я понимаю, что слухи о нас перешли в разряд последних новостей.
Алан заезжает за мной, когда уже темнеет, и мы едем в «Анети».
– У тебя не видно синяков и ссадин на лице, – говорит он – Это грим или они прошли?
– Визажист нанесла плотный тональный, но и без него уже не так страшно, как было.
Он долго и пристально рассматривает меня
– Что не так? – спрашиваю.
– Все так.
– Почему ты так смотришь?
– Нравится на тебя смотреть.
– Алан… я переживаю, как твои родители на меня отреагируют.
– Что за бред? Как они должны на тебя отреагировать?
– Ты часто приводишь любовниц на семейные праздники?
– Вообще никогда.
– Вот из-за этого и переживаю.
– Вика, мои родители не лезут в мои отношения. Они однажды попытались и ни к чему хорошему это не привело. Больше я не позволяю нарушать эти границы.
– Ты о своем браке сейчас? – Алан поворачивает на меня голову, выдерживает пару секунд.
– Да. Но я не хочу об этом говорить. Расслабься, я тебя не на смотрины везу. И у меня нормальные родители, с понятиями.
Когда мы заходим в кафе, и проходим мимо столиков в банкетный зал, в проходе сталкиваемся с девушкой.
– О, Алан, привет, – на ее лице видна смена настроения в лучшую сторону.
– Привет.
– Я уж думала и не увидимся, неделю как в городе, а поймать тебя невозможно. Вот вспомнила, что у Миши день рождения, подумала, что вы будете здесь сегодня.
– Меня Оксана зовут, – обращается девушка ко мне. Не назвать ее красивой, но довольно симпатичная, темно-русые волосы, яркие зеленые глаза, отличная фигура.
– Вика.
– Очень приятно, – ведет она себя дружелюбно, но взгляды, которые посылает Алану, говорят о том, что ее обаяние распространяется только на него. Она мне не нравится, с первого слова.
– Мы пройдем? – говорит ей Алан. Она отступает.
– Еще увидимся.
Всегда удивлялась таким женщинам. Ее абсолютно, не смущает, что он с другой, что не настроен с ней общаться. Ей, даже, все равно, как она при этом выглядит. Такие и добиваются своего, потому что не задумываются, не анализируют себя. Наверное, так легче жить.
Мы входим в банкетный зал, нас встречает всегда позитивный Миша, поздравляем его. Алан дарит ему наручные часы, они обнимаются по-братски, а потом Миша обнимает меня:
– Рад, что ты снова в форме, говорит он, – выходит это как-то по-родственному и меня затапливает теплом и благодарностью.
Мы проходим ко всем собравшимся, со всеми здороваемся. Родители Алана улыбаются.
– Вика, как ты себя чувствуешь? – спрашивает Рита.
– Уже хорошо, спасибо.
– Напугала нас, хорошо, что все хорошо закончилось.
Что? Они переживали за меня? Для них имело значение, что со мной произошло? «Она у нас всех понимает и поддерживает во всех начинаниях – человечище» – вспоминаются мне слова Светы. А я боялась осуждения от этих людей. Меня отпускает, как же здорово, когда тебя окружают такие адекватные люди. Я смотрю на Алана и читаю в его глазах: ну что я тебе говорил?
Тетя Тамара, тучная боевая женщина приглашает всех за стол, пока ничего не остыло.
– А вот и Анюта, вечно опаздывает, – ворчит она.
Аня приходит последней, извиняется, что задержалась и подходит к нам познакомиться.
– Привет, я Аня, самая младшая из семейства – последняя из Могикан, как они меня все называют.
– Очень приятно, я Вика.
– Я видела тебя в салоне. Помнишь, я делала маникюр у соседнего мастера? Только тогда не знала, кто ты.
– Помню, – боковым зрением вижу, как посмеивается Алан. Я знаю, почему он посмеивается и мне становится стыдно за те мои мысли. Хорошо, что это знаем только мы.
Вечер по обыкновению проходит в дружелюбной и веселой атмосфере. За столом присутствуют еще пару друзей Миши, которых я не знала, один из них с женой, и родной брат Тамилы – молодой парень с такой же светлой кудрявой шевелюрой, как у сестры. Остальные постоянные: Беляевы, Головановы. Нет только Светы с Пашей, они позавчера укатили на море.
Когда музыканты объявляют медленный танец, Алан приглашает меня. Я так за ним соскучилась, что его простое прикосновение рождает внутри меня целый букет разнообразных эмоций. За дни, проведенные в его доме, он стал мне каким-то близким, родным, моим. Он трется щекой о мой висок, я ощущаю его дыхание и мне безумно сладко в этих сильных руках.
– У тебя классная семья, – говорю ему.
– Я знаю, ты зря переживала.
Мне хочется, чтобы у меня была такая семья, такие взаимоотношения, такая атмосфера. Они друг за друга горой, родные не только по крови, вместе проводят праздники, вместе работают. Но, к сожалению, моим мечтам не суждено сбыться и причина этого крепко держит сейчас меня в танце. Как же я его люблю, но он не станет мне семьей, а другую я не хочу.
Уже поздно, все наелись, напились, женщины угощаются десертом, а мужчины решили подняться в бильярдный зал. Аня, подсела ко мне, мы пробуем новый десерт в меню и обсуждаем, чего же в нем не хватает.
Она обращает внимание на мое колье:
– Алан подарил?
– Угу.
– Красивое!
Наклоняется ко мне ближе и шепчет:
– Мы думаем, что он в тебя влюбился. И это для всех шок.
– Кто мы?
– Родители Алана, мои и я тоже. Папа видел, как Алан летел на место аварии. Говорит, он пронесся так, что прохожие еле успели разбежаться, сразу понял, что случилось что-то серьезное. А когда узнали, что после аварии он привез тебя к себе, у всех появилась надежда.
– На что?
– Что он, наконец, женится. Сколько можно так жить, как он?
– Аня, он не рассматривает меня в таком качестве.
Аня корчит недовольную гримасу:
– Жаль. Ты классная.
Мне становится тоже жаль себя, чтобы не показать это Ане, переключаюсь на другую тему.
– Давно ты в Европе живешь?
– Три года уже. Меня туда сослали, – заговорщически, понижает голос она. Я делаю удивленно-вопросительное лицо – я поступила в вуз в Москве, на первом же курсе познакомилась с мужчиной и замуж за него собралась. Он был старше на восемь лет, мне казалось, это любовь всей моей жизни, а мама чуть сердечный приступ не получила. Алан оплатил мне учебу и проживание в Европе и меня отправили подальше.
– Мужчина за тобой не поехал?
– Через месяц уже подружка позвонила, что видела в клубе с другой, – смеется она. Сейчас я не жалею, хотя домой периодически тянет.
Мужчины возвращаются с бильярда, желающие принимаются за десерт. Нет только Алана.
– Миш, а где Алан? – спрашиваю через стол.
– Сейчас придет, ему кто-то позвонил, остался поговорить.
Я выхожу и направляюсь на второй этаж. В бильярдной пусто, поворачиваю голову налево, кто-то нырнул в дверь, ведущую в закрытый зал. Я была в этой комнате в прошлый раз со Светой, она переодевала там Полину. Комната не для всех, там стоит бильярдный стол, диван на всю стену, журнальный столик и шкаф. Света говорила, что в ней наши мужчины уединяются поиграть, когда в основном зале много народу и бильярдные столы заняты. Дверь осталась приоткрыта, подхожу ближе и замираю. Оксана разговаривает с Аланом. Я никогда не подслушиваю, вообще никогда, но сейчас будто приросла к месту, не могу пошевелиться.
– Куда ты пропал, неделю тебя выцепить не могу? – слышу ее голос.
– На тебя прямо не похоже.
– Я набирала тебя, ты не перезвонил. И сам не звонишь, знаешь же, что я в городе. Почему?
– Деньги на телефоне закончились.
– Хорошая шутка. Алан, я соскучилась, уезжаю через несколько дней. Давай махнем в «Мустанг»?
– Ты же видела, я не один.
– То, что у тебя новая игрушка, я заметила, но когда тебя это останавливало? Не можешь сегодня, я все понимаю. Давай завтра. Я купила белье, такое же, как ты в прошлый раз разорвал? Помнишь, черное?
– Оксана, я не помню, где трахал тебя в последний раз, не то, что твое белье.
Кровь приливает мне в голову от этих откровений, я как будто залезла в чужую постель. Но это же Алан! Мне мерзко и неприятно это слышать, я жутко ревную, злюсь. Зачем я это слушаю? И почему он не прекратит этот грязный разговор?
– Ну, вот и будет повод напомнить, где и как, – томно продолжает девушка – а хочешь, устроим для разнообразия полный разврат? Со мной моя подруга московская приехала, хочешь секс втроем?
У меня сносит напрочь крышу, я больше не могу это слушать, волна возмущения застилает здравый смысл. Я захожу в комнату.
– Может, меня возьмете? Третьей? – Алан шокирован моим появлением, а Оксану не смутить. Отмороженная.
– Ого! – говорит она – дерзкая! Ну, давай попробуем. Алан, ты как? – на ее лице сарказм, кажется, она довольна, что я злюсь.
– Пошла вон! – он сверлит взглядом Оксану, у меня ощущение, что сейчас схватит и раздавит ее как таракана. Его кулак сжимается до побеления костяшек, он злится на меня из-за того, что я пришла, но отыграться, похоже решил на ней.
– Ты чего? Я же пошутила, – испуг на ее лице говорит о том, что теперь она оценила ситуацию верно.
– Я сказал, исчезла!
Оксана испаряется, а мы смотрим друг другу в глаза и между нами электрические разряды, вот-вот рванет.
Алан делает вдох, пытается держать себя в руках.
– И давно ты подслушиваешь?
– Нет, – вру, гордость не позволяет сказать правду – но услышала достаточно. Почему она называет меня твоей игрушкой, а ты не возражаешь?
– Потому что, она не стоит того, чтобы перед ней изъясняться. А то, что сказала ты, мне не понравилось. Ты, правда, хочешь втроем?
– Нет.
– Тогда никогда не бросайся такими словами, даже со зла. Это не твой уровень.
– Когда тебе это предлагала Оксана, тебя ничто не смутило.
– Оксану можно и по кругу пустить, она не откажется. А ты – это другое! Я тебя просил следить за своими поступками и словами. Есть вещи, не приемлемые для моей женщины. Я хочу, чтобы ты это поняла раз и навсегда!
– А меня кто-нибудь когда-нибудь спросит, что хочу я?!
Резко разворачиваюсь и ухожу. Алан спускается в зал минут через десять. Кое-как досиживаем вечер, я вижу, что у него нет настроения, но он старается этого не показывать. Я тоже делаю вид, что все нормально, не хочу выносить сор из избы.
Глава 27
Вика
Домой из кафе мы едем в полной тишине. У меня сейчас нет ни сил, ни желания выяснять отношения. Он мне снова сейчас скажет, что все было до меня, и я буду выглядеть ревнивой идиоткой. На душе у меня какая-то тупая досада. Умом я понимаю, что жизнь у Алана не стояла на месте, и я знала это, когда соглашалась на его условия. Но как же неприятно осознавать, что он с кем-то занимался сексом, получал от этого удовольствие, что у некоторых до сих пор есть на него планы. А еще, услышанное сегодня лишний раз напомнило, что когда-то и я стану такой же прошлой историей и он не будет помнить ничего из того, что у нас было.
При повороте машины выхожу из своих мыслей и вижу, что мы едем к нему.
– Зачем ты везешь меня к себе?
– Не хочу трагических расставаний, хочу секс и сытный завтрак.
Как у мужиков все просто. Бесит! Мы подъезжаем к дому, сейчас нет смысла требовать, чтобы он отвез меня в отель. Он не повезет.
Алана задерживает во дворе охранник, они о чем-то разговаривают, а я захожу в дом, раздеваюсь и иду в душ. Вода успокаивает и умиротворяет, становится немного легче. Я не слышу, как Алан заходит в ванную, слышу уже, когда открывает дверь кабинки. Он прижимается к моей спине, обвивает руками, откидывает волосы и утыкается мне в шею сзади.
– Ты нужна мне сейчас… очень.
Под струями воды он целует мне шею, спускается на спину, заводит руку между ног, слегка сжимает. И меня штормит. Ну как же так? Я же собиралась ему отказать, уйти спать в другую комнату. Почему я теряю себя всего лишь от его прикосновений? Я вздыхаю, поворачиваюсь лицом, он ловит мои губы и не дает ничего сказать, целует, пожирает. Он заведен до предела, я не остановлю его, и спать придется там, где захочет он. Да я уже и сама этого хочу.
После душа остаюсь завернутой в полотенце, достаю из сумочки крем, наношу на лицо, расчесываюсь. Алан гасит свет, включает лампу на прикроватной тумбочке и садится на кровать:
– Сними полотенце и иди сюда.
Снимаю, подхожу к нему. Он укладывает меня на спину, а сам садится напротив, берет мою ногу и проходится языком по ступне.
– Мммм, – неожиданно. В его глазах похоть, голод, он делает над собой усилие, чтобы не спешить.
Потом захватывает губами большой палец ноги и глубоко засасывает. Я чувствую жар его рта, это так необычно, так будоражит мое сознание, что я теряюсь в ощущениях. Языком Алан спускается по ноге, по внутренней стороне бедра, меня колотит от удовольствия, мое громкое дыхание переходит в стоны. Его голова уже у меня между ног, он проходится языком по промежности и целует меня там.
– Аааа! О, Боже! Меня ошпаривает кипятком, у меня это впервые, муж не баловал. Я слышу стоны удовольствия от Алана и сама погружаюсь в калейдоскоп ярчайших ощущений. Выгибаюсь на встречу, громко стону, зарываюсь рукой в его волосы, он углубляется в меня языком, просто трахает меня им, меня накрывает, кожу жжет, кажется, это невозможно выдержать. Происходящее уносит за пределы сознания, меня нет, есть только его язык и мощные искры, дарящие неземное наслаждение. Он отрывается, подбирается к моим губам, целует, я чувствую свой вкус, непередаваемые ощущения! Вставляет в меня палец, потом второй, вводит их глубоко, большим пальцем ласкает клитор. Я перехожу на крик, я схожу с ума, сейчас просто потеряю сознание. Это продолжается долго, на износ. Его рука практически доводит меня до оргазма, но он вынимает ее. Нет! Смотрю на него молящими глазами, он переворачивает меня, ставит на колени, рукой прогибает спину и прижимает к матрасу, входит. Я ощущаю, что он сильно возбужден, каменный член двигается во мне сначала размеренно, потом все резче, я хриплю, нет сил кричать. Я толкаюсь ему навстречу, он сжимает руками мои бедра, с каждым толчком притягивает меня руками, жестко, до боли, разрывает меня изнутри, выходит почти полностью, с криком всаживает в меня член до упора несколько раз и кончает. Отпускает меня, я падаю на кровать, и меня разносит на ошметки, я взлетаю, парю, умираю…
Алан уходит в душ первый, а я остаюсь собирать себя по кускам. Никогда в жизни мне не было так хорошо, как сегодня. Я не знаю, сколько мне суждено с ним быть, но точно знаю, что больше не хочу страдать, оглядываясь на его прошлое. Нужно жить настоящим, больше не стану тратить время на мысли о других. Сейчас он мой и за это время нужно использовать каждую минуту.
После того, как сама принимаю душ, выхожу, прыгаю в постель, Алан лежит на боку, подпирая голову локтем.
– Все хорошо? – спрашивает он.
– Если ты о сексе, то необычайно.
– Так чего же ты хочешь?
Я вопросительно смотрю на него, не понимая вопроса.
– Ты хотела, чтобы тебя спросили, чего хочешь ты. Я спрашиваю.
– Хочу, чтобы меня не считали твоей игрушкой.
– Что я должен для этого сделать?
– Я не знаю.
– Ты хочешь, чтобы я изменил мнение людей о себе? Это же меня считают мудаком, использующим женщин, а ты попала под раздачу, ты вообще не причем. Это мое клеймо. Забей на чужое мнение, давай будем основываться на своем. Я не считаю тебя игрушкой…отпусти все предрассудки, просто будь со мной, ты мне очень нужна.
Я утыкаюсь ему в грудь, крепко обнимаю и засыпаю сладким младенческим сном.
Утром мы завтракаем, пьем кофе, я рассказываю ему о своем детстве, ему интересно, никогда бы не подумала. Увлекшись, опрокидываю чашку с остатками кофе на себя, белая рубашка Алана, которая успела стать моим халатом, намокает коричневым пятном.
– Черт! Я сейчас постираю.
– У меня нет уже времени, нужно ехать.
– Тогда я заберу ее с собой и постираю дома.
– Забирай, можешь оставить себе на память, – улыбается Алан.
– А здесь в чем буду ходить?
– Купи себе нормальную домашнюю одежду, тапочки, халат.
Он что-то нажимает в своем телефоне, а на мой приходит смс: Перевод от Алана Сергеевича З. и сумма, от которой у меня округляются глаза. На эти деньги можно купить халатов на пол отеля.
– Алан! Это очень много.
– Впервые вижу женщину, которая отказывается от денег.
– Я не отказываюсь, просто несколько домашних вещей не стоят столько.
– Купи много.
– Тогда тебе придется делиться со мной гардеробной.
– Договорились.
