Текст книги "Услышь моё молчание (СИ)"
Автор книги: Ника Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
Глава 4
Даже тень может вспомнить, что когда-то она была человеком
Возвращаться не хотелось, но тупая боль во всём теле заставила застонать и открыть глаза. Вместо снега, окроплённого кровью, знакомый белый потолок, те же обои на стенах и большое окно. Снова нелегальная клиника плешивого доктора. Шорох сбоку заставил повернуть голову. В висках тут же застучало, заставив прикрыть веки.
− С добрым утром, красавица моя, − прозвучал слишком бодрый голос Артура.
− Если ты здесь, тогда какое оно к чёрту доброе, − тихо ответил Герман, с трудом разлепив опухшие губы. Несколько весьма точных ударов Артура хорошенько подпортили их. Герман попытался сделать глубокий вдох, но грудь неприятно заныла. Наверное, и рёбрам досталось. Он хотел поднять руку и вдруг понял, что привязан чем-то к кровати. Широкие ремни на запястьях, так в дурдоме буйных привязывают. Н-да.
− Не делай резких движений. Тебе хорошо досталось, да и операция была только вчера. Швы могут разойтись, − предупредил Артур. Он сидел в кресле рядом с кроватью, по-хозяйски развалившись и закинув ногу за ногу.
− Какая операция? – неужели ему досталось серьёзнее, чем он подумал в первый момент пробуждения.
− Ты у меня теперь девочка Эммочка, − губы Артура расплылись в издевательской улыбке. ─ Сверху девочка, снизу мальчик.
− Что ты несёшь?
− А ты присмотрись к своей груди. Второй размер как раз то, что мне нравиться в женщинах.
− Что ты сделал, сволочь? – с ужасом прошептал Герман, разглядывая то, чего не должно было быть. На его груди виднелись два небольших холмика, прикрытых одеялом. – Нет. Ты не мог…
− Почему? – хмыкнул Артур. – Я же должен был тебя наказать? Должен! И я решил, что с мальчиком у меня опыт уже был, а вот с трансом ещё нет.
− Псих… Ненавижу, − прошептал Герман и отвернулся. Видеть физиономию Артура было невмоготу, хотелось зубами вцепиться в глотку и рвать, рвать… пока не сдохнет. За отца, за себя, за Стаса. – Куда вы дели тело Стаса?
− Туда же, куда деваем и тела шлюх после наших забав. Удав имеет кучу полезных знакомых, даже в крематории, − в голосе Артура прозвучало довольный смех.
− Для тебя это так просто, да? Убить человека? – медленно повернул голову Герман, словно опасную тварь, разглядывая своего мучителя.
− Я не убиваю лично. Для этого есть мальчики и Удав. Я люблю смотреть.
− Откровенничаешь, значит, уже списал. Я тоже умру, когда ты наиграешься. Надеюсь, хоть меня-то убьёшь сам? Или мальчикам отдашь?
− Тобой я ещё долго не наиграюсь, − подался вперёд Артур, вглядываясь в бледное, со следами побоев лицо Германа. – У меня столько идей ещё нереализованных. Миллион.
− Не боишься, что твой доктор запишет всё, что ты сейчас болтаешь, и сдаст тебя?
− В этой комнате камер нет, малыш. В других есть, ты прав, в этой нет. Мы с ним подельники. Зелень вместе косим, и он знает, что со мной играть не надо.
− Подельники, − усмехнулся Герман. – Не мелковато для тебя?
− Всё зависит от информации, а у доктора бывают интересные клиенты. Все моё состояние заработано путём шантажа богатеньких лохов. Как говориться: любишь развлекаться, люби денежки платить.
− Плетёшь паутину как паук и ловишь наивных глупеньких богатых деток, чтобы родители платили, да?
− В кого ты такой умный-то? – бросил хмурый взгляд на него Артур.
− В отца.
− Согласен. Умный был мужчина, вот только и его баба за яйца взяла. Не просчитал он Альбинку вовремя, а исправить ситуацию она ему не дала. Ты знал, что он хотел на развод подать?
− Нет, − устало ответил Герман. Вялость накатывала вместе с волнами ноющей боли.
− Значит, тебе рассказать не успел. Ладно, отдыхай. Сейчас Кешку пригоню, пусть укол сделает. – Артур встал и пошёл в сторону двери, когда Герман решился.
− Артур, подожди!
− Что? – нехотя повернулся тот.
− Я хочу с тобой договор заключить.
− Даже так? И что у тебя есть, чего я не могу получить?
− Ты же хочешь покрасоваться со мной перед своими знакомыми? Хочешь выставить меня своей любовницей? Ведь так?
− Это было бы забавно, − согласился Артур, всё также стоя у двери.
− Но ты опасаешься, что я могу выкинуть фортель. Я могу дать слово, что буду делать всё, что ты хочешь.
− С чего такое смирение, малыш? На тебя это не похоже, − заинтересовано произнёс Артур и вернулся к кровати.
− Взамен я хочу, чтобы ты оплатил долг Стаса в его конторе. Ты ведь знаешь о кредите?
− Конечно, знаю. Только зачем мне это нужно? Я и так смогу заставить тебя делать всё, что мне захочется.
− А я всегда смогу найти способ сдохнуть, Артур. И даже твои мальчики не смогут удержать. Зубами вены перегрызу. Тебе любой психолог скажет, что если человек хочет покончить с собой, способ он найдёт, − холодно процедил Герман, глядя в сузившиеся глаза Артура. Он блефовал и надеялся, что Шерстобитов поверит, ведь одна попытка суицида была. Пусть спонтанная и непреднамеренная, но она была. Артур не знал, что Герман дал слово выжить тому, чьё доверие не мог обмануть. Мёртвым не лгут.
− И ты мне поверишь на слово? – скептически поднял бровь Артур.
− У меня есть выбор? Я лишь надеюсь, что хоть раз в жизни ты сможешь сыграть честно.
− Только ради тебя, малыш. Ты мог бы из меня верёвки вить, если бы только захотел. Что ты в нём нашёл? Иевлев ведь был обычным солдафоном, − Артур подошёл ближе, склонился над Германом, уперев ладони по стороны головы.
− Стас человеком был, Артур.
− А я?
− Ты? Я не знаю, − покачал головой Герман.
− Я – хищник, малыш, и ты имел несчастье попасться мне на глаза. Знаешь, не пригласи Альбина меня на свадьбу, быть может, ты сейчас был женат на своей блондинке и вполне счастлив, но… Я глаз не мог оторвать тебя тогда. Ты так вертел своей упругой попкой, что мне хотелось натянуть тебя прямо посреди зала.
− Я просто танцевал, Артур, и никого не провоцировал.
− Но я загорелся. Всё время мечтал о тебе и решил, что обязательно добьюсь своего. Так или иначе, ты всё равно оказался бы в моей постели.
− Тебе лечиться надо, − сглотнул Герман, глядя в сумасшедшие глаза мужчины, превратившего его жизнь в ад.
− Поздно, малыш. Я давно перешёл грань дозволенного и, поверь, мне нравится моя жизнь, − Артур быстро наклонился и впился жадным поцелуем в губы Германа. Потом слизнул выступившую кровь, ухмыльнулся и быстро вышел.
Герман закрыл глаза. Сил бороться почти не осталось. Он прекрасно понимал, что пытаясь договориться с Артуром, давал ему ещё один козырь против себя, ещё один рычаг воздействия, но иначе поступить не мог. Смерть Стаса легла на его душу тяжким грузом. Герман считал себя виноватым, ведь без него Иевлев, возможно, смог бы уйти, забрать семью и скрыться. Стас мог один сбежать и попросить помощи у дяди Романа. Но… он никогда бы его не бросил. Не тот человек был майор Иевлев. Да и оба они понимали, что уйди Стас один, у Артура было бы только два выхода. Он мог догадаться о сговоре и тогда Германа либо перевезли бы в неизвестное место, либо убрали бы. Кто-то из них всё равно бы погиб и то, что в живых остался именно он, Герман, ничуть не облегчало его жизнь.
Как ни странно, но Артур выполнил обещание, закрыв долг бывшего охранника в агентстве. Даже расписку с печатью привёз, чтобы показать Герману. Маленькая Злата и её прабабушка были в относительной безопасности, по крайней мере, за долги их никто не выселил бы из квартиры. Оставалась надежда, что пожилая женщина протянет ещё достаточно, чтобы успеть пристроить малышку. Герману же не оставалось ничего другого, как сдержать обещание. Артур вошёл в раж и развил бурную деятельность. Однажды во двор загородного дома въехала смешная яркая маленькая машинка, из которой выпорхнуло… нечто. Метр с кепкой роста, длинные блондинистые волосы, розовые обтягивающие брючки на стройных ножках, обутых в такие же яркие сапожки на высоком каблуке и короткая шубка из непонятного зверя искусственного происхождения. Герман из окна спальни с удивлением рассматривал странное существо. Назвать его девушкой почему-то язык не поворачивался, ибо что-то мешало глазу. Наверное, отсутствие вкуса и кричащий наряд, а может, чрезмерная, просто-таки бросающаяся в глаза манерность в жестах и движениях.
− Познакомься, Герман. Это Карамелька, твой учитель, − довольно улыбаясь, представил Артур… гостя. Нечто оказался парнем. Кроме яркой одежды у него был и не менее яркий макияж.
− Зачем он мне? – равнодушно задал вопрос Герман, усаживаясь в глубокое кресло в гостиной и рассматривая странного гостя.
− Он сделает из тебя настоящую женщину, − хохотнул Артур.
− Твой Карамелька – бог? – скептически оглядел парня Герман.
− Я – травести-дива, − пропело разряженное нечто манерным голоском, похлопав накладными ресницами и бросив соблазняющий взгляд на Артура.
− И чему же меня может научить этот разряженный павлин? Ты можешь представить вот такого меня рядом с собой на светской вечеринке?
− Шмотки мы с тобой вместе покупать будем, малыш, а Карамелька научит тебя тонкостям маскарада. Какое бельишко покупать, всяким интимным мелочам. На каблуках ходить научит.
− Ну-ну, − покивал Герман, не обращая внимания на злой взгляд новоиспечённого учителя. Похоже, дурачок, не понял куда попал.
Эмма. После того, как на свет появилось это существо непонятного пола, как Герман окрестил себя, потихоньку приходя в чувство от шока в гостях у доктора-живодёра, он потихоньку растворился и спрятался за Эммой, словно за удобной ширмой… Он отгородил ею свою настоящую личность, и на всё, что с ним происходило, смотрел как будто чужими глазами. Так оказалось проще существовать. Так было легче. Артур, увлёкшийся новой игрой, с азартом ваятеля принялся создавать свой собственный шедевр, меняя внешность Германа под свои вкусы. Отросшие до лопаток тёмные волнистые волосы были перекрашены в отвратительный блондинистый цвет, сделавший его лицо совершенно чужим. Неизвестно, что было хуже: учиться ходить на каблуках или наносить боевую раскраску, которая кардинально отличается от того лёгкого грима, которым пользовался Герман во время танцевальной карьеры. А уж о том, как приходилось выслушивать советы Карамельки о том, как обходиться с собственным хозяйством, чтобы под узким платьем оно не выпирало, даже вспоминать тошно. Но он послушно, как и обещал, одевал каблуки, женское бельё, чулки и платья, купленные Артуром. Весьма откровенные и немного вульгарные, на вкус Германа. Он бы точно такие никогда не выбрал для своей девушки, но… Кто его спрашивал?
В первый вечер, когда Артур должен был вывести Германа на какую-то вечеринку, он смотрел на себя в зеркало и его била чудовищная дрожь. В ярко накрашенной блондинке в зеркале он совершенно не узнавал себя. Поднятые наверх волосы открывали длинную шею с широким украшением, удачно закрывающим адамово яблоко, серьги поблёскивали в проколотых ушах, синее платье открывало грудь настолько, что Герману всё время казалось, будто она выпрыгнет из платья при неосторожном движении. Он уже не думал о побеге, а просто боялся появиться перед людьми в таком виде. Да и как он теперь мог появиться перед дядей Ромой или Глебом? Стыдно и страшно. Он чувствовал, что потихоньку начал терять себя. Услышав недовольный голос за дверью, настоящий Герман ещё раз бросил взгляд в зеркало и выпустил на сцену Эмму, почти полностью спрятавшись в её тени. Артур с довольным блеском в глазах представлял его своим друзьям, выдавая за новую подругу, а Герман, прилагая неимоверные усилия, пытался справиться с ролью и нигде не проколоться. Он говорил крайне мало, отвечая только на прямые вопросы, от которых не удавалось уйти. Артур всё время держал его за руку, не отпуская ни на минуту. И Герман был даже благодарен ему, что по приезде в загородный дом тот отпустил его. В ту ночь не было никаких игр и постельных утех. Герман переоделся, принял душ, смыв с себя косметику, и повалился в постель. И только тогда его нервы не выдержали. Германа начало трясти, как в лихорадке, слёзы лились из глаз бурным потоком и только пощёчина и вкус алкоголя на губах привели его в чувство. Артур влил в него полный стакан коньяка, после которого Герман уснул и проспал до обеда. Больше истерик не было. Герман спокойно выполнял свои обязанности эскорта. Их постоянно сопровождал Удав, охраняя «Эмму» во время недолгих отлучек Артура для разговоров с нужными людьми.
Карамелька теперь тоже жил в их доме, изнывая от скуки. Однажды он довертелся задом, постоянно соблазняя Артура, и тот трахнул его прямо в гостиной, заставив Германа наблюдать. Судя по довольно сверкавшим глазам Карамельки, парень уже в мечтах расписал своё будущее рядом с богатым папиком. Только все его мечты рассыпались как карточный домик, когда Артур хозяйским жестом пригласил невозмутимого Германа в спальню, куда Карамельке вход был закрыт. Своё недовольство он скрыл от хозяина, но до самого обеда доставал его любовника, видя в нём своего удачного соперника. В итоге Герману пришлось поставить зарвавшегося парня на место, расставив все точки по местам.
− Толик, знаешь, кто ты? – придавил он его к стене в коридоре.
− Меня зовут Карамель. Я известная в столице травести-дива!
− Известная где? В специализированных клубах-борделях? Не смеши меня, Толик. Ты профессиональная подстилка, а не актёр. Ты же спишь и видишь, как оказываешься на моём месте. Думаешь, здесь сладко? Наивный мальчик.
− А что? Тебе так плохо? Спишь с одним, отказа ни в чём не знаешь, ещё и выдёргиваешься, − зло прошипел Карамелька, пытаясь отцепить пальцы Германа от своего плеча.
− А по-твоему я должен под Артуром визжать от восторга? А то, что меня похитили, опоили гадостью и изнасиловали, причём не один раз и уже более полутора лет удерживают здесь под охраной не в счёт? Как тебе такая история? У меня до Артура вообще мужчин не было, зато была невеста. Ты думаешь, тебя отсюда отпустят, как только тебе захочется смотаться?
− А п-почему нет? – испуганно пролепетал Карамелька.
− Ты меня видел? Видел. Как зовут знаешь? Знаешь. Тебе теперь одна дорога – на тот свет, как свидетелю. Так что живи и наслаждайся! – Герман легонько похлопал парня по взбледнувшему личику и спокойной походкой ушёл к себе.
И Карамелька оказался не таким уж глупцом. Стоило ему перестать мечтать и посмотреть на Артура глазами без розовых очков, как он понял, что место Германа ему совершенно не нужно. Своё тёплое местечко он нашёл под крылышком Витька. Тот всё также исподтишка бросал жадные взгляды на Германа, зато стал реже сопровождать его на прогулках. За такой поворот Карамельке можно было бы сказать спасибо, только вот элементарного сочувствия в его глазах по отношению к Герману не появилось ни капли, а вот зависть по-прежнему нет-нет да появлялась в хитрых глазах.
На открытии очередного пафосного ресторана они с Артуром неожиданно столкнулись с Алексом Гриневским. Герман почувствовал, как дрогнула рука Шерстобитова и заметил промелькнувший в глазах страх. Высокого шатена с карими глазами Герман запомнил ещё на свадьбе отца. У этого мужчины было интересное с точки фотографа лицо, сразу же вызвавшее желание схватить камеру и запечатлеть его. За прошедшие несколько лет он совершенно не изменился. Артур, которому некуда было деться от неожиданной встречи, познакомил их. Вспыхнувшая было надежда, рухнула, как только Герман понял, что этот человек его не узнал. Может, дело было в том, что он почти не обратил внимания на очередную куклу рядом с Шерстобитовым. Вспомнив, что он в образе «Эммы» Герман спустя пару минут даже порадовался, что остался неузнанным. Он заставил себя успокоиться и лишь проводил Алекса грустным взглядом, который к несчастью заметил Артур. Ночью в спальне, хорошо заряженный алкоголем, он напомнил об этом весьма болезненным способом.
Следующая их случайная встреча произошла через два месяца. Артур, не слушая возражений, потащил Германа на площадку, где танцевали несколько пар. Он, следуя за Шерстобитовым, машинально переставлял под музыку ноги, равнодушным взглядом скользя по чужим лицам, когда неожиданно зацепился за знакомую фигуру. Гриневского с его внешностью трудно было не заметить. И дело было не в дорогом костюме, привлекательной внешности или флёре успеха, витавшем вокруг него. Дело было в его уверенном взгляде, сдержанной улыбке на красивых чётко очерченных губах, в несуетливых движениях спортивного подтянутого тела. Он весь был пропитан тем, чего никогда не добиться Артуру. Спокойной уверенностью состоявшегося человека. Шерстобитов всего добился шантажом, вымогательством и хитростью. Его благосостояние было зыбким, а Гриневский твёрдо стоял на ногах, полагаясь на себя, свой ум и собственные руки. Альбина представила их друг другу на свадьбе, но Герман ещё тогда услышал фальшь в её словах. Отец позже объяснил, что она затаила обиду на брата за то, что ему достался семейный бизнес, а ей только часть в денежном эквиваленте. Герман удивился женской логике. Альбина ничего не смыслила в бизнесе, а у компании, доставшейся брату, было на тот момент много проблем. Она не была на грани банкротства, но Гриневскому пришлось приложить достаточно усилий, чтобы не только удержать её на плаву, но и укрепить, а затем расширить. Теперь под его рукой была крупная успешная компания.
Герман возвращался под конвоем Удава из туалетной комнаты, когда их кто-то окликнул. Обернувшись, они увидели приближающегося к ним Гриневского. Рядом с ним шёл крепкий подтянутый мужчина, с чуть седыми висками и улыбкой сторожевого пса. Удав весь подобрался и оскалился, как пойманный хищник. Заметив его реакцию, спутник Гриневского растянул губы в таком же приветственном оскале.
− С какой это поры ты так рьяно стережёшь красоток хозяина, Удав? – пророкотал он на весь коридор.
− А тебе какое дело, Рогозин?
− Да вот не ожидал увидеть твою рожу в столь респектабельном месте.
− Давайте отойдём на пару минут, пока эти двое поздороваются? – обаятельно улыбнувшись, предложил Алекс, указывая на большое окно, за которым открывался красивый вид на ночной город.
− Судя по их… улыбкам, особой дружбой они не страдают, − стараясь не выдать своего волнения голосом, произнёс Герман, делая несколько шагов в сторону окна. Он неуютно чувствовал себя в лёгком длинном платье с открытой спиной и разрезом до самого бедра, открывавшем стройные ноги на высокой шпильке. Обнажённую кожу прожигал злой взгляд Удава. Небрежным жестом Герман слегка поправил широкий браслет на руке, под которым прятался шрам и сделал невозмутимое лицо.
− О! Между ними очень специфические отношения. Когда-то Рогозин, ещё будучи следователем по особо важным делам, посадил вашего знакомого на некоторое количество лет в места, весьма отдалённые от столицы.
− Даже так? – Герман новости не особо удивился, давно подозревая подобный факт в биографии Удава.
− Не сочтите за грубость, но что делает довольно не глупая девушка в обществе Артура? Оно вам не подходит, − спокойно произнёс Гриневский, рассматривая их отражения в стекле.
− Если бы вы знали, что именно мне не подходит, но это приходится терпеть, то сильно удивились бы, − устало вздохнул Герман. Слова о помощи так и просились с языка, но близкое присутствие Удава не давало им сорваться.
− Зачем терпеть? Хотите, я помогу вам?
− С чего вдруг такое участие?
− Я сам не знаю, − пожал плечами Гриневский. – Вы ещё в первую встречу напомнили мне кого-то. А сегодня, когда я увидел ваше отрешённое лицо во время танца, мне захотелось вам помочь. Хотя судьба подруг Артура меня никогда раньше не волновала.
− Спасибо. Я…
− Эмма! Тебя Артур дожидается, − отрывисто гаркнул Удав, хватая Германа за руку. – Всего хорошего, господа!
− И тебе не хворать, Удав! – ответил им вслед Рогозин.
Артур был зол. Очень зол. Ещё по дороге он заставил Германа сделать ему минет, весьма грубо и не стесняясь Игорька и Удава, сидевших впереди, а в спальне просто избил до потери сознания. На следующий день он уехал и вернулся только через три дня с дарственной на издательство и здание, в котором оно было расположено. Когда Артур отдал ему бумаги в качестве извинений за свою несдержанность, Герман начал смеяться. Он не понимал этого по сути глупого и бессмысленного жеста. Артур откуда-то узнал о его давней мечте и решил порадовать, но… Зачем ему издательство, в котором он никогда не сможет работать? Сколько ему жизни-то осталось? Сколько ещё времени продлится блажь Артура? Несмотря на реакцию неблагодарного любовника, Шерстобитов бумаги не уничтожил, а положил в сейф в кабинете, где уже лежали личные документы Германа.
Очередной приход домработницы Герман пережидал на своём чердаке. Он устроился на старом диване и принялся ждать. Внизу что-то стучало, доносилось тихое пение, под которое он благополучно успел задремать. Повернувшись на бок, Герман сунул руку под тонкую подушку и вдруг нащупал что-то. Это оказалась старая потрёпанная книжица, подаренная Стасом. Он смутно помнил, как спрятал её, когда за ним пришёл кто-то из охранников. С момента гибели Стаса она так там и пролежала. Вдруг Герману пришла странная мысль. Он наугад открыл книгу и, ткнув пальцев не глядя, прочёл несколько строк. Китайская мудрость гласила: «Чтобы победить противника не стремись стать сильнее его, а сделай его слабее себя».
− И как же это сделать, мудрая книга? – прошептал Герман, откидываясь на спинку старого дивана. Он попытался расслабиться и выбросить пустые мысли из головы, но они упорно не хотели уходить. Когда домработница Любочка закончила свои дела, в голове Германа сложился определённый план. Он прекрасно изучил всех, кто жил с ним под одной крышей. Знал их сильные стороны и слабые. Никто из них не был невинным агнцем, даже Карамелька, так удачно вписавшийся в коллектив надзирателей и с удовольствием доносивший Артуру обо всех и обо всём. А ещё он заметил, что с тех пор, как он побывал в руках нелегального эскулапа, водитель Игорёк стал бросать на него заинтересованные взгляды. Потянуло на экзотику? Может быть. Так почему бы это не использовать в своих интересах?
Может и правы те, кто утверждает, что деньгами можно соблазнить кого угодно, главное – их количество. Постепенно, шаг за шагом, тонкими намёками Герману удалось внушить Карамельке идею ограбить Артура и сбежать. А уж он подбил на это дело Витьке, даже своим недалёким умом понимающим, что в любой момент его могли убрать за ненадобностью. Благодаря Удаву, хозяин каждого из охранников держал на коротком поводке. В душе Витька алчность и жадность перевесили страх. Он согласился на предложение Германа. Приходилось быть крайне осторожным, чтобы не попасться при переговорах. Благо, расположение камер было изучено уже давным-давно. Герман не питал иллюзий по поводу своих помощников. Карамелька его ненавидел, прекрасно замечая сальные взгляды своего любовника, то и дело скользящие по телу хозяйской игрушки.
Наученный горьким опытом, Герман понимал, что без жертв уйти не получится. Их неудачная попытка со Стасом была тому подтверждением. Смерть друга убила в Германе наивного мальчика, но помогла родиться другому человеку, вполне способному ради своей цели переступить через чужую жизнь. Уверенности в том, что сможет убить обычного человека не было. Просто тех, кто окружал его последние два года, людьми он не считал. Для них человеческая жизнь ничего не стоила, и крови на их руках было достаточно, чтобы жалость к ним умерла в зародыше. Герман даже особо не удивился, когда случайно услышал, как Карамелька шептался с любовником о том, как они разберутся с ним, когда деньги будут уже на руках. Правда, перед тем, как убрать, Витёк мечтал его трахнуть. Эти двое, такие уверенные, что умнее других, были лишь пешками в его плане.
− Поговорить надо, − Герман неожиданно толкнул следовавшего за ним по пятам водителя за угол дома, где не было камер. Прижался к нему телом в лёгкой рубашке, прекрасно зная, что в чуть расстёгнутом вороте видна фальшивая грудь. Он упёр руку в плечо молодого мужика, не давая ему особого простора для манёвра.
− С ума сошёл? У меня нет желания последовать за Серёгой, − попытался оттолкнуть его Игорёк.
− Ничего с тобой не случится. Тем более камер здесь нет, − успокоил его Герман.
− Так пара камер только в доме, да одна на воротах.
− Это только те, о которых вы знаете, Игорёк. А так Удав за вами везде наблюдает, ведь дом и окрестности просто нашпигованы камерами. Небось и забавы ваши с девочками тоже зафиксированы. И кто кого грохнул тоже.
− Откуда знаешь? – испуганно сглотнул водитель, но Германа не оттолкнул.
− Артур рассказал, а камеры я сам нашёл. Скучно мне было, знаешь ли. Я много чего знаю. Интересного.
− И чего тебе надобно от бедного шофёра? – уже более спокойно спросил Игорёк.
− Ты сбежать отсюда хочешь?
− И что я буду делать? Всю жизнь прятаться от Удава без копейки в кармане? – хмыкнул водитель, но чутьё Германа подсказало, что наживка проглочена.
− А кто тебе сказал, что Удав будет за тобой гоняться? Только дураки оставляют таких монстров за спиной. Я знаю, как убрать его, Артура, а ещё достать компромат на тебя, меня. И ещё разжиться огромной кучей денег.
− И кто же их уберёт?
− Есть желающие, а нам с тобой останется только концы подчистить и уйти.
− Не боишься, что я тебя прямо сейчас пойду и сдам? – прищурил глаз Игорёк.
− Я своё уже отбоялся, ещё зимой, когда закрыл глаза Стаса. Что мне Артур сделает? Изнасилует? Проходили. Даже если вам отдаст, мне уже всё равно. Убьёт? К этому так и так идёт. Ещё полгода, год и… здравствуй, крематорий. Скажешь, что я не прав?
− Откуда я знаю? Хотя, скорее всего ты прав, парень. Мы все там рано или поздно окажемся. Почему я?
− Раньше ты вполне адекватно вёл себя со мной. Особо не грубил, глазами не раздевал и в мыслях не трахал. С недавних пор, с появлением у меня непредписанных природой частей тела, стал бросать заинтересованные взгляды. На экзотику потянуло?
− Ты уж слишком на девку красивую стал похож, − пробормотал Игорь, а Герман снисходительно улыбнулся и повернулся спиной, плотно прижавшись задницей к бёдрам водителя. Даже не надо было делать каких-то особо интимных движений, чтобы почувствовать шевеление в его штанах.
− А так ещё более похож, правда? Но на самом деле ты меня не хочешь, Игорь. Ты – натурал, а я… обманка. Красивая фальшивая кукла в дорогих шмотках. Я, конечно, могу сделать тебе минет, и ты получишь удовольствие, но на этом всё и закончится. А вот Витёк хочет именно меня, причём давно. У меня уже сквозная дыра в спине из-за его взглядов. И как раз поэтому он возьмёт на себя всю подготовительную работу вместе со своим мелким любовничком, а мы с тобой снимем сливки и разойдёмся кто куда.
− То есть, с ними мы делиться не будем? – ехидно спросил Игорёк.
− Нет. Ты мне нужен именно потому, почему не нужны они. У тебя мозги есть, а не только член. Кроме Артура есть кое-кто, кого тоже можно пощипать, но это сделаем уже только мы с тобой.
− И… кто?
− Доктор. У меня к нему должок. Да и убрать необходимо кое-что, сам понимаешь, − жестко произнёс Герман, делая шаг в сторону от Игоря.
− До визита к доктору минет сделаешь? – хитро подмигнул водитель.
− Я так понимаю, что это бонус к твоему согласию?
− Да. Ты прав, всю жизнь торчать здесь я не хочу.
− Прекрасно, − улыбнулся Герман и неспешным шагом продолжил прогулку.
На самом деле Герман жутко боялся, что с водителем ничего не выйдет. Даже получив согласие, несколько дней с замиранием сердца ждал, что всё полетит к чёрту. Он устал быть тенью самого себя и в душе хотел, чтобы всё закончилось так или иначе, ибо выдерживать общество Артура и компании сил больше не было. К тому же Шерстобитову пришла очередная блажь в голову, и он загорелся идеей сыграть свадьбу, фиктивно женившись на «Эмме». «Сначала опробует роль молодожена, а потом, вероятно, захочет сыграть роль безутешного вдовца», − подумал Герман, впервые выслушав в красках расписанную новую идею. Позволять Артуру довести этот бред до реализации он не собирался и потому решил поторопиться. Приближалась дата его дня рождения и это был лучший повод собрать всю компанию вместе. Артур грозился в этом году устроить небольшое празднество с выпивкой и тортом. Убедить Карамельку и Витька воспользоваться методом дамочек-клофелинщиц оказалось просто. Мало того, что с алкоголем действует быстро и безотказно, ещё вызывает небольшую амнезию. Препарат они достали без проблем. Оставалось только дождаться нужного момента и подсыпать в алкоголь. Этим должен был заняться Карамелька, так как Германа никто к приготовлению закусок не допустил бы на пушечный выстрел.
За свою часть работы Герман не переживал. У него была отличная память, да и с наблюдательностью всё было в полном порядке. В последние несколько месяцев Артур часто требовал, чтобы он находился у него в кабинете, когда тот занимался делами. Шифр сейфа Герман уже выучил на зубок. Ему хватило одного взгляда, чтобы запомнить длинный пароль от компьютера, который Артур однажды набрал, когда притянул Германа к себе на колени. Надо сказать, что в тот момент Шерстобитов был слегка пьян и не очень внимателен, точнее, осторожен. К тому же он не знал, что Германа с детства готовили к работе в банке, пока отец не принял факт того, что сын не хочет быть банкиром. Но умение быстро запоминать всякие цифры и знаки пригодилось, лишь один раз дав сбой. Герман до сих пор не мог простить себе, что в том эпизоде с телефоном позволил панике взять верх. А ещё он несколько дней к ряду жаловался Артуру на боль в груди, намекая, что возможно тот был немного неосторожен или имплантат оказался бракованным. В конце концов, Шерстобитов позвонил плешивому доктору и договорился о встрече на следующее утро после дня рождения. Отвезти его должен был Игорь.
Обычно хорошо продуманные планы идут не совсем, так как они задумываются, но… то ли фортуна в этот раз решала повернуться к Герману лицом, то ли карты, как говориться, правильно легли. В общем, первая часть прошла как по нотам. Карамелька принёс бокалы с шампанским с мастерством бывалого официанта. В гостиной были все, кроме Игоря, который якобы уехал по своим делам, так как у него был выходной, а значит, он не должен был появиться до самого утра. Витёк слегка паниковал, так как Удав изъял у них с Вадиком оружие, заперев его в сейфе. Герману, в виду визита к доктору Артур пить запретил. Тосты были произнесены, бокалы снова налиты заботливым Карамелькой, когда препарат, наконец, начал действовать. Артур свалился в отключку первым, он приехал и так будучи не совсем трезвым, вторым был Вадик, а вот Удав оказался слишком сообразительным. Он, заметив рванувшегося было к нему Витька, успел выхватить оружие и всадить охраннику пулю в голову. Расстояние было небольшим, и даже в таком состоянии профессиональный убийца не смог промазать. Герман, заранее расположившийся в кресле между ним и Артуром, быстро подхватил со стола массивный поднос и изо всех сил ударил Удава по голове. Он успел выхватить пистолет из слабеющей руки и утихомирить вопящего во всё горло Карамельку. Со странным спокойствием он произвёл контрольный выстрел в голову Вадика, а затем и Артура. И только потом он без сил рухнул в кресло и закрыл лицо руками. К горлу подкатывала тошнота, но пришлось взять себя в руки. Хорошо, что в доме была отличная звукоизоляция, иначе вопли и звуки выстрелов переполошили бы всю деревню.
