Текст книги "Услышь моё молчание (СИ)"
Автор книги: Ника Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
Герман не собирался лить слёзы и биться в истерике. Ему было паршиво, жутко, но… Если сейчас дать слабину и позволить раскиснуть, погрязнув в жалости к себе, можно никогда не выбраться из ловушки. Нужно было держать себя в руках, если он хотел выскользнуть из рук Артура. Отходняк будет потом, а сейчас нужны были силы и терпение. Много терпения. Дверь скрипнула и в помещение, тускло освещённое небольшой лампочкой на потолке, вошёл, пошатываясь, Артур. Он посмотрел на насторожившегося Германа и нагло улыбнулся, заставив полуобнажённое тело парня покрыться мурашками. Он сбросил рубашку, открыв немного оплывшие от разгульной жизни телеса и, шало улыбаясь и распространяя вокруг себя алкогольные пары, повалился прямо на Германа. Точнее, попытался. Юркое тело в последний момент выскользнуло и перекатилось в сторону. Не теряя времени, Герман стремительно рванул к приоткрытой двери. И Артур, и его сторож были крупными мужчинами, но он был мельче и шустрее. Страх придал сил. Услышав вопль хозяина, сторож заглянул в дверь и был сбит скоростным болидом. Герман вложил слишком много энергии в этот бросок, но всё же добился своего. Оглушённый охранник отлетел в противоположной стене, освободив путь. Коридор был пуст, а метрах в пяти виднелась лестница, ведущая наверх. Герман, не раздумывая и не теряя драгоценные секунды, устремился туда. Но на самом верху, уже преодолев одним махом десяток ступенек, он с разгона влетел в кого-то.
− Стоять! – рявкнул этот кто-то. Герман поднял голову и встретился взглядом с крепким мужиком. Его жёсткое, словно выдубленное лицо и холодные змеиные глаза заставили парня с опаской сделать шаг ближе к стене. Герман остановился и замер, с трудом переводя дыхание. – Ты смотри, какой шустрый мальчик.
− Пропусти, − твёрдо произнёс Герман, с замиранием сердца ожидая услышать позади торопливые шаги. – Я просто хочу уйти. Обещаю, в полицию не пойду. Просто пропусти меня.
− Проходи, − махнул рукой мужик, делая шаг к стене. – Заигрался Артур малость. Он по пьяни много чего делает. Только ты это… Не иди в полицию, лады?
− Хорошо, − как можно более убедительно произнёс Герман, насторожённо продвигаясь мимо удивившего его человека. Где-то впереди громко хлопнула дверь, на секунду заставив Германа отвлечься, и он тут же получил сильный удар по затылку, заставивший его рухнуть на пол. Перед тем, как провалиться в пустоту беспамятства был вопль Артура:
− Удав, ты не грохнул его?
− Да жива твоя подстилка, не психуй, − прозвучал насмешливый ответ.
Глава 2
Трудности выживания в личном аду
В тот раз Герману удалось избежать нежностей Артура, потому, как развлекаться с бессознательной тушкой скучно и неинтересно. Шерстобитов как заправский вампир любил наслаждаться чужими эмоциями. Зато на следующий день Герман, уже будучи в трезвом уме и твёрдой памяти, как говорится, испытал все прелести принудительного секса. Парочка охранником притащила его в спальню Артура, сноровисто вытряхнула из свободных штанов и пристегнула наручниками к кровати. Хозяин видимо достаточно много платил им, раз они не гнушались подобной работой. Благо, хоть ноги остались свободными, чем не преминул воспользоваться Герман. Он встретил появление Артура молчанием и полной неподвижностью. Тот хмыкнул, сбросил халат и присел неподалёку. Потом протянул руку и, едва касаясь, провёл кончиками пальцев по обнажённому бедру пленника. Герман не почувствовал абсолютно ничего, кроме омерзения. Обманутый притворной покорностью, Артур придвинулся достаточно близко и попробовал раздвинуть ноги Германа, тут же получив сильный удар коленом в лицо. Это его разозлило, и удары на беззащитное тело посыпались как из рога изобилия. Но это лучше, чем покорно позволять себя насиловать раз за разом, думал тогда Герман, словно сквозь туман, чувствуя болезненные толки. В следующий раз ему сковали не только руки, но и ноги. Красующийся приличный синяк на морде Артура несказанно порадовал Германа. После каждого такого рандеву его оттаскивали обратно, предварительно замочив в ванной. Еду ему приносил один из охранников и стоял рядом, пока он ел. Боялись, наверное, чтобы себе от отчаяния вилку в горло не воткнул. Но совершать самоубийство пленник не собирался. В нём росла и крепла ненависть к Артуру, к его охранникам и уходить в небытие не отомстив, парень не планировал. Несмотря на внешность милого хрупкого мальчика, Герман не любил прощать оскорблений и всегда платил по долгам, как и его отец. Подставлять безропотно вторую щёку было не в его правилах.
Герман надеялся, что его ищут. Прошла уже третья неделя заточения в подвале загородного дома Артура, и хотя бы кто-то должен был поднять тревогу. Глеб Горянский, сын дяди Ромы и друг детства, постоянно был на связи, и уж он-то должен был догадаться, что молчание Германа неспроста. К тому же Альбина… А вот при мысли о ней Герман тормозил. Он не мог понять роли мачехи во всей этой истории. У него никогда не было с ней конфликтов, так, небольшие недоразумения, как он считал раньше. Иногда молодая жена отца позволяла себе маленькие вольности по отношению к пасынку. То продефилирует перед ним в коротком халатике, мало что скрывавшем, то невзначай коснётся. Герман мысли не допускал о флирте, скорее ему казалось, что как взрослая женщина, она просто подшучивает над неопытным юношей. У Германа было слишком хорошее воспитание, чтобы заподозрить жену отца в откровенном интересе к себе. В последнее время перед гибелью отец был чем-то озабочен. Даже по телефону его голос звучал устало. Он хотел о чём-то поговорить с ним в день своей гибели, и ехал специально в столицу для этого. Герман, закончивший своё заграничное обучение, присматривал помещение для открытия собственной студии, проживая в гостинице. Но узнать, о чём же хотел побеседовать отец так и не удалось. Альбина была не в курсе, или сделала вид, что ни о чём не знает. И вот теперь, лёжа на жестком матрасе, Герман не знал, чего от неё ждать. Он так и не вспомнил, как они расстались и почему он остался у Артура. Неужели она причастна к похищению? Чтобы это могло ей дать? Наследство? Но для этого необходимо как минимум тело, а убивать Артур его пока был не намерен, иначе не терпел бы яростного сопротивления каждый раз.
Противостояние длилось почти два месяца, а потом Герман решил сменить тактику. Он хотел добиться от Артура немного свободы. Хотя бы в приделах территории загородного дома. Герман стиснул зубы, и без сопротивления вытерпел очередные «нежности» Артура. Тот удивился, но воспринял смирение парня весьма благосклонно. Даже оставил ночевать в своей спальне, правда, один из наручников прицепил к собственной руке. Герман всю ночь глушил в себе желание, придушить храпящего рядом насильника. Но убийцей он не был. Его главной целью было сбежать и вернуться домой.
Загородный дом Артура Шерстобитова находился в небольшой деревне, почти на окраине. На него работали четверо охранников, один из которых каждую неделю отправлялся на выходной, плюс постоянно присутствовал их начальник. Тот самый тип со змеиными глазами, что вырубил Германа при попытке вырваться. Через день приходила местная женщина по имени Любочка. Она готовила, убирала, стирала. На время её визитов Германа отправляли на чердак. Маленькое окошко гарантировало, что он оттуда не сбежит, зато давало возможность взглянуть на мир, который был за высоким забором. На чердаке было по-своему уютно. Старый диван, несколько вытертых кресел и два шкафа со стеклянными дверцами, забитых книгами составляли весь нехитрый интерьер. Германа ещё в первый раз, когда его заперли на чердаке, несказанно удивил нахождения там отличного собрания книг. Почему такая хорошая библиотека пылилась там за ненадобностью, спрашивать у хозяина дома было бесполезно. Там, конечно, не было всяких раритетов, но отличную подборку классики Герман оценил по достоинству. Для вида он слегка сопротивлялся, когда его каждый раз перед приходом Любочки запихивали туда, грозя всяческими карами, если ему вздумается шуметь. Кто знает, как отреагировал бы взбалмошный Артур, узнай он, что в его доме появилось место, где его пленнику было почти комфортно. Там не пахло туалетной водой Артура и перегаром от алкоголя. Туда не заглядывали охранники. Он был там один. Место, где он позволял себе немного расслабиться и набраться новых сил. Секс с Артуром выматывал не физически. Морально. Герман не мог возбудиться, чтобы Артур не делал и это выбешивало его даже больше, чем физическое сопротивление. А откуда могло взяться возбуждение, если навязанный партнёр ничего кроме омерзения и ненависти не вызывал? Этому неуравновешенному человеку хотелось сделать из пленника послушную игрушку, с радостью подопытной мыши выполняющую все его требования. Он даже грозился однажды напичкать Германа «пилюльками», как Артур называл определённые препараты, вызывающие возбуждение. Но, к счастью, только грозился. Они оба понимали, что весь кайф и состоит в том, чтобы пленник понимал, кто и что с ним делает, а не отдавался, не осознавая ничего, кроме сжигающей его похоти. Герман ушёл в глухую оборону, прекрасно понимая, что как только он начнёт поступать так, как хочет Артур, счётчик его жизни мгновенно обнулится. Шерстобитов ведь не враг сам себе, чтобы отпускать такого свидетеля на волю. Герман был уверен, что его никто в живых оставлять не собирается. Пока он полностью не сдаётся, он интересен. Он жив.
Переменив частично своё поведение во время половых актов, пленник не изменил своим чувствам к насильнику и, естественно, не прекратил делать попытки сбежать из «рая». После каждого переполоха, устроенного очередной попыткой побега появлялись не только новые синяки и царапины на теле Германа, но и колючая проволока поверху высокого забора, пара злобных псов, разгулюющих по ночам во дворе, решётки на окнах. Не говоря уже о том, что за Германом теперь постоянно бродил кто-то из охранников. Своими выходками он всё больше перекрывал себе кислород, но сложить лапки и ждать закономерного конца он не мог. Никакого «стокгольмского синдрома» у него не появилось. К Артуру он по-прежнему испытывал только злость и ненависть, кипевшие внутри и не дававшие сойти с ума, заставлявшие усталый мозг постоянно искать выход. Путём долгих раздумий, отходя от побоев после очередной попытки сбежать, Герман пришёл к неутешительному выводу, что без союзника ему не выбраться. Но кто им мог стать? Охранники почти никуда не ездили, похоже, жили в доме на постоянной основе. А если и отправлялись куда-нибудь, то только либо с Артуром, либо с Удавом. Им даже телефоны строго-настрого было запрещено бросать, где попало. Артур опасался, что пленник позвонит и сообщит тем, кто сможет ему помочь. К сожалению, Герман не был умелым карманником, чтобы незаметно стащить телефон у вооруженного охранника, а за своими вещами они следили зорко, опасаясь гнева Удава. Любочка? Во-первых, он никак не мог с ней пересечься, а во-вторых, чем обыкновенная простая женщина могла ему помочь? Единственное, что он мог сделать, просто подставить её. Несколько раз в дом привозили шлюх, но пленника на время загулов отправляли на чердак, а поутру от дамочек и следа не было.
Прошёл почти год, в течение которого Герман выучил наизусть все потаённые уголки своей тюрьмы, испытал на себе массу извращённых фантазий Артура, выработав в какой-то степени даже иммунитет к ним, но и изучил характеры и повадки своих сторожей. Самым опасным из них, конечно же, был Удав. Доверенное лицо и человек для особых поручений. Тот, кто делает грязные дела для своего хозяина. По телу Германа всегда пробегал холодок страха, когда он ловил на себе взгляд змеиных глаз Удава. Он ничуть не удивился бы, если бы кто-то сказал, что этот человек профессиональный убийца. У Удава был взгляд человека, и это Герман принял как аксиому, который убьёт его с лёгкостью, как только Артур даст команду «фас».
Остальные были менее интересны, как объекты для изучения. Игорёк, подрабатывающих личным шофёром, заботился только о своём кошельке, да чтоб баб было побольше. У него даже разговоры были только о бабах. Особей женского пола он только так и величал, видимо не вызывали женщины у него уважения. К нему потрепаться о жизни часто присоединялись Вадик и Сержик, обычные тупые дуболомы, для которых в жизни главное деньги, развлекуха да пиво ящиками. Что-то более крепкое хозяин употреблять запрещал. Кстати, именно последнего Герман имел счастье приложить дверью во время своей первой неудачной попытки побега. С тех пор охранник не забывал обтачивать об него свой однообразный юмор, который выше члена не поднимался. Правда, дальше унизительного зубоскальства дело не шло. Все охранники прекрасно понимали, а может, им Удав мозги промыл, что личную игрушку шефа надо хранить как зеницу ока и, не дай бог, тронуть своими грязными лапами.
Был и ещё один персонаж, который ужасно раздражал Германа. Довольно смазливый крупный парень по имени Витёк. Он чаще всего сопровождал пленника на прогулках по территории загородного дома. Много молчал и почти всё время либо отводил, либо опускал взгляд себе под ноги. Зато спиной Герман просто чувствовал его липкий неприятный взгляд. И он затруднялся сказать, что было хуже: эти скользкие раздевающие подглядывания или отвратительный и грязный юморок Сержика. Хотя последнее раздражало всё-таки больше. Надо отдать должное этому парню, несмотря на непроходимую тупость, образовавшуюся вследствие перетекания мозга в мышечную массу, у него хватало ума унижать Германа только наедине. Вероятно, он опасался, что кто-то из коллег по ремеслу доложит Удаву или Артуру, и тогда ему не поздоровится. Никто не давал ему привилегии унижать пленника, это было позволено только хозяину.
Герман только выглядел беззащитным хрупким мальчиком, жестким волевым характером он отличался с детства. Упорные тренировки сумели воспитать в нём ещё и терпение, которое и помогало ему выжить в лапах Шерстобитова. Своего часа он дождался. В доме была небольшая комнатка, куда мог входить только Удав. Дверь туда всегда была закрыта, но однажды, буквально на секунду, Герману удалось заглянуть туда. Он сразу же понял, что весь дом и территория просто напичканы камерами наблюдения. Удав всегда был в курсе, что творится вокруг. Герман стал целенаправленно и по возможности незаметно искать камеры. Он был просто поражён, когда обнаружил миниатюрные устройства в спальне Артура, где ему приходилось теперь обитать. Даже в ванной была камера. Это было крайне неприятным открытием. Также Герман приметил несколько камер в саду. Именно там он спровоцировал Сержика на агрессию. В очередной раз выслушивая поток грязи, он, специально отвернув лицо от камеры, вдруг Удав мастер читать по губам, жёстко и хлёстко ответил. Не ожидавший такого поворота Сержик, толкнул Германа на землю, выкрутил руку и пошло погладил по заднице, издеваясь. Потом, как котёнка за шиворот, поднял на ноги, грубо отряхнул одежду и велел лишний раз не тявкать. На следующий день Сержик исчез, а другие охранники с опаской ещё какое-то время поглядывали в сторону Германа. Это была маленькая, почти крохотная победа над более сильным противником, которая вселила надежду, что и великая когда-нибудь да придёт.
Через неделю в их привычной компании появилось пополнение. Весьма странное, к слову, пополнение. Новый охранник совершенно не был похож ни на бабника Игорька, ни на тупицу Вадика, ни на хама Сержика. В его светлых холодных глазах не было затаённой похоти Витька. Там было презрение и лёд, а ещё ум. Весь его внешний вид просто вопил о том, что этот человек не бандит, а, скорее всего, бывший военный. «Что же ты, вояка, забыл в окружении Артура? – задавал не раз мысленно вопрос Герман, идя впереди нового охранника на прогулках. – Ты здесь слишком инородно сморишься. Словно ястреб среди ворон». Почему-то этот светловолосый подтянутый парень нравился Герману, даже несмотря на его презрительное отношение. Вероятно, его ещё никто не посвятил в детали, а может, охраннички на самом деле и сами не знали подробностей появления пленника в загородном доме. Попытки сбежать Герман временно прекратил в силу их бессмысленности, и Стас, так звали новенького, скорее всего, считал его взбалмошным любовником нового работодателя. Парня было искренне жаль, ведь как только он всё поймёт, обратной дороги для него не будет. Удав не даст сорваться с крючка. Он либо будет работать на Артура, либо… О втором варианте думать не хотелось. Герман понял, что этот Стас может стать его единственным шансом на спасение. Тем более что спасать придётся и собственную жизнь, да и свободу тоже.
Герман хотел как-то сблизиться со Стасом, при этом не вызвав ненужных подозрений. Ему кровь из носа необходимо было переломить его отношение к себе, заставить поверить, что всё не так, как кажется. Пока он перебирал варианты, обстоятельства сами нашли выход из сложного положения. Только Герману пришлось заплатить за это весьма дорого. Гордостью и кровью. А если начать по порядку, то несколько дней спустя он заметил приоткрытую дверь в кабинет Артура и его брошенный телефон на столе. Обычно таких проколов не случалось и, быть может, всё дело было в том, что Шерстобитов накануне изрядно перебрал, а с утра пришлось решать какие-то дела. Пока Герман гулял во дворе под присмотром Стаса, хозяин кабинета отправился спать, позабыв закрыть дверь. Пленник сориентировался быстро и шустрой мышкой прошмыгнул в приоткрытую дверь. В доме он имел относительную свободу, и его исчезновение на несколько минут вполне могло остаться незамеченным. Герман трясущимися руками схватил телефон и попытался сосредоточиться и вспомнить номер дяди Романа или хотя Глеба. Но как назло цифры не хотели вспоминаться. Обычно номера, как у многих были просто забиты в память телефоны, и чтобы связаться с человеком, нужно было лишь найти его имя. И вот сейчас Герман жалел, что не запомнил намертво эти чёртовы номера. Он глубоко вздохнул и заставил себя успокоиться. В телефоне Артура обязательно должен быть номер Альбины. Так и оказалось, и через несколько гудков Герман услышал недовольный голос своей мачехи:
− Биток, иди в задницу, я сплю!
− Альбина! – стараясь не закричать, тихо произнёс Герман.
− Ты! – из голоса мачехи мигом исчезли недовольство и сонливость.
− Альбина, у меня мало времени, − начал было Герман, но испуганный вопль мачехи заставил его замолчать.
− Где Артур? Какого хрена ты звонишь с его номера? Ты вообще где?
− В его загородном доме. Альбина, мне нужна…
− А-а-а, − вдруг расслабленно протянула она. – Крысёныш сумел подобраться к телефону. Артурчик будет недоволен, он тебя накажет.
− Значит, ты причастна, − поражённо произнёс Герман. – Почему, Альбина?
− Потому, что эта развратная сука всегда хотела затащить тебя в постель, а ты её игнорировал, − процедил ему в лицо внезапно возникший рядом Артур, вырывая из рук свой телефон. Он приложил его к своему уху и произнёс сухо: − Привет и пока, Альбина. Всё в порядке.
− Разве это причина отдавать меня тебе? Какая ей польза от этого? Меня кроме неё есть, кому искать, ты же это знаешь, − пытаясь сохранить спокойствие, выдавил из себя Герман.
− Тебе так хотелось узнать, как и почему ты оказался здесь. Я исполню, наконец, твоё желание. Сядь в кресло! – рявкнул Артур и толкнул парня за стол. Он включил комп, нашёл одну из папок. Через несколько долгих минут он показал на экран. – Смотри и наслаждайся, малыш.
С каждым просмотренным кадром и прослушанным словом Герман бледнел всё больше. К горлу подступала желчь, а к сердцу холод. Артур действительно был в своём роде пауком. Он соблазнял свою жертву, опутывал словами и обещаниями, как сетями. Раньше Герман думал, что столько камер в доме было установлено из-за него, но оказалось, что Артур записывал разговоры с разными людьми, чтобы иметь против них компромат. Пока Герман имел счастье наблюдать, как его пьяная мачеха жаловалась на жизнь со строгим мужем, Шерстобитов посвящал его в тонкости своего хобби. Шантажировать людей было любимым занятием этого человека. Благодаря ему он жил на широкую ногу, не проработав в своей жизни ни дня. Герман стал свидетелем, как с подсказки Артура его мачеха заказала убийство собственного мужа-банкира, пообещав расплатиться телом пасынка. Эта новость настолько ошеломила его, что всё дальнейшее, что было на записи прошло фоном, не зацепив чувств. Герман вполне понимал, что его опоили чем-то возбуждающим и совершенно туманящим мозг. Видел, как его телом попользовался не только Артур, но и Альбина. «Значит, пусть хоть с бесчувственной куклой, но своего добилась?» − мелькнула мысль при виде скачущей на нём голой бабы, которая перед всеми разыгрывала роль безутешной вдовы его отца.
− Пришлось поделиться тобой, малыш, иначе эта стерва могла и язык распустить. А оно мне надо? – ухмыльнулся Артур, выключая запись и присаживаясь на стол. – К тому же ты подписал доверенность на её имя. Теперь она может управлять твоим имуществом в твоё отсутствие.
− И как же она объяснила моё отсутствие? – холодно и равнодушно задал вопрос Герман, ведь Артур ждал этого.
− Ты на своих страницах в соцсетях вывесил объявление, что уезжаешь из страны. Тебе так всё напоминает о трагедии, что ты просто не можешь остаться на родине. Всех друзей ты заблокировал. Представляешь?
− Хм, − вдруг выдал Герман и улыбнулся слегка сумасшедшей улыбкой, а потом просто расхохотался. Артур глянул на него сначала с удивлением, видимо, на такую реакцию он не рассчитывал, а потом и с беспокойством. Через несколько минут непрерывного хохота он отвесил несколько сильных пощёчин, заставивших голову парня мотнуться из стороны в сторону.
− Вы кретины, Шерстобитов, − выговорил, наконец, Герман. – Те, кто меня хорошо знают, в эту чушь не поверят. Они всё равно будут искать.
− Да пусть рыскают, − подозрительно довольно ухмыльнулся Артур. – Мне не так давно попался симпатичный мальчик, на всё согласный, лишь бы хорошо платили. Волосики завили, покрасили, как надо приодели, всучили новый паспорт и отправили за границу. Теперь Герман Рейне путешествует, весело проводя время. Кто хотел, тот наверняка уже проверил сей факт. Парнишка хоть пожил красиво перед смертью.
− Псих, − тихо прошептал Герман.
− Твои документы лежат у меня в сейфе. А вот какой я псих тебе придётся узнать на собственной шкурке. Неужели ты думаешь, я спущу на тормозах твоё самоуправство? – прошептал прямо в лицо пленнику Артур и тут же свистнул своих «доберманов», которые словно дожидались команды за запертой дверью.
Вадик с Витьком подхватили парня под руки и потащили в подвал. В его старой «психушке» появилось нечто новенькое. Странное п-образное приспособление, чем-то напоминающее спортивный турник. Он был немного уже, но выше. Вдоль высоких штанг шли отверстия, а поперечная перекладина была обёрнута кожей. Герман, как только его подтащили к этой новой «игрушке», догадался, зачем она нужна. Артурчик решил разнообразить их досуг штучками из арсенала садо-мазо. «Этого только не хватало, − успел испугаться Герман, пока Вадик с Витьком закрепляли его на этом агрегате. Они завели его руки за перекладину и соединили спереди наручниками с небольшой цепочкой. Было чертовски неудобно и страшно. Герман, подняв глаза, заметил ещё одну странность. – Какого хрена они все здесь? Стас?» И это действительно было странно. Обычно Артур забавлялся с ним без свидетелей, но в этот раз в дверях столпились все охранники во главе с Удавом. Тот спокойно прислонился к дверному косяку и покуривал. Артур сбросил рубашку, расстегнул штаны и подошёл к своему строптивому пленнику.
− Сейчас ты сделаешь мне минет, малыш, − промурлыкал он, вытаскивая, совершенно не стесняясь присутствия охраны, свой нехилый член из штанов.
− Н-нет, − Герман упрямо замотал головой.
− Не хочешь? Хорошо! Тогда мои ребята поимеют твою упругую попку прямо здесь и сейчас, а я полюбуюсь. Наблюдать мне тоже по вкусу.
− Совсем спятил? Артур, я тебе не вокзальная шлюха, чтобы развлекать твоих охранников, – прошептал Герман, с испугом читая во взгляде своего личного мучителя ответ. Он действительно отдаст его своим людям. При словах хозяина Вадик презрительно перемигнулся с Игорьком, Витёк же жадно сглотнул слюну. Этот точно не откажется. Удав хищно осклабился, а Стас… Кажется, он испугался. Только не за себя. Похоже, парню дошло, в какое дерьмо он вляпался. Герман, может быть, и смог бы ему в тот момент посочувствовать, если бы его не захлестнул животный страх. Изнасилование толпой он не переживёт, просто сойдёт с ума. Это слишком даже не жестоко, просто чудовищно.
− Минет, Герман, − слащаво улыбнулся Артур, становясь прямо напротив. – Или…
− Д-да. Только пусть они выйдут. Пожалуйста, Артур, − выдавил из себя Герман. Его гордость не просто крошилась, она разваливалась на огромные куски. Оказывается, у него был предел. Предел того, через что он может пройти не сломавшись.
− Если бы ты не стал ломаться, мы провели бы время наедине, но теперь у нашей сладкой игры будут зрители. – Артур положил руку на затылок парня и резко, до боли в вывернутых руках, наклонил его вперёд, к своему паху. Герману пришлось встать на цыпочки и повиснуть на локтях, при этом цепочка от наручников неприятно впилась в кожу живота. – Открой ротик, малыш, папочка приготовил для тебя подарок.
Дальнейшее было словно в тумане, тягучем и липком как кисель. Противный вкус семени Артура на губах, боль в заднице от резких жестких проникновений и грязь на коже от презрительных, насмешливых, похотливых взглядов охраны. Единственное, чего хотел Герман – это чтобы всё закончилось. Всё. Абсолютно. Он устал. Словно защитная вуаль, закрывающая его от прикосновений Артура, его сознание накрыла апатия. Где-то на периферии он почувствовал, как перестало дёргаться тело Артура, как потекла по ногам горячая вязкая сперма. Голос Удава раздался как-то вдруг, вырвав на мгновение из спасительного омута бесчувствия.
− Артур, хватит развлекаться. Через полчаса у нас важный гость. Забыл?
− А-а! – раздосадовано протянул тот, похлопывая Германа по спине. Артур запустил свои пальцы в длинные тёмные волосы и приподнял его голову. – Как же не вовремя, правда, малыш? Мы только вошли во вкус. Стас, Вадик! Оттащите его на чердак, пусть там побудет.
Чьи-то руки до странности бережно подхватили Германа под мышки, пока кто-то другой расстёгивал наручники, и голос Стаса прозвучал шепотом в ухе: «Держись, парень». Он, с трудом натащив на грязное тело штаны и еле переставляя ноги, поплёлся на чердак. Сил не было, но… Как только закрылась дверь, Герман словно ожил. Он обвёл своё убежище каким-то до странности спокойным взглядом, вдруг остановившимся на одном из старых книжных шкафов, а потом опустил глаза вниз. Возле двери стоял колченогий табурет. Герман улыбнулся, довольно кивнул собственным мыслям, а затем подхватил табурет в руку и, что есть сил, швырнул в направлении шкафа. Стеклянные дверцы жалобно звякнули и разлетелись на осколки. Быстрый рывок на грани. Острый осколок в руке. Лишь секунда на размышление и стремительное движение по светлой тонкой коже запястья. Алый цвет перед глазами, шум сердца в ушах и грохот открывающейся двери.
− Ему нужен врач, − громкий крик Стаса, переходящий в шёпот: − Зачем?
− Устал, − прошептал Герман, глядя в тёплые встревоженные карие глаза, в которых больше не было презрения.
